Самой лучшей моей подругой была Саша Савицкая, Шурочка. Сказать, что это был добрейший и милейший человек - значит, ничего не сказать. Познакомились мы, когда и та, и другая закончили среднюю школу и пришли устраиваться на работу - ни больше, ни меньше, как в стюардессы. Нас почему-то отвергли, и мы, очень расстроенные, пошли восвояси. По дороге разговорились, и эта дружба продолжалась много-много лет.
Отец Шурочки был начальником ГУЛАГа в Норильске и сам лично расстреливал заключенных. Может быть, поэтому он страшно пил впоследствии. Не проходят такие вещи даром. У Шурочки была еще мать - тихая, незаметная женщина, и непутевый братец Володька, которому очень не везло с женами, их было две, и вторая его выгнала, невзирая даже на четверых детей. Он тоже покатился по наклонной плоскости и стал пить. А в общем, пила вся семья. Шурочка несколько раз выходила замуж - она была довольно видная женщина, модно одевалась, и не дура - закончила местный пединститут и стала преподавать в "калинарном техникуме", предмет назывался что-то такое вроде "технологии приготовления пищи". Надо сказать, что при этом она сама готовила довольно невкусно.
Последний муж ее умер совсем нестарым - наверное, причина была все та же: алкоголизм. И с работы ее тоже почему-то сократили. И благополучная, в общем-то, женщина резко покатилась по наклонной плоскости. Она стала пить каждый день. Меня рядом давно уже не было - я еще в молодости покинула наш небольшой городок. Да и что бы я смогла сделать?
И вот в один прекрасный день я приехала к себе на малую родину и узнала - Шурочка умерла от рака в 52 года. И от семьи тоже ничего не осталось - все они спились и умерли...
Вторая моя подруга в рот не брала ни капли. Она была женщиной суперположительной, всю жизнь проработала педагогом в музыкальной школе. Замуж выскочила еще будучи студенткой музучилища за своего педагога, который впоследствии много лет директорствовал там. У них родился сын, и жизнь была очень даже благополучной: и квартира была трехкомнатная, и машина, которую Лиля сама лихо водила (а в те времена, между прочим, машины были большим дефицитом!), сын окончил и университет, и училище Гнесиных у самого Кобзона.
Но был в этой семье один маленький изъянчик. Лилечка была женщиной яркой и сексуально, видимо, очень привлекательной. Поэтому она, несмотря даже на то, что и она и муж были видными людьми в нашем маленьком городе, отрывалась по полной. Про нее ходили жуткие сплетни, многие говорили, что она ****ь с большой буквы. И она совмещала приятное с полезным - одно время, когда было очень трудно и в магазинах ничегошеньки не было, у Лилечки дома всегда было полно всяческих дефицитов - и продуктов, и шмоток (она была охоча до тряпья - всяких там шуб, сапог и вообще модной одежды, и одевалась по-мещански крикливо). Все это ей поставлял из обкомовских закромов прославившийся во время ГКЧП Олег Шенин, большой ее "друг", а тогда он был у нас первым секретарем обкома.
Но все на свете, тем более, хорошее, имеет тенденцию заканчиваться. Умер Лилин муж - он был еще не старым, но его доконала перестройка. Он был рядовой честный коммунист- сей нонсенс встречался в те времена не так уж редко. Сын тоже непонятно с чего перестал работать и повис на шее матери. Денег не хватало. Потом и вовсе у него признали шизофрению. Наверное, Лилечка все это очень сильно переживала - каково было ей, прожившей всю жизнь как сыр в масле?
У нее тоже признали рак - рак крови. Она умирала долго, несколько лет. И опять меня случайно занесло на малую родину, я пришла навестить ее в больницу и увидела вместо яркой ухоженной женщины полутруп. Жить ей оставалось недолго. Судьба сына так и осталась мною невыясненной - он даже на похороны не явился. А квартиру и барахло захватили какие-то нечистоплотные люди.
Среди мужчин у меня тоже имеется лучший друг. Зовут его Саша Круглов. Мы сдружились, когда оба учились в институте Репина в Питере, который тогда назывался еще Ленинградом. Саша был большая умница, он, будучи еще студентом, пробился на работу в Эрмитаж, в античный отдел. И стал ездить с выставками по разным странам. Он был очень честолюбив, и планы лелеял наполеоновские - хотел сделать большую карьеру в искусствоведеньи, стать начальником античного отдела. Защитил кандидатскую диссертацию и, кажется, даже докторскую. Написал много научных работ. Но так и остался рядовым сотрудником. Он объяснял это тем, что Пиотровский терпеть не может голубых и не дает им ходу. Да, мой друг был голубым. Наверное, поэтому я к ним отношусь очень хорошо, хотя мне иногда бывает смешно глядеть на их ужимки.
Саша отпахал в Эрмитаже лет тридцать. А потом не выдержал, плюнул и свалил в Штаты, где теперь благополучно живет со своим дружком. Когда-то он уверял меня, что у них великая любовь. Я как-то не очень верила, потому что у Саши мужиков был вагон и маленькая тележка. Но кто его знает?
У меня полно друзей - нестандартных личностей. Мне всегда было очень интересно с ними общаться. В основном, это, как правило, творческие личности, но, впрочем, есть люди и из разных срезов общества. Но об этом как-нибудь в другой раз...