Столько лет прошло с малолетства
Что его вспоминаешь с трудом,
И стоит вдалеке мое детство.
Как с закрытыми ставнями дом
С.Маршак
.Детство
Новый папа.
Была ранняя весна 1944 года, солнце растопило последние остатки снега, и мутные ручейки
талой воды стекались в большую лужу, в которой, весело расплескивая крыльям воду, купались ошалевшие от солнца и тепла воробьи. Мама, оставив меня одного, вошла в подъезд большого дома и долго отсутствовала. От нечего делать я нашел спички и бросил их в один из ручейков, загадав пи этом желание, если первой приплывет в лужу горелая спичка, то все будет хорошо, если негорелая, то плохо. Но не приплыло ни одной, обе застряли в заторе, образованным мусором. Пока я решал, что же будет со мной при этом непредвиденном варианте, из подъезда вышла мама, с невысоким, плотным мужчиной, лет тридцати, празднично одетым и гладко выбритым. - «Толенька!» - ласково сказала мама - «Познакомься, это твой новый папа, его зовут Семен Михайлович, но ведь ты будешь называть его папой, правда ведь?» - «Да, конечно, у меня теперь будет два папы, старый и новый» - сказал я с детской непосредственностью - «Как хорошо, у многих наших ребят нет ни одного, а у меня целых два!» От этих слов мужчина, почему- то сконфузился, и не совсем
приветливо посмотрел на меня через круглые стекла очков, крепко сидящих на слегка деформированном носу, причем деформация эта была явно искусственного происхождения. А мама сказала - «Нет, у тебя будет только один папа, новый, старый нас бросил!» - «Хорошо, попробую», - согласился я, и хотел, было произнести это слово, но язык мне не послушался. Видимо я просто не был приучен с детства произносить это слово, так как старого папу я видел настолько в юном возрасте, когда еще не знал не только слово папа, но и вообще не умел говорить. - « Ничего, ничего, не торопи его, все как нибудь утрясется. Хочешь мороженного?» - сказал мужчина и погладил меня по голове. Я скромно промолчал, и приняв мое молчание за знак согласия, он купил мне такое вкусное мороженное, какого я не пробовал за все свою жизнь. Да, подумал я, хорошо иметь папу, и снова попытался произнести это слово, но проклятый язык словно прилип к гортани и никак не хотел шевелиться. Я был не виноват, виноват был мой язык, и я ничего не мог с ним поделать. Затем мы пошли домой, и меня кормили так, что как будто я был не простой мальчишка, а, по меньшей мере, наследник английского престола. Но ничего не помогало, я говорил много, но как только хотел произнести это слово, язык снова мне отказывал. Я и кусал его зубами, и перекладывал от одной щеки к другой, и поднимал к небу, ничего не помогало. Видимо, это слово надо начинать говорить не в 6 лет, а значительно раньше. А, впрочем, в то время отцы были далеко не у всех, мне еще повезло, что у меня был отчим, но это я понимаю сейчас, а в то время мне казалось, что лучше бы мы жили с мамой вдвоем. Сейчас я думаю ,что мама вышла за него замуж не по любви, а по расчету. Он был начальником, в каком то научном институте, и имел все- таки жилплощадь в Москве. А вскоре появился и мой старый папа, вернувшийся из Казани. где он был в эвакуации и неожиданно вспомнивший о своем единственном сыне. Он уговорил маму, и она после недолгих колебаний уступила его настойчивым просьбам отпускать меня к нему в гости. Опять было мороженное и разные вкусности, которые в то время доставались мне не часто. И я подумал, один папа, хорошо, а два все- таки лучше, и хотел, было назвать его папой, но опять что- то случилось с моим языком. Странно, ведь этот то папа настоящий, почему же я не могу назвать его так, может я болен? И я решил обратиться к отцу моего приятеля, который был логопедом и лечил людей от заикания. Он долго рассматривал мой язык, заглядывал мне в глаза, и просил повторять за ним всякие замысловатые слова, а потом сказал, что дело не в языке, а гораздо хуже, и болезнь зашла слишком далеко, и затронула какой то центр в мозгу, который отвечает именно за это слово, хотя при нем я это слово говорил свободно. Он велел мне тренироваться и по сто раз в день произносить вслух слово папа, что я потом некоторое время и делал, пока мои приятели не стали показывать на меня пальцем, и этим же пальцем крутить у виска. Мне стало обидно, и я понял, что болезнь приняла хронический характер. Так я не научился говорить это слово. Ну, я несколько отвлекся, и расскажу теперь об обстановке, в которую я попал, или, говоря по научному среде обитания. В квартире проживали еще две семьи из трех человек. Одну комнату занимал профессор, какого то московского института. Это был высокий, аскетического телосложения человек, лет, наверное,55, с голубыми глазами, седыми волосами и молодым лицом. Он не пил, не курил,
очень себя берег, собираясь, наверное, жить вечно. Врачи говорили, что у него сердце как у двадцатилетнего юноши, а поскольку мне было тогда всего лишь шесть лет, то я не мог понять, что же это за сердце такое? С ним жила его жена, и, по-видимому, теща, которая не чаяла в нем души, и угождала всем его прихотям. Меня он сразу же невзлюбил, и когда встречал в коридоре, то смотрел презрительно и отворачивался. Видимо я мешал ему жить. Я отвечал ему взаимностью, и плевал ему в спину, когда он не мог этого видеть. В другой комнате жила семья портного, которого я не помню, но помню его дочь, старую деву, злую, некрасивую женщину, лет сорока, которая казалась мне настолько противной, что мне очень хотелось сделать ей, что нибудь нехорошее. Моя мама говорила, что она писала в чайник
соседям. И я живо себе представил, как она ночью, в белом ночном платье кралась по коридору, с горшком в руке, чтобы совершить свой террористический акт. Зачем она это делала? Не знаю. Может быть из мести, а может быть, чтобы удовлетворить свою страсть к приключениям и разнообразить свою серую жизнь. Впрочем, меня это трогало очень
мало, я почти не бывал дома, и почти все время проводил во дворе. Мама с отчимом работали, на каком то заводе и учились в вечернем институте, так что уходили рано, а приходили поздно, оставляя меня одного на произвол судьбы. Мы играли в казаки разбойники, гоняясь, друг за другом по крышам домов, подвалам и чердакам, представляя себя то отчаянными бандитами, уходящими от погони, то смелыми чекистами, ловящими диверсантов, заброшенных к нам коварным и хищным врагом. А потом была школа, находившаяся рядом, в соседнем дворе Я уходил из дома утром, а приходил вечером, чтобы успеть сделать уроки и показать маме, вернувшейся из вечернего института, голодной и усталой, так что ей было не до меня. Самое счастливое время наступало после последнего урока. Звенел звонок, и веселая толпа беззаботных мальчишек заполняла пришкольный двор.
Портфели становились штангами импровизированных ворот. И начинался футбольный матч, длившийся до тех пор, пока ноги не отказывались передвигаться. Шел послевоенный 1946
год. Обстановка в стране была не простая, стояли длинные очереди за мукой ,сахаром и
другими продуктами, необходимыми для поддержания жизни, и мне приходилось выстаивать
их, поглядывая на номер, написанный на ладони синими чернилами. Было много жуликов, и
у одного из наших ребят брат сидел в тюрьме, чем он очень гордился, хвастаясь перед нами. Свирепствовала банда, под названием «Черная кошка», и когда я поздно вечером возвращался домой на шестой этаж темного подъезда, мне было немного жутковато и казалось, что меня сейчас схватит кто нибудь из бандитов этой страшной банды. В память мне врезался случай, когда из окна второго этажа выпрыгнул какой то человек, а за ним стреляя на ходу из пистолета, гнались двое милиционеров. Это и был тот самый знаменитый брат моего дворового приятеля. Не знаю, поймали ли его, или нет, но этот случай долго был предметом обсуждения ребят нашего двора. Ребята постарше подражали уголовникам, нося пиджаки с поднятым воротничком и кепки-бескозырки, из под которых высовывалась косая челка волос. Все были слегка приблатненными и лихо курили знаменитые, послевоенные папиросы «Прибой», купленные на сэкономленные от школьных завтраков деньги. Наиболее предприимчивые из нас собирали окурки, которые во множестве валялись под платформами электричек, одновременно заглядывая под юбки женщин через щели между досками платформы. ведь
В общем, жизнь была наполнена событиями, и будущее казалось прекрасным и светлым,
впереди был коммунизм. У меня появился самокат, сделанный отчимом на заводе и подаренный мне на день рождения. Он был предметом зависти всех моих многочисленных приятелей, которым я милостиво разрешал покататься, но он мне, почему- то очень скоро надоел, и я променял его на настоящий немецкий крест, который некоторое время носил на груди, пока не потерял. В результате, я остался и без креста, и без самоката, что настолько расстроило моего
нового папу, что он даже немного побил меня ремнем, с молчаливого согласия мамы, чего я не смог простить ему всю жизнь.
В нашем дворе был каток, на котором мы лихо играли в только-только начинающий зарождаться канадский хоккей. Коньки были самые разнообразные, начиная с английского спорта и снегурочек, кончая гагами, аккуратно прикрученными на валенки с помощью палки и веревки. И только у отдельных счастливчиков из богатых семей были канады на ботинках, предмет зависти и восхищения всех ребят нашего двора.
Старый папа приезжал ко мне регулярно, и отвозил меня к своим родителям, осталял в обществе двух девчонок моего возраста, дочерей его сестры и моей бабушки, доброй маленькой старушки, а сам уезжал по важным делам и появлялся только поздно вечером, принося с собой запах духов и шоколадку для каждого из членов нашего маленького, детского коллектива. - «Ну, как вы тут не скучали?» - говорил он, и утомленный важными делами, ложился спать. Я на него не обижался, понимая, что у него есть дела и поважнее, да я и не скучал в обществе своих веселых сверстниц и старенькой, доброй бабушки, которая кормила нас свежеиспеченными, очень вкусными пирожками, приговаривая при этом - «Кушайте, детки, ишь как набегались, наверное, проголодались?» Иногда она гладила меня по голове, называла, почему- то сироткой, и у нее влажнели глаза. В этот момент мне становилось ее жалко и хотелось плакать, но же был мужчиной, и не мог позволить себе такой слабости. Впрочем, эти поездки вскоре прекратились, и у меня снова остался один папа, новый, а старый исчез из моей жизни, и появился снова, когда я уже сам стал папой, и имел десятилетнего сына. Но об этом потом.
В один прекрасный день, мама, одев меня празднично, в новый, только что купленный костюмчик, повезла в суд, где должен быть решен вопрос о окончательном ее разводе, и моей дальнейшей судьбе. Пока мы ехали в суд, картины одна страшней другой рисовались в моем воображении. Я представлял себе судью в образе Карабаса Барабаса, с большой, черной бородой, пронзительными,черными глазами и плеткой в руках. Мне казалось, что стоит ему только взглянуть на меня, так он сразу поймет, какой я нехороший, и отправит в детскую колонию, а может быть и в тюрьму! Мне вспомнились все мои нехорошие поступки, совершенные мной в последнее время. Не далее как вчера я подрался с Колькой Милюковым, который обзывал меня еврейской мордой и другими нехорошими словами. Я ударил его кулаком, и угодил в глаз, из которого потекла какая то желтая жидкость, а Танька Смирнова стала кричать на весь двор - «Ребята, Лиса Кольке глаз выбил!» - и обозвав меня дураком, сказала, что теперь меня посадят в тюрьму! Я толкнул ее, она упала, заплакала, и побежала жаловаться родителям. Но все окончилось благополучно, оказалось, что у Кольки был ячмень на глазу, и от моего удара он лопнул, гной вытек, и рана быстро зарубцевалась. А девчонок я после этого я долго обходил стороной, поняв, что они все плаксы и ябеды. Судья же оказался совсем не таким, каким я его себе представлял.
Это был толстый, лысоватый мужчина, совсем без бороды, с маленькими оттопыренными ушами, обвисшими щеками и большим, красным носом. Равнодушно посмотрев на меня, он спросил - «Мальчик, ты с кем хочешь жить, с мамой или с папой?» - «С мамой» - быстро ответил я, инстинктивно поняв, что с ней мне все- таки будет лучше. - «Ну, вот и хорошо, а сейчас выйди, пожалуйста, в коридор, и посиди там немного, но только никуда не уходи». Я вышел в коридор и от нечего делать стал ходить по коридору, разглядывая плакаты, висевшие на стенах. Один из них мне запомнился.
На плакате был изображен дракон с туловищем змеи, из оскаленной пасти которого вырывалось пламя. Дракон обвивался вокруг бронзоволицего юноши, стараясь задушить его в своих страшных объятьях, однако свободная рука юноши сжимала горло дракона с такой силой, что казалось, что глаза его вот-вот вылезут из орбит. На лбу юноши ярко-красными буквами было написано «КОММУНИЗМ. «Надпись под плакатом гласила: «Уничтожим ядовитых гадов: воров, бандитов, спекулянтов, расхитителей социалистической собственности! Разве я мог тогда подумать, что через каких нибудь пятьдесят лет, дракон все же задушит этого прекрасного юношу, с таким красивым именем, уставшего держать дракона за горло. А может быть, он все же не совсем задушил его, и кто знает, что произойдет через следующие пятьдесят лет? Одно я знаю точно, что меня уже не будет на этой прекрасной и многострадальной земле.
Мама вышла из кабинета судьи довольная, а старый папа хмуро посмотрел на меня и молча прошел мимо. - «Наверное, судья его чем-то обидел!» - подумал я, и мне стало его немного жалко.
Новый папа был доволен моим поведением, а мама сказала - «Толюшка, не хочешь ли ты пойти погулять, вон мальчишки играют в футбол во дворе. «Второй раз повторять мне было не надо, через пять минут я уже был во дворе и увлеченно гонял мяч, забыв свои горести и печали. Потом из подслушанного разговора узнал, что же происходило в кабинете судьи после моего выхода в коридор. Новый папа хотел меня усыновить, и дать мне свою фамилию, соглашаясь при этом, не получать алиментов от старого папы. Однако старый папа сказал, что он коммунист, и никогда не бросит своего единственного сына, которого горячо любит, и что товарищи по работе его не поймут, и что он готов платить алименты, только ради того, чтобы у меня была его фамилия. Вот как поступают настоящие коммунисты, подумал я, и в будущем тоже решил вступить в партию. Но жизнь оказалась богаче, и у меня стало две фамилии. Дело в том, что на лето меня отправляли в пионерский лагерь по путевке, которую новый папа брал у себя на работе, и естественно записывал меня на свою фамилию, так что летом я переставал быть Лисицыным, а становился Родиным, что впрочем, беспокоило меня мало, так как в лагере меня звали не по фамилии, а просто Толя. Я даже гордился, что у меня было две фамилии, у других только одна, а у меня целых две. Ведь у всех известных революционеров, было несколько фамилий, Ульянов-Ленин, или Джугашвили-Сталин, например. Лисицын, он же Родин, конечно, не звучало так красиво, но если сюда добавить фамилию мамы, то получалось совсем не плохо. Лисицын, он же Родин, он же Гольдштейн, что в переводе на русский означало золотой камень, красиво, не правда ли? Хотя все портило то обстоятельство, что фамилия Гольдштейн никак не подходила к имени и отчеству. Представьте себе, Анатолий Сергеевич Гольдштейн, ну ладно Абрам Моисеевич Гольдштейн, это нормально, но никак уж не Анатолий Сергеевич. Это уже полный нонсенс, ведь в отделе кадров не поймут, что Гольдштейн, это всего лишь золотой камень. Ну ладно, я снова отвлекся. А жизнь шла своим чередом, и каждый день приносил что то новое, и с каждым новым днем, маленькие, незаметные изменения происходили во мне, в моих сверстниках, и окружающем мире. Особенно это было заметно после летних каникул, когда в опустевший на лето двор возвращались его обитатели, и собирались вместе, после трехмесячной разлуки. Казалось бы, что может произойти всего за три месяца? Однако, маленький и плюгавый Блохин, которого все звали просто Блоха, вдруг превратился в высокого, и довольно приятного подростка, а плакса и ябеда Зинка Соколова превратилась в симпатичную девушку, которая при встрече со мной уже не называла меня дураком, а взглянув исподлобья, краснела, и быстро отворачивалась. С течением времени, я все больше и больше отходил о дворовых друзей, у меня появились новые школьные приятели. Школа наша была чисто мужская, и поэтому с девушками я общался мало, считая их существами с другой планеты, и не знал о чем с ними разговаривать. Лишь когда я был уже в десятом классе, нашу школу объединили с соседней женской школой, и она наполнилась какими то непонятными существами в юбках, галдящих на переменах не меньше мальчишек. Но десятые классы так и остались чисто мужскими.
Птичка
Анатолий Лисицын
Птичка прилетела на мое окно,
заглянула в комнату, в комнате темно,
солнце там не светит, не блестит луна.
что я буду делать у тебя одна?
выходи – ка Толя ты на двор скорей,
поиграем в прятки, поклюем червей.
а потом тебе я .песенку спою,
выходи скорее, я тебя люблю
***************
************************************************
2.Школьные годы, чудесные.Урок биологии.
Урок биологии.
Особенно мне запомнилась учительница биологии, вернее не сама учительница, а ее уроки, особенно один из них. Это была дама средних лет, маленькая, невзрачная, с морщинистым, как печеное яблоко лицом. Она принесла в класс кдва плаката, на которых были изображены голые мужчина и женщина, с закрытыми фиговым листом самыми интересными местами, так что отличить женщину от мужчины можно было только по длинным волосам да припухлостям груди. Она сказала, что и мужчины и у женщины внутри находится несколько километров кишок, и еще много разных органов, обеспечивающих жизнеспособность организма. Что человек относится к разряду приматов, и произошел от обезьяны, которая раньше ходила на четвереньках, и могла достать бананы с дерева только с огромным трудом, взобравшись на его верхушку, где, как правило, их было больше всего, и они были самые спелые и вкусные. Но однажды самая умная из обезьян решила, что лучше взять в передние ноги палку и просто сбить бананы с ветки. Это ей так понравилось, что она стала ходить на задних ногах, держа в передних палку, и просто сбивать бананы с ветки, а заодно награждать сильными ударами этой же самой палки по голове своих менее сообразительных сородичей. Постепенно передние ноги ее превратились в руки, она выпрямилась, перестала скутулиться, и от этих постоянных упражнений превратилась в довольно симпатичного питекантропа, предтече человека. Остальным сородичам не понравилось получать довольно увесистые удары палкой, они быстро поумнели, возможно, как раз и в результате этих ударов, и последовали ее примеру, тоже вооружившись палками. Процесс как говориться пошел. Но, вооружившись, они стали опасны друг для друга и между ними стали возникать палочные дуэли, в результате которых некоторые из них получали травмы несовместимые с жизнью. Дуэли, как правило, происходили из за наиболее вкусных и спелых бананов, а между обезьянами самцами из за наиболее привлекательных обезьян самок, которых было ограниченное количество. Самки также дрались между собой по тем же самым причинам, но их дуэли не были столь ожесточенными, и кончались получением небольших ссадин, в крайнем случае, синяков. Обезьяны мужского пола безжалостно убивали друг друга, и мужчин становилось все кменьше и меньше, и обезьяны женщины стали испытывать острую нехватку в женихах. Надо было, что- то придумывать, и как- то договариваться между собой. Но беда была в том, что разговаривать они не умели, и объяснялись только жестами, которые противоположная сторона не всегда правильно истолковывала, что часто приводило к непредсказуемым последствиям. Тогда наиболее продвинутые из обезьян женщин стали широко разевать пасть, пытаясь, что- то сказать. Сначала у них получались довольно неприятные, режущие слух звуки, но в процессе постоянных тренировок, звуки становились все музыкальнее и музыкальнее, и постепенно они научились объясняться между собой только при помощи звуков, а палки стали применяться исключительно в мирных целях, за исключением тех редких случаев, когда договориться не было никакой возможности. И обезьяна скоро превратилась в человека. - «Хорошо!» - подумал я - «С человеком ясно, а откуда же взялась сама обезьяна?»
Чтобы окончательно решить это волнующий меня вопрос, я записался в районную библиотеку, и попросил дать мне кникжку, где было бы подробно написано, откуда появился человек, его предшественница обезьяна, и вообще все обитатели земного шара. Библиотекарша, молодая, симпатичная девушка, была явно не похожа на обезьяну. Она посмотрела на меня с удивлением, но после продолжительных поисков, все таки принесла мне довольно толстую книжку, и предупредив, чтобы я ее не порвал, отдала, тотчас же забыв о моем существовании. чтобы продолжить разговор с длинным худым парнем, с прыщеватым лицом и прилизанными волосами, примерно ее возраста. Происхождение жизни на земле ее явно не интересовало. Быстро засунув книжку за пазуху чтобы не дай бог, кто нибудь из моих случайно встреченных приятелей, не увидел меня с такой умной книгой, я хотел, было пойти домой, и начать детальную проработку мучившего меня вопроса, как вдруг увидел Славку Аллилуева, которого все звали моряком, из за того, что он все время носил тельняшку, не расставаясь с ней даже во сне.
. С никм был Валентин Пуделев, по кличке Пудель, с которым мы еще в прошлом году учились в одном классе, и он подавал большие надежды, а затем вдруг перестал ходить в школу и остался на второй год, а затем и совсем бросил школу, видимо решив, что он уже все знает, а то, что не знает ему и не нужно. В ответ на вопрос, почему он бросил учиться, он отвечал так - «Тренируются только слабые, а учатся дураки!» Себя дураком он не считал, да и слабым не был. Это был высокий, плотный парень, с большой ,кудлатой головой, крепкого телосложения и большими, сильными ладонями, сила которых была сразу заметна при рукопожатии. Третьим был Блохин, по кличке Блоха, маленький, юркий мальчишка, знаменитый тем, что он мог пролезть в форточку окна, когда родители запирали его на ключ, запрещая выходить гулять в знак наказания за неблаговидные поступки, которые он совершал довольно часто.
Они занимались любимым делом, играли в расшибалку.-«Привет, Лиса»-Крикнул Моряк»-«Иди сыграем.-«Да мне некогдка, и битки нет».-«Я тебе дам свою, у меня есть»-сказал Блоха»-и протянул битку сделанную из рубля, немного выгнутого в одну сторону. Битка была хорошая, и отказаться было невозможно. - «А что это у тебя за пазухой?» - спросил Пудель, похлопав меня по животу. - «Да так, книжка одна». - «Интересная, про шпионов? Дай почитать.» - «Да нет, она библиотечная, я сам еще не читал, про обезьян» - сказал я, вынимая из за пазухи книжку. - «А да ты еще и в библиотеку ходишь, книжки умные читаешь» - сказал Пудель, листая книжку-«Происхождение человека, смотри какой умный, а ты лучше скажи, что появилось раньше, курица, или яйцо?» Я напряг свои умственные способности, но правильного ответа так и не нашел. - «А не знаешь, злорадствовал Пудель» - Чему вас только в школе учат?» - «А почему утка плавает?»- спросил Блоха, стараясь не отстать от своего более продвинутого товарища. - «Да пошли вы!» - сказал я и кинул битку. Вообще - то я неплохо играл в расшибалку, и часто выигрывал, но в этот раз игра не пошла. Я не кмог сосредоточиться, в голове вертелись мысли о том, что же появилось раньше, курица, или яйцо, почему плавает утка, и откуда взялись обезьяны? Быстро проиграв деньги, сэкономленные от школьного завтрака, совсем расстроившись, но не подавая вида, я взял книгу и пошел домой, стараясь показать ,что мне наплевать на проигрыш, и что все у меня ОКЕЙ,-«Иди, иди!»-кричал моряк»-«Играть не умеешь, а еще в библиотеку записался, книжки умные читаешь. А мы на твои деньги в кино пойдем, в «Станколите» идет «Зорро»-«Ну и идите!»-сказал я, небрежно плюнул себе под ноги, и скрылся в подъезде. Придя домой, я лег на диван, и стал читать, но чем больше я читал, тем меньше понимал прочитанное. Оказалось, что теорий происхождения человека несколько, и что все они вроде бы прпавильные.Все авторы убедительно доказывают правильность своей теории, но почему то
каждая из них явно противоречила всем предыдущим. Совсем отчаявшись узнать истину, я решил прочитать встукпление. Но это тоже не помогло. Автор вступления, доктор биологических наук, тоже очень убедительно доказывал, что теории происхождения человека, изложенные в книжке, были в свое время большим достижением тогдашней науки, но, к сожалению, авторы не были марксистами, не изучали Карла Маркса, Ленина и Сталина и поэтому из правильно подобранных фактов, сделали неправильные,
мелкобуржуазные, утопические выводы. А истину надо искать в сочинениях вождей мирового пролетариата, особенно в сочинениях товарища Сталина! В конце вступления автор призывал пролетариев всех стран соединиться. В принципе я был не против соединения, однако не мог понять, какое отношение этот призыв имеет к происхождению человека. Я уже было совсем собрался прочитать классиков марксизма, но когда узнал, сколько они написали томов, то понял, что это мне явно не по силам. Тогда мне наверняка не хватит времени не только делать уроки, но даже и поиграть с ребятами в футбол! - «Нельзя объять необъятное !» - подумал я, и с этими мыслями лег спать к, но сон не шел в возбужденную умственным трудом голову, а когда я все -таки уснул, то мне приснилось огромное яйцо, из которого почему то высовывалась голова утки. Она ехидно смотрела на меня, подмигивая одним глазом, и громко кричала - «А почему я плаваю?» - «По воде»- неожиданно сказал я, и сам удивился такому простому решению, такого сложного, казалось, вопроса. Утка пропала, а на ее месте появился маленький, симпатичный гномик, с лицом доктора Айболита, и бородой деда Мороза. Он вылез из яйца, подошел ко мне, сел на кровать, погладил меня по голове, и ласково сказал - «Толя, спи спокойно, а тебе расскажу, как это все получилось, откуда появились обезьяны, люди, и что появилось раньше, курица, или яйцо?» Его рассказ я привожу по памяти, хотите, верьте, хотите, нет, за что купил, за то и продаю. Итак, сначала не было ничего, то есть не совсем конечно ничего, кое, что конечно было. Было пространство, заполненное разными мелкими частицами, такими мелкими, которые мы даже нек можем разглядеть невооруженным взглядом. Для простоты изложения, назовем эти частицы материей, что как раз и не противоречит тории диалектического материализма. Так вот эти частицы все время двигались, то, сталкиваясь между собой, то, отталкиваясь, друг от друга, и, в конце концов, многие из их так сильно столкнулись, что оторвать их друг от друга не было уже никакой возможности. Для наглядности вот вам пример из жизни. Представьте себе двух пьяных мужиков, в драке сцепившихся между собой так, что отделить их друг от друга можно только с помощью мощной струи воды из пожарного брандспойта, и то если очень постараться. Можно конечно привести еще множество примеров, но чтобы не утомлять читателя, ограничимся пока этим. В результате соединения частиц, образовались огромные глыбы, которые ученые впоследствии назвали планетами, кометами, и тому подобное, в зависимости от их величины. Эти глыбы продолжали хаотически двигаться, долгое время, не сталкиваясь между собой, кв связи с тем, что пространство, в котором они двигались, было таким огромным, что по сравнению с ним глыбы эти были ничтожно малы, или, выражаясь научным языком, представляли собой бесконечно малые величины. В этом и заключается парадокс, вроде бы огромная глыба, а на самом деле бесконечно алая величина. А некоторые частицы так и не смогли столкнуться между собой и так и остались совершенно одинокими и невидимыми. Для наглядности вот вам еще один пример, одинокие мужчина и женщина, вот ведь хотят объединиться, да не могут, не судьба значит. Но большинство частиц все-таки сталкивалось, глыб становилось все больше и больше, и вдруг оказалось, что пространство не такое уж и большое, и что по теории вероятности, столкновение глыб между собой, хотя и маловероятно, но теоретически все- таки возможно. И вот в один прекрасный день две глыбы неожиданно подошли друг к другу слишком близко, и некоторое время летали, находясь в опасной близости между собой, как бы приглядываясь, друг к другу. Так, например, влюбленные некоторое время ходят и ходят рядом, как вдруг сила любви бросает их в объятия друг друга, ну вы и сами, наверно знаете, что от этого происходит. Так и эти глыбы тянула, друг к другу какая то неведомая сила, может быть, между ними как раз и возникла любовь, которую затем ученые назвали сило взаимного притяжения. Глыбы стали неудержимо стремиться друг к другу, приближаясь, все ближе и ближе, пока не столкнулись. Страшный взрыв потряс вселенную. Количество энергии высвободившейся в результате взрыва, можно подсчитать по формуле Эйнштейна, которую сейчас знает каждый более-менее сообразительный школьник. Такая энергия не могла пропасть впустую.
Обрказовалось, какое то новое существо, способное мыслить, творить и говорить. Это то существо ученые впоследствии назовут Богом. Главной, отличительной чертой Бога было то, что он имел душу, способную радоваться и страдать. Было холодно и темно, кромешный мрак пронизывал вселенную. Планеты двигались совершенно беспорядочно, гоняясь друг за другом, как это делают ученики младших классов на большой перемене. Так недолго и до греха, подумал Бог, и решил навести порядок. Коснувшись рукой ближайшей от него планеты, он сделал движение, похожее на то, какое делает каждый из нас, когда вворачивает электрическую лампу в патрон, сказал несколько волшебных слов, и вдруг вся вселенная озарилась таким ярким светом, что если бы кто либо из нас находился в это время недалеко от этого места, то наверняка бы ослеп. Эту планету ученые впоследствии назвали красивым словом «Солнце», как мы, для краткости и будем ее называть. Затем той же рукой он начертал точные орбиты всех планет, чтобы они, не дай бог, опять не столкнулись друг с другом, и велел им вращаться вокруг Солнца, в точном скоответствии с расписанием, поворачиваясь к нему, то одной стороной, то другой, чтобы они нагревались и освещались равномерно.
Удовлетворившись делом рук своих, он хотел уже успокоиться и немного отдохнуть, но жажда творчества была так велика, что он не смог усидеть спокойно и пяти минут, и стал думать, чтобы еще такое сделать, чтобы было все лучше и лучше. Тем более что многие планеты, особенно мелкие, вели себя, мягко говоря, не совсем хорошо, норовя сойти с заданных им траекторий движения, как маленькие дети, идущие на прогулку взявшись за руки, норовят, почему- то толкнуть друг друга, и разбежаться в разные стороны. - «Да» - подумал Бог - «Одному мне не справиться, хозяйство то большое! Необходим помощник, хотя бы один, придется, наверное, устроить еще один взрыв, и не долго думая, столкнул между собой две ближайшие к нему планеты. Произошел взрыв. Но толи планеты были нерасположены друг к другук, толи они были слишком малы, но взрыв получился такой слабый, что материя соединилась между собой не так, как хотелось Богу, и родился, ну как вы уже, наверное, догадались - «Дьявол», или как его называют в простонародье, «Черт». - «Ой, что я наделал, какая трагическая ошибка!» - вскричал Бог, но было поздно, джин был выпущен из бутылки. В оправдание можно сказать только одно, не ошибается только тот, кто ничего не делает, к тому же это была первая и единственная его ошибка, к сожалению имевшая далеко идущие последствия, о чем читатель узнает из дальнейшего рассказа, если наберется терпения прочитать до конца, рассказанную мне во сне эту правдивую историю. Описывать внешний вид дьявола, я не буду.
Каждый может в зависимости от собственного воображения, представить его себе сам, скажу одно, что, несмотря на страшный вид и уродливую внешность, он тоже имел душу, но если у бога была душа была абсолютно белой, то
есть имела такокй же цвет, как выстиранная в порошке «Ариэл» белая рубашка, то у дьявола черной, ну примерно от как черная кошка, на теле которой нет ни одного белого пятнышка. - «Ничего»- подумал Бог» - все же есть в нем какие нибудь положительные качества, и стал прививать черту хорошие манеры. Но ничего путного из этого не получилось. Если черт улыбался, то улыбка получалась какой то кривой и неприятной, если смеялся, то смех получался злорадным и слишком громким, так что хотелось поскорей заткнуть уши. Если говорил, то такие нехорошие слова, которые я не рискую здесь повторить. - «Да, горбатого могила исправит» - подумал Бог, и решил заняться более простым делом, сделать человека, но не бессмертного, как черт, но хорошего, доброго, с живой и открытой душой. Смертного человека сделать намного легче, для этого не надо сталкивать планеты между собой, впрочем, у кого есть дети, наверное, и сам знает это. Как это он делал, я описывать не буду, потому что точно не знаю, а тем читателкям, которые интересуются эти процессом, я рекомендую прочесть соответствующую литературу современных авторов, в которой довольно подробно описан этот процесс. Факт остается фактом, человек получился, и даже не один, а целых два, Адам и Ева. Хотя некоторые современные ученые и утверждают, что женщина, не человек, однако я считаю, что они сильно заблуждаются. А раз появились мужчина и женщина, и стали жить вместе, то появились и дети, затем внуки, и процесс, как говориться, пошел!
Дети были добрыми, так как Бог вложил в них частицу своей бессмертной души, и каждое последующее поколение становилось все лучше и лучше. Мальчишки не дрались между собой, и не обижали девчонок, а дарили им цветы и разные красивые вещи. По вечерам все собирались вместе, рассказывали друг другу сказки, пели и танцевали. Кругом росли красивые деревья и всевозможные фрукты и ягоды. Мирно паслись коровы и другие полезные животные, также созданные богом. Но в отличие от человека, у животных не было души, а было только тело и очень вкусное и полезное для кздоровья молоко, которое дети пили по вечерам, чтобы быть сильными и здоровыми. В реках, в изобилии, водилась рыба, и много всяких жучков, лягушек и других забавных зверушек. Плохих и злых животных не было, все питались травой, которая росла круглый год. Вобщем жизнь была прекрасна, ничто не предвещало беды, и казалось, что дальше будет все лучше и лучше, и, наверное, так бы оно и было, если бы Дьяволу не захотелось создать что нибудь наподобие человека. Он подсмотрел, как это делал Бог, но мастерства у него не хватило, и у него получился, пусть не человек, но все-же существо очень на него похожее, ну вы и сам наверное уже догадались, обезьяна. Описывать обезьяну мне нет необходимости, каждый интересующийся сам может сходить в ближайший зоопарк, и убедиться в некотором сходстве ее с человеком. Скажу только одно, что всех обезьян Дьявол наградил душой, но души у них были такие же черные, как и у него самого. Ходили они на четвереньках, разговаривать не умели, а только крычали друг на друга, и дразнились, показывая, друг другу язык. Жили они недалеко от людей на деревьях, любили подсматривать и подслушивать, а затем и передразнивать их, были большие кривляки проказники.
Люди вставали рано утром, много работали, сажали овощи и фрукты, занимались спортом, изобретали разные интересные и полезные вещи, которые еще больше улучшали их жизнь, и доставляли эстетическое удовольствие. Все было общее, никто ни у кого ничего не крал и не завидовал. Я не скажу, что все жили очень уж богато, но у каждого было все необходимое для жизни. Работали все сообща, не ленились, результаты труда делили поровну. Замков на дверях не было, и каждый мог свободно зайти в дом соседа, и даже взять там что нибудь, если это было ему необходимо, но обязательно оставлял записку, в которой указывал свой адрес и название взятой вещи. Для примера, я приведу одну такую записку, найденную недавно молодым, начинающим археологом. Записка была написана приблизительно 10к000 лет тому назад, но настолько хорошо сохранилась, что ее сумел прочитать даже не профессор, а всего лишь студент первого курса археологического института, который, и нашел ее совершенно случайно, на чердаке дома своих родителей, в деревне, куда он приехал отдыхать на летние каникулы. Вы наверно, помните эту сенсацию, все газеты писали об этом, а студенту сразу же присвоили звание кандидата археологических наук, даже не дожидаясь, пока он закончит институт. Вот повезло парню, наверно подумаете вы,и сильно ошибетесь. Не в везении тут дело. Еще в раннем детстве. с пятилетнего возраста, он любил лазить по чердакам облазил все чердаки близлежащих деревень, где жили его многочисленные родственники. А содержание записки очень и очень любопытно, и из него можно сделать вывод, что люди, жившие 100000 лет назад, были не намного глупее живущих на земле в наше время. Судите сами. Петр Иванович, писал наш далекий предок, я заходил к тебе, чтобы одолжить у тебя лопату. Не волнуйся, я верну тебе лопату вместе с женой дня через три. Заранее благодарю и желаю крепкого здоровья тебе и твоим детям. И действительно, все было возвращено в целостности и сохранности, в точно указанный срок, о чем свидетельствует сама лопата, найденная вместе с распиской. Но мы немного отвлеклись от темы нашего рассказа.
Доходило до того, что обкезьяны, собравшись в одну большую стаю, залезали на деревья и бросали оттуда большие и тяжелые шишки, травмируя ничего не подозревавших людей, занятых сельскохозяйственными работами. Особенно преуспевал в этом гнусном деле обезьяна-самец по кличке большой Билл. Он кидал шишки так далеко и точно, что попадал в самые уязвимые места, и наносил травмы, часто несовместимые с жизнью. Если бы он играл в бейсбол, то наверняка бы был лучшим игроком североамериканской бейсбольной лиги. При каждом своем точном броске, он дико хохотал и делал самые невероятные кульбиты сальто-мортале, как это делают сейчас некоторые футбольные звезды, после красиво забитого гола. Все же остальные его соплеменники громко хлопали в ладоши, дико орали и целовали друг друга, то есть вели себя так, как футбольные болельщики после победы своей любимой команды. Вот вам еще одно доказательство сходства обезьян со многими далеко не худшими представителями современного человечества. Производительность труда резко снижалась, необходимо было что -то предпринять. И тогда был созван совет старейшин, состокящих из трех самых старых и умных людей племени, с целью выработки адекватных мер защиты. Они собрались в специально отведенном для этого помещении, и три дня и три ночи не выходили оттуда, пока не пришли, выражаясь современным языком, к концессиуму. Один и них был сторонником крутых, радикальных мер, или как говорят современным языком-ястребом. Он предлагал поджечь лес и уничтожить весь обезьяний род целиком, не щадя ни обезьян-женщин, ни даже маленьких, ни в чем не повинных обезьян- детей, называя их варварами и недочеловеками, которым нет места на земле. Другой был непротивленцем, и советовал лаской, и всевозможными уговорами убедить обезьян вести себя достойно, призывая их побояться бога, и прекратить свои хамские и нелепые выходки. Третий, самый старый из них, седой как лунь, занимал центристскую позицию, предлагая выявить зачинщиков, поймать и публично наказать, чтобы другим было не повадно. После долгих споров, так и не придя к согласовканному решению, они решили провести референдум, дабы народ решил свою судьбу сам, тем самым, слагая с себя всякую ответственность. Были отпечатаны бюллетени с вопросом: - «Как бороться с общим врагом?»
И три варранта ответов.
.1. Уничтожить.
2.Уговорить.
3.Поймать и наказать зачинщиков.
Затем на совет был вызван лучший изобретатель племени, имеющий более ста патентов на самые разнообразные изобретения, которому была поставлена задача, изобрести что нибудь, для борьбы с общим врагом, и доложить свои сообкражения не позднее трехдневного срока, начиная с момента вызова.
Изобретатель удалился в свою хижину, и стал усиленно думать над преложенной ему проблемой, отказываясь от еды, дабы не отвлекаться от мыслительного процесса. На исходе третьего дня его осенила гениальная идея. - «Эврика!» - вскричал он, быстро вскочил с кровати, и на куске бересты углем нарисовал какой то чертеж, затем свернул бересту в трубочку, на внешней стороне которой написал: «Совершенно секретно». Только после этого он разрешил себе плотно поесть и с чувством исполненного долга стал ждать вызова в «Совет старейшин». Тем временем племя дружно проголосовало, и счетная комиссия начала подсчет голосов. Но вскоре выяснилось, что ни один из вариантов не собрал нужного для принятия решения результата. Ждать повторного голосования было совершенно невозможно, так как обезьяны, воспользовавшись суматохой, вызванной голосованием, за одну ночь уничтожили почти половину урожая, с таким трудокм выращенного племенем. Дело зашло в тупик, из которого казалось, не было выхода. Необходим был неформальный лидер, который бы взял на себя инициативу и повел бы за собой всех своих нерешительных соплеменников. И такой лидер нашелся. На всеобщем, экстренном собрании племени из толпы растерянных соплеменников вдруг вышел крепкий, симпатичный парень, которому не исполнилось еще и тридцати лет. Он залез на самую высокую хижину, чтобы его могли все хорошо видеть, и громким, вдохновенным голосом сказал примерно следующее - «Дорогие соплеменники и соплеменницы! К вам обращаюсь я, друзья мои! Коварный и опасный враг напал на нашу прекрасную землю, и грозит уничтожить все завоевания нашего свободного племени. Он калечит и убивает наших мужчин и женщин, пожирает результаты нашего труда, издевается и смеется над нашими идеалами! Если так будет продолжаться и дальше, то мы умрем от голода в страшных мучениях и судорогах. Наш совет старейшин оказался недееспособным! Вместо четкого и подуманного решения, он организовал совершенно не нужный,к и даже бы я сказал, вредный референдум из за которого мы лишились почти половины выращенного с таким трудом урожая. в связи с этим .я предлагаю распустить совет старейшин. и всю власть передать мне, предоставив чрезвычайные полномочия, и присвоить мне звание Генералиссимуса, Верховного вождя племени и Главнокомандующего армией. Кто за это предложение, прошу поднять правую руку, и держать ее поднятой. до тех пор, пока счетная комиссия не подсчитает количество поднятых рук. Кто против, прошу поднять левую руку. Лес рук поднялся над толпой, так что было очень трудно определить, кто именно, и какую руку поднял, причем некоторые по рассеянности подняли вверх сразу две руки, видимо не совсем оратора, то, бегло взглянув вниз, он сказал, что все ясно, и что подсчет поднятых рук приведет только к потере драгоценного времени, предложение принято единогласно. Затем приложив правую руку к сердцу, он поклялся не пожалеть сил и самой жизни. для достижения полной победы над врагомк. - «Родина, или смерть!» - провозгласил он громким голосом, наше дело правое, победа будет за нами!» Не так страшен черт, как его малюют! С нами Бог!» И бог действительно был с ним, так как в этот момент солнце вышло из за туч, осветив место голосования каким то особенным, волшебным светом, и на небе совершено отчетливо можно было увидеть золотой крест, от которого шел изумительной красоты, яркий луч, направленный прямо на оратора, как это бывает в театре, когда луч прожектора выделяет главное действующее лицо спектакля. Раздались грромие, продолжительные аплодисменты, прозвучащие с такой силой, что огромная стая ворон, сидящих на верхушках деревьев, и с интересом разглядывающих происходящее, от страха поднялась в воздух, заслонив на мгновение солнце. - «Крестное мгновение, с нами Бог» - закричала толпа и бросилась на колени, целуя землю. А дальше началась обычная организаторская работа, в результате которой была создана регулярная армия, состоящая из самых сильных людей племени, уже достигших призывного возраста, назначены командиры, которыми стали самые близкие друзья верховного главнокомандующего. Женщины стали сестрами милосердия, а главный знахарь был назначен министром здравоохранения и по совместительству, заместителем главнокомандующего по политическому воспитанию. Он и предложил присвоить Верховному еще одно звание: Наместник бога на земле, что и было с восторгом принято всеми соплеменниками. Затем все наиболее высокопоставленные лица удалились на совещание, чтобы выработать конкретный план действий. Туда же был вызван и главный изобретатель. который не замедлил явиться, и развернув принесенный с собой чертеж, повесил его на дерево так, чтобы было видно всем.
И все увидели, нарисованный углем, согнутый дугой пруток, концы которого были стянуты веревкой, способной растягиваться, или, выражаяксь современным языком, менять свою длину в пределах упругой деформации, и длинную палку с заостренным концом. Ну, вы наверно догадались, что это был обыкновенный лук, который сейчас может сделать любой ребенок дошкольного возраста, но в то время это было новое, совершенно неизвестное оружие. - «Что ты тут намалевал?» - спросил Верховный - «Ерунда, какая то, ничего не пойму!» Все окружающие осуждающе посмотрели на изобретателя, который побледнел и заплетающимся голосом стал давать разъяснения. - «Нет!» - сказал Верховный - «Так не пойдет, не нужен нам твой дурацкий чертеж, иди и сделай опытный образец, и чтобы через час был готов! А то намалевал неизвестно чего, понимаешь?» Через полчаса, робко постучав в дверь, изобретатель явился вновь, держа за руку своего двенадцатилетнего сына. В другой руке он держал натянутый лук и длинную стрелу с острозаточенным концом, в руке мальчика была самая обыкновенная рогатка. Все с любопытством уставились на диковинные вещи. - «Ну, ну»- кпоощрительно сказал Верховный - «Покажи-ка все это в действии». Изобретатель растянул лук, и стрела вонзилась в деревянную перегородку с такой силой, что никто из присутствующих, как ни старался, не мог вытащить ее. Мальчик же ловко разбил из рогатки большой, глиняный кувшин, из которого совещавшиеся время от времени пили воду. - «Неплохо, совсем не плохо» - сказал главнокомандующий и назначил изобретателя министром оборонной промышленности, а его сына, первым заместителем, приказав немедленно приступить к серийному производству. После чего совещавшиеся приступили к составлению плана военных действий.
Вооружившись только что изготовленным новейшим оружием, под покровом темноты армейские отряды заняли заранее подготовленные позиции и стали ждать появления врага, соблюдая полнейшую тишину. Но все пркедосторожности оказались совершенно излишними.
Враги, уверенные в полной своей безнаказанности и силе, шли, совершенно не помышляя об осторожности, и по тропинке, ведущей на поле, толкая друг друга, сопя, и издавая угрожающие звуки. Впереди шел Большой Билл, иногда оглядывая своих соплеменников, и на обезьяньем языке выкрикивал какие-то команды, после чего шум на время умолкал, а затем вновь начинался с еще большей силой. Выбравшись на поле, обезьяны организовали несколько цепочек, и стали передавать друг другу сорванные плоды, пряча их в глубокий ров, находившийся недалеко от поля. Часть обезьян просто бегала по полю, срывая наиболее спелые плоды, и пожирала их с громким чавканьем. И тут прозвучал боевой сигнал, напоминавший звук пионерского горна, который известен каждому, кто хоть раз был в пионерском лагере. Вспыхнули факелы, освещая ярким светом, поле битвы, и множество стрел, со свистом разрезая воздух, полетекли в цель, вонзаясь в тело врага. Через несколько минут, поле битвы было усеяно неподвижно лежащими телами обезьян, но пусть читатель не волнуется, убитых среди них не было, все были парализованы. Дело в том, что острия стрел были смочены специальной, парализующей жидкостью. Все они затем были взяты в плен, и помещены в огороженный загон, убежать из которого было совершенно невозможно. Лишь немногие спаслись бегством, порвав оцепление и скрывшись в густых зарослях леса. Их потомки и до сих пор остались обезьянами, почти не претерпевшими изменений в процессе эволюционного развития природы. А попавшие в плен длительное время содержались в неволе, с обязательным привлечением к труду и учебой в вечерней школе хорошим манерам и человеческому языку. Постепенно они перевоспитались и стали сносно разговаривать, а затем и совсем очеловечились, и их стало трудно отличить от людей. Но душа у них так и осталась черной, и с этим ничего нельзя было поделать. Некоторкые. самые красивые из них. женились на самых некрасивых девушках племени, которые не пользовались популярностью у мужчин, и у них рождались дети уже не с такой черной душой, а несколько светлей, и таким образом происходило улучшение их внутренних качеств. Постепенно все настолько перемешалось, что людей с абсолютно белой душой почти не осталось, и поэтому, идеальных людей становится все меньше и меньше, у абсолютного большинства хорошие и плохие качества причудливым образом встречаются вместе, и проявляются в зависимости от конкретных обстоятельств. Встречаются также люди с абсолютно черной душой. Это воры, насильники и убийцы. Вот если бы нашелся такой человек, который изобрел бы такой прибор, с помощью которого можно было бы увидеть человеческую душу и определить ее цвет, то он наверняка стал бы лауреатом Нобелевской премии. Но это для молодых. Дерзайте молодые, я от души желаю вам успеха.
Птичка бьется о стекло.
Анатолий Лисицын
Птичка бьется о стекло,
Бьется понапрасну.
А на улице тепло,
Солнце светит,ясно.
А на улице светло,
Летная погода,
Птичка бьется о стекло,
Рвется на свободу.
Не понять бедняге ей,
Что стекло прозрачно,
Грустно в комнате моей,
Сумрачно и мрачно.
Как попала ты дружок
В комнату пустую?
Птичка бьется о стекло,
Бьется в холостую.
И погибло бы оно,
Божие созданье,
Только я открыл окно,
Птичка до свиданья!
3Классная руководительница.
Ты юность наша вечная,
Простая и сердечная,
Учительница школьная моя.
В один прекрасный день директор школы привел к нам молодую, только что окончившую институт, учительницу. - «Познакомьтесь»- сказал он, - «Это ваша классная руководительница, ее зовут Матильда Дороновна, она будет преподавать вам английский язык, прошу любить и жаловать!»
Далее директор школы сказал, что она не русская, а испанка, и что ее родители погибли в борьбе за свободу Испании с фашистками ублюдками генерала Франко, а наша страна приютила ее, обласкала, дала высшее образование и вот, теперь послала ее к вам, чтобы она передала вам все свои знания, и помогла вырасти хорошими и полезными обществу людьми. - «А почему, если она испанка, а будет преподавать на английский, а не испанский язык?» - спросил Суслин, самый сильный и хулиганистый ученик класса. - «Во первых, если задаешь вопрос, то подыми сначала руку, а потом уж спрашивай, к тому же у нас в шкокле нет испанского, а есть только английский, а если тебе так хочется учить испанский, то ты можешь перейти в другую школу, никто плакать не будет! - парировал директор, и с этими словами удалился. Я не любил английский, там нужно было много зубрить, и не было никакой логики, но мне нравилась учительница, и поэтому я никогда не прогуливал ее уроки. Она входила в класс, улыбалась, показывая свои белоснежные, красивые зубки и спрашивала-«What it is deute to day?»- «Лиса, Лиса» - кричали ребята, и смеялись. - «А почему ты Толя на моих уроках всегда дежурный?» - спрашивала она, лукаво улыбаясь. - «А у нас разделение труда, зато я никогда не бываю дежурным на других уроках» - отвечал я, стирая мел с доски. Вобщем между нами возникло что то вроде дружбы.-«Толя, вот если бы ты побольше трудился, то мог бы стать отличником!»-говорила она»-Но все равно тебе пора вступать в комсомол,смотри,уже половина класса вступила!»И я подал заявление, надеясь стать лучше, поменьше гулять и больше заниматься Но заниматься особенно было негде. Хотя нам и дали в соседнем доме довольно большую по тем временам комнату, но тут же появилась только что родившаяся, и все время орущая сестра, да еще и домработница,молодая,толстая,краснощекая,деревенсукая девка, от которой все время пахло подсолнухом и чесноком. Так что дома я почти не бывал, а уроки делал на переменах, или поздно вечером на кухне. А в комсомол меня в этом году не приняли из за учителя рисования, Степан Степаныча, которого все почему-то звали Стакан Стаканычем, был он по моим тогдашним представлениям уже старым сорокапятилетним мужчиной, высокого роста, длинными руками и короткими толстыми пальцами, которыми непрерывно прищелкивал и давал весьма внушительные щелбаны наиболее расшалившимся ученикам. Имел совершенно лысую голову с оттопыренными ушами и большой шишкой на лбу.
. Носил галифе и военные брюки, заправленные в сапоги. Рисование мне не давалось. Если я рисовал яблоко, то получался просто круг, похожий на теннисный мяч, тени ложились неправильно, цвета получались неестественными и вызывали саркастический смех Стакан Стаканыча, вслед за которым следовал резкий удар согнутым пальцем по лбу. Я, конечно, понимал, что это не педагогично, давать щелбаны ученикам, тем более, что после этого ума ни у кого не прибавлялось и все оставалось на своих местах. И вот однажды, придя на урок рисования, и быстро нарисовав какой то предмет, отдаленно напоминающий грушу, и поняв, что художника из меня все равно не получиться, решил заняться историей, которая должна была быть на следующем уроке, и которую я не успел выучить из за вечной нехватки времени. Открыв учебник истории, я взял в руки карандаш и для маскировки стал водить им из стороны в сторону, одновременно читая учебник. Я так увлекся этим процессом, что не заметил крадущегося ко мне Стакан Стаканыча, как это делает львица, старающаяся схватить оленя, беспечно щиплющего молодую, зеленую траву. Сильный удар по лбу вернул меня к действительности. Надо мной стоял Стакан Стаканыч,держа в руке учебник истории и внимательно его рассматривая. Щеки его начали неожиданно краснеть, и вскоре стали красными, как созревший помидор, на лбу вспухла жила, и казалось, что глаза вот-вот вылезут из орбит. Быстрым, строевым шагом он подошел к доске, повернулся к ней спиной и высоко подняв учебник над головой, показал его всему классу. Раздался дружный смех. Не смеялись только я и Стакан Стаканыч. Мне было не до смеха. И если Стакан Стаканыч был красный как рак, то мое лицо стало совершенно белым, как только что выпавший белый снег. На странице учебника был портрет В.И.Ленина, с лихо закрученным усами, сильно напоминавшими усы знаменитого полководца времен гражданской войны, Семен Михайловича Буденного.
-«Нет, вы только посмотрите, что он нарисовал!» - не унимался Стакан Стаканыч»-Так у него же просто талант, талант по рисованию усов!»Слегка покраснев от такой высокой оценки моих скромных способностей, я опустил глаза и уставился в пол, склонив голову, тем самым признавая свою вину и действуя по принципу-повинную голову меч не сечет! Затем было комсомольское собрание нашего класса, где с гневной речью выступил комсорг, мой хороший приятель, недавно принятый в комсомол, Володя Белоглазов. Обвинив меня в политической близорукости, он сказал, что я не достоин высокой чести быть членом всесоюзной комсомольской организации, что своим поступком я опозорил е только наш класс, но и всю мировую социалистическую систему, что меня надо отправить в колонию для малолетних преступников, или на худой конец в школу, где учатся умственно отсталые, неполноценные подростки. Затем выступил Стакан Стаканыч, и назвав меня пособником империализма, посоветовал исключить меня из школы, с обязательным устройством в П.Т.У.Затем выступила Матильда и сказала примерно следующее - «Дорогие товарищи, конечно Толя совершил ужасный поступок, недостойный советского школьника. но совершил его не со зла, а просто по глупости, что он еще молодой и может исправиться, и что наказание, предложенное предыдущими ораторами, явно не адекватно преступлению. Затем выступил я и со слезами на глазах просил меня простить, сказав, что осознал свою вину, и что никогда не буду больше рисовать на книжках, которые вовсе не предназначены для этого, а буду рисовать только в специальных альбомах, и только исключительно неодушевленные предметы, такие как яблоки, груши тому подобное. Учитывая мое искреннее раскаяние, высокое собрание решило в комсомол меня не принимать, но из школы не исключать, а ограничиться выговором без занесения в личное дело.
А в комсомол меня все- таки приняли в следующем году. По случаю принятия в комсомол я впервые в жизни выпил водки и отправился на вечер, состоявшийся в нашей школе, где и познакомился с девушкой, с которой у нас завязалась дружба, а затем и любовь.
К этому времени у нас образовалась устойчивая группировка из четырех человек,
и мы вместе проводили все свободное время. В эту группировку входили : Володя Гройсь, высокий, худой, рыжий парень, мой одноклассник, и круглый отличник, единственный человек из нашей школы, которому удалось закончить ее с золотой медалью. Имея еврейскую фамилию и внешность, он на самом деле был русским, так как евреем был его отец, погибший на войне, а мать была русской. Ему было обидно, что я ,будучи евреем по матери, имел русскую фамилию, и внешне не очень был похож на еврея. Он был русским не только по матери, но и по содержанию, и видимо, для того чтобы содержание соответствовало форме, решил изменить свою фамилию, и взял довольно неблагозвучную фамилию своего отчима. Может быть, он решил это сделать под влиянием своей матери, или по каким нибудь другим причинам, я точно не знаю, но вместо Владимира Гройсь, он вдруг стал Владимиром Зюбко, по кличке В.Г.З., что совсем не подходило к его внешности. Впрочем, внутреннее содержание его от этого не изменилось, и мы продолжали с ним дружить. Как ему удавалось быть круглым отличником для меня до сих пор остается загадкой. Дело в том .что его отчим был большим любителем выпить, к чему и приучил свою жену, а затем и пасынка. Водка у них в доме не переводилась, и он частенько приходил в школу отнюдь не с одеколонным запахом. Сами понимаете, что быть круглым отличником, находясь в такой обстановке не очень то и легко. Два других члена нашей компании Володя Поршиков, по кличке Поршик,и Володя Смирнов, по кличке Павлик, были второгодникам, и отнюдь тоже не ангелами, хотя, оставшись на второй год, они дальше учились уже вполне прилично. Нас объединяло, по-видимому, то, что у всех были не родные отцы, с которыми мы не могли найти общего языка. Наша дружба не распалась, и мы продолжали встречаться в течение ряда лет, и после окончания школы. Но я боюсь, что утомил читателя этими скучными подробностями, не дающими пищи ни уму, ни сердцу, и расскажу лучше немного о своей семье.