СЕРНАЯ КИСЛОТА
Когда-то давно, когда билеты в трамваях стоили три копейки, а в институтах бесплатно обучали только тех, кто мог отличить Толстого от Гоголя, Генделя от Менделя, а Менделя от Мендельсона, я стоял на распутье перед выбором вуза, куда мне следовало поступить, чтобы как следует отдохнуть после демобилизации из краснознамённого и так далее военно-морского флота.
Надо сказать, что в те славные времена при выборе вуза я руководствовался всего лишь двумя правилами: первое, это чтобы в вузе было побольше представительниц нежного пола, и второе – чтобы не было химии. Химию, честно говоря, я не переносил органически, - как органическую, так неорганическую. На выпускном экзамене в школе я воспользовался хитроумной шпаргалкой, с помощью неё получил удовлетворительную отметку, но судьбы решил больше не испытывать. И, согласно выше озвученным правилам, поступил в институт народного хозяйства на финансово-экономический факультет. В общем – да! На пять мужских рыл в группе, из которых один убогий по мозгам, а другой – по всему остальному, целых двадцать экземпляров самого сочного содержания, соответствующей комплекции и соответствующего вкусу свежего дембеля пола. Но химия, химия! С какой, казалось бы, стороны, финансы могли соприкасаться с данным зловредным предметом, разве что в части приготовления специальных красителей для изготовления фальшивых денег? Так нет же: химия и тут нашла себе пристанище в виде дисциплины с общим названием «Технология отраслей промышленности». При этом одна из отраслей оказалась чисто химической. К тому же её надо было сдавать на первом экзамене во время первой сессии. Но до неё ещё надо было дожить. А пока…
В общем, учёба в нархозе мне понравилась, а обилие симпатичных сокурсниц ещё больше скрашивало процесс необременительного обучения. К тому же в непосредственной близости от учебного корпуса имелась недорогая пивнуха, и данная дополнительная приятность имела тенденцию к усилению легкомыслия по отношению к грядущей беде в виде экзамена по технологии химической промышленности и каких-то строительных материалов. Короче говоря, я старался не обращать внимания на приближение этой беды. Лекции не посещал, специальную литературу не читал, а зачёт по лабораторным работам нам с Брусникиным, корешем моим, милейшая Анна Степановна поставила за то, что мы отремонтировали вытяжной шкаф.
Что касается кореша моего, любителя дешёвого советского вина в сочетании с варёной мойвой, по полтиннику за килограмм, то он, кроме технологии химической отрасли промышленности, не любил высшую математику, историю партии, политическую экономию и прочие второстепенные предметы без исключения. Однако, получив зачёт по лабораторным почти нахаляву, он резко воодушевился, одолжил у кого-то учебник и предложил мне за два оставшихся дня подштудировать предмет. Отказываться я не стал, мы проникли в пустовавшую аудиторию, легли на парты и я стал вслух читать учебник. Но дальше крекинга мы не продвинулись. Пока я читал про фракции (я не имею в виду политические фракции), Брусникин исследовал свои карманы и с удивлением обнаружил шесть рублей. Время было непозднее, и мы с корешем решили слегка освежиться, чтобы не терзаться перед экзаменом суетными мыслями о грешном, бренном и преходящем...
На экзамен я шёл первый. Не то чтобы я был совсем первым – девиц, одного ботаника и двух убогих я не считаю – я имею в виду себя и Брусникина. Он подталкивал меня к двери, хлопал по плечу, говорил «Ни пуха, ни пера!», сам же посылал себя к чёрту и, вообще, был счастлив, потому что выпал орёл и у кореша моего выходила отсрочка перед встречей с совершенно незнакомым нам преподавателем. А я… Да что – я? Не будучи бахвалом, скажу честно: идти на экзамен я не боялся. А чего мне было бояться, если я ни черта не знал? Хотя по части технологии строительной промышленности (один из двух вопросов в билете) я чувствовал себя почти эрудитом: мой сосед работал кем-то на стройке, и хоть я ни разу не видел его трезвым, кое-какие сведения о строительстве и строительных материалах имел...
Так, что там в билете? Я глянул в него более внимательно только тогда, когда сел за свободный стол. Читать вопросы возле экзаменатора – только себя надрывать. Захочется поменять билет, а зачем?
Итак, серная кислота, её производство и применение. М-да…
Второй вопрос полегче: какие-то там железобетонные конструкции, однако это дело пятое и на них не выедешь, потому что преподаватель всё равно «химический», - молодая симпатичная женщина, на лице скука, - значит, и пытать будет по серной кислоте, так как о железобетонных конструкциях она знает меньше даже моего. Но что делать мне, человеку, который не знает не только формулы этой несчастной кислоты, но даже её места в таблице Менделеева? Хорошо ещё, что я вспомнил старика Менделеева, вот только с какого боку применить его к вопросу о серной кислоте? И подсказать некому, потому что кругом совершенно бесполезные в химической отрасли красотки: бледные лица, в глазах ужас, а руки, достающие из разных укромных мест шпаргалки, трясутся, как у алкашей. Спроси у такой про формулу серной кислоты – в обморок упадёт...
- Деев, - наконец услышал я знакомую (помимо Менделеева) фамилию. Наши «групповые» красотки уже отбоярились, в аудиторию вполз похоронным маршем мой кореш Брусникин и мял свой билет так, словно проверял купюру на подлинность.
- Да, да, иду, - выразил я похвальную готовность и бодро подканал к очаровательнице за экзаменаторским столом. Чёрт возьми, она старше меня лет на пять, не больше! А хороша совершенно не по химически. Однако уже старший преподаватель. Надо же… А впрочем, чего удивляться? Пока я три года мерил океанские глубины с помощью подводной лодки, она успела и в институте отучиться, и в аспирантуре…
- Деев, я вас слушаю.
- Первый вопрос: серная кислота, её добыча и применение, - брякнул я, не глядя в билет, но по памяти. Однако память меня подвела.
- Добыча? Интересно!
- Ну, да, добыча…
Я понял свою оплошность, но решил стоять на своём.
- …Ведь для того, чтобы быть кислоте, её надо добыть. Или я не прав?
- Правы, конечно. И как же её добывают?
- Очень просто. Дело в том, что у нас очень богатая страна и куда ни плюнь, - то уголь, то железо…
- То серная кислота?
- Вот именно. Особенно её много в Сибири и на Урале. Столько, что её можно добывать открытым способом.
- Вот как?
- Ну да. В общем, технология простая: экскаватор роет себе не спеша, также не спеша грузит руду, богатую серной кислотой, на самосвалы, а те её транспортируют.
- Куда?
- Ясное дело, на обогатительные комбинаты.
- Яснее не бывает: раз серная кислота находится в руде, то руду надо обогащать. Вы знаете, как это делается?
Я с тоской посмотрел на очаровательную диву из сказки о валентных чудесах и рыцарях октановых чисел – лицо её было непроницаемым и от того ещё более загадочным. Затем я кинул взгляд в аудиторию и увидел там единственное лицо: Брусникин с интересом прислушивался к нашему диалогу и, хотя о кислоте имел столько же сведений, сколько и я, изображал научный интерес, печёнкой предчувствуя возможность повеселиться от души.
- Её обогащают следующим образом, - я заговорил медленно и с расстановкой, - самосвалы выгружают руду на специальную бетонированную площадку, которую сделали из железобетонных конструкций, о каковых речь пойдёт во втором вопросе…
- Дальше.
- …По сгруженной руде начинают ездить бульдозера, измельчая своими тяжёлыми гусеницами руду, превращая большие куски в средние, а средние – в маленькие…
Экзаменатор отвернулась и издала какой-то звук. Затем неестественно звонким голосом задала интересный вопрос:
- И как же из всей этой мешанины извлечь именно серную кислоту?
- Ну, сначала необходимо проверить, нет ли в этой куче железа. Для этого несколько бульдозеров протаскивают по куче огромный магнит, и после этого в руде может оказаться всё что угодно, только не железо.
- Нас интересует серная кислота.
- Это хлопотливое занятие, - я скорбно вздохнул. – Для того чтобы извлечь из оставшейся руды серную кислоту, приглашают подшефных пионеров. Выдают им специальные армированные рукавицы и по специальному голозадому подопытному кролику, при этом каждый кролик заключён в специальную клетку, сконструированную так, что из неё торчит только голый кроличий зад, но сам кролик ни передвигаться в клетке, ни шевелиться не может…
Кажется, я заинтересовал её своими россказнями.
- …Затем выходит директор (я изобразил директора и а упор посмотрел на хрюкающего в рукав Брусникина) и говорит: «Ребята! Вы уж поработайте тут на славу, а мы вам за это такой пивбар… я хотел сказать, такой дом пионеров отгрохаем! Трудитесь, в общем, а я пошёл, мне ещё с главбухом надо пару отчётов обмозговать».
И я выразительно щёлкнул себя возле кадыка.
Химическая дама опять отвернулась, плечи её затряслись.
- …И дело закипело, - продолжил, вдохновляясь, я. – Пионеры хватают армированными рукавицами куски руды и тычут ими в голые кроличьи зады. И если последний начнёт проявлять беспокойство – будьте уверены – это кусок серной кислоты.
- Да вы садист, Деев! – возмутилась химичка.
- Я?! Да я бы за такой метод обогащения ноги поотрывал, но что поделать? Стране нужна серная кислота…
- Да, конечно. И каким образом страна использует эту вашу кислоту?
Опять очень сухо: зря я так кроликов…
- Ну, как? – голос мой сделался скучным: а чего веселиться – банан в кармане. – Дело в том, что драгоценные металлы не реагируют на серную кислоту.
- Ну и что?
- А то, что старателям на приисках без кислоты никак. Находит, допустим, старатель, кусок жёлтого металла, очень похожего на золото. Но как ему определить – золото это или не золото? Вот тут достаёт он из-за пазухи пузырёк с жидкой серной кислотой и капает из него на найденный кусок. Если кислота кусок разъедает, то вовсе не золото нашёл старатель, а рандоль или ещё какую-нибудь ерунду, из которой умные цыгане делают обручальные кольца 583 пробы и толкают их по сто рублей за пару. Но если кислота кусок не разъедает, то старатель вполне может спрятать найденный кусок в специальный мешок для золота и освежиться по этому поводу из другого пузырька.
Брусникин засучил ногами по полу и схватился за голову, набитую ценными сведениям о сернистом ангидриде, каковой ангидрид присутствовал в его билете.
- Идите, Деев…
Печальный голос. Спасибо, милая, что хоть без злорадства.
- …И возьмите зачётку Брусникина, а мне верните его билет.
- Что значит – верните? – возмутился Брусникин.
- Вы хотите рассказать мне о сернистом ангидриде? – мягко спросила химичка.
- Кто, я?!
Брусникин даже обиделся.
Зачётки мы развернули только в пивнухе, куда попали благодаря другу Юре, который одолжил нам пять рублей.
- Что это?! – заорал Брусникин, тыча мне в нос зачётку.
Я скосил глаза, и мы стали сообща читать:
- Хы-хи-хир…
К тому времени мы успели принять по «одуванчику» - сто водки и двести пива.
- Дурак, это «о» такое!
- Хор! Не может быть!!!
Мы с нежностью посмотрели на бокалы, и нам тогда показалось, что мы на всю оставшуюся жизнь полюбим химию, реторты, колбы и прочие пробирки.
1995 год
1 Вообще-то автор служил в ВДВ, но это ж таки беллетристика
2 Серная кислота, разумеется, в таблице Менделеева не значится (ссылка для студентов современных платных академий и университетов)