Сцена представляет собой ресторан средней руки. На переднем плане за столиком сидит Пётр Анисимович Анапестов и орудует ножом в тарелке. В глубине сцены бар. За стойкой стоит сонный бармен. Рядом толстая официантка в нечистом переднике. Короткий подол платья обнажает её оплывшие ноги.
Повозившись изрядное время в тарелке, Анапестов поднимает голову.
АНАПЕСТОВ: Официант!
Официантка медленно, словно баржа к причалу, подплывает к столику Анапестова.
ОФИЦИАНТКА: Ну, чё ты кричишь, как поп с колокольни. Тута я.
АНАПЕСТОВ: Что вы мне подали? Это разве отбивная?
ОФИЦИАНТКА: Чё мне дали на кухне, то и подала.
АНАПЕСТОВ: Это не отбивная. Это подмётка от солдатского сапога. Попробуйте.
ОФИЦИАНТКА (говорит в растяжку): Я мясо не ем. Я на диете.
АНАПЕСТОВ: Разве это мясо? Это не режется ножом.
ОФИЦИАНТКА: А вы грызите.
АНАПЕСТОВ: Отбивную не грызут, её жуют. Позовите хозяина.
ОФИЦИАНТКА: Его нет. Он в больнице. Вот такому же нервному вчера не понравился шашлык.
АНАПЕСТОВ: И этот нервный заставил его съесть шашлык?
ОФИЦИАНТКА: Нет, он воткнул в Ахмета Левановича шампур.
АНАПЕСТОВ: Тогда позовите шеф-повара. Он ещё жив?
ОФИЦИАНТКА: Жив.
Официантка уходит и через минуту возвращается с невысоким толстеньким улыбающимся мужчиной кавказской внешности. В руках у мужчины поднос, на подносе бутылка вина и фужер.
ШЕФ-ПОВАР: Зачэм, дарагой, абижаишь? Мы сдэлаем тэбе другой отбивной. А ты, давай, пака випей вина за счёт заведень. Вай, какой вино. Самий лючий в мире вино.
Шеф-повар наливает вино в фужер.
АНАПЕСТОВ (нервно хватает фужер): Поскорее, шеф. Я спешу. У меня времени в обрез.
Анапестов подносит фужер ко рту, делает глоток и, схватившись за горло, вскидывается со стула и замертво падает на пол.
ШЕФ-ПОВАР: Вай, дарагой, тэперь тэбе нэкуда спэшить. (Поворачивается к появившимся двум амбалам). Отнэсите его к мусорным бакам. Это нэхароший человек.
Амбалы уносят тело Анапестова. Звучит мелодия: «Где же ты моя, Сулико».
ЗАНАВЕС