26

«…Однако наши туда ездили воевать совершенно бесплатно, - вспомнил Серёга своих чисто украинских земляков, ярых националистов, воевавших на стороне чеченцев, лишь бы выказать свою русофобию. – Придурки, каких свет не видывал. Однако мне обидно за остальную державу и остальных соотечественников…»
В этом месте своих размышлений бывший учитель украинского пения наконец-то вспомнил, что исторически он земляк и Тараса Шевченко, и Антона Чехова. А «грамматически» его фамилия звучит-таки чисто по-русски.
«…Ведь русские с украинцами выказывали чудеса героизма на всех фронтах не только первой Мировой, но и второй вовсе не за деньги, а из любви к Родине. И Великую Отечественную выиграли потому…»
 «И Великую Отечественную выиграли потому, что страной рулили настоящие большевики на коротком поводке у товарища Сталина, а не подлая срань вроде Горбачёва, Ельцина или Путина, - встрял в мысли экскурсанта Вергилий. – Героизм не отрицаю, его у вас не отнимать, но если бы после революции к власти не пришёл товарищ Сталин с той бандой большевиков, которую он отсортировал лично, вам не пришлось бы даже участвовать во второй Мировой войне. А что касается шкур и твоего благородного возмущения по поводу моего высказывания, можешь засунуть своё возмущение себе в задницу. Шкурами ваши были, шкуры есть и таковыми в скором времени перестанут существовать».
«Ну, ты и сволочь! – мысленно крикнул Серёга, испытывая второстепенное удивление насчёт заторможенности процесса прохождения им с Вергилием скопления вторичных лицемеров. – Что ж, по-твоему, у нас вообще нет никакого патриотизма?!»
 «Большинству вам и слово-то такое не до конца понятно, - мысленно же ухмыльнулся Вергилий. – И героизм ваш не от него, а от дичи. А если бы патриотизм имел место, удалось бы большевикам в семнадцатом так быстро и легко развалить фронт? Вот советский патриотизм – совсем другое дело, потому что большинство ваших стало воевать уже действительно за свою Родину. А не за дворцы Юсупова, заводы Гучкова, латифундии Родзянко и лабазы купца Парамонова. Хотя шкур и во время Великой Отечественной хватало. Одни в партизанах живота не щадили, а другие на оккупанта работали, своих же земляков вешали. Третьи на фронтах с гранатами под танки шли, а четвёртые в тылу продовольствие на золото – бриллианты выменивали. Есть тут гуси, во время блокады Ленинграда сильно приподнялись. Крысы продотделовские…»
 «Нет, сука, ты точно недобитый большевик! - мысленно выругался Серёга. – Как тебя такого твой хозяин терпит?!»
 «Ну, насчёт большевика я с тобой не согласен, - мысленно возразил Вергилий, - потому что к большинству ваших прежних большевиков отношусь критически. А вот идею коммунизма уважаю. Ведь что плохого в том, если бы идею христианства претворили в жизнь, а не «платонически» трепались о ней с амвонов бесовских церквей и храмов? А то ведь при капиталистах как: церквей с верою кругом навалом, все кряхтят о любви к ближнему своему, а заболей какой-нибудь серьёзной болячкой, и? Есть деньги – вылечат, нет – подыхай как собака. И сплошное враньё о благотворительности. Только кому она нужна, эта издевательская благотворительность, когда какой-то сраный актёришка ниже даже средней известности получает по миллиону в год, а тот, кто выращивает хлеб и своими руками делает из него марципаны с французскими булками – пять долларов в час. Или всего шестнадцать с половиной тысяч долларов в год. При этом сраный актёришка заработает свой миллион, не надрываясь, снявшись в каком-нибудь похабном сериале и потратив на него два месяца чистого рабочего времени. А тот, кто руками, пашет по одиннадцать часов в сутки и по двадцать пять дней в месяц. И всё равно получится, что тот, кто руками, живёт хуже того, кто якобы с помощью таланта, в шестьдесят целых шестьдесят одну сотую раз. Но где это видано (если вы, собаки, живёте в христианском обществе), чтобы один христианин жил хуже другого в шестьдесят раз? Или в тысячу, в случае с актёром боле авторитетным, нежели вышеупомянутый ниже средней известности? И на хрена врать тогда, когда один живёт лучше другого в тысячу раз, о вере и исполнении христианских заповедей? Да исполни вы хотя бы одну христианскую заповедь, и возлюбили бы ближнего как самого себя по-настоящему, не нужно было бы остальных девяти заповедей. Но, исполнив её одну, эту заповедь, одни из вас не покупали бы своим мопсам ошейников с бриллиантовыми стразами, а другие не жили бы на помойках. Одни не сводили бы свои прыщи по штуке долларов за сеанс у косметолога, а другие могли бы бесплатно вылечить хотя бы свою грыжу…»
 «Так что, по-твоему, всех уравнять, как при советах? - издевательски подумал Серёга. – Президентов, говночерпиев, посудомоев и нейрохирургов?»
 «Ну, советское уравнилово – это чересчур. Почему бы нейрохирургу и не получать в три раза больше говночерпия? Но пусть и говночерпий получит за свою грязную и общественно полезную работу столько денег, чтобы ему хватало на достойную жизнь. После работы… Только в нашем случае речь не идёт о трёхкратном превосходстве уровня жизни нейрохирурга, или, ещё хуже, чистого паразита в буржуазном обществе, типа банкира с юристом, над уровнем жизни полезного члена того же общества в виде фермера или рядового кондитера. Потому что налицо превосходство более бессовестное. А ведь даже двадцатикратное, грубо говоря, неравенство уровней жизни членов одного, якобы, христианского общества, это страшное кощунство против того, кого ты, якобы, почитаешь. Я уж не говорю о стократном или даже тысячекратном неравенстве, как в случае проходимца Абрамовича и какого-нибудь пенсионера комбайнёра. Интересно, это ж сколько пользы принёс вашему сраному буржуазному обществу Абрамович, чтобы жить почти в триста тысяч раз лучше, чем комбайнёр-пенсионер, собравший и обмолотивший за сорок лет непрерывного стажа в процессе адского труда сотню тысяч тонн хлеба? Нет, как вообще можно представить, чтобы один человек жил лучше другого даже в пятьдесят раз, не то, что в триста тысяч?!!»
 «Да, но почему тогда, если верить тебе, что капитализм так плох, наш бывший Союз накрылся самым позорным образом?» - снова подумал Серёга.
«Да потому, что против вашего Союза с момента его образования ополчился весь буржуазный, якобы христианский мир. Во главе, между прочим, с Римской Бесовской Католической церковью. Ведь декларировать христианские ценности – это одно. А когда у тебя под боком какая-то шушера пытается – пусть и коряво – но претворить данные ценности в жизнь, это совсем другое. Ведь эдак, если пример шушеры окажется заразительным, то и весь окружающий шушеру буржуазный мир может рухнуть. А населяющие его буржуины – остаться без своих заводов, дворцов и пароходов. И лишиться стократно лучшего уровня жизни, чем уровень жизни подвластных им рабов. Прецедент, понимаешь, создался в вашей стране под видом народной республики Советов, крайне для мировых буржуев неприятный. Вот они все семьдесят лет вашей советской власти и старались, как бы вас изничтожить. И ни хрена бы у них не получилось, но вы, козлы, сами себя с помощью таких государственных педерастов, как Хрущёв, Брежнев, Горбачёв, Ельцин, и с помощью таких продажных шестёрок вроде Путина изничтожили. И теперь пребываете в благоприятном для окружающих вас евро-американских буржуинов дерьме и позоре. Аминь…»
 «Слушай, а почему тебя от некоторых запретных в вашей среде слов не корчит и не колбасит? – своевременно вспомнил Серёга. – И как, я повторяю вопрос, тебя, такого пламенного оратора, твой хозяин терпит?»
 «Ну, во-первых, я вот, - и Вергилий высунул из рукавов хламиды два кукиша, направленных вверх. Надо полагать, туда, где предполагался его хозяин, а не тот, который другой. – А во-вторых, - без ложной скромности присовокупил Вергилий, - меня мой хозяин терпит потому, что я – значительный исторический авторитет».
Они с Серёгой, наконец, выбились на относительный простор и увидели того, кто явился причиной последнего скопления вторичных лицемеров, через которое так муторно пробивались бывший римский поэт и бывший учитель украинского пения. Стоял, в общем, на колченогой трёхногой табуретке какой-то скабрезный хрен самой еврейской наружности и выступал:
- Товарищи! – гнусаво трубил покойник. – Поверьте мне, я человек искушённый и врать не стану! И мне доподлинно известно, что наш местный управляющий чёрт давно не нравится нашему гендиректору! Ведь что получается, товарищи? Наверху все уже давно пересобачились в дам с господами, а мы всё ходим в однополых товарищах? Нехорошо получается, товарищи, не в ногу со временем! Да, мне могут возразить, что в качестве товарищей мы лучше соответствуем статусу лицемеров, потому что попробуй слицемерить больше, нежели, будучи мизантропически настроенными по отношению друг к другу свиньями, называться товарищами? Однако чем хуже называться дамами с господами, по-прежнему оставаясь аналогичными свиньями или даже таки хуже?
- Верно!
- Правильно толкуешь!
- Скрупулёзно подмечено! – зашумели покойники, собравшиеся перед колченогой «трибуной».
- Поэтому я требую немедленно проголосовать за подготовку коллективной петиции, где мы подпишемся под требованием сменить нашего местного управляющего на нового, у которого не такое похабное рыло и который был бы не такой горлопан! И направим нашу петицию прямо гендиректору! Долой, в общем, нашего местного управляющего! И ещё я скажу стороной: ведь так, превентивно потребовав у нашего гендиректора убрать местного управляющего, к которому он – я точно знаю – давно не благоволит, мы тем самым сможем избежать хозяйского попутного гнева, когда он созреет сам и сам начнёт наводить у нас порядок. Я таки правильно говорю?
- Таки да.
- Долой!
- Точно! Сдадим его одного, нашего управляющего, а нас пущай не трогают! – снова зашумели покойники.
- Ба, какие люди! – завопил Вергилий, приближаясь к табуретке. – Каиафа, старая сволочь! Всё никак от прежних привычек не отвяжешься? Кого сей раз решил заклать в целях якобы остального общего спокойствия?
- Да вот этого козла, - не обиделся на старую сволочь гнусавый покойник и ткнул пальцем в ту сторону, где разорялся чёрт, похожий на Зюганова.
- Ну-ну, - ухмыльнулся Вергилий.
- Как сам-то? – поинтересовался Каиафа.
- Да ничего, скрипим помаленьку.
- Опять кого-то экскурсируешь?
- Точно. Ладно, мы пошли, а ты, того, сильно не напрягайся… за общее-то дело.
- Я постараюсь, я постараюсь…
- Кто это такой, Каиафа? – поинтересовался Серёга, следуя за Вергилием к каким-то свежим руинам не то бывшего модернового многоэтажного театра миниатюр, не то оздоровительно-развлекательного комплекса.
- Зять Анны, - буркнул Вергилий и стал чесать репу, задрав голову возле руин.
- Какой ещё Анны? – не отставал Серёга.
- Какого, - машинально поправил Вергилий.
- С каких пор Анна – он? – продолжал цепляться Серёга.
- Слушай, ты чё пристал, как банный лист до голой жопы?! – рявкнул Вергилий. – Я тут не соображу, как пройти в следующий технологический пояс, и ты со своим любопытством! Блин…
- Что, проход был здесь? – стал чесать свою репу Серёга, задирая голову по примеру Вергилия.
- Ну, судя по указателю.
- Какому указателю?
- Во-он!
И Вергилий ткнул в маленькую табличку под огромным рекламным щитом. Серёга пригляделся и распознал стрелку с какими-то незнакомыми письменами. Но так как он почему-то перестал понимать и по-александрийски, и по-константинопольски, данные письмена ни о чём ему не сказали.
- Тут написано, что проход в седьмой пояс восьмого уровня производственной зоны нижнего ада находится в этом здании, - терпеливо объяснил Вергилий. – Как мы теперь видим – находился. Так же, как и само здание…
Тем временем к ним подканали три каких-то праздношатающихся вторичных лицемера и Вергилий принялся допрашивать их на предмет того, где им со спутником искать нужный проход, или есть смысл найти старый в стоящих перед ними руинах?
- В руинах, говорите, - стал чесать репу первый покойник.
- Да, недолго она профункционировала, - стал чесать свою репу второй покойник.
- Хороший был развлекательный центр, - присоединился к компании (ну, тоже стал чесаться) третий покойник.
- Да нет, здесь был не развлекательный центр, - возразил первый, - здесь был пивной антиресторан.
- Что вы такое говорите, товарищи! – возмутился второй. – Здесь хотели построить антипубличную библиотеку. Но на последней фазе строительство заморозили!
- Заморозили, говорите, товарищ? – возмутился третий. – Здание сгорело!
- Развлекательный центр разрушился сам, - авторитетно заявил первый, - когда там отдыхала куча вторичного народа.
- А я слышал, что здание взорвали ирреальные террористы! – понизил голос второй.
- Мандец, в общем, пивному антиресторану, который даже достроить не успели! – радостно подытожил третий.
- Да что вы всё врёте? – возмутился Серёга. – И каждый сам себе противоречит? То она, библиотека, недолго профункционировала, то её на последней стадии заморозили. То здесь был пивной антиресторан, то его достроить не успели?! Вы чё, падлы, издеваетесь?!!
- Мы?! – дружно обиделись покойники и демонстративно отвалили.
- Глянь, там из кучи бетонных обломков торчит труба, - показал Вергилий, - может, по ней попробуем просунуться?
- В своём уме? – удивился Серёга. – Может, в этой трубе столько расстояния, насколько она высовывается из развалин?
- Так посмотрим? – не стушевался старец и, не теряя драгоценного во всех пространствах времени, полез в трубу. И, когда его ноги прощально мелькнули в черноте сомнительного «тоннеля», Серёга полез следом за отчаянным проводником.
- Ты где? – крикнул в кромешную темень бедный музыкант.
- Ва есс! – донеслось спереди.
- Чё? – сначала переспросил Серёга, а только потом до него дошло, что Вергилий сказал «Я здесь».
- Ву вереш пешо! – снова донеслось спереди.
- Ниче не понимаю! – снова переспросил Серёга, а затем сообразил, что зловредный старец срифмовал его вопрос ветхозаветным «*** через плечо».
- Вот старый гнус, - в ответ ругнулся бедный музыкант и увидел круг света в том месте, откуда из трубы вывалился провожатый. Серёга быстро вывалился следом, осмотрелся по сторонам и пробормотал: - Что-то уж очень быстро…
- Ну, вот, это будет седьмой пояс восьмого производственного уровня, - бодро доложил Вергилий и своевременно посторонился, потому что мимо него, сшибая по пути всех встречных, промчалась какая-то непонятная парочка. Серёга присмотрелся и – благо парочка стала тормозить – разглядел, что это змей с отвратной рожей Мавроди гонится за покойным Собчаком. Потом змей таки настиг Собчака и ткнул его жалом в шею.
- Ух, хорошо! – взвизгнул Собчак и аж ногами от удовольствия заперебирал на месте. – Давай ещё, вот как забирает!
- Так ты беги давай, ворюга, чё встал? – огрызнулся змей. – Я по контракту тебя бегущего от радикулита исцелять должен!
- Ну, и побегу, только не быстро, ладно? – игриво поинтересовался Собчак и посеменил дальше. Змей с отвратной харей Мавроди снова его догнал и снова ужалил.
- Ой, как здорово! – снова взвизгнул Собчак и аж остолбенел. – Давай второго!
Откуда ни возьмись, на Собчака спикировал второй змей с мордой не то Иуды, не то Иванова, но того, который ещё не растолстел. Новый змей «клюнул» Собчака ниже пояса, и Собчак снова взвизгнул:
- Ай, красота! Ну, ещё, родненький!
- Беги давай, докторила!
- Ой, побежал-побежал!
- Это что тут за безобразие такое? – разродился первыми словами в новом месте Вергилий, с изумлением разглядывая местных покойников, вовсю занимающихся своими делами. Во-первых, покойники в новом месте пребывали в количестве просто избыточном. Во-вторых, кругом шла торговля ещё более оживлённая, чем на прежних уровнях и в пройденных поясах. Кругом лепились ларьки, и все с кожгалантереей. Промеж ларьков шатались мелкие коммерсанты, также увешанные ремнями, подтяжками, ремешками, поясами и прочими аксессуарами. И снова реклама, реклама, реклама. Многие продавцы предлагали и нахваливали свой товар в голос.
- А вот причиндалы для жёсткого сексу! – надрывался какой-то купчик. – Всё из натуральной кожи бывшего василиска минус пятого разряда, антипартийная кличка «Петушок»!
- Господа! – голосил другой купчик. – Самый надёжный товар! Кожаные штаны из шкуры аспида минус двенадцатого разряда, антипартийная кличка «Двурылый»!
- Змеиный яд! Змеиные жалы! Змеиные яйцы! – вопили прочие.
- Это ты меня спрашиваешь про безобразие? – отнёсся к Вергилию Серёга, отчаянно отпихиваясь от наседающих коммерсантов.
- Раньше, вообще-то, здесь всё было по-другому, - прокричал в ответ Вергилий, потому что рядом разгорелся шумный скандал: кто-то у кого-то под шумок что-то спёр, вора поймали на месте преступления и ругали за неподобающее поведение среди приличных вторичных людей всем честным обществом. И, пока ругали, незадачливого ворюгу обчистил один из ругающих. Его тоже поймали на месте преступления, и шум усилился.
- Ну, да, конечно, раньше здесь змей разводили промышленным способом! – тоже прокричал Серёга. – А кто здесь парится?
- Воры! – сложив ладони рупором, ответил Вергилий. – Только никаких змей здесь не разводили! Здесь производили ядовитые изотермы с желчными адиабатами на основе конденсата антипара. Антипар фракционировался под воздействием ирреально продуктивного змеегонного гидрокрекинга. Гидрокрекинг…
Тем временем кто-то снова что-то спёр, воришку тотчас поймали, и скандал стал просто невыносимым.
- Всё, понял! – проорал Серёга.
- Да ни хрена ты не понял! – проорал в ответ Вергилий. – Раньше этот пояс отличался просто невыносимыми условиями труда: ядовитый антипар, совершенно неуправляемые адиабаты и злобные изотермы. А фракционный конденсат ирреально желчной консистенции? А гидрокрекинговый змеегон? Это – я тебе доложу – была поистине адская работа! Здесь даже демоны с бесами не приживались в качестве надсмотрщиков и административного персонала. Поэтому за грешниками присматривали или драконы низшей плюс категории, или змеи высшего минус разряда. Усекаешь?
- Усекаю! – что есть силы, завопил Серёга. – Теперь производство приказало долго жить, а нынешние вторичные ворюги торгуют барахлом, сделанным из натуральной змеиной кожи!
- Точно! Ну и дела!
Вергилий махнул рукой влево, и они с Серёгой стали пропихиваться к очередному переходу. У Серёги спёрли гитару и даже сняли с него на ходу брюки, не тронув ботинок. Вергилий остался без своей исторической хламиды.
- Вы, чё, козлы, охренели?! – закричал старец, достал откуда-то свисток и заверещал, чисто соловей. На свист мгновенно отреагировал местный надзирающий чёрт в виде Борового, и принялся уговаривать Вергилия не скандалить из-за таких пустяков, как гитара, штаны и просроченная хламида.
- Пустяков?! – заорал Серёга. – А ну, звони самому!
- Да, ладно, ладно! – замахал копытами чёрт, похожий на Борового, мигнул своим и у Серёги за спиной снова появилась гитара, на него как-то сами собой наделись штаны, а на Вергилия само собой наделась его поношенная хламида.
- Вот, гады! – изумлённо воскликнул Серёга.
- Линяем отсюда быстрее! – схватил его за руку Вергилий, и компаньоны мигом слиняли влево. Они миновали особенно плотное скопление вторичного народа и оказались на относительно свободном участке бетонированного дна седьмого канала у какого-то странного сооружения. Данное сооружение имело косую крышу, утыканную множеством труб, а крыша опиралась на разновеликие пилоны. Из труб валил пар, а промеж пилонов сидел старец довольно опустившейся наружности. Хотя при ближнем рассмотрении в лице старца обнаруживались следы былого благородства и грубого величия. Торговал старец билетами.
Вергилий, наткнувшись на старца, оторопел, подпёр руками бока и воскликнул:
- Ну, ни хрена себе?! Ты чё здесь делаешь?
- Глаза протри, - огрызнулся старец. – Не видишь: плату за вход взимаю?
- Ну, дела, - только и сказал Вергилий. – Кстати, нам с этим поцем надо пройти на следующий технологический пояс. Где переход, не подскажешь?
- Подскажу, - буркнул старец, - через эту баню можно пройти. Мыться по пути будете? Есть пар водяной, есть просто огненный жар. Очень помогает от постревматизма и ирреального остеохондроза. Также могу порекомендовать больным вторичным артритом новые…
- Нет, мыться мы не будем, - перебил старца Вергилий.
- Тогда по три демонские унции на полфлорина с четвертью без антииндексации с носа, - равнодушно буркнул старец.
- Ты не понял, - досадливо махнул рукой Вергилий и полез в портфель за бумагами, - мы здесь по делу, санкционированному самим гендиректором в связи…
- Так чё ты мне мозги пудришь? – слегка раздражился старец. – Проходи, фигли ты мне свои бумага тычешь...
Серёга с Вергилием вошли в косое сооружение, оказавшееся, ни много, ни мало – баней. Они миновали пустую раздевалку, вошли в «помывочный» зал, а затем проникли в парилку.
- Чё это был за хрен? – поинтересовался Серёга. – Сдаётся мне, вы с ним знакомы?
- Марс это, - буркнул Вергилий, скрываясь в клубах пара.
- К-какой Марс? – изумился Серёга.
- Бог войны, - терпеливо пояснил Вергилий и принялся откручивать какой-то подозрительный вентиль. – Папа Рема и Ромула. Ну, этих, которые основали Рим.
- Да-а? А разве их папа не был волком? – усомнился Серёга.
- Их папа также не был волком, как твой – ректором Сорбонны, - огрызнулся Вергилий, поднатужился и потянул на себя за открученный на полрезьбы вентиль скрытый люк. – Потому что, какой дурак поставит ректором Сорбонны обыкновенного осла?
- Мой папа не был ослом! – возмутился Серёга. – То есть, мой папа далеко не осёл.
- А почему ты такой олух? – поинтересовался Вергилий. – Давай сюда…
- Куда? Не видно ни хрена… Надо же: бог войны и билетами торгует.
- Всё от вас, говноедов, - пробурчал Вергилий, протискиваясь по узкому потайному коридору туда, где, по его мнению, находился выход в восьмой технологический пояс восьмого уровня адской промзоны. – Приличные люди вынуждены всяким дерьмом заниматься, а всякая непотребная ****орвань в сливках общества ходит…
- Ну, насчёт этого я тут с тобой полностью согласен, - прокряхтел Серёга, с трудом пролезая по коридору вслед за бывшим римским поэтом. – Я, понимаешь, со своим талантом по электричкам пою, а какой-то сраный Данилко концерты на стадионах собирает…
- Тоже мне, талант, - проворчал старый перечник, - Челентано…
- А ты не очень! Нет, он ещё и… Эй, ты где?
- В манде! Там развилка, не промахнись…
- Кажется, я уже…
- Ну, так вернись и дуй за мной!
- А слышно тебя так, как будто мы с тобой и не разминались...
- Это всё законы ирреальной геоакустики, - объяснил Вергилий.
- Ирреальной чего? – не понял Серёга.
- Ты не напрягайся, ладно? – посоветовал Вергилий. – Главное: постарайся не заблудиться.
- Я постараюсь, - пообещал Серёга и полез в карман за зажигалкой. Он почему-то уже понял, что идёт другим подземным (или каким-нибудь технологическим) ходом, параллельным тому, по которому шёл Вергилий. Однако бывшему учителю украинского пения стало лень возвращаться. Тем более что слышал он своего проводника так, как будто они шли одним коридором.
«Авось, как-нибудь пересечёмся», - легкомысленно подумал бедный музыкант и раздумал доставать зажигалку: в его коридоре сделалось достаточно светло. Как будто вовсю светил ущербный месяц. Или в конце захудалой аллеи в запущенном окраинном парке мигал один уцелевший из десяти фонарей. Серёга присмотрелся и увидел светящийся шар. Потом ещё один. Потом ещё. Шары порхали в темноте коридора и «спазматически» его освещали.
«Летающие светящиеся ёжики», - подумал бывший учитель украинского пения, двигаясь вперёд по прямому, как стрела, узкому коридору. Благодаря «спазматическому» свету летающих ёжиков бедный музыкант мог видеть далеко впереди себя, но он нигде не видел Вергилия. Выходом тоже не «пахло». Больше того: далеко впереди, там, где мог находится выход, отливало такой безнадёжной чернотой, что тоска забирала.
«Вергилий, значит, идёт по другому коридору, - снова подумал Серёга, - а отсутствие света впереди не говорит о том, что там впереди нет выхода. Просто там может оказаться запертая дверь. Вот дойду до неё, толкну и окажусь в пределах нового пояса. Лишь бы ёжики не перестали светить…»
- Да какие мы ёжики? – возмутился ближний к Серёге светящийся шар.
- Мудак! – ругнулся второй. – Светлячка от ёжика отличить не может!
- Придурок с гитарой! – поддержал тему третий. – И с чего он взял, что ёжики могут светиться? Ну, летать, это ещё, куда не шло, но светиться!
- Вы чё бакланиете, падлы? – плачущим голосом воззвал Серёга. – Я, между прочим, здесь у вас почти почётный гость!
- Чё? Ты почётный?! Вот рассмешил! – заверещал первый, якобы светлячок.

 

next

 
 








1) Юсуповы – русские князья, Родзянко – крупный помещик, Гучков – ведущий капиталист, Парамонов – купец 1 гильдии. Латифундия – обширное поместье по-латыни






2) Продовольственный отдел






3) Доход Абрамовича – 1 миллиард долларов в год, доход вышеупомянутого пенсионера – 3600 долларов в год. Миллиард делим на три тысячи шестьсот, получаем почти триста тысяч. Как бизнесмен, Абрамович начинал со спекуляции джинсами. Потом грамотно попадал в струю. И, когда бывшую империю зла делили ушлые братаны, оказался в профите. Теперь зарабатываемые в России деньги держит и тратит за кордоном. Польза, в общем, от Абрамовича стране была и есть «огромная». Вышеупомянутый же комбайнёр обрабатывал на своём комбайне от двухсот и более гектаров в год, собирая минимум до двадцати центнеров зерна с гектара. В общем, бесполезный, по мнению правых сил, либералов и медведей, люмпен, маргинал или спившийся радикал






4) Иудейский первосвященник, подавший совет убить Христа, чтобы, якобы, тем самым спасти остальной еврейский народ от гнева римлян






5) Тоже первосвященник. Там же в те же времена на той же, по отношению к Христу, позиции






6) Если кто не помнит – первый демократический мэр бывшего Ленинграда. Крёстный пахан Владимира Владимировича Путина. Знаменит тем (помимо воровства в не очень крупных размерах, всего каких несколько десятков миллионов долларов в твёрдой валюте), что вернул Ленинграду историческое название – Санкт-Петербург. Очевидно, не рассчитал сил (возвращая-то, помимо старого названия, бывшему Санкт-Петербургу такие старые его традиции, как проституция, наркомания и прочая преступность) и дал скоропостижного дуба






7) Серёга, очевидно, признал в новом змее подражателя господина Иванова Сергея Борисовича, современного российского деятеля и кореша Владимира Владимировича. Так вот, судьба господина Иванова весьма примечательна: в 75 он окончил филфак ЛГУ, в 76 – высшие курсы КГБ СССР в Минске. В 81 – школу КГБ в Москве. То есть, уже в те времена готовился к более эффектному предательству Родины, нежели в качестве рядового профессора или председателя кооператива. Так, господин Иванов исподволь готовился к демократическим свершениям, работая в разных зарубежных посольствах. Потом занимал должность зама ФСБ, затем – секретаря совета безопасности. В 2001 – стал министром обороны. Отменил льготы по призыву для детей родителей-инвалидов и детей из неполных семей. При этом господин Иванов всегда отличался тощей фигурой и вытянутой от ожидания больших богатств физиономией. Но когда узаконил обязательное потребление российскими солдатами минеральной воды, стал толстеть. Очевидно, господин Иванов таки имеет какую-то нехилую фишку в минеральных делах






8) Василиск – чудовище с головой петуха, крыльями летучей мыши и телом дракона






9) Аспид – крылатый змей с птичьим клювом и двумя хоботами






10) Адиабаты и изотермы – линии на термодинамической диаграмме состояния; гидрокрекинг – переработка высококипящих нефтяных фракций






11) Один из наиболее гнусных представителей российской донельзя паскудной современности. Бывший председатель товарно-сырьевой биржи, бывший депутат, бывший директор банка, теперешний мультимиллионер и публичная крыса






12) Пан Данилко, она же госпожа Верка Сердючка. Как только развалился Союз, и в России стала бить ключом «культурная» жизнь, пан Данилко переехал в Россию и стал под видом Верки Сердючки заколачивать нескромные деньги. Поистине: благословенна современная Россия для всяких посредственных педерастов, в то время как по её просторам бродят беспризорные дети, а других детей из приютов усыновляют (удочеряют) за границу






13) Раздел акустики, изучающий распространение упругих волн в земной коре