История одного рода. Гл. 6

 
(Загадка рода гетмана Мазепы)

6/11. Новые загадки. Жюли и Вера!

       Не доходя до отеля несколько кварталов, Ростислав увлек Веру к неглубокой нише с железной дверцей. Осмотревшись по сторонам, он достал из кармана, что-то похожее на гвоздь, и покопавшись в замке, открыл ее. Дверца негромко скрипнула: за ней открылся темный проход с лестницей ведущей куда-то вниз. Он, молча, жестом предложил спутнице последовать за ним. У них остался фонарь Веры – этого было достаточно. Она высветила просторный тоннель канализации теряющийся далеко впереди. Пропустив Веру вперед, Ростислав закрыл изнутри дверцу на замок. Затем впервые за последние десяток минут нарушил молчание:
     – Наши противники активизировались, причем я не понимаю причину их сегодняшнего вмешательства.
     – Что ты имеешь в виду? – спросила Вера.
     – Они не должны нам мешать… Верно? По крайней мере, мы на это рассчитывали, да и дон Хосе согласился с этим.
     – Верно! Значит, есть кто-то, кого мы не определили. То есть, тот, кто не ищет сокровища, но преследует определенную цель… – предположила Вера.
     – Верно! Но какую? – мы не знаем. Хочу подметить: ты меня уже не удивляешь! – несмотря на сложность ситуации, слегка улыбнулся Ростислав.
     – Правда? – немного обескуражено отреагировала Вера.
     – Именно! Не успеваю я подумать, а ты уже делаешь выводы, причем правильные!
     – Это плохо? – лукаво взглянув на него, переспросила Вера.
     – Это замечательно! И ты у меня замечательная! С тобой мне легко размотать этот загадочный клубок. Но пойдем!
       Они стояли в тоннеле и разговаривали, а нужно было продвигаться в сторону отеля.
     – В катакомбы не будем спускаться?
     – Ты хочешь?
     – Не очень!
     – Тогда двигаемся по тоннелю канализации, – нам недалеко.
       Фонарь выхватывал заплесневелые стены, а в темных углах пищали крысы. Вера инстинктивно прижималась к любимому человеку, не отпуская его руку.
       Минут через 10-15 были у выхода, а еще через 5 – в номере отеля.
       Ростислав внимательно осмотрелся и бесшумно проскользнул в залу. Достав частотный зуммер, нажал рычажок: все сигналы, которые могли исходить из необнаруженных пока устройств-передатчиков – были изолированы.
     – В душ и спать! – скомандовал он и уставшая Вера, молча кивнула в ответ.
       Когда она проснулась, Ростислав был уже на ногах. Рядом на тумбочке, ароматный кофе издавал божественные запахи, а французская булочка, намазанная сливочным маслом, пахнувшим свежескошенным сеном, могла соблазнить кого угодно. Сыр «Камбре», нарезанный тонкими ломтиками, был красиво выложен на небольшом блюдечке, а несколько долек хамон де бейота и салями, наполнили воздух дополнительными ароматами.
       Вера потянулась и, увидев такой завтрак, хотела было его позвать, но Ростик зашел сам и с улыбкой поприветствовал:
     – Доброе утро королева!
       Она кивнула, и, тут же протянула ему обе руки, подзывая к себе. Он уселся рядом: Вера обняла его и поцеловала долгим, долгим поцелуем.
     – Мой король, почему не спит?
     – Анализирую ночное путешествие!
     – И?..
     – Думаю, кто-то сегодня нам подскажет разгадку.
     – Есть подозрения?
     – Смутные! – поцеловал ее Ростислав и подал кофе в одну руку и бутерброд в другую.
       Вера благодарно кивнула, и захрустела поджаренной булочкой.
     – Я спущусь вниз, а ты приводи пока себя в порядок – поедем в особняк принца Субиз.
     – В книгохранилище?
     – Да! Нужно повидаться с Жюли.
       Ассистентка покойного де ла Роша, не заставила себя ждать и звонок ее прозвучал, когда Ростислав что-то говорил Ролану.
     – Доброе утро! – раздалось в мобильном телефоне. Голос Жюли был тихим и даже печальным.
     – Доброе! Будем у тебя через минут сорок: ты на месте?
     – Я в машине в тянучке, но к вашему приезду успею. Приедешь раньше: иди в кабинет месье Лежерона! – отреагировала Жюли, не спрашивая, с кем он собирается приехать.
     – Со мной Вера... Это ничего?
     – А тебе разве может кто-то, что-то запретить, если все нуждаются в твоей помощи? – вопросом на вопрос ответила та.
     – Хорошо, до встречи! – и помедлив, добавил: – Жюли, ты же понимаешь, что наша ночь… – это дружеское утешение.
     – За добро – злом не платят! – прозвучало в трубке после непродолжительной паузы.– Не волнуйся, я не подведу. Вера ничего не узнает, – тут же добавила она.
     – Спасибо! Ладно, увидимся!
       Жюли встретила их возле кабинета, вернее, это было условное название хранилища, в котором работал в свою бытность падре де ла Рош.
       Лицо ее было немного осунувшимся – сказывалось напряжение последних дней. Тем не менее, она приветливо улыбнулась, и, поцеловав его трижды в щеку, пожала Вере руку. Держала Жюли себя естественно и свободно – Вере это понравилось.
      Представив их между собой, Ростислав сообщил:
     – Вера хорошо знает французский, а ты неплохо русский, так что общаться будет нетрудно. – Сделав небольшую паузу, он, вопросительно глянул на Жюли: – Перед тем как попасть к директору, расскажи все, что произошло?
     – После твоего отъезда, я кодекс де Летри спрятала в тайник падре. О нем знал только он и я! На следующее утро – его в тайнике не было.
     – Кто заходил днем? Эти, как их?.. Любопытные исследователи были?
     – От них прохода нет! Лежерон всерьез подумывает попросить усилить дневную, а теперь, и ночную охрану.
     – Хорошо! Идем в кабинет к падре… – он запнулся и тут же исправился: – то есть в хранилище, где работал наш наставник, нужно все внимательно осмотреть.
       Во время разговора Вера молчала, лишь несколько раз, чуть придвинулась к Жюли, и тут же заняла прежнее место.
       В хранилище витал дух его бывшего хозяина, хотя понятно, что это чисто номинальное сравнение, учреждение носило статус  Центрального архива страны, то бишь, Франции.
     – Покажи тайник! – произнес Ростислав, но, тут же отрицательно махнув рукой, добавил: – Хотя, нет! Погоди! – Он стал тщательно осматривать просторное помещение.
       От его внимание ничего не ускользало. На постеленном возле рабочего стола коврике-гобелене, чуть просматривался след от женского каблучка. Отпечаток был крохотным, его владелица носила обувь на узких высоких каблучках. Трудно представить, кому тот принадлежал, скорее всего, Жюли, но Ростислав задвинул коврик под стол и прошел к стеллажу с рукописями X-XI веков. Он бережно стал рассматривать Диоскорид – греческую рукопись XI века с великолепными миниатюрами. Затем также осторожно взял в руки рукопись Горация X века и внимательно осмотрел место, которое она занимала секунду назад. На рукописном Евангелии X века задержался и, не трогая руками, долго изучал его место расположения. Несколько кодексов в переплетах украшенных драгоценными камнями, задержали его еще дольше.
       Вера терпеливо ждала, понимая, что ничем помочь не может – она в помещении впервые. Жюли несколько раз пыталась указать ему на тайник, но Ростислав, вначале сам попросивший к нему провести, всякий раз останавливал ее жестом. Вот он взял в руки Ювенал-список X века, и очень тщательно осмотрел место, где тот до этого лежал. Затем, неожиданно замурлыкав себе под нос: кажется мелодию из Аранхуэского концерта Хоакино Родриго, протянул руку к английскому Евангелию XIII века и нажал на большой замок, которым оно закрывалось. Прозвучал щелчок, и крышка переплета отодвинулась, открыв глубокую и вместительную нишу.
     – Ну, ты даешь! – сорвался с губ Жюли возглас восхищения.
       Вера подошла ближе и с интересом заглянула в нишу.
     – Как ты нашел? – прозвучал удивленный вопрос ассистентки покойного де ла Роша.
     – Да, это визуализация! Представил себя на месте преступника и методом исключения, выделил эту нишу, вернее стеллаж.
     – Жаль падре тебя не видит! – заметила Жюли.
     – Не порадовался бы! – усмехнулся Ростислав.
     – Наоборот: очень порадовался бы – он любил тебя. – Эта фраза сорвалась у девушки сама собой, и прозвучала достаточно трагично. Воцарившееся на несколько минут молчание, прервал сам Ростислав.
     – Во всем этом есть одно, но! – он глянул на Веру, а затем на Жюли.
     – Какое? – отреагировали те, так получилось, в один голос.
     – В этом тайнике хранятся еще редчайшие экспонаты. Я их даже не видел, а лишь слышал о существовании от падре.
       Ростислав вынул рукописный кодекс александрийского купца Козьмы Индикополова «Христианская топография», переписанная в Клюнийском аббатстве в VII веке.
     – Уникальная вещь! – констатировала Жюли.
     – И ты о нем знаешь! – загадочно подметил Ростислав.
     – Я его и обнаружила в старых завалах, которые здесь были еще со времен Французской революции! – просто отреагировала Жюли.
     – Ты же понимаешь: этому кодексу цены нет!
     – Это национальное достояние Франции, причем тут цена?
     – Умница! Других слов я от тебя и не ожидал.
     – Там еще «Естественная история Плиния» – рукопись VIII века и три песни из «Илиады» Гомера на языке оригинала, которому более 2 тысяч лет. Ее переписал в первом веке до нашей эры грек Никандр.
       Пока она говорила, Ростислав поманил пальцем Веру и бережно подал ей небольшой пергаментный свиток. Та осторожно взяла его и с любопытством, какое-то время изучала. Пока Вера рассматривала три песни из «Илиады», он еще раз заглянув в тайник, удовлетворенно кивнул и заключил:
     – Можем отправляться к месье Лежерону.
     – Думаю это подделка! – указывая глазами на свиток, заключила Вера.
     – Да, ну? – изумилась Жюли: она считалась большим специалистом по рукописным текстам.
     – Да! Нечто подобное приобрел известный библиофил Томас Филипс у не менее известного мошенника и подделывателя рукописей, Константина Симонидиса в 1854 году. Не исключено, что это тот же экземпляр.
     – Слышала о нем! – кивнула та.
     – Эксперты того времени, среди которых был ученый с мировым именем, Мэдден, были единодушны – это подделка, но сэр Томас не поверил.
     – А вам, откуда известно? – переспросила Жюли.
     – Я тоже занималась в свое время изучением рукописей. Если вы возьмете на анализ чернила и желтые пятна, то наверняка обнаружите в них повышенное содержание железа – это ржавые гвозди. Их использовали для искусственного старения, фальсификации желтизны и трещин.
     – Ты нас удивляешь, но к этому мы еще вернемся! – улыбнулся не менее удивленный Ростислав. – Никого сюда не пускай! – кивнул он Жюли, – и сама старайся не находиться! – в его голосе прозвучала нотка, которая заставила Веру отвлечься от свитка, а Жюли, и вовсе сделать несколько шагов в его сторону. – Да! Пока не разберемся – этот кабинет табу для одиночных посещений! Только вместе со мной!
     – Да, ладно! Я не против! Разумеется, ты прав! Полиция давно бы все опечатала!
     – Вот и считай, что я опечатал, пока не найдем кодекс де Летри!
     – А мы найдем? – неуверенно спросила Жюли.
     – Не сомневаюсь!
       Уже при подходе к кабинету директора, Вера хотела, было, что-то сказать, но передумала. Он заметил, но не спросил: в дверях возникла массивная фигура Франсуа Лежерона.
       Увидев Ростислава, он радостно заулыбался и поспешил на встречу.
     – Рад! Рад, что месье Ростислав снова у нас!
       Чувства директора были вполне искренни, потому что ЧП такого масштаба давно не случались в Национальном архиве Франции. Раньше было – пропадали раритеты, но это было до него: за подобные инциденты сменились трое директоров. С приходом Франсуа Лежерона, вот уже 12 лет не пропал даже листик чистой писчей бумаги, и он гордился этим.
       Раскрыв руки, гигант накрыл немаленького Ростислава объятиями. Вера наблюдала со стороны, и ей стало немного смешно, видеть такое радушие и приветливость. Вернее было бы сказать, такое радушие при таких размерах. Месье Лежерон напомнил ей Портоса, величайшего мастера слова Александра Дюма.
     – А это что за прекрасные дамы с вами? – немного близоруко щурясь, переспросил директор. – Ага, моя очаровательная мисс Жюли и прекрасная незнакомка…
     – Вера! – удалось вставить слово Ростиславу. – Моя подруга!
     – Очень приятно! Очень!
       Франсуа Лежерон галантно поцеловал ей руку.
     – Мы по делу! – решил он сразу перейти к вопросу, приведшему их в особняк принца Субиз.
     – Да-да! Неприятная история! За 12 лет у меня ничего такого не происходило! Это трагедия! – пригласив их в кабинет, произнес директор, когда дверь закрылась.
     – Кодекс ценный? – глазами дав понять Жюли, чтобы та не вмешивалась, поинтересовался Ростислав.
     – Национальный архив – здесь все ценно! – Значительно отреагировал месье Франсуа. – Каждый документ – история нашей страны, нашей славной, доброй Франции.
     – Я заглянул, с позволения мисс Жюли, в архив, где работал падре де ла Рош… – при этом имени лицо директора омрачилось и приобрело горестное выражение, но Ростислав закончил фразу, вернее мысль: – и внимательно осмотрел его. Мне доводилось расследовать многие дела…
     – На это мы и рассчитываем, то есть я и мисс Жюли, – прервал его месье Франсуа. Ростислав понимал чувства этого огромного доброго человека и терпеливо продолжил, когда тот замолчал.
      – Так вот, все, что я увидел: наталкивает меня на мысль, что кодекс де Летри, так, кажется название пропажи? – он перевел взгляд на Жюли, показывая всем видом директору, что не знал о его существовании до этого времени.
     – Да! Кодекс кавалера де Летри, начальника личной охраны шведского короля КарлаXII, а позднее, монаха Сен-Жермен-де-Пре! – с готовностью отреагировала та.
     – В общем, я уверен: кодекс: вскоре будет найден!
     – Вы уверены? – с надеждой переспросил месье Лежерон.
     – Абсолютно! Возможно, он и не покидал стены Национального архива и, даже кабинета, то есть хранилища в котором работал падре де ла Рош.
     – Даже? – не скрывая удивления, воскликнул директор.
     – Хочу вам сказать, дорогой месье, у вас в архиве в последние дни творится: черт знает что! – не отвечая на его эмоции, покачал головой Ростислав.
       Он позволил себе столь некорректное замечание, чтобы указать месье Лежерону, что необходимо ускорить меры по усилению охраны. – Эти неизвестные копают словно муравьи: и, что они еще накопают? – одному Богу известно. Они нам не мешают, потому что ждут результатов, но я от них ничего хорошего не ожидаю, и потому буду препятствовать всеми возможными способами. – Его столь длинная мысль не нуждается в комментариях, поэтому прислушаемся дальше к словам директора.
     – Да, я и сам хочу принять самые решительные меры, но вы не закончили о кодексе, – отреагировал тот.
     – Хотеть мало – нужно срочно действовать! – не желая  пока что-либо добавлять к сказанному о пропаже, – жестко ответил Ростислав.
     – Сегодня же подам прошение в жандармерию о выделении дополнительной охраны! – кивнул согласно директор, и тут же переспросил:
     – Кто эти люди, которые посещают архив таким большим количеством?
     – Мне это неведомо, но возможно, я вскоре смогу удовлетворить ваше любопытство! – почему-то улыбнувшись, ответил Ростислав. Ему тоже пришел в голову незабвенный персонаж Портоса из романов Александра Дюма. Некоторая наивность, хотя он прекрасно знал, что месье Лежерон ученый с мировым именем, делала его сродни с бароном де Валлоном, де Пьерфоном и т.д.
       Поняв, что его собеседник, и как он надеялся, спаситель, больше ничего не скажет, директор предложил им кофе.
       Дел было много, и, поблагодарив месье Лежерона, и, пообещав держать его в курсе расследования – Ростислав и его спутницы оставили кабинет месье Лежерона.
       Вернувшись в хранилище, Жюли задала вполне резонный вопрос:
     – Почему ты решил, что кодекс не покидал архив и даже эту комнату?
     – Покидал! Конечно, покидал, но обязательно вернется!
     – Можно без загадок! – она машинально взяла его руку, и на удивленный взгляд Веры, тут же отпустила.
       Ростислав никак не отреагировал на ее невольный жест, только глянул холодно, и Жюли стало неуютно.
     – Ищи приведения в архиве, больше пока сказать не могу! – слова прозвучали несколько зловеще, и от этого уже и Вере стало зябко.
     – Не хочешь, не говори, но не думаю, что у тебя уже есть все ответы на вопросы! – с некоторой обидой заметила Жюли, и пожала плечами.
       Он понимал, что та нечаянно взяла его за руку, но это был жест близких между собой людей: – Обратила ли Вера внимание? – мелькнула мысль, и на огорченный вид молодой женщины, отреагировал уже мягче:
     – Кто-то спрятал кодекс от похитителей!
     – Неужели? Кто? – реакция Жюли была столь неподдельна, что, улыбнувшись, Ростислав только и ответил:
     – Не знаю!
     – Скажи кто? Не может быть, чтобы ты не имел версию!
     – Ты хорошо сегодня спала? – прозвучал неожиданный вопрос.
     – Как убитая! А что?
     – А мы с Верой не выспались после перелета! – не стал Ростислав развивать тему.
     – Ну-у… – протянула Жюли. – Это и понятно! Вы вместе… кто ж спит?.. – Прозвучало это столь откровенно, что Вера улыбнулась и незаметно ущипнула Ростислава.
       Но пока та говорила, он внимательно наблюдал за каждым ее словом и интонацией. Затем, тряхнув головой, тоже улыбнулся и завершил разговор:
     – Вот мы сегодня с Верой и посвятим день отдыху. Покажу ей Санлис – бывшую резиденцию королей!
     – А, я?
     – А ты работай над рукописями Меровингов!
     – Мы не будем заниматься поисками сокровищ гетмана Мазепы?
     – Я хочу отказаться от них, – глянул серьезно Ростислав. – Падре нет, трудно этим заниматься.
     – Но, я! Я помогу! – воскликнула Жюли, и в ее голосе прозвучало отчаяние.
     – Думаю, вместе, мы отлично провели бы сегодня время! – вмешалась в затянувшийся диалог Вера. – Вы не против, Жюли?
       Та беспомощно посмотрела на Ростислава, а затем на Веру и сказала с упреком:
     – Он не хочет!
     – Ну, мало ли чего не хочет Ростислав Вениаминович… Мы же девушки хоть куда… Заставим! – рассмеялась она, глядя на удивленное выражение Ростика, и, не менее удивленное, но с появившейся тенью надежды, Жюли.
       Понятно, что Ростислав уступил сразу, после предложения любимой. Да и что оставалось делать. Он понимал, что Жюли нельзя оставлять одну, по крайней мере она имела право и на информацию, и на помощь с его стороны, но… но было но, которого он опасался. Внутренним чутьем Вера это поняла, в этом Ростислав был уверен, поняла и, как всегда предложила выход из создавшегося положения. Что будет дальше, ему не хотелось думать, и он отдался во власть очаровательных спутниц: одну из которых, боготворил и любил, а с другой, так сталось, переспал!
     – Ладно! Перед вами трудно устоять! Сегодня отдыхаем!
     – И? – лукаво глянула на него Вера.
     – Что, и? – не понял он.
     – Программа? Я в Париже – самом романтичном городе на земле!.. Программа отдыха?
     – Санлис и ресторан! Идет?
     – Идет! – кивнула она.
     – Куда идет? – не совсем разобралась с русской интерпретацией понятия «согласна», Жюли.
     – В Санлис, солнышко! – отреагировала Вера, и они с Ростиславом рассмеялись.
       Их собеседница, не до конца поняв причину смеха, присоединилась к ним.
       Заехав на изящном «Reno» Жюли на несколько минут в отель, Ростислав дал возможность спутницам привести себя в порядок, хотя в его понимании, они и так были в полном порядке. Сам же внимательно осмотрел комнаты и спустился в кочегарку. Все было на месте: видимо, новый код пока выполнял возложенные на него функции охраны. Вера еще приводила себя в порядок, а Жюли спустилась вызвать со стоянки машину. Ростислав, закончив осмотр комнат, в ожидании любимой, вышел в коридор.
       Там, несменная консьержка Розочка, чтобы не сидеть без дела протирала пыль. Увидев его, тут же сообщила:
     – Странные дела кругом творятся! Поджоги возле церкви Сен-Жермен-де-Пре, переросли в ночные разбойные нападения!
     – Ты о чем, солнышко? – чуть насторожился он.
     – Недалеко от Латинского квартала – лужи крови! Говорят полиция, кого-то арестовала… – доверительно произнесла она.
     – В Париже подобное не диковинка! – отреагировал Ростислав.
     – Не диковинка, но напали на мужчину и женщину.
     – И?.. Что с ними? Ограбили? Убили?
     – Скажете тоже! Мужчина оказался мастер по этому..., как его? По «кунфу».
     – По «Кунг-фу»? – невольно улыбнулся Ростислав.
     – Да-да! По нему! Раскидал бандитов как щенят, а она… эта женщина, сама двоих уложила!
     – Да откуда у тебя, Розочка, такие новости? – уже удивился он.
     – Утром рассказали! – вдруг сократила количество слов Роза.
     – Кто?
     – Есть тут один, приносит иногда цветы!
     – Посыльный?
     – Вроде того!
     – Познакомишь?
     – Вам цветы нужны?
     – Ты же знаешь: ко мне приехала дама!
     – Та, что была?
     – Нет-нет! Забудь о той!
     – Ох, вы и любвеобиьный! – лукаво усмехнулась консьержка.
     – И об этом знаешь только ты, моя шоколадка! – решил завершить разговор Ростислав, и сунул ей в руку 50 евро. Чтобы это выглядело поприличней, добавил: – Присматривай за номером!
     – Ладно! Никого и на порог не пущу! – заулыбалась Роза, ощущая в пальцах соблазнительную купюру. Она бы еще что-то сказала в благодарность, но появилась Вера, и та заспешила по делам.
     – Кто это? – поинтересовалась она.
     – Мой агент в отеле!
     – Хочу тебе сказать, но теперь, не знаю, надо ли?
     – Говори, я весь внимание!
     – Жюли душится духами, которые мы ощутили вчера в номере.
     – Правда?
     – Да!
     – Я уловил их аромат, но тут же отбросил: думал показалось. Н-да! – потер он лоб. – Но, это не она была в номере.
     – Я и не говорю, что она! Но запах – тот же!
     – Ты потому к ней и приблизилась так близко в архиве?
     – Ты заметил?
       Ростислав кивнул в ответ, и, заглянув в глаза любимой, обнял и прошептал на ухо:
     – Интересные у тебя наблюдения.
     – Тебе будет еще интереснее, если я скажу, что, и только что стоявшая с тобой темнокожая женщина, благоухает тем же ароматом.
     – Да, ладно?..
     – Ты не услышал?
     – У нее, какая-то паста с запахом для мойки стен… Что-то я почувствовал, но не придал значения! И, это же Роза, я знаю ее… – запнулся Ростислав, вспоминая, когда же он ее впервые увидел? – В общем, знаю несколько лет, а эти «Dolce Gabbana» продаются в каждом парфюмерном магазине… это же Париж!
     – Я тебе сказала, а ты думай! – отреагировала Вера, и они поспешили вниз.
       Через полчаса, уже выруливали вокруг Триумфальной арки. Ростислав принялся увлеченно рассказывать ее историю.
     – О Триумфальной арке можно говорить много, но вкратце нужно знать следующее. Это 8-й округ Парижа и расположена она на площади Шарля де Голля, или, как парижане любят называть: площади Звезды. – Он обнял Веру за плечи. Речь его была плавная, говорил без запинки. Да и как иначе? Отец рассказывал ему множество раз о достопримечательностях Парижа. Де ла Рош, как-то заметил, что если у него не будет работы, он может устроиться гидом, причем хорошим гидом.
     – Арку возводили по приказу императора Наполеона тридцать лет: с 1806 года – победы под Аустерлицем и до 1836-го, когда самого Бонапарта уже небыло в живых.
       Жюли ухитрилась припарковать машину на Елисейских полях, давая возможность Ростиславу, успеть рассказать историю одного из символов Франции.
     – Первоначально ее строил архитектор Шальгрен, но он умер в 1811 году, и уже при Луи-Филиппе, ее в 1836 году завершил архитектор Абель Блуэ.
       Ростислав говорил увлеченно и даже Жюли, наверное, зная о ней много больше, слушала занятный рассказ.
     – Высота Триумфальной арки 49 метров 51 сантиметр: ширина почти 45 метров, ну, и ширина, тоже столько же – 45 метров.
     – А высота свода? – поинтересовалась Вера.
     – Двадцать девять метров с небольшим.
     – Маню должен был пролететь на легком одномоторном самолете под аркой, но... – хитро улыбнулась она, пытаясь подловить его на…
     – Но не пролетел. Нехорошие дяди вывесили флаг! – рассмеялся Ростислав.
     – Ну, ты и… – Вера чмокнула его в щеку. – Все знаешь!
     – «Искатели приключений» – мой любимый фильм, я помню его до мельчайших деталей. Да, и Ален Делон – мой кумир!
     – Мой тоже! – кивнула Вера, и еще раз поцеловала, но уже в губы.
     – И так, видишь в углах барельефы? – указал он рукой на арку.
    – Вижу!
     – Это крылатые девы, трубящие в фанфары – аллегория славы. Принадлежат скульптору Жаку Прадье.
     – Я видела его скульптуры в Антикварном Лувре! – отреагировала Жюли.
     – Совершенно верно! Его работы пользуются большой популярностью… его и Клодиона. С нашей стороны, то есть с Елисейских Полей, видишь четыре скульптурные группы? Это «Выступление волонтеров» против прусских войск, оккупировавших Лотарингию в 1792 году, известное как «Марсельеза» скульптора Рюдо, и «Триумф 1810 года», по случаю подписания Венского мира в 1815 году.
       Ростислав прервался и кивнул Жюли:
     – Поехали вокруг арки по кольцу, покажем ее Вере со стороны авеню де ла Гранд-Арме.
       Та, не заставила себя долго ждать, и, свернув через тоннель, вырулила на Триумфальную арку, с противоположной стороны. Это, собственно, был необходимый маневр, потому что на Санлис, нужно ехать, огибая арку справа.
     – Справа, расположены «Сопротивление» и «Мир» скульптора Этекса, – продолжил Ростислав. – На стенах арки выгравированы названия 128 сражений, выигранных республиканской и императорской армиями. Там же запечатлены имена 558 французских военачальников. Видим, что ее окружают тумбы – их 100 и они из гранита. Это в честь «Ста дней» правления Наполеона, когда он вернулся, бежав с острова Эльба.
       Они отъехали уже на несколько километров по направлению Санлиса, и Ростислав счел за нужное, прекратить рассказ.
     – Молодец! Гид из тебя великолепный! – заключила Вера и опять чмокнула его в щеку.
     – О Санлисе тоже знаешь, или мне рассказывать? – поинтересовалась Жюли, подмигнув Вере в зеркало.
     – Это мой любимый город, как и Валенсия, но я хотел бы тебя послушать. Возможно, чего-то не знаю.
     – Хорошо! – сразу согласилась та. – Мы едем на северо-восток в Пикардию. Санлис находится на расстоянии 51 километра от Парижа. Пока приедем, я коротко дам его характеристику, а детали… – она усмехнулась, – а детали, то есть информацию о некоторых соборах и так далее, нам расскажет Ростислав Вениаминович.
     – Э-э!.. Нет! – воспротивился он. – Взялась: сама и просвещай! Халтурить, не позволим.
     – Что такое хал… халтурить? – полюбопытствовала Жюли.
     – Это означает филонить! – отреагировал Ростислав, и рассмеялся с Верой.
       Их спутница недоуменно посмотрела в зеркало заднего вида, они сидели на заднем сидении, и хотела уже спросить, что же тогда означает последнее слово, но Вера пояснила на хорошем французском:
     – Эти слова означают: что-то совершать или делать некачественно, то есть не доводить до конца.
     – Ага! – закивала головой Жюли. – Я поняла! Ростислав не до конца довел дело про Санлис, и, когда я вызвалась ему помочь, перевел его на меня? Верно?
     – В самую точку! – отреагировала Вера, уже всерьез заливаясь смехом, и когда Жюли опять решила выяснить, что такое «в самую точку», поняла ее с полуслова и сквозь смех, пояснила: – То есть так и есть! – Теперь рассмеялась уже Жюли, и Вера присоединилась к ней. Они хохотали, а Ростислав, глядя на этих прелестниц, почесал затылок и только и сказал:
     – Не просто будет с вами!
     – Я и говорила, что мы девушки непростые!.. – и новый хохот разразился в изящной женской машине Жюли, марки «Reno». Но веселье, весельем, а минут пять спустя, Жюли уже бегло знакомила с историей бывшей резиденции королей.
     – Санлис приблизительно основан в VII веке, и, не являясь самым старым городом Франции, остался местом, в котором наиболее сохранилась средневековая архитектура.
       Жюли рассказывала на французском языке, и это придавало особый шарм. Мелодичный, красивый голос завораживал, меняя тональность, что придавало ее словам особую загадочность и таинственность.
     – Тебе озвучивать роли актеров в кино! – заметил Ростислав, когда она прервалась, выругавшись, при обгоне их машины, каким-то лихачом на «Citroen».
     – Мне это уже говорили! – отреагировала она.
     – Кто?
     – Падре де ла Рош! Слушайте дальше. Санлис получил название по племени галлов проживавших здесь в римскую эпоху. Римляне называли их Civitas Silvanectium. В санлисском лесу, в 987 году, упал с лошади и разбился насмерть последний король из династии Каролингов, Людовик V. Здесь же, Адальберон, епископ Реймский, на совете баронов нарек новым королем владельца Санлиса, Гуго Капета. Он и стал родоначальником династии Капетингов, а сам город – резиденцией королей. Здесь родились короли от Гуго Капета до Филиппа II Августа.
       Они выехали за Париж и с обеих сторон дороги потянулись ухоженные поля Пикардии. Сменяясь лесными массивами, они завораживали какой-то магией, влекущей в глубины благословенного края.
       Льется голос Жюли, вьется впереди лента автострады: Вера блаженствовала. Как давно ей хотелось, вот так, с любимым человеком ехать... ехать, и уехать, куда глаза глядят. 
       Легкий щелчок прервал ее мысли и рассказ. Зеркало с правой стороны рассыпаолось на куски. Маленький осколок упал на сидение: остальные разлетелись в ветряном потоке за машиной.
       Жюли, не тормозя резко, плавно съехала на обочину в подвернувшийся дорожный карман.
       Одного взгляда было достаточно, чтобы заметить в металлической основе зеркала «правого вида», небольшое отверстие.
     – Стреляли из той лесопосадки! – прикинув расстояние, указал Ростислав в видневшийся вдали лесной массив. – Пуля калибра .338 от французской высокоточной снайперской винтовки PGM. – добавил он, всматриваясь в только что указанное им место. – Известна еще, как PGM 338LM (Lapua Magnum) PGM Mimi-Hecate 338.
     – Может, потом просветите Ростислав Вениаминович! – съязвила Жюли. – Могут еще раз выстрелить, мы как на ладони!
     – Я же говорю: высокоточная профессиональная. Хотели бы попасть, будь уверена, попали!
     – Тогда что это? – недоуменно глянула та на него.
     – Для тебя, это очень даже хорошо! – улыбнулся он.
     – Опять загадки?
     – Они будут всегда. Ты кому-то сообщала, куда мы направляемся?
     – Никому! – отреагировала Жюли.
     – Вспомни! – требовательно посмотрел на нее Ростислав.
     – Директору позвонила, предупредила, что меня сегодня не будет: я с тобой и Верой отъеду ненадолго, то есть до вечера.
     – И сказала куда… Верно?
     – Может и сказала, не помню! Да, сказала! – она вдруг воскликнула: – Да, ты что? Месье Лежерон на такое не способен!
     – Я и не говорю, что способен! – махнул рукой Ростислав и сказал:
     – Поехали!
     – Куда?
     – Как и планировали: в Санлис.
     – Нас опять предупредили! – констатировала Вера, молча слушавшая их диалог.
     – Да, солнышко, нас ведут, и мне это начинает надоедать!
     – Что можем сделать?
     – Оставим в Санлисе послание! – нахмурился Ростислав.
     – Мы можем? – вопросительно глянула на него Вера.
     – Обязаны! Иначе, не доведем дело до конца.
     – Что мне?.. Продолжать экскурсию? – забавно передернула Жюли плечами. Она выглядела очень даже не удрученной и, тем более, не испуганной.
     – Конечно! Расскажи еще немного, а остальное я Вере освещу в Санлисе!
     – Ладно! – хладнокровно отреагировала та.
       Вера только улыбнулась и прижалась к Ростиславу.
     – До Генриха IV французские короли проводили время именно здесь, в Санлисе. Много соборов, кварталы, романские постройки, которым уже около 1700 лет, сохранились до нашего времени. Город-музей, в нем масса достопримечательностей, а главная, пожалуй, это архитектурное наследие, связанное с сестрой Гуго Капета Аделаидой и королевой Анной из Киевской Руси.
       Вдали показались обширные лесные массивы: из них, как из сказки стал вырастать старинный город.
     – Вот и приехали! – констатировала Жюли, въезжая в черту города.

Продолжение следует.