В десятом за это утро сне было так отвратительно липко, страшно и жарко, что я поспешила пробудиться. За закрытыми веками всё ещё бродили обугленные тени, но слух уже вырвался из дрёмы и робко обследовал окружающую реальность. Комната была полна сказочных шорохов: миллионы мышей перекатывали зёрна в свои амбары, по стенам ползали бабочки и с треском раскрывали крылья для первого полёта (я даже зажмурилась сильнее, боясь им помешать), а сам воздух гудел в электрическом экстазе. Окно было открыто настежь, и с улицы раздавался резкий автомобильный шум, а может, это огромные динозавры там возятся? Я больше не могла выносить неопределённость и открыла глаза.
Закрытая дверь в комнату дрожала от порывов ветра. Ни бабочек, ни мышей. Но дверь так громыхала, будто за ней лишь пустота и буря. Мне стало уже не до смеха: кто или что там, за дверью? Укрывшись одеялом с головой я пролежала еще минут 15, вслушиваясь в нечеловеческие звуки чуждого присутствия. Не-че-ло-ве-чес-ки-е звууууу-ки! Внезапно всё прекратилось. Дверь замолчала. Ветер стих. Только сердце чуть не выскакивало из грудной клетки и клокотало зловеще. С минуту подождав, не произойдет ли еще что-нибудь жуткое, я подскочила с кровати и распахнула дверь. Поток свежего ветра ворвался в открытое на кухне окно и размазал по моему лицу слёзы. Потом и плотные тучи заплакали, подсвеченные ярким солнцем. Лишь мгновение продолжалось это синхронное чудо, и капли дождя высохли одновременно с моими слезами счастья. Чудовища отступили.