Прекрасная половина человечества теснит сильную его часть во всех профессиях и сферах жизни. Зодчество – не исключение.
Не будем оспаривать истину, что известных архитекторов-дам пока достаточно мало. Но ведь архитектура, как любое искусство, требует беззаветного служения и полного самоотречения, причем зачастую даже от родных и семьи. А женщинам, основным содержанием жизни которых является любовь, на это решиться сложнее, нежели мужчинам. Тем не менее, среди ярчайших имен современного зодчества все чаще и чаще встречаются женские. И это не удивительно.
Первая среди равных
Так говорят о Захе Хадид, пока единственной женщине, удостоенной Притцкеровской премии – наивысшего признания мирового цеха архитекторов, по сути, аналога «Нобелевки». Заха считается самым востребованным зодчим планеты, а портфель заказов ее мастерской заполнен на десятилетие вперед. Среди недавно завершенных работ – 170-метровая стеклянная башня в Милане, небоскребы в Марселе и Монпелье, железнодорожная станция в Неаполе, «танцующие башни» в столице ОАЭ Дубаи и так далее. По общему мнению, Хадид удалось раздвинуть границы профессии и создать новую форму в архитектуре, ставшую уникальным мировым брендом.
– Главное в ее проектах не принципы эргономики и функциональности, они, безусловно, учитываются, но отходят на второй план, а собственный формальный язык, среднее между метафорой и абстракцией, – уверены эксперты. – И потому Хадид не укладывается ни в какой жанр, кроме собственного. В ее версии архитектура – это искусство создания своеобразного зодческого образа, выход из тупика постмодернистских и деконструктивистских версий.
Однако на протяжении многих лет, практически до 2003 года, большинство проектов Захи оставались «бумажными», без всяких шансов на реализацию.
– Ну конечно, я бывала иногда очень подавлена. Но чтобы развиваться, надо двигаться. Верить, что рано или поздно ты победишь, – вспоминает те времена Хадид. – Я говорила: что ж, пока меня не поняли. Все это вернется. Рано или поздно. В форме готового проекта, как Пик в Гонконге или Курфюрстендамм в Берлине, или, по крайней мере, в виде идеи, что не пропадают. Они просто ждут своего времени.
Заха предпочитает делать наброски рукой, а не пользоваться компьютером, поскольку, по ее мнению, только рука устанавливает связь между сознанием и подсознанием. И уверена, что у творческого человека нет иного выбора, нежели рано или поздно принять себя как данность независимо от того, как к этому относятся окружающие.
– А дальше остается работать. Делать свою очень обычную или очень необычную работу, – считает она. – Но при этом помнить, что талант – это семя внутри. При неправильном обращении может зачахнуть. Или пожрать обладателя.
Отметим, что Заха Хадид реализовала несколько проектов и для нашей страны. Это две башни ММДЦ «Москва-Сити», жилой комплекс на Живописной улице, бизнес-парк в столице России…
«Архитектура – это не обслуживающая дисциплина. Это дисциплина формирующая!» (Заха Хадид)
Равные вслед за первой
Хадид – наиболее известная, но далеко не единственная среди проявивших себя в монументальной профессии представительниц прекрасного пола.
Так, директор парижской архитектурной школы Одиль Декк является автором многих ярких проектов, среди которых ставший сенсацией римский музей МАСRO, получивший более десятка национальных и международных премий комплекс в Ренне, культурный центр в Оксфорде, «концептуальный» ресторан в Лондоне… На Архитектурном биеннале в Венеции за вклад в развитие мирового зодчества ее удостоили высшего признания – «Золотого льва».
– Архитектура не бывает мужская или женская, – уверена Одиль. – Все зависит исключительно от личности.
При этом Декк считает, что работает в стиле «гипер-напряжение» (Hyper-Tension), что подразумевает новаторские трактовки формы и активное использование современнейших технологий.
Однако высшее отличие Франции – орден Почетного легиона получила отнюдь не Одиль Декк, хотя, возможно, это у нее впереди, а глава миланской Академии художеств итальянка Гаэ Ауленти. Награду президент Миттеран вручил за проект знаменитого Музея Орсе в Париже, над реализацией которого Ауленти работала более шести лет, а также за Национальный Музей современного искусства Жоржа Помпиду. Гаэ занималась реставрацией и реконструкцией дворца Бранчифорте, миланской площади Кадорна и венецианской Палаццо Грасси, работала над проектами Музея искусства Азии в Сан-Франциско, каталонского искусства в Барселоне, римского Музея «Квиринальских конюшен», была главным архитектором ряда замечательных сооружений.
– Какой аэропорт остался у вас в памяти? – таким вопросом задалась она при проектировании аэровокзала «Св. Франциска Ассизского», предназначенного для пилигримов и любителей искусства, прибывающих в Центральную Италию. – Да никакой, обычно в них нет никакой архитектуры, одни лишь технические конструкции. А я хочу, чтобы мой аэропорт в Перудже был узнаваем и запоминался.
Ее стиль, по мнению экспертов, состоял «в очищении идей и практики современной архитектуры от технократического перекоса путем воссоздания первоначальных, аутентичных ценностей модернизма, восходящих к протомодернистской утопии рубежа XIX-XX веков». Помимо всего, Гаэ была вице-президентом итальянской Ассоциации промышленного дизайна, одним из создателей феноменов «итальянской линии» и «итальянской школы». Причем занималась она практически всеми видами дизайна, от промышленного (мебель, светильники, даже парусные суда) до экспозиционного и театральной сценографии.
Каталог имен женщин, добившихся впечатляющих успехов в архитектуре, достаточно широк. Это еще одна обладательница «Золотого льва» Венецианской биеннале испанка Карме Пинос и американка вьетнамского происхождения Мэиа Лин, мемориалы, садово-парковая архитектура и интерьеры которой ведущие мировые эксперты считают одними из наиболее прекрасных и поэтичных.
Это глава проектной фирмы MECANOO, самая известная и успешная женщина Нидерландов Франсине Хубен, провозгласившая в качестве основы своего метода «три К»: композиция, контрастность, комплексность.
Это архитектор многих музеев и галерей, бутиков и вилл, корпоративных интерьеров и выставочных экспозиций Тошико Мори, считающая, что всегда нужно «танцевать» от материала.
– Он универсален и тактилен, потому понятен, – считает она. – Если вы начинаете работу над проектом с теории, это маловразумительно и неувлекательно. Но если вы начинаете с конкретного материала, то сразу возникают мысли о возможных вариантах.
Это основательница модного бюро Archi-Tectonics Винка Дубблдам, среди проектов которой не только жилые и коммерческие здания, объекты средового дизайна, но также инсталляции и интернет-сайты. И многие-многие другие зодчие и дизайнеры прекрасного пола.
«Ошибочно искать различие в работе женщин и мужчин. Прежде всего, разницу нужно видеть в индивидуальности таланта, а не в том, какого пола, расы или веры является та или иная личность. Я прежде всего творец» (Тошико Мори)
Русские кариатиды
Российские представительницы архитектурного цеха пока не добились столь же весомого признания, как их зарубежные коллеги. Хотя мастерских, возглавляемых дамами, в нашей стране достаточно много. Первой женщиной, в 1991 году открывшей собственное проектное дело, считается Заслуженный архитектор России, член-корреспондент МААМ Людмила Казакова, специализирующаяся в области реновации исторической застройки. Среди иных ее значимых проектов можно отметить торговый комплекс «Французские галереи», Московский Индустриальный банк, Московский открытый студенческий театр, ряд примечательных по архитектурным решениям жилых домов и административных зданий. Руководит собственной мастерской и Светлана Головина, «беседка для чайных церемоний» которой была признана в Голландии одним из лучших малых объектов года.
А в целом женщин-архитекторов и проектировщиков в России значительно больше, чем мужчин, и нет сомнений, что со временем они отвоюют себе достойное место на Олимпе как национального, так и мирового зодчества.