От пронзающего стержня отбойного молотка дрожь раздавалась по всему пню и болью разбегалась к многочисленным корням.
- За что же я терплю такие муки – стонал тополь. Уже вторую неделю продолжаются пытки. И что от меня осталось?
Старый пень, обхватом в три метра, вздыхал и корчился от вбитого в него лома, который раскачивали здоровые парни, пытаясь расколоть его на части.
Когда в конце зимы на тополе спилили все ветви, оставив только один ствол, он обрадовался.
- Придет весна – подумал он.- Потянутся к солнцу новые веточки. Распустятся молодые листочки, зазвенят сиреневые сережки. Потом созреют семена. Лопнут зеленые коробочки, и полетят пушистые парашютики, разнося мое потомство по всей округе. К осени прорастут и потянутся к свету сотни топольков. Моя гордость, моя смена.
Наступил март. Тополь почувствовал прилив сил, распрямился и застыл в счастливом ожидании чуда.
Но приехали рабочие. Распилили дерево на огромные чурбаны, оставив невысокий пень.
Поглядывая на валявшиеся рядом остатки, когда-то мощного ствола, пень пригорюнился.
- Ну и что? – подумал он, встрепенувшись от ночной полудремы. Скоро от моего пня дружно пойдет поросль. И один, самый сильный и смелый из них обязательно обгонит других, более слабых. Постепенно будет набирать рост и превратится в прекрасный молодой тополь с могучей зеленой кроной, а я буду ему фундаментом. И начнется новая жизнь.
Утром пень вздрогнул от удара молота по железному лому. Его старое тело корежилось от рева отбойных молотков. Больно вгрызаясь в дерево острыми зубами, заунывно визжала пила. Сверкало острое лезвие топора.
К полудню работа была закончена. Рабочие развели селитру водой и залили в трещины.
Измученный и растерзанный пень чувствовал, как селитра выжигает остатки его жизни.
Угасая, он в последний раз взглянул на синее небо, белые облака, яркое солнышко.
В мае на этом месте, разбили круглую клумбу, посеяли цветы. А через год в центре клумбы пробился маленький росток с одним бледно-зеленым листочком. Самый смелый! Тот, о котором мечтал старый пень!