27

- Лох ты, вот кто! – поддал второй.
- Лошара позорный! – загнусил третий.
- Сами вы! – заорал Серёга. – Светлячки хреновы! Вы когда на себя в зеркало смотрели? Да таких светлячков, в натуре, не бывает! А если вы действительно светлячки, то как вы умудрились такие хари себе наесть?!
- Мы?..
- Хари?..
- Да нормальные хари!...
- А ты вот сюда посмотри! – вразнобой зашумели светлячки, сшибаясь в кучу и отлетая вглубь коридора.
- Куда посмотри? – машинально переспросил Серёга и споткнулся о какой-то мешок.
- Ну, ты, полегче, - просипел мешок, Серёга присмотрелся и чуть не обделался от страха: на полу коридора, прислонясь к стене, сидела муха размером с доброго кабана. Её атрофированные крылышки свисали вниз, четыре тоненькие ножки были сложены на животе, а две муха поджала под себя. Хоботок, размером с Серёгину руку, муха протягивала к бедному музыканту.
- Ёб твою мать! – потерянно ахнул Серёга, прыгнул вперёд и обнаружил ещё нескольких мух, сидящих вдоль коридора. Летать они, разумеется, из-за своих невиданно тучных комплекций, разучились. Только сучили ножками и протягивали свои «хоботки» к перепуганному экскурсанту.
- Мать твою ёб! – заорал Серёга и рванул дальше вперёд, обгоняя светлячков.
- Ну, чё, видал настоящие хари? – завопил первый светлячок.
- А то чуть что, и сразу обзываться! – поддержал первого второй.
- Да мы по сравнению с ними не хари, а просто тощие насекомые! – не преминул сделать своё замечание третий.
«Да пошли вы все!» - заполошно подумал Серёга, поддал газу, через секунду, условно говоря, врезался в запертую дверь, вынес её на себе и очутился в новом канале.
«Интересно, а этот канал, какой по счёту?» - задался мысленным вопросом бывший учитель украинского пения и столкнулся с Вергилием.
- Ты чё как с рога сорвавшись? – подозрительно спросил Вергилий.
- Там такие… такие… сидят, блин, летать разучились и только отдуваются! – зачастил Серёга, переводя дыхание и разводя руками, как заправский рыбак, специалист по подлёдному лову корюшки. – И ко мне свои эти… эти… протягивают!
- Кто – именно – такие? – с раздражением переспросил Вергилий, между делом осматриваясь в новом месте. Здесь, кстати, как и везде на последних уровнях и на соседних поясах нижнего ада, вовсю бурлила деловая жизнь. И, как явствовало из титульных табличек и рекламных стендов, тут преимущественно занимались ирреальной юриспруденцией, а малой частью – обычной уличной коммерцией и примитивными биржевыми спекуляциями с прочим лохотроном.
- Да мухи! – Серёга снова развёл руки.
- Допрыгались, - брюзгливо молвил бывший римский поэт, - мухи – такие. Впрочем, чему удивляться под такой территорией, которую населяют не люди, а какие-то патологические засранцы…
- Ну, вот! – воскликнул Серёга. – Сами тут развели у себя чёрт те что, а мы опять виноваты!
- Нет, он ещё… - начал, было, Вергилий, но подхватился, вклинился в толпу постюридических жуликов и выудил из неё какого-то не сильно старого прохиндея в астрологических шмотках и запущенной бороде.
- Здорово, Мирон! – тепло приветствовал Вергилия прохиндей.
- Здорово, Мишка! – хлопнул прохиндея по плечу Вергилий. – Ты зачем здесь?
- Да забрёл по своим делам, - стал докладывать астрологический мужик. – По юридическим. Ты не думай: у меня и пропуск есть.
- Дался мне твой пропуск. Рассказывай: как сам?
- Понимаешь, издал я тут давеча сборник новых апокалипсических прогнозов в своём дистрикте, послал на рецензию в антииздательство, жду-жду, а потом листаю как-то ирреальную периодику, и – бац! – натыкаюсь на отрывки моих прогнозов со ссылкой на целую посткнигу под фамилией какого-то незнакомого педераста. Я навожу справки и выясняю, что данный педераст ни кто иной, как постответственный антисекретарь в вышеупомянутом антииздательстве? Не, чё творят, а?!
- Ба! – воскликнул Вергилий. – Так это твой очередной шедевр?! То-то я думаю: стиль кого-то напоминает, хотя фамилия автора ни о чём не говорит.
- Так ты читал? – радостно ахнул тот, кого Вергилий назвал Мишкой.
- Ну! Начало просто прелестное:
«Хлебал Гаврила репу с тюрей,
Чесал подмышки и пердел,
И знать – не знал, подлец, де-юре,
Что жизни ждёт его предел».
- Мне и самому начало очень нравится, - заскромничал прохиндей, какой-то ещё один знакомый Вергилия.
- Нравится?! – побагровел Вергилий. – Ты какой век под этой помойкой паришься, сучий клистир? Где ты видел, чтобы репу хлебали с тюрей?! И какого-хрена ты впарил в третью строку своего катрена де-юре?! Ведь «де-юре» в переводе значит по праву или юридически! Как может этот твой долбанный Гаврила чего-то не знать юридически о том, что его ждёт?!
- Я сначала хотел написать «в натуре», но побоялся испортить катрен слабой рифмой, к тому же не хотел его опошлить, что ли, - заоправдывался Вергилиев знакомец.
- Испортить? – заорал Вергилий. – Опошлить?! Ладно, в твоих катренах и пятьсот лет назад не было большого смысла, но раньше ты хоть над языком не издевался!
- Да причём тут это? – загорячился прохиндей. – Я ведь не профессиональный поэт, как ты. К тому же к славянским языкам у меня никаких способностей. Я же предсказатель, понимаешь, предсказатель!..
Прохиндей постучал себя кулаком по груди.
- Слышь, отцы, - решил обратить на себя внимание спорящих Серёга. – Мы где? То есть: среди кого?
- …И потом: книгу ведь издали! – не обращая внимания на Серёгу, продолжил горячиться тот, который предсказатель. – А раз издали, то будьте любезны: антигонорар на бочку и – никаких гвоздей! А с тюрей хлебал мой главный герой книги прогнозов репу, или без тюри, и как он о чём-то не знал де-юре или де-факто, какая, на хрен и по большому счёту, разница?!!
- Слышь, отцы! – продолжил бестолковиться Серёга, хлопая по плечу то одного скандалиста, то другого. – Слышь, дед Мирон! Слышь, дядь Миш!..
- Да я тебе морду набью собственными руками! – завопил Вергилий, также не обращая на своего спутника никакого внимания. – За какую разницу! С искусством шельмовать, падла?!!
- Да в гробу я видал твоё искусство! – визжал дядя Миша. – Где ты видел здесь искусство?!! Чужие шедевры красть – искусство?!! Срать я хотел на это ваше искусство! И мне чтоб мой гонорар на бочку плюс моральный ущерб…
- Граждане, - раздался низкий грудной голос типа «контральто» и к базарящим Вергилию с дядей Мишей подплыла какая-то вальяжная дама, - и не стыдно так шуметь?
Дама, прежде чем подплыть, предварительно вынырнула – это Серёга видел точно – из богато обставленной юридической конторы под вывеской «Улисс Лаертович Итаков и его сын Телемах Улиссович. Проверенные антиюридические советы по методу самого Галиферса. Царская бессрочная гарантия. Цены тоже царские».
«Симпатичная тётенька», - подумал Серёга, легкомысленно не обратив внимания на тот факт, что с появлением на «улице» вальяжной дамы местные покойники куда-то враз подевались.
- Мадам, скажите, пожалуйста, - решил обратиться к симпатичной тётеньке бедный музыкант, - за какие грехи отдыхают на этом поясе восьмого уровня нижнего ада?
- Это кто тут тётенька? – брюзгливо спросила вальяжная дама, прочитав сначала Серёгины мысли, а потом проигнорировав его вопрос. – Это я – тётенька? Ах, ты, прыщ!
Вальяжная дама махнула рукой, и Серёга моментально превратился в минипига. Причём – совершенно голого. То есть, превратившись из человека в карикатуру на нормальное животное, бывший учитель украинского пения утратил всю свою одежду. Однако гитару не потерял. И теперь она – в силу карикатурной «минипигости» - хоть и продолжала висеть на спине Серёги, превратившегося в животное, но волочилась по «земле».
- Уи, уи ! – неожиданно заговорил по-французски бывший бедный музыкант. – У-и-и! Ух, йо, у-й-и-и-и!!!
- Ой, не могу! – схватился за живот Вергилий. – Цирцею обозвать тётенькой! Ну, придурок!!!
- Ой, держите меня! – моментально забыв про недавнюю ругань, солидарно с Вергилием схватился за свой живот дядя Миша. – Цирцею – тётенькой! Идиот!!!
- Приспичило ему, понимаешь, узнать, кто здесь кантуется! – надрывался Вергилий. – Что, получил?!
- Получил? – поддержал злыдня Вергилия дядя Миша. – Ну, лукавые советчики здесь кантуются, лукавые советчики! Что, легче стало?!
«Сволочи», - подумал Серёга, вслух продолжая говорить по-французски. С этой мыслью он с наскока сбил ветхого Вергилия с ног, подскочил к вывалившемуся из кармана хламиды сотовому телефону и ткнул пятачком в кнопку автодозвона. Бывшему бедному учителю пения повезло: звонок попал по адресу, в восьмом канале появился летучий отряд антимилицейских демонов ирреально особого назначения, и демоны быстро навели антипорядок. Сначала они, демоны, применили по своему особому назначению антитабельное дубьё, при этом не разбирали ни возраста, ни полового признака, ни антипрофессиональной принадлежности. Не тронули только Вергилия и Серёгу, снова превратившегося в самого себя и в одежде. Зато тётка по имени Цирцея получила синяк под глаз, дядя Миша охромел на ногу, а остальные, прибежавшие на шум дураки-грешники, отоварились кто чем. Досталось даже выскочившему из давешней конторы на вопли Цирцеи Улиссу Лаертовичу, его сыну Телемаху и ещё какому-то хрену. Наверно, клиенту. Или даже самому Галиферсу. И, когда все побитые разбежались, антимилицейские демоны предложили проводить Вергилия с Серёгой к переходу в следующий канал.
- Спасибо, не надо, - пошёл в отказ Вергилий.
- А то проводим, - настаивали демоны.
- Нет, спасибо, мы сами дойдём, - упирался Вергилий. – Только дорогу покажите.
- Идите налево и не промахнётесь, - подсказали демоны.
- Спасибо!
Демоны с тем исчезли, зато канал снова наполнился местными грешниками, а Серёга с Вергилием тронулись в путь.
- Так, только никого не слушать и смотреть на указатели! – сказал Вергилий и заткнул руками уши.
- Верно, - поддержал его Серёга и, памятуя о лукавых советчиках, тоже заткнул уши. Вскоре они наткнулись на довольно сносное переходное сооружение в виде комбинированной лестницы-этажерки, хитрым образом «скрещённой» с извилистым тоннелем, без приключений миновали переход и очутились в девятом канале. Или на девятом технологическом поясе восьмого уровня адской промзоны. Или в бывшем девятом рву восьмого круга ада, описанного Данте, которого Вергилий в сердцах обозвал ещё тем сказочником.
- Ну, и что? – спросил Серёга и посмотрел на Вергилия, ожидая очередной экскурсионной лекции.
- Зачинщики раздоров, - буркнул бывший римский поэт. – Сволочь, какой свет не видывал. Производство, конечно, накрывшись мандой, а чем они сейчас занимаются…
- А вот пожалуйте в наш клуб! – подскочил к путникам некий покойник с мерзкой физиономией и всучил каждому по билетику. – Цены самые умеренные, оплатите кассиру на входе, зрелище стопроцентное?
- Какое ещё зрелище? – поинтересовался Серёга.
- Ирреальные бои без антиправил! – радостно сообщил покойник.
- Да какие у них бои? – насунулся на путников другой покойник. – Отпихивающиеся друг от друга хомячки по сравнению с ихним зрелищем – битва гладиаторов! Вот к нам пожалуйте…
С этими словами другой покойник выдрал из рук Серёги с Вергилием первоначальные билеты и сунул свои.
- Минуточку! – нарисовался в расположении Вергилия, Серёги и конкурирующих покойников местный демон с гадской харей Березовского. – Лицензия на предварительную антирекламную деятельность и распространение пригласительных билетов имеется?
- Да мы…
- Да это… - стушевались покойники.
- А вы по какому праву на моём участке контролируете? – встрял в распрю другой демон, с выправкой и мордой Руцкого. – Я на вас, батенька, жаловаться буду!
- На меня?! – возмутился демон с харей Березовского. – Да я тут с тех пор, как…
- Что? – зарычал демон с мордой Руцкого. – Со мной спорить?!
Он дал промеж рогов демону с харей Березовского и обозвал его «козлом». На что тот, который с харей Березовского, пробурчал: «Ну, за козла ответишь» и стал звонить кому-то по телефону.
- Ах, так ты ещё и ябедничать? – пуще прежнего взбеленился демон с мордой Руцкого и влепил тому, что с харей Березовского, ещё раза промеж его паскудных рогов, росших из профессорской лысины.
- Ничего, ничего, - не тушевался побитый демон и таки куда-то дозвонился. Потому что тотчас грянул гром с молнией и вонючим дымом, а тот, который с мордой Руцкого, провалился в самоликвидирующуюся яму. В том смысле, что яма сначала появилась, потом в неё «всосался» скандальный демон, а затем яма исчезла. То есть, снова «затянулась» ирреальным бетоном дна девятого канала. Бетоном, прямо скажем, не лучшего качества. Потому что, какое на хрен качество, если у его – бетона – истоков стояли черт с чертовкой, похожие на Лужкова с его хавронеобразной супружницей Батуриной?
- Чё, получил? – принялся изгаляться демон, с хари и лысины похожий на Березовского. – Ничего, ещё посидишь в бутылке!
- Вы хотели сказать, в Бутырке? – за каким-то хреном влез Серёга.
- Что?! – сузил глазки демон. – Меня поправлять? А, ну, покажь документы!
- Ну, с документами у нас полный порядок, - засуетился Вергилий и стал раскрывать портфель.
- А ты кто такой, чтобы знать: в порядке или не в порядке? – совсем уже расходился демон и трахнул по портфелю передним правым копытом. Бумаги из Вергилиева портфеля вывалились на «пол», а сам старичок от неожиданности сел на свою историческую задницу. Сел, сунул руку в карман и наугад ткнул в сотовый, метя в кнопку автодозвона. Тотчас повторилась сцена с громом, молнией, вонючим дымом и самоликвидирующейся ямой, а заносчивый демон исчез вслед за своим предшественником.
- Что творится, что творится? – заахал Вергилий, подбирая бумаги. – О темпора, умора! Куда катится наш антимир? На хрена шеф не велит съехать нам всем из-под этой паскудной территории куда-нибудь к монахам на хрен? Под Южную Африку, что ли? Или под Гренландию? Слышь, ты чё встал, как столб собачий? Помоги, что ли?
Но Серёга даже не шевельнулся. Он заворожено смотрел на мужика в генеральских штанах с широкими подтяжками поверх полосатой пижамы. Мужик работал рекламным щитом рядом с каким-то нарядными входными дверями без титульной вывески. То есть, держал на себе рекламный щит, «сообщающий» о наличии за вышеупомянутыми дверями антибойцовского клуба без ирреальных правил.
«Самые жестокие бои! – значилось в рекламном щите. – Самые непримиримые противники! От кровавого мордобоя до членовредительства и расчленения противниками друг друга! Двадцать беспрецедентных раундов! Предусматривается до трёх отсечений голов! Рефери на ринге – сам Иннокентий третий! Судейская бригада под председательством самого Григория девятого! Счёт раундов ведёт красотка Клео!»
- Глянь! – потянул за рукав Вергилия изумлённый Серёга. – Это же Лебедь!
- Какой ещё на хрен лебедь? – прокряхтел старик, разгибаясь и закрывая портфель. – Это тот, который раком щуку?
- Гм! – подал голос «рекламный щит», возмущённо отдуваясь.
- Что ты! – взмахнул руками Серёга. – Я про генерала толкую! Здравия желаю, тов… ваше… госпо… Гм! Александр Иванович…
- Здорово, поц! – отозвался, словно из бочки, «рекламный щит». – Заходи, и деда своего тащи! У нас хоть дорого, но по полной программе! Не то, что у этих, которые через дорогу…
- Зайдём, а? – спросил Вергилия Серёга.
- Зайдём, - не стал спорить Вергилий. – А кто это? Ты его знаешь?
- Что ты! – замахал руками Серёга. – Вот такой мужик… был! За семнадцать лет дослужился от лейтенанта до генерала! Если бы не он, чёрта с два Ельцин стал бы президентом. А подох бы, как собака, возле параши…
- Не понял? – не понял Вергилий.
- Как? – удивился Серёга. – Ты же всё знаешь?
- Значит, не всё. И?
- Ну, в девяносто первом советы поняли, что им приходит мандец, затрепыхались и решили навести порядок. Ну, хотя бы в Москве. Для этого решили напрячь войска. А войсками командует этот…
Серёга почтительно кивнул на покойника в генеральских штанах в широких подтяжках поверх пижамы, работающего рекламным щитом.
- …А этот прикинул хрен к носу и – в отказ. Не буду, дескать, помогать наводить гнилой советский порядок. А в Москве бои идут! Ельцин, рискуя жизнью, возглавляет сопротивление, из которого погибло уже целых три человека. Гайдар с Чубайсом клянутся умереть, но не сдаться! Но не повезло. То есть, не пришлось Гайдару с Чубайсом принять героическую смерть, потому что этот…
Серёга снова кивнул на рекламный щит.
- …Сдал своих советских командиров, как стеклотару, и демократия в России победила!
- Так он предатель? – уточнил Вергилий. – Тогда какого хрена он здесь, а не на девятом уровне?
- Вы, папаша, или заходите в наше заведение, или проваливайте, - сурово засопел бывший товарищ Лебедь, - и нечего тут решать, где мне быть: здесь или ниже. Я, может, и сам не против съехать ниже, но там со свободными местами напряжёнка…
После этих слов бывший товарищ советский генерал и бывший спаситель демократической России с её управляющей шоблой засопел уже с ненавистью.
- Зайдём, зайдём, - утешил Лебедя Вергилий и, проигнорировав пригласительные билеты из рук хитрожопого генерала, направился к нарядному входу. За ним пошёл Серёга. И, пока старик выяснял отношения с покойником у турникета, взимавшем «плату» с входящих, Серёга переговорил с другим покойником в виде вышибалы.
- Надо же! – начал базар Серёга, искательно заглядывая на здоровенного вторичного вышибалу. – Такой человек, а работает рекламным щитом…
- Тут таких людей, как собак нерезаных, - равнодушно возразил вышибала. – Я и сам – знаешь кто?
- Да-да-да! Ай-я-яй! – якобы признал вышибалу Серёга, хотя понятия не имел, с кем имеет «честь».
- То-то! – самодовольно буркнул вторичный амбал. – А этот…
Он презрительно сплюнул в сторону Лебедя.
- …Так себе, Шурик. Дешёвка, в общем.
- Почему дешёвка? – удивился Серёга. – Он ведь в Афганистане батальоном командовал, а в Приднестровье целую войну выиграл.
- Какую войну? – снова сплюнул амбал. – Чё ты лепишь? У него там армия под рукой была, а армия – это минимум десять тысяч вооружённых до зубов солдат с офицерами ещё советской выучки. Плюс боевая техника с артиллерией и миномётами. Плюс вертолёты. Поэтому, когда двадцать молдаван наехало на трёх гагаузов, а в конфликт вмешались четыре хохла с одним евреем из Приднестровья, и кто-то из них сдуру пальнул из стартового пистолета, Лебедю стоило только зубом цыкнуть, как вся «война» на территории бывшей Молдавской ССР моментально рассосалась.
- Да, но Афганистан?
- Тоже липа, - не сдался амбал. – Там тоже нормальной войны не было. Во всяком случае, такой, на какую стоило перевести ведро звёзд героев Советского Союза и два вагона других орденов с медалями. По-настоящему воевали и по-солдатски погибали в Афганистане бойцы элитных подразделений. А большинство погибших из числа ограниченного контингента можно с чистой совестью списать на несчастные случаи в результате недисциплинированного разгильдяйства нижних чинов и преступной халатности верхних. Усёк?
- Врёте вы всё, - не поверил Серёга. – И всё равно, ни в какие ворота: бывший генерал и – с рекламным щитом. И почему здесь нет нормальной рекламы? И, вообще: на хрена ему работать?
- Ну, во-первых, тут и такой работе всякий рад, потому что предложение вторичных «рабочих» рук много превышает спрос на них. Во-вторых, площади под рекламу здесь ужасно дорогие. В-третьих, кой-какой подушный актив у нашего генерала в процессе его рекламной деятельности таки накапливается. Эдак заработает на билет в заведение, сделает ставку, выиграет, потом ещё и ещё. И, глядишь, в скором времени купит свой собственный ирреальный клуб. С него станется: зело честолюбив и хитрожоп до чрезвычайности. И легитимно паскуден…
- Да что вы его всё ругаете? – возмутился Серёга.
- Разве я его ругаю? – удивился амбал. – Это я его так хвалю. Скажу больше: это какой надо быть сукой, чтобы сначала сдать Родину, а потом бить себя кулаком в грудь и визжать, что ему, видите ли, за державу обидно?
- А, так это вы его так хвалите, - пробормотал Серёга. – А скажите…
- Зачинщики раздоров – это по-нашему – провокаторы, - на ходу въехал амбал.
- Так вы провокатор? – удивился Серёга.
- Да какой я провокатор, - пошёл в отказ вторичный вышибала, - я вообще здесь по ошибке.
«А, ну да, как эта, которая трахалась с водолазом», - вспомнил Серёга и таки подвалил к Вергилию.
- Нет, ты совсем тупой! – разорялся Вергилий перед вторичным кассиром. – Вот ведь бумага, которая даёт мне право на осмотр всех корпорационных достопримечательностей совершенно бесплатно. Бумага эта подписана самим…
- Да мне по барабану, - гнусил кассир. – У нас частное заведение.
- Так ты не выпишешь мне две контрамарки? – угрожающе спросил Вергилий.
- Не-а!
- Звоню самому!
Вергилий позвонил, потом протянул сотовый кассиру. Тот послушал-послушал, потом скривился и пообещал: - Ладно, ладно, будет сделано…
С этими словами покойник вернул сотовый Вергилию и протянул ему две контрамарки, не забыв присовокупить: - Чтоб ты подавился!
- Пидор гнойный! – не остался в долгу Вергилий, поднаторевший в общении с русскоговорящим населением. Он потянул за руку Серёгу, и они вошли в клуб. Сначала парочка очутилась в фойе, и к ним подкатился ражий покойник в стилизованном кафтане, шортах и разбойничьей бороде.
- Напитки, сигареты, лёгкие наркотики, - стал предлагать покойник. – Есть и тяжёлые. Можем устроить девочку.
- Какую девочку?! – перепугался Серёга.
- Да вы не беспокойтесь, - горячо зашептал бородатый, - девочки у нас как новенькие, только из формалина. Но предупреждаю: девочка идёт вместе с ложей, а за ложу…
- Слышь, Борис, отвали, а? – предложил Вергилий. – И потом: когда я видел тебя последний раз, ты…
- Да, - пригорюнился Борис, - деградируем, брат Мирон, деградируем. Ходим чёрт-те в чём, и борода – аки у татя. Тебя ведь я тоже не сразу признал…
- Кто это такой? – спросил Серёга, когда компаньоны отвалили от бородатого.
- Борис Годунов, один из ваших козловых исторических деятелей, - буркнул на ходу Вергилий.
- Борис Годунов… девочку… да! - задумчиво произнёс Серёга, и они с Вергилием вошли в зал, где проводились бои без правил. Вошли, и Серёга поразился его величине. Но ещё больше его поразила архитектура зала. Сначала, пока они с Вергилием пробирались к своим местам, указанным в контрамарках, Серёга не мог понять, где он видел похожую архитектуру? Но затем он понял, что внутреннее убранство ирреального клуба повторяет «внутренности» Большого театра. С той лишь разницей, что внутри самого себя настоящий Большой театр выглядел довольно примитивно: обычное большое помещение для зрителей, ограниченное с одной стороны сценой. Здесь же, в ирреальном клубе для боёв без правил, «внутренности» Большого театра раздались вокруг большого боксёрского ринга в виде квадратного амфитеатра. А сверху вниз четырьмя рядами, рассекая зрительный амфитеатр на четыре равнобедренные трапеции, спускались сдвоенные колонны. Все колонны связывались между собой ригелями по всей длине ряда и попарно. И получалась своеобразная этажерка, оборудованная многочисленными балконами с бенуарами всевозможной конфигурации. При этом они – висящие бенуары с балконами – походили на спускающие уступами скворечники и ласточкины гнёзда. Как они сообщались с залом или между собой, Серёга не видел. Но они наверняка сообщались, потому что, пока они с Вергилием двигались к рингу, а Серёга вертел головой по сторонам, туда заметно даже для невооружённого глаза набивались вторичные зрители.
- Очень похоже на Большой театр, - ухмыльнулся Вергилий, досчитался до пятнадцатого ряда и попёр через ноги сидящих. Нашёл их с Серёгой места и плюхнулся на своё.
- Ты знаешь, сначала очень даже показалось, что похоже, - сказал Серёга и присел рядом.
- Здорово, Мирон, - хлопнул по плечу Вергилия какой-то вторичный хрен, сидящий сзади. – Какими судьбами?
Хрен невежливо спихнул с кресла соседа Вергилия и уселся сам рядом с поэтическим старцем.
- А, Рома, - подслеповато прищурился Вергилий. – Только не вижу, ты какой будешь по счёту?
- Шестой граф Тулузский, - не обиделся Рома. – Как сам?
- Да ничего, вот, притащил ещё одного придурка на экскурсию.
- Это хорошо, что ты сюда заскочил! – не обратив внимания на придурка, азартно потёр руки Рома шестой. - Знатная предстоит колбасня!
- Ну? – приятно удивился Вергилий. – Кто бьётся?
- Гришка Отрепьев от альбигойцев с Емелькой Пугачёвым от папских легатов. Первого секундирует Марина Мнишек, второго – Екатерина вторая. Рефери на ринге сам Франциск Ассизский. Чувствуешь?
- А кто возглавляет судейскую бригаду?
- Святой Доминик, чтоб мне так жить!
- И мне чтоб также! – азартно ахнул Вергилий.

 

next

 
 








1) Вообще-то, средняя длина балтийской корюшки – 15 сантиметров






2) Дело в том, что Вергилий встретил Нострадамуса, девичье погоняло которого – Мишель де Нотрдам. И который длительное время врачевал самого Карла девятого Валуа. Позднее мсье де Нотрдам написал книгу апокалипсических довольно двусмысленных предсказаний, с каковой книгой современные российские «мыслители» с «просветителями» носятся, как с писанной торбой






3) Улисс – он же Одиссей. Итака, один из островов в группе Кефалленийских, которыми правил Одиссей. Папу Одиссея звали Лаерт. Галиферс предсказывал Одиссею судьбу. И - если Гомер не врёт - довольно точно






4) Если кто не знает – это очень маленький поросёнок. Жрёт и срёт почти как настоящий свин. Их – минипигов – любят держать в своих элитных столичных квартирах новые русские «бояре», ностальгирующие по родным деревенским запахам






5) Да, да






6) Руцкой Александр, липовый герой Советского Союза, такой же, как Громов, Лебедь, Грачёв, Дудаев и прочие «крупнозвёздные» лётчики с генералами, принявшими участие в Афганской кампании. В частности, Руцкой был совершенно бездарно сбит над вражеской территорией. Потом он послушно (без боя) сдался в плен, а затем облажавшегося летуна безболезненно передали советской дипломатической службе в Исламабаде. На гражданке Руцкой занялся политикой. Он был один из тех, кто «помог разродиться» противостоянию между исполнительной властью с законодательной в октябре 1993 года нормальной бойней в центре Москвы, приведшей к многочисленным жертвам. Противостояние же инициировал педераст Ельцин. Когда ситуация рассосалась, и «выживший» Руцкой посидел в тюрьме, Матросской тишине, он лично повинился козлу Борису и был отпущен восвояси. И, пока родственники жертв октябрьских событий всё ещё оплакивали своих отцов и братьев, господин Руцкой стал губернатором Курской области






7) Кстати, ещё один примечательный фрукт самой типичной российской действительности: по решению российского суда Березовский имеет статус подследственного, должного пребывать в камере предварительного заключения. Однако он не только безболезненно проживает в Лондоне, потому что могучие англичане хрен положили на какую-то занюханную Россию и не собираются подвергать Березовского экстрадиции, но и продолжает зарабатывать в России по несколько миллионов долларов ежегодно






8) Перифраз латинского изречения «О времена, о нравы»






9) Иннокентий третий – римский папа в 1198 – 1216 годах. Григорий девятый – римский папа в 1227 – 1241 годах. Оба происходили из аристократического рода герцогов Сеньи. Иннокентий приходился родным дядей Григорию. Оба являлись инициаторами крестовых походов на территории Европы, против «местных» еретиков






10) Бывший товарищ генерал Лебедь, очень хитрожопый гусь, в своё время грамотно поставил на Ельцина и оказался на волне. Но потом, став Красноярским губернатором, задрал лапу на самого Дерипаску. И таки дал бесславного дуба якобы в авиакатастрофе






11) Вообще-то, Ельцин, по рассказам очевидцев, очень сильно струхнул. Пришлось жене, дочкам-поганкам и даже некоторым внукам, заинтересованным в возможных прибылях от президентства кормильца, пинками гнать его на площадь к Белому дому, где тот, обделываясь от страха, таки провёл митинг






12) Бывший товарищ генерал Лебедь, шкура продажная, которого повысил после предательства Родины Ельцин, прыгнул с комполка сразу в командармы. И командовал в Приднестровье армией, а армия – это три дивизии по три полка. В каждом полку по три батальона плюс вспомогательные службы. В каждом батальоне почти по триста человек военнослужащих. Вот и считайте






13) Главные ордена и звёзды Героев поделили между собой генералы и верхний комсостав, имевшие, как правило, к некоторым боевым действиям в ДРА чисто теоретическое отношение. Иногда – чисто вредительское. Поскольку регламент выполнения заявленной миссии был позорно угроблен






14) Если кто помнит, ныне покойный господин Лебедь является автором нашумевшей в своё время книги, которая так и называется – «За державу обидно»






15) Малый ринг – квадрат со стороной 4, 9 метра. Большой ринг – 7,3 метра






16) Вергилий встретил, очевидно, Раймунда шестого (начало тринадцатого века, юг Франции), который не хотел в своё время подчиниться папе Иннокентию третьему и ущучить на своих землях еретиков-альбигойцев, против которых настырный папа организовывал крестовые походы
 Альбигойцы, сиречь катары. Катары – это такие еретики, которые призывали всех к аскетизму, считая всё материальное порождением дьявола. А где это видно, чтобы верхнее католическое (и не только католическое) духовенство, чуралось материального в виде винища, закусона, драгметаллов с каменьями и даже монахинь?






17) Папские легаты сильно помогли Иннокентию третьему в деле искоренения альбигойской ереси






18) Автор имеет в виду секундантов в противоположных углах ринга






19) Основатели одноимённых монашеских орденов