Итак, продолжаю разговор про н е д о ч и т а н н ы е книги.
Впервые я узнал о Джойсе и его «Улиссе», как и о множестве других авторов и других вещей, случайно, но закономерно. О, эти подарки судьбы, рождавшиеся в прежние времена из недомолвок или беспощадной критики!
Например, будь ты трижды благословен, о автор дурацкой монографии «Модернизм – тяжкое наследие буржуазной культуры» (название условное, но весьма схожее с оригинальным)! Твоя книга попалась мне, сельскому мальчишке, году в 1959-м, мне было тринадцать лет, и я хотел знать всё. В том числе и про модернизм. Мне было, в общем-то, наплевать на твои оценки того или иного явления культуры. Но – временами ты цитировал Кафку, Сартра и Пруста, привёл несколько кадров из фильмов Бергмана, а главное – в твоей книге были помещены несколько репродукций. Я впервые увидел тогда (в среднего качества чёрно-белых копиях) «Предчувствие гражданской войны» (кстати, помимо мощного духовного заряда, здесь одно из лучших изображений предгрозового неба в мировой живописи), «Постоянство памяти» и «Искушение св. Антония» Дали, «Крик» Мунка, «Мама, папа ранен!» Ива Танги, «Целебесского слона» Макса Эрнста, «Женщину с гитарой» и «Портрет Воллара» Пикассо.
Спасибо тебе, забытый ныне всеми кандидат филологических или искусствоведческих наук имярек. Не знаю – возможно, ты действительно искренне терпеть не мог героев своей монографии. Но, может, ты и сам находил в этой обличающей форме выход для своей… истинной любви к ним. И не исключено, что ты нашёл единственный тогда способ популяризации того, что был вынужден ругать.
С того момента и по сей день я влюблён в Дали наравне с Жаком Калло… Эх, однако я всё же мастер по части ухода в сторону от главной темы. Юра, не забывай – ты собрался говорить об «Улиссе».
Встреча с автором «Улисса» была для меня таким же случайным подарком судьбы, как и «Модернизм – отрыжка распада буржуазии». Брошюра, которая попалась мне на глаза в середине 60-х, так и называлась «Джеймс Джойс» и входила в какую-то серию, в которой были ещё «Марсель Пруст», «Альберто Моравиа», «Август Стринберг», «Франц Кафка», «Акутагава Рюноскэ», «Томас Манн» и др. Брошюра про Джойса была честно поделена поровну между «Портретом художника в юности» и «Улиссом» плюс несколько упоминаний о «Поминках по Финнегану». Их сюжеты в брошюре почти не просматривались, хотя порой приводились цитаты до двух абзацев длиной. А вообще книжки из данной серии о писателях напоминали пособия для тех, кто, схватывая верхушки информации, стремится произвести впечатление знатока в той или иной аудитории. Сегодня в Интернете полно сайтов для подобных недоучек.
Среди прочего узнал я из упомянутой книжицы, что «Улисс» в своё время… печатался в СССР. Было это, кажется в 1936 или 1937 году. Журнал – предшественник «Иностранки» назывался «Интернациональная литература», в нём и шла с продолжением публикация романа. Однако полностью он напечатан не был. Публикацию вдруг приостановили (кстати, несколько раньше то же самое случилось и в Америке) – то ли по каким-то политическим или моральным соображениям, то ли в связи с отсутствием читательского интереса. В голове крутится что-то о тяжёлой судьбе переводчиков, они, возможно, попали под репрессии и были арестованы.
Помню, как хотелось мне тогда разыскать старые журналы и хоть одним глазком заглянуть в реальный текст, который оживил бы абстрактных (в брошюре) Леопольда Блума и Стивена Дедала и дал бы возможность насладиться заплывом в потоке сознания, поковыряться во внутренних монологах, заняться расшифровкой литературных, искусствоведческих и урбанистических загадок в тексте и разглядеть проекцию конструкции романа на сюжет гомеровской «Одиссеи».
Конечно, номеров старой «Интернациональной литературы» мне найти не удалось. Подарок ждал меня лишь через два с лишним десятка лет, когда «Улисс» (повторно!) был напечатан в «Иностранной литературе», став главным героем всех двенадцати тетрадей за 1989 или 1990 год. Целиком публикацию мне прочесть не удалось. Зато особенно залегли в память три номера журнала, которые я читал при керосиновой лампе, живя осенью в лесной избушке. Помню, как интересны были комментарии к каждой части, помещённые сразу после текста. Это был праздник, это было трудное чтение. Но, повторяю, полностью роман я так и не прочитал.
Ну, а ещё позже, где-то на переходе из века в век, я купил отдельное издание «Улисса» на русском. И… поставил на полку. За десятилетие я, наверное, десять раз и брал его в руки, лениво читал по несколько страниц, начиная с того листа, на котором книга случайно открылась.
Я уже опоздал на эту книгу – либо в определённом читательском плане обогнал её, перебив аппетит более ранними пирожками. К тому же этот толстый том набран слишком мелким шрифтом. Я уже не поставлю себе целью осилить его от и до, не буду усилием воли вгонять себя в бесконечный поиск отгадок на бесчисленные загадки. Я просто открываю каждый раз н о в у ю книгу – благо, она и стилистически безгранична и постоянно переменчива.
В общем, ни разу не прочитав эту книгу, я прочитал её несколько раз. Я взял из неё больше, чем мог бы, если б она в моей молодости была так же доступна, как сегодня.
Бывают ли обратные примеры? Сразу вспоминается моё знакомство с «Мастером и Маргаритой». Тот самый номер журнала «Москва» за ноябрь 1966 года кто-то из однокурсников дал мне, как и полагалось, лишь на одну ночь. Я проглотил книгу в указанный срок, молодая память услужливо зафиксировала её, но… я не сумел подняться над собой и долгое время оставался представителем многочисленного отряда тех почитателей этой книги, которые сводят весь роман к фразе про Аннушку, уже купившую подсолнечное масло. Спустя десятилетия я сумел определиться в пространстве романа чуть уверенней, вновь полностью прочитав его.
Однако в список любимых эта книга у меня так и не вошла… Но тут назревает совсем другая тема. А я собирался поговорить сегодня лишь про те книги, которые выполняют своё предназначение, хотя так и остаются недочитанными.