Коридор администрации компании «Нью-Голланд», отвечавшая за работы прокладки трубы в горах Афганистана, была оживлена как никогда. Здесь, около кабинета директора по фамилии Шульц, толпились все офисные работники, желающие как можно быстрее узнать, какая судьба постигнет проект водоснабжения «Посейдон». Немногие из них нервничали больше остальных, что было неудивительно, т.к. большинство просто следовало инструкциям и графику, и они здесь были лишь для того, чтобы узнать – паковать чемоданы или нет. Меньшая же часть были сотрудники составляющие план и график, а значит, им следовало выяснить, надо ли готовиться к лишению премии или увольнения за плохую работоспособность. Хоть прекращение работ из-за «несчастного случая» теперь транслировались по всем ближайшим регионам, главный офис «Нью-Голланд» ничего не хотела знать про то, будто один случай может повлиять на всю работу.
Винить их за это было сложно, ведь их компания, которая считается одной из самых больших в Коалиции, была на грани банкротства. Взлетевшие цены на сырье, которое было спровоцировано закрытием крупнейших рудников, плохо сказалось на состоянии многих гигантов индустрии, не говоря уже о более мелких производителях. Теперь, когда строительство многих проектов было остановлено по причине долгой окупаемости, проект «Посейдон» был признан актуальным по причине хорошо заселенного региона строительства, а значит и хорошего спроса.
Сам проект представлял собой линию труб, предназначенные для подачи воды в больших объемах. Обширная сеть коммуникаций проходила через многие километры равнин и гор, тем самым бюджет для проекта был просто огромным, но чистая прибыль должна была быть колоссальной. Именно из-за этого «Нью-Голланд» поставила половину своих оставшихся средств на него, тем самым явно подставляя себя под удар в случае фиаско.
И теперь, когда строительство было на восьмидесяти процентах готовности, происходит неприятный для финансового здоровья компании инцидент, который даже объяснить никто не может. Единственный кто всё знал, сейчас находился в кабинете Шульца, вместе с человеком из Департамента, и, как было объявлено, решали «вопрос об участке с несчастным случаем»…
В это время, пока в коридоре толпился и волновался народ, желающий быстрее дождаться решения беседы, в кабинете царила тишина. Она была неуместная, давящая и тяжелая, а свет настольной лампы освещал всего лишь меньшую часть половины помещения, в которой находились три человека. Один сидел за столом и поддерживал голову, сжав кулаки на висках. Его безрукавка прилипла к телу от пота, выступавшая от волнения и делая его словно дряхлее. Редкие, седые волосы беспорядочно переплетались между собой, представляя собой жалкую картину старика, которого словно загнали в угол. Лица было невидно, но было ясно, что он напряжен. Рядом с ним, стоял стройный и высокий молодой человек, смотревший задумчиво в окно, разглядывая тьму ночи, словно она была живописной картиной, которую ему дали оценивать. Он был в пиджаке из ткани Джепельтье и в недавно начищенных, но уже пыльных, дорогих ботинках. Его черные глаза бегали где-то вдалеке, темные волосы приглажены, а дыхание было спокойным. Всем своим видом он внушал уважение и некую силу, как подобало человеку из Департамента Внутренних Дел. А напротив них сидел, весь сжавшись, почти ровесник человека из ДВД, одетый в обычный пиджачок и серые брюки. Его кудрявые, рыжие волосы поблескивали в свете настольной лампы, а глаза были устремлены на человека, который словно возвышался рядом со стариком. Они были в таком состоянии долгое время, хотя сейчас должна была уже давно начаться их беседа про дальнейшую судьбу проекта «Посейдон».
Тот, кто сидел за столом поднял голову. Под его старыми, карими глазами образовались мешки от бессонных ночей. Подбородок покрылся щетиной, хотя ранее он себе такого не позволял. Директор администрации повернул голову в сторону стоявшего молодого человека и снова задал свой вопрос, на который ему уже ответили ранее:
- Вы точно можете сказать, что вы уедите из десятого участка через три дня?
- На этот раз, мистер Шульц, я могу гарантировать вам, что через семьдесят два часа нас там уже не будет, - ответил терпеливо сотрудник ДВД, поворачиваясь от окна в сторону своего собеседника.
Мартин Шульц глубоко вздохнул. После преждевременной остановки проекта, на котором он был директором, посаженный на это место личным приказом главной администрации «Нью-Голланд», его самочувствие резко ухудшилось, хотя до этого он чувствовал себя просто превосходно в свои пятьдесят восемь лет. Он привык, что всегда выполнял работу вовремя и качественно, а теперь опаздывает на участке на целых десять дней! Такого у него никогда не было, особенно по причине, которой он сам не понимал. Он, как глава здешних работ, должен был, как ему казалось, всё знать, но любую информацию, которая хоть как-то касалась инцидента, была засекречена Департаментом. И вот, Шульц, который ничего не знал про ситуацию на своем участке, теперь мог вздохнуть чуть свободнее, т.к. работы наконец-то разрешили. Ему уже несколько раз сотрудник ДВД говорил, что они уйдут из его рабочего участка, но постоянно, раз за разом, в течении десяти дней, тот возвращал свои слова назад. Словно он сам не знал, когда его организация закончит свою работу на рабочем участке «Нью-Голланд». Шульцу эта мысль долго не давала покоя, но теперь другой вопрос волновал его. А именно - зачем человек из ДВД вызвал в эту комнату Тома Дженкина – заведующего за работами в десятом участке? Отчего-то у Шульца сразу всплыла мысль, что этого работника Департамент хочет взять с собой. Непонятно только, почему они спохватились через десять дней после инцидента? Такой директор как Шульц, мог нагнать хоть как-то график, но заменить ценного сотрудника он попросту не смог бы. Том показал себя отличным заведующим, и его рост в карьере было вопросом времени. Так, по крайней мере, считал Шульц. Оттого он и решил, что если ДВД решит забрать Тома с собой, то только после скандала в средствах массовой информации, которая изрядно подпортит репутацию Департамента.
Эйдан Эриксон, понявший, что диалог с Мартином Шульцем пока закончен, повернулся в сторону съежившегося Тома, и обратился к нему с вопросом, из-за чего рыжие кудри встрепенулись, а глаза побежали вниз.
- Мистер Дженкин, вы что-нибудь знаете, почему вас вызвали два ваших сотрудника?
Чуть поколебавшись, Том ответил немного заикаясь:
- Д-да… - утвердительно кивнув головой, произнес Том, но не успел договорить, т.к. Эйдан поднял руку, показывая, что нужно остановиться и обратился к Шульцу.
- Вы не позволите нам поговорить с мистером Дженкином наедине?
Шульц сначала даже не понял, о чем его просят. Но потом, вместе с осознанием просьбы, он почувствовал негодование, которое внезапно стало душить его, словно удавка на горле. Его, директора работ в Афганистане, словно выгоняют из личного кабинета, а обычного сотрудника оставляют здесь, дабы допрашивать черт знает зачем! Повернувшись к сотруднику из ДВД, он чуть было не поднял голос, но сдержался, чтобы излишне не наколять атмосферу, которая понемногу становилась тяжелее.
- Что вы хотите сделать? – прямо спросил Шульц.
- Дать инструкцию, - коротко ответил Эйдан, словно это было понятно с самого начала.
- Инструкцию…?! – начал было срываться Шульц, но его перебили.
- Если вы хотите её знать, то я могу предложить следующее… - с четкостью, с тем же спокойным голосом, которым он всегда говорил, Эйдан продолжал, - вы тоже можете её услышать. Так как вы начальник этого молодого человека, то вполне ясно, отчего вы так за него беспокоитесь. Но, в таком случае, вам придется выполнять все приказы Департамента, в том числе, если они будут направлены против вашей компании. Вы подпишите документ о неразглашении информации, и если она попадет в массы людей… - тут человек из ДВД остановился и после непродолжительной паузы, в которой он словно собирался с мыслями, продолжил, - то против вас будут применены самые жесткие санкции за разглашение государственной тайны.
Подобных слов Шульц не ожидал. Не может быть, чтобы всего лишь начав спор с человеком государственной важности, хотя и эта мысль казалась абсурдной, он узнает то, что было засекречено такой мощной организацией, как Департамент Внутренних Дел. Но вспомнив слова «…вам придется выполнять все приказы Департамента, в том числе, если они будут направлены против вашей компании…», Шульц было подумал, причем в этом инциденте «Нью-Голланд»? От его ответа сейчас зависело, узнает ли он правду или останется в неведении? Том Дженкин в это время смотрел на Эйдана и решившись, спросил:
- Что вы имели в виду, под словами «выполнять все приказы Департамента» и в особенности «против нашей компании»?
Ответ на этот вопрос интересовал и старого директора. Том и Шульц посмотрели в сторону человека из ДВД и тот лишь ответил:
- Я и так сказал больше чем надо. Выбора у вас уже нет.
Мартин Шульц вместе с Томом Дженкином вышли на боковую лестницу передвижного здания офиса и встали на лестничной площадке. Оперившись о перила и втягивая в себя сухой, но свежий воздух каменных гор Афганистана, директор стал думать о дальнейших событиях, которые могут быть у него в жизни. Подписав документ о неразглашении информации Департамента, и услышав её, он внезапно подумал, что лучше бы её было не знать. «Неужели придется покупать успокоительные?» - подумал Шульц. Он даже не мог предположить, что рядом могло быть то, чего никак не могло быть здесь. Теперь, этот секрет должны хранить Том Дженкин, Дмитрий Соколов вместе со своим другом по несчастью, водителем бульдозера, и он - Мартин Шульц. Оценив перспективы раскрытия тайны сейчас, Шульц понял, отчего её засекретили. «Но в Уральских горах хотя бы ошибка была, а тут…» - по его спине пробежался холодок. Он посмотрел в ночь, в ту сторону, где находиться на расстоянии двух километров, десятый участок и вздохнув, спросил:
- Как вообще сюда могло занести эту дрянь?
Рядом стоявший Том, который задумался, возможно, о тех же вещах, быстро посмотрел на своего руководителя и покачал головой, словно ученик незнающий ответ на вопрос учителя. Потом, вытащив электронную сигарету, закурил. Сделав несколько затяжек, он взял её в руку и стал смотреть на сигарету, словно она была чем-то противным, произнес:
- Все-таки табачные сигареты лучше, - сделал вывод молодой человек. Шульц, посмотрев на него через плечо, посоветовал ему:
- Эх, лучше бы тебе вообще бросать курить. Помрешь же…
Том усмехнулся. В который раз ему это советует его начальник, а он этого до сих пор не сделал. Это не касалось профессии, но Том чувствовал, что старик хочет ему помочь, хотя от чего, он не понимал. Возможно это неопытность, может самоуверенность, а всё-таки молодой заведующий по работам ничего не хотел менять в этом направлении.
- Ты уже оповестил своих рабочих, когда им начинать работу? – спросил Шульц у Тома, который снова делал затяг. Выдохнув, тот ответил:
- Да, - и снова затянувшись, продолжил, - мне показалось, или они на самом деле обрадовались этой новости?
- Хех, возможно, возможно… - протянул Шульц, - им же платят за время работы, а тут, как минимум, они потеряли около восьмидесяти часов. Неудивительно, что они очень положительно приняли эту новость. А что насчет инструкции, которое дало ДВД нашим сотрудникам через нас?
- Я подумал, что лучше будет это рассказать им всем лично на общем собрании, - ответил Том.
Шульц кивнул. Лучше видеть своих сотрудников в глаза, когда даешь им указания к работе. Особенно, если эти указания тебе дали люди из Департамента. А если смотреть вообще с простой точки зрения, то на всю инструкцию надо потратить минут пять разговора, а звонки в горах недешевые. Повернувшись к своему сотруднику, директор, ответственный за работы по сооружению трубы в Афганистане, посмотрел на него и едва улыбнувшись, спросил:
- Готов к погоне за графиком работы? – и отчетливый ответ не заставил себя ждать.
- Да, мистер Шульц. Не могу же я опоздать, пока мои коллеги уже заканчивают работу в других местах?
Бодрые, словно только что проснувшиеся ото сна, они зашагали обратно в здание и стали выполнять свои обязанности. Десятый участок был, одно из мест, в котором были соединения нескольких труб и целой системы электроники. Тому было принципиально сделать всё качественно и как можно быстрее завершить свою работу. Отдавая указания, которые со всей ответственностью подходили все, кто понимал ситуацию в их компании, он словно будил спящий организм, который был в коматозном состоянии. И Шульц, смотря на то, как работал его сотрудник, думал, что с такими людьми «Нью-Голланд» не пропадет. Главное сейчас – сделать свою работу вовремя. И взяв с сотрудника пример – стал работать, словно ни он, ни Дженкин, не знали, что рядом, в двух километрах от них, находиться страх, который пленял всех людей мира шестьдесят лет назад.