Производственную практику Павел – студент факультета «Мосты и туннели» проходил в качестве монтажника в бригаде мостовиков – ремонтников на железнодорожном переходе через горное ущелье. Физические нагрузки парня не страшили ; он охотно брался за самую трудоёмкую работу, не участвовал в перекурах, не жаловался на усталость.
В бригаде его рвение в работе особого уважения не вызывало. Лозунг «бери больше – кидай дальше» многим не нравился, а больше нравилось- «работа не волк, в лес не убежит». Пожилые, степенные рабочие выполняли своё дело профессионально, грамотно, в размеренном ритме и в нормативном объёме. Молодёжь – их было пятеро из двенадцати членов бригады – старалась больше посидеть, покурить, поговорить, но бригадир зорко следил за порядком и не допускал особых отклонений от установленного регламента – план выполнялся.
После работы – казарма с железными койками и голыми стенами – ни газет, ни радио, ни, тем более, телевидения, а за казармой неприступные скалы и обрывы. Беседы заменяли всё и Павел, как человек из другого мира, обычно находился в центре внимания. Его расспрашивали обо всём: о политике, о воздухоплавании, о космосе, о недрах и морских глубинах – кому что в голову взбредёт, о том и спрашивали и он на все вопросы старательно, в меру своей эрудиции отвечал. Он сам вырос в своих глазах – стал негласным авторитетом, но вчерашнего лидера в бригаде – бывшего уголовника по кличке Каин – он явно раздражал. Его познания блатного урки как – то поблекли, стушевались, потеряли к себе интерес. Его самолюбие страдало и однажды он устроил ссору.
Он обрушился на Павла с обвинениями о его гнилой интеллигентности, зазнайстве, верхоглядстве, незнании жизни нар и чести зоны.
- Теоретики, бумажные душонки! Да вы при первой трудности поднимите лапки вверх и в плен сдадитесь. Вы можете только чужими руками жар загребать. Вот ты нам рассказывал, что можно без опасения лечь между рельсами и тепловоз не заденет, и вагоны не заденут,- ты высчитал миллиметры просвета и всех убедил, но только не меня. Если ты что-то утверждаешь, то ты должен отвечать за сказанное, а не базарить! Говоришь не опасно, так ложись под поезд, покажи на примере, что ты не трепло и не хлюпик.- Выкрикивал он.
Павел молчал, он видел что слов от него никто не ждёт и хладнокровно принял вызов. Поезда шли днём и ночью – ждали не долго. Страха не было, - была уверенность на расчёт и какая-то смутная надежда на судьбу – чему быть, того не миновать. Он проверил на себе одежду, чтобы ничего не вздувалось, не пузырилось; определился, что надо лечь головой навстречу поезду, а руки вытянуть вперёд как при прыжке в воду.
Секунды замедлили бег. Вот над ним проплыл тепловоз, вот- один вагон, вот- второй, третий.
Мучительно хотелось поднять голову и он , лёжа, с трудом удерживал это желание,- он хорошо знал что над ним движется смерть, что она провоцирует, дразнит его и хочет посеять страх – страх и смерть они сообщники, и он лежал неподвижно. Отзвенел последний вагон, но опасение ещё несколько мгновений удерживало его между рельсами.
Бригадир, который увидел этот эксперимент когда было уже поздно, когда уже надо было молчать и про себя молить бога чтобы никакая проволока, никакой тормозной шланг с соединительной гайкой, никакой ремень не свисал с вагонов товарняка – был в ярости,- уж он –то отдавал отчёт тому что произошло, уж он -то прекрасно знал за что Каин убил Авеля. Бригадир не шумел, не ругался,- он только сурово посмотрел на практиканта и произнёс лишь одну фразу:
-Я думал, что ты умнее.-
Но о грубом проступке студента начальству бригадир не сообщил.
Павел, сгорая от стыда несколько дней не мог прийти в себя, а Каин, перекинув через плечо сумку с нехитрыми пожитками, никому не говоря ни слова, пешком по шпалам побрёл в сторону ближайшей станции, наверное, после случившегося воровская этика не позволяла ему оставаться в бригаде – вольному воля.