Мой отец бороздит морские просторы вот уже 35 лет. Привозит разные интересные вещи из далеких заграничных стран: африканские сувениры, итальянскую одежду, французские духи и многое другое. Но самый необычный подарок папа привез в 1983 году из Венесуэлы, это был птенец Венесуэльского Амазона. Конечно этот невзрачный, едва оперившийся, комочек нельзя было назвать попугаем. Но история его покупки и транспортировки, тогда еще в советский союз, была увлекательной.
Корабль с экипажем на борту пришвартовался к берегу Венесуэлы. Вся команда как бисер, рассыпалась по торговым точкам. Мой папа с боцманом и помощником капитана подошли к прилавку с красивыми экзотическими птицами. Продавец стал показывать птенцов Венесуэльского Амазона, и только открыл клетку, как один из птенцов выпорхнул в маленький промежуток между его рукой и дверцей клетки. Пока ловили бедолагу, общипали ему практически все маленькие перышки. И боцман сказал: «Какой шустрый, жить будет». Но из-за потерянного товарного вида, «общипыша» брать не торопились. И только мой отец решился на покупку этого птенца. В соседней палатке он купил местных фруктов для своего нового подопечного и вернулся на корабль. Сразу скажу, что из семерых птенцов купленных русскими моряками, выжил только один, это был Кеша, как назвал его позже папа.
Проходя таможню, отец очень переживал, так как в то время эта покупка считалась контрабандой. Он положил Кешу на самое дно сумки, придавив его вещами. Но попугай не подвел своего хозяина, не проронил ни звука. И через несколько дней он осваивал свою новую клетку в небольшой советской квартире. Конечно, процесс адаптации проходил тяжело. Кеша часто болел, мы его отпаивали водкой, различными лекарственными средствами. И вроде его состояние стабилизировалось, как новый удар, папа ушел в очередной рейс, и Кешка затосковал по нему. Мы не знали что делать, маму он невзлюбил, всячески пытался на нее накинуться. Ко мне он шел с охотой, так как я его не боялась. Развлекали нашу птичку, как могли, пели песни, разговаривали, ставили его рядом с телевизором. Но вскоре наши старания принесли свои плоды, попугай заговорил и даже запел. Говорил все подряд: «Дедуля, бабуля, хочу жрать, Кеша хороший, мне темно, холодно». В общем, этот словесный поток нельзя было ни чем заглушить. И клетку с говоруном пришлось перенести на балкон, но даже там он не давал покоя. Соседи долгое время думали, что у нас в квартире живет больной человек, который вечно зовет дедулю, бабулю и хочет кушать.
Все изменилось, когда вернулся папа. Первым делом он подошел к клетке с попугаем, и у того от радости стали подкашиваться лапы. Отец взял Кешу на руки, и тот стал пощипывать его за усы, мочку уха, с такой нежностью и любовью, свойственной только ему.
Сейчас нашему любимцу 29 лет. За это время он сменил не одну клетку, покусал всех друзей, одному даже швы накладывали. Лексикон его вырос до ста слов. Маму он по-прежнему не любит, несмотря на то, что основной уход осуществляет она. И все так же млеет, когда папа, возвращаясь с рейса, берет «общипыша» на руки.