Пророчества Бильама - Валаама
1.
Призвал из Арама меня Балак,
с горы Кедем – владыка Моава:
«Приди, прокляни мне Иакова ныне!»
Как проклясть, если Бог не яр на расправу?
«Проклятию гнева
предай мне Израиль дневи!»
Как предать, если Бог на него не гневен?
Вижу, вижу с наверший скал,
с надглавий гор прозираю:
вот народ инакий, скитанием отъединён,
шатры разбил без конца и края.
Семя Израиля кто исчислит?
Как пыль народ, средь племен иносущий.
Праведной смертью умри, душа,
сподобься доле его грядущей!
2.
Встань и слушай меня, Балак!
Внемли речению, сын Ципора!
Человек ли Бог, что скажет – солжет?
Молвит – и не исполнит скоро?
Он изрек – и не совершит?
Смертный ли, что изменит слово?
Благословением не отменимым
благословил я народ Пресвятого.
Нечестья в Иакове не усмотрел,
злого не ищет в Израиле Бог,
Он из Египта Израиль вывел,
могучий как скачущий единорог.
Не осилить Иакова наговором,
не одолеть ворожбой и заклятьем.
С народом Своим Господь пребывает,
царит во дружестве среди братьев.
В должное время речется Иакову,
Израилю – что Господь содеет.
Как скимен бьется отважное племя,
пока добычей не овладеет,
не уймется и не возляжет,
как хищный лев терзает ловитву,
покуда жажды не утолит,
не пресытится кровью битвы.
3.
Прорицанье Бильама, сына Беора,
речь мужа, зрящего явь очами,
наставление внявшего слову Божью,
созерцателя видений Господних,
ясновидца, грезящего ночами.
Как прекрасны шатры твои, Иаков,
Израиль – благие твои обители!
Потоки разлившиеся, сады пойменные!
Кущи его как кедры насажены
при водах Господом Вседержителем.
Изольют черпала его влаги великие,
многоводное семя,
Агага* превзойдет владыка его,
возвысит царство свое и племя.
Господь из Египта вывел Израиль,
как скачущий единорог могучий.
Орды вражьи он сокрушит, истолчет кости их,
обагрит стрелы летучие.
Как скимен преклонил колени, лег
как лев раскинулся – кто потревожит?
Благословляющий тебя благословен,
проклинающему – проклятие Божье.
4.
Прорицанье Бильама, сына Беора,
речь мужа, зрящего явь очами,
наставление внявшего гласу Божью,
вещего в помыслах Его изначальных,
созерцателя видений Господних,
ясновидца, грезящего ночами.
Зрю его, но не тотчас, созерцаю, но час не близок:
воссияла звезда от Иакова,
восстал от Израиля скипетр владыки,
окрасил кровью пределы Моава,
сынов Шета обрек истреблению,
унаследовал Эдом и Сеир Израиль,
земли врагов своих – победитель великий.
Покоритель жестокий явится им от Иакова,
сразит уцелевших в городах и селениях.
Узрел видение взором пророческим
и молвил притчу об Амалеке:
Первенец силы Амалек, могучий среди племен,
но конец его – сгинуть навеки.
Кенийца узрел и молвил о нем притчу:
гнездо твое вей на скале, надежный оплот,
а и принесет Ашшур разорение,
надолго ли плененного уведет?
И еще одну притчу молвил:
Кто выживет, если Господь положил?
Все в Его воле.
Корабли придут от Киттима, Эверу и Ашшуру отмстят,
но и сами сгинут,
не возвратятся боле.
............
*Агаг – родовое имя царей Амалека. См. Шмуэль I, 15:7-8 и далее.
Молитва пророка Хавакука
об избавлении от Вавилонского ига
Внимал я, Тебе, Господи, в трепете,
откровению Твоему – в боязни.
Раскрой деянья Свои,
о днях грядущих поведай,
вспомяни, гневный, о милостивой приязни.
Господь от Теймана взойдет,
Святый – от вершины Парана.
Небеса облеклись величием Его,
хвалами – дольние страны.
Лучезарно сиянье Господне,
пресветлый венец меж дланей Его лучится,
там укромье мощи Его,
славы потаенная колесница.
Смертоносный недуг шествует перед Ним,
стезя Его мором пламенным осенена.
Остановится – сотрясет землю,
взглянет – от ига разрешит племена.
Древние всхолмья изгладились,
искрошились исконные горы:
то путем извечным ступает Предсущий!
В бедствии зрю Кушана шатры,
в земле Мидьян трепещите, кущи!
На потоки ли полноводные взъярился Господь,
негодует на воды великие,
на море гневится?
Когда помчит коня Своего,
избавление понесут Его колесницы.
Обнажи лук Твой, явись!
Заклял мощью Господь древки копий.
Твердь раскололи колесницы Его,
взбурлили ущелья кипеньем потопа.
Горы увидели – содрогнулись,
хлынула ярость Твоя, как великие воды.
Возопила бездна, пучина крик издала,
карающую десницу
занес Господь к небосводу.
Солнце и месяц оцепенели, померкли
в пламени стрел Господних,
в блеске копий – молний Его в полёте.
В ярости Он пройдет по земле,
цепом гнева злодейские племена измолотит.
Избавить народ Свой Господь ополчился,
спасти помазанника шаги устремил.
Размозжил череп злодейскому роду,
от испода до шеи обнаженного посрамил.
Копье у врага отнял и пронзил его же,
князей нечестивых поразил их оружьем.
Бурею налетали на меня, расточить, рассеять,
предвкушали, праздновали:
шито-крыто пожрем недужных!
Но Ты взволновал море копытами скакунов,
потоптали воды великие колесничные кони.
Услышал я – затряслось от страха нутро,
задрожали губы, исторгли стоны.
Кости мои подгнили – стоять не мог,
ноги ослабевшие подкосились.
В день бедствия, где приют найду,
как одолею захватчиков сильных?
Смоковница не завяжет плода,
отощает олива,
нива не вырастит хлеба,
спелостью не нальется лоза,
овцы в загонах падут,
скот истребится из хлева.
А я в Боге спасения возвеселюсь,
в Господе душа ликовать не устанет,
ибо Он – силы и славы нашей Господь,
на высоты возвел стопы мои,
даровал легкость лани.
Песнь Моше на рассечение моря
Господу воспою, ибо Он высоко восстал,
в море вверг наездников и скакунов.
Крепость моя и сила, спасение, песнь,
Бога отцов моих превознесу и восславлю вновь.
Муж брани Господь,
Имя Его неизреченно: Всесущий, Святый.
Он воинство колесничное в море низверг,
в Ям Суф – цвет фараоновых ратей.
Бездны великих вод их покрыли,
канули камнем, в пучину сошли яриться.
Сколь же грозна десница Твоя, Господь!
Сущий! Ненавистников сокрушила Твоя десница!
С высот Своего величья Ты восставших поверг,
пламенем гнева обуял как солому.
Дыханием бури воды нагромоздил,
валы текучие оцепенели,
в сердце моря застыли грядой излома.
Думал враг: догоню, настигну,
поделю добычу, насыщу алчную душу,
рука убивать не устанет, меч обнажу,
смертный ужас на беглецов обрушу.
Ты ветром дохнул – покрыли его валы,
как свинец затянули глубокие воды.
Кто из кумиров подобен Тебе, Господь?
Святостью грозной славен,
творишь знаменья природы.
Простер десницу – поглотила врага земля,
милостью избавления взыскал Свое стадо.
Пастырь сильный народ за Собою повел,
на святых пажитях даровал отраду.
Прослышали племена – осерчали,
насельников Плешета дрожь охватила,
замешательство – глав Эдома.
Затрепетали князья в Моаве,
у народов Кнаана истаяли силы.
Ужас перед Тобою на них падет,
пред величием мышцы Божьей окаменеют,
пока народ Господень в Святую землю не перейдет,
обретенный Тобою – не встретится с нею.
В горный край, обетованный удел,
приведи нас,
насади народ Свой в наследии Божьем.
Там чертог земной Себе освятил Господь,
престолу Святости основал изножье.
На веки вечные воцарился Господь,
а воины фараоновы не вернулись,
конные и колесничные – отдали души.
Воды над их головами сомкнулись,
а сыны Израиля море пересекли по суше.
Поучение Моше
Внимайте, небеса, речь поведу,
земля, слово уст моих слушай,
дождем поучение заструись,
истеки росою реченною в душу.
Каплями на лугу стань,
уподобься влаге зелени травной,
ибо к Святому Имени воззову:
да возвеличится Бог наш преславный!
Его деяния – праведности оплот,
на всех стезях – закон справедливый.
Верен Господь, в Нем нечестия нет,
право и правда – неумолимы.
Сынов-не-сынов Его одолел порок,
криводушных упрямцев семя.
Чем же Господу воздаешь,
неразумное, беспутное племя?
Не Отче ли Он, искупитель твой,
Творец, понесший тебя как бремя?
Сызвеку припомяни,
в роды родов устреми взгляд,
поведают мудрые – их вопроси,
старцы отечески просветят:
когда Всевышний племена межевал,
потомкам Адама смешал языцы,
коленам Израиля положил удел,
по числу сынов начертал границы.
Ибо Израиль – Господня доля,
Якова дети – именье Его и Имя.
Он отыскал их в земле бесплодной,
где завывала в тоске пустыня.
Заботой объял, отстроил любовно,
берег и хранил как зеницу ока,
над птенцами бессонную тень раскинул,
ввысь возносил на крылах орлиных,
воспарял над гнездовьем Своим высоко.
Сам Господь направлял пути их,
не было с Ним божества иного,
насадил на высотах обетованных,
насытил от плодородья земного.
Мед текучий скала точила,
утес кремнистый сочился елеем,
маслом коровьим и туком бараньим
упаивал, как дитя лелея.
Овны и козлища пастбищ Башанских,
тонкомолотая пшеница,
кровь лозы, кипящая в чаше –
пенистое вино искрится.
Благами отучнел Израиль,
жиром заплыл, огрубел обильем,
стал строптивцем, взбрыкнул на Бога,
Создателя своего оставил,
погнушался Избавителем сильным.
Ярил Его ревность мерзостью блуда,
раздражал служением чуждым,
демонам жертвы несли, не Богу;
Бога забыли – стал им не нужен...
К новоявленным чтилищам пали –
не ведали их ни отцы, ни деды.
Отчего Бога забросил Израиль,
зачавший тебя – тобою же предан.
Зрел Господь, тяжелея сердцем,
копил на сынов и дщерей обиды.
Помыслил: лик от неверной сокрою,
что с нею станет тогда – увидим.
Род переменчивый, прихотливый,
истина – что в ней сынам безверья?
Гневили Меня, говоря: «не Бог нам»,
отвращали, чтя суеверья.
Что ж, удручу их: и вы не народ Мой,
племя зла изберу вам на горе.
Огненной яростью воспылаю –
пламя прожжет до испода горы,
землю испепелит с плодами,
пронижет до глубин преисподней,
все несчастья на вас обрушу –
стрелы негодованья Господня.
Высосет глад, завялит в угольях,
поветрие бедственное погубит,
ползучий гад уязвит из праха,
хищные твари запустят зубы.
Мечи детоубийц за стенами,
в покоях ужас пред неизбежным,
дев и юношей косит гибель,
старцев седых и младенцев нежных.
Истребил бы их всех, и саму их память
из сердец людских истер навсегда,
да враг присвоит себе победу,
бахвал, не познавший Господня суда.
Скажет: «Возвысилась наша десница,
приговор не Господня свершила длань»,
ибо чужды разуменья народы,
свет истины племенам не дан.
Смог бы тысячу гнать единый,
и двое – в бегство тьму обратить,
когда бы рать воевода не выдал,
не предал врагу неверную гридь?
Если б ума набрались, уяснили б,
что сами – Господней казни мечи,
ибо Судья наш не как божки их:
народы берет Себе в палачи.
Кровь их ягод – лозы содомской,
Гоморрою вертоград их тучен,
гроздь отравная горечью прыщет,
вино их змеиное – яд гадючий.
В Моих погребах хранится до срока,
тайные мехи пучит.
Ибо Мне отмщенье и Аз воздам,
когда преткнется стопа их.
Приспевает время бедствий и зол,
пагубой будущность подступает.
За народ Свой судиться восстанет Господь,
к рабам снизойдет,
сменит гнев на милость,
узрит опустивших руки без сил,
в оковах покинутых,
у края могилы.
Спросит: где же кумиры твои?
Скала надёжи –
в сени ее верной укрыться?
Туком жертв твоих сыты,
вином возлияний пьяны,
зови же на помощь, пусть протянут десницу!
Узрите ныне: Я ваш Господь,
Я, и нет предо Мной иного,
Я умерщвляю и Я живлю,
Я сокрушаю
и Я исцеляю снова.
Я единый, от Меня кто защитит?
От руки Моей не отыщешь крова.
Десницу вознесу к небесам,
поклянусь:
Я Бог живый и вечносущий.
До блеска лезвие правежа отточу,
меч сожму, правосудье несущий,
сполна недругам Моим отомщу,
со всех ненавистников
рука Моя взыщет,
кровью убитых острия стрел опьяню,
разящий клинок
плотью княжьей насыщу.
Славьте же народ Его, племена,
ибо кровь рабов Своих искупит Грозный,
отомстит ненавистникам народа Его,
воздаст сполна им за кровь и слезы.
Псалом на исцеление царя Хизкии
Думал я:
в цвете лет к вратам преисподней сойду,
оскудею днями, стану смерти поживой.
Молвил:
Живых как узрю с обитателями могил,
Господа ввек не увижу,
ибо с живыми Бог живый.
Участь моя земная до срока свернет шатры,
вот-вот откочует пастырь в дальние дали.
Ткач волокно оборвал, отвязал от навоя Господь,
кончено, ночь наступила, утро увижу едва ли.
Грезил я смертью, дожидаясь зари:
нынче сведет счеты со мною - не днем, так ночью,
львом матерым накинется, сокрушит,
кости мои истолчет, измолотит в клочья.
Ластвицей защебечу, как голубь заплачу,
очи воздену, вскричу с журавлиной мукой:
- Злая немочь одолела меня, извела,
Господи, Господи, будь мне от смерти порукой!
Тщетны мольбы мои, молвлю пустое зря,
Не Господь ли судил? Он реченное совершит.
Очи мои бессонною горечью налились,
иссушило их бдение помраченной души.
Господи! Исцели меня, уврачуй,
дыхание возврати, духом жизни обрадуй.
Замирила меня с Тобою горчайшая скорбь,
пожелай мою душу, грех отпусти,
очисти от гнили ада.
Ибо преисподняя ли возблагодарит?
Как восславят Тебя мертвецы из тлена?
Канувшие в могилу на Бога не уповают,
верность Твоя - для чего убиенным?
Пусть сыновьям расскажет о ней отец,
возблагодарят за нее живые, как я сегодня.
Боже, избави, позволь до скончания дней
воспевать спасенье Твое
среди ближних в Храме Господнем.
Молитва Йоны из чрева кита
Воззову к Господу из бедствия моего -
и отзовется,
внемлет воплю из утробища ада.
Зашвырнул Ты меня в сердцевину морей,
объял током бездны,
грозных валов Своих обрушил громады.
Ужаснулся я, что извергнут от Твоего призора,
к чертогу святости еще прикую очи!
Обуяли воды душу мою, поглотила пучина,
донный тростник опутал, чело всклокочил.
К исподам гор нисшел я, затворилась земля навеки,
изнемогла душа моя, но Тебя не забыла.
Да приидет молитва сия к чертогу Твоей святыни,
Господи Боже!
Жизнь мою воздыми из могилы.
Божества ложные верных своих утратят,
лишат их милости уповавшие на них напрасно.
Я же над жертвою благодарственной помолюсь,
все обеты свои исполню,
за спасение почту Тебя хвалением полногласным.
Плач Давида по Шаулю и Йонатану
О елень-Исраэль на высотах своих!
Как от меча твои храбрые пали
не возвещайте на улицах ашкелонских,
не говорите в Гате,
дабы дочери Плешета бедствию не ликовали,
жены необрезанных -
не радовались проклятью.
Горы Гильбоа!
О дождях забудьте и росах.
Умалится ваш злак полевой,
даже жертвы не будет достоин.
Ибо там богатырь
свой щит, будто бремя, отбросил:
как помехой к бегству,
щитом погнушался воин.
О Йонатан!
Разил ты без промаха стрелами гибкого лука.
Шауль елеем не смазывал щит свой бычий,
кровью сраженных его умащал,
богатырским туком, -
ибо меч Шауля
не возвращался к нему без добычи.
О Йонатан и Шауль!
Всем они были милы, любимы каждым.
Неразлучные в жизни -
и в смерти неразлучимы.
Легкокрылей орлов на недруга налетали,
бились вместе, львов могучих отважней...
Дочь Исраэля, рыдай о них безутешно,
плачьте, жены, сполна излейте кручину.
Из добычи своей
царь Шауль облачал вас в наряды,
одарял сластями,
украшал одеяния златом...
Как же пали в битве герои, сражаясь рядом!
Над горою врагов поверженных,
Йонатан, ты сражен булатом.
О Йонатан, Йонатан!
Безутешно скорблю об утрате.
Сколь же был ты мне люб,
как безмерна была твоя милость!
Безогляднее женской любовь твоя,
мы были как кровные братья...
Как же пали герои,
клинки их мечей преломились!
Песнь пророчицы Дворы
Внимайте, цари, услышьте, князья!
Богу Израиля воспою,
возглашу песнь Господу Всемогущему.
Когда из Сеира Господь исходил,
с полей Эдома, из недр потаенных,
в содроганиях забилась земля,
небеса потекли, набухшие тучами,
горы в ужасе истаяли пред Тобой,
как Синай, Господи,
как Синай Твой во время оно.
Оскудели путниками пути
во дни Шамгара, сына Анат,
во дни Яэли,
пробирались прохожие стезями окольными,
тропы караванные опустели.
С полей, из селений спасались жители,
городов без стен не осталось,
пока не восстала я, Двора-пророчица,
мать во Израиле не восстала.
Променяли Господа на божества новые -
вот война и пришла к воротам.
Сорок тысяч мужей в семействах Израиля,
но ни щита не видно, ни дрота.
Сердце мое, судей в народе своем славь!
Благословите Господа,
подвижники достопочтенные!
Наездники белых ослиц, обитающие в шатрах,
в путь отправились - сзывать ополчения.
Откуда явит спасенье Свое Господь?
От гласа становящихся станами у колодцев.
Выступят за ворота осажденные в городах -
в поля и селения жизнь вернется.
Пробудись, пробудись, Двора, воспрянь!
воспой, пророчица, песнь победы!
Восстань, Барак, недруга полони,
сын Авиноама, бегущих преследуй!
Вижу спасенных Израиля, богатырей отважных,
рати зрю, что на брань ведомы Всевышним.
Вот спустился Эфраим с родных Амалековых гор,
за ним Биньямин со всевоинством вышел.
Махир-Менаше! Мужи закона - его вожди.
Наставляют Звулуна начертатели свитков.
С Дворой на брань Иссахар препоясал князей -
друг за другом идут колена на битву.
Спустился в долину Барак, примкнул к нему Иссахар,
на врага ринулся передовым вослед!
А Реувен промедлил, разумник велеречивый,
просовещался в шатрах своих, слабосерд.
Что ж отсиделся за оградой загонов
под свирели подпасков, собирающих стадо?
Осмотрительны мудрецы твои, Реувен,
поспешают медленно, рассуждают ладом.
Дан - ладьи ему пристанище дали,
но не в дальней дали - за Ярденом Гилад!
Ашер при бреге морском безмятежен,
корабельщик, своим лукоморьям рад.
Но презрел смерть Звулун - племя бесстрашных,
с ним на склоны Тавора взошел Нафтали,
когда к потоку Мегиддо цари Ханаана сбирались на битву,
не ради корысти сошлись в Таанах владыки земли.
Там небесное воинство с войском Сисры сражалось,
звезды бились, покинув свой путь изначальный.
Там древний Кишон вздыбился в берегах,
на недругов ринулись воды его, закружили, умчали.
Попирай же сильных, душа!
Ударились в бегство могучие кони войны,
застучали дробно копыта, земля затряслась,
стремглав прочь унеслись колесничные скакуны.
Молвил ангел Господень: проклинайте Мейроз!
да будут живущие в нем отвергнуты Богом,
ибо на помощь Господу не пришли,
витязям Пресвятого не приспели в подмогу.
Да будет блаженна в женах Яэль,
благоверная дружеского кенийца,
среди жен-хранительниц очага
супруга Хевера благословится.
Сисра воды просил - молоком отпотчевала его,
каймаком уважила в знатном кувшине.
К рожну протянула шуйцу, десницу к ковалу,
к виску приставила кол,
просквозила череп вражине.
У ног ее главу преклонил, прилег,
сон сморил усталого, истерзала битва.
У ног ее прилег почивать,
там, где лег - там лежал, убитый.
Мать Сисры засмотрелась в окно,
глядит сквозь решетку, сетует слезно:
"Что же медлят сыновние колесницы,
почему перестук не слышен колесный?"
Утешают ее мудрейшие из сановниц,
сама себя ободряет царица:
"Взяли по утробе плодной, по две взяли на брата,
велика как видно добыча, долго делиться.
Много платьев узорчатых добыл нам Сисра,
затканных разноцветною нитью,
разукрашенных вышивками цветными -
с выи пленниц их совлек победитель".
Пусть же, Господи, все враги Твои уподобятся Сисре,
пусть навеки сойдут в могилу.
Любящие же Тебя вознесутся в мощи,
воссияют как дневное светило.
Псалом Ханы на рождение сына
Возликовало сердце мое о Господе,
с Ним вознесся рог мой, обрела я почет.
Ныне знают уста мои, что врагам ответить:
бездетную избавленной Господь наречет.
Возвышенной святостью кто Ему подобен?
нет Бога иного, Ты скала наша, надежда единая.
Не бахвальтесь в гордыне, языки самонадеянные,
вам ли ведать Господни промыслы дивные?
Препоясаны силой лучники могучие -
слабеют руки их, рвутся тетивы.
Оскудевает хлеб сытого, за гроши батрачит,
умирает в болестях тощий.
Бесплодная семерых рожает,
а чрево многодетной замыкают немощи.
Господь убивает, и Он живит,
заточает в Шеол и из преисподней выводит,
возвысит униженного, гордеца принизит,
нищета и богатство - на все суд Господень.
Он убогого поднимает из праха,
растоптанного - из грязи,
к достойным причисляет его род,
честью и славой наделяет как князя.
Ибо от Господа опоры земные,
Он вселенную утвердил на столпах.
Господь шаги верных остережет,
а злодеи во тьме обратятся в прах.
Ибо не мощью одолевает муж,
превозмогает смертный не силой.
Восстанут ненавистники Божьи -
истребит их Господь, сведет в могилу.
Возгремит Судия в небесной дали,
воссядет судить племена земные.
Господь мужество даст царю,
рог помазанника высоко поднимет.