Когда начинал я пять лет назад этот цикл небольших эссе, у меня было много разных планов. Не помню, по какой причине я отложил эту, в общем-то, простую и приятную работу. А потом лишь сожалел об этом время от времени.
Сожалел, потому что некоторые идеи просто просачивались куда-то вниз сквозь песок надвигающегося маразма и исчезали насовсем; а другие казались мне слишком азбучными, недостойными фиксации. Хотя, если вдуматься, весь этот цикл банален. И если кому-то интересен, то разве что именно в силу своей банальности. Ведь мои мысли – общие для всех, кто любит читать.
Сегодня я хотел бы поговорить о книгах, которые чуть ли не всю жизнь берёшь приступом, но так и не дочитываешь до конца.
Тут бывают разные ситуации. К примеру, я никогда и не ставил себе целью прочитать целиком какой-нибудь сборник восточной поэзии – японской ли, китайской или персидской. Нет абсолютно никакого смысла в том, чтобы впитывать в себя до последней запятой (а в оригиналах и запятых-то никаких не было) стихи разных авторов из разных эпох. Нет, такие книжки, напротив, берёшь в руки, чтобы прочесть то, что ты уже читал, что тебе знакомо, что ты, может, даже знаешь наизусть. И лишь по капельке добавляешь в себя новые для тебя стихи и имена.
Кто сказал, что, открыв какой-нибудь сборник японской поэзии надо непременно пропахать немереное пространство нескольких материков под названиями вака, рэнга, хайкай. А я, быть может, просто найду Басё, прочту два-три хокку и снова поставлю книгу на полку. Я ощутил жажду, в меру попил чистой воды (уместно и сравнение с хорошим вином) и вовсе не желаю захлебнуться или перенапрягать мочевой пузырь.
На голой ветке
Ворон сидит одиноко.
Осенний вечер.
Или:
Колокол смолк вдалеке,
Но ароматом вечерних цветов
Отзвук его плывёт.
(Перевод Веры Марковой)
Помню, в начале 70-х в букинистическом отделе книжного магазина на Ленинской во Владивостоке выудил я небольшой четырёхтомник «Антология китайской поэзии». Что я прочёл в нём? Сразу же нырнул в Ду Фу и Ли Бо, зарядился как следует, а потом полез в последний том. Там меня, естественно, заинтересовал поэт Мао Цзэдун. Стихов его, увы, сейчас не помню, но не сказал бы, что они оказались плохими. (Впрочем, тот, кто возьмётся объективно судить о стихах, написанных на чужом и незнакомом языке, уже заведомо самонадеянный врунишка и наверняка окажется неправ. Ведь глубина мысли автора может оказаться кажущейся или принадлежащей переводчику, равно как и красота слога. Так что здесь мы чаще полагаемся на репутацию автора среди его соотечественников, и это помогает нам не проиграть).
Тем и ограничилось для меня знакомство с антологией – чтением трёх великих. Правда, два великих – поэты, а третий – всего лишь кормчий. Ну, а через некоторое время четырёхтомник спёр у меня кто-то из приятелей-китаистов*.
Другая ситуация, о которой можно говорить в связи с недочитанными книгами, легко иллюстрируется моими взаимоотношениями с «Улиссом» Джойса. Правда, об этом, наверное, стоит рассказать отдельно, чтобы не растягивать мои заметки до неприличных размеров.
* Кстати, история эта имела продолжение. Спустя некоторое время в том же самом магазине я вновь увидел свою антологию! Я перелистал все четыре томика, но и без того сразу было понятно – именно сей экземпляр сжатого собрания сочинений китайских поэтов за три с лишним тысячи лет был когда-то уведён из моей библиотеки нечистым на руку приятелем. Денег у меня с собой было мало, и я не стал покупать свои книги по второму разу. Да и не стоило, видимо, затевать подобный круговорот книжек в природе.