Парадокс инспектора Побарабанова
Работник милиции Игорь Алексеевич Застенчивый, в дальнейшем именуемый как «Участковый» или «Ляксеич-лох», избегал жестоких решений. А посему некоторым преступникам жилось вольготнее, чем ему самому. Что вызывало ответную зависть. Нет, пожалуй, здесь неточно: чувство зависти не было присуще Участковому, ибо на всё в жизни он смотрел с прохладцей и без ажиотажа. Жил Ляксеич вполноги, вполуха, вполглаза, вполруки. Практически не брал взяток. Ибо не давали. Кто ж даст, если не просят и даже не намекают. Отсюда и погоняло: «Побарабанов». НезАвистная зависть Участкового была сродни недоумению: как это человек, чудом избежавший правосудия, может оказаться таким неблагодарным.
- Чё-то бледный ты ходишь, - сказала жена, - выпей кефиру, там есть полезные бактерии.
Для привлечения дополнительных бактерий в организм ещё и кошку взяли, по кличке «Зоя». Но одного не учли: ей тоже личная жизнь полагалась. Чуть зазеваешься, не выпустишь гулять - обдерёт обои. После этого ей трёпка полагалась.
- Зато глаза какие у неё! - защищал преступницу Участковый.
- Интересно, что бы ты про мои глаза сказал, если бы я ободрала обои…
В противостоянии «жена-кошка» победила последняя. Первой пришлось очистить помещение, человеку легче найти себе жилплощадь, чем животному. И вся нежность Участкового, имевшаяся в нём, кроме пофигизма, стала выливаться на единственный живой, кроме него, объект в квартире. И погоняло новое у кошки появилось: «Зая».
Зая не имела особой красоты, но зато профиль имела исключительный, детский. Редко какая взрослая кошка, севши боком, будет напоминать выражением котёнка. Это тоже ей в плюс зачлось: детками Ляксеич-лох окончательно передумал обзаводиться.
Жизнь потекла экономная, чистая от дрязг, тихая. Сытая! Но всё же чего-то не хватало. Особенно нехватка чувствовалось ввечеру. Тянуло на допэстетику. Хоть не смотри все эти фильмы заграничные, чесслово...
Заработки нынче в милиции хорошие, не то, что раньше, но как подумаешь, сколько выгоды было бы от табельного оружия, скажем, в раннем средневековье: они на тебя с луками и копьями, а ты по ним, по всем – трах-тах-тах-тах… Боялись бы, дань бы к ногам сносили. А нынче от кобуры толку нету, пусть даже и не пустой… Несовпадение времени и места. Парадокс!
Однажды захотел сменить профессию – в программисты пошёл, докатился в своём рвении до мультов 3D. Но денег честным образом всё равно добыть не удалось, программистам платят фигу. А ведь он заставлял все эти персонажи двигаться, жить полнокровной жизнью, радоваться, конфликтовать! Рожи знаменитые им приделывал: то Клинтон с жинкой ссорится, то Клавка Шиффер новые колготки меряет…
Клинтон с жинкой ссорились не очень натурально, ибо в мультах движения скованные, противоестественные. Вот бы их фотки оживить, заставить двигаться - словно бы в кино, но в непривычном для них плебейском режиме. Пусть потом докажут, что время неправильно совпало с местом и что то были не они, а двойники. Кстати, некоторым преступникам не жилось бы сейчас так сладко, был бы у Ляксеича талант фотографии оживлять. Тут и шантажировать бы особо не пришлось: просто высылал бы он им, вкупе со своими банковскими реквизитами, премьерные экземпляры фильмов, ещё никем не смотренные, не прокомментированные…
- Молодец, Ляксеич, - всем свои видом как бы сказала Зая и села боком, в профиль, как бы намекая, что детям, пусть даже приёмным, всегда мечтается о сильных и героических отцах.
Участковый вздрогнул, прям расстроился. Мечты мечтами, а исполнить-то их как? Где у него Золотая Рыбка? Или Сивка-Бурка? Или Кот в Сапогах? Или Щука Замшелая, на худой конец?
В далёком Будущем, в о-о-очень далёком, какие хочешь программы появятся, можно будет не только картинки супернатурально оживлять, а и клонов супернатуральных пачками наблюдать, не только лишь овечку Долли.
- «Жаль только - жить в эту пору прекрасную-ю-ю... уж не придется - ни мне, ни тебе-е-е...» - завылось как-то само собой.
Однако потом, совсем немного погодя, тоже как-то само собой, легко поднялось с кушетки, подошлось к старенькому компу, надавилось на клаву. В голове возникли странные комбинации неведомых программ. Не иначе как из о-о-очень далёкого Будущего прискакали и осели на извилинах Ляксеича те программы!..
«Гы-гы-гы-гыыыыыыы...» – только и слышалось в следующие два часа, с перерывом на «Ух ты-ы-ы…!!!» и «Батюшки!!!!»
Компромата наимпровизировалось достаточно, разного-всякого, на всяких-разных денежных особ, включая самых знаменитых, не без помощи Заиньки, вестимо. А та сидела недвижимо, всё так же, в детский профиль, будто вовсе ни при чём она тут. За это ей, однако, премия полагалась.
- Пошли банк искать, счета открывать будем, сразу в нескольких конторах откроем, а то неудобно миллионы в одну корзину складывать…
Зая разрешила надеть на себя ошейник, вышли. Но… Куда?!
Сразу за порогом оказалась неизвестная территория. Пугающе красивая. И люди там шныряли, всякие-разные, и, вроде бы, даже очень богатые, так как лыбились широко-широко, будто всей толпой только что вышли из кинозала, с комедийной премьеры.
Толпа то редела, то сгущалась. То снова редела – когда кому-то приспичивало в ресторан зайти или в концертном зале отметиться. В ресторанах пища была чисто символическая – состояла из плотных сгустков цветного дыма, искрящегося, ароматно-аппетитного, пугающе красивого. Кушать такое можно было лишь вприглядку: блюдо, принесенное красивым официантом, насыщало одним лишь своим видом – некоторые так смачно отрыгивали, что в итоге верилось в их сытость, хошь – не хошь.
А в концертных залах играли исключительно на благородных инструментах: на фортепианах, скрипках и виолончелях. Кто из пришедших не умел играть - ещё пока! - мигом брались под опеку всякими-разными маэстрами и в момент сами становились маэстрами.
Излишне говорить, что среди всей той красоты банков не нашлось. Накой банки, если всё бесплатно и, более того, не-о-ся-за-е-мо!
Взгрустнул Ляксеич. Поначалу. Для порядку. А потом обрадовался и назад, из о-о-очень далёкого Будущего, в предыдущий свой мирок, такой жалконький и мелочный, не захотел уже возвращаться. А вот… Как Зая?
- Надеюсь, ты останешься со мной, не бросишь одного…
- Я что – похожа на сволочь?!
Зая повернулась так, чтобы снова было видно детский профиль.