Из жизни провинциальной Принцессы. ч.1
Она любила дорогу: беспрестанно меняющиеся картины за окном отвлекали её от проблем и просто завораживали. Находясь в машине, она чувствовала себя в своём мире: закрытой и защищённой со всех сторон, и Он был рядом с ней, что ещё больше усиливало чувство безопасности и спокойствия. Тут всё зависело только от их желания или её фантазии: маршрут движения, как правило, почти всегда выбирался экспромтом, или же они просто ехали наугад: туда, куда ведёт дорога, и глядят глаза, - вперёд, наматывая на колёса километры. А потом, где-то остановившись, бродили по лесу или по аллее парка... а где именно - было совсем неважно.
Он тоже любил такие вояжи, когда они оставались втроём - он, она и машина, которая действительно была каким-то маленьким, уютным и родным мирком, понятным только им двоим. Он любил незаметно наблюдать за ней, тем более, что здесь это можно было делать абсолютно незаметно: обычно она была полностью поглощена дорогой - пейзажами за окном и какими-то, только ей одной известными мыслями. Слегка прищурив глаза, она смотрела в окно, а её ладонь, с длинными тонкими пальцами, покоилась на его ноге, чуть выше колена, и от неё шло какое-то странное, обволакивающе-расслабляющее тепло. Но полностью расслабиться не давало необычное, постоянно нарастающее, будто волна, будоражащее ощущение чего-то "такого" где-то там - внутри... А когда оно доходило до точки кипения, Он просто останавливал машину и молча обнимал её, целуя глаза, губы, руки и её волосы, пахнущие каким-то едва уловимым запахом то ли цветов, то ли трав, смешанных с запахами страсти и восторга. Она тихо смеялась и подставляла ему свои губы, словно ей было мало этого водопада поцелуев, внезапно обрушившегося на неё.
- Иди ко мне... - вдруг тихо говорила она, выходя из машины, умоляюще-вопросительно глядя на него, - пожалуйста, на минуточку...
Он неторопливо, насколько это было возможно, вынимал ключ из замка зажигания, выходил и, обойдя машину, подходил к ней. Она молча обнимала его и, уткнувшись носом в плечо, прижималась всем телом и затихала, словно засыпала. А Он... молча гладил и целовал её волосы, мысленно говоря ей самые нежные и прекрасные слова в мире. Это могло продолжаться целую вечность, пока она наконец не просыпалась. И путешествие продолжалось дальше. Или же... они просто возвращались домой по молчаливому согласию обеих сторон... А их маленький мирок - "рыжая лошадка нашей любви" - как шутя называла она машину, преданно ждала их под окнами до следующей поездки, абсолютно не ревнуя своего единственного хозяина к его любимой женщине, которую она, как ни странно, тоже любила и слушалась, потому что та платила ей своей заботой и трогательно-нежным отношением: ведь это была её первая машина. И "рыжей лошадке" никогда не было стыдно за свой внешний вид ни снаружи, ни изнутри - она всегда была "одета" по моде и выглядела просто супер - рыжая, цвета "коррида", солнечно-яркая и эффектная, сверкающая белым золотом хромированных деталей, словно женщина в изысканных украшениях, в чём-то неуловимо похожая на свою хозяйку.
Но иногда... они позволяли себе такое, от чего двигатель "лошадки" просто отказывался работать, а радиатор был готов просто закипеть от ярости! Это бывало крайне редко, но... всё-таки имело место быть. Иногда они пересаживались... на мотоцикл и уносились не ведомо куда, напрочь позабыв о ней, одиноко стоявшей у подъезда с потухшими фарами печальных глаз. Она всеми фильтрами своей души ненавидела этого огненно-черного "мустанга" в серебристо-хромированных цацках! Нет, ну если честно положить клемму на аккумулятор, этот рычащий нахал был-таки даже элегантен, строен и красив, но как можно было сравнивать её шикарный велюровый салон с каким-то куцым седлом на его спине?! Это же... небо и земля!И вообще... что это за езда в дождь ( уж о снеге и не говорю!) на этом мерине, у которого даже нет крыши - ужас, да и только! Вот она - это же совсем другое дело: и комфорт, и представительный вид, с кучей всяких наворотов, и даже шикарная музыка под любое настроение - всё у неё имелось, а они...
Но стоило только рукам хозяина или его женщины приветственно прикоснуться к её капоту, как железная душа "лошадки" моментально плавилась, словно воск горящей свечи, и она прощала им абсолютно всё, - ведь это была действительно ИХ машина, служившая верой и правдой, ехавшая порой на честном или вообще не понятно на каком слове - на удивление всех мастеров СТО! Реально - она ни разу не подвела хозяев за всё время своей службы - их верная рыжая "лошадка"! И уж, конечно, бедняжке было невдомёк, что мотоцикл - не предательство или измена, а просто совершенно другое ощущение дороги и самой езды.
Безусловно, здесь не было того чувства полной защищённости и комфорта, как в машине, но здесь... когда ветер в лицо, а от мощи и скорости просто захватывало дыхание, появлялось необъяснимое ощущение полёта и какой-то особенный драйв! Женщине нравилось это состояние, близкое к полёту, когда душа взлетала и неслась куда-то, увлекая её за собой в неведомые дали. Когда от восторга внутри всё смеялось и пело, а от ощущения скорости иногда просто холодело под ложечкой. В такие минуты она просто крепко обнимала своего мужчину, словно пыталась слиться с ним воедино, и, смеясь от переполнявших её эмоций, что-то кричала ему или просто пела.
У неё была давняя мечта - сесть за руль этого норовистого мустанга самой и, укротив его, заставить слушаться и её так, как он повиновался только мужчине. Но однажды, после того, как она сдуру озвучила Ему эту непонятно-странную свою мечту, Он, немного помолчав, дипломатично выдал:
- Ковбой - мужчина с лассо, пасущий не только коров, но и отлавливающий, а затем - укрощающий диких мустангов. А ковбойка - это отнюдь не его женщина, выполняющая ту же работу, а всего лишь часть его одежды - клетчатая рубашка, скорее всего сшитая руками женщины и, возможно, даже любимой. Ты ... почувствовала разницу? Солнце моё, давай-ка и мы не будем лезть со своими уставами в чужой монастырь, тем более, что вокруг тебя такое изобилие разных интересных дел?!
Взяв её ладошки в свои горячие, словно печка, ладони, Он посмотрел на неё таким долгим и серьёзным взглядом, что она не выдержала и отвела глаза, чего раньше никогда не бывало. Её охватило какое-то странное волнение, и она вдруг чётко поняла, что больше никогда даже не попытается повторно завести разговор на эту тему. Обычно выполнявший все её желания и капризы, Он вдруг решительно и бесповоротно отказал ей! И приведённые аргументы, честно говоря, были так себе - слабоваты для такого решительного отказа, но, тем не менее, и ежу было понятно, что эта тема отныне закрыта для неё раз и навсегда - табу. А Он, немного помолчав, добавил :
- И, пожалуйста, не пытайся сделать это в моё отсутствие. Не обижайся, но байк - не твоё, и вообще... Короче, ты обещаешь мне это или... пойдёшь, как всегда, в обход?
Она опустила глаза и тихо, еле слышно, произнесла: "Обещаю. Я не буду даже и пытаться укрощать байк. Никогда..."
Он крепко обнял её и со словами "ну и замечательно" поцеловал в губы, словно окончательно и навсегда запечатав и закрыв этим поцелуем данную тему.
- А ты знаешь... - задумчиво произнесла она, - на "лошадке" гораздо лучше наблюдать за тем, мимо чего мы проезжаем, и вообще... На ней, конечно же, гораздо удобнее и комфортнее, просто иногда... хочется чего-нибудь этакого... - и она изобразила в воздухе нечто, видимо, соответствующее этому желанию и состоянию души.
- Понятно... - улыбнулся Он и чмокнул её в кончик носа - это бывает... Скажешь мне, когда захочется, - сделаем - без проблем! Для вас, мадам, любой каприз, разумеется, в пределах разумного!..
Таким образом, данная тема была закрыта и навсегда снята с повестки без последующих обсуждений .
И "лошадка ", слышавшая весь этот разговор, поняла, что она - гораздо круче этого конька-горбунка, раз хозяин сам разрешал своей женщине садиться за руль. Её радости и гордости не было предела, особенно, когда женщина подошла к ней и, гладя по крылу тёплой ладонью, сказала тихо сказала:
- Я буду ездить на своей рыжуле... она у меня самая лучшая в мире и самая послушная!И вообще - мы приличные девушки, а не какие-то там... безбашенные байкерши! У нас всё культурно и пристойно: без лишних напрягов, шума и пыли...
И "лошадка", довольная до потери такта, радостно урчала заведённым движком, как всегда готовая к покорению новых дорог и расстояний: с этим экипажем она была готова ехать куда угодно: хоть на край света, хоть на ралли Париж-Даккар, хоть на Млечный Путь...