Когда ещё работал в институте, где сейчас жена, помню, как бегал ныне покойный Сева Саввич и просил, у кого есть, обрезки натрия.
Куски натрия для работы обычно обтирают от масла бумажкой и обрезают покрывшиеся окисной (а точнее, перекисной) плёнкой грани. Режется натрий сухоньким скальпелем легко, как пластилин. Потом их хранят, чтобы при случае обезвредить этиловым спиртом (если рука поднимается) или же показать детишкам школьный опыт, бросив в воду.
Видимо, у кого-то обрезки таки нашлись, потому что молва донесла следующее.
За корпусом, на пустыре (там сейчас автокооператив) приехали пожарники провести учения, как они будут нас красиво спасать.
Зажгли чан с дымной соляркой, побегали с огнетушителями вокруг, героически потушили.
Спрятали причиндалы, оглянулись, а оно горит снова!
Достали огнетушители, побегали, потушили. Постояли. Загорелось опять!
Мягко говоря, не без матов, потушили снова. Но, увы, спустя некоторое время солярка в чане снова пылала, согревая жёлтыми языками пламени осеннее небо.
Плюнули огнеборцы: хрен вас, химиков, разберёт, пошли вы подальше! И уехали. Долго ещё в окна несло жирной копотью, а я догадался тогда, зачем Сева натрий искал.
Он рассказывал, как они с Мироном (Николаем Ивановичем, царство ему тоже небесное!) бросали натрий во «второй» ставок.
Из парка Щербакова (со Смолянки) и обратно по плотине ходят поздно вечером рабочие, народ со стадиона «Шахтёр», просто зеваки.
Они с Мироном садились внизу, со стороны «первого» ставка и, когда слышали голоса, перебрасывали через греблю в пруд маленькую баночку натрия.
Упаковка там такая. Запаянная металлическая банка, в ней стеклянная с пластиковой крышкой, а уж в той лежит залитый маслом натрий.
Перед тем, как бросать, они дырявили насквозь обе крышки – и железную, и пластиковую. Вода медленно попадала внутрь.
Эффект был ужасающий! Для народа. Но кусты рядом – не беда…
Именно их с Мироном посылали изучать знаменитого «енакиевского мальчика» - огнепоклонника. Разобрались в момент, указав точный день, когда загорания прекратятся. Когда сопляку исполнится 14 лет и наступит ответственность за поджоги…
Валик Вощула рассказывал, как стрелял кусочками натрия из рогатки по сугробам.
Раньше натрий был очень опасным удовольствием. А теперь он ещё и дорогое. Поэтому никто с ним теперь не балует.
Да и химиков таких отчаянных уже, кажется, нет.