Глава 3. Сексуальные Ведуньи и волшеьники Волхвы.
Талант волшебное явленье
А гений это откровенье
С такой высокой высоты,
Что, милый друг, не влезешь ты.
По дороге в Заболотье Солнцев задумался над излишним вопросом: надо ли дразнить волхвов намеком, что христианский обряд крещения в еврейской практике есть часть инициации прозелитов. Как же язычники волхвы напялили его на себя? Может они потомки заблудшего в веках колена Израилева?
Интересный вопрос , но, пожалуй, опасная хохма для начала дела. После как-нибудь , когда сдружится с ними и их быки в тонну массой начнут двигаться к нему на мясокомбинат, принося всем прибыль.
А дорога между тем пролетев стрелой несколько километров заюлила , завертелась по причинам невидимым, но Бармину известным. За высокими ковылями степи скрыты бугры и корчаги. Их и старалась избежать дорога, уводя в болотный край, где проход очерчен чахлыми березами и корявыми осинами.
И вдруг пред темны очи Солнцева явилось чудо, сверкнул под солнцем как стекло волшебный участок дороги. Он разлегся прямо на болотной жиже и вот надо же – сверкал.
Вот если бы не принцип Солнцева саму додумываться, он бы горячим шепотом прошептал: «Ой , что это!». Но промолчал продолжая сидеть почти как ни в чем не бывал он. Только тело напряглось от пяток до затылка.
А потом шалун ветер все очарование разрушил, по зеркальной поверхности побежала рябь а над ней чуть качнулись два стальных каната.
– Интересная конструкция, только парома не видно.
– Паром появится вот-вот мы во время.
– Ну да с точностью плюс минус полчаса.
– А ты как хотел. Мы, между прочем, даже не в средневековье едем, а в нечто до того. Первобытная, но хорошо образованная община. Семейное право – сколько угодно ходи налево, Дети принадлежат общине. Уйти из общины легко, а вернуться трудно. Новых принимают только в виде спермы. И это без ограничений.
Помолчал минуту Солнцев все же спросил:
– А женщин как же?
Бармин пожал плечами, а потом все же ответил неуверенным тоном:
– Родит троих от своих вот и своя.
– Это как от своих? У них что промискуитет?
– Как это называется, не знаю, но они нехристи все же. Мораль скорее языческая, а впрочем, я не силен в их бытие. Вот приедем так и спросишь.
– Тогда другой вопрос, А зимой как же тут ездят?
– Зимой паром на полозьях скользит, а некоторые рисковые на санях бегают от смерти болотной.
Пока они так перебрасывали свои словесные мячи подплыл паром полный экипажей машиноподобных но на конской тяге. Сквозь стекла автомобильного типа не них глазели пожилые мужики и пышные бабы. Они так же глазели вся церемония проходила молча, если не считать всхрапывания мохноногих коней и скрип широких шин небывалых колесниц ну не меньше чем от трехтонки.
Потом они въехали на паром, оплатив проезд кусками ткани цветастой. И паром быстро заскользил а обратном направлении на конской же тяге. Двое дремучих бородачей молча уселись на двух концах парома и ничего не делая имели занятой вид.
Паром причалил к противоположному берегу, где его уже ждали и люди и лошади Те и другие осмотрели супротивников движения с молчаливым любопытством. И никто не спросил их кто они и зачем едут в глубины болот. Молчаливость местных мирян внушила им тишину языка . Да они и не пытались ни с кем разговорится. Дремучая лесная деловитость угнетала подвижного Солнцева и ничуть не трогала его друга. Бармин уже вел мысленные переговоры с Политом Семипядевым . Надо же убедить его выйти из болотного тесного мира в степь и там расширяться.
Паром пристал к деревянной пристани . Волга вильнула хвостом, намериваясь развить скорость на разъезженной дороге, но не тут было. Они влетели на следующий паром. А тот вроде только их и ждал . Кинулся вплавь по узенькому коридорчику вырезанному в болотной грязи.
Но и это длилось недолго. Солнцев едва успел сфотоляпать фантастические виды прорезанного болота. Ему улыбнулись морды болотных тварей и кивали нежными головками неизвестные науке цветы вежливо глотавшие мошкару. Торчали замысловатые корчаги намекавшие своим видом на бытование бабы-яги.
Паром выкинул их на твердь из лесин и камней. Бармин послал железную кобылу вперед и она как бы сама побежала по глубокой колее едва вмешавшей её усталое тело уже скрипевшее костями. Но тут дорога для неё кончилась навесом.. Там уже ждала изящная бричка.
– А почему …?
– А потому, что грязь вредная от железных кобыл.
Они проехали всего ничего как ошалевший Сонцев вщзгласил:
– Смотри Игорь, это не трава, мы же едем по тартану.
Вскоре возница остановил движение.
– Вам коровий мастер вот сюда.
– Прямо сразу за работу! А где же хлеб соль?
– А вот и они.
И действительно из под чудовищно громадного дуба вышли три женщины и с ними стайка девиц и детей.
– Ждем вас гость дорогой, господин Солнцев Андрей Игоревич. Стол накрыт и коровы готовы.
– Ну это сразу после обеда. Сперма долго ждать не любит.
С этим словами Андрей спрыгнул с пролетки и махнул Бармину рукой. Тот молча улыбнулся. Да уж день такой улыбчивый полдень опять же.
Настроение Бармина на само деле тревожное, потому и помалкивал всю дорогу. Среди прочих дел значилось и посвящение в признанные волхвы. То что объяснил отец оптимизма не внушало. Тут же или примут или памяти лишат Чужим тайн знать не дано. Страшны видно тайны.
Предводитель местного дворянства, то есть подлинных волхвов звался вызывающе.
– Приветствую тебя Вестил Волкович. Здорова ли родня и дубосил твой здоровы ли?
Тут надо заметить, что дубосил это дом образованный группой сращенный дубов. Внутренность его трехэтажная и есть дом с окошками в тех местах, где мощным веткам захотелось слега разойтись. Петр Семенович уже слышал о таком чуде от отца и в прошлый раз даже и пожил внутри. Тогда он сторговал многие выгоды за мешок зерна кустарниковой ржи. Но это понятно при условии, что кусты таки вырастут. Но теперь то кусты выросли. Он по этому поводу и получил приглашение. Но не по этой причине.
Мощный седобородый старец утверждавший , что ему сто двадцать лет сделал приглашающий жест.
– Да уж твоими волхованиями здоровы мы. Так уж входи Бар Мин.
В кабинете хозяина стояла солидная мебель и полированный стол, накрытый на двоих. Не хватало только камина. Но какой же может быть камин внутри живого дуба.
Тем временем взбешенный Анальгиныч он же Мотя Белый искал мальчишку проворонившего Бармина и Солнцева. А малыш оказался сообразительнее. Едва он понял, что нет уже в доме наблюдаемого Бармина, он не стал ждать порки. Хватит с него одного раза. Как раз уходил с завода кирпичей состав кирпичами полный. Он и залез на плоские пачки кирпичей и с ними укатил. Доехал до Новогрудок, а там залез на крышу пассажирского. Пропал мальчик Мотл и не найти. Недели две он болтался, промышляя мелким воровством еды на базарах, а потом решился. Ну не спроста а поверил прессе. А там восхвалили детский дом в Кирпичеве 2. туда он и направился, решив учится. Пока не погибли родители , он же неплохо учился уже в третьем классе.
Назвался Мотл Матвеем Георгиевичем Беридзе. Ну это чтоб его нерусская внешность имела причину неуязвимую. О том, что в нем течет кровь волхвов, Мотя не мог догадаться , хотя и мог кое-что показать. Ну, например, монета которую он подбрасывал, ложилась так как он хотел. За это пацаны его один раз даже побили, когда он слишком много выиграл.
Нечто подобное оказалось первым испытанием волхва Бармина. В просторном помещении, поместившемся внутрь огромного дубасила, ни прямых стен, ни углов положенных привычным залам не имелось. Разве что уголки прихотливые там, где срастались отдельные дубы, или ветки. А вот мебель из мореного дуба и карельской березы и невесть каких деревьев , имелась. Бармин сидел и вовсе как на троне. Выше всех. Но только не значительней. Он так и понял, что сидит на подиуме для общего обозрения с головы до ног. Кстати и ни во что не одетый. Ну конечно неловко ему. Хотя женщин нет и старцам вокруг много больше чем сто лет. На них хламиды как у киношных магов и такие же маговы остроконечные колпаки. Не выдумали, выходит, киношники.
Сначала синклит волхвов говорил с ним, задавая вопросы сразу со всех сторон. Но это оказалось просто. А вот потом в полусумраке положили на стол квадрат картона и предложили ему взглядом поднять его. Бармин слегка удивился. Ну что он фокусник. Он человек сильного разума и быстрой мысли. Но все же поробовал Пято минут тужился как на унитазе. Картонка даже не шевельнулась. Тогда он в ярости вскочил, полагая, что над ним посмялись, и вдруг! картонка подпрыгнула и улетела в угол далеко не угловатой комнаты. Он резко вдохнул и сел на место. Послушная картонка, пролетев над седыми головами волхвов, улеглась у его ног. Ярым импульсом он послал её на место. Волхвы с облегчением вздохнули. Заполучить такого умника в свои ряды им очень хотелось, тем более что в их молодом поколении таких не нашлось. Сплошной инцест кругом . Все ж друг другу кровная родня. Прошли ж века как они замкнулись в этих болотах. Впрочем, возможно все дело в ядовитой речке питавшей их болота. Внешний мир сумел таки создать им смертельную угрозу, которую они не успели понять.
Ну трудно же поверить, что митр вокруг сам себя травит. нО так оно вышло.
Бармин уже надеялся подняться и одеться, но старики вдруг заговорили на непонятном языке явгно не славянском и не германском и романском и даже не на японском, который Бармин тоже неплохо знал.
Вдруг глава рода и народа здешнего поднялся т став вполтную к трону Бармина негромко спросил:
– Ты услышал родные звуки в наших речах?
– Нет, я даже и род такого языка не знаю.
– И то верно. Нет родичей у нашего языка. Сейчас мы уйдем, а ты останешься один и будешь прислушиваться к себе, пока не услышишь родную речь
– А поесть?
– Нет. Сытое брюхо к ученью глухо.
Волхвы ушли волшебным способом, то есть просто исчезли. А по стенам медленной поступью пошли знаки слова и звуки.
Встав со своего топорного трона, Бармин потянулся и размялся по методу Сени Диего , но при этом продолжал вслушиваться в непонятную речь и мельком рассматривать символы неспешно скользившие по стенам сверху вниз.
Потом он почувствовал сонливость. Она победила даже настырное чувство голода. Сонливость уложила его прямо на полу, по которому текли живые соки дерева. Когда он проснулся , то наткнулся рукой на тяжеленную кружку сока заставившего себя выпить. Рядом лежала туристская постель , то есть спальный мешок из звериных шкур. Туда он и влез и снова уснул. Странным образом во сне он разговаривал на неизвестном языке и даже читал тяжеленные фолианты написанные то ли на папирусе, толи на деревянных дощечках тонких настолько, что казались бумагой.
Когда Бармин проснулся во второй раз все повторилось и сок и кружение текстов перед глазами и звуки неведомого языка.
Через десять дней истощенные и изможденные Солнцев и Бар мин встретились в пролетке.
– Фекальный вид у нас, а Петя. Ты тоже как Геракл оплодотворил 50 женщин?
– Я не тоже, я прошел инициацию в волшебники. Ну не совсем. Вот везу с собой кучу книг на неизвестном языке, которые обязан досконально изучить. А что сделали с тобой?
– Да, друг ты тормозишь. Я ж сказал тебе про постельный подвиг Геракла. Так меня принудили его повторить. Ну, правда не за одну ночь и точного числа оплодотворенных дам не знаю. Я ж мотался по всему болотному архипелагу. Днем коров счастливили выдающимися телятами, а ночью… Кормили меня чем то, что и удержаться невозможно.
На этом они замолчали утомленные разговором . К тому же и дождь зашелестел , заскользил по тенту пролетки. А там и пересадка в свою колымагу.
– Вычистили её до блеска и, похоже, заправили бензином, – отметил факт Солнцев, А потом спросил:
– А где же твои старинные фолианты? Ничегошеньки ты не перегружал, Или их отдельным поездом?
– В кармане у меня . Здесь не такие уж дремучие живут. На флешке книги. Думай лучше над тем как бы нам не застрять в дороге. Дождь сюрпризы наверняка приготовил.
– Топор у тебя есь? Канат есь. Застрянем – вытащим. Да кстати , раз ты теперь волшебник не наколдуешь ли нам ясную погоду.
– Помнишь, как сказано в некоем фильме. «Я ещё не волшебник. Я учусь»
Бармин за рулем оглядывал дорогу. Чахлые березы по обе стороны дороги дрожали под дождем и казалось, молили о помощи и было обидно его ботанической душе, что помочь он не в силах.
По счастью команда Моти Белого момент, когда они вернулись домой, проворонила. Да и как же можно было десять дней подряд следить и бестолку. Дорого , а мальчишкам он больше не доверял. Так что наши герои проспали почти сутки под крышей лома своего, оставаясь для врагов своих в нетях.
Но и это пошло. Когда Петр Бармин направился присмотреть за крапивой разноцветной выросшей на дальнем крае свалки, тогда за ним направился и его убийца.
Мордач выбрал момент.
Бармин возвращался к своему авто все ещё исхудавший и щуплый, а Мордач перевалил гору мусора и шел на него медвежьей походкой. Нож он пока не вынимал. Чё пугать заранее.