Тема с вариациями
Эта сказочка была написана приблизительно в 1987 году.
С тех пор была сделана самая минимальная правка.
1
Летала Муха и спрашивала у птиц и зверей — для чего им нужен хвост. Лесные жители называли столько применений хвосту, что Муха млела от огромной его пользы. Завидуя, она выпрашивала хвост у разных зверей и птиц всё более настойчиво. И совсем обалдела Муха от чудесного хвоста с кисточкой. Корова, хозяйка сего чуда, не обращала внимания на Мухины притязания. Не ответила корова даже тогда, когда Муха, рассвирепев от коровьей глухости, брызгая слюной, вонзила кровожадный хоботок в коровью спину. Корова лишь махнула хвостом. Но этого оказалось достаточно для хрупкого тельца Мухи.
2
Слепень оказался умнее. Завидуя, он тоже спрашивал у птиц и зверей о назначении хвоста. Он убедился в огромной и крайне универсальной пользе сего органа.
У коровы он спрашивал весьма вежливо и осторожно. Не дождавшись ответа, Слепень улетел в деревню. Человек — царь зверей. Он самый мудрый. Вон тот представитель человечества мне должен помочь…
Ах! Сколько сородичей летают – ждут своей очереди. Все, что ли, хвост захотели?
Мальчик же был в отчаянии от назойливых насекомых. Не выдержав, он осторожно, не повредив крылья, поймал нашего героя. Слепень затрепетал от ожидания чуда.
Мальчик злорадно сорвал ярко-желтый лютик-цветок и воткнул его куда положено. Превозмогая дикую боль (ах, издержки красоты!), Слепень ликовал! Он летел к солнцу и купался в его лучах, таких же ярких и жёлтых, как его хвост-цветок.
Но сил не хватало — катастрофически снижалась высота. Слепень опустился на руку изумлённого старика. «О, благодать! О извечная мечта человечества: силы зла несут цветы и в примирении садятся на ладонь!» — только и смог вымолвить дед.
3
Прилипала счастливо жила в тёплой уютной лагуне.
Но какая-то неудовлетворённость с каждым днём всё больше стала мучить её. Почему на белом свете – в синем море такая несправедливость: одни рыбы и дальние моря видят, и океанские глубины постигают. Даже в воздушные стихии вырываются, пьянея от громадных скоростей! А я…
Однажды, когда томление охватило её с особой силой, Прилипала увидела дельфинов. Всем существом источая радость бытия, дельфины играли в солнечных лучах. Прилипала думала: ВОТ МОЙ ИДЕАЛ! Соединение в своём существе стихии водной и стихии воздушной! Только вырвавшись из моря в блистающий мир воздуха, хоть на несколько секунд — это ли не победа над своим естеством?! И этот идеал станет реальностью прямо сейчас! Дедал мне позавидует!
Затылок её напрягся и зачесался. Это — зов высоты, — подумала прилипала и поплыла к дельфинам. Куда там… Они растворились в звездящейся глади.
У Прилипалы защемило в затылке от несбывшегося полёта. Своим затылком она вдруг осознала всё величие бесконечности и в смятении поплыла в открытое море… лишь бы к идеалу поближе…
Но вместо дельфина увидела неповоротливую жирную акулу. Акулы не ныряют, они жуткие дурры и думают только о своём перреполненном желудке. Но затылок чесался и стремился в глубину…
Так Прилипала нашла своё маленькое, но надёжное счастье.
— Позвольте, почему же маленькое? Мясной обед мне гарантирован. И большая скорость мне обеспечена без всякого труда… Воздушная стихия? Где всё сверкает и звездит? Да, я мечтаю о ней — это мой идеал. Но знаете ли вы, чем отличается идеал от реального счастья?
4
Зачем мухам крылья, если они всё равно кружат над дерьмом!? — размышлял Червяк, гневно наблюдая за хаотичным кишением мух над свежей кучей.
Червяк мечтал летать. Он отлично понимал утопичность сего замысла. Но если своих крыльев нет, то почему бы не воспользоваться чужими: вес червячий — почти ноль, не обременит.
Червяк уже обдумывал хитрые мысли — как оседлать птицу, как лучше прикрепиться к ней и, наконец, главный вопрос — на ком бы получше пристроиться: на орле (высоко летает), на лебеде (престижно), на скворце (в тёплых странах свой человек), на сове (тепло и уютно), на голубе (символ мира), на вороне (весело) или на соловье, что ли (поёт неплохо). Но нет — благородство и мне не чуждо, хоть я и червяк. Орёл — самая достойная пара для меня.
Долгий путь по скальным уступам к орлиному гнезду был… был… — Червяк даже слов не мог подобрать — так тяжек был путь. Но цель — великая. Хоть Червяк и мизер, но индивидуалист гордый — знал себе цену.
Много недель Червяк полз к цели. Зато теперь он мог часами летать на такой высоте, что… — Червяк даже слов не мог подобрать от волнения и невыразимого восторга. Орла звали Джонатан Ливингстон. Это придавало особую пикантность полётам. Временами орёл падал с громадной скоростью к земле; дух так захватывало, что… что…
Но есть-то тоже надо, и, как ни позорно признаться, приходилось лазить к Джонатану Ливингстону… стыдно сказать… А что — и я есть хочу — я ведь тоже червяк… Да… Но еда оказалась неплохой. Даже весьма приличной. А чем глубже, тем теплее, и — вкуснее! А если привыкнуть, то не о чем даже мечтать…
5
Человек искал Истину. Он стремился к Богу всею душою. Христианство ведёт к Богу каким-то странным путём — пост, дисциплина, ограничения, аскетизм. А где же Блистание Заоблачных Высот? Где Сияние Незамутнённой Духовности? Где Возвышенная Устремлённость к Высшим Сферам?
Человек дерзал духом: он решил отсечь в религии всё скучное, непонятное, догматическое, принижающее человеческое достоинство. Человек устремился в такие Духовные Высоты, где уже нет греха и покаяния, нет добра и зла, нет и…
ОЙ, ПРОСТИТЕ, СНОВА ПРО ЧЕРВЯЧКА
Я купаюсь! Я купаюсь! Я купаюсь в самом вкусном в мире лакомстве! Я купаюсь! И ем, ем, ем! Тьфу — горечь. Ну зачем он жужелиц-то ест? Вот крот противный. Неужели под землёй нет ничего повкуснее? Эх, все кроты такие.
Какие орлы? Какие полёты? Это когда всё видно, да нечего жрать? Неплохо, если недолго… Но мы, глисты, утилитаристы!