Сергей Платонов лежал на складной каталке внутри скорой помощи на спине. Он судорожно вцепился обеими руками в края каталки, силясь смягчить толчки и исключить своё возможное падение. Сбоку рядом с ним сидела его жена, придерживающая его колышущееся тело одной рукой и ойкующая при особенно сильных толчках. Лёжа Сергей ничего не видел за матированными окнами машины, кроме крон деревьев в узкой полоске чистого стекла наверху. Задняя часть машины была совершенно ни чем не нагружена и естественно бодро подпрыгивала вместе со всем своим содержимым. Да рессоры это ещё та вещь. Они,- рессоры, конечно выдержали бы десятка полтора таких больных, как я думал Сергей. Задние двери скорой отчаянно гремели. Ему казалось, что они едут, как- будто по сплошным лежачим полицейским или может быть колёса у машины были квадратными. Казалось, что все полицейские этого города внезапно решили прилечь отдохнуть на проезжей части перед ними, а водитель - отвёрточник с садистским удовольствием и невозмутимым, каменным лицом не снижая скорости газовал прямо по ним. Да дороги у нас в городе, как в прочем и по всей России, мягко говоря, оставляли желать много лучшего. Машина, как будто двигалась по развороченной бомбами дороге и поочерёдно кренилась то в одну, то в другую стороны. Бомбили, тут что ли, немцы недавно? Сергей невольно вспомнил о дорогах Второй Мировой войны, по которым тогда на полуторках подвозили боеприпасы и эвакуировали раненых с поля боя. Полуторка это потому, что она могла перевозить до полутора тонн груза, а раненных она увозила за раз до двенадцати человек. Ранен под Ржевом, вспомнил он скупые рассказы своего деда о войне. А я ранен под распивочной решил он сам про себя. Да война со своим собственным народом с тех самых пор по- видимому не прекращается ни на минуту. Этим дельцам чиновникам, сколько не выделяй на ремонт дорог, они всё разворуют, как всегда и вывезут уворованное в оффшоры. Жить в своей стране и ездить по этим дорогам они явно не собираются. В такое положение, как он сейчас они знают, что никогда не попадут. Случись что, подверни они не дай бог ножку в собственном японском саду камней за трёх метровым забором, за ними, наверное, прилетят на вертолёте. До - откатывались друг другу гады, думал Сергей, подпрыгивая на ухабах.
После тех же манипуляций шофёра скорой отвёрткой с дверью, мужики подъехавшие следом, выкатили его на каталке и завезли наконец в приёмное отделение больницы. Наконец-то думал Сергей, глядя в потолок приёмного отделения. Мужики попрощались с ним, пожелав скорейшего выздоровления, и уехали на работу.
Потолок приёмного отделения был недавно отремонтирован, и это вселяло некоторую надежду, что здесь наконец-то ему будет оказана квалифицированная помощь. Некоторое опасение у него вызвала только старинная каталка на которую его переложили. Сколько ей лет то вообще, крашенная- перекрашенная? Её лежанка представляла собой просто трубу большого диаметра, разрезанную продольно, но как ни странно его рёбрам было в ней вполне удобно и он успокоился. У него тут же взяли кровь на анализ и завели историю болезни. Жена всё это время по- прежнему находилась рядом с ним и отвечала на все вопросы медсестры за него.
- А теперь, на рентген, - сказала медсестра, обращаясь к жене Сергея. Везите каталку, я пойду с вами и покажу вам, куда его везти. Предложение тащить каталку вызвало на лице жены секундное замешательство, но она тут- же подавила его, и смело взялась за поручни. С трудом выехав в коридор, которому не видно было конца, настолько он был длинным, мы поехали. Пожилая медсестра вышагивала впереди, за ней мы, со мной в каталке и женой толкающей её сзади. Как оказалось, каталка была совсем не простая, а с норовом. Ей уже вовсе не хотелось куда-то ехать. За свою вероятно долгую и трудную жизнь она наездилась до отвращения к этому действу. Колёса её так и норовили свернуть к ближайшей стене и встать отдохнуть. Оглянувшись и увидев, что мы с женой отстаём и всё время врезаемся в стену, медсестра смилостивилась над нами, оказавшимися в плену у норовистой каталки, и взялась за переднюю её часть, понуждая её всё-таки работать и ехать прямо по коридору, а не отдыхать у стены.
- Каталка очень старая, разболталась совсем,- сказала медсестра. Ремонт вот сделали, а оборудование ещё не поменяли, денег, наверное не хватило на всё. Потолочные светильники дневного света медленно проплывали мимо, каталка как поезд на стыках дребезжала по кафелю больничного коридора. Вот, наконец поворот и дверь рентгеновского кабинета. Сергея сразу подвезли прямо к рентгеновскому аппарату. Да батенька не молод, явно не юнец. На аппарате было что-то написано кажется по чешски. С советских времен, наверное, подумал Сергей, лёжа в каталке рядом с аппаратом. Медсестра сказала, обращаясь к нему:
- Ну, теперь давайте перекладывайтесь на стол под аппарат.
Стол аппарата, как определил на глаз Сергей, находился сантиметров на сорок ниже уровня каталки и просто перекатиться, или перевалиться на него для Сергея не было ни какой возможности.
- Я же шевельнуться не могу от боли,- сказал Сергей вслух. Я, что должен встать и ходить? Может мне сплясать тут вам?
Вот это засада, пронеслись мысли в его голове, заснять бы всё это действо на камеру и выложить в Инте, почему то подумал он. Я бы назвал этот ролик «бесплатная медицина в действии» наверное он пользовался бы большой популярностью у блоггеров. И, где кстати эти альтернативщики, которые не хотят служить в армии и про которых одно время так много болтали по телику, сейчас они здесь явно пригодились бы.
- А, что каталка не опускается что ли? У неё же какая- то ручка внизу есть. Я видел. А стол аппарата не поднимается?- спросил он со слабой надеждой в голосе.
- Да нет, ни чего здесь давно уже не поднимается и не опускается,- был ему дан безжалостный и категоричный ответ. Опять пришлось ему собирать всю свою волю в кулак и скрипя зубами с помощью жены подниматься с каталки и ложиться под аппарат. Рентгенолог сделала снимок и ушла в тёмную комнату обрабатывать его.
- Можно я здесь останусь? Я здесь буду жить, - говорил Сергей, лёжа на столе аппарата. Вошедшая со снимком медсестра неожиданно смилостивилась, сказав:
- Ладно, давайте я вам помогу, держитесь за мою шею двумя руками.
С её помощью и помощью жены Сергей вновь оказался на каталке и вскоре они уже вовсю катили, громко дребезжа по больничным коридорам в палату на третий этаж.
-Мы насчитали с рентгенологом четыре сломанных ребра, может врач найдёт и больше,- говорила медсестра по пути в палату.
-Закрытый перелом рёбер, он пройдёт у вас, где то через месяц. Вы пробудете у нас две недели, остальное дома.
После мучительной процедуры сползания с каталки, Сергей наконец то лежал на койке в палате и разглядывал окружающую его обстановку в которой ему предстояло провести целых две недели. В шестиместной палате кроме него находилось ещё трое больных. Сергей сразу же представился и познакомился с больными. Его жена была рядом с ним и раскладывала вещи в прикроватную тумбочку. В палате был сделан косметический ремонт, который медсёстры почему-то называли евро ремонтом. Над каждой койкой был закреплён светильник, и свисала кнопка для вызова персонала, но его сразу предупредили, чтобы он не нажимал на неё, так как сигнализация не работает. Если не шевелиться, а просто лежать, ни какой боли он не чувствовал и можно было вполне жить. Сейчас он наслаждался покоем и не знал, что это будет длиться совсем не долго. Пришёл врач и спросил:
- Кто тут Платонов, вы? Ну как самочувствие? Вот вам направление на узи. Вы должны там быть ровно в двенадцать часов. Кабинет на первом этаже. С вами пойдёт наша медсестра. При таких травмах, в лёгких в восьмидесяти случаях из ста образуется жидкость, которую мы должны будем обязательно откачать. Если она, конечно образовалась у вас. Тогда придётся сделать прокол в лёгких и откачать - объяснил врач.
При этих словах у Сергея началась лёгкая паника. Особенно ему не понравились слова прокол, и вы должны прийти.
- Но, как я пойду, я не могу ходить разве только под себя, у меня спазмы в груди,- спросил Сергей.
- У вас тут, что нет переносного аппарата узи, что-ли?
- Да вообще-то есть, но он плохой и она на нём ничего не увидит. Да вы не волнуйтесь. Там в коридоре стоит кресло каталка, на ней и поедете к двенадцати часам.
- Да чувствую, скучать мне здесь точно не придётся, просто не дадут - сказал Сергей.
Молодой парень на соседней койке Евгений, которому вырезали несколько дней назад аппендицит, милостиво вызвался помочь отвести Сергея на узи.
- Там обычно очередь большая, но раз с медсестрой и не ходячий, то без очереди пройдёте - сказал Евгений.
Атлетического телосложения, в шортах по-домашнему и главное вежливо обращающийся к старшим Евгений оставил у Сергея самое приятное первое впечатление. Другой больной тоже Сергей, был только после операции и был можно сказать полу лежачий. Он вставал только для того, чтобы кое-как дойти до туалета. Этот больной, как потом узнал Сергей из дальнейшего разговора с ним, представлял собой просто классический случай. Про него вполне можно было сказать,- человек сгорел на работе. По его словам он работал на пивзаводе Балтика и естественно имел неограниченный доступ к этому пенному напитку, но сами понимаете, как бывает, обычно дело только этим не ограничивалось и после работы они с сослуживцами употребляли ещё кое- что по крепче. Результатом такой его жизни и стало нынешнее его тяжёлое положение. Третьим больным в их палате был обычный таджик из естественно Таджикистана, который только что приехал сюда на заработки. Из его слов можно было понять, что он естественно привёз с собой много той ихней еды, что бы порадовать своих соотечественников. Ну вот они и оторвались всей компанией, наелись. Возможно с дошираком ели, было не совсем понятно. Сергей понял только, что у него там дома, осталось трое детей. Они естественно подрастали, и ему надо было зарабатывать. Потом позднее Сергей увидел, как наша медицина поступила с данным таджиком, как всегда по своему, по нашему. Они просто ни чего с ним не делали. Он тихо лежал и ходил есть в столовую нашу кашу и всё. А при выписке, так как у него естественно не было медицинской страховки, выкатили ему не маленький счёт за койко-место. Но его сограждане молодцы приехали, молча, выкупили его и увезли.
Приближались назначенные доктором двенадцать часов, и Сергею необходимо было опять, в который уже раз за сегодняшний день, собирать всю свою волю в кулак, вставать и усаживаться в кресло каталку. Его жена Татьяна просто молодец, помогала ему как могла. Опять они в сопровождении медсестры, теперь уже другой, ехали по длинным коридорам больницы. В больнице ещё шёл кое-где ремонт, и их путь удлинился ровно в двое. Как оказалось не всё так просто в этой жизни, чтобы попасть на первый этаж с третьего на лифте, необходимо было с начало спуститься на второй этаж проехать его весь, сесть в другой лифт и уже после этого опуститься ещё на один этаж. Всё сегодня происходило, как назло, как искупление. Он искупал ту свою ошибку, свой переход через дорогу к распивочной. Сергей не злился, он понимал, а на кого ему собственно злиться, на тех работяг, которым он чем-то не понравился? Может быть, не понравился своей одеждой или тем, что взял не водку, а коньяк. Это было бы глупо или слишком примитивно для него, человека с высшим образованием злиться на них, всё равно, что злиться на грабли, которые тебя ударили по носу, когда ты на них наступил.
После длительного путешествия по коридорам больницы и в кабинете узи, он наконец опять оказался у своего койка - места и ему оставалось сделать последнее усилие, подняться с кресла каталки и переместиться на свою койку. Но в этот момент у него зашумело в голове, а в глазах начало медленно смеркаться. Он только и успел сказать жене,- мне плохо и потерял сознание.