Глава 5
На следующий день Егор быстро завершил дела по командировочному заданию и, смотавшись на Курский вокзал, обменял свой вечерний билет на завтра, на утренний поезд.
Из телефона-автомата он позвонил Екатерине Андреевне.
- Ваше приглашение не отменяется? - спросил он.
- А я почему-то думала, что вы мне обязательно позвоните! – с нескрываемой радостью в голосе сказала женщина. – Конечно, я буду ждать вас к семи, как договаривались.
Вечером, купив у метро скромный букетик роз, Егор отправился к Екатерине Андреевне.
Женщина встретила его у порога в ярком платье, с высокой прической на голове. Проводив Егора в залу, уставленную книжными полками, она упорхнула на кухню. Егор подошел к полкам, сразу же погрузившись в столь любимый им мир книги. Он с удивлением смотрел на огромный фолиант "Слова о полку Игореве", облаченный в затертый кожаный переплет с бронзовыми или латунными, позеленевшими от времени застежками, понимая, что этой книге нет цены…Он не решился даже прикоснуться к книге.
- Это подделка, - неслышно войдя в комнату с подносом в руках, сказала Екатерина Андреевна, - искусно изготовленная в начале XIX века купцом Бардиным. Он сделал несколько таких, подделав шрифт, иллюстрации, переплет, и подвергнув книгу искусственному процессу старения. Один из экземпляров этой рукописи, принадлежавший Мусину-Пушкину и принимаемый им за подлинный, хранится сегодня в государственной библиотеке.
- Зачем же он это делал? – спросил Егор. – Коммерция?
- И это тоже. Но сыграл свою роль и исторический аспект. Время. После окончания войны 1812 года Россия переживала подъем национального самосознания и интереса к славяно-русской старине. Этот период ознаменовался появлением на книжном рынке многочисленных подделок. Этим занимались и купцы, и известные журналисты, и издатели. Так появились "Житие Бориса и Глеба", "Русская правда", "Устав Ярослава" и другие книги, которые, конечно же, стоили баснословных денег.
Женщина поставила на стол чайник, чашки, большое блюдо с печеньем. Разлила чай.
- Неужели никто не мог распознать фальсификат? – спросил Егор.
- Могли, наверное, - улыбнулась Екатерина Андреевна. – Но, видимо, хотелось обладателям манускриптов быть обманутыми. В те годы в среде рыночных книготорговцев-антиквариев большой известностью пользовался антикварий Петров, торговавший в Леонтьевском переулке, об искусстве подделок которого современники рассказывали легенды. "Он подпишет, и цена будет", - говорили перекупщики и покупали его подделки. Особенно мастерски подделывал Петров автографы, в том числе, коронованных особ - Петра I, Александра I .Известна история рукописи-проекта ордена Святой Троицы в память Отечественной войны 1812 года, якобы предназначенного в качестве подношения царю Александру I. В верхнем углу рукописи рукой Петрова искусно было начертано: "Благодарен - Александр", что ввело в заблуждение многих знатоков и любителей русских древностей.
- Вот это да! – не удержался от восклицания Егор. – Никогда не слышал об этом и даже предположить не мог!
- Ну, это и не удивительно! – рассмеялась женщина. – Ведь если эти факты предать огласке, сделать достоянием общественности, придется признать половину памятников славянской словесности и русской истории подделками. Кто же пойдет на это? Ведь власть предержащие знают о силе литературы, поэтому книги в разное время и в разных странах запрещали, судили, сжигали. Список таких книг огромен. В борьбе с печатным словом все режимы во все времена были равны! Против книги сомкнули ряды заклятые враги: коммунистические и фашистские режимы, тоталитарные и демократические государства, церковные и светские власти!
Они пили чай, и каждый из них внутренне страшился момента, когда нужно будет перейти к главному… Взять в руки книгу.
- Спасибо, Екатерина! - сказал, наконец, Егор. – Может быть, перейдем к Кондрату Федорову?
Екатерина поднялась и, звякнув ключом, висевшим на цепочке у нее на шее, открыла сейф, спрятанный под дверцей книжного шкафа. Она извлекла книгу из сейфа и торжественно передала ее в руки Егора. Это был небольшой томик в потрепанном бумажном переплете с кожаным корешком и кожаными же уголками на краях обложки. Егор принял его и стал листать, пробегая глазами несколько строчек. Детали, осколки образов и видений проступали сквозь строки подобно эскизу здания, набросанному под разными углами зрения. Он листал и листал, пока не услышал неумолимый бой настенных часов, прозвучавший одиннадцать раз и напомнивший ему, что час уже поздний. С сожалением закрыв книгу, он посмотрел на Екатерину. Женщина безмятежно улыбалась.
- Понравилось? – спросила она.
Егор молча кивнул.
- Она ваша! – сказала Екатерина Андреевна.
- Нет! – Егор встал. – Я не могу принять такой подарок.
- Можете! – женщина тоже поднялась. – Еще как можете! Вы наверняка знаете о человеке, который искал книги Кондрата Федорова и безжалостно уничтожал их? Я ведь уже говорила вам, что так бывало уже не раз! В свое время бесследно исчез набор книги Владимира Гиляровского, автора известного труда «Москва и москвичи», «Трущобные люди». В 1887 году тираж был изъят ночью в ходе обыска в типографии инспектором по делам печати, а листы рукописи сожжены в Сущевской полицейской части Москвы. И мы уже никогда не сможем узнать, что же такого страшного и крамольного было написано в этой книге! Уже в наши дни такой же участи подверглись «Окаянные дни» Ивана Бунина, Нобелевского лауреата и русского писателя-эмигранта, «Доктор Живаго» Бориса Пастернака. Книга вышла в Милане в 1957 году, и ограниченные тиражи ее каким-то образом попали в СССР. Все они были обнаружены и уничтожены сотрудниками КГБ. Нельзя не упомянуть и Булгакова…Все произведения Михаила Афанасьевича, о котором вы, конечно же, слышали, а может быть, и читали что-то, мало походили на хвалебный гимн советской власти и большевикам. Тем не менее, он все-таки каким-то образом издавался. Впрочем, роман «Мастер и Маргарита» впервые был опубликован в 1966 году, через 26 лет после смерти писателя. Ну, а такие произведения, как «Собачье сердце» и «Роковые яйца», существуют только в виде самиздатовских списков. Долгое время под запретом находились пьесы Булгакова «Дни Турбиных» и «Бег»… Так что, милый Егор, часто у книг бывает очень непростая судьба. Вот и я боюсь, что книга Федорова исчезнет из моего дома так же бесследно, как и «Кресты», и никто не сможет вернуть ее мне. У вас же она будет в сохранности.
- Почему вы так в этом уверены? – голос Егора дрогнул. – К тому же… Да, я слышал, что книги Федорова кто-то планомерно уничтожал, но ведь это было давно, еще при жизни писателя!
- Я не уверена, Егор! Я знаю! А по поводу того, что это было давно… Ведь исчез же мой экземпляр книги? Просто исчез… К тому же, ко мне на улице уже подходил человек в сером плаще и спрашивал, не продам ли я ему книгу. Предлагал немыслимые деньги – мою зарплату за полгода! А теперь прощайте, Егор. Уже поздно. Думаю, мы еще увидимся…
Они тепло распрощались, как старые знакомые.
Когда Егор вышел на улицу, в душе у него возникло ощущение, что Екатерина знает что-то гораздо большее о книгах Кондрата Федорова и об их авторе, но не решилась сказать ему об этом. Он спрятал книгу за отворот куртки и быстро зашагал к станции метро, еще не осознавая, какую ношу взвалил на свои плечи.
Продолжение следует -