Глава 38
Две недели после приезда из деревни Корпуса Егор не мог придти в себя. Тайник с бесценными книгами, неожиданная близость с Екатериной, визит Черняка и, наконец, последняя книга Федорова: всё это выбило его из колеи. Ольга, видя что с ним происходит что-то неладное, чувствовала и то, что Егор не хочет об этом говорить. Тактичная девушка не лезла к нему с расспросами, позволяя разобраться со своими чувствами и переживаниями…
Черняк больше не появлялся, но Егор ждал его со дня на день, зная, что надолго тот не оставит его один на один с книгой. Время неумолимо отсчитывало свой бег, и Егору волей-неволей пришлось однажды взять в руки «Расплату».
С первых же страниц Егор понял, от чего предостерегала его Катя. Книга начиналась с описания путешествия молодой девушки, ехавшей в сопровождении дворовой девки и слуги из Петербурга на Воды, в Пятигорск. От станицы Невинномысской, где на ямской станции они поменяли лошадей, их карету сопровождали трое казаков верхами. Они ехали лесом через красивейшие места у горы Змеиной, и от здешних красот, настоянных на целебном воздухе предгорий Кавказа, у девицы кружилась голова. И вдруг послышались дикие крики и улюлюканье, и навстречу карете из лесу поскакали всадники. «Черкесы!» - закричали казаки и ринулись навстречу разбойникам. Завязалась жестокая рубка. Савелий – слуга девицы вытолкал ее из кареты и потащил прочь от дороги в лес. Выдернув из-за кушака пистоль и топор, он приготовился защитить ее.
Покончив с казаками и потеряв в рубке пятерых своих кунаков, разбойники озверели и кинулись в лес на поиски беглецов. Их быстро нашли, и Савелий, чтобы отвлечь черкесов от барыни, побежал куда-то в чащу. Скоро девица услышала выстрел, который эхом разнесся по лесу, а затем – долгий протяжный крик Савелия. Девушка с воплем о помощи выбежала на дорогу. На ее счастье по дороге на черном, как ночь коне скакал какой-то молодой офицер. Выслушав девицу, он не стал мешкать: посадил ее к себе на коня и привез в ближайшее местечко, которое оказалось небольшим поселком, где жили рабочие, строившие железную дорогу. Здесь же был постоялый двор – последний на тракте на пути в Пятигорск. Офицер остановился с девицей в «номерах» и предложил ей подкрепить силы чаркой «чихиря» и горячей пищей. Но девица, все еще насмерть перепуганная, не хотела ни есть, ни пить и не соглашалась ни на шаг отойти от своего спасителя. Так что, ему и на ночь пришлось расположиться с ней в одной комнате. Он приказал приготовить две кровати и сам улегся на одну из них.
Ночью девице не спалось. Нападение разбойников, гибель прислуги… Да, вдобавок, она видела сквозь тонкую кисею ширмы, как офицер засмотрелся на свою спутницу в то время, когда она раздевалась ко сну… Но потом она уснула, словно в омут глубокий провалилась… Утром, когда девушка проснулась, ее спасителя уже не было: он исчез. Она прождала его до полудня, пока не приехал полицейский пристав с казаками и ее каретой, обнаруженной в лесу. Он долго и дотошно расспрашивал девицу о происшествии, а потом приказал казакам сопроводить ее до Пятигорска и проследить, чтобы ее поселили в хороший пансион. Но едва они выехали за территорию поселка в лес, как один из казаков указал нагайкой на черного всадника, неподвижно стоящего на высоком утесе.
- Вот же он – мой спаситель! – закричала девушка, узнав во всаднике вчерашнего офицера.
- Окстися, барыня! – закричал старший из казаков и хлестнул нагайкой лошадей, запряженных в ее карету. – Это дьявол, какой ловит здеся заблудшие души! Уж мы-то его хорошо знаем! Не впервой сталкиваемся!
Казак как-то странно взглянул на девушку и поскакал рядом с каретой. Она откинула шторку на заднем окне и увидела всадника, неведомо откуда взявшегося, который быстро нагонял их. Расстояние неуклонно сокращалось, и девица, полумертвая от страха, стала громко творить молитву, не отводя завороженного взгляда от преследователя. И вдруг она увидела, как полыхнули адским огнем глаза всадника. Дьявол стал отставать от кареты, а потом и вовсе исчез в клубах пыли…
- Ты бы, барыня, показалась повитухе, - сказал на ухо девице старый казак, когда они остановились у ворот пансиона. – Как бы не пришлось тебе худо... Да в церкву сходи, не медля! Ить с диаволом в одних «нумерах» спала…
- Да вы что! – во гневе воскликнула девица. – Он ко мне и пальцем не коснулся!
- А ему энто и не надоть! – ответил казак и, гикнув, поскакал прочь."...
Егор отложил книгу и задумался. Воспитанный на глубоких традициях атеизма, он не мог понять, что в книгах Федорова правда, а что вымысел. Ведь, если принять за правду то, что он сейчас прочел, придется признать, что отцом писателя действительно был… дьявол, как и предполагал его отчим Серебровский в свое время. Но… этого не может быть, поскольку «этого не может быть никогда»! А почему, собственно?! Ведь есть же Черняк, и в его существовании не может быть никаких сомнений…
Надеясь на то, что книга сама поможет ему разобраться в хитросплетениях судьбы Изгоя, Егор упал на кровать, повыше взбил подушки и продолжил чтение.
Но то, что он прочел дальше, не привнесло ясности, а вообще повергло его в шок!
«… Ванька нехорошо вел себя в школе, и тринадцати лет от роду взят был родителями домой и отдан в услужение в дом купца Филатьева. Но мальчик уже разленился и распустился. Учиться, а тем паче работать физически ему вовсе не было желательно, и он бежал из филатьевского дома, забрав все деньги из скобяной лавки, в коей прислуживал. Бродяжничая, Ванька встретился под Каменным мостом с каким-то человеком, очень богато и изысканно одетым, которому было явно не место там, где обитали только жители московских трущоб. Незнакомец спросил, куда идет Ванька и почему так печален. Мальчик обругал незнакомца нехорошими словами и хотел уйти. Но вдруг почувствовал, что какая-то неодолимая сила держит его на месте. Незнакомец, казалось, нисколько не обиделся на Ванькины злые речи.
- Я могу тебя превосходно устроить, если ты согласишься служить мне! – сказал он мягким голосом.
- Да, пошел ты!... – крикнул отрок, подумав что незнакомец хочет нанять его для своих услуг, как и купец Филатьев. К тому же мужчина показался Ваньке подозрительным - не гоже было шляться в этих местах богатым господам!
- Не спеши отказываться! – незнакомец улыбнулся, показывая добрые намерения. – Я ведь не собираюсь заставлять тебя работать, как купец Филатьев!
- Кто ты?! – воскликнул Ванька. – И откудова про Филатьева ведаешь?!
- А вот это ты узнаешь, когда дашь согласие идти ко мне в услужение.
Ваньке вдруг стало очень страшно! Так страшно, как никогда в его короткой жизни еще не бывало… И он бросился наутек, хотя, по здешним, воровским законам, бегать вор не должен, даже от смерти. Но здесь было что-то другое… Страшнее смерти…
Через три дня его поймали слуги купца Филатьева, которые пришли за ним точно в то место, где он нашел ночлег, и вернули на двор барина. Ваньку отстегали розгами так, что он не мог сидеть, и бросили в погреб. На следующий день, поутру Ванька с трудом разлепил опухшие от побоев веки и… увидел тот же самого незнакомца, сидевшего в подвале на каком-то чурбаке.
- Обдумал ли ты, Ванька, мое предложение? Согласен ли служить мне?
Ванька отрицательно помотал головой, ибо страх его стал еще сильнее. Незнакомец сразу же исчез, а вскоре пришли слуги, и Ваньку снова жестоко выпороли…
Когда незнакомец появился в подвале снова, он бросил перед Ванькой увесистый кошель, который стукнулся о каменный пол подвала с веселым звоном. В кошеле оказалось множество золотых монет, которые горели и сверкали, как будто их только сейчас отчеканили. Незнакомец говорил недолго: все, что нужно было ему от Ваньки – не ходить в церковь, отказаться от употребления святой воды и никогда не крестить лоб. Это было не трудно, ибо Ваньку в церковь всегда водила мать, а без нее он никогда в святые места не захаживал.
И Ванька, ослепленный блеском золота, согласился…
Мужчина тут же вынул из внутреннего кармана свиток тонкой кожи и остро очиненное перо. Придвинув Ваньке чурбак, он положил его руку на дерево и легонько ткнул ножом в запястье, на котором сразу же появилась рубиновая капля крови.
- Пиши! – властно сказал незнакомец.
- Чего писать-то?! – воскликнул Ванька.
- Пиши: «Я, Иван Кондратов, отрекаюсь от всех и каждого духовных и телесных благ, какие мне могли бы быть даны и ниспосланы от Бога, от Пречистой Девы и ото всех святых, а в особенности от моего покровителя Святого Георгия Победоносца. Тебе же, Кассиан Черняк, коего я вижу и лицезрею пред собою, я отдаю себя со всеми добрыми делами, которые я буду творить в твою славу, за исключением благодати Святых Тайн, из сострадания к тем, кому я буду оные подавать, и сего ради я все сие подписываю и свидетельствую».
Черняк взял в руки свиток и внимательно прочел написанное. Затем, тем же пером приписал ниже: «Я, Кассиан Черняк, обещаю под моей подписью тебе, Ивану Кондратову, дать силу и могущество, какие ты пожелаешь, в чем и подписываюсь, Черняк»…
Егор бессильно откинулся на подушки. Прочитанное не укладывалось в голове, не подлежало разумению и анализу. Принять на веру слова, вырезанные на древе судьбы писателя, означало признать присутствие в материальном мире нематериальных сил, главной из которых был Дьявол, избравший себе имя Черняка.
«Екатерина была права – не следовало читать эту книгу", - подумал Егор. - "От нее прямой и единственный путь - в «палату № 6». Ее невозможно принять, но и оснований считать Федорова праздным фантазером тоже нет. Ведь Ванька-Изгой – личность историческая! Он был! Он существовал! И о нем и его грязных делах осталось множество документов и свидетельств. И ведь, если вдуматься, как мог человек – выходец из самых нижних низов тогдашнего общества подмять под себя весь воровской мир и всю полицию Москвы, как не без помощи Дьявола?!»
Егор был не в силах продолжать чтение.
Он захлопнул книгу и положил ее на тумбочку…
Продолжение следует -