Теща и тесть
Какое-то время назад, точнее 28 марта 2010 года, я написал небольшой рассказ про свою тещу, а заодно и про тестя. Я нигде его не публиковал раньше, поэтому в заключение этой части я просто скопирую этот рассказ здесь без изменений.
Попробую рассказать про свою первую тещу. Не думаю, что этот тип людей так уж редко встречается, но все же и не часто. Я знал ее мало, несколько лет перед ее смертью. Поэтому про это время и расскажу. Так получилось, что до свадьбы я ее практически не знал, вообще у меня семейная жизнь началась довольно быстро. Я заканчивал аспирантуру в Москве, не имея прописки, это был 1971 год. Мне сказали -- женись на москвичке, если получишь прописку, то возьмем на работу, иначе никак. Честно говоря, знакомиться с девушками было некогда, учеба отнимала много времени, да и город был для меня чужим. Все мои друзья остались в Свердловске. С другой стороны, время для женитьбы было подходящее, да и в Свердловске меня никто не ждал. Короче, я стал искать себе жену. После серии неудачных попыток меня познакомили с одной девушкой, которая выгодно отличалась от остальных. У меня к тому времени уже накопился какой-то опыт общения с противоположным полом, месяц мы интенсивно встречались, а потом я сделал ей предложение, она согласилась, подали документы и сразу начали жить как супруги.
Родители моей жены против женитьбы не возражали, так как я им понравился, да и рекомендация у меня была хорошая, нас познакомила лучшая подруга жены, которую они очень любили. Она как раз незадолго до этого пришла к нам на работу. Через месяц была свадьба, я быстро прописался и еще через месяц закончилась моя аспирантура и я благополучно был зачислен в штат Курчатовского института. Так я и проработал в этом Институте всю жизнь и сейчас продолжаю, если считать с 1967-го, то более сорока лет.
Оказавшись в чужой семье я обнаружил, что тут не все так гладко, как поначалу казалось. Моя жена была единственной дочкой у родителей, которые между собой явно не ладили. Дома она капризничала и часто ругалась с матерью по поводу и без повода. Но дело даже не в этом. У них была, несмотря ни на что, видимость семейной жизни. Теща отлично готовила, очень любила это дело, настаивала на том, чтобы мы все вместе завтракали а по возможности обедали и ужинали. Короче была у тещи одна дочь, теперь еще и сынок прибавился. Но вписываться в это расписание было очень неудобно, у стариков свои интересы, у молодежи свои. Однако теща с завидным упорством настаивала на продолжении такого уклада, какой устраивал только ее. Я долго не мог понять -- зачем она это делает. Ведь это неразумно, у нас своих проблем полно, да и хочется наконец самостоятельности. Но она это не понимала. Ей нужны были клиенты на ее готовку, которые бы сидели как куклы и выполняли свои роли, нахваливая ее еду. Но и тут не все было гладко.
Дело в том, что за столом надо разговаривать. И выяснилось, что у нее есть еще один "дар". Она очень любила поговорить, но не просто поговорить, а говорить все наоборот. Чтобы ей не сказали, она тут же начинает это опровергать, порой даже не очень понимая, а что именно ей сказали. Достаточно первых двух слов и она уже готова отвечать. Не дослушав собеседника до конца, не подумав над его словами, она сразу начинала учить с помощью своих одних и тех же пластинок. Самое интересное, что я уже не помню самих предметов споров, их было очень много. Она была полная еврейка и ясно, что не любила большевиков, но в те годы уже многие их не любили, хотя и не очень-то комплексовали по этому поводу. Но и это не важно. Она противоречила любым словам на любую тему. И как правило это все заканчивалось не так, как начиналось.
По этой причине обедать совместно становилось все тяжелее. Еда в горло не лезла по многим причинам. Причем сама то еда была вполне нормального качества, даже я бы сказал высокого качества по тем временам. Но -- лучше черствый хлеб, да на свободе, чем пироги, да в тюрьме. Надо сказать, что поначалу она даже была не против, если мы приглашали гостей к себе в дом. При этом она готовила и на гостей, но гости очень скоро перестали к нам ходить. Короче, в один прекрасный день мы сказали, что все -- обеды кончаются. Мы сами себе будем готовить и жить по своему расписанию. Жена в то время уже была беременна и перемены все равно наступали. И они наступили, родилась дочь и конечно нам было тяжело поначалу, никакого дворянского режима, все впервые, опыта нет. Ребенок орет и непонятно что ему надо. Чисто эмпирическим путем поняли что его надо качать. Ну и вот посреди ночи качай кроватку два часа подряд, а потом на работу.
Обеды кончились, но споры не прекратились. Чтобы ни взялись делать -- она советует прямо противоположное. Доказывать, что так нельзя, бесполезно, начинаются упреки, выговоры, что мол она нам и то и это, а мы вот такие неблагодарные. Кончилась вся эта история тем, что мы научились многим способам ее избегать. А если это не удавалось, то моментально закрывать рот. Любая беседа обрывалась на полуслове. Она конечно это чувствовала и даже понимала, что делает неправильно и ... продолжала по старому. Это был не человек, а автомат, заведенный на одну пластинку и не умеющий перестраиваться. Но тем не менее, мы научились от нее "спасаться".
И, несмотря на такой характер, у нее был муж. Это отдельная история. Мы жили в трехкомнатной квартире, все комнаты очень маленькие, отец в одной комнате, она в другой и мы вчетвером поначалу -- в третьей. За дочерью через полтора года появился сын. Самое интересное, что без разрешения тещи это было невозможно. Но она разрешила. Потом мы уже более-менее взрослую дочь поселили у нее в комнате. Итак, родители жили в разных комнатах, почти не общались, но теща продолжала готовить ему еду, а он приносил ей продукты. То есть они четко знали свои роли по хозяйству, и больше ничего не было. Кроме опять же скандалов, но уже между собой. Дело в том, что тесть пил. Как все российские мужики того времени. Он работал на складе, там у них была тесная компания, дома ничего интересного он не видел. Ну и он приходил домой пьяный, приходил сам, приносил продукты. А она начинала на него кричать, выговаривать. Он все равно ничего не слушал, да и он уже все заранее знал. Это была совершенно бессмысленная акция, еще один рефлекс не очень высокоразвитого животного.
Вот интересно, что тесть был полная противоположность тещи. Деликатнейший человек, никогда никому даже замечания не сделает. Если может помочь -- поможет. Достал мне пишущую машинку -- супер-дефицит в те времена. У него оказался знакомый в мастерской этих машинок и он ее собрал из деталей. Отличная была машинка. Мне надо было научные статьи печатать. У нас на работе была одна машинка на 10 человек. А так у меня своя появилась и я мог дома все делать. До сих пор помню какая была радость. И даже запомнил как мы за этой машинкой ездили. А еще тулуп достал, тогда это было супермодно. На неделе он работал, по выходным читал газеты. Дома он не пил, только на работе. Когда приходил пьяный сразу ложился спать, никому не мешал. И вот ж- она его ругает, а он и бровью не ведет. Она ему готовит, он ест и ни хвалит и ни ругает. Надо сказать, что он был старше ее на 11 лет, но по здоровью они были равны. У нее была гипертония, высокое давление. Ей нельзя было скандалить, но без этого она не могла никак. Пластинка заводилась автоматически.
Кончилось все, как и должно было кончиться. При нас они как-то сдерживались, с нами дети все-таки еще были. А летом мы поехали на юг к моим родным, они остались одни. Ночью после очередного скандала у тещи случился инсульт, отшибло память и многое другое, и через месяц она прямо в больнице умерла. Тесть ее навещал и вел себя как примерный муж. Без тещи скандалы прекратились. Тесть прожил еще 3 года и умер в 72 года, а она в 58. Самое интересное, что оба умерли раньше срока. Если бы она не скандалила, она бы еще пожила. А он к концу уже не мог дойти до дома. Бывало соседи звонят в дверь, открываем, а тесть лежит у порога пьяный. В руках курица и апельсины. Один раз я его даже из отделения милиции забирал, не смог совсем дойти, метров 100. До сих пор помню.
В общем, случился у него небольшой инсульт, его откачали, но пить запретили. Он держался год. А на 8-е марта поехал на работу (уже был на пенсии) и снова напился. Ему стало плохо, вызвали врача. Врач спрашивает у него: "пил", а он отвечает: "нет". Нас рядом не было и мы про это узнали позже. Он по своей скрытности и деликатности постеснялся сказать правду. Ну раз не пил, то врач ему выписал нитроглицерин. Я в выходной день бегал за этим нитроглицерином, как борзая по дежурным аптекам. Мы ведь не разбирались в этих вопросах совсем. Дали ему нитроглицерин, и как раз бывшая соседка Тамара в гости пришла, мы сидим, болтаем, у него в комнате тихо. Наконец решились проверить как он там, а он уже при смерти, и умер прямо на наших глазах.
Я помню -- теща говорила, зачем она готовила и хотела иметь семейные обеды. У них в детстве так было, и, видимо, это была лучшая пора ее жизни. И она хотела это вернуть и продолжить, не понимая, что другие времена и другие люди. Любой ценой, не считаясь ни с чем и ни с кем -- все сделать по своему. Я вот думаю: чем дурак отличается от умного человека. Умный человек ставит себе цель и делает все так, чтобы эта цель реализовалась. Он просчитывает варианты, учитывает самые разные обстоятельства, идет на компромиссы. А дурак тоже имеет цель. Но никогда ее не достигает, потому что он ни с кем не считается, и просто требует от всех поступать по его правилам. И даже когда получает отпор, с завидным постоянством продолжает делать то же самое, пока вообще все не сломает, и в первую очередь собственную жизнь. Беда однако в том, что он и другим жить мешает.
Кое-что еще.
Во время учебы в аспирантуре были и другие события, которые не вписались в общее течение рассказа, и о которых я хочу рассказать отдельно. Так, я неоднократно летал в Свердловск на праздники или на летние каникулы. В то время у учащихся были льготы на авиабилеты, они продавались вполовину цены, а аспирантская стипендия была вполне приличной, так что летать можно было часто. В Свердловске я иногда ходил в гости к своим друзьям по университету и по школе. Естественно, что меня никто не приглашал, так как просто не знали о том, что я приехал. Телефона у нас не было. Принимали меня по-разному, но не всегда охотно. У людей уже тоже были свои заботы и свои проблемы. Кое-кого я встречал на улице и опять странная реакция, меня как бы стеснялись.
Конечно не все. Некоторые, наоборот, интересовались, как у нас идет жизнь. Среди моих приятелей студентов был Захаров, по своему интересный человек, но мы с ним не очень дружили, хотя и были близко знакомы. Он меня даже на дачу пригласил, которая была на озере Шарташ. У него были относительно богатые родители и дача была большая. Он в то время уже женился на красивой девушке тоже с нашего курса, с которой я раньше был мало знаком. Я запомнил, что она нас кормила обжаренной в сухарях цветной капустой. Как это ни парадоксально, но тогда я это блюдо ел впервые в жизни, потому и запомнил. У нас дома цветную капусту почему-то не готовили.
В первый год аспирантуры мы ходили на курсы по английскому языку и философии, то есть сдавали знаки и слушали лекции. Через год после начала аспирантуры надо было сдать экзамены. Мы и сдали два экзамена в конце лета 1969 года, а экзамен по специальности отложили на потом, и, кажется, я снова его не сдавал. Мне просто заполнили протокол в последний месяц аспирантуры. По крайней мере, я не помню, чтобы я его сдавал. А вот экзамен по философии помню отлично. К нему надо было написать реферат. Я выбрал тему об интуиции в познании. Меня этот вопрос всегда интересовал. Реферат я писал летом как раз в Свердловске, ходил в главную публичную библиотеку, что на улице Белинского. Когда-то она находилась как раз на моем пути из дома в университет. Она была достаточно большой и удобной. В частности, там можно было просматривать журналы социалистических стран. Дело было летом 1969 года, но я решил просмотреть чехословацкие журналы времен пражской весны 1968 года. Они все были и по ним было видно, что там происходило.
Я запомнил одну статью, в которой описывались нудисткие пляжи, причем с большим числом фотографий голых людей за разными занятиями, волейболом и другими играми. Статья на полном серьезе обсуждала проблемы и преимущества хождения нагишом. В частности, одной из проблем считалось невозможность носить деньги в кармане плавок, а преимуществом -- что вообще не надо было тратиться на плавки. Это было совершенно не по социалистически, так как в СССР такого типа статьи и, тем более, фотографии не печатали. Но нудисткие пляжи были, по крайней мере, в Прибалтике. Когда мы отдыхали в Паланге в 1970 году с Костей и Ларисой, то там был большой женский нудисткий пляж (без мужчин) и отдельно мужской пляж.
Интересно, что женский пляж находился в центре курортной зоны и рядом с эстакадой, которая выводила далеко в море. На нем всегда было полно женщин. Эстакада была для всех, но с нее весь пляж был виден, как на ладони. И сам пляж с моря никак не был отгорожен. Если идти вдоль кромки воды и смотреть под ноги, то можно было не заметить и оказаться в нудистской зоне. Правда, со стороны суши забор все таки был. А мужской пляж был далеко и нудистов на нем было мало.
Если продолжать эту тему, то нудисты себе пляж делали везде. С наибольшей силой я видел это позднее в Словении. Там официальная зона пляжа предназначена для одетых. Но как только она кончается и начинается дикий берег, то на очень большом расстоянии все сидят голые. В то время (1996 год) я даже не выдержал и тоже пошел нагишом купаться. Это, конечно, намного приятнее и легче. Плавки реально мешают плавать. Я почти всю жизнь снимал плавки, когда оказывался на большой глубине, и держал их в руке, а потом одевал их обратно.
Именно в аспирантуре Боря Виноградов приучил меня спать голым, рассказав, что сам так делает. Раньше мне это как-то в голову не приходило. А тогда я быстро привык и привычка осталась на всю жизнь. Много позднее, когда я в первый раз попал в Мюнхен, в 1990 году, меня пригласили в спортивный комплекс поиграть в сквош. Мы поиграли неплохо, игра эта выбивает пот, и потом полагается залезать в сауну. Меня заранее предупредили, что в раздевалке надо раздеваться догола (только полотенце), а в сауне будут голые женщины, у которых своя раздевалка, но сама сауна общая.
Немцы с детства привыкают к такой практике, а русским людям с непривычки сложно. Хотя, конечно, высокая температура не возбуждает, но она не сразу распаривает. Все обошлось, я не опозорился, к счастью в тот день у меня болел зуб. Мне было интересно наблюдать как себя ведут люди. Какие-то старшекласницы друг другу показывали, у кого грудь больше выросла, и никак не обращали внимания на остальных. Молодежь ложилась друг на друга крестом и никакого внимания на различия полов и наготу не обращала. Вообще с чисто практической точки зрения делать одну сауну экономичнее, чем две. Причем в спортивном комплексе много народу и делать маленькие сауны невыгодно.
А вот в гостинице, в которой я жил в Гамбурге в 1998 году, как раз наоборот, есть сауны-кабинки. Моя вторая жена любит сауны, и когда она ко мне приехала, то не зная языка, она все же узнала, как это работает и где находится, и меня затащила. Там дают какие-то жетоны за определенную сумму, и этих жетонов хватает, чтобы кабинка на одного (или двоих) быстро нагрелась и какое-то время была при нужной температуре. Если хочешь еще, то надо бросать еще один жетон.
Но я отвлекся. Я помню, что я написал очень интересный реферат и сам разобрался про эту интуицию. Точнее не разобрался, а узнал взгляды разных людей на этот вопрос. Я и тогда умел писать, хотя и не часто этим занимался. Однако тут как раз представился повод. Мой реферат высоко оценили. Но вот беда, он потерялся. Иначе бы я его тоже опубликовал в интернете.
Вкратце, идея там сводилась к тому, что интуиция -- это просто быстрая память. Если у человека нет опыта, то у него и нет интуиции. А если опыт есть, то какие-то решения мозг подсовывает сразу, без подготовки и размышления. Но мозг все равно надо зарядить, интуитивные решения не от бога. Конечно верующие могут думать иначе. Я просто всегда так думал, как написал. И я собрал высказывания и доводы других умных людей в пользу этой точки зрения.
Еще интересная история произошла один раз в общежитии. К нам подселили очередного аспиранта, но он с самого начала как-то странно себя повел. На работу не ходил, излагал какие-то бредовые идеи. А потом вообще заперся в ванной чуть ли не на целый день, переставил там все вещи и парился в горячей воде. На вопросы не отвечал, а дверь заколотил гвоздями. Мы позвонили своему начальству. Вскоре к нам приехали санитары из психушки, как-то его вытащили из ванны и увезли. Оказывается он уже стоял на учете, и у него снова началась неадекватная реакция. А причина простая -- парень переучился, перестарался.
К сожалению, я слышал много таких историй, когда из-за переутомления начинаются самые разные нарушения в работе организма. Я и сам оказался в такой ситуации в 1998 году. У меня только не крыша поехала, а началась энцефалопатия, и я висел на волосок от смерти, меня спасло просто удачное стечение обстоятельств. Но сейчас пока рано об этом рассказывать. Если мне хватит терпения дописать до 1998 года, тогда и об этом расскажу.
Во время жизни в общежитии я хорошо изучил район Октябрьского поля, но не только его, а и ближайшее Подмосковье. Там я катался на лыжах. Я не помню точно, где взял лыжи, но скорее всего привез из Свердловска еще школьные лыжи, которые мне дали для соревнований, но вернуть не просили. К ним я уже в Москве купил очень хороший черный нейлоновый спортивный костюм, какие тогда продавали. Нейлон вошел в моду при Хрущеве, но не сразу вышел из моды. Штаны от этого костюма до сих пор живы, правда уже используются как вспомогательные. Костюм мне служил верой и правдой первые пятнадцать лет.
На лыжах я катался один, компанию мне никто составить не мог. Я доходил пешком до станции электрички Покровское-Стрешнево, и на поезде добирался до Опалихи. Там всегда была отличная зона для катания на лыжах. Она и сейчас не хуже. Сейчас там живет мой сын, точнее он живет в Красногорске, а там катается. Один раз и мы ездили у него кататься, хотя нам и дома, в Теплом стане, неплохо. Во время жизни в общежитии я очень резко повысил свой уровень игры в пинг-понг. Фактически потом мне почти не удавалось найти партнера, который мог бы меня обыграть.
Дело было в том, что прямо через дорогу от нас находился спортивный комплекс института, и у меня оказался сильный партнер. Им был все тот же Олег Чугунов. Он меня и организовал. Чтобы нас пускали играть на теннисных столах спорт-комплекса, мы вступили в спорт-общество Динамо, и взяли кое-какие справки. Так как у нас было свободное расписание, то мы легко находили время, когда столы были пустые. Играли мы много и часто. После этой школы оказалось, что пинг-понг -- единственный спорт, в который мой сын, Игорь, не может меня обыграть.
Каждый год он тренируется со своими приятелями, обыгрывает всех, а потом вызывает меня на поединок. Но счет по партиям все равно оказывается равный. Видя, что он прибавил, я тоже прибавляю из своих старых резервов и обыграть меня с большим перевесом ему не удается. Кстати, мой отец тоже до самой старости неплохо играл. Конечно мы с Игорем его обыгрывали, но играть было можно, он удар держал. Следующая крупная школа у меня была в Институте Кристаллографии, но об этом потом.
По всем другим видам спорта Игорь меня обогнал и давно. По лыжам у него еще в школе был первый разряд, он ходил в секцию, и дальше был только профессиональный спорт, но от него он отказался. Однако продолжает бегать на лыжах регулярно. В теннис он меня тоже давно обыгрывает, хотя мы с ним много лет играли вместе пока он был маленький. Для игры в теннис очень трудно найти партнера, может быть даже труднее, чем для секса. Но сейчас опять помогает интернет. Оказывается есть специальные сайты, на которых можно договориться об игре, об условиях оплаты корта, а после игры люди потом пишут на тот же сайт комментарии о противнике, о себе, и как прошла игра.
Во время аспирантуры Афанасьев один раз пригласил меня на свою дачу, которая находилась в поселке Фирсановка, от Ленинградского вокзала, и познакомил с семьей, в частности с его первой женой Светой. Все там было замечательно, но я запомнил этот визит как неприятность. Дело в том, что у них рядом было озеро, я тогда носил плавки постоянно. Пошли купаться, и я пошел. Но сменить плавки было не на что и негде. В молодости не заботишься о многих вещах. Плавки высохли, но не совсем. И когда я поехал назад, я пожалел о том, что постеснялся принять какие-то меры. Я так натер ноги, что потом пришлось купить какую-то мазь и лечиться.
Бывал я несколько раз и у него дома, рядом с Институтом, но это было не часто. Правда в один из визитов (уже после аспирантуры) я переписал у него пластинку Высоцкого на магнитофон, которую он привез из-за границы. И это было здорово, тогда Высоцкого по телевизору не показывали, да и записи переписать было негде. Интернета ведь не было, а круг общения очень ограничен. Но вне института мы с Афанасьевым все же общались мало. Как я помню, он со мной вообще никогда не работал. Я все делал сам, но по его указаниям.
Через несколько лет, когда я в первый раз рассказал ему об эффекте, который сам открыл, произошло событие, которое явилось началом конца. Я думал, что он меня похвалит. Вместо этого он изменился в лице, расстроился и сказал: "Значит сейчас вы будете этим заниматься. А как же наши задачи". Я его успокоил, что буду заниматься и этим и нашими задачами тоже. Но эту его реакцию я запомнил на всю жизнь, она была совершенно для меня неожиданной. А в начале 84-го года мне Ковальчук рассказал про тот же самый эффект в момент их разрыва, и я сразу его понял, так как сам через это прошел. Об этом более подробно будет в следующей части, а пока все.
Продолжение в третьей части