Пятнадцать лет вперед
Сколько слов сказано о времени и его скоротечности. Человек может бесконечно сравнивать годы с песчинками из старых стеклянных часов, но та сила, что заставляет минуты бежать, а десятилетиям мчаться, не иссякнет никогда.
Она подняла взгляд и вздрогнула, словно кто-то невидимый ударил ее по лицу. Слабая и неуверенная улыбка коснулась бледных слегка припухлых губ, образовав невыразительные морщины на щеках. Жизнь от нее словно брала чересчур много, но при этом застыла в отметке «двадцать пять», придавая ее внешности оттенок авантюризма, острой молодости и неуловимой легкомысленности в едва заметно поблекших светло-зеленых глазах.
Перед ней стоял он, и она увидела его совсем не статным мужчиной в классическом сером пальто со стоячим воротником. Не заметила и колючей русой бороды, заботливо подстриженной какой-то женской рукой. Не замечала она и морщин, рассыпавшихся в уголках глаз, и еще более заостренных скул, ни печали в глубоких и проникновенных глазах. Она видела перед собой все того же мальчишку с пухлой нижней губой и оттопыренными ушами, будто он только что сошел с фотографий школьных лет. Все те же искорки плясали в черных зрачках, и привычная, такая родная ухмылка, отрицающая все существование мира.
-Ты пришел, - удивленно приветствовала она, опустив все формальности, которые были сожжены меж их дружбой много лет назад.- Составишь компанию, - невыразительный кивок на заботливо отодвинутый стул.
Он снял элегантное пальто, обнажив под ним не менее элегантную рубашку с небрежно расстегнутым воротом, сел напротив нее. Она достала пачку ментолового «Pall Mall’a» и зажигалку «Zippo» с гравировкой в виде портрета Че Гевара, прикурила сигарету и томно затянулась, словно это была первая затяжка в ее жизни. Или последняя. Официант отошел, получив заказ на чашку двойного черного эспрессо и стопку амаретто.
-Все куришь?
-А ты дерзишь? – быстро ответила она, почти лениво стряхивая пепел в треугольную темно-синюю пепельницу. Еще одна затяжка, грустная улыбка.- Мне тридцать пять. Пора признать дурные привычки.
-Всегда есть время отказаться от них, - пожал он плечами, наградив ее тусклым изумрудным взглядом. Глаза его с годами потемнели, и из светлой зелени весны превратились в драгоценные камни. Но манили ее также сильно, как и тогда.
-От тебя ведь не отказываюсь, - в тон продолжила она, откидываясь на спинку стула. Официант принес кофе и ароматный темно-коричневый амаретто.- Ты ведь до сих пор пьешь исключительно дорогой алкоголь.
Невыразительный жест в ответ.
-Чистое пижонство, - усмехнулась она, пуская ему в лицо клубы сизого полупрозрачного дыма, который отдавал запахом ментола.
Он согрел длинные пальцы о горячую чашку, задумчиво смотря на нее из-под светлых бровей. Они не виделись пятнадцать лет. И даже не думают поинтересоваться друг у друга о жизни, о простых вещах, или о том, что произошло в эти годы, размером в пропасть. С интересом он пробовал ликер, все так же молча изучая ее лицо, в котором таилась печаль и глубокая тоска. Ее маловыразительный взгляд упал на золотой блеск обручального кольца.
-Любовь?
-Я полагаю.
Они замолчали. Между ними не было напряжения, и если бы люди умели обмениваться мыслями, то эти двое сейчас именно этим и занимались. Она затушила сигарету, с сожалением глядя на окурок, потянулась за пачкой, но его рука легла на зеленоватый «Pall Mall».
-Прекрати. Я могу купить еще одну. И еще.
Он вздохнул. Вторая сигарета, и чашка кофе в ядовитом дыму. Он потягивал ликер и терпкий эспрессо, она думала о том, каковы на вкус сейчас его губы.
-Что до сих пор?
-А ты думал, я шутила?
Глубокий вздох. Глоток. Горячая кровь в ее окостенелом за годы сердце, которое вдруг оживало при виде его. Прекрасного, повзрослевшего и притягательно соблазнительного. Точеные скулы, колючий подбородок, эта легкая меланхоличность во взгляде. Он наконец-то поумнел, но так ничего и не понял.
За окном шумел Чикаго, у бара играл приятный блюз, повсюду сновали официанты, больше похожие на огромных белых бабочек, чем на людей. Тихо и интимно беседовали люди, поглощавшие фирменные блинчики с индейкой. Он поднял руку, повторил заказ, удвоив порцию ликера. И посмотрел на нее. Снова.
-Ну, хватит, - раздраженно бросила она, ломая сигарету. Уже четвертую.
-Ну, ладно, - задумчиво и тихо согласился он, отодвигая в сторону третью чашку.
Она достала книгу, и что-то написала черной ручкой, улыбнулась, оценивая собственный труд. Он одобрительно кивнул, получая в руки такой же экземпляр, что у него стоял дома на полке. Уже два месяца. Перечитанный три раза.
-Ты как любила?
-Так люблю.
Скривились губы, она вздохнула, все так же помня первый раз во тьме, и он вздохнул, все так же ощущая ее нутро и душу до последней капли.
-Прощай, - она сказала.
-До встречи, - отозвался он.
И тот же темный вечер. В Чикаго. Будто сон. Всего еще один раз. До ее смерти. В сорок семь.