Русский подводник и... баварские сосиски. Автор Феликс Цыганенко.
На снимке: 1944 год. У перископа ПЛ С-56 командир, капитан 2-го ранга (впоследствии вице-адмирал) Г.Щедрин.
Светлой памяти Николая Вершкова,
матроса-подводника Северного Флота и
ветерана Мурманского Морского Пароходства -
- п о с в я щ а ю
Тёплым майским утром рудовоз «Ургенч» швартовался к стенке одиннадцатого причала мурманского торгового порта. У экипажа - праздничное настроение, закончился продолжительный рейс к берегам Кубы! Моряки по праву рассчитывали на отдых в своём порту, но вместе с тем, предстояло решить и некоторые производственные вопросы. С этой целью с моря заказали береговых специалистов разных профилей.
Постучав и открыв дверь моей каюты, на пороге показался пожилой, но крепкий, сухощавый мужчина со шрамом на правой стороне лица. В руке он держал потрёпанный чемоданчик со специальным инструментом. Вошедший представился, как Николай Иванович Вершков.
- Рад видеть вас, Николай Иванович, - я крепко пожал руку инженеру радионавигационной камеры, - с авторулевым у нас проблемы, наслушался я в море «лестных» эпитетов от штурманов. Так что надеюсь на вашу помощь.
- Не расстраивайся, разберёмся, - приветливо улыбался Николай Иванович, - Приготовь схемы и описание АБР-1.
Когда работы по регулировке авторулевого были закончены, по всем флотским традициям я обязан угостить мастера хорошим крепким кофе, да и рюмочкой коньяку - не грех. В уютной каюте, после трудов праведных, приятно побеседовать «за жизнь». Много интересного и незабываемого я услышал в тот вечер.
Правильно говорили, что шрамы украшают мужчину. Это в полной мере относилось к моему собеседнику. Матрос-подводник Северного флота в годы войны, Николай Иванович был ранен во время атаки субмарины немецкими торпедоносцами. Из рассказа Вершкова я узнал, что его боевые друзья, кому посчастливилось дожить до Победы, ежегодно собирались на встрече в Москве у бывшего командира субмарины, вице-адмирала Щедрина. Конечно же, я слышал и читал книги о подводниках-североморцах, но тут был живой участник и свидетель боевых походов! Излишне говорить, как взволновала эта встреча.
Как мог, я старался быть гостеприимным хозяином. Приход Вершкова - редчайшая удача! Я готов был держать его в каюте хоть до утра, наслаждаясь удивительными рассказами бывшего военного моряка. К счастью, Николай Иванович оказался не только классным специалистом, но и прекрасным собеседником. В бывшем подводнике чувствовался сильный характер и внутренняя сила. А его крепкие мозолистые руки? Сколько раз, балансируя на грани жизни и смерти, они неистово крутили клапана балластных цистерн. От умения и расторопности каждого матроса, моториста и электрика зависела жизнь экипажа. Уходя от противника после торпедной атаки, лодка ныряла в холодную, но спасительную глубину Баренцева моря.
В будущем, как судовому электромеханику, мне неоднократно приходилось встречаться с Николаем Вершковым. В Мурманском морском пароходстве его знали не только как героя-подводника, редкого профессионала в своём деле, но и добрейшей души человека. Вершков никогда не повышал голос, а своей приятной улыбкой непременно располагал собеседника. Наладка судовых навигационных приборов на судах - работа, которой он посвятил всю последующую жизнь. Связанная с флотом, она была по душе бывшему подводнику.
В тот первый день знакомства на рудовозе Николай Иванович поведал интереснейший эпизод в его работе инженера-навигатора, сравнимый со «скорой помощью» потерпевшим. До чего приятно было слушать его тихий, задушевный и проникновенный голос.
...В начале 60-х годов минувшего столетия на рейде Кольского залива бросило якоря грузовое судно из ФРГ. На теплоходе случилась беда: вышел из строя гирокомпас, навигационный прибор, без которого не обойтись современному кораблю. Это во времена флибустьеров бороздили моря под магнитным компасом, а те, кто хотел тайком изменить курс, подкладывали под него топор. Теперь иные времена, на судах и кораблях - спутниковые навигационные и радиотехнические системы, но гирокомпас - прибор главнейший! В общем, хоть плачь…
Пришлось немецкому капитану смирить гордыню и просить помощи у береговых служб Мурманска. Не по звёздам же рулить в середине ХХ-го века! Как тут не помочь коллегам? Начальник радионавигационной базы знал, что с немцами Вершкову доводилось встречаться не за стойкой бара, а в смертельной схватке в студёных водах Баренцева моря. Тем не менее, он отправил его к немцам, как ведущего специалиста по гирокомпасам. Да наказал не осрамиться перед иностранцами. Морское братство - вне политики!
Двое суток, не покидая сухогруз, Вершков с коллегой прокладывали новую кабельную трассу, взамен повреждённой, ремонтировали и производили наладку прибора. Выполненную работу специалисты предъявили немецкому старпому. Довольный капитан хлопал себя по огромному животу и потирал руки. Добродушно подтолкнув русских в спины, он пригласил их в свою каюту, отметить завершение авральной работы. Так что не только старомодные англичане почитали морские традиции.
Хозяином каюты были предложены замысловатые заморские напитки, включая шнапс, ром и виски. Приятный фуршет у капитана подтвердил мнение о немцах, как о любителях крепко выпить и плотно закусить. Да и наши мужики, чего греха таить: пользуясь случаем, не задерживали процесс. Как только старпом, владеющий русским языком, наполнял спиртным рюмки - быстренько опорожняли посуду. Не стеснялись и в закусках, уничтожая бутерброды с икрой и баварские сосиски. Тем более, что ужин они вполне заработали после двух бессонных ночей.
Впоследствии Николай Иванович вспоминал о своих ощущениях: «Мог ли я предположить в тесных отсеках подлодки, готовя торпедный аппарат к залпу по немецкому эсминцу, что придёт время, когда мне доведётся пить шнапс и закусывать баварскими сосисками в каюте немецкого капитана?! Какие только сюрпризы не преподносит нам жизнь»?
После нескольких стаканчиков крепкого напитка, капитан узнал, что Вершков - участник войны, будучи в составе Северного флота. Однако немец не смутился, напротив, попросил даже исполнить русскую песню. Удивился Николай Иванович и задумался, но не надолго. Почему бы и нет… знай наших! Вершков - русский моряк, человек не робкого десятка!
И вспомнил он частушки, что под гармошку наяривали артисты Михаил Жаров и Николай Крючков. Правда, слова не совсем приятные для ушей немецких моряков, если верно переводил старпом. Но, в конце концов, они сами напросились. А слова были такие: «Что такое? Вас ист дас? Немцы драпают от нас!» Но ведь слов из песни не выкинешь! Правильно понял текст или нет - неведомо, но в ответ капитан лишь рассмеялся. Так что толстяк хоть и холодной нордической расы, но с чувством юмора - всё в порядке.
К полуночи капитан вызвал на рейд катер, а старпом проводил гостей до трапа, порядком осоловевших от обильной заморской выпивки и закуски...
На другой день, утречком, на работе, к Николаю Ивановичу ворвался шеф, главный инженер навигационной базы. Чем-то напуганный, необычайно волнуясь, он негромко спросил:
- Николай, ты что натворил? Звонил сам начальник пароходства Данилкин и рекомендовал тебе явиться к нему немедленно.
Вершков терялся в догадках: в чём дело? Вроде бы всё было чинно и благородно, немцы остались довольны. Едва переступил порог огромного кабинета, как его владелец строго поинтересовался:
- Николай Иванович, расскажи-ка любезный, что за песню ты исполнил вчера у немецкого капитана? - и хитро прищурившись, попросил: слова не напомнишь?
Как только он это произнёс, Вершков сразу догадался, кто автор доноса. Безусловно, это его вчерашний напарник по работе, проявил мужик бдительность и сообщил куда следует. Видимо, 37-ой год у него в крови. Испугался коллега да отработал заморские напитки с немецкими сосисками под сладковатую горчицу.
А чего собственно бояться Вершкову, прошедшему огонь и воды? Исполнил он песню Данилкину, конечно, не так громко и выразительно, как вчера, однако честно - от начала и до конца. Неожиданной для него оказалась реакция начальника пароходства. Рассмеявшись, он похлопал Вершкова по плечу и добродушно сказал:
- Так держать, Николай Иванович, - и отпустил с Богом на работу...
- Такие вот люди командовали моряками арктического пароходства в 60-х годах, - закончил свой рассказ бывший подводник Северного флота Николай Иванович Вершков.