2011 год Я расскажу вам о Бийске альманах 10

2011 год Я расскажу вам о Бийске альманах 10


Я РАССКАЖУ ВАМ О БИЙСКЕ

СТУДИИ ПРОЗЫ «ГРАН» ГОРОДА БИЙСКА -10ЛЕТ!


 


Центральная городская библиотека. На снимке (слева направо): Ольга Кайгородова, Людмила Козлова, Юрий Пастухов, Лидия Муравинская, Павел Явецкий, Зоя Десятова (руководитель студии прозы «Гран»),  Иван Королев, Станислав  Вторушин (главный редактор журнала «Алтай», г. Барнаул), Иван Татаренко,  Борис Стукачев, Татьяна Быкова, Эдуард Рыбкин.

***
В  сборник вошли произведения профессиональных писателей, членов литературных объединений и студии прозы Зои Десятовой – «Гран».

Бийск
2011

Проект литературной студии прозы  г. Бийска «Гран»

Руководитель проекта и составитель альманаха
«Я расскажу вам о Бийске» Зоя Десятова

Главный редактор Зоя Десятова

Редакционный совет:
Секретарь студии  прозы «Гран» Татьяна Быкова
Редактор отдела поэзии Любовь Казарцева


КНИЖНАЯ СЕРИЯ «Я РАССКАЖУ ВАМ О БИЙСКЕ
2011 год № 10


Выражаем искреннюю благодарность директору  ООО «ЭКОГЕО» БАБУШКИНУ ВИКТОРУ ЕВГЕНЬЕВИЧУ за частичную спонсорскую помощь в издании альманаха.



Альманах издается на средства авторов.

Ответственность за достоверность фактов несут авторы материалов. Мнения авторов могут не совпадать с точкой зрения редакции.

©Литературная студия прозы «Гран» города  Бийска

2011 г
?
СТУДИИ ПРОЗЫ ГОРОДА БИЙСКА -10ЛЕТ!
            В этом 2011 году студии прозы "Гран" города Бийска исполняется десять лет.  Она работает с июня 2001 года.  А с 1999 по 2000 годы я ездила в Барнаул в  школу-студию замечательного прозаика Юрия Яковлевича Козлова. По образу и подобию  организовала свою студию с благословления Владимира Борисовича Свинцова, который руководил тогда  Алтайской писательской организацией. Это он дал добро и разрешил мне, тогда еще не члену СПРФ вести студию прозы.
"Точно выразить мысль во всех ее тончайших смысловых оттенках бывает очень трудно. Правильно писать умеют очень многие, но художественная речь должна быть не только правильной, но и яркой, выразительной.  В прозе очень важен точный выбор слова, этому мы и должны учиться в нашей студии", - говорила я своим студийцам, которых поначалу было немного. В числе первых, самых активных  хочется назвать имена: Иван Татаренко,  Любовь Казарцева,  Анатолий Мальцев, Татьяна Быкова, Эдуард Рыбкин,  Ольга Заева,  Светлана Китаева, Алла Соколова, Елена Исаева, Николай Исаев, Владислав Швецов, Кристина Гутова, Людмила Потапова, рано ушедшая из жизни.
Собираясь раз в месяц, студийцы обсуждали новые рассказы и повести, готовили материал для участия в городских и краевых семинарах.
Студийцы выпускали свои книги, писали статьи, бюро студии проводили литературные вечера, принимали активное участие во всех мероприятиях литературной жизни как в городе  Бийске, так и в Белокурихе, Барнауле, в с. Смоленском, с. Сростки, с. Красногорское и многих других.
В 2004 году студия начала выпускать свой сборник "Я РАССКАЖУ ВАМ О БИЙСКЕ".
"Все рассказы читаются легко. Строгое подчинение законам художественного изложения. Захватывающие сюжеты, четкая композиция. Обязательное движение образов. Все логично и ясно. Много необычного, неожиданного и оттого нового. Надеемся, что коллективный сборник найдет своего читателя", - так я представляла первый сборник и первые рассказы, изданные в первом сборнике авторами: З.Десятова "Долги наши" Т.Быкова "Вампир", Л.Потапова "Нинка", Л.Булгакова "Аленький", И.Татаренко "Случай на дороге", Э.Рыбкин "Родное тепло".
Многие удивляются названию сборника, в котором мы вроде не пишем о самом городе. Но мы не историки и хронологией не занимаемся. А  Бийские писатели рассказывают о самом ценном - о том сообществе людей, которые волею судьбы живут в  городе Бийске.
Литературная прозаическая студия получила название "Гран". Это слово означает единицу массы, равную 0,062 грамма, применявшуюся ранее в старой русской аптекарской практике. Название студийцами выбрано не случайно: они так же по крупицам собирают нужные, точные слова для создания рассказов и повестей, "взвешивают", "гранят" свои произведения, выносят их на суд собратьев по перу, а затем и на суд читателей.
По итогам года по традиции мы издаем этот литературный художественно-публицистический сборник, десятый по счету. Он посвящен десятилетию студии прозы "Гран". В нем  мы поздравляем юбиляров - Эдуарда Сергеевича Рыбкина и Анатоля Николаевича Мальцева с  Юбилеем!
Руководитель и организатор студии прозы "Гран", главный редактор сборника "Я расскажу вам о Бийске", член СП РФ Зоя Десятова.

 ЗОЯ ДЕСЯТОВА родилась 12 октября 1947 года. Окончила   политехнический институт. Почти  20 лет работала  в "науке" НПО "Алтай" инженером,  председателем садоводства, комендантом лицея, инспектором по закупкам и качеству сельхозпродуктов,  предпринимателем. Автор  4    книг прозы.  Дипломант  БО Демидовского фонда. Руководитель студии прозы "Гран", Руководитель  проекта и главный редактор альманаха "Я расскажу вам о Бийске". Член Союза писателей  России с 2005 года. В настоящее время живет в Санкт-Петербурге.
"ЗИМНЯЯ СКАЗКА В ЕВРОПЕ"
Финляндия
Я вернулась домой  (в Санкт-Петербург), будем считать,  что это мой  ДОМ, из круиза по Европе с интригующим названием "ЗИМНЯЯ СКАЗКА В ЕВРОПЕ", проехав за десять  дней на автобусе по Европе расстояние 5350 километров. Побывала в шести странах - и многих городах: Финляндия (Хельсинки), Швеция(Стокгольм), Голландия (Амстердам), Бельгия (Брюгге, Антверпен, Брюссель), Франция (Париж, Версаль, посещение русского кладбища Сент-Женевьев Де Буа,  Диснейленд), Германия (Любек). И теперь пытаюсь  проанализировать произошедшие со мной  за это время события.  Сразу из гостиницы на этом автобусе привезли тридцать  человек студентов  из Сыктывкара, вместе с  преподавателями.
И когда я подъехала к Октябрьской гостинице на Лиговском проспекте Санкт-Петербурга, меня вначале дали одно место,  потом другое, в конце концов, я оказалась на самом последнем сиденье, и даже не у окна. Вещи в багажник унести  не успела, в шесть утра ещё  темно, и  расстроилась окончательно. Огляделась. У окна  сидела полная женщина  - Наталья,   посередине одно свободное место, чуть дальше расположились  двое парней  лет по тридцать. Я поставила свои сумки на пустое место, думаю,  пусть постоят, пока  человек не появится. Но никто так и не сел рядом. И только потом я оценила преимущество этого места.
 
Я могла вытянуть ноги, когда ехали долго. Свои сумки с продуктами поставила  на сиденье, в любое время могла незаметно перекусить. И сидеть было совершенно свободно. И когда большую часть времени (все десять дней) находишься в автобусе, иметь вместо одного,  два свободных места - это удобно.  И+ все же  приподнятое особенное настроение было:  вскоре увижу незнакомую европейскую цивилизацию, попаду в Европу, о посещении которой  я так давно мечтала!
        Интересно проходили финскую границу. За стойкой сидела и пропускала нас вслед за первой туристической группой, которая успела приехать на русский  КПП раньше,  всего одна молодая женщина! Около двух часов стояли. Но экскурсовод Света сказала, что нам еще повезло, бывало, что  стоять приходилось по целому дню. Однако,  на финской границе сидели уже  пять финнов - молодых мужчин,  и за несколько минут мы прошли границу, хотя казалось бы, что это они должны нас проверять досконально и  тщательно, мы же к ним едем! Сумки  я оставила в автобусе  и переживала:  боялась остаться без продуктов, а значит, и без денег, Но после прохождения границы  вздохнула с облегчением: могли выкинуть  ветчину, как скоропортящуюся,  предупредили ещё в Питертуре, но все продукты мои оставили,  и я  немного успокоилась.
 
        По прибытию в Хельсинки стало совсем светло, на автобусе сделали обзорную  экскурсию по городу, туристы выходили в самых интересных местах, фотографировали заснеженный город:  Сенатскую площадь,  Шведский театр и Успенский собор. У невысокой церкви в скале, которую закрыли на ремонт,   сфотографировалась, так же, как потом и у  памятника композитору Яну Сибелиусу. Оказывается, жителей в Финляндии  больше пяти (5, 4) миллионов человек,  примерно столько же, сколько  в Питере, а живут они на территории более чем  в 338 тысяч  квадратных километров. Президент у них женщина - Тарья Халонен. Двадцать домов считается хутором, больше двадцати уже городом.
Государственные языки финский и шведский. Много лет они жили в составе Швеции,  потом в составе России. Около деревни Шенген  подписали (в 1985 г.) Шенгенское соглашение семь стран, затем (2001г.) подключилась Скандинавия,  появилась единая валюта(в 2002 г.) - евро (вошло  тринадцать стран). Бумажные деньги у всех стран  шенгенского соглашения одинаковые: на них окна, двери и мосты, а на мелких монетах обратная сторона разная. Население Финляндии небольшое, территория экологически чистая.  Мусор идёт через Финский залив из России,  финны давали денег на очистку, но чистоты как не было, так и нет. Питьевую  воду финны берут из скважин,  и водопроводную воду можно пить без очистки.
 
        Затем добрались до пристани  на паром Viking Line, который  доставил нас в Стокгольм,  отдельно заехал автобус, самостоятельно поднялись и туристы. Я взяла с собой тяжелые сумки с продуктами. Долго шли,  потом  поднимались по лестнице, и когда измученная, я вошла  на паром, то  увидела полуголых мулаток и услышала изумительную музыку, исполняемую на гитарах. "Кого это так встречают?" - подумала я, изумившись теплому приему, но, оказалось, что встречают  всех, кто взошел на этот гостеприимный паром. Я не стала покупать ужин и завтрак на пароме,  хотя потом и сожалела, что не  взяла и не сходила. Семейная пара - соседи  по каюте пошли в ресторан, и с восторгом потом  рассказывали   о настоящем пиршестве за шведским столом с вином, пивом, красной икрой и многими другими деликатесами.
        Сидеть в каюте второго этажа - это самые дешевые каюты, и слышать скрежет днища о лёд,  чувствовать  надсадное дрожание парома, когда кажется, что  ещё немного, и он развалится, расколется пополам, и даже утонет, однако,  неприятно.  Вспомнила, как затонул паром  "Эстония", который так до сих пор и не подняли со дна моря. Но страха у меня не появилось: не я  первая, не я последняя. Послушала непривычный шум, грохот   и  спокойно уснула, как отключилась. Кстати, все потом отметили, что спали отлично, как никогда. Окно каюты чем-то закрыли или его вообще не было, лишь имитация круглого люка, возможно, наша каюта  даже погрузилась в воду или находилась на  уровне моря. Утром женщины приняли душ,  переоделись, мужчине из семейной пары пришлось  выйти из каюты,  я  вскипятила воду, насыпала кофе, сахар, залила кипяток в термос.  Положила в отдельный пакет  запас продуктов:  буженину, хлеб, орехи, овсяные пряники  на целый день. Притом в автобусе тоже всегда была горячая кипяченая вода. К экскурсии на день приготовилась. На пароме из Финляндии за ночь через Ботнический залив мы  добрались до Швеции, до ее столицы - Стокгольма.
 
        Когда на обратном пути возвращались на том же  шикарном пароме  Viking Line, на входе нас вновь,  как тогда,  когда  уезжали в Стокгольм из Хельсинки,  встречали  мулатки, музыканты и  приветливые распорядители.  Сверкала яркая иллюминация,  лился свет из шикарных люстр,  и  я уже знала, что встречают меня,  и,  несмотря на усталость,  появлялось ощущение праздника.  Сразу  ложиться спать я уже не собиралась,  раздевшись  в своей каюте, перекусила,  оставила сумки,  и вначале пошла в магазин, чтобы купить что-нибудь из спиртного в подарок зятю. Молодая женщина стала предлагать мне сухие вина. Я покачала головой.
- Энглиш? - спросила она. Я покачала головой, думаю, не видно разве, откуда я? 
- Дейч? - продолжала она, я качаю головой и, чтобы отвязалась,  ехидно вдруг говорю:
- Раша. И наблюдаю за произведенным эффектом, вижу,  как на лице женщины появляется растерянная сочувствующая улыбка. Она поняла, что дорогое вино я покупать не буду,  и сразу же отошла. Рядом с ней стоял светленький, ухоженный мужчина, который также внимательно оглядел меня, но я не поняла, да и не хотела знать,  о чём он подумал. Однако,  огорчило, конечно, что к нашим - "рашенским" туристам отношение наплевательское. Мы не покупаем дорогих вин, в гостиницах на шведском столе подворовываем, я заметила, что наши девушки, поев, брали салфетки,  тайком заворачивали в них еду и прятали в сумки. Я-то понимала, что целый день  голодным не  выдержишь. Сама не воровала, двух продуктовых сумок мне  хватило на десять дней, а  кое- что - орехи, кофе, сахар, конфеты и печенье  я привезла даже  назад домой.  Для европейцев евро - мизер, и если поездка в метро Парижа стоит евро и семьдесят центов, то на наши деньги это уже шестьдесят восемь рублей.
        Перед  возвращением в Финляндию  я все-таки решила поужинать в ресторане  Viking Line (за 35 евро),  а  перед ужином  пошла поглазеть на танцы, караоке и дискотеку. Взяла фотоаппарат. Сели мы с дамой из Питера Виолеттой Николаевной за столик. Она очень интересная, интеллигентная образованная женщина - Академик МАН ВШ, профессор, доктор экономических наук, профессор кафедры "Информационные системы в экономике и менеджменте". Преподаёт в Санкт-Петербурге,  в государственном политехническом университете.  Посидели с ней, посмотрели, как танцуют под звуки инструментального ансамбля, потом она ушла в буфет узнать, есть ли пиво и можно ли там перекусить.  Многие из нашей туристической группы уже сидели за столиками.
Лилась живая музыка.  Праздник продолжался, я фотографировала  всё это великолепие и ещё долго бы так, расслабившись,  сидела, впитывая настроение праздника, если бы не прервали мой созерцательный процесс... Заметила, как мимо прошёл мужчина,  приостановился, о чём-то думая, + подошёл и пригласил меня танцевать. Попыталась отказаться, понимая, что вид после девяти дней путешествия в автобусе не очень-то, что я в шлёпках и розовых носках, но он приглашал так  настойчиво, что даже тянул меня. Экскурсовод нам объясняла, что на пароме отказываться от приглашения на танец нельзя, например, для финнов отказ -это кровная обида и оскорбление. Мне ничего не оставалось делать, как подняться и пойти на танцевальную площадку.  "Танцуем"+ Партнер мужчина  лет пятидесяти,  высокий, не хилый,   что-то мне "говорит"+ "Принял, однако, за свою", - подумала я. Вспомнила продавца из магазина на пароме, и вдруг спросила мужчину:
- Энглиш?
- Ноу -ответил он.
- Дейч? - докапываюсь я.
- Ноу, финн.
 
- Зря Вы меня пригласили, я  разучилась танцевать, - говорю ему по-русски, другого языка  не зная.  А я и,  правда, лет десять  уже не только не танцевала, но и не общалась с мужчинами, понимала, что поезд мой ушел. И, действительно, тело стало не гибким, не послушным, не подчинялось ритму музыки, танцуя, я  постоянно сбивалась,  не чувствовала партнёра  и себя в танце одним целым. Он мне что-то  ответил,  так весь танец мы проговорили по очереди, не понимая друг друга. Было даже интересно. Финн проводил меня до места,  долго раскланивался, я сказала ему спасибо,  и он мне повторил по-русски "спасибо".  Только тут я поняла, что от волнения бросила и сумочку с деньгами,  и цифровой фотоаппарат и за весь танец даже не вспомнила об этом, не повернула голову в сторону своего столика,  не побеспокоилась о своих вещах.  И только,  опомнившись немного, схватила сумку, фотоаппарат и  ушла. Сосед мой  - Федор, предприниматель из Питера, мы с ним рядом сидели и всю дорогу от делать нечего разговаривали, потом у меня спросил:
- А я видел, как Вас приглашали,  вы хорошо танцевали,  и  почему-то  сразу убежали? Думаю, не буду же я объяснять тридцатилетнему парню, что  отвыкла от мужчин.  А танец  просто показал,  до какой степени.  Однако,  финн своим приглашением приятно удивил  меня и порадовал. Сейчас вот думаю, что надо было с ним  хотя бы сфотографироваться. И это всё, что связано с Финляндией и финнами. А в Финляндии ничто меня не удивило, всё привычное и родное, потому что сама из Сибири. Скромные постройки, снег, тайга, говорят, иногда только лоси выбегают на проезжую часть, поэтому вдоль дороги  огорожено. Перед выездом из Финляндии мы подъехали на автобусе прямо к магазину рыбокоптильни. Все  покупали копчёную рыбу, икру. Я, как обычно, ничего не брала, просто постояла, посмотрела на людей в магазине, потом на природу возле автобуса, вспомнила финна, который подарил мне  лучший, возможно, последний невероятный танец,  попрощалась с Финляндией и Европой. Купила в магазине и тут же за столиком съела бутерброд с тунцом, выпила кофе. Когда ещё придется мне приехать сюда и доведётся ли вообще здесь быть?
Швеция
        Иногда я испытывала  некоторое  неудобство оттого, что недостаточно элегантно для Европы выгляжу - в широкой и коротковатой  куртке.  И в то же время - полнейший комфорт оттого,  что куртка очень тёплая, с  подстежкой и двумя капюшонами,   меня не продувало,  и не было холодно, как  оказалось,  когда  подъезжали к Швеции.  Я стояла на палубе парома на пронизывающем ветре и во все глаза смотрела, как рассекается лёд и наш паром оставляет позади себя глыбы льдин, как постепенно меняется пейзаж. Только не пойму, почему лайнер называют  паромом, когда идёт  он своим ходом, да ещё как ледокол?  По берегам от заснеженной Финляндии до Швеции снега становилось всё меньше и меньше.  А при подходе к Стокгольму   толщина льдинок сошла на нет. Сошли на берег, поехали по городу, останавливались возле самых интересных мест.  Света-экскурсовод рассказывала нам о Швеции. Всего населения в стране восемь миллионов  человек.  В столице - Стокгольме  не дотянули до миллиона, чуть больше 800 тысяч.  Стокгольм - порт на Балтийском море. Первые упоминания о городе датируются 1252 годом. Название Стокгольм  переводится на русский язык как "Бревенчатый остров". По одной из легенд, основателями Стокгольма были жители разрушенного в XII веке города Ситгуна, которые покинули город вплавь.  Выбирали место так: пустили бревно, оно остановилось у одного из четырнадцати островов современной столицы. Город располагается в восточной части страны, на берегах протока Норстрем, который соединяет озеро Меларен с заливом Балтийского моря Сальтшён.
        В Стокгольме жил Нобель,  он занимался изготовлением взрывчатки. На его заводах часто погибали люди. Ежегодно десятого декабря выдают Нобелевские премии всем категориям ученых,  кроме математиков. В городской Ратуше, где проходит банкет Нобелевских лауреатов, бывает настолько тесно, что все сидят, соприкасаясь локтями, даже королю с королевой отведено немного места.
        Пока ехали по городу, переезжая с одного острова на другой, Света- экскурсовод  успевала рассказывать  в автобусе прямо в микрофон о городах, странах, о жителях и государствах или королевствах. Показывала фотографии королевских  семей. У короля Швеции - Карла Густава, нет реальной власти, парламент  выделяет ему десять миллионов крон в год на содержание девяти дворцов, двух Вольво, армии и себя, конечно. Живут они за городом.  В Стокгольме - во дворце на набережной у короля офис. Он приходит сюда ежедневно на работу. У королевской четы сын и две дочери, старшей - Виктории тридцать лет. Недавно она вышла замуж за своего тренера по фитнесу. Рано выходить замуж в Швеции не принято. Когда она родилась, врачи сказали королеве, что детей больше не будет. Король обратился в парламент для того, чтобы они изменили  закон и утвердили  Викторию будущей королевой,  потом  родился сын,  но право на корону так и осталось за Викторией.
        В стране идёт большая помощь государства всем категориям страны - детям, женщинам и пенсионерам. Правда, и налогов шведы платят много (до 40 %). Дети учатся с  шести лет, заканчивают девять  классов. Потом идут в лицей по выбранной специальности, практически осваивают её (работают  два-три дня в неделю), получают стипендию. Затем им дают два года на размышления, многие идут учиться дальше,  их принимают по лицейским оценкам в ВУЗы,  где  учатся бесплатно,  также получают стипендию. В восемнадцать лет  уходят из семьи и живут самостоятельно. Им предоставляют бесплатные общежития или они снимают себе квартиры, потому что многие начинают работать. В Швеции не принято выпячиваться. Там стараются не показывать богатство.
 
        Да, чуть не забыла рассказать об  известной шведке - Астрид Линдгрен, детской писательнице (которая родилась в 1907, а умерла в 2002 году). Она написала о девочке, которую звали Пи-Пи, а наши переводчики постеснялись правильно перевести, книгу назвали  "Пеппи- длинный чулок",  известна всему миру книга  о "Карлсоне, который живёт на крыше" и множество других сказок. У нее были нелады в личной жизни, она встречалась с женатым мужчиной,  и поначалу власти относились к ней не очень хорошо, но потом её книги были переведены на пятьдесят восемь языков, она стала известной и  каких только наград ни получила,  а посмертно её выдвинули на Нобелевскую премию.
        Уже затемно всё  на том же автобусе мы переехали в Треллерборг. Нас пересадили на паром TT-line. У меня были сидячие места, но когда я пришла и посмотрела, что это за места, увидела, что люди сидят в ресторане, ужинают, а мне на виду у всех придётся развалиться на диване, который я приглядела у стены и даже заняла, но, оставив на нём пакет с продуктами сразу побежала покупать себе  каюту (за 25 евро) и столько же пришлось заплатить потом в обратную сторону -  от Стокгольма до Турку. Но мне ещё повезло, что осталось одно место. Четверым из группы женщинам не хватило кают и  им пришлось ночевать на сидячих местах - это были стульчики в ресторане, составленные друг к другу. Нашим  туристкам пришлось валяться одетыми, как бомжам, с сумками, деньгами и документами, утром негде было принять душ. В турфирме не предупредили.
        Назад возвращались так же,  через Стокгольм, но уже безо всяких экскурсий. Нас оставили у Королевского дворца, дали свободное время, чтобы походить по магазинам. А сами - два водителя и экскурсовод сели и умотали в неизвестном направлении. А так как я не ходила по магазинам, я вообще этого не люблю, тем более, если мне ничего не надо, то  побродила по городу, потом села на деревянную скамейку за столик  у кафе и стала внимательно наблюдать за проходящими людьми (любимое занятие). И ничего особенного не отметила. Одеваются они  в натуральную одежду, девчонки, в основном, стройные, парни как наши на вид,  много и арабских лиц. Все так же с телефонами, идут, разговаривают, ничего не понять. Много женщин-девочек. Они стройные, одеваются, как молодые, а лица,  видно, все какие-то даже не в морщинах, а во впадинах. Многие курят. Настроение было так же неоднозначное. С толпой по магазинам  не побежала, и  осталась совершенно одна в незнакомой стране, городе, которого  не знаю, правда, с собой взяла карту. Пошла бродить по городу, а назад возвращалась в темноте и не узнавала тех улочек,  по которым бродила. Стала подходить к людям, показывать Королевский дворец на карте, название которого было иным,  и  шведы  стали показывать мне дорогу. Злилась на Светку-экскурсовода. Туда ехали, она ещё немного старалась рассказывать и быть  рядом с группой, а потом "скорифанилась" с шоферами, автобус они  уже не оставляли на стоянке, а куда уматывали, история умалчивает. Выручила тёплая куртка, потому что с моря дул пронизывающий  холодный ветер и карта, которая привела к назначенному месту вовремя. Вот так я познакомилась со шведами, Стокгольмом и Швецией. От страны впечатление осталось более,   чем приятное. И задала себе вопрос: а хотела бы остаться здесь жить?  И тут же себе ответила, что, конечно же, нет. Понимала, что где бы ты ни жить - везде надо оставаться человеком, взаимодействовать друг с другом и в принципе совсем неважно где,  важно, как.  Везде одно и то же - это работа, забота и все те же человеческие потребности, что-то есть, где-то спать и с кем-то  общаться. А вот общение  в чужой стране - это уже проблема.
Голландия
        На третий день добрались мы до Германии через  OSTSEE - Балтийское море  в город Росток. Приехали на пароме  в шесть утра, и сразу, не останавливаясь, отправились в Нидерланды - в Амстердам, столицу   Голландии  от которой я до сих пор в восторге. Живёт в Голландии  16,4 млн. человек, площадь 42 тысячи километров квадратных.  В Амстердаме 736 тысяч жителей. Он расположен в устье рек Амстел и Эй. Соединен с Северным морем каналом и  находится ниже уровня моря на два метра. Известные люди - Рембрант Ван Рейн, приехал в Амстердам в 25 лет,  и Винесент Ван Гог появился в этом городе тоже в 25 лет. Сами голландцы считают, что Амстердам может исчезнуть в любое время, поэтому с детства учат детей плавать в верхней одежде и обуви. Девиз их - я выстою!
 
        На средней чёрной полосе флага  расположены три креста святого  Андрея, хотя покровитель города  Амстердама  - святой Николай, верхняя и нижняя полосы - красные. Кресты не похожи на плюсы, они выглядят так, как в  игре про крестики и нулики. И разбросаны эти три креста  по всему городу. Символизируют доблесть, твердость и милосердие. В городе сеть специальных  велосипедных дорожек, по которым ездят- катаются почти все горожане. Велосипеды часто воруют,  бросают в каналы, засоряют  их. Технику приходится вылавливать, а каналы чистить. Много домов наклонившихся вперёд  потому,  что их строили впритык,  а мебель поднимали наверх при помощи канатов, под тяжестью  грузов  дома и клонились. Мы катались на кораблике по каналам, выходили даже в открытое море. Я смотрела на дома вдоль берегов,   и каждое строение казалось настолько  оригинальным и   неповторимым,  что хотелось,  как никогда в жизни, фотографировать все подряд. В Амстердаме 165 каналов, дома стоят на сваях в воде,   и в городе  1281 мост.
        Правит королевством  королева Беатрис, она правнучка бывшей русской принцессы, которую выдали в Голландию замуж, и у настоящей королевы реальная власть.  Муж - Вильям Александр.              Пятьдесят процентов территории отвоевано у моря, начиная с Х111 века. Вначале голландцы огораживали территорию - строили дамбы, а потом мельницами, (которые так же являются символом этой страны) откачивали воду и сажали траву. Она перерабатывала солёную землю, делая её пригодной для дальнейших посадок. Отвоеванную землю называли польдерами.  А дам - это дамба. Рост мужчин голландцев 192 см, женщин 178, но теперь  в Амстердаме насчитывается 177 национальностей. Голландия - самая неверующая страна в Европе, хотя по опросу 57% причисляют себя в католицизму. Государственный язык голландский. Но все знают язык колоний - английский (Аруба, Кюрасао и Синт-Маартен и Антильские острова с 17 века). Голландские моряки открыли  Нью-Йорк, название которого раньше было Новый Амстердам. В Голландии  есть поговорка, что Амстердам - гуляет, правительство, королева  и суды находятся в Гааге - городе, который  правит, а Роттердам,  крупнейший портовый город  - работает. С 1625 по 1635 годы в Голландии начитается тюльпаномания. Эта страна - крупнейший поставщик цветов до сих пор и не только тюльпанов,  роз других цветов. Есть Голландский парк цветов - Кейкенхоф (в переводе огород для кухни), ему нет равных по величине и красоте - 7-8 миллионов цветов на 32 гектарах.  Фестиваль цветов в  2010 году был посвящён русским. В 2011 году  - Германии.  В Голландии  до сих пор могут ходить в деревянной обуви: кломпе - деревянные ботинки и сабо -  туфли. От слова сабо, произошло слово саботаж, так как ходить в сабо приходится медленно.
            В 1667 году  наш Пётр 1 учился строить корабли,  и первый построенный корабль  был потом подарен России.
        В 15 веке Голландия попадает под испанское влияние. Вместе с испанцами в маленькую страну приходит инквизиция. Голландцы - народ свободолюбивый и независимый, а испанцы-католики, боясь всяческих заговоров,  под страхом смертной казни запретили  им занавешивать окна - всё должно быть на виду. Голландцы, правда,  терпели недолго - вскоре разгорелась война за независимость, испанцев изгнали, но привычка не занавешивать окна,  жива и поныне. До сих пор окна в Амстердаме не занавешивают. Когда мы ехали по городу, то разглядывали в комнатах людей, мебель, светильники и всё, что там происходило,  видели, как на ладони.
        Но самое интересное  увидели в окнах  в районе красных фонарей. В Голландии узаконена проституция и наркомания. Проститутки платят налоги государству, говорят, что государство для них и является сутенёром. Такса - 50 евро за 15 минут. Так вот у нас вечером прошла экскурсия в этом районе. Снимать  ничего не разрешили, но настоящих голландских проституток мы видели, проходя мимо  не зашторенных окон. Одна в красных кружевных чулках, стрингах и красивом бюстгалтере зажигала свечи, не обращая внимания на то, что происходило на улице. Другая плавно ходила, показывая себя, третья, увидев туристов, отвернулась. Молодые, с красивыми лицами и фигурами, они держались прилично и спокойно. Днем они работали бухгалтерами, учителями,  а вечером  просто подрабатывали. Мимо окон бегали толпы озабоченных мужчин и выбирали ту, какая понравится.  Мне интересно было смотреть не на проституток в апартаментах, а на мужиков, лица которых - неприкрытая похоть. Оказывается,  есть и мальчики- проституты, но их вызывают по каталогам. В домах с бульдогами ( вывеска с изображением собаки) продавали марихуану. Ну, что сказать, портовый город. Моряки раньше, наверное, отрывались по полной.  Да и сейчас жизнь этого города даже ночью  стремительно бурлила. А рядом с красными фонарями  стояла церковь,  по площади которой бродили монахини и пели, наверное, молитвы.    
        Этот город поразил меня необычностью - сказочными и загадочными домами в воде, и показной открытостью -  полной раскрепощённой жизнью, видно,  голландцы не ущемляли себя ни в чём. И ночью жизнь кипела,  будто в последний раз. Какой-то непонятный рай (за деньги, конечно) на земле. После Амстердама Париж  показался мне работящим и далеко не праздничным. А здания, ну, такие же, как в Питере. Мне есть с чем сравнивать. Ощущения  увиденного за день в Амстердаме оказались не только приятными,  восторженными, но  и самыми сильными.
Бельгия
        Четвертой страной по ходу нашего следования стала Бельгия. Мы ночевали в транзитном отеле города Брюгге,  утром впервые за время путешествия нас накормили завтраком.  Было что-то такое, что даже не запомнилось, вроде сыр, фруктовый салат, напитки и выпечка.
        Хочу рассказать о трёх её городах, в которых мы побывали в городах: Брюгге, Антверпен и Брюссель. Бельгия - это шоколад, пиво, бельгийская картошка  и кружева. Первый город, в который попали - Брюгге, население всего 115 тысяч жителей, торговый и биржевой город. Его называют так же, как и Амстердам Северной Венецией, но я бы так не сказала. Вода есть, но дыхания моря не чувствуется.  Нет и опасности, исходящей от океана. "Каналы  здесь, как круги по воде,"  -  сказала экскурсовод из Брюгге, русская молодая женщина. И все же чувствовалось, что здесь, в отличие от Амстердама,  земная и не опасная  твердь. На гербе города - медведь, основан город в 270 году - это римское поселение и переводится, как причал. Известный человек - Адольф Сакс,  изобретатель саксофона, которого современники ругали его за непонятную музыку и инструмент.
 
        Вначале полюбовалась замками на воде, увидела женский монастырь, который действует не как настоящий монастырь. Женщина может прийти, пожить, пережить неприятности в тишине и покое,  потом при желании уйти в мир. Я сфотографировалась на его фоне - обыкновенные двухэтажные длинные, как бараки,  здания и церковь рядом. Центр города показался вылизанным, размалёванным, игрушечным, как тульский пряник. Даже не верилось, что тут могут жить люди. Но люди - редкие прохожие были. Они ходили,  ездили на велосипедах, выгуливали собак. И только в центре - толпа туристов, я услышала, как говорили по-русски. У меня осталось впечатление нереального сказочного места, когда всё напоказ и предназначено для глаз туристов.
        Второй город Бельгии показался мне более многолюдным и живым. Это Антверпен - бриллиантовый центр, как сказала Света,  торгуют бриллиантами  прямо на вокзале. Ими занимается еврейская община. Сделки производятся на языке идиш. Этот город Рубенса и его ученика Ван Дейка. Питер  Пауль Рубенс  родился в г. Зигин в 1577 году в Вестфалии (сейчас это Германия) в 1587, после смерти отца переехал  с матерью, братьями и сестрой в Антверпен. Учился мастерству в Италии, в  церкви святого Якова, где он похоронен, висят  четыре  настоящие его картины. Я заходила в эту церковь, но внутрь не пустили, надо было купить билет,  а я даже не стала спрашивать,  сколько стоит, побоялась отстать от группы. Успела  сфотографировать снаружи и церковь,  и музей Рубенса.  Рубенс прожил 62 года, написал  три тысячи картин. Иногда он только набрасывал силуэт, а ученики дописывали,  говорили, что это тот, кто пишет толстых.  Антонис Ван Дейк умер в 42 года, последние девять лет он жил в Англии.
        Антверпен показался мне стремительным, настоящим, с сочетанием  замков и современных домов. Много интересных скульптур. И люди здесь довольно живые.  Старик врезался в нашу туристическую группу в пятьдесят человек,  и пошёл навстречу в её середине, расталкивая всех. Я,  глядя по сторонам, наткнулась на него, но лишь посмотрела, что ему сказать, всё равно не поймёт, как я не поняла его: зачем он расталкивал прохожих? Но встретилась глазами с пожилой женщиной, видимо, женой, которой, по-моему было стыдно за него, но она лишь молча смотрела на меня огромными  синими, обведёнными морщинами  глазами, которые словно застыли на месте, а я пошла дальше.  И фотографии этого городка неплохие, особенно замок у набережной  реки Шельды и довольно странная статуя Свободы в виде металлического, будто собранного из металлолома мужчины со срезанной наполовину головой.
        А вот до столицы Бельгии мы добрались под вечер. И довольствовались вечерней прогулкой по миллионному городу. Достопримечательностью оказались  писающие мальчик и девочка, которых постоянно воруют, да накрытые прямо на улице столы, куда  нас приглашали  на русском языке. На ратуше остановились, наш экскурсовод всем предложила купить шоколад, которого в России не бывает. Все бросились хватать шоколад,  и я попробовала с вынесенного подноса, но ничего особенного не отметила и не стала покупать. Мы с Питерской женщиной, профессором из политехнического университета посидели в кафе за столиком, выпили пива, я сфотографировала собачку, которая подошла почему-то ко мне, а потом легла рядом и положила голову на лапы.  Виолетта Николаевна с трудом уговорила её поднять голову для того, чтобы сфотографироваться. Не знаю, как у других, но у меня так и не возникло  ни чувства зависти, ни желания переселиться  в один из этих прекрасных,  чужих городов. Везде люди жили и работали,   занимались своими привычными делами. Мы смотрели на них, они на нас и каждый делал свои, ему известные выводы, вот и все.
Франция
        Наконец-то, наш автобус добрался до Франции и до Парижа,  который выглядел обычным рабочим городом.  Франция,  официальное название Французская республика,  правит президент - Николя Саркази. Название страны происходит от энтонима германского племени франков,  несмотря на то, что большинство населения Франции имеет смешанное галло-романское  происхождение и говорит на языке романской группы.  Население  64,7 миллиона человек. Верующие - преимущественно католики (свыше 76 процентов). Площадь Франции -555 квадратных километров. Покровитель Мартин Турский. Епископ города Тура,  святой покровитель страны, обманутых мужей и пьяниц. Гимн Франции "Марсельеза" появился в 1792 году, написал его капитан Руже де Лилль.  Народным символом у французов всегда был петух,  часто называемый галльским. Однако, основным символом страны все же является французский язык.
        Род занятий - это  вино,  фрукты, сыры, которые с плесенью и без,  автомобилестроение. Франция - одна из богатых стран и занимает четвёртое  место в мире.  Есть там скоростные  поезда, которые развивают скорость 300 км в час и ходят под проливом Ла Манш  из Парижа в Лондон за 3 часа. Во Франции дороги платные. 
Въезжали в Париж с северной стороны, проехали аэропорт Шарля Де Голля, огромный стадион, построенный специально для Олимпиады на полмиллиона зрителей в 1968 году.  В Париже живет 10 млн. человек, с пригородом 12 миллионов. Но скажу о том, какое впечатление на меня произвёл Париж. Город грязноватый, небо то ли тусклое, то ли туманное, не понять. Правда,  один день из трех был солнечным. Надо сказать, что погода в Европе за все десять дней пребывания  стояла очень хорошая - ни снега, ни дождинки, ни мороза. И автобус катился, как по маслу, никто ни разу не остановил нас, не проверял на каждом шагу права у водителей. И в гостиницах встречали, как родных и кормили в Париже сытно и разнообразно, даже гид этому удивилась. Она заранее предупредила, что в Париже кормят очень скудно. Но получилось наоборот.  Это были самые сытные шикарные завтраки: буженина пластами, сыры, салат из фруктов, йогурты, обилие фруктов, соки - апельсиновый, яблочный и другие. Кофе, чай, выпечка отличная и оригинальная, рулеты - и всё свежее и вкусное.
        В первый же день прошло столько экскурсий, что в конце дня я уже падала. Но потом подхлестывала, подгоняла себя, убеждала, что могу больше не быть в Париже,  не увидеть.  О Париже раньше  говорили: посмотреть и умереть  Я не люблю повторов -  быть дважды в одном месте - не мое, потому и хотелось всё посмотреть. Вначале автобус сделал обзорную прогулку по городу. Первая большая остановка - Собор Парижской Богоматери. Заходили  в легендарный собор бесплатно (а сколько могли бы денег собирать, в Питере многие храмы платные).  В полутёмном помещении шла служба. Священники при нас сменились, продолжал говорить уже другой, но что он говорил,  для нас, посторонних,  не предназначалось, однако, человек пятнадцать прихожан - французов,   поднялись с мест и слушали его стоя. Фотографировать разрешали,  и я сделала несколько снимков. Был ли трепет, что иду по священному месту? Нет, но особое настроение, конечно, появилось. Не приподнятое, не радостное - нет, ощущение сопричастности с таинственным, вечным,  историческим, и будто бы знакомым. Все, конечно,  видели фильм о красивой цыганке и горбуне, который спас её от смерти. Только нужна ли кому-то такая жизнь в полутемном склепе, вдруг подумалось мне, но дело даже не в этом, я смотрела фильм в юности,  в десять - двенадцать лет, но  до сих пор помню то огромное впечатление, которое произвели на меня  и улицы Парижа, и увиденный Собор Парижской Богоматери, по которому я сейчас так запросто  ходила. Я погладила шероховатую поверхность стен, прикоснулась ко всему, к чему можно было дотронуться,  и  удивилась будничности, с которой люди-туристы  бродили по собору. Первое знакомство с  Парижем состоялось.
        Затем отправились в Лувр, за экскурсию мы - туристы заплатили экскурсоводу по  35 евро, а входной билет оказался всего 9,5 евро,  если бы я  заранее это знала, сходила в свободное время одна.  Экскурсовод Лувра -  молодая стройная русская женщина каждому из нас раздала  наушники, что оказалось очень удобно - не надо стоять и напрягаться. Вначале осмотрели крепостные укрепления средневекового Лувра, затем прошли мимо статуи сидящего Рамзеса  второго, затем дошли до скульптур, как в Эрмитаже в Греческом зале, Греческом зале (говорил  Аркадий Райкин)... Тут я сфотографировала несколько понравившихся мне скульптур: "Амур и Психея", безголовую и крылатую статую "Виктория(Ника) Самофракийская". Сфотографировалась  со скульптурой  "Венера Милосская (Афродита)". Везде стояли диваны, скамейки, а дети почему-то сидели с компьютерами прямо на полу. Я присаживалась на диван, слушала рассказ экскурсовода. Ну, то, что Лувр оккупировали  туристы то ли из Китая, толи из Японии, говорить не надо, их там столько на каждом шагу, что, казалось,  вся Азия решила посетить Лувр. Потом осматривали картины, я пыталась их фотографировать, но везде появлялись отсветы, а выбрать точку не всегда было можно из-за множества людей. Ну, постаралась сфотографировать  Джоконду Л.Да Винчи и посвящение  императора Наполеона 1, (Ж. Давид), затем побродила вместе со всеми по апартаментам королей, посмотрела утварь, комоды, столы. В общем, все, как в Эрмитаже. Только не поняла, зачем там построили ажурную пирамиду, которая никак не сочетается ни с древностью, ни с Францией, ни с Египтом.
        Под вечер состоялась прогулка на кораблике по Сене, за которую тоже заплатили по 35 евро,  думаю, тоже здорово переплатили, а того незабываемого впечатления от катания, как в Голландии я не получила. Берега не так интересны, как там. И кроме Эйфелевой башни, уже в вечернем Париже фотографировать было нечего. Но потом  на  автобусе поехали еще в новый район и посмотрели дома - небоскребы, такие же высокие, как в Чикаго, но сфотографировать их не удалось. На моем фотоаппарате то ли вспышка не сработала, то ли аккумуляторы сели. Стало очень темно, но на этом наше знакомство с Парижем не закончилось. Для полного счастья поехали ещё в Булонский лес, где нам решили показать злачные места - проституток на дороге. Девочки оказались прилично одетыми, некоторые в высоких сапогах, одна только была голая, однако, в меховой накидке. Но из освещенного проезжающего автобуса мало что увидишь. Экскурсовод пояснила, что проституток снимают, увозят на квартиру, угощают, а потом  расплачиваются. В Голландии, получается,  для мужиков все проще: и женщина, и комната, и все на месте. Не надо никуда везти, искать помещение. Ну, зато  Булонский лес посмотрели. Ночью содом и гоморра, а днём, рассказывает экскурсовод, сюда приходят отдыхать с детьми, колясками, пожилые дышать свежим воздухом, а молодые приезжают на пикник.
        Уже ночью подъехали к Эйфелевой башне. Построили ее в 1887году ко Всемирной выставке в память о 100-летии Революции. Конструктором считается  Густав Эйфель он построил башню на Марсовом поле за три года. Высота 322 метра, вес десять тысяч тонн. Три платформы, на третьей находится маяк с куполом. Наверх можно подняться по ступеням - 2792 ступени или с помощью лифта. Её хотели сносить, особо критиковала ее художественная и литературная элита. Выручило то, что башня была идеальной платформой для антенн. - Она сейчас для посетителей закрыта, внутрь не пускают, -  поясняла гид, которой я перестала доверять из-за поборов.   С высотной  площадки сфотографировала Эйфелеву башню,  и  долго смотрела, как она переливается серебристыми огнями сверху донизу или наоборот, (свет двадцати тысяч лампочек особой конструкции). Кроме того,  наверху горели прожекторы, которые медленно разворачивались из стороны в сторону, рассекая тьму в вышине, Зрелище было настолько потрясающим, что  мне захотелось плакать. Неужели,  я  стою,  и вижу своими глазами это Чудо света.  Уже в одиннадцать вечера  мы вернулись  в автобус,  и наши водители всем раздали по кусочку плесневелого сыра и стаканчику вина, таким образом отметили первый день в Париже.  Вино оказалось крепким, а сыр с белой плесенью  не съедобным. И только тогда мы поехали в гостиницу. Номер в гостинице оказался на двоих,  меня подселили с женщиной моего возраста из Мурманска,  она все бегала куда-то, пила в компании  молодых, курила. Но это хрен с ней. Она храпела, как трактор, я постоянно просыпалась, долго не могла уснуть и думала, за что это мне такое наказание. А с ней же и семейной парой нас поселили сразу же  на паром, они втроём вечером сходили на ужин, а я вскипятила своим кипятильником воду, заварила чай, поела взятой ещё в Питере ветчины с хлебом, и легла спать в каюте, потому,  что ужин не  заказывала и не оплачивала. Утром проснулась,  пошла в туалет, увидела в углу блестящий предмет. Посмотрела - золотой браслетик. Ну, думаю,  врач вся в золоте была - её. Наверное, напились вчера до потери золота. Даже появилась скользкая мысль положить браслетик в карман, но я знала, что меня испытывают высшие силы, что  чужого брать  нельзя,  а то и своё можно потерять! Если и раньше этой мысли придерживалась, то теперь и подавно, зачем себе изменять? Когда все проснулись, я спросила, чья цепочка, врач  даже не хватилась, надела на руку и спасибо не сказала. Она  каждый вечер хлестала водку,  по утрам пила таблетки и бежала дальше. С одной стороны,  молодец. Я уже так не могу. С другой стороны, она вообще неудобный для меня человек, хватала в магазинах всё подряд, и подкалывала меня тем, что я ничего не беру ни из тряпок, ни из продуктов. А зачем, когда я печенье, конфеты, кофе и сахар потом  домой  привезла? И советовала мне начать работать. В общем, такую соседку мне Бог подкинул, наверное, чтобы не расслаблялась. Правда, я её потом отругала, когда  поздно приехала из Мулен Руж -  варьете в Париже, - билет стоит 102 евро, я не ходила, там  давали по бокалу шампанского, а потом она ещё с кем-то погуляла, пришла за полночь, открыла окно (ей жарко было) и захрапела. А утром с перепуга или перепоя проснулась в пять, хотя на завтрак пошли в  семь часов,  разбудила меня, сказав, что опаздываем. Сейчас смешно. А тогда нагрузка и так большая, да еще спать не давали.  Она время передвинула на два часа назад, вместо того, чтобы поставить вперед. В Париже с Москвой два часа разница.
На второй день отправились в Версаль - бывшую резиденцию королей в двадцати пяти километрах от Парижа. Строить дворец начал Людовик 13, но там он не жил. "Государство - это я", - говорил сын его -Людовик 14. Его называли ещё Король - Солнце, который правил страной 54 года. Любил цветы, искусство, двор и свиту. В Лувре жить не хотел, создал себе резиденцию в Версале. С ним во дворце жили около десяти тысяч дворян. Воды в Версале не было, её привозили, придворные  мылись редко, поэтому дамы носили блохоловки из золота, а во дворце водились крысы. Впервые Людовик 14 внутри дворца построил зеркальную галерею, а вокруг - владетельный лес.
        Был у короля  министр финансов Фуке, который стал жить блистательно,  даже лучше короля. Приглашенный как-то к нему король увидел, как министр живёт,  понял, что тот  заворовался,  арестовал и казнил Фуке. В Версале потом жили многие короли.
        Походила  по королевскому дворцу, посмотрела на всё великолепие, но жить там мне не захотелось, показалось как-то неуютно и скученно. Обилие картин, статуй, комнат. И вещей, которые в настоящей жизни смотрелись бы  не натурально. Музей - он и есть музей. Кстати,  отметила обилие японских или китайских туристов - сплошь скуластые и узкоглазые лица. Огромный парк вокруг дворца понравился: опять же вычищен, вылизан так, что даже не верилось, что деревья  настоящие. Вот такое осталось впечатление о великолепном музее "Версаль". Я сделала много фотографий, по-моему, туристов здесь еще больше,  чем в Лувре, но сравнивать Лувр и Версаль все-таки нельзя. Лувр - он все-таки ЛУВР,  одна "Джаконда" чего стоит. Да и Дворец в Париже -  и древний, и современный одновременно.
        А потом  попали  на русское кладбище.  Вначале я  поехала вроде как по необходимости, побоялась оторваться от группы. Хотя теперь вот понимаю, что если бы не увидела,  многое потеряла. У меня  сложилось своё мнение.  Вот что рассказала  гид о кладбище Сен- Женевьев де Буа. Русские дворянки для того, чтобы выжить за границей организовали пансионат и учили девушек хорошим манерам. Училась там и дочь миллионера из Америки - Дороти, которая попросила отца  открыть дом престарелых для русских, а потом и кладбище, где похоронено теперь около десяти  тысяч русских. Там могила писателя, лауреата Нобелевской премии Бунина Ивана Алексеевича, Врангеля и его однополчан, Орлова и многих других. Там же есть церковь, которую построили по проекту архитектора Бенуа, в 1939 году ее освятили. Но дело не в этом. Кладбище оказалось пустынным. И кроме одной группы русских туристов никого не интересовало, хотя это - кусочек нашей России, её прошлое и настоящее. Я не увидела ни единого человека, который ходил бы там или что-то делал. Кроме нас, туристов, никого не было. Вначале нас подвели к могиле Роберта Нуриева - танцовщика - невозвращенца, который, говорят, не ходил, а летал по сцене. Могилу  накрыли  ковром, возле которого стоял букет живых цветов - то ли у подножия, то ли у изголовья. И это всё, что досталось человеку после смерти.  Он - мусульманин и странно смотрелось покрывало на православном кладбище. Потом нашли могилу барона Петра Николаевича Врангеля,  - тоже необычной конструкции в виде часовенки или круглой башенки в окружении простых плоских мраморных  плит на могилах (воевавших вместе с ним) однополчан. Наконец, с трудом разыскали  могилу Ивана Алексеевича Бунина. Я отправила фотографии нескольких могил (Бунина,  Врангеля, Орлова) в интернет, пусть русские посмотрят. Хотя, есть ли разница в том, где покоиться,  на своей родине, или нет, иногда и там вспомнят,  иногда и дома никому не нужен.
        На третий день  многие поехали в Диснейленд, а я осталась: и билет около 65 евро, да и не ребенок далеко.
-Для тех, кто не едет в Диснейленд, свободное время до  пятнадцати часов по местному времени. Встречаемся мы у Лувра, - сказала экскурсовод и уехала со студентами в Диснейленд. Соседка моя, Валентина, тоже никуда не поехала, но убежала к семейным.  Мне сказала, что из Мулен Руж  они приехали на такси и в центр поедут так же. Я осталась совершенно одна в  незнакомом городе. Ну, думаю, не пропадала я ни в Москве, ни в  Питере, не пропаду и здесь. В  гостинице взяла карту метро, сумки заранее ещё вечером загрузила  в автобус, с собой у меня осталась маленькая  легкая сумочка. Вышла из гостиницы и не знаю, в какую сторону идти. Спросила у женщины "метро",  та махнула рукой, пошла в ту сторону, а там стройка какая-то. Вернулась, вновь спрашиваю, вновь в ту сторону показали. Вернулась, нашла проход, теперь уже шла  и чаще спрашивала метро. Вижу, бомж валяется, накрытый с головой, ноги выглядывают в грязных и рваных носках, вроде спит,  однако, высунул руку и держит банку для   подаяния. Я его сфотографировала, отошла по дальше. Спрашиваю метро, показывают назад, пришлось вернуться до бомжа, он как раз напротив входа в метро и лежал.  Зашла в метро, а там надо мелочь бросить в автомат, нажать на кнопки,  билетики и выскочат. Я постояла, понаблюдала. Но мелочи не было. Самой мелкой оказалась купюра в пять евро. А билет стоил  евро семьдесят центов. И купить мне надо два билета для того,  чтобы  потом с экскурсоводом  доехать до метро Бастилия, где нас  ждал автобус. Короче, заморочек полно, а этой Свете везде надо успеть. Для неё-то как раз время - деньги.
        Я показываю парижанам купюру, потом  автомат и предлагаю купить мне два билета. Никто ничего не понимает, стоят и смотрят на меня. Подхожу к диспетчеру (или кто там она?), показываю деньги, что мне надо пройти, что надо  купить два билета. Она чернокожая, но  меня поняла и мне, но ведет себя, как наш  диспетчер  ЖКХ, показывает, типа, тебе надо,  иди и  бери сама.  Я постояла возле автоматов, читать не умею, вернулась, постучала в окошечко, и рукой  зову её к себе: нечего,  расселась тут!  Она выползла, сама нажала на кнопки, предложила мне  вставить   пять евро, что я и сделала,  выскочили два билета и сдача. Так я её достала. Потом сунула под нос молодой паре схему метро и уже не говорю, а показываю нужную остановку - елисейские поля.  Женщина показывает мне ладонь - пять пальцев. Я переспрашиваю: пять? И пальцем начинаю счет на схеме. Она обрадовано кивает. И улыбается. Потом я прошла через стойку- пропускник, предварительно понаблюдав, как и куда кладут билетики сами парижане. Вставляют билет, а он выскакивает с другой стороны. Я потом привезла два использованных билета, один дочери Любе подарила, а другой оставила себе на память. Прошла на станцию метро, смотрю, а там один человек сидит, думаю надо спросить в ту ли сторону я поеду.  Оказалось, мне надо вернуться, спуститься на другую линию и проехать пять остановок. Теперь я думаю, что одна смогу ездить  на Парижском метро (если вдруг придётся ещё раз) там вс2 проще, чем у нас. Станции небольшие, ехать всего  минуту,  и не такие  разукрашенные, как в Питере, а особенно, в Москве, просто, две линии рядом, как на перроне вокзала, а по краям платформы. И глубина в землю небольшая. Единственное, чего мне не надо было делать -  ехать сразу в сторону Лувра и  гулять по Елисейским полям, надо было добраться поближе до Эйфелевой башни и пофотографировать её вблизи.  Но вот первоначальный страх, что не смогу сама добраться и дал такой результат. Второй раз я ехала смелее, и даже остановки посчитала правильнее, чем гид,  Свете сказала, оказалось, что я права, но ей это не понравилось. Вот такой  самый известный в мире город Париж.  Люди мне показались приветливее, чем в наших городах, и Париж произвёл впечатление серьезного, великодушного  и правильного города. Отношение к бомжам интересное - такая в Париже свобода,  полиция не беспокоит драгоценный сон бомжа.  Всё было нормально и здорово, но у меня всегда такое ощущение, что будто чего-то не хватает - полноты, но не счастья, а чувств. Хотя...  полнота счастья - это тоже чувства, но  такое у меня  даже не припомню, когда было.
Германия
        Ну, и,  наконец, Германия. Площадь 356 квадратных километров, зато 83 миллиона жителей. В Германии хорошие дороги, которые строил еще Гитлер, во время войны многие города были полностью разрушены, такие, как Дрезден, сильно пострадал Кёльн. Сейчас всё восстановлено. Шесть миллионов человек,  приехавшие из России, знают русский язык. Германия по уровню жизни занимает 23 место (Россия 164, после какой-то африканской страны). Занимаются машиностроением,  химической промышленностью, виноделием. Около пяти миллионов безработных получают пособие.  Много ветряных мельниц. Мы побывали в одном городе  Германии (Росток проехали затемно) - Любеке, где в 1875 году в семье состоятельных коммерсантов родился Томас Манн. В 1929 году  он стал лауреатом Нобелевской премии. Одно из первых известных его произведений - "Вуденброкки".  Я сфотографировалась у его дома-музея. Нас провели по центру,  показали дворцы и  церкви, стиль которых готический. Городок очень чистый, ухоженный. У ратуши залит каток,  и каталась на коньках не только молодёжь. Возле церкви я сфотографировалась с чёртиком, который,  то ли охранял церковь, то ли ещё за какие заслуги ему поставили памятник прямо у входа. Потом оставалось свободное время. Я занялась самым любимым своим занятием, рассматривать людей,  и тут же о каждом сочинять целые истории. Случайно зашла в магазин и отметила что цены довольно-таки умеренные. Кошельки, которые у нас (в Питере) стоят тысячу рублей, здесь стоили десять евро, то есть четыреста рублей. Не удержавшись, я купила его и подарила дочери.
        Ну,  вот и закончилось моё путешествие. В автобусе было пятьдесят человек. Поездка всё-таки не из легких. Но прошла гладко. Без нюансов и проблем. Визу мне оформили ровно на десять дней и если бы чуть  задержались, меня не выпустили  больше за границу.  В общей сложности мы проехали 5350 километров. И только в Германии мы услышали такой звук, будто бутылку минералки открывают.
- Колесо полетело? - спрашиваю я у "своего друга" - Федора, который сам водит и держит три машины, развозит по Питеру продукты.
- Не-ет, если бы колесо, мы бы так не ехали. Банку пива кто-то открыл, - ответил он.  Вскоре автобус остановился,  и водители поменяли колесо. Я оказалась  специалистом  ещё и по колесам. Это единственное происшествие за десять дней, поэтому можно считать  своё долгожданное путешествие удачным.       
        Санкт- Петербург по возвращению из дальних странствий показался мне  городом, ничуть не хуже Парижа. Например, взять Елисейские поля! Как это круто, здорово,  всемирно известное, историческое место,  такое, что и слов не найти. А по мне просто хилые деревья, закованные в бетон, современные дорожки, ничем не примечательный фонтан, ну,  стулья у фонтана,  туристы "шастают" с фотоаппаратами и видео. Да, и ещё одно событие там со мною произошло. Шла медленно по парку "Елисейские поля",   как раз последний день в Париже, увидела, как торопится ко мне женщина (на вид, как наша азербайджанка), говорит мне что-то  и подаёт кольцо. Толстое такое, золотое (может, быть). Я мотаю головой - не-не. Она пытается надеть мне его на палец, тогда я  включаю фотоаппарат, он у меня на руке болтался, есть там хлястик такой, и делаю вид, что пытаюсь её сфотографировать. Конечно же, она убегает.
            Странно то, что и в Европе (как и у нас, в России) иногда  приходилось действовать быстро и прокручивать, просчитывать  ситуацию мгновенно. Вид у меня был, конечно, простоватый,  одета я далеко не как парижанка, вот и липли всякие.  Хотя люди на улицах городов Европу одеты так же, как в России. Вот и закончилось путешествие. Впечатлений много, но ничего сногсшибательного я не увидела. Ничего не удивило так, чтобы застрелиться  и больше не жить. Живут люди, как и мы, ну,  уровень жизни выше, ну,  города от этого чище, товар, вещи дешевле, продукты натуральные, свежие, и скидки настоящие. А так все так же:  бегают, работают, рожают и воспитывают детей(много колясок с детьми даже на паромах), есть те же бомжи, и воры есть,  и аферисты. И люди ведут себя предсказуемо, и проблемы,  и потребности  человеческие такие  же.  И живем мы, может,  в духовном плане  не хуже. Так что, всё нормально, но  для полной реальной картины,  полного счастья и сравнения можно посмотреть ещё Италию, Великобританию и Лондон, съездить в Америку и Бразилию, при условии, что мне Бог ещё денег подарит. Размечталась, конечно, а вдруг!!!
        Дочь Люба давала мне своих десять тысяч на всякий случай.  Пришла ко мне, принесла нетбук, и не стала забирать деньги. Если бы я это знала, то позволила бы купить хорошие  подарки. А то взяла себе кошелек в Любеке, Любе понравился,  и я сказала, что брала ей. В Париже приобрела четыре  платка с изображением основных достопримечательностей города, предложила ей два, дочь взяла один и  три (из двенадцати) брелка с миниатюрной Эйфелевой башней. Вот и  все подарки. Но поездка,  по моим понятиям,  и должна быть чисто познавательной.

 ГЕОРГИЙ РЯБЧЕНКО родился 11 января 1937 года под Курском. Окончил Харьковский политехнический институт. Работал на химкомбинате и в НПО “Алтай”. Лауреат литературной премии имени В. Бианки (2002 г), награждён медалью “100-летие со дня рождения М.А. Шолохова”(2005 г.), лауреат премии “Лучшая книга года, 2006 г.” Автор 16 книг. Член СП РФ с 1990г.
Триптих о любимой
                Посвящается Г.Т.
1.
Дверь распахнулась,
и вошла она,
пронизанная радостным смущеньем.
Я был не менее смущен
                времен смещеньем:
в квартиру в январе вошла весна.
И замер я от мысли, что теперь
она
   не гостьей долгожданной
                рядом - 
хозяйкою,
              немыслимой наградой!..
Судьба моя, закрой за нею дверь!
2.
Зови всегда меня, зови
в края любви просторные!
Там вольно волосы твои
с весенним запахом хвои
бегут, как волны черные.
А в них – моя рука-пловец,
тонуть которой нравится,
и в пальцах
                пять тугих сердец
стучат:
           ко-нец,
                ко-нец,
                ко-нец,
и в волны погружаются…
3.
Ты была со мной незримо рядом,
и когда не думал о тебе,
женщина
с чуть удивленным взглядом.
Твой приход наперекор судьбе
мне помог опять расправить крылья
и над болью собственной взлететь,
и обиды, что в душе копил я,
позабыть
                и о любви запеть.
Удивляйтесь, нищие пророки:
есть любовь!
Я вновь причастен к тем,
для кого любви живые строки
ближе НТРовских поэм.
Я – не против техники, науки:
мне ль свою причастность
к ним скрывать!
ДМИТРИЙ ШАРАБАРИН родился в 1937 году в Томской области. Выпускник Бийского педагогического университета. Руководитель литературного объединения “Парус”. Автор нескольких поэтических и прозаических книг. Лауреат муниципальной премии. Член СП РФ с 1995 года

ВРЕМЯ
Вглядись:
Как будто с косогора
Лавина времени летит-
Не убывающая скорость! –
И всё сметает на пути.

Извечно и неповторимо.
Пока созвездиям гореть –
Грядущее необозримо
И прошлое не обозреть.

И ты, неведомо и странно,
Стоишь на грани, посреди
Двух неизбывных океанов,
Что позади и впереди.

А сущее?
Мой друг хороший,
О нем лишь плачем и поем.

И памятью живем мы в прошлом,
Мечтою в будущем живём.

СЕРГЕЙ ФИЛАТОВ родился 01.06.1961 г. в г. Омске. Выпускник Алтайского политехнического института. Участник IX Всесоюзного совещания молодых литераторов. Автор десяти книг. Лауреат муниципальной премии города Бийска: журналов "Алтай" и "Барнаул" и им. Л.С.Мерзликина. Член Союза писателей Росcии. Живёт в г. Бийске.

***
Оттепель. Кот на окне
Мирно соседствует с кактусом.
Греется дед на бревне
В белых залатанных катанках.
Сушится ватник отцов,
Носится пес за оградою, -
Тихо вхожу на крыльцо,
Гость долгожданный - негаданный.
Топиться русская печь –
Милая, добрая, старая!
Слышится мамина речь…
Оттепель – сердце оттаяло!

ЛЮБОВЬ КАЗАРЦЕВА родилась в 1945 году в селе Петропавловском. Окончила Бийский педагогический институт. Работала в школе, музее, библиотеке. Ветеран Магаданской области, Ветеран труда.  Публиковалась в городских и районных газетах, сборниках и альманахах Бийска, Барнаула и Магадана. Лауреат фестиваля "Поющая Песчаная" (2010 г), краевого конкурса стихов (2011 г.). Изданы: 7 сборников стихов, роман "Лада", повести "Зорька", "Белое платье", рассказы, сказка "Золотые пчёлы". Живёт в с. Смоленское. Член литературного объединения «Парус». Посещает студию прозы «Гран»  г. Бийска.

ЕСЛИ ВЕРИТЬ
Сказка для взрослых
Жили-были в одном городке три сестрицы: старшая Варвара, Настасья - средняя и младшенькая - Верочка. По именам-то уж и не знал никто, а вот как прозывались в народе - известно. Старшей нравилось  цветочки, травы собирать да засушивать. Весь  дом в сеновал превратила - так-то ароматы любила. Вот и прозвали её  люди Сушеницей. Среднюю  сестрицу за мягкий нрав и сердечность называли Сугревушкой. А  младшенькая такая-то игрунья да певунья уродилась. Народ  и окрестил её Припевочкой. И стояла поблизости от городка деревенька, где жили не три брата, а просто три паренька: Федот Проворот, Степан Полупан и Егор Прокурор. Был в деревеньке и четвёртый паренек, да тот - не в счёт. Что с него взять? Одна ситцевая рубаха. И  та тесновата да в клеточку, словно небо в неволе. Имечко-фамильица тоже незавидные: Иваха Затеваха.
Время никогда на месте не стоит, а  в те поры оно и кругом себя все задевало, переставляло, перестраивало. Деревенские  зажили по-другому, не как заведено предками. Не только крестьянствовали, но крутиться изловчились.
Жизнь ребята строили всяк по-своему. Степан поначалу с деревенскими девушками комсомольничал, потом завёл конезавод да мельницу на электрической тяге. Егорша из белотелой липы точил девически-стеснительные балясины для генеральской дачи, а как отслужил, ночами окрестности любил наблюдать, а по утрам прокурорить. Федот приспособился деньги на разнопутье добывать и в оборот пускать.
Один Иваха не при делах - в пединституте "парился". Очень для парнишки прельстительным был красный диплом. Ну, Иван. Что с него взять?
Пришла пора, Иван заветный диплом получил, вернулся в деревню, гордый. А чем гордиться-то? Ну, красные корочки, а у Степана с Егором тоже, оказалось, дипломы имелись. Синие  только. Федот купил себе даже диплом врача-академика, а не гордился. Тихенько сколачивал капитал, да знакомствами обрастал. 
Знамо, что никто никого нигде не ждал. Затеваха в родной деревне не обрадовался: и работы не было, и квартирку после кончины его матушки главному землемеру отписали. Поехал Иваха в немилый город. Работал и вышибалой в казино, и тренером в модном фитнессе,  получал копейки. Бедствовал, перебивался с пива на минералку.
Степан с Егором тоже в городе пристроились, да по-другому. Полупан областным депутатом выбрался, Прокурор  "делами" мафии занялся. Дальше всех Федот двинулся, в самую столицу.
Не обошло времечко стороной и ту тихую улочку, где расцветали милые сестрицы. Сушеница успела в стоялое время окончить лекарское заведение и получить назначение в заводскую полуклинику. Посидела в душистом кабинетике с цветочными пакетиками. Потом стала владелицей полуклиники.  Сугревушка практику проходила в кошачьей аптеке, а Припевочка в гимназию пока ходила, да в куколки играла, в американские. Барби и Кен назывались. И  ребёночек у тех куколок был, не помню тоже по имени как.
И вот, надо же, Припевочка так-то наигралась, до тошноты. Один бы раз - ладно, а оно и в другой, да в третий. Обеспокоились родители, по врачам дочушку повели, и обнаружилась у неё тягость. Натуральная бабья тягость. Для родителей худшей радости не найти. Повезли детоньку к столичным докторам. Те подлечили  и при себе оставили: очень миловидна, обходительна девочка. И голосок сладкий.
Как ни маялся Затеваха, но  осенило  его. Открыл  он брачное агентство под названием "Мы с Купидоном". И пошло дело, будто по маслу. От клиентов отбоя не было, особенно от богатых да продвинутых. И возликовал Иван: и доход пошёл, и стало с кем перемолвиться на культурные темы.
Степана пригласили депутатствовать в столичную Думу. Федот выкупил пост в министерстве здоровья. Егор через дружбу с тем генералом, которому балясины точил, укрепился в прокурорском деле при армии. О! Что зря говорить - большими людьми стали бывшие деревенские ребята, но не загордились. Каждое лето наезжали родными кочками полюбоваться. Справно, сказывали, житьё в столице, только одиноко. Холостяковали пока.
Скоро нитка с клубка скатывается, да не споро счастье складывается.  Заскучала Припевочка по сестрицам. На Рождество вернулась погостить, нарядная, умильная. Ещё  краше стала от столичной науки. Сестрицам подарков навезла, полную косметичку помады разной да румян. Порадовались девицы, нарумянились, пошли прогуляться. Людей  посмотреть, себя в наилучшем виде показать.
Гуляли, снежок сапожками притаптывали. Увидели крылечко золотенькое с красным ковриком. А дальше - дверь прозрачная. Над дверью амурчик улыбается, хитро глазиком подмигивает. Как девушкам не соблазниться? Думали, кофейня. Зашли - правда, кофеем пахнет, и музыка приятная. А не видать никого, только стены бархатные да кабиночки, точно кареты царские.
Едва подвесочки хрустальные над дверью мякнули, Затеваха перед красавицами образовался, обслугу вызвал. В миг девушек обласкали, шубки в гардероб отнесли. И каждую сестрицу - в отдельную кабиночку. В  кабинке  - кофе, фрукты, а второе-то креслице свободное. Иван извинился перед сестрицами, мол, минуточку обождать придётся. И надо было такому случаю угодить?! Точно в те минуты Федот со Степаном решили земляка наведать, коль уж в этих краях оказались.
Ой, милые мои! Если  всё рассказать, много будете знать. Скажу одно: с первого взгляда повлюблялись наши холостяки. Проворот в Сушеницу, а Полупан в Припевочку. Скорехонько увезли невестушек в столицу. Свадебку  сыграли в одиночасье в одном ресторане, чтобы особо не тратиться. И стали они жить-поживать, да по заграницам кататься.
Сушеница управляла столичной больницей, а Припевочке супруг подарил фабрику, где артистов делают. Только Сугревушка на бобах. Одна радость осталась - бездомных кисок противоблошным шампунем купать.И за что ей трудная доля выпала? Когда Сушеница отбеливала, как наволочки,  левые доллары, а Припевочка проходила в Чикаго фабрикантские безубыточные курсы, Сугревушка всё читала книжечки - искала секрет всеобщего счастья.
Год пролетел. Приближался  сочельник. Возвращалась сердобольная Сугревушка из кошачьей аптеки и на самом неприютном месте, возле контейнеров, увидела жалкое существо не кошачьего, человеческого роду.
"Ах, я несчастная, - опечалилась Сугревушка. - Кому, кроме кисок да крысок, нести доброту мою? Кто оценит мое щедрое сердце?"
Пригляделась она к человеку, а  тот, не внятно: жив ли, мертв ли. А   небо звёздное-звёздное, к морозу трескучему. Знамо!
"Неужто, позволю я бездомной душе сгинуть?" - подумала добрая девушка, склонилась, задышала жарко в лицо, чтоб отогреть бедолагу.
Благородные  помыслы двигали поступком Сугревушки. Откуда  ни возьмись, Егор Прокурор. Его-то времечко, как раз, настало - ночное. Злой он был в тот раз особенно. Приехал  прокурорить в местный гарнизон и  никаких обличительных  фактов, кроме мышей амбарных, не обнаружил! Брёл  по городу мрачнее тучи. Усобачил  Егорша мусорку издалека и приблизился, чтобы произвести досмотр врукопашную. Так-то прошарил девическое тело, что Сугревушка вся стыдом изошлась. А возмутиться не насмелилась. Не за себя боялась, за бомжика. Как  бы горемычного этот рукосуй в бомжатник не упёк. Смолчала  Егоршино хамство. И только отряхнул руки  Прокурор,   как вдруг голос. Да  такой, знаете, знакомый:
- А не пора ли тебя, Егорша, в унитазе мочить?!
Покрылся Егор корузлыми мурашами, да поздно. Мужичок бесприглядный встал во весь средний свой рост, сбросил маскировочную амуницию и взял Сугревушку за белы руки. Та и обомлела, под бомжика рядился не кто иной, как президент. Вдовый он был-то, потому работал много. Не мог свой шанс в этот раз упустить: и умница, и красавица - в ночи видать. А добротой щедра! Сделал предложение достойной девушке.
И стала Сугревушка первою дамой. По загранице разъезжала, всечасно политесы устраивала. Егор, тёртый калач, как перед Сугревушкой  опрохвостился, решил мозга в порядок привести. Вспомнил  о безупречном Ивахе. Нашёл его "с Купидоном".
Долго, три ночи и три дня, толковали земляки. И  образовали О-гО-гО - откупили пару метров пограничной дороги, что Байским трактом зовётся. Таможнею назвали.  Местность  очень стала популярная. Купцы, министры, жёны министров полюбили по Байскому тракту кататься. И вся жизнь так благостно устроилась! Президент  с министрами на  прессингах  и брехингах парились, супружницы возле-около развлекалися.
Что за  развлечение без Затевахи? То-то и оно. Ну, а Егор законность и  безопасность обеспечивал. Иваха с Егоршей и жён себе взяли на тракте, чтобы не отлучаться с рабочего места. Вот как бывает!
Счастливое местечко оказалось. Туда и мне захотелось, но пограничных акций не хватило, как раз передо мной закончились.  А я надеюсь: начнётся новый финансовый год, акций понаделают, нам всем понадают.
Как же без надежды? Счастье, оно капризное, в поднебесье летает-летает да по земле и заскучает. Тут  уж зевать нельзя  - держи руки шире, хватай за крылья да прячь по карманам. Разгуляюсь я на дороге, разбогатею.
Если верить, конечно.

Мария РАЙНЕР
Поэт, прозаик, член краевой литературной студии "Обские волны". Живёт в Барнауле.
СТРАХ В СКАЗКЕ "ЕСЛИ ВЕРИТЬ"
Чувствуется он, чувствуется. Внушение, что никаких страхов в сказке нет, не помогает. Сколько себе ни говори: это ведь сказка, а значит, неправда. Но страх не уходит, и даже оптимистический конец не поддерживает иллюзию благополучия.
Сюжет сказки похож на картину Брейгеля "Слепые". И в этом контексте бесконечное трактование названия приобретает какой-то существенный смысл: если верить, что счастье есть и что надо ловить его карманом и смотреть за ним надо широко открытыми глазами, то тогда нет жалости ни к слепым, ни к героям сказки.
Счастье - вопрос спорный. Я разделяю точку зрения, что счастье - в процессе. Слепые бредут в неизвестность, лишённые всякой суеты (зрения) и у них есть шанс познать себя. А, познав себя, человек просто не будет задаваться ни поиском счастья, ни выискиванием его у себя лично.
У персонажей сказки Любови Казарцевой этого шанса просто нет. Все их действия направлены на достижение счастья, то есть процесс этого действия пройдёт для них незамеченным, а конечный результат любого духовного процесса неуловим. Счастье не может быть целью. Да и надо ли оно? Ведь осознание счастья означает конец любого духовного пути, а у духовных путей не может быть конца. То есть, счастье - это ловушка для всех тех, кто рвётся в неизведанное.
Сказка для взрослых. А кто такие взрослые? В моём понимании это - состоявшиеся мировоззрением люди. Возраст здесь не имеет значения. Неужели мой глупый вывод будет звучать так: взрослые - это те граждане, которые, прожив три-четыре десятка лет, стали не умнее, а просто старше? Исходя из событий, описанных в сказке "Если верить", я понимаю под словом "взрослые" обычных неудачников типа меня. А сказка для них, - утешение. Вроде как самоучитель.
Но при чём здесь страх? У сказки отсутствуют жизненные ориентиры. Их нет. Герои сказки вызывают два чувства - страх и радость. Страх - потому что это могло произойти со мной. Радость - это то, что со мной не произошло. В общем-то, в этом ценность предложенной сказки. Страшно быть такими людьми, страшно иметь с ними дело, страшно иметь в мужьях Егора-прокурора или президента с его игрой в "принца и нищего". Да и жениться на "игрунье" - не велико-то счастье.
В сказке семь основных персонажей, которые связаны друг с другом беспорядочными связями. В сказке для детей этот вариант не прошёл бы, в сказке для взрослых это носит сериальный характер, и расстановка ролей вытекает, по-моему, исключительно из авторских соображений. Поэтому и называется сказка "Если верить". Этим названием автор как бы говорит нам, что воздастся нам по вере нашей. И если я не верю в то, как связаны между собой персонажи, то значит, я и смысла этой сказки не постигну.
Пройдёмся по лицам отдельно. Поищем, в каком месте и с каким чувством их страшиться.
Варвара. Даже такой "малочитающий" читатель, как я, знает в какой сказке уже встречался с нею. Тётка с длинной косой при муже-дураке. Если это та же самая Варвара, то и муж данной героине должен соответствовать. Но он, вроде кА, не соответствует. Федот занимался рэкетом, грабежами, ростовщичеством. Закончил свою преступную деятельность в кресле министра здравоохранения. Культурный конец, не спорю.
Схема восхождения бандита настолько реальна, что вызывает не страх, а, скорее, возмущение. Мы ведь сказку читаем и ждём чуда. Может, мы его просто не видим? Ведь произошло обращение: был бандит, а стал человек уважаемый. Агата Кристи придерживалась мнения, что человек не меняется. Если верить, что она права, то, наверняка, Федот теперь занимается махинациями в фармацевтике. Это, бывает, страшно.
И это то чудо, которое скрыто от читателя, но ожидаемо автором. Любовь Казарцева верит, что, читая её сказку, никто не захочет быть похожим ни на одного из современных сказочных персонажей. Люди, сказочно сумевшие вырваться из рутины безликой массы. Куда? В красивую жизнь? Или в мир криминала, коррупции, безнравственности?
Нет. Автор предостерегает читателя: персонажи современной сказочной действительности - не пример для подражания.
Вернёмся к старшей сестре, исключительно для того, чтобы обезопасить себя от чувства зависти к ней.
Родилась девочка особенной, гербарий любила собирать. Из авторского текста видно, что Варвара цветы и травы сами по себе не любила, ей нравилось их засушивать. Страшная склонность: лишать живое жизни и поддерживать жизнь после смерти. Теория, возможно, спорна, но овеществлённая в практике главного мавзолея СССР.
Но, как и во всякой теории, есть и в этой здравый смысл. Лишая растение корней насильственным методом: мы срезаем ножом, срываем ли растение - разве не становимся при этом причиной его насильственной смерти? Значит, мы должны понимать, что срезанное растение - это труп, просто труп в непривычном нам видении, без холодных конечностей и трупных пятен.
И без специфического запаха тлена. Поэтому в культуре большинства народов наличествует практика сбора листьев (и насекомых тоже) для того, чтобы смотреть на их мёртвые тела.
Открою читателю по секрету: Любовь Казарцева поделилась со мной, что никогда, с детства, не любила букетов - сорванных ли, или срезанных, всё равно обречённых на гибель цветов.
Автор сказки "Если верить" настраивает нас на то, чтобы мы не верили, будто природа каждую весну воспроизводит мир флоры в больших количествах. Любовь Казарцева ставит читателя в условия выбора. Верить? Нет, не верить, но думать!
Итак, думаем.
Девочка Варвара любила засушивать цветочки. Ну, и, наверное, лечилась ими и других приобщала. Знания и умения трудно держать при себе, доля этого в жизни разочароваться надо. И опять я к теме смерти подхожу. Я понимаю, когда покойнику по венам ароматизированный формалин пускают. Но когда в живой, родной(!) желудок льют отстой из мёртвых трав, да ещё и умерших не своей смертью. Это ж как надо не любить свой желудок, себя, мир вокруг! Оно ведь всё отомстит.
И мстит, намекает автор не очень догадливому читателю.
Ладно, у нас всё-таки сказка, а не легенда о Франкеншейне, и сказка эта для взрослых.
Сама эта присказка невольно направляет мышление в философское русло. Думаешь - а вот я кто? Взрослый - это как? Это когда на твоё имя приходит заказное письмо из налоговой инспекции с настоятельной рекомендацией уплатить налог на имущество? Но оно и детишкам сейчас приходит. Только детишкам до него нет никакого интереса.
Откинем это сравнение. Не будем вмешивать в размышления государство, хотя оно с уверенностью бы ответило на этот вопрос.
Дело в другом. Вы идёте по улице с воздушным шариком, а на вас смотрят и улыбаются. Вы - ребёнок. Смотрят, как на идиота - вы взрослый. А если на вас посмотрят по-человечески, то вы - нормальный человек. Как видим, взрослость, в принципе и не особенно нужна. Она МЕШАЕТ быть нормальным человеком.
Итак, всё начинается с Варвары - Сушеницы, и по праву первенства достанется ей больше остальных. Значит, девочка выросла, отучилась в медицинском учреждении, засела в поликликнике на странной должности: сидела в душистом кабинетике с цветочными пакетиками. Так, вроде бы, ничего удивительного, если бы не тот факт, что поликлиника принадлежала заводу.
А впрочем, и не поликлиника. Полуклиника! Вот что страшно. И принадлежит она какому-то заводу.
Что же это за завод? По производству тракторов? Машин? Оружия? Может, лекарств?
Я не поленилась встать и вытащить из домашней аптечки какие-то мятые упаковки и впервые обратила внимание на то, кто их изготовляет и где.
Позвольте маленький экскурс по моей домашней аптечке:
Уголь активированный. Делает его какое-то ЗАО в Перми.
Парацетомол - оно же.
Папазол - ОАО, Хабаровск.
Супрастин - Фармацевтический завод в городе Будапеште.
Анальгин - Тюменский химзавод.
Опять же, по секрету открою читателю: из книг бийских писателей Людмилы Козловой и Зои Десятовой я узнала, что в девяностые годы двадцатого века химкомбинат ракетного топлива (в Бийске) производил  многочисленным ассортиментом гигиенические и косметические средства. На похожем ли заводе работала Варвара? Скорее всего. Едва ли заводчане хотели лечить себя своей же продукцией. Вот и объяснение "душистого кабинетика".
Казалось, получила Варвара то, чего хотела: а счастье каждое утро в тарелку не заглядывает почему-то. И стремится девушка к лучшему. Полуклинику прикупила, для счастья. Но не чувствуется счастья. Если верить в то, что поликлиника нужна Варваре для того, чтобы мёртвыми травами лечить людей - то тогда истинная сказка на лицо, со всеми её атрибутами. И с понятной этимологией имени героини - варвар,  варваризм, варварство.
Если же в это не верить, то изнанка этой правды более страшная, чем засушивание травок. Ведь сколько можно живых людей, через полуклинику пропущенных, покалечить, как физически, так и душевно?
Если верить, что цветок после того, как его срезали, медленно, в агонии, умирает, то человек, лечащий мёртвыми средствами, сам не может быть живым. Если верить, что срезанный цветок обретает жизнь именно в силу того, что его разлучили с корнями или вырвали из земли вместе с ними, то человек, так нехорошо поступивший с растением, достоин уважения. Потому что нельзя вылечить кого-то, не лишив при этом жизни другого. Это жестокая правда жизни, баланс. И если его не поддерживать, то человек на всю жизнь останется без веры, а будет любое событие рассматривать двояко: если верить.
И только, если жить своим умом (что ценил Л.Н.Толстой), значит, не верить ни в то, ни в другое, то лишь тогда получается сказка в чистом виде": травки, ВУЗ, ароматотерапия, полновластная владычица, напоминающая фею с волшебной палочкой, наконечник которой смазан настоем наперстянки - для большей сказочности.
Автор, в данном случае, ни к чему нас не призывает. Сказочница не хочет набрасывать на себя тогу нравоучительства. Она даёт читателю право выбора. Слово "если" ведёт к такому мировосприятию: простор открыт, ничего святого (слова, увы, не мои, это цитата). Но неленивый ум читателя помнит, что следует далее - выбор: верить или не верить.
Авторская сила Любови Казарцевой в том, что она не даёт готовых рецептов жизни, она приглашает читателя к сотрудничеству, к сотворчеству.
Значит, читатель свободен в своём выборе. И сказку Любови Казарцевой он домыслит сам.
Следуем дальше. Читаем про любовь с первого взгляда. Именно это в "в куске пирога" под названием "Если верить" звучит не банально. Простор для мысли в этом отрезке повествования ещё шире, чем можно себе позволить. И вот здесь мы сталкиваемся с интересным феноменом (я не побоюсь этого уже набившего оскомину слова): если верить, что любовь с первого взгляда существует, то, исходя из сюжета, никакой упорядоченности в ней нет. Почему Варвара влюбилась именно в Федота, а не в в Полупана и наоборот?
Ответ - в прошлом героев. Федот - бывший бандит, а ныне уважаемый министр. Девочка с милым недостатком любви ко всему неживому составляет ему отличную пару. Их объединяет смерть в общем виде. Он жил разбоем, она - ароматом убитых ею трав. Оба исправились и посвятили себя целиком и полностью развитию сферы здравоохранения. Страшно, что может произойти от этого союза. Федот узаконит травки; пропиарит пару немощных старух, вернувших себе подвижность суставов отваром цветков календулы или душицы. А то, что душица способна спровоцировать психиатрическую депрессию - это, конечно же, мелочь. Никто даже не догадается.
Ладно, оставим за кадром нравственную сторону этого фармацевтического союза. И тогда внешние углы совместной жизни этой богатой и успешной пары окажутся выверенными по всем правилам: жизнь в столице, загранпоездки.
Варвара расширила сферу своей профессиональной деятельности: она стала управлять больницей(!). А, как известно, в больнице факт смерти - это статистика, а вот в поликлинике - это случай, привлекающий ненужное внимание. Заметьте: больницей управляет человек без соответствующего образования. И это уже не сказка. А может, и сказка, подбрасывающая ассоциации с тем свинопасом, который получил в придачу к невесте полцарства и будет этим тоже управлять. Такова печальная реальность, которая, впрочем, устала печалиться.
В целом, перед нами - модель жизни, к которой стремятся индивиды, принимая её за счастье. Это страшно даже не тем, что личное счастье Федота и Варвары построено на чужом горе, а тем, что дай возможность среднестатическому человеку, повторить этот путь, то вряд ли кто откажется. Я, конечно откажусь, но что можно взять с красной мёртвой розы, которая даже не знает, что такое любовь?
Почему-то о Федоте после женитьбы не упоминается. Понимаю я это так: достиг счастья, благополучия, и как в любой сказке, сказать о нём нечего. Потому что состояние счастья - это безумно скучно. И это страшно: вроде человек ещё живой, вроде пост у него престижный, а он никому не интересен, он не нужен, его будто бы нет. А может, автор хочет сказать, что таких Федотов и быть не должно.
Как же так? Слился с желаемым, и, что же, желаемое его поглотило? Выходит, так. О Варваре мы ещё прочитаем. Отмывает она левое бабло. И это будучи замужем! Я, конечно, в этих делах ничего не смыслю, но кажется, мне, что если я вдруг обзаведусь мужем, да ещё и любимым, то едва ли мне захочется мошенничеством заниматься. Не так я себе семейную жизнь представляю. Подозрительно как-то при муже министре в афёры пускаться. Он, что, жмот, и на хозяйство ей мало даёт? А где любовь? В кабинетике с бархатными стеночками зависла? Или с золочёным крылечком у неё сил расстаться не было? Или писатель сознательно создаёт такие образы, чтобы читателю захотелось сделать свою жизнь не такой, как в этой сказке?
Если поверить в то, что "счастливые часов не наблюдают", то верен и зеркальный смысл этого предположения. Время не замечает счастливых людей. Времени и вечности они не нужны. Возникает очень серьёзный вопрос: а кому вообще нужны счастливые люди? Автору? Читателю? Мне? Миру?
Пока этот вопрос ещё не дозрел, рассмотрим другой персонаж сказки: вторая сестра Настасья, кодовое имя - Сугревушка. Как же так? Добротой славилась беспричинной, кротостью затмить могла любую - а в итоге заслужила прозвище. Почему?
Имя - вещь значимая. Иногда, чтобы изменить судьбу, достаточно взять себе новое имя, а старое - забыть. В отличие от мужских, женские образы даны в основном в прозвищах. Значит ли это, что они играют одновременно две роли, проживают две жизни? Пока не ясно.
Что нам известно о Настасье? Из текста узнаём, что, в общем-то, её знаменитая сердечность имела ограничения в виде стен кошачьей аптеки. Довольно-таки странно. Сердечность доставалась кошкам, а прозвище дали люди... Но если всмотреться, то видно, что Настасью все эти кошки интересовали формально. Говоря современным языком, сердечность - бренд девушки, и основан он на сильном влиянии сказок, читаемых ею в детстве. И чтобы поддерживать этот имидж, пришлось бедной Настеньке кошек в шампунях купать.
За этим брендом - ничего нет. Обычная девица, каких много: макияж ей не чужд, и соблазн золотым крылечком её не обошёл. Кстати, соблазн дешёвенький, пренебрежительный такой, рекламный - то есть, никакой. Фактически, контора Затевахи не стоила того, чтобы вызвать настоящий, упоительный и (логика вещей - разрушительный) соблазн.
А девочки соблазнились, повелись на красивые бархатные стены. Мысль моя такова: как можно соблазниться тем, что требованиям соблазна не отвечает? Выглядит это как в романе Достоевского: я видел, как тень кучера чистила тенью щётки тень кареты...
Иллюзия наложилась на иллюзию и получилась... иллюзия! Но не помноженная на две, не увеличенная, не обогащённая, а прежняя, кому-то интересная иллюзия. Кому? Этим сестрицам.
Настасье здесь не повезло: осталась на бобах. Но что значит "не повезло"... Если верить в то, что контора Затевахи - место слияния будущих пар, то Настасье ход туда вообще заказан. А если верить, что всё впереди, то в этом контексте реальная помощь животным - путь к счастью.
Но далее Настасья предстаёт полной дурой: читает книги, ищет секрет всеобщего счастья. А все мы знаем, что если человек ищет счастье в книге, то на самом деле он там его не ищет. Он ищет оправдание своему бездействию. Книги для этого и пишут, собственно.
Сердобольность Настасьи имеет эгоистическую основу. Распознать это нетрудно. Девушка самоутверждается тем, что у кошек выводит блох. Все они сердобольные примерно по одному шаблону склеены. Выльют трёхдневные остатки борща дворовой шавке и сообщают об этом при каждом удобном случае; впрочем, и случаи эти они сами и создают.
Второй признак скрытой чёрствости - это сетование на свою участь. Сетования слегка театральные, на публику. Если вы услышите, как кто-то вопит: "Ах, несчастная я! Не любит меня никто!", посокрушайтесь совместно: возможно, это нереализованная Рената Литвинова, а хуже собственной нереализованности может быть только признание реализованности обществом.
Краткий монолог Настасьи характеризует её кратко, ёмко и понятно. Девушка - с явно выраженными амбициями. Делать добро - для неё не конечная цель истинно доброго человека, а средство оценки её труда (награды то есть). Пожалуй, это самый страшный из всех персонажей сказки, потому что он двойственный. Двойственность, в принципе, не хороша и не плоха. Как любая энергия, она нейтральна, и только человек наделяет её свойствами.
Сугревушка страшна, конечно, не своей двуличностью. Она страшна тем, что может попасться на пути любому из нас - сделать нам добро, например, подобрать на помойке, от очисток очистить, как кот Матроскин псу Шарику говаривать любил. Но не дай бог вам президентом не оказаться! "Спасибо" ей не надо, "спасибом" счастлив не будешь.
Само прозвище средней сестры - Сугревушка - как мне кажется, навеяно каким-то алкогольным сленгом. Хотя бы раз в жизни кто-то из нас обязательно слышал подбадривающее выражение: "Для сугреву". Это некоторые личности пьянство так своё оправдывают, потому что боятся самому себе признаться, что выпить хочется не для "сугреву", а просто, потому что хочется.
Если верить, что в моих рассуждениях присутствует хотя бы крупица здравого смысла, то роль Сугревушки в произведении равнозначна роли спиртного в нашей жизни. Тогда понятно, почему в затевахиной кофейне Сугревушка спросом не пользовалась. Народ-то там "отдельного кабинетика" требует и пьёт в крайнем случае кофе из красной кружки Nescafe.
Нечеловеческое происхождение Сугревушки подчёркивает факт её несопротивления возле помойки. Ситуация, скажем, нестандартная. Наглый мужик лапает нежную хрупкую девушку, а ей всего лишь молча стыдно. Простите, но это как? Что, значит, не осмелилась возмутиться? Я понимаю, что автор - культурная женщина, не могла про "стыдно" не написать. Но, думаю, этот штрих сводит все партизанские замашки Сугревушки на нет.
Боится она не за свою невинность, а за безопасность "бомжика", так причём здесь стыд? Лишнее слово, решительно лишнее. Или автор вложила здесь что-то иное? Может, за стыдом скрывалось что-то приятное, фрейдовское? Если верить, что скрытая сексуальность присуща даже тем, кто, в принципе, и слова такого не слышал, то стыд Сугревушки в тему. Руки сильные, мужские явно не по плечу девушку гладили. И стыдно ей стало от своего желания, которое по-хамски пробудил в ней Прокурор.
На помойку, что ли, ходить чаще? А то пробежишь утром мимо, кинешь метров с пятнадцати пакет набитый в кузов и дёру. А на помойке, оказывается, интересно-то как! И слово какое автор использует! "Девушку прошарил". Определённо приятное слово. Впрочем, возможно, и под словом "помойка" скрыта некая аллегория?
Но, как пишут в заграничных фильмах: часом ранее. Значит, шла целомудренная девушка с поломанной жизнью по ночному городу. Шла она подворотнями, чтобы люди от неё не шарахались - работа ведь с кошками, а они тоже всяко пахнут. Девушка размышляла. Действие её понятно: в неприятных местах, возле контейнеров с мусором всегда хочется размышлять. Любоваться пейзажем почему-то не получается.
Из монолога девушки мы узнаём, что добротой своей она не только кошек пользует, но ещё и каких-то "крысок". И вдруг - это же сказка - валяется на земле СУЩЕСТВО. Заметьте нюанс: первичное восприятие Настасьи извращено (или основано на её нечеловеческом происхождении): видит она существо, то есть непонятно что, средненького такого рода. Потом додумывает, что это человек. Далее девушка продолжает рассуждать, что довольно необычно для особы, снискавшей себе славу добрыми делами.
Она рассуждает про звёзды. На небе их много: значит, полный аншлаг, к морозу. Зачем это размышление? Зачем пафос, зачем говорить замерзающему бомжику о том, что она сгинуть ему не позволит. Ситуацию я вижу так.
Помираю я. Приезжает бригада скорой помощи. Врач-реаниматор, прежде чем войти в мой дом, смотрит на небо: ага, звёзд не видно, к дождю, к земле мягкой, на копке могилы можно сэкономить. Хотя, конечно, не врачи могилы копают, но в наше интересное время разное возможно. Далее врач всплёскивает пухлыми ручонками при виде моего недвижимого тела и восклицает: "Неужто я позволю писателю великому сгинуть?".
Ладно, я пока не помираю. Греет бедолагу Настасья своеобразно: дышит ему в лицо. Не проверив предварительно, а не мертвеца ли она оживляет? Откуда у неё такая уверенность? Может пар дыхания узрела, морозно ведь. К тому же всю жизнь на кошках тренировалась. Здравого смысла, конечно, нет, но сказка. Читатели, ну представьте себе это! Я же лицом тоже дышу, в конце концов. А Настасья зубы утром чистила, за день, наверняка, ела, да ещё кошками вся пропиталась. Я бы очнулась сразу.
Не сразу понятна боязнь Сугревушки за судьбу этого несчастного. Печётся о нём, как о собаке. Ну, заберут его в приёмник, он там согреется, тарелочку супца получит, шмотки постирает. А что она ему после обогрева собирается предложить? Домой к себе бы потащила, в Собачий переулок, дом 2? Но на то она и сказка, чтобы смотреть на реальность свысока. Президент, на мой взгляд, женился не на той девушке. Став замужней дамой, Сугревушка все дела свои добрые забросила, у неё другая склонность выявилась: всечасно устраивать политесы. Какие уж тут кошки!
У нас ещё целый ряд персонажей. Певунья, попрыгунья, аморального поведения девица по имени Верочка. Не люблю я это имя. Тем приятнее, что автор эту Верочку поганее всех изобразил. Ведь кто она? Говоря современным языком, убийца, проститутка, VIP - сопровождение. Намёк виден с самого начала: такая вот она уродилась. Вроде как, если есть семья, то должен быть и урод. Хотя лично я уродом в семье считаю Настасью, из-за её притворства. Но мнение моё глубоко субъективно, и опираться на него не следует.
Итак, Верочка-Припевочка, экстраверт, любитель веселья. Заметьте выбор слов: старшую сестру прозвали (кто-то там, видно, не важно), среднюю - называли, а младшую - окрестил народ. Я это так понимаю: не очень-то народу нужны были припарки и тем более забота о кошках, а петь-плясать - это всегда актуально и востребовано.
О Вериной юности написано скупо. Но на то Бог нам дал воображение, чтобы мы сами домыслили то, что обозначено полутоном, штрихом. Правда, домысливаем мы обычно, не как надо, а как нам интересно, в этом состоит опасность воображения. И этого надо избегать.
Ходила Верочка в гимназию. Значит, не в простую школу 70, где тупицы учатся или выходцы из простого народа. Каким же образом народ успел Веру полюбить. Объяснение - в куклах. Девочка-подросток играет в куклы. Психическая сторона этого аспекта неинтересна, а психологическая выглядит так: у девочки не было друзей. Не подошли ей гимназические. А популярность появилась. Значит, друзья всё же были, народные.
Вывод: в куколки девочка для прикрытия играла, чтобы папа с мамой её за делом приятным не застукали. Есть сказочная ассоциация: не помню, как девочку звали. Сиротка она была, куколку постоянно в кармашке носила, а куколка ей по хозяйству помогала. Барби Верочке, наверное, тоже помогала: три (!) аборта прошли незамеченными для родителей. Вообще, я считаю, родители и виноваты. Зачем они вкупе к Барби подарили дочке Кена, да ещё и кукольного дитёнка? Зачем троих дочерей родили, если дети для них - худшая радость? Какой моральный облик может быть у детей, воспитанных подобными родителями? А никакой, что автор и показывает нам в своей сказке.
Родители - страшные люди. После того, как Верочка "конкретно вляпалась", они её вообще удалили подальше, в госпиталь какой-то, где её подлечили и при себе оставили. А в качестве кого? Думаю, папе с мамой неважно это было. Главное, что девочку на работу взяли, в штат зачислили, оклад положили, сумму, наверное, не малую, больничным обеспечили и отпуском.
Видим, что доктора обеспечивали Верочку хорошо, но маловато: на подарки сестрицам хватило, а вот на приличный кофе - не хватило. Вот и притоптывали они снежок сапожками, пока "Купидоном" не соблазнились. Нашла Вера себе в брачном агентстве пару. Однозначно, Степан - человек не брезгливый.
Сам по молодости с девушками "комсомольничал". Завёл мельницу, конезавод - видно, работящий. Стал депутатом. Дожился до столичной думы - там, как известно, страшные люди заседают. Закон вот издали об уголовной ответственности для любителей кредитов.
Остался у нас нерассмотренным Затеваха. Но с ним, по-моему, всё ясно. Пока "Купидон" не зарегистрировал, ещё что-то человеческое в парне оставалось, а как агентство заработало, так он, наверняка, себя высшим существом возомнил, важным. Он же не кафе какое-то там образцовое содержит, а берёт на себя огромную ответственность: создаёт зону комфорта, в которой повышаются шансы для формирования семейных пар.
Лично мне не нравятся люди, которые берут на себя такую ответственность. Бойтесь тех, кто вам внушает, типа, я знаю, что тот мальчик с длинными волосами и ты будете прекрасной парой.
Закончил Затеваха свою деятельность хорошо: тракт прогулочный организовал, в пайщики Прокурора взял, для безопасности. Возникает естественный вопрос: для какой безопасности? Там, что заграждение из солдат поставили, чтобы простой народ туда не лез с богатеями знакомиться? А тут и до гражданской войны недалеко.
Закончилась сказка. Я её прочитала, я про неё думала, и нашлись ответы на мои вопросы. Страшная сказка для того и пишется, чтобы, покинув её пределы, вернуться в реальность и порадоваться, что она совсем не похожа на сказку. И это хорошо. Ведь жить надо не в сказке. И счастье вполне может быть реальным.
Заслуга автора, безусловно, в том, что сказка не только вызывает эмоции, но и пробуждают желание поразмыслить.
Валерий ТИХОНОВ
Поэт, публицист, лауреат многих литературных премий, руководитель издательского фонда "Август", главный редактор журнала "Барнаул". Член СПР. Живёт в Барнауле.
 
ИГРА  В  ВОЙНУ
Вот условие игры:
не успел нажать курок -
значит, ты огнём накрыт
(взрослым это невдомёк).
Выбегаю с автоматом
деревянным:
                тра-та-та!..
Лихо тряпочной гранатой
я взрываю два моста!..
 
Вдруг услышал за спиною
фразу громкую одну:
- Руки вверх!..
                Война войною,
только я теперь в плену.
 
А сражение горело!
Рукопашный без меня!..
Тут я вспомнил:
                мне велела
мама
           выполоть сорняк!
И к тому же - не политы
под окном мои цветы.
Хорошо, что не убитый!
Мне кричат:
- Куда же ты?!
 
Я не плакса, я не ною,
я отброшу автомат:
- Ну,  вас, с вашею войною!
У меня дела стоят.

Иван МОРДОВИН
Поэт, дипломант Всесоюзного конкурса поэтов-верлибристов имени В.Хлебникова, лауреат литературных премий, руководитель краевой поэтической школы-студии "Обские волны". Член СПР. Живёт в Барнауле.
В ГОРНОМ АЛТАЕ
Александру Ибрагимову
 1.
Ясная осень над миром,
Свет излучают леса.
Рерих ли ультрамарином
Выразил вдруг небеса?
 
Путь восхождения вспомним
В горы...
И как не спеша
Небом и воздухом горним
Дышит живая душа.
 2.
Чем выше горы -
меньше кислорода,
свободы больше,
памяти больной.
В долинах неизвестные народы
хранят себя
под вечной мерзлотой.
 
Я к вам пришёл,
Уймонская равнина,
мой древний предок,
непокорный конь,
пиктографов таинственных картина,
магических сказаний паутина
и в недрах каменных
космический огонь.
 



Владимир КОРЖОВ
Поэт, прозаик, лауреат литературных премий, член редколлегии журнала "Барнаул", член СПР. Живёт в Барнауле.
***
              Евгению Гущину
 
Столько было клубники
                на сограх весёлых -
Шевелись, не зевай,
                в кузова насыпай!
За горами стояли
                алтайские сёла:
Усть-Сема, Соузга, Каянча, Карагай.
Собирает клубнику
                на склонах ленивый,
Собирает клубнику
                там даже слепой.
Три лошадки мохнатых
                за солнцем поплыли
К Манжероку зелёному
                на водопой.
На Катуни гривастые
                волны шумели.
Холодила усталое тело вода.
И по Чуйскому тракту
                машины летели,
Мне казалось,
                летели они в никуда -
Сквозь пространство
                и время,
Где юность промчалась
И где памяти тает
                золотое кольцо.
Без конца, как известно,
                не бывает начала -
Тихой вечности ветер
                мне дышит в лицо.
 

Александр ВАЩЕНКО
Поэт, корреспондент газеты "Ударник". Живёт в Петропавловском районе.
ДРУГУ
Давай, мой друг, сбежим куда-нибудь:
Ты - от жены, а я - от мрачных мыслей,
Чтоб снова поболтать о смысле жизни,
Разгадывая туч вечерних муть.
 
Не думал я (святая простота),
Что нас так скоро спеленают сети,
Которых нет прочней на свете:
Тебя - рутина, а меня - мечта.
 
Вовек нам эти путы не разрушить,
А потому - бежим куда-нибудь
Сквозь грусть и тучи!
Презрев заката муть,
За "рюмкой чая" успокоим души.
 
И станет мир хотя б на миг понятен,
Когда простим своих врагов.
Долги? Так ныне все не без долгов.
Грехи? Но даже солнце не без пятен!..
 
ПАСМУРНЫЙ ГОРОД
Да будет осень! И стала осень.
Лишь птицы лету
Кричат: "Постой!"
Мир не листву -
Но маски сбросив.
Свободу пьёт нагой душой.
У смерти очень
Красивый почерк,
И губы цвета
Увядших роз.
И мокнет в парке
Гранитный лётчик,
Что после смерти в небо врос.
 
ТЕНЬ ЗАКАТА
Когда закат оплавил туч свинец
Над западным холодным горизонтом,
Излом лучей пророчил нам конец,
Но мир и без того казался мёртвым.
Изодранное шпилями соборов,
Казалось, время прекратило бег.
В дыхании небес таился снег,
Готовый снизойти на вечный город.
 
Под сумрачными арками моста
Вода ласкала чьи-то отраженья,
А боль была прекрасна и чиста,
Как ангел за секунду паденья!
И вспыхивало радугой стекло,
Скользящее по нежной белой коже.
Дрожал закат, и в этой стылой дрожи
Свершилось всё, что быть могло.
 
ЕГОР АНОХИН
Председатель Совета ветеранов, работал инженером, председателем сельсовета. Живёт в Петропавловском районе.
НАПОМИНАНИЕ
Салюты бьют из воинских орудий,
Набаты бьют, в церквях – колокола.
Живым напомнят. Мёртвых не разбудят
И к жизни не вернут их никогда.
 
Оркестров медь гремит повсюду,
Симфонии и марши: "На парад!"
Но тише, тише! Вслушайтесь же люди -
Идёт тихонько с костылём солдат.
 
И громче всех орудий и набата,
Перекрывая барабанный бой,
Скрипит протез безногого солдата,
Когда солдат идёт на праздник свой.
 
ЗАЯЦ
Вчера зайчиху мы спугнули
Напротив дома, из камней,
И через лог перемахнули
Глазами, следуя за ней.
 
- Ату, ату, - кричал я следом,
Проснулся озорства азарт.
Я не травил её при этом
И не спускал с цепи собак.
Она: то мчится торопливо,
То вправо-влево, то вперёд,
То остановится пугливо -
Погони неизбежной ждёт.
 
- Нет, серый зайчик, я не трону,
Живи свободно, "как хотишь",
Живи по своему закону,
Мой не нарушит выстрел тишь.
Живи на радость и утеху
Себе и зайчикам своим.
А мы желаем вам успеха,
Чтоб было радостно самим.
 
Но нет, она меня боится
И, улепётывая вскачь,
Старается из виду скрыться.
Как напугал её - хоть плачь.
Вот вновь дрожит в пугливой стойке.
И сердце сжалось вдруг в кулак -
Ведь так и я, от перестройки
Бегу, как заяц от собак.
 
ГУСИ - ЛЕБЕДИ
Гуси-лебеди летели
И на крышу дома сели,
И расселись на пруду,
И на яблоне в саду,
В огороде, на столбах,
В сеновале, на стогах.
Побелили близь и дали,
Горы пухом спеленали.
Я тихонько вышел в сад,
Чтобы пух насобирать
И прижать к своей груди:
- Белый лебедь, не уйди,
Посиди со мной в беседке,
Под серебряною сеткой.
Расскажи, куда летал?
И в каком краю бывал?
Почему к нам прилетел?
Может, дружбы захотел?
Отвечай, согрей же душу,
Я готов тебя послушать.
Но, вдруг ветер зашумел,
Белый лебедь улетел.
Ночь да снег. И я один.
И лебёдушка в груди.
 
СВЕЧА В ОКНЕ
Стихи божественных молитв
Звучали в воздухе морозном,
И нежных звуков сладкий ритм
Тонул в объятьях пышных сосен.
Заворожённый я смотрел
На искр серебряных сиянье,
Душой восторженной летел
Вослед небесному дыханью.
Свеченье звуков и луна
Висели на вершинах гор.
В долине пуха пелена
Плела чуть видимый узор.
Едва заметно у окна
В одной избе свеча горела,
Пред ней - старушка. И она
На Рождество молитву пела.


ЧЕЧЁТКА ДОЖДЯ
Дождик бьёт чечётку на асфальте,
Брызги луж подскакивают вверх,
Воробьи, уставшие от гвалта,
Приумолкли под защитой стрех.
Все ушли с асфальтовой дорожки,
Лишь один наяривает дождь,
Звонкие приплясывают ножки -
До чего ж он дьявольски хорош!
Пляшет он чечётку залихватски,
Отбивая майский ритм грозы,
И сгорает в громовых раскатах
Или в этой пляске красоты.
Яркие цветы в поклоне гнутся,
Клёны аплодируют дождю,
Ручейки весёлые смеются.
Я сейчас разуюсь и пойду!
Как смогу. А кто меня осудит?
Ведь спляшу от счастья - не на приз.
Если пляс мой нравится вам, люди,
Приглашайте. Выйду и на бис.

ЭДУАРД РЫБКИН родился 15 апреля 1941 г. в городе  Иркутске. Окончил техникум БМ-ТТ, специальность бухгалтер- плановик, университет марксизма- ленинизма, работал мастером, начальником цеха на ДОКе, корреспондентом районной газеты «Тальменский вестник».  Был на  Байконуре – монтажником, проводником пассажирских вагонов.  Автор 5 книг.
КУКУШКА
С Шуркой Иван познакомился в интернате, на втором этаже, когда монтировал там вентиляцию. Лето было в разгаре. А в интернате оказалось полно детей. Они кишели, как муравьи в муравейнике, порой мешали работать. Руководство освободило им весь этаж, лишь одну комнату напротив лестничных маршей еще занимали воспитатели. В обед они туда приходили передохнуть и попить чаю. Не обходилось, естественно, как всегда среди женщин без разговоров о мужчинах, в том числе и о работающих у них монтажниках.
Иван, ведущий визуальную проверку комнат на предмет подводки в них воздуховодов, не постучавшись, рванул на себя дверь. Он думал, что в и в этой комнате, как и в предыдущих, никого нет. Но в комнате оказалось четыре женщины, они сидели в вольных позах, каждая на своей койке, и пили чай.
Увидев в дверях мужчину, женщины разом взвизгнули, и опустили с кроватей голые ноги. Лишь смуглая тридцатилетняя красивая женщина с косой, уложенной венцом вокруг головы, проигнорировала появление мужчины, и даже не одернула подол высоко задравшейся юбки, из-под которой выглядывали серебристые трусики, откуда почти от пояса выходили довольно стройные такие же смуглые ножки. Иван смутился, захлопнул за собой дверь, вышел обратно в коридор.
-Шура, прикройся!- вскрикнула сидящая рядом со смуглой, белокурая девушка. Только и успел услышать Иван в ответ, выскочив в коридор:
-Да, ну тебя! Чего ты всех боишься! Верка!
Две остальные женщины - курносая и рыжая захихикали.
-Ну, чего тебе?- спросила спокойно Шурка, выйдя к нему минут через пять.
- Я хотел посмотреть, есть ли в вашей комнате вентиляция,- пояснил Иван.
- Ну, так смотри, - равнодушно пожала плечами Шурка, но тут же спросила:
-Тебя как звать?
-Ну, Иван, - буркнул тот.
- Не ну Иван, а Иван!- отчего-то расхохоталась женщина, лукаво вперив ему в лицо свои озорные глаза.
- Слышь, Иван, чего ты сегодня делаешь вечером? Твои друзья уже нашли себе подружек, а ты какой-то не такой! Если хочешь, приходи ко мне в гости. Познакомимся. Я тут рядом с интернатом живу.
-Ты ж меня не знаешь, что я за человек, - спокойно и вежливо попытался отказаться Иван, взывая к её благоразумию.
- А чего тут узнавать. Мужик, как мужик. У тебя на лице все написано.
Штаны на тебе и в штанах, надеюсь, как у всех мужиков, - хохотнула она.
- И я, как видишь, уже не девочка. Это Верка вон всё строит девственницу из себя. "Шурка, прикрой коленки",- похоже, спародировала Шурка белокурую девушку, и отсмеявшись закончила: - А сама аборт только от одного женатого мужика сделала.
-Ну и воспитатели. Кого вы только воспитаете?- возмутился Иван и пошел прочь.
-Ну, ты чё, придешь? - спросила она ему вслед.
Он не ответил.
Целую неделю работал Иван в интернате и всю эту неделю она звала его в гости. В конце концов, пустила слух, что он голубой. Чтобы доказать ей, что он нормальный мужчина, он пришел к ней.
Шурка привела его к себе на дачу. Правда, дачей её трудно было назвать.
Небольшая избушка, да участок, поросший бурьяном.
Мужицкую его натуру с первой же минуты возмутила эта "дача". Захотелось сказать "Не хочешь работать на земле,  не порти ее". На участке даже не было туалета. И вместо того, чтобы сходу заняться с Шуркой любовью в домике, он, найдя в нем зазубренный топор, а за домиком доски, принялся за постройку туалета. Сколотил туалет часа за два. Шурка, ожидающая его в постели, нетерпеливо выглянула и ахнула: туалет был как на картинке.
- Вань, да у тебя руки золотые!- восхитилась Шурка, но тут же зевнув, позвала:- Ну, долго я тебя буду ждать?
От ее похвалы засветились и немного оттаяли его глаза, он зашел в домик, и предложил:
- Шур, а давай я тебе еще и сарайчик сколочу, чтобы было куда поставить лопату и грабли.
- Как хочешь, - уже равнодушно пожала плечами она, явно недовольная тем, что он не рвется к ней.
Но Иван этого не заметил. Он был полон энтузиазма и от всей души хотел облагородить Шуркин садовый участок. Отыскав в другом углу сада старый, для чего-то, скорей всего на дрова, привезенный горбыль, принялся сколачивать сарай, куда через полчаса, изнывая от желания, пришла с одеялом в руках Шурка и прямо среди столбов будущего сарая, чуть не силой, заставила его бросить все, и заняться с ней любовью.
Но и на следующий день, достроив сарай, Иван, обрадованный работой по душе, и тем, что женщина ему понравилась, предложил:
- А давай в этот сарай купим поросеночка. Зимой свое мясо будет.
- Зачем? Мясо в магазине возьму, - возразила Шурка и уже недовольным голосом добавила:- Ты какой-то приземленный. Поросеночек тебе нужен. А мне противно даже, я не выношу запах свиней. Фии, - сморщила она брезгливо нос. Хозяйственный пыл у Ивана от этого слегка угас, но он прошёлся ещё с граблями по саду, собрал в кучу сухую траву. Там же в саду решил он на следующий же день съездить к матери, где у него после развода с женой стоял бесхозным "жигуль" и пригнать его к Шурке. Его давно уже надо было поставить в гараж, но не доходили руки.
Получив на работе зарплату, Иван на второй день выписал у себя на монтажном участке листовое железо и уголок, решив сварить для своего автомобиля железный гараж, ибо сам был неплохим газосварщиком, и тут же приступил к делу. Работа эта настолько увлекла его, что он забыл о Шурке и не заметил, как пролетело два дня. Она сама пришла к нему в гараж. Помявшись, сказала:
- Я тут подумала,  может правда нам с тобой завести поросеночка?
- Ладно, купим, - пообещал он,  собираясь на другой день поехать и пригнать в гараж своего "Жигуля". Но съездил вначале на рынок за поросенком. Наносил ему в сарай из столовой остатков хлеба, щей и каши, велел Шурке кормить порося три раза в день, и только собрался ехать за машиной, как появился начальник СМУ и приказал ему ехать на неделю за какими-то особенными отводами для вентиляций в Новосибирск.
По приезду Шурка огорошила его.
-Поросенок-то сдох.
-Как сдох? Когда я уезжал, он здоровый и упитанный был, - поразился Иван.
-Тебе прямо этот поросенок дороже меня,- оскорбилась Шурка. -Ну, сдох, так сдох... Я откуда знаю почему. Прихожу, а он мертвый.
Правда, дня через два Иван узнал, что поросенок теперь находится у ее брата Степана в соседнем селе. Тот улыбаясь при встрече рассказал:
-Да он, если б я его не взял к себе, действительно, сдох бы. Она его забывала кормить, целую неделю голодал.
Иван поразился лени и безалаберности Шурки. Как деловой человек, он не уважал таких людей. Но Шурка просила простить ее. Обещала не лениться, в саду работать и убирать в квартире. Иван поехал за своим Жигулем к матери.
Три дня провозился с ремонтом машины и полной ее перекраской. Довольный собой, возвратился в интернат, думая поразить Шурку видом и блеском своего автомобиля. Хоть и знал все ее недостатки и возмущался этим, но думал о том, что Шурка, несмотря ни на что, человек с которой ему можно подумать о большем, чем просто дружить. Зацепила она его чем-то!
Доехал до гаража, открыл ворота, жалея, что Шурка не встретила его и не увидела его машины. Загнал "Жигули", закрыл на двери замок, и пошел в интернат. И, едва вошел в сквер интерната с лавочками, спортивными снарядами и игровыми площадками, как заметил в глубине, в укромном уголке, за зданием интерната Шурку. Она без зазрения совести висла и целовалась с каким-то бородатым мужчиной. Оторвавшись от его губ,  оглянулась, и, встретившись с напряженным взглядом Ивана, кинулась к нему. Мужик, видимо, зная о нем, быстро удалился.
- Прости, Вань, - подходя заныла Шурка.- Прости, бес попутал. Мы когда-то дружили с Генкой. Увидела его, пригласила к себе в гости. Но у нас не было ничего, - сказала она и, видя, что он не верит, поправилась жалобно.- Ну, всего только раз и переспали.
-Ну, что ж, я тебе не муж, ничего требовать не имею права, - на ходу холодно проговорил Иван, возвращаясь к гаражу. На глазах Шурки, ахнувшей при виде его Жигуленка, завел его, выехал. Пока закрывал гараж, Шурка уже сидела в машине и плакала, приговаривая навзрыд.
-Что же я наделала? Вань, ведь я люблю тебя.
- Ну, да, любишь! - усмехнулся Иван и приказал: - Вон из машины!
-Ой, ой! Вань, ты не веришь, я не могу без тебя. Если ты уедешь, я наложу на себя руки, - завыла она.
- Накладывай, - разрешил Иван, вышел из машины, подойдя к Шурке, рванул ее за рукав, вытащил из машины. Захлопнул после нее дверцу. Сел за баранку и, не оглядываясь, рванул с места.
Через неделю, когда работы по вентиляции в интернате закончились, Иван решил перевезти от Шурки к дому матери свой гараж. Договорился с Камазистом, с автокрановщиком, приехал предварительно к гаражу. Но еще издалека увидел, что его нет на месте. Пошел к Шурке на квартиру. Она плескалась в это время в ванной. Дверь была не заперта.
Войдя в квартиру и, слыша плескания воды в ванной, спросил:
-Шур, где гараж?
В ответ ему было молчание. Потом сдавленный голос Шурки сообщил:
- Я продала его, - и тот же час визгливо закричала:- А ты думаешь, если ты бросил меня, я ждать тебя буду? Нет, фигушки! В конце концов, ты спал со мной и питался у меня.
- Ладно, черт с тобой. Наглей. Но учти, больше я к тебе ни ногой, - крикнул срывающимся голосом Иван, открыл было дверь, чтобы выйти.
-Иди, иди, скатертью дорога, - завопила Шурка и выскочила из ванной голой, сверкая ягодицами. Побежала мимо него в спальню. И, видя из спальни через проем двери, что мужчина не ушел, скрипнув сеткой, легла на кровать и. позвала полушепотом:
-Вань, иди ко мне!
Чертыхаясь, он выскочил из квартиры, проклиная тот день, когда он познакомился с Шуркой. Мысленно плюнув на проданный гараж, пообещал:
-Я еще сварю себе.
На душе было мерзко и пакостно. В тот же день он уехал домой, думая, что, наконец, развязался с Шуркой. Но не тут-то было. Мать его встретила, едва он вошел в дом.
- Звонила твоя Александра, плакала и умоляла помирить вас. Может, помиритесь?
-Нет, мам. Это такая штучка, у которой ум, как и совесть, ниже пояса, - грубо сказал он матери.
Но Шурка не отставала. Через месяц она, в отместку за его молчание, позвонила:
-Выхожу замуж.
- Надолго?- хохотнул он и добавил: Разве что на неделю.
Он немного ошибся. Через полгода муж Шурки застал ее с другим, на той же даче, где он их и поджег. Она с хахалем едва успела выскочить. Притом сумела выйти сухой из воды, обвинив мужа в беспричинной ревности, и посадила его. Шурка вдруг узнала, что беременна. Правда, не была уверена от кого. К тому же не собиралась становиться матерью, попыталась сделать аборт. Но срок уже был большим. Пришлось рожать. Шурка приехала в город Ивана, и, уверенная в том, что тот не сможет отказаться, написала записку, что это его сын, подкинула под двери квартиры. Умершего от переохлаждения ребенка под дверью нашла случайно мать Ивана.
Проведенная же экспертиза опровергла отцовство Ивана. Шурка получила десять лет тюрьмы. Узнав об этом и о том, что это был его сын, Шурку пригрозил убить ее муж. А у нее уже был новый ее любовник - охранник.
Шурка и в тюрьме была Шуркой,  вскоре она стала воспитательницей в тюремном детском интернате. Воспитывать стала себе подобных.
В нашей жизни получается так, что учат нас, как всегда, не те, кто должен. Нечестные, корыстные, иногда сильно пьющие люди. И пока это так, ничего хорошего не будет. Селяви...

КОРОЛЁВ ИВАН ПЕТРОВИЧ  родился в 1942 году в селе Усть – Мосиха Ребрихинского района Алтайского края. Окончил  Усть - Мосихинскую среднюю школу в 1959 году. В этом же году поступил  на  строительный факультет  Алтайского политехнического института. По окончании института в декабре  1964 года был направлен на работу в город Бийск в строительно -монтажный трест № 122. Работал мастером, инженером в управлении треста, а затем инженером комплексного отдела треста « Оргтехстрой». С 1977 работает  корреспондентом в газетах « Строитель» СМТ – 122, а с 1982 г.  по 1994 г.  редактором  газеты « Домостроитель» ДСК и на городском радио. В связи с ликвидацией предприятия –  ДСК  переходит в на работу корреспондентом в газету       «Бийский  котельщик».  С  2005 года по настоящее время работает редактором газеты «Рабочая смена».  Член Союза журналистов России. Награжден медалью «За освоение целинных и залежных земель».

ЖИТИЁ НЕ СВЯТОГО ИОАННА
 Итак, в конце 1964 года состоялась защита дипломных проектов и волнительная церемония вручения дипломов.
И вот мы стали молодыми специалистами и отправились в места назначения. Мне и моему другу Валерию Каратанову достался Бийск. Вместе с нами поехала и наша однокурсница Алла Никифорова.
Меня и Аллу определили в строительно-монтажный трест № 122 на комбинат железобетонных изделий мастерами, а Валерия - на комбинат ЖБИ Целинстроя. В тресте № 122  дали места проживания в гостинице молодых специалистов на шестнадцатом квартале, там же находились и общежития для рабочих. Со временем все эти здания превратились в бомжатники, а квартал номер шестнадцать стал назы-ваться "Пьяный квартал". Шли годы. Квартал преобразился, Уже ввели в строй современный супермаркет, открылся детский образовательный центр, сменилось население, а название так и осталось: "Пьяный квартал".
А друга моего Валерия Каратанова поселили в посёлке ЖБИ "Бийскцелинстроя". Дали комнату. Правда, с подселением.
В общем, устроились мы. Было чем заняться и после работы. Волейбольные сетки на квартале не пустовали до позднего вечера. Чуть позже рядом построили стадион. Строительство молодёжных объектов соцкультбыта и спорта велось своеобразным способом. Тот или иной объект объявляли комсомольской стройкой. Сюда после работы приходили комсомольцы управлений и предприятий Треста. Велась подготовительная работа. За каждым подразделением закрепля¬лись шефы-комсомольцы. В комитете комсомола Треста 122 (бессмен¬ный секретарь Комитета Анатолии Мансков) создавались штабы стройки, В этих штабах подводились итоги работы. Кто отставал - с тех был строгий спрос на заседаниях комитета комсомола.
Затем приходили квалифицированные строители. Так были по-строены "Дворец строителей", стадион, спортзал и другие объекты.
Начало семейной жизни
Вскоре я женился и получил жилплощадь, квартиру с подселением /комнату в одиннадцать квадратов в доме К-9/. Этого дома теперь нет, скоро не останется и его собратов: К-9 сносят.
Женой моей стала Любовь Константиновна Тугаева, выпускница фил¬фака Бийского педагогического института /институт со временем стал университетом, затем - академией образования/. В институте мы и познакомились. Я вёл там кружок изучения международного языка эсперанто, Люба посещала его со своими однокурсницами. Тогда я был в Бийске на преддипломной практике. Через год мы поженились.
Комсомольско-молодёжную свадьбу сыграли в только что отстроен¬ном Дворце химиков. Были на этой свадьбе почти все работники ком¬бината железнодорожных изделий, где я работал, комсомольцы треста 122, родные со стороны жениха и невесты. Отгремела свадьба и нача¬лись трудовые будни.
На третьем году супружеской жизни жена работала в 33-ей школе, преподавала немецкий и была классным руководителем десятого класса. И вот после каникул дочка учительницы спросила:
- Мама, а кто у нас будет классным руководителем?
- А Любовь Константиновна?
- Так она же в декрет пойдёт!
Коллеги очень удивились : никто из них до того ни о чём не догадывался. Вскоре я повёз жену к её родителям в горы. На семейном со¬вете стали выбирать имя будущему наследнику. Никто не сомневался, что будет мальчик. Имена предлагали наперебой. Предложил и я. Но тут младший брат жены вдруг спросил:
Ну, хорошо, эта будет мать, эта бабушка, эта прабабушка, этот - дед, я буду дядя, а ты-то кто? Почему ты имя выбираешь?!
Смутившись, я ответил:
- Отец.
По-видимому, МОЙ сын запомнил это ещё до своего рождения. Иначе как объяснить, что первое слово, которое он произнёс, было "тец" /отец/. Чуть позже он стал называть меня "папа-тец". Уже потом, много позже, стал говорить "мама" "дед", "баба".
И вот закончился у жены декретный отпуск, и сын стал посе¬щать детский комбинат /ясли-сад/. На него ходили смотреть родите¬ли:
- Этот у вас богатырь-то?
Характер у сына был не по годам независимый. Однажды он за-явил воспитателям:
- Подождите, вот вечером придёт отец - он вас поставит на своё место. Он у меня в управлении Треста работает!
Воспитатели не на шутку испугались. И не только тому, что ребё-нок, не особенно разговорчивый, построил такую сложную Фразу. "Работает в управлении? А вдруг это сын управляющего или кого-то из заместителей?! Вечером отцу было некогда, и за ребёнком пришла мать, её с испу¬гом спросили:
- Кто Ваш муж?
- Рядовой инженер.
Слава Богу, а то Ваш сын нас напугал!
Esperanto – lingvo internaria
У молодых инженерно-технических работников, которые проживали в гостинице для молодых-специалистов, и кроме работы интересных дел хватало. А вот суток не хватало. Иногда приходишь с работы, а на вахте объявление:
- Внимание! В час ночи поэтический чай! И ведь приходили! именно в час ночи и до рассвета звучали стихи. А к восьми уже надо быть на работе. Зато /для непосвящённых/ очень быстро росли дома жилых посёлков и вся инфраструктура города.
Корпуса заводов давали нашему городу всесоюзную известность. Кроме всех обязательных программ, в которых я должен был участво-вать, я вёл кружок международного языка эсперанто. Группа бийчан-эсперантистов участвовала в региональных встречах сибирских эсперантистов в Новосибирске, Усть-Каменогорске, в Барнауле и Томске. Ле¬то было временем работы летних лагерей изучения эсперанто. Руково¬дитель барнаульского клуба Анатолий Гончаров, после полёта Германа Титова в космос, вместе с отцом космонавта принимали участие в работе все¬мирного конгресса эсперантистов в Гааге.
Автор этих строк в 1980 году побывал в Болгарии в составе ме-ждународной археологической бригады. Среди участников - эсперанти-сты из Болгарии, СССР, Польши, Англии, Чехословакии и других стран. Все говорили на эсперанто.
Трудовые будни
Большую часть времени, конечно, занимала работа на КЖБИ. Рабочий день был ненормирован. Нередко приходилось задерживаться после рабочего дня. Ведь наша продукция требовалась срочно. Фунда-ментные блоки, балки, плиты, фермы... Как говорил один из заказчи¬ков: "Нам эту балку надо было ещё вчера". И так по каждой позиции. Я работал почти во всех цехах КЖБИ. Поначалу было трудно. Особенно на полигоне, где "забивали", то есть бетонировали железобетонные изделия. Затем их пропаривали в камерах. Всё это на открытом возду-хе. Морозы зимой стояли под тридцать, а большинство календарных зимних дней термометр показывал ниже тридцати пяти градусов Цель-сия. Актированными днями, то есть нерабочими, считались дни, когда было минус сорок. Если рабочим давали спецодежду: стеганые ватные куртки, брюки и валенки, то инженерно-техническим работникам спецоде¬жда была не положена. Обходились своим, что было. А это лёгкие старые куртки, ботинки на "рыбьем" меху, мёрзли. Просто страдали от холода. Особенно тяжело было во вторую смену. На полигоне можно было снимать фантастические фильмы. Темнело рано. В морозной мгле двигался башенный кран, скрипя всеми своими соединениями.
Вскоре меня перевели в арматурный цех. В первые же дни я заметил, что у многих рабочих отрезаны пальцы на руках. По два-три пальца. Расспросы не прояснили ситуацию. Все односложно отвечали:
- Производственная травма.
 Мне всё равно было непонятно. Неужели производственные травмы в таком количестве? Наступил день по¬лучки. И с производственными травмами всё прояснилось, деньги - аванс и получку - выдавали после обеда.
И вот, получив свои кровные пятьдесят рублей /зарплата у молодого спеца была где-то чуть больше ста рублен/, я отправился в цех. А там - зловещая тишина. Я удивился: ведь рабочий день еще не кончился. Уборщица, которая оставалась в цехе одна, пояснила:
- Так ведь сегодня получка!
- Ну, и что? - простодушно спросил я.
- Так ведь ребята отмечают! - растолковала она бестолковому мастеру.
До конца смены народ в цехе не появился. Где был этот народ - не известно. В бытовках никого не было. Наутро кое-кто появился. Рылись в арматурных прутках, чтобы восполнить вчерашние не сделанные заказы. Меж тем телефон раскалялся от беспрерывных звонков. Нужна была арматура. Причём просьбы перемежались ненормативной лексикой и фразами типа:
-И чему только вас в институтах учат?!
Что сказать в ответ? Что развал дисциплины на социалистическое предприятии начался задолго до того, как я пришёл на КЖБИ? Но те, кто на том конце провода неистовствовал, прекрасно об этом знали. На третий день после получки "просыхающие" от пьянки товарищи на-чинали нарезать арматуру. А ещё примерно через два дня рабочий ритм цеха восстанавливался. Но ненадолго. Наступал день получки - и опять начинались трёхдневные загулы. Вот в эти дни и лишались пальцев доблестные арматурщики, за что инженерно-технические работники получали выговора , их лишали премий, а уж матерков на их несчастные головы сыпалось великое множество.
Но, как ни странно, несмотря на загулы, железобетон шёл на стройки ВПК и жильё, производства запускались и строился соцкультбыт. Быйск становился современным индустриальным городом.
Пока не наступила разруха, идущая сверху.
В управлении треста № 122 и в "Оргтехстрое"
Время шло. Работа на КЖБИ начала надоедать. Вечно в цементе, в грязи, в рваных ботинках, и брюки девушки-работницы зашивали не раз: рвались они об арматуру. Расстояния там не маленькие, и бегать приходилось много. Всё это вместе взятое морального удовлетворе¬ния не приносило.
Я стал искать возможность перехода на другую работу. И случай подвернулся.
Я познакомился с Александром Плютой, работавшим в управлении треста 122. Он мне сказал, что скоро при Тресте будет соз-даваться отдел по подготовке производства, а в отделе правления треста 122 есть вакансия инженера, Я принял соответствующие меры - и вскоре переводом перешёл в Трест №122. A ещё через некоторое время в Барнауле был организован, трест "Оргтехстрой», где стал работать начальником отдела в Бийске выпускник Новосибирского строительного вуза.  Александр Плюта стал набирать людей в Бийский комплексный отдел. В новое подразделение пришли талантливые инженеры: главный инженер проек¬та Герман Жуков, Владимир Городенцев, Евгения Павлова, Людмила Логачёва, Анатолий Новиков.
Отдел занимался подготовкой строительства объектов, разрабатывая проекты производства работ. Кроме работы в отделе, я стал пре¬подавать спецдисциплины в учебном комбинате Треста 122 и тогда же начал писать заметки в газеты "Строитель" и "Бийский рабочий". В отдел "Орггехстрой" часто приходила бывший инженер управления трепета 122 Валентина Тимахович,  работавшая в техникуме механической обработки древесины на строительном отделении преподавателем. И с восторгом рассказывала, как там хорошо, и зарплата значительно больше, чем в Тресте. Узнав, что я уже имею опыт пре¬подавания в учкомбинате, она настойчиво рекомендовала мне перехо¬дить в техникум.
Я клюнул на эту удочку - и устроился в техникум. На деле оказалось, что не всё так гладко. В учкомбинате я работал со взрослы-ми, которым нужны были удостоверения о повышении разряда. Вопрос о поведении не стоял. Другое дело в техникуме. Подростков приходи-лось заставлять учиться. Проработав год, я из техникума ушёл, несмотря на то, что оклады там были действительно приличные.
Работа В СМИ
Перешёл в Домостроительный комбинат, где открылась газета "Домостроитель". В деньгах я, конечно, потерял, по сравнению с техникумом, но стал писать заметки в "Бийский рабочий" и другие газеты, благо, тогда ещё платили гонорары.
Вскоре редактор газеты "Домостроитель" Владимир Белозерцев пошёл на повышение: став заместителем председателя профкома.
Так я стал редактором газеты. Надо было навести контакты с начальниками ДСК, секретарями парткома /они часто менялись/. Боль-шинство из них вспоминаю с уважением. Они знали, что я уже имею опыт работы в выпусках газеты и, следовательно, справлюсь. Секретари были помощниками газетчиков в проблемных ситуациях. Понимали нужды газеты Юрий Громоздил, Сергей Пеледов, Леонид Меланин и другие.
Газету "Домостроитель" работники ДСК уважали и к журнали¬стам этой газеты относились с теплотой. Свидетельством тому такой почти анекдотический случай. Пришёл я как-то в УПТК ДСК, надо было вырезать шипку в форточку. Зашёл в контору, заплатил деньги. По¬шёл за шипкой. В складе было трое рабочих. Они вырезали шипку, и один из них спросил:
- А Вы с какого управления?
Я назвался и сказал, что работаю редактором газеты ДСК. Они ожи¬вились :
- Так это Вы про нас писали?
Вопрос привёл меня в замешательство: я об УПТК не писал уже дав¬ненько .
Да мы в медвытрезвитель попадали, - радостно развеяли моё замешательство стекольщики.
Я снова был озадачен:  объясню всё, что связано с этим заведением. Пребывание в этом лечебном заведении обычно пытаются скры¬вать, и людей, которые этот факт огласке предают, не жалуют. А тут такая радость. Поистине не_знаешь, как слово наше отзовётся.
Перестройка
Закрылся ДСК. Конечно, закрылась и газета. Я был уволен 24 мая 1994 года. Прощай, ДСК! Выдана Трудо¬вая книжка - всё! Грустно, но не смертельно. Конечно, показался в Центре занятости, но и там всё занято.
Пошёл продавать газеты, но тут подвернулась удача, Я устро¬ился на Бийский Котельный завод, и тоже в газету, но, конечно, уже не редактором, а корреспондентом. Но тоже хорошо. Завод с давними традициями/. Котлы всегда нужны. Авось не сократят. Но и на заводе подули ветры перемен. "Газета осталась, хотя и в урезанном до минимума виде, но меня и редактора Апсеитову сократили. Оста¬лись лишь воспоминания о том, как спокойно /это ведь не на строй¬ке!/ вёл оперативки директор Г.М.Фокин, как хлопотал председатель профкома В.М.Дьяков о рабочих. В торжественной обстановке он вру¬чил мне тепло написанный приветственный адрес по случаю моею 60-летия.
Ещё пришлось поработать на портале Alva-Media. Закрылся: деньги кончились.
Открыли вместе с директором ПУ-3 газету "Рабочая смена" Ушёл по собственному желанию: годы берут своё.
Теперь я на пенсии, ветеран труда. Стараюсь держаться за жизнь, но она, как соломинка, гнётся.

НЕМЦЫ СРЕДИ РУССКИХ
С интересом читал в газете «Моя земля» материалы о русских немцах на Алтае. И вот нахлынули воспоминания о детских годах в селе Усть-Мосиха Ребрихинского района Алтайского края. Там я общался с детьми немцев.
Надо сказать, что жизнь их была нелёгкой, для русских, их окружавших, они были фрицами, фашистами, хотя и слева-то эти они услышали только от русских как ругательства в их адрес.
Конечно, не все русские относились враждебно к немцам, рядом с которыми они жили. Пришельцев с Рейна и Шпрее, переехавших в Россию ещё при Екатерине Великой, ценили за трудолюбие, умение мастерить и строить, казалось бы, из бросового материала.
В деревне, где я жил в детстве, большинство домов были деревянными, отапливались они русскими печами и голландками. Русские печки были глинобитными, а голландки - из кирпича. В на¬ших краях в ту пору печи русские в большинстве случаев сооружа¬лись пещами. Их били из глины на кухнях. Нашей семье печь сбил волжский немец Андрей Кроневальд.
Приезжаю я из Барнаула на каникулы /в это время я учился в институте/, а во дворе - жёлтая глина нужной консистенции, доски для опалубки, кирпичи для пода, заслонка и труба.
Андрей выстраивал опалубку из досок на постаменте. Всё делал не торопясь, надёжно. Я размешивал глину, а мастер специаль¬ным деревянным молотком сбивал глину в плотную массу. Особое вни-мание уделялось своду и выводу трубы. За день напряжённого труда печь была готова. И вот уже зажигается первый огонь. Его бодрое потрескивание свидетельствовало о том, что мастер своё дело сде¬лал на "отлично". Теперь печь будет обогревать дом и кормить домочадцев, только дрова вовремя подбрасывай!
После того, как торжественно пустили огонь, в кухне спе¬шно наводился порядок, на стол ставился чугунок, а в чугунке - курица, сваренная во дворе на таганке. Приносили с огорода овощи, ставили на стол бутылку водки - "обмыть" печь, чтобы хорошо топи¬лась. Все хвалили Мастера. Он спокойно сидел, пил очень мало.
- Чтоб мастерство не пропить, - шутил он.
Общение с детьми немцев было у меня более близким: мы вместе учились в школе. Они старались держаться все вместе, готовые в любой момент дать отпор своим обидчикам.
Kак ни странно, но по немецкому языку знаниями они не блистали. По этому предмету они перебивались с "двойки" на "трой¬ку". Меня это всегда удивляло. Когда я спрашивал об этом своих одноклассников, с которыми был в хороших отношениях, то они тоже толком ничего не могли объяснить. Почему они, немцы, не знали не-мецкого? Так я и не понял этого феномена. Учителя по немецкому в нашей школе тоже были из волжских немцев
Когда я поступал в Алтайский политехнический институт, то чуть не засыпался на немецком из-за произношения, хотя в школе по этому предмету у меня была твёрдая "четвёрка".
Моя сестра Полина работала почтальонкою. Она носила в школу немецкую газету "Роте Фане", которая издавалась в Славгороде, где был организован немецкий район. Я даже попросил родителей, чтобы выписали эту газету. Мне выписали. Позже выписали всесоюзную газету на немецком: "Нойес Дойчланд". Но вскоре перестали: переводить со словарём было тяжело и неинтересно, и я оставил глубокое изучение языка Шиллера и Гёте.
Когда я уже стал взрослым, изменил профессию инженера, стал журналистом - на семинаре при крайкоме КПСС, куда нас регу¬лярно посылали, чтобы мы не забыли азы марксизма-ленинизма, на этом семинаре я встретился с редактором газеты "Роте Фане". В своих выступлениях на семинарских занятиях он жаловался, что его газету подвергают излишней цензуре /тогда ещё времена гласности не наступили, но уже забрезжил рассвет либерализма/. Мне он посо-ветовал сотрудничать с его газетой, то есть писать статьи.
В семьях немцев было много детей. Тогда аборты были запрещены и карались тюремным заключением. А достатка было мало. Огороды обрезались, заработать было негде, только по найму у соседей. Да и платили за работу мало: в колхозе на трудодни тоже начисляли немного. Да и мужчин было мало. Кормить детей было нечем, поэтому как только стаивал снег, то есть появлялись первые прогалины - ребятишки-немцы устремлялись в степь. выливать сусликов. Как-то я из интереса увязался с ними.
Прямо скажем, в этот раз удача отвернулась от нас. Пробродив по степи почти весь день, мы выловили только двух серых зверь¬ков, которые почти тут же были зажарены на костре. И тут же съедены вместе с косточками; суслята были ещё очень маленькие; а косточки мягкие. Я, конечно, не ел суслятину. Мама дала мне молока и хлеба. А хлеб она пекла очень xopoший.  Свои припасы я отдал неудачливым охотникам за серыми грызунами.  Иначе они вернулись бы домой голодными, а дома - шаром покати.
Зато дворы и дома у немцев были очень чистыми. Главным строительным материалом была глина, жёлтая и белая.
Пришли другие времена - и большинство немцев из Мосихи разъехались кто в Казахстан, кто - в Германию, мало осталось в нашей деревне этих трудолюбивых и мастеровитых людей. Такие в сельской местности на вес золота.

АЛЕКСАНДР КАРТАШОВ родился в 1951 году в селе Дружба Алейского района Алтайского края. В 1974 году окончил физико-математический  факультет Бийского государственного педагогического института. Преподавал в школах Алейского района астрономию, математику, физику.  С 1984 года работает в ПУ №3, преподает предметы физико-математического цикла. Стихи начал писать недавно. Первые публикации появились в 2005 году. Печатался в газетах: «Бийский рабочий», «Моя Земля», «Бийчанка», «Вектор-Сибирь», «Рабочая смена».  Подборки стихов А.Карташова опубликованы также в межрайонном альманахе «Соседи»(3 №. 2007 год) в альманахе «Я расскажу о Бийске» (2008, № 7); в литературно-художественном, публицистическом и историко-просветительном альманахе «Бийский вестник» (Три реки, 2009 г.) Издана первая большая книга стихов «Зеркало времени».

ЗЕРКАЛО ВРЕМЕНИ
У светлого дня потускнели черты,
Согнулись под ветром нагие берёзы.
И снова метель заметает следы:
Полей черноту и осенние грёзы.

И кажется будто исчез горизонт.
Луна жёлтым глазом мигает.
Причин вероятность и следствий разброд
Случайность в себе заключают.

Мгновенье - меняется времени лик.
Реальность - меж было и будет,
Из зеркала времени смотрит старик,
О прошлом по юности судит...

НЕТ НА СВЕТЕ ПРЕКРАСНЕЙ ТЕБЯ
По-английски уходит зима,
Остаются форпостом морозы.
Календарь говорит, что весна,
Но тепло не вещают прогнозы.

Этот день посвящает Земля
Нашим мамам и нашим любимым
И подарки, с поклоном даря
Не забудьте про нежность, мужчины!

Вместо роз подарите зарю,
Метеорного нежность дождя.
Улыбаясь скажите: «Люблю,
Нет на свете прекрасней тебя. . .

ОЖИДАНИЕ. . .
Неустойчив погодою март:
То тепло на дворе, то метель.
Но весна уже вышла на старт,
Превращая сосульки в капель.

По дороге струится река,
Солнце выше, короче тень.
Синий фон, ручейки-облака,
А в овраге весёлая звень.

ЗЕЛЁНЫЕ ГНОМЫ...
Вопрос, конечно, очень интересный –
Есть на планетах жизнь, или была?
Сказал мудрец доселе неизвестный:
«Из дебрей Космоса, наверное, пришла».

Для поиска разумного начала,
Глаз телескопа смотрит в небеса.
До сей поры Вселенная молчала,
Мужи учёные не верят в чудеса.

А может быть
Венера под чадрою
Скрывает то, что ищут далеко.
Века идут неспешно чередою
И в джунгли звёздные проникнуть
нелегко.

Ночной порой не спится астрономам,
Всё ждут, не дождутся
сигналов извне.
В n-мерном пространстве
зелёные гномы
Быть может давно уж
на грешной земле. . .

Гнезда ждут с нетерпеньем грачей,
Ветер ветки колышет берёз.
И проталины чёрных полей
Студит ночью весенний мороз. . .

ГИМН МАТФАКА
Система Декарта
доныне жива,
В матлогике нет перекосов.
Анализа мудрость веками права,
Но много к пределу вопросов.

Зачем в бесконечность
переться ему?
Не проще ли в ноль обратиться.
Ведь признак Каши
говорит почему
Нельзя к единице стремиться.

У алгебры высшей
законы свои.
В ней матрицы, как следопыты.
Систем уравнений отыщут корни,
Что масками иксов закрыты.

В n-мерном пространстве
куда ни пойди.
Назад не придёшь - это точно.
Рассвет и закат - энтропии следы.
И базис менять надо срочно. . .

У векторов путь
неизменно прямой.
Кривые в пространстве - спиралью.
У функции может быть
вид не простой –
Разрыв за туманною далью. . .

Найти вероятность возможно всегда.
Случайных событий прощанья и встречи.
А в космосе чёрная светит звезда
И групп Галуа зажигаются свечи...

НОЧЬ
Разбойница-ночь, под покровом твоим
Таятся убийцы и воры.
И краскою чёрной на совести грим,
С моралью бессмысленны споры.

Любовница-ночь, красотою под стать
О той, что мечтают мужчины.
Любовь невозможно купить и продать,
Лишь две половины - едины.

Волшебница-ночь, приводящая сны,
Гротески фантазии мнимой.
Реальность в сознанье меняет черты,
И следствие станет причиной.

Художница-ночь на небесном холсте
Рисует созвездий картины.
А вот и пейзаж - в метеорном дожде
Цветут неземные мальвины. . .

* * *
Осталось меньше, чем прошёл.
Случайность - обстоятельств проявленье.
Судьбы начертанной веленье.
Реальность - времени посол.

Случайность встреч, разлук закономерность.
Души волненье, сердца маета.
И повседневной жизни суета.
Любовь жива, храните верность.

Мелькают годы судьбами людей,
Меняют вывески вокзалы.
И, с пьедестала сбросив идеалы,
Вдруг пешки превращаются в ферзей...

* * *
Колесница небесная,
Вечность правит тобой.
Глубина бесконечная,
Там, за звездной чертой.

Быстротечное время
Никого не щадит.
Уходящее племя –
Серым цветом гранит.

И веков вереница,
В синеве - журавли.
Догорает зарница,
В шкуре мамонта - дикари...

* * *
Всё вернётся на круги своя:
Ледниковый период придёт,
И замёрзнут на юге моря,
И на Землю звезда упадёт.

Лёд растает, опять расцветут
На лугах заливные огоньки.
Бригантины в моря уплывут,
Но останутся ждать маяки.

А любовь покоряя сердца
Станет главным мерилом души.
И разрежет клин небеса,
Возвратятся домой журавли...

* * *
Луна взошла и трепетные тени
Деревья наземь обронили.
Чуть скрипнув, отворились двери...
Мы молоды и мы любили.

Проходит всё, но нежность первой встречи
В сиянье лунном - ты прекрасна!
И руки положила мне на плечи.
Слова напрасны, слова напрасны. . .

***
С белым цветом - ясно и понятно,
Ну, а чёрный, что это такое?
Объяснить никто не может внятно,
На земле - явленье неземное.

Космос, почему такого цвета?
И душа черней бывает ночи.
Истины из Ветхого завета,
Не до всех доходят, между прочим.

Зависть чёрная – не побелеет,
Ночь не превратится в белый день.
Но Земля весною зеленеет.
Прошлое – сегодняшнего день…

***
Вот и дождались:
из туч, неспешно
Вальс  танцуя,
кружатся снежинки.
Ветерка дыханье
Очень нежно
Серебрят ладони
белые дождинки.

Лес стоит
в уборе белоснежном.
Озеро уснуло подо льдом.
Время-суть в стремленьи неизбежном
В будущее скачет
розовым конём...

***
Зима... Морозы постарались –
На речках навели мосты.
Следы от осени остались –
Рябин недогоревшие костры.

Метель... Берёзы поседели,
От ёлок - хвойный аромат.
А люди на год повзрослели
В рассвете - будущего взгляд.

Надежда душу окрыляет,
Зовёт в неведомую даль,
Дорогу к цели освещает,
И гасит на сердце печаль. . .

***
Деревья руки тянут в небо.
Наверно, улететь хотят.
Но, корни прорастают в недра,
И остаётся лишь мечтать.

Желанье есть, но не всегда возможно
В реальность превратить мечту.
Стеченье обстоятельство ложно,
Переступить заветную черту.

Она жар-птицей перед Вами
Вспорхнёт, и снова нет её.
А дни - становятся годами...
Крылами машет вороньё. . .

***
Дни у суток очень разные,
Суетой похожи - близнецы.
Ночи, чернотой однообразные
В корень зри, увидишь - мудрецы.

Двойственность у суток
чёрно-белая.
От любви до ненависти –
шаг.
Дух и плоть одно
едино-целое.
Дуализм природы,
будто маг.
Свет двойную
жизнь осуществляет.
Ложь и правда –
маска и лицо.
Прошлое о будущем
не знает,
По спирали времени -кольцо. . .

***
Поседела трава
и хрустальные нити
На деревьях развесил
осенний туман.
В небесах синева
и печальные крики
Оставляет в душе
журавлей караван.
Эхо вторит печаль,
Унесли журавли
На крылах наши
юные годы.
В невозвратную даль
окунаются дни,
Грёзы снежные –
в талые воды....

***
Триколор быстротечного времени,
Вероятность причины и следствия.
Могикане ушедшего племени,
Подсознания мудрого действия.

В парадоксе - событий сплетение,
Нереальность - реальностью кажется.
Душ заблудших - в вере прозрение,
И Гордиев узел - развяжется.

Переходит количество в качество,
Черно-белые магистрали.
Двадцать первого века чудачества,
И Галактик крутые спирали...

***
 Над вершинами гор
облака - высоко, высоко.
В бесконечность бредут
века - далеко, далеко.
Нет у вечности брода
пока - глубоко, глубоко.
Перемелется будет
мука - нелегко, нелегко.
Нет просвета, печален
взгляд - темнота, темнота.
Время жизни, восход
и закат - суета, суета. . .

* * *
Знает, УХОДЯЩИЙ от причала,
Что вернуться может не всегда.
Из случайности берёт начало
Каждого идущего - судьба.

Пути-дороги замели метели
И эхо вторит позднее «Прости».
А время в юность затворила двери.
Но кто сказал, что нам не по пути?

Время - это прожитые годы,
Не вернуть их радость и печаль.
Для души дороже нет свободы.
Розовый рассвет, сиреневая даль...

* * *
Живём, пока стучат сердца,
Прекрасны вечности мгновенья.
«Все тленно» - глупость мудреца,
Но память воскресит забвенье.

Ушедших лет живые лица
Реально встанут пред тобой.
И счастья прошлого жар-птица
Мелькнёт зарницей золотой.

Душа при встрече встрепенётся
Ещё горят надежды маяки.
Жар-птица к нам опять вернётся,
Судьбе-злодейке вопреки. . .

* * *
Время - это вечное движенье,
Юность, старость, радость и печаль.
Истины и лжи пересеченье
И клинка сверкающая сталь.

Вечность - это время без предела:
Нет начала в ней - столетний прах.
И душа от мыслей поседела
Будущее жутью в вещих снах.

Конь ретивый, закусил удила.
Пропасть справа, горная тропа.
Ветер перестройки, дыбом грива,
И ревёт безумная толпа...

* * *
С чего начинается УTPO?
С того, что вчера не успел.
И тот поступает мудро,
Кто знает желаний предел.

Стремление к цели,
судьба не всегда
Сотрудничать
с вами согласна.
А души в борьбе
выгорают до тла,
Но верят, была не напрасно.

А время не ждёт,
не успел - извини.
Есть в следствии
мудрость причины.
Горяч ещё пепел,
потухли огни,
И ветер осенний ласкает морщины. . .

* * *
Развёл малиновый костёр
Рассвет... и наступило утро.
День отправляется в дозор,
К закату устремилось судно.

Погас на горизонте луч,
День уходящий канул в лету.
Румянец на щеках у туч,
И сумрак принял эстафету.

"Тик-так" - часы без остановки
Мгновенья, годы и века.
И нет у времени парковки,
И не мелеет вечности река...

***
Рыжие берёзы,
осени картины.
Обронили слёзы
тучи - пилигримы.
Отзвенело лето,
потускнели краски.
Истина рассвета
в красно-белой маске.

Хмурится погода,
день, как старый мерин.
Рабство и свобода,
путь их параллелен.
В следствии - причина,
всё закономерно.
Звёздная долина
в пустоте безмерна.

Времени теченье,
где его источник?
Душ переселенье,
 вечность - перевозчик.
В подсознанье где-то
 древние скрижали
Канувшие в лету
кровью начертали...

***
Распустились деревья –
изумрудом листва.
Золотистые перья
обронила заря.

Голубые озёра
с родниковой водой.
И часовня у бора
охраняет покой.

Перелески, овраги
уходящие в даль.
Пилигримы, бродяги
и душевная жаль.

Купола золотые
вознеслись в небеса.
Над моею Россией –
журавлей голоса...

БЫКОВА ТАТЬЯНА родилась в 1964 году в г.Барнауле. Окончила Алтайский политехнический институт. По распределению попала в г. Бийск. Работала на олеумном заводе и химкомбинате. Участвовала в трёх краевых семинарах молодых литераторов.  Издала книгу прозы “Параллельные миры” (2004 г.) Печатается в местных газетах и коллективных сборниках.
ПТИЦА  СЧАСТЬЯ
«Здравствуй дорогая редакция журнала «Истории из жизни». Хочу рассказать вам историю знакомства с моим мужем, которое произошло шесть лет назад…»
Отбив на клавиатуре компьютера текст, Галина задумалась: с чего начать повествование о волнующем периоде её жизни? Как из множества эпизодов прошлого воссоздать и записать историю своей жизни? Нелёгкая задача! Но нынешний день оказался благоприятным для творчества, и такое трудное начало истории как-то сразу пришло на ум, а пальцы рук легко и быстро застучали по клавишам печатного устройства.
«Моя бабушка часто повторяла мне в детстве: «Ты, Галочка, не спеши искать свою судьбу, она сама тебе в дверь постучится». По малолетству  я не очень-то придавала значение её словам, но запомнила. Однако бабушкино предсказание почему-то всё не сбывалось. Пережив ряд романтических и страстных романов с мужчинами, в 35 лет я оказалась в весьма незавидном положении: одиночка, без мужа и детей, проживающая в одной квартире с больной матерью. Да и в профессиональной сфере мне нечем было похвастать. Я – инженер-технолог пищевой промышленности не смогла найти работу по специальности, и вынуждена была осваивать другие профессии. Поработала поваром, парикмахером, менеджером в магазине. Последним местом моей работы стала почта. Я разносила по домам пенсии старикам, письма, газеты и журналы.  Работа не очень престижная и низкооплачиваемая, зато всегда можно было заскочить домой днём, чтобы пообедать и поставить укол маме.
Мои знакомые мужчины давно поженились и обзавелись детьми, а немногочисленные подруги были такими же одиночками, как и я. Единственной отдушиной в однообразных буднях стал для меня сайт знакомств в Интернете. Поначалу возлагала на него большие надежды в поисках «второй половины», но быстро разочаровалась в таком способе знакомства. Одни мужчины искали на этом сайте не потенциальную супругу, а даму для постельных утех. Другим сайт нужен был для брачных афёр. Те же мужчины, которые выказали готовность, начать совместную жизнь со мной, было преимущественно старше меня на 15-20 лет. Мне показалось, что им скорее нужна сиделка и медсестра, чем женщина, мечтающая о счастливой семье с несколькими совместными детьми.
В тот ненастный осенний день с хмурого серого неба падала колючая и мелкая снежная крупа, а рассерженный ветер закручивал её в водоворот, а потом охапкой бросал на покрытую вязкой грязью и пожухлыми опавшими листьями землю. Я сидела дома и посматривала на мониторе компьютера свою страничку. Среди новых гостей было предложение о знакомстве от двух мужчин. Первый – австралийский фермер Дональд Браун сообщал, что хотел бы познакомиться со мной с перспективой переезда к нему на постоянное жительство. Я более внимательно рассмотрела фотографию иностранца: рыжеволосый полноватый мужчина с красноватым оттенком лица и множеством веснушек. Типичный потомок ирландцев, вынужденных искать лучшую долю на маловодном южном континенте. Я задумалась. Конечно, выйти замуж за иностранца было бы неплохо, но куда  я дену больную мать? Захочет ли потенциальный жених взять меня с таким «довеском»? Да и как мы с ним будем общаться, если английский, освоенный мною в школе, основательно забылся из-за отсутствия разговорной практики? Я понимаю, что в этой Австралии дефицит женщин и эти фермеры ищут невест по всему миру. Надеются, умники, что подцепят простушек, желающих батрачить на их фермах от зари и до зари. Нет, это не мой вариант.
Я посмотрела на фотографию второго мужчины. Полноватый брюнет, в модных очках и короткой бородкой, мой ровесник. Весьма симпатичный славянский тип лица. Внимательно прочитала его резюме. Одинокий вдовец, воспитывающий двух дочерей. Работает в большом фермерском хозяйстве по выращиванию домашней птицы. Без жилищных и материальных проблем. Зовут Николаем.
«За один день уже второй фермер! Это знак судьбы! - подумала я, доселе не верившая ни в какие знаки свыше. В Австралию я точно не поеду. Так может откликнуться на предложение того, кто живёт рядом – в соседнем районе?»
Быстро набрала текст ответа Николаю, в котором отметила, что моим любимым блюдом является гусь в яблоках, которое я отлично готовлю. Не без внутреннего волнения отправила послание. Вскоре получила от фермера благодарность и предложение о продолжении знакомства. Завязалась ни к чему не обязывающая переписка,  но через некоторое время Николай перестал посещать мою страничку. Я немного посокрушалась о потери интересного собеседника, но круговорот житейских проблем быстро заставил забыть мои потаённые мечты.
В тот год у меня было несколько предложений о встрече Нового года от подруг и знакомых. Но часто повторяющиеся жалобы мамы на то, что ей будет скучно встречать праздник одной в пустой квартире, склонили меня к решению отметить его дома, в семейном кругу.
31 декабря начался с похода по магазинам: в поисках подарков для знакомых и мамы, а также покупке продуктов к новогоднему столу. На рынке мне удалось купить тушку жирного гуся и несколько килограмм красных яблок. Уставшая, нагруженная кучей пакетов с вещами и продуктами, добралась я до квартиры. Немного передохнула и принялась хлопотать возле плиты, готовя праздничный ужин.
Трель дверного звонка прервала мои занятия. Вытерев поспешно руки полотенцем. Я поспешила в коридор, гадая: кто бы мог прийти в гости в это время? Открыла входную дверь и  замерла от удивления: на пороге стоял Николай.  Я смотрела на гостя широко раскрытыми глазами  не в силах произнести ни слова. «Здравствуйте, Галина, извините, что приехал без приглашения. Давайте знакомиться ближе», - произнёс он каким-то сдавленным голосом, видно, от волнения.
Обстановку разрядила моя мама, которая показалась в коридоре. Увидав незнакомого мужчину, она строго спросила: кто он? Я сбивчиво стала объяснять, что Николай фермер, который приехал в гости, чтобы познакомиться со мной. Мама сразу же проявила инициативу и пригласила Николая пройти в квартиру. Переступив порог квартиры, фермер направился на кухню, где из рюкзака достал огромного серого живого гуся. С улыбкой, выслушав наши «охи» удивления, заявил, что привёз птицу к новогоднему столу».
Галина перестала печатать и откинулась на спинку стула. Она, с улыбкой вспомнила, как её мама гладила по голове и длинной шеи неожиданный подарок. Гусь расправил крылья, стал хлопать ими в воздухе, отчего их небольшая кухня показалась более тесной.  Старушка  взяла со стола несколько ломтиков резаного яблока, положила их в ладонь и протянула вперёд. Гусь, неспешно, переваливаясь с одного бока на другой, подошел к потянутой руке. Осторожно взял клювом кусок яблока и проглотил его, потом другой, пока не склевал всё. Старушка смотрела на птицу умиленным взглядом.
Галина и Николай наблюдали за этой сценой, широко улыбаясь, украдкой обмениваясь друг с другом лукавыми взглядами, словно заговорщики. Мама спросила Николая как зовут гуся. Тот, недоумённо пожал плечами, ответил, что в их хозяйстве много гусей, поэтому им кличек не дают. Птицу он привёз, чтобы приготовить из неё жаркое к новогоднему столу. Старушка тут же решительно заявила, что не позволит резать этого замечательного гуся и даже кличку ему придумала  - Гоша. Она принесла из своей комнаты большую коробку набитую тряпками и, с помощью гостя, усадила Гошу в это импровизированное гнездо. Видимо от перенесённого волнения, гусь сразу же засунул голову под крыло и затих.
Как только переполох, связанный с появлением в квартире птицы, исчез, Галина предложила Николаю пройти с мамой в гостиную и поговорить с ней, пока она будет готовить праздничный ужин. Галина заверила гостя, что обязательно испечёт гуся с яблоками из тушки, которую купила на рынке. Тот новый год она не забудет никогда. Галина быстро просмотрела на экране монитора текст и застучала пальцами по клавишам.
« От пережитого волнения, обильной пищи и нескольких рюмок вина мама быстро опьянела. Она извинилась и ушла отдыхать в свою комнату, оставив нас с Николаем вдвоём. Позже мама попросила принести в её комнату коробку с гусем. Просьба её тут же была выполнена.
Мы с Николаем проговорили всю ночь до рассвета, а утром оба поняли, что не хотим расставаться. Мы договорились, что я приеду к нему на Рождество, чтобы познакомиться с дочками и осмотреть хозяйство. К моему удивлению, село, где проживал Николай, несмотря на трудные годы, имело большое, успешно развивающееся хозяйство по выращиванию водоплавающей птицы: гусей и уток. Дом, где жил Николай, оказался добротным, построенным из бруса, и весьма просторным. С его дочками, восьми и шести лет, я быстро подружилась. Жена Николая умерла два года назад от рака желудка, и девочкам не хватало женского внимания и заботы. Вскоре мы с мамой переехали жить в этот большой дом, прихватив с собой Гошу. Так неожиданно судьба, как предсказала мне бабушка, постучалась в дверь и явилась ко мне в дом с птицей счастья – серым гусем Гошей. Я, наконец, обрела мужа и семью, моя мама двух внучек. Конечно, мне – городской жительнице, первое время было нелегко освоиться с положением хозяйки сельской усадьбы. Но я была настолько счастлива, что легко преодолела эти сложности.
Через год в нашем дружном семействе произошло прибавление. Родился сын – Алексей. А гуся Гошу мы так и не зарезали. Он живёт у нас до сих пор на правах живого талисмана, и все мы считаем его членом нашей семьи.
Каждый человек мечтает поймать свою птицу счастья. У кого-то она белого, голубого или синего цвета, а у меня оказалась серого с красным клювом и перепончатыми лапами».
Галина закончила печатать и внимательно прочитала текст, исправила опечатки и набрала электронный адрес любимого журнала. Выбрала команду «отправить» и щёлкнула кнопкой на мышке компьютера. Она была уверена, что в скором времени её история станет известной тысячам читателей журнала. Возможно, она подарит кому-либо из них надежду на счастливую встречу со своей второй половиной, как это произошло с ней.

ВЛАДИМИР НУРГАЛИЕВ родился в городе Семипалатинске 20 января 1960 года. После окончания школы поступил в Томский государственный университет. По распределению, в 1982 году, приехал в город Бийск Алтайского края для работы на одном из крупных предприятий города. Литературу  любил с детства. Время от времени сам пробовал писать рассказы и стихи. Занимаюсь в городской студии прозы "Гран", с целью совершенствования литературного стиля.

ИЗМЕНА
Сергей Иванович, в свои пятьдесят лет, был мужчина ещё привлекательный: коренастый, крепкий, с мужественным, красивым лицом, цепким взглядом. Проработав геологом-геофизиком, вышел по первому списку вредности на пенсию, так как всю жизнь искал уран, был связан с радиацией и радиоактивными источниками излучения. Дома не усидел. Устроился в экологическую лабораторию обслуживать измерительные приборы. Здесь он и познакомился с Нателлой. Так звали молодую лаборантку с огромным красивым бюстом и роскошной фигурой.
С молодыми городскими парнями, девушкам не интересно. Всё попадаются прокуренные, пьющие. Сергей Иванович был, напротив, чистоплотным, непьющим, некурящим.
Нателла сама совратила Сергея Ивановича. Выставляя свои мощные, упругие груди почти напоказ. Любой мужчина поведётся на фигуристую блондинку, проявляющую к нему явное внимание, предпочтение. Стал Сергей Иванович похаживать к ней на квартиру.
Нателла расцвела. Где бы она ни появлялась с экологическими замерами, мужчин нельзя было от неё оторвать.
Нателла собралась рожать от Сергея Ивановича. По стечению обстоятельств, она попала в одну палату с замужней дочкой Сергея Ивановича. Которая родила первенца.
Сергей Иванович с женой, ничего не подозревая об этом, пришли навестить дочь с внуком в роддом. К окну одновременно подошли дочь и Нателла! Что-то произошло в этот момент...
К вечеру жена многое уже знала, дочка по телефону рассказала. Когда от друзей пришёл довольный Сергей Иванович, то зайдя в дом - опешил... На него в упор смотрела, его же, охотничья двустволка.
Посреди зала стоял стул, на который жена приказала ему сесть. Не отводя от него ружьё, она заставила его во всём признаться! После чего прозвучал выстрел. Заряд пришёлся Сергею Ивановичу в живот. Последнее, что он успел сказать: "Ты меня убила!".

СЕМЕРО "СМЕЛЫХ"
Банда орудовала нагло, дерзко. К одиноким старухам, старикам врывались выбив двери. Забирали последнее: деньги, вещи, всё что вздумается. Были вооружены. Поступила наводка, трейлер поедет за товаром в другой город, наличные деньги на закупку товара будут у экспедитора. На автомобиле, крались за трейлером, пока тот не свернул на малолюдный участок дороги. Поравнявшись с автомобилем, выстрелили в водителя. Трейлер врезался в дерево, остановился. Экспедитор отдал все деньги, просил сохранить жизнь, но выстрел снёс ему пол черепа.
Их было семеро: молодых, наглых, самодовольных парней. После нескольких "удачных" дел, как водится, поверили в себя. Нравилось ставить людей на колени, чтобы просили у них пощаду, снисхождение.
"Заработанные" деньги шли на "девочек", выпивку, одежду, аксессуары к ней, в виде: дорогих сотовых телефонов, золотых изделий.
Михаил устроился работать в инкассацию. По званию, капитан милиции, ушёл на пенсию. Сидеть дома не стал, устроился на "привычную" работу: оружие, бронежилет, дисциплина, выучка. Немногословный и вдумчивый, словно "засыпал" на работе, уйдя в себя, ни с кем не поддерживая беседы. Более молодые инкассаторы, бравируя оружием, экипировкой могли поболтать с кассиршей, "поклеить" её. Михаил себе этого не позволял.
По-разнарядке, поехали на инкассацию в крупный районный центр. Забрав выручку, двинулись обратно в городской банк. Стояла летняя жара, команда бронированного УАЗика, решила испить воды из родника. Свернули с большака в лес. За ними свернули две старые легковушки. Родник находился в лесу, в ста метрах от большака. Жители окрестных деревень с флягами приезжали набрать воды, так как она в роднике славилась своим отменным вкусом, целебными свойствами. На это и "купились" инкассаторы, быть у воды, да не напиться.
У родника всё и произошло. Бандиты вскрывали бронированный УАЗ как консервную банку. Из гранатомёта убили водителя, рядом сидевшего инкассатора. Михаил понял, это ловушка, следующий выстрел разнесёт боковую дверь, убьёт или контузит. Он вывалился в траву, скатился в глубокий овраг. По дну оврага быстро побежал в сторону большака. Пробежав некоторое расстояние, стал карабкаться по склону вверх. "Только успеть!" - стучало в мозгу. И, успел. Когда он выбрался из оврага, с автоматом наперевес, сразу столкнулся с легковушками, несущимися с небольшим интервалом друг от друга. Сходу, Михаил расстрелял первую легковушку, через лобовое стекло, прошив очередью водителя и боевика. Машину качнуло, она полетела в овраг. Прицельный огонь вёлся уже по второй легковушке, в упор.

Бессистемная война "КИБЕРЛИНК" - фэнтэзи
Всё началось со сбоя в глобальной компьютерной сети. Неопытный игрок, под ником "9-Ю-ТУ", что-то произвёл на поле боя компьютерной игры "КИБЕРЛИНК". Игра была сетевая, в неё много лет играло пол планеты Земля. Играли, начиная от неопытных игроков, начинающих геймеров-подростков, кончая опытными генералами, адмиралами многих стран мира.
Специфика была в том, что игра шла в реальном времени. Использовалась информация со спутников. Можно было наблюдать: реальные ландшафты, взлетающие военные, гражданские самолёты, боевые стрельбы на военных полигонах. Даже эпизоды действий локальных военных конфликтов, не угасающих на Земле ни на секунду. Всё это вплеталось в заставки, эпизоды, инсценировки, действия "движка" игры "КИБЕРЛИНК".
"9-Ю-ТУ" произвёл, как ему показалось, хитрый манёвр. Ввёл в действие картинку с марсианского зонда, подкрепив её собственным рисунком космического военного корабля.
Реакция по сети пошла адекватная. На компьютерах игроков появилась заставка: "Военная угроза!!!". И, реакция большинства была адекватно-игровой. Игроки полезли в "военные арсеналы" за оружием, для отражения нападения.
Неадекватно реагировали два генерала, в нарушение устава позволившие себе увлекательную игру. Как настоящие солдафоны-военные, подняв телефонные трубки, произвели команды по отражению нападения в своих военных ведомствах. Игра продолжилась, став ещё интересней.
На кадрах замелькали боевые пуски ракет: с пусковых наземных, морских, авиационных установок. "Классно!!!" удивились геймеры,  впившись в экраны мониторов взглядами. В развитие событий пошёл показ огромного количества ядерных взрывов: уничтожение городов, различных наземных и морских объектов. Такого интересного момента в игре "КИБЕРЛИНК", никто, за всю её многолетнюю историю, не помнил. Даже спецэффекты начались реальные: всё закачалось, заходили ходуном столы. Азарт игроков достиг предела! Только вот напасть, свет отключился. И, те, кто ещё находились вне зоны ядерных ударов, продолжили игру с помощью источников бесперебойного питания. Но он выдюжит не более десяти минут. И, это - на самом интересном месте!
На космической международной станции выходной, здесь находились две женщины, пять мужчин. Они тоже "резались" в любимую игру "КИБЕРЛИНК". На станции автономные источники питания, компьютеры не отключались. Игроки станции заметили, что час играют только между собой. Выглянув в иллюминаторы станции на Землю, не сразу смогли разобрать, перед ними не голубая планета, а горящая, задымленная, неприветливая Земля. Только, международный иммунитет станции, позволил им выжить.

ГАЛИНА ШАТКОВСКАЯ родилась в 1937 году, с. Дуброво Житомирской области,  Украина.
С 1954 по 1958 год работала комбайнером на целине в Западно-Казахстанской области. В 1967 году окончила Полтавский строительный институт. С 1967 по 1989 год работала инженером-технологом на железобетонном заводе в г. Светловодске, Украина. С 1980 по 1998 год работала мастером в строительном тресте в г. Нефтеюганске Тюменской области. С 1998 года проживает в г. Бийске Алтайского края. Увлекается шахматами, занимается рыбалкой.

У ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕРТЫ
   - Мама, я не хочу учиться в девятом классе. Анжела поедет поступать в Тобольский ветеринарный техникум. Я тоже хочу, надоел мне ваш север! - перешла на крик Ирина.
   - Это что ещё за новости? - возмутилась Людмила. - Что ты себе придумала? Пойдёшь в девятый класс как миленькая, закончишь школу, а там делай, что хочешь.
   Перед Людмилой стояла высокая худенькая девочка с карими, как у отца, глазами, да и в остальном сильно была похожа на Олега: такая же смышлёная, шустрая, острая на язык. В классе лидировала, вокруг неё всегда собирались ученики. Классная руководительница часто вызывала Людмилу в школу.
   - Ну, что нам делать с Ириной? Вместо того, чтобы подтянуться по математике, она затевает всякие шалости. Если собралась толпа детей, значит, это Ирина что-то придумала. Такую инициативу повернуть в другое русло и ей бы цены не было, - жаловалась Галина Ивановна.
   Людмила шла из школы расстроенная, а вокруг цвела черёмуха, аромат кружил голову. Ей не было ещё и пятидесяти лет, а уже вокруг глаз стали прорезаться мелкие морщинки.
   Ирину родила в тридцать пять, поэтому ей трудно общаться с дочерью. Никакие уговоры не помогали. Ремнём отстегать, но она её никогда не била. Был бы рядом её отец, может, легче было. Но из-за пристрастия к выпивке пришлось расстаться и уехать на север.
   В юности, по его рассказам, он тоже был неуправляемый. Его отец работал председателем райисполкома Беляевского района Одесской области. Многие проделки юношей милиция от него скрывала. Бывало, денег не было на вино и сигареты, так они воровали кроликов. Шкуру сдадут, а мясо закопают. Если девушки вечером захотят вишню, значит, в чьём-то дворе срубят молодое дерево и принесут им. Очень много пакостили. В то время пристрастился к алкоголю. Женился на дочери начальника милиции, такой же неуправляемой, как и сам. Родили сына, но растить пришлось дедушке с бабушкой, и со временем семья распалась.
   Олег уехал к старшей сестре в Светловодск, стал работать на заводе слесарем. Это был высокий видный мужчина с тёмными кудрявыми волосами, атлетического телосложения. Людмила познакомилась с ним на заводе, где работала мастером. Она тоже разошлась с первым мужем, осталась дочь Вика, хорошая девочка, сероглазая, невысокого роста, покладистая, аккуратная, все десять лет училась на одни пятёрки. Поступила в Днепропетровский университет и училась неплохо.
   Олег и Людмила сошлись и стали жить гражданским браком. У них родилась дочь Ирина. Девочка росла хорошенькая, веселая, всеми любимая, избалованная вниманием, прямая противоположность Вике: небрежная, необязательная, в портфеле и письменном столе чёрт ногу сломит.
   Однажды она попросила Ирину опустить письмо в почтовый ящик для Вики.
   - Не клади письмо в портфель, неси в руке, а то забудешь, - предупредила её Людмила.
   - Не беспокойся, не забуду.
   Прошла неделя. Стала Людмила проверять портфель Ирины, а там лежит это письмо с вытертым уже адресом. Доходило до абсурда: при очередной уборке решила поставить на письменный стол мусорное ведро с веником и совком, может это подтолкнёт её к порядку?
   Ирина зашла в комнату и увидела на столе ведро.
   - Мама, а почему у меня на столе стоит ведро с веником? - спросила она.
   - А где оно должно стоять?
   - В ванной, конечно.
   - В ванной у меня чистота, а стоит оно там, где неубрано.
   Ирина молчком сняла ведро и стала убирать комнату, с её глаз, как горох, катились слёзы, так ей было обидно.
   Она сильно любила животных: собак, кошек. Постоянно просила завести какую-нибудь зверюшку, но Людмила не разрешала, так как ухаживать пришлось бы ей, а не дочери.
   На день рождения подарили ей хорошенького щенка, пришлось принять подарок с условием, что Ира сама за ним будет ухаживать. На тот момент Людмиле предложили путёвку в Трускавец.
   - Ира, я еду на курорт подлечить желудок, а ты останешься с дедушкой, слушайся его и ухаживай за Джеком.
   Возвратившись домой через месяц, Людмила ужаснулась: весь пол в коридоре был застлан газетами. Вместо того, чтобы убирать лужицы тряпкой, Ирочка их накрывала газеткой.
   - Папа, ты видел, что она придумала? - спросила у отца Людмила.
   - Когда газетка лежит, вижу, а лужицы мне не видно, глаза стали совсем плохие. Нужно потерпеть, скоро он будет проситься на улицу, - успокаивал её отец. - Не ругай Иринку, она ещё ребёнок, что с неё взять?
   Джек вырос и стал хорошей умной собакой. Постоянно сопровождал дедушку на прогулке, и когда звали его домой, сразу бежал и царапался в дверь. Потом его украли ханты и увезли в тайгу. Много было слёз, но собаку
   так и не нашли. В школе Ира ухаживала за животными в живом уголке и много рассказывала о них маме и дедушке.
   Однажды Людмила пришла с работы на обед, зашла на кухню, и вдруг у неё из под ног шмыгнула крыса под холодильник. Она в ужасе стала её вытаскивать. Схватив крысу, она быстро выбросила её в форточку. Потом до Людмилы дошло, что таких крыс не бывает: белая с рыжими пятнами и с коротким хвостиком.
   "Это, наверное, хомячка Ирина принесла со школы", - подумала она.
   На улице был сильный мороз. Кто-то, проходя под окнами, оставил глубокие большие следы, в одном из них и бегал хомячок, не находя выхода. Людмила быстро сбежала с четвёртого этажа, обошла дом, нашла хомячка и занесла в квартиру. В ящике из-под посылки настелила ваты, посадила его туда и накрыла ковриком. Хомячок зарылся в вату и уснул.
   - Ты почему не сказала мне, что принесёшь зверька домой? - стала ругать она дочь, когда та пришла из школы. - Я думала, что это крыса и выбросила его на улицу, Хорошо вовремя догадалась, а то мог бы и замёрзнуть.
   - А где он сейчас? - с испугом спросила Ирина.
   - Вон спит в ящике из-под посылки.
   Иринка обрадовано стала гладить его приговаривая: - Хороший мой, холодно на улице, мама же не знала, что ты хомячок, а не крыса.
   - Мама, а в живом уголке есть морские свинки они тоже похожие на крыс, но только белые, такие хорошенькие.
   - Не вздумай принести их домой, в живом уголке им хорошо, а здесь скучно.
   - Я завтра отнесу хомячиху в школу, у неё там есть муж и она беременна, - стала объяснять, ничего не понимающей маме.
   "Что же мне делать с Ириной?" - думала Людмила, перебирая в памяти все её выходки. Отпустить в пятнадцать лет за шестьсот километров было выше её сил. Заставлять учиться из-под палки тоже не выход.
   Написала письмо отцу Ирины, попросила совета. Ответ пришёл быстро.
   - Отправляй её ко мне. В Александрии такой же техникум, так здесь от меня семьдесят километров, а не шестьсот. Я часто буду навещать и присмотрю за ней. Закончит техникум, поступит в институт, может это её призвание? - посоветовал он.
   Так и решили. После окончания восьми классов Людмила повезла дочь на Украину. Ирина сдала экзамены и была зачислена на ветеринарный факультет. Вся территория техникума огорожена, много зелени, цветов, здесь же находилось и общежитие. Всё вроде хорошо, но душа болела. Зная характер дочери, она переживала и не зря. Ирина окунулась в новый мир, появились новые друзья, новые возможности, как и в школе, она везде первая. Учёба давалась легко, занятия интересные. Кроме ветеринаров техникум выпускал зоотехников, агрономов, садоводов. Рядом с городом находился большой колхоз, к которому он был прикреплён.
   Ирина с удовольствием общалась с животными на ферме. Совсем их не боялась. Познакомилась с мальчиком Серёжей из факультета зоотехников, завязалась дружба. Он повсюду сопровождал её, оберегал от других мальчишек. Первый курс закончился хорошо. Олег и Людмила радовались успехам дочери.
   На каникулы Ирина приехала на север повзрослевшей. Худенькая девочка превратилась в красивую статную девушку. Много рассказывала про своего друга, какой он внимательный, обходительный, при этом её глаза блестели и мысли улетали куда-то вдаль. Людмила видела перемены в дочери, ей были понятны её переживания, но в то же время, какой-то страх не давал покоя, во что перерастёт эта дружба? Запретить общаться с мальчишками невозможно. Вечерами долго беседовали они, как две подружки. Мама объясняла дочери, как вести себя при встречах, как не дать себя обидеть. Ирина во всём соглашалась и в ответ твердила:
   - Мама, я уже взрослая и всё понимаю, а ты объясняешь мне, как маленькой.
   Быстро пролетело лето, и Ирина уехала на учёбу, письма писала часто, писал и Олег:
   - Не волнуйся, всё нормально. Учится хорошо, учителя не жалуются, - успокаивал он.
   Зима пошла на убыль, стали слабеть северные морозы, Людмила работала и жизнь текла, как всегда: утро-вечер, утро-вечер. Наступил март месяц, и однажды настойчиво зазвонил телефон. "Междугородная" - подумала она.
   - Ты там не замёрзла? - услышала голос Олега. - По радио слышу у вас сильные морозы.
   - Да, были и сильные, но я уже привыкла. Что случилось? Почему звонишь?
   - Ты только не расстраивайся, если стоишь, то сядь. Наша дочь беременна. Прости, я не смог уследить.
   Перед глазами у Людмилы всё потемнело, голова закружилась, и она плюхнулась на кровать, стянув из тумбочки телефон.
   - Алло, алло! Люда, успокойся, это не смертельно. Ты слышишь меня? - кричал он в трубку.
   - Я всё слышу, что же теперь делать? Как это случилось? Да, что я говорю, разве не понятно, моя душа чувствовала эту беду.
   - Я был у директора, руки чесались научить его следить за студентами, вход в общежитие свободный. Да, разве для этого есть какие-то преграды? В этом техникуме две девочки уже родили, и это вошло в моду. Я оформил ей академ.отпуск, и мы через два дня вылетаем. Всё будет нормально, успокойся.
   - Сколько месяцев?
   - Шесть, ну что теперь делать? Будет у нас внук или внучка. Рановато, конечно, но я уже успокоился. Ирина чувствует себя хорошо, но она сильно боится тебя, говорит, мама меня убьёт, когда узнает.
   Через два дня Людмила встретила Олега и дочь в аэропорту. Ирина шла бледная, не поднимая глаз, пряталась за отца. Рука, непроизвольно, скользила по округлившемуся животу, как будто хотела спрятать или вдавить его внутрь, потом посмотрела на мать, губы задрожали и она, рыдая, кинулась к ней. Олег обнял обоих, успокаивая.
   - Тише, тише, на вас люди смотрят.
   Людмила молча прижала её к себе, погладила по спине, сдерживая слёзы, и сказала:
   - Что теперь плакать, родишь и на следующий год поедешь доучиваться.
   К ним подошёл гражданский муж Людмилы. Это был мужчина маленького роста, лет сорока пяти.
   - Будем знакомы, Фёдор, - произнёс, подавая руку бывшему её мужу.
   - Очень приятно, - ответил Олег.
   - Прорвёмся, теперь тебе нельзя нервничать, а нажимать на витамины, чтобы родить крепкого малыша, - усаживая Ирину в машину проговорил Фёдор.
   Зайдя в квартиру Ирина, забыв о животе, стала такой же маленькой девочкой, какой была когда-то, о чём-то рассказывала, смеялась, потом спохватившись, становилась серьёзной, задумчивой, но ненадолго.
   Людмила смотрела на дочь и повторяла про себя: "Что же ты наделала, девочка моя, ты сама ещё ребёнок, а уже связана по рукам и ногам. Конечно, без помощи не останешься, но зачем тебе это?"
   Через несколько дней Олег улетел, оставив Ирину с мамой и отчимом. Шло время в заботах о будущих родах. Ирине всё трудней и трудней было носить большой живот. Неожиданно она ощутила резкую боль в спине.
   - Мама, я боюсь, наверное, начинается. Ты не оставляй меня.
   - Не бойся, мы много с тобой об этом говорили.
   Людмила вызвала скорую, и Ирину увезли в больницу. Врач, осмотрев роженицу, сказала:
   - Рожать ещё рано, пусть полежит недельку на сохранении. Я её понаблюдаю.
   - Мама, ты почаще приходи ко мне, - просила дочь.
   Людмила ежедневно ходила в больницу, приносила фрукты.
   - Что-то у меня живот крутит, - пожаловалась как-то Ирина, - Наверное много яблок съела.
   - А может тебе пора рожать?
   - Не знаю, только не сегодня, 22 июня, начало войны. Попрошу у медсестры фталазол, сильно живот разболелся.
   Ира пошла за таблеткой, а Людмила к врачу.
   - Елена Владимировна, у дочери живот болит, и я переживаю. Посмотрите её, может схватки начались?
   - Возможно, ей пора рожать, идите домой и не переживайте, она быстро родит.
   Выйдя на улицу, Людмила посмотрела на окна, в одном из них увидела дочь. Ирина махала ей рукой, показывая в сторону дома, а сама корчилась от боли. Она ходила по коридору от одного окна до другого. Боль то отпускала её, то ещё с большей силой разрывала низ живота на куски. Так прошёл день, наступил вечер. Она заходила в палату и ложилась на кровать, сжимаясь от боли, снова выходила в коридор. Больничная рубаха стала мокрой, по лицу текли струйки пота, волосы разлохматились, но ей хотелось дотянуть до завтра, чтобы не рожать в этот ужасный день.
   - Ира, иди я тебя посмотрю, - позвала врач. - Давай быстренько в родовую, ты уже рожаешь.
   Её быстро подхватили и уложили на стол. Боль усилилась настолько, что, казалось, внизу живота сломались все кости. Она набрала полные лёгкие воздуха, сжала зубы и с силой натужилась.
   - Хорошо, хорошо, - руководили медсестры, - Ещё разок, вот уже показалась головка.
   У Ирины уже не было сил, но она ещё раз напряглась, внизу что-то булькнуло и сразу стало легко, а в руках у медсестры увидела красного в морщинах младенца. Ребёнок не подавал признаков жизни. Медсёстры заволновались, одна из них выскочила из родовой и тут же зашёл маленький, с волосатыми руками врач. Его руки заканчивались толстыми, как сардельки, пальцами. Он взял младенца одной рукой за ножки, а другой ударил по пяткам и раздался детский крик.
   - Вот и всё. Поздравляю, у тебя родилась девочка, - сказал врач.
   "Какой он красивый, лучше его нет никого на свете", - расплакавшись, подумала она, глядя на доктора.
   Её перенесли на каталку, положили грелку со льдом на низ живота и вывезли в коридор, а места в родовой заняли другие роженицы. Ирина лежала и думала, что если бы не этот врач, то все девять месяцев мучений и переживаний пошли бы насмарку. Сколько раз она выстраивала разговор с мамой. Её не волновала мысль о том, что у ребёнка не будет отца, а только одна мысль вертелась в голове: мама будет терпеть её и ребёнка, но любить не будет никогда. Теперь она была убеждена, что она будет любить её, как и прежде, и полюбит и дочь. Ей так стало хорошо на сердце, только сильно хотелось есть, и когда её завезли в палату она схватила единственный помидор и съела его с хвостиком, потом с ужасом узнала, что красное есть нельзя ей нужно кормить грудью, а это может отразиться на ребёнке.
   Незаметно прошло лето, осень, опять наступила морозная зима. Настенька росла, ползала, потом встала на ножки, начала говорить отдельные слова: мама, баба. Сергей писал Ире письма и просил выйти за него замуж. Её тянуло к нему, но не хотелось отрываться от мамы. Здесь так удобно, во всём полагалась на неё, а там придётся делать всё самой.
   Людмила позвонила Олегу.
   - Предупреди квартирантов, чтобы освободили квартиру, Ирина будет там жить и готовься к свадьбе. Сергей сделал ей предложение.
   В конце апреля сыграли свадьбу, а второго мая жениха забрали в армию. Возвращаться к маме дочь не стала и заботы об Ире и Насте легли на плечи Олега. Людмила высылала ей деньги, а отец снабжал продуктами.
   Настя росла, Сергей дослуживал свой срок в армии, но отношения у них разладились, и Ирина подала на развод. Причина развода - разлюбила, а может, и не любила никогда. Никакие уговоры со стороны молодого
   мужа не помогли. Появились подруги, новые друзья, гремела музыка, стали жаловаться соседи.
   Олег не мог понять, что случилось с дочерью. В квартире всегда порядок, за Настей неплохой уход, одета, накормлена, но Ирина сильно изменилась. Стала замкнутой, нервной.
   В очередной отпуск Людмила приехала к дочери и сразу заметила в ней большую перемену. Ирина часто уходила из дома, всё время появлялись какие-то дела. Дома ходила сонная, часто её рвало.
   - Ира, что с тобой случилось? Ты заболела, почему не идёшь к врачу? Я же вижу, что со здоровьем у тебя непорядок, - допрашивала дочь Людмила.
   - Всё у меня хорошо, - с раздражением отвечала она. - Просто, у подруги, что-то несвежее съела.
   - Куда мама ушла? - в очередной раз спросила бабушка у внучки.
   - За соломой, наверное, - бойко ответила Настенька.- Дядя Юра её часто посылает.
   " За какой соломой?" - думала она.
   Утром, за два дня, перед отъездом решила съездить на рынок, купить что-нибудь в дорогу. На автобусной стоянке встретилась с бывшей сотрудницей.
   - Здравствуй, Люба. Как живёшь, как твои дочки? Уже, наверное, замужем? Время быстро бежит, - расспрашивала Людмила.
   - Валя замужем, сыну уже три года, а Нина у меня наркоманит, как и твоя Ирина.
   Людмиле стало дурно. Она села на скамейку, не видя перед собой ничего. Люба непонимающе уставилась на неё. Села рядом, вытирая пот с её лица.
   - Ты, что не знала и по ней ничего не заметила?
   - Ирина сильно изменилась, но я думала, что она заболела. Что же теперь делать? Что делать? - повторяла Людмила, потом встала и шатаясь пошла в сторону своего дома даже не простившись с Любой.
   Ирина с Настенькой беззаботно спали.
   "Этого не может быть, здесь какая-то ошибка" - думала она, набирая номер телефона Олега.
   - Я прошу, быстро беги ко мне! - сказала Людмила.
   Услышав голос матери, проснулась Ирина.
   - Что случилось, ты чего кричишь? - спросонья спросила она.
   - Это я тебя должна спросить, что случилось? Мало того, что родила, недоучившись в техникуме, так ещё и на наркотики села.
   Я высылаю деньги на содержание тебя и внучки, а ты тратишь на какую-то солому? А ну рассказывай, что это такое. Вот почему ты разошлась с Сергеем, тебе нужна свобода, а о дочери ты подумала?
   - Это всё неправда, тебе на меня наговорили. Никакими наркотиками я не занимаюсь! - отвечала неуверенно.
   Открыв своим ключом дверь, зашёл Олег. Спокойно сел на диван и посмотрел на дочь.
   - Теперь нечего скрывать, раз мама узнала, не выкручивайся.
   Ирина упала перед Людмилой на колени и, рыдая, стала просить.
   - Мамочка, прости меня, я не знаю, как получилось, но я умру, если вы не спасёте меня. Я всё сделаю, что вы скажете. Я люблю вас, люблю Настеньку, но сама без вашей помощи я не справлюсь. Она уткнулась в колени
   матери и плакала. Людмила, заливаясь слезами, целовала руки и волосы дочери. Олег сидел с Настей на руках, которая переводила непонимающий взгляд с плачущей мамы на плачущую бабушку.
   - Всё, успокойтесь обе, - произнёс он. - Люда, хотелось, чтобы ты уехала ничего не зная, не хотел тебя расстраивать. Я договорился с наркологом, и как только ты уедешь, её положат в больницу и выведут из этого состояния. Придётся выложить немалые деньги, но ничего не поделаешь, видать наша дочь решила пройти все муки ада, и всё испытать.
   Сейчас она сидит на слабых наркотиках и чувствует ответственность за дочь, её ещё можно спасти.
   Уезжала Людмила с тяжёлым грузом на душе. Ещё и ещё уговаривала дочь слушаться отца. В поезде ей стало совсем плохо, поднялось давление, есть ничего не могла, всю дорогу лежала, глотая таблетки. Кое-как добралась до места, где её встретил Фёдор. О том, что произошло с Ириной, ему рассказывать не стала.
   Каждый день ждала телефонного звонка.
   - Привет, Люда! У Иры всё хорошо, не переживай. Было трудно изолировать её от "друзей", но нам это удалось. Скоро я привезу их к тебе. Здесь оставаться ей нельзя.
   Февраль месяц 1994 года был сильно снежный и морозный. Людмила связалась с Викой, которая по распределению работала на Алтае, вышла замуж, родила двух детей. Наде на тот момент было одиннадцать лет, Юре шесть, а Ирининой Насте пять.
   В разгар перестройки на севере тоже процветала наркомания и выбравшись из одного порочного окружения, можно попасть в другое такое же.
   Посовещавшись, решили Ирину с Настей отправить к Вике, там безопаснее, но какая-то тёмная сила не хотела отпускать её. Сначала задержали на два часа самолёт из Нефтеюганска, потом в аэропорту Новосибирска никто самолёт не встретил, двенадцать часов ночи и ворота на замке. Хорошо, что Людмилу с Ириной встречал муж Вики, он нашёл сонного сторожа и пассажиры вышли из территории аэропорта. Автобусы уже не ходили, с трудом поймали левака, который отвёз их к родственникам зятя. Утром вызвали такси и поехали на автовокзал. Водитель автобуса придирался к каждому чемодану, вымогая взятки. Люди нервничали, ругались. Наконец-то все уселись, успокоились, и автобус двинулся. За окном крупными хлопьями шёл снег, образуя на деревьях большие шапки.
   Подул ветерок и понёс по дороге позёмку, усиливаясь, образовывал вихри, и постепенно началась метель. Всё вокруг кружилось, свистело, ветер срывал снег с деревьев, закручивал и кидал в окна автобуса. На дороге
   появились снежные наносы, Вокруг ничего не видно, сплошное молоко.
   На подъезде к Барнаулу автобус остановил гаишник на мотоцикле. Подойдя к водителю, он сказал:
   - Поворачивай обратно, дорога закрыта.
   - Как закрыта? - стали возмущаться пассажиры.
   - Разве вы не видите, что творит погода? На дороге появились сугробы. Автобус заметёт, и вы все замёрзнете.
   -А где ваши грейдеры? Почему никто не чистит?
   - Сейчас это бесполезно. Метель прекратится тогда и почистят.
   Что же теперь делать? Большую часть дороги проехали.
   - Я довезу вас до вокзала Новоалтайки, а там на электричке доедете до Барнаула, - сказал водитель.
   - А кто вернёт нам деньги? За электричку тоже необходимо платить? - спросил один из пассажиров.
   - Ваши деньги в кассе, а не у меня, только там вам могут вернуть, - объяснил водитель.
   Пришлось взять билеты на электричку, а в Барнауле на поезд, который прибыл в час ночи из того же Новосибирска. В шесть утра следующего дня вышли наши путешественники на перрон города Бийска.
   Снова наняли такси и, наконец, доехали до места. Вика не знала, что и думать, переживала.
   Для Ирины началась новая жизнь. В двухкомнатной квартире было тесновато, но дети этого не замечали, носились по комнатам, ели с аппетитом, сёстры не успевали готовить. Один знакомый зятя предложил Ирине поторговать его вещами, которые привозил с оптового рынка Новосибирска. Торговую точку он арендовал в коридоре телерадиокомпании, рядом с домом Вики. Работа ей понравилась, стала общаться с работниками компании. Директору понравилась бойкая весёлая девушка и он предложил ей заняться рекламой, это то, что нужно для её темпераментного характера.
   На Украине Олег продал квартиру Людмилы, и она купила Ирине такую же в Бийске. Довольная она сделала ремонт и стала жить отдельно от сестры.
   За короткое время Ирина стала замдиректора, и всё управление перешло в её руки, так как у директора в собственности была заправка и ещё несколько других предприятий. Она ездила по организациям, заключала договора на рекламу, вводила в компанию новшества, убирала старые отжившие мероприятия.
   Директор был доволен и Ирина тоже. Постепенно она стала забывать тот ужас, куда втянули её "приятели". В 1997 году Олег прислал дочери приглашение на свой юбилей, ему исполнилось шестьдесят лет.
   Там по воле судьбы она встретила свою половинку, не задумываясь, пошла с ним под венец и уже одиннадцать лет они вместе. Заочно закончила Харьковскую академию физкультуры и спорта по специальности менеджер физической культуры.
   В Кременчуге купили квартиру, приобрели машину. Ирина получила права, и, потеснив мужа, сама села за руль. Сначала устроилась на работу на радио ди-джеем, а потом её пригласили занять место программного директора в городской радиокомпании, пригодился Бийский опыт.
   Все эти годы они с мужем занимались восточными единоборствами. С ними занималась и Настя. Арендовали спортивный зал, набирали группы детей и обучали их этому виду спорта. Ездили на всевозможные соревнования, занимали призовые места. Людмила не могла нарадоваться на дочь. Из неаккуратной, безалаберной глупой девчонки получилась хорошая хозяйка, любящая жена и мать. Нашла своё место в жизни.
   Дойдя до последней черты, нашла силы остановиться и повернуть на верный путь. Настя выросла, окончила колледж, стала режиссером и хореографом. Собирается учиться дальше. В семье любовь и взаимопонимание.
   Людмила переехала жить в Бийск, поближе к дочери Вике. Живёт на пенсии, увлеклась рыбалкой и часто ездит в гости на Украину к младшей Ирине и внучке Настеньке.

АНАТОЛИЙ МАЛЬЦЕВ родился 27 марта 1946 года в селе Тоурак,  Алтайского района.  Детство и юность прошли в Горном Алтае. С 1971 года живет и работает в с. Смоленское.  Член литературных объединений "Парус",   "Гран" г. Бийска и "Родники" с. Смоленское. Выпустил четыре книги. Увлекается туризмом, краеведением, кино.

ПЛАЧ
(Эх, судьба-судьбинушка)
Как-то осенью на нашу улицу заехала шикарная иномарка. Остановилась недалеко от моего домика. Из машины вышел высокий мужчина в кожаной куртке без головного убора. Постоял. Закурил. Прошел немного вперед. снова постоял, вернулся назад. Поняла, что кого-то он ищет, а на улице ни души, спросить не у кого.
Накинула шаленку на плечи и вышла.
- Вы кого-то ищите?- поинтересовалась я.
Мужчина улыбнулся и подошел поближе. Что-то знакомое мелькнуло в его лице.
-Приехал посмотреть на родные пенаты, а вместо них, - он отрешенно махнул рукой.
- Заросло все бурьяном. Раньше какая улица была, а теперь... дом от дома за версту,- он помолчал, затушил папиросу и небрежно бросил под ноги.- И знакомых теперь никого не найти... Была бы Тюха-матюха, уж она бы рассказала обо всех...
- А я и есть Тюха-матюха,- выпалила я.
Дошло до меня кто этот приезжий. И решила я ему рассказать то, что много лет хранила на сердце. Пусть знает.
- Не узнал? Да ты и раньше меня почти не замечал, хотя и выросли на одной улице. Одни дождики нас поливали, одни ветры буйные головы чесали, одни зори дорожки освещали. По одной дорожке в школу и в клуб ходили.
Только разница в том, что я на два года моложе тебя, да росточку невысокого. А ты, косая сажень в плечах, кудри русые до плеч распускал; за что не брался - все в руках горело.
 Ушел ты в армию на ранней зорьке, когда еще на траве иней лежал, а вернулся, когда белые снеги землю покрыли. Вернулся не один, а с молодой женой. Красавицу, надо заметить, нашел. Ходила не спеша, голову держала свысока, только в глаза людям не смотрела, словно совесть была не чиста.
А ты еще краше прежнего стал. Увидел меня - удивился: была Тюха-матюха, от горшка два вершка, а теперь хоть замуж отдавай. Не сказала я, что сватали меня, но всем им отказала - тебя ждала, хоть ты и не просил об этом. Из армии всем приветы в письмах посылал, а меня словно не знал. Но я и тому была рада, что жив здоров. А ты и не знал, что в тебя я влюблена была, по глазам читать не умел, а может не хотел.
 Долго в ту ночь я заснуть не могла. Никогда подушка слез моих не видела,  а тут хоть выжимай. поведала я ей обо всем, но легче не стало...
А у вас свадьба. Бегают, суетятся, гостей созывают. В последний момент попала я тебе на глаза.
-Приходи, Тюха-матюха, - и улыбнулся озорной улыбкой, которую я до сих пор забыть не могу.
 А что? И приду!
И пришла!
Правда, получилось, как в известной песне: "Кричат ИМ горько, а ГОРЬКО мне".
Выпила тогда я много зелена вина, да не взял меня хмель. И решила я тебе не словами, а пляской рассказать о своей любви, о своем горе, о своей печали. Попросила гармониста, чтобы заиграл...
И заиграла, запела, заплакала гармонь...
Вышли гости из-за стола, и я с ними. "Ну, ноженьки, мои резвые, не подведите меня; не сбейтесь с ритма. Бейте-выбивайте дроби, пляшите, не зная устали, пусть он посмотрит...
 Выводи голосок мелодию, не сорвись, пусть он послушает...
Играй, гармонист, не останавливайся, не сбивайся. Играй мелодию, что я заказала. Дай мне пляской сказать, что не сказала словами, песней передать то, что не сделала руками... Сегодня я тебя вижу в последний раз...
...Ну, что ты, гармонист, замолчал? Почему не дал высказать все, что было на сердце? Эх ты! Или сам молодым не был, или не любил никогда? Все смотрят! Ну и что? Они все равно ничего не поймут. Им лишь бы выпить, да сплясать, да счастья в жизни пожелать, а что на сердце у меня, об этом знаю только я.
А ты так и ни разу не взглянул на меня, с красавицы жены глаз не сводил...
Жарко. Хорошо, что жарко. Скорей на улицу. На улице хорошо. Ночь, как по заказу: темная, хотя и ярко светит луна,  и все небо усыпано звездами. Хорошо, что темно, никто не увидит слез моих... Только заискрился от них снег...
...Отплясала, отгремела, отбушевала свадьба, и уехали молодые в неизвестные мне края. Уехали, а следом метель дороженьку замела, и не осталось мне ничего на память от тебя...
 Вышла замуж не по любви, просто так. Детей воспитала, внуки растут. Муж славный попал - не обижал, но и сильно не баловал. Прожила - горя не знала, и радости не испытала. Много раз приходила весна, столько же раз наступала зима. Покрыла она мою головушку сединой...
- Ну, а как ты живешь, поживаешь?- поинтересовалась я.- Что ж за столько лет впервые появился? Не приехал даже на похороны родных. Или сильно богатым стал, или жена-красавица не отпустила, а может иная причина была?
 Долго молчал бывший сосед, словно обдумывал - правду сказать или нет.
-Причина в том, что я все променял на престижную работу, машину да красавицу-жену, а жизнь прожил и вспомнить нечего. Прожил и все,- он тяжело вздохнул, подошел к машине, открыл дверцу, постоял некоторое время, еще раз взглянул на меня и показалось мне, как будто он что-то прошептал. Сел в машину, и спустя несколько секунд, она плавно тронулась...

ЮРИЙ ПАСТУХОВ  родился 3 июля 1949  г. в  Горно-Алтайске.  Окончил Горно-Алтайский педагогический институт, историко – филологический факультет. Работал учителем в школе, преподавал  историю и ОБЖ. В настоящее время  в училище № 46. Начал писать с 1996 года. Публиковался в газетах “Бийский рабочий” и “Моя земля”.  Автор трех прозаических книг.  Ветеран труда. Награждён почётной грамотой АКИПКРО, Дипломом краевого фестиваля художественного творчества.

КОШАЧЬЯ ЛЮБОВЬ
Мы в ответе за тех, кого приручили.
Антуан де Сент-Эзкюпери
Летом на даче часто живут домашние питомцы: кошки, собаки, ежи, птицы… Вот и мы с собой привезли кота Ваську – пусть поохотится, мышей половит на природе побудет.
Пока мы занимались дачными работами, наш кот исчез. Как мы только его не звали! Обошли все вокруг, но обнаружить так и не смогли. Пришлось ехать домой без Васьки. На неделе приезжали - не нашли. В воскресенье снова – на даче. Начали работать, переговариваясь. Кот, видимо, услышал знакомые голоса и вышел прямо к нам, да не один, а с соседской кошкой Муськой. Завидев нас, Муська убежала через забор. Васька сильно исхудал, еле мяукал, а когда мы его накормили, свернулся клубком и крепко заснул. Во сне он вздрагивал, выпускал когти и фыркал, вспоминая свои похождения. Когда мы повезли его домой, он чуть не вырвался, громко фыркал, но потом присмирел и так жалобно посмотрел на дачу, что было видно: не хотел расставаться с Муськой. В квартире он обошел, все комнаты и отправился на свое место, а к вечеру уже ел свои лакомства и прижимался к ногам. Незаметно пришла осень. Мы снова засобирались в сад, уже по привычке взяли с собой кота. Его пленяли осенние запахи, а особенно мыши, которые шуршали под листвой. Он припадал к земле, поднимался, проползал, затем бросался на кучу мусора и снова замирал. Поймав и съев несколько мышей, он растянулся на грядке и уснул. Мы решили опять его оставить на время и уехали домой. Вернувшись через несколько дней, обнаружили нашего кота с Муськой развалившимися на грядке. Мы дали им еды и стали заниматься урожаем, а они начали играть и облизывать друг друга. Засобирались домой. Оставив пищи Муське, Ваську взяли с собой. Васька жалобно мяукал ,а Муська долго еще бежала за нами. Потом отстала. Ее никто так и не забрал. Начались заморозки, дачи опустели. Муська родила троих котят и перетаскала их в наш домик, где все еще сохранялись запахи ее возлюбленного. Но это не помогло: Муська замерзла, вслед за ней околели и котята.
Наш кот страдал, стал, мало есть, жизнь его потускнела и к весне он умер. Похоронили мы их всех возле того куста, где они отдыхали вместе…

ТАТАРЕНКО ИВАН ПЕТРОВИЧ  родился 23 октября 1927  года на хуторе Сотницкий Поповского сельского Совета Россошанского района Воронежской области в семье кадрового железнодорожного рабочего  Петра Кузьмича. Мать – Елена Яковлевна.  В 1936 поступил в Сотниковскую начальную школу, окончил в 1940.  Продолжил учёбу в Поповской средней школе. В 1948 году поступил в Россошанское педагогическое училище, в 1951 окончил. Переехал на Алтай. С августа 1951 г. работать учителем Талицкой начальной школы № 15 Грязнухинского, ныне Советского района. В 1961 г. поступил на учёбу в Бийский пединститут, исторический факультет. Диплом о высшем образовании получил в Горно-Алтайском пединституте. Работал учителем, директором школы. Ветеран войны, ветеран труда.  С 1994 проживаю в Бийске. Литературой увлекаюсь со времени учёбы в школе и во все последующие годы, вплоть до настоящего времени. Много читаю, пишу. Член Бийского литературного объединения «Парус» с 1994 года,  член студии прозы «Гран» с 2001 года. До этого был рабочим и сельским корреспондентом различных районных газет. Публиковался в сборниках Москвы, Барнаула, Бийска. Автор  20 поэтических и  прозаических книг.  Основные из них: «Моё Отечество», «Земные тропы», «Сказание о Бикатунском остроге», «Сказание о  земле Грязнухинской», «России славные победы», «История Советского района», «Боевая слава Бийска», «Бийский железнодорожный узел», «Боевая слава Советского района», «Родовая повесть».
ШАРИКА КИЛОМЕТРЫ НЕ ИСПУГАЛИ
рассказ
Широко известно выражение- собака друг человека. Это совершенно правильно. Некоторые из знаменитых псов стали героями многих кинофильмов; старшему поколению известен "Джульбарс". "Белый Бим- черное ухо" и другие.
На фронтах Великой Отечественной войны собаки помогали вывозить с поля боя раненых бойцов. А сколько наркотического зелья обнаружили они в багажах международных торговцев белой смертью. Героические подвиги совершают они при службе в МЧС; ищут в развалинах живых людей при землетрясениях. Собаки хорошо берут след человека и прекрасно находят путь домой. О способностях таковых я убедился на собственном опыте.
По сложившимся обстоятельствам вынужден был переехать на другое место жительства по предоставленной мне работе на новом месте. К дому подъехала машина и началась погрузка вещей. Шарик, чтобы не мешать грузчикам, отошел в сторону и лег в тень куста, спокойно наблюдал, как из квартиры выносили домашнюю утварь.
Жена с дочкой Машей - пятилетней девочкой, подошли к кабине машины, чтобы сесть в нее. Шарик соскочил, подбежал к Машеньке и стал лизать ей руки, чего раньше никогда не делал. Девочка достала из кармана шоколадку и дала ее собаке.
-Ешь, Шарик. Ты по мне не скучай. До свиданья! - полезла она в кабину к матери.
Шарик поглядел на Машеньку, взял шоколадку и отнес ее под куст, где лежал несколько секунд назад. Заурчал мотор.
Из дому вышел Машин дедушка провожать уезжающих. Шарик кинулся к кабине, подпрыгнул, поставил передние лапы на подножку, ждал, что дверца откроется. Подошел дедушка, взял Шарика за ошейник и отвел в сторону. Машина тронулась. Маша через стекло помахала ручкой. Шарик пытался вырваться, но дедушка держал его крепко. Я подошел к нему, погладил рукой по спине, сел на мотоцикл и поехал. Шарик было рванулся, но дедушка удержал его.
- Пошли в конуру, а то еще убежишь, где потом тебя искать.
Проходя мимо куста, где лежала шоколадка, Шарик схватил ее зубами, сделал резкий поворот головой вправо и с размаху выбросил конфету в сторону. Рассердился...
Вторая история произошла с котом Беликом. Его маленьким котенком кто-то подбросил нам на крыльцо. В то время под крыльцом жил Шарик. Утром вышел на крыльцо, смотрю, в уголке на коврике два пушистых комочка. Присмотрелся - Шарик, а возле него котенок.  Подбежала дочка.
-Папа, пусть Шарик и котеночек вместе живут.
-А ты за ним ухаживать будешь?
-Буду. Они такие хорошие. Котеночка назовем Беликом. Они мне оба нравятся.
Шарик рос у меня на глазах. Он еще щенком отличался сообразительностью. За это был у нас в семье  горячо любим. Любил его и Белик. Многие утверждают, что кошка с собакой не живут, но я думаю, они сильно ошибаются. Жили они дружно, не ссорились, не дрались. С одной тарелочки ели еду. Спали тоже вместе, свернувшись в клубочек.
За неделю до нашего отъезда, Белик куда-то ушел. Искали всей семьей, но его нигде не было. Шарик тоже почувствовал, что скоро придется расставаться со своими хозяевами и загрустил. Он стал больше ласкаться к нам, как будто не хотел отпускать. Такой он был умница.
Мы уехали на новое место работы и были уверены, что Шарик живет у дедушки. Вскоре дедушка прислал письмо, в котором сообщил, что Шарик сильно затосковал, не притрагивался к еде, все ждал нас, что жалко было его отпускать, но он не выдержал и отпустил его. Шарик тут же рванул со двора. Теперь он не знает, где он есть.
Прошла неделя, другая...
На дворе стояла прекрасная погода.  Сквозь утренний сон Машенька услышала чье-то повизгивание. Поднялась с постели, посмотрела в окно и радостно закричала:
-Папа и мама! Наш Шарик во дворе. Он нашел нас!
На зов дочери, я тоже встал с койки и вышел на крыльцо. Это был наш Шарик. Вся шерсть на нем висела клочьями, тощие бока впали, глазами впился он в меня. С тарелкой еды подошла Маша. Шарик стал жадно есть, так как был очень голоден. Съев принесенное, он убежал. Маша кинулась вслед за ним.
На улице возле школы Шарик увидел много детей, остановился, глядя на них. Подбежала Маша, схватила Шарика на руки и принесла домой.
Со временем он стал привыкать к новой нашей квартире. До сих пор не могу понять, как Шарик нашел дорогу, преодолев более ста километров.
Любите наших меньших братьев. Они ведь всегда верно и преданно служат нам.
ПАМЯТЬ В СЕРДЦЕ
Нас окружает удивительная природа, которая иногда преподносит порой неожиданные сюрпризы, которыми удивляешься и не можешь их объяснить, постепенно с ними уживаешься как с нормальными явлениями.
Каждый день мы видим восход и заход солнца, но в это время в определенных местах, под воздействием лунного притяжения возникают и происходят приливы и отливы на Земле. В живой природе среди растительного мира и людей повторяются циклы рождения и умирания. Старые формы жизни отмирают, чтобы уступить новым, более приспособленным и совершенным. Это хорошо видно на жизни людей, которые рождаются, живут и умирают, но после смерти оставляют после себя потомство и жизнь продолжается.
В одном из предгорных сел, недалеко от горы Бабырган, жила семья Бобылевых: муж - Николай - механизатор и жена Татьяна – работница детского сада. Оба молодые, красивые, работящие, сильные духом. В доме полный достаток, чистота. Если приходили гости, то всегда находилось чем угощать. Звонкий голос Татьяны раздавался во дворе во время работы и был слышен даже соседям.
- Ты у меня просто соловей домашний, - говорил иногда муж, слушая как поет жена.
- Как это понимать?
-Очень просто. Были бы у нас дети, то ты бы им пела прекрасные песни своим чудесным голосом.
- Это какие же песни?
- Ну, например, о золотой пшенице на наших полях, о горе Бабырган, по вершине которой почти каждый день плывут облака.
-Бабырган не заслужил, чтобы я пела о нем, да и песен таковых не знаю. Вот детишкам в садике постоянно пою, -она помолчала.- Своих нет, так хоть чужим...
- Роди. Вон соседка Соломея скоро шестого родит.
- Плохо ты со мной спишь., вот и нет у нас ни сына, ни дочери, - зло ответила жена мужу. _ Десять лет живем, а я разу от тебя не забеременела.
- Сходи к врачу, пусть проверит на рождаемость,- посоветовал муж.
- Нет уж, если идти, то обоим.
Шло время. Супруги не торопились идти в больницу. По правде говоря, стеснялись идти вдвоем по женскому вопросу. Татьяна как-то заговорила об этом с соседкой Соломеей. Та внимательно выслушала ее, и тут же посоветовала:
-Сходите в больницу на обследование к врачам. Может быть помогут. Научно этот вопрос уже решен.
- В селе смеяться будут.
- Какой смех? Дети - это радость в жизни. Ради них живем на свете.
Прошло еще какое-то время.
Главный врач больницы после обследования Бобылевых, зачитал свой вердикт.
- Детей у вас не будет. Выходит, вам надо обратиться в детский дом и взять на воспитание мальчика или девочку.
- Как же я буду воспитывать чужого ребенка? - ужаснулась Татьяна.
- Это уже будет ваш ребенок, - ответил ей главный врач. - Другого совета дать не могу. Советую обоим дома обговорить этот важный для вас вопрос и съездить в детский дом, посмотреть на детей, поговорить с воспитателями, начальством об усыновлении ребенка.
 Время для бездетной семьи словно замедлило бег. С самого утра до позднего вечера муж и жена только и говорили о детском доме. Иногда разговор едва не переходил в ссоры.
Услышав однажды разговор на повышенных тонах соседка Соломея заругалась:
- Дураки вы оба. Все село по сарафанному радио говорит о вас. Если надумали брать ребенка из детдома, завтра же езжайте и присмотритесь там к какому-нибудь мальчику или девочке. Воспитаете, а когда умрете, то хоть глаза вам закроют.
- Ты что, Соломея, мелешь? Мы еще умирать не собираемся.
Живите себе на здоровье, кто вам не дает. У меня вот уже шестеро, а я не расстраиваюсь. Государство поможет. И вы в обиде не будете.
- Правильно советует соседка, - поддержал ее Николай.- Как ты думаешь, женушка? В детский дом надо ехать.
- Будь по-твоему, - согласилась жена.
- Давно бы так, а то дуетесь друг на друга, как пузыри.
 Этот разговор подтолкнул супругов Бобылевых к решительным действиям. Николай тот же час сходил к бригадиру и поставил его в известность о предстоящей поездке; Татьяна тоже отпросилась с работы.
 На другое утро супруги поехали в детдом. Воспитатели познакомили их с детьми. Обоим понравился бойкий, жизнерадостный трехлетний мальчик Костя. По словам воспитателей, он был круглый сирота.
- Если хотите усыновить Костика, то мы начнем готовить вам его документы, - сказала заведующая детдомом.- Приезжайте через неделю.
-Можно, сейчас подарить Костику игрушки? - спросил Ниолай.
Послали за Костиком. Через минуту Костик уже стоял перед своими будущими родителями. Улыбнувшись, спросил Николая:
-Вы меня звали?
- Да, Костик, звал. Я хочу подарить тебе игрушки, чтобы играл с ними со своими товарищами.
- Какие игрушки?
- Машины, трактора. Бери весь ящик, - предложил Николай.
- И от меня тоже возьми подарок - это торт. Угостишь детей, - сказала Татьяна, вручая коробку.
-Вот мы и познакомились, Костик, - сказали в один голос Бобылевы.
Телефонного звонка из детского дома долго не было. Заволновались Бобылевы: мало ли что. Но в один из солнечных весенних дней, к Бобылевым прибежала Соломея.
- Таня, тебя к телефону зовут...
Вечером Татьяна дождалась с работы мужа и сказала:
-Звонила заведующая детдомом. Документы готовы, если не передумали, можете ехать за ребенком.
В жизни каждого человека бывают такие памятные даты, о которых он помнит все прошедшее до мельчайших подробностей до конца своих дней. Таким событием для Николая и Татьяны стала встреча с Костиком. В комнату, в которой они ожидали, воспитательница привела за руку Костика.
- Вот мы и пришли к вам.
Мальчик пристально посмотрел на Николая и неожиданно радостным голосом воскликнул:
-Папа, я знал, что ты за мной приедешь? Ты мой папа!- и кинулся с распростертыми руками к Николаю.
- Теперь я твой папа, - еле промолвил Николай от перехватившей его горло спазмы, жар ударил в лицо. Он взял на руки малыша.- А это твоя мама, - указал рукой на жену.
Она сорвалась с места, подскочила к ним, схватила на руки, приговаривая:
-Иди, моя зайка, ко мне! Давай, я тебя расцелую!
Костик не сопротивлялся.
- А ты моя мама...
Воспитатели смотрели на эту сцену и видели, как горячие слезы покатились из глаз женщины. Тут же сами смахнули слезинки.
- Берегите Костика. Он в вашей жизни будет опора...
С этого памятного момента прошло много лет. Природа сменяла зимы на весны, лета на осени. Молодые побеги дубков выросли могучими крепкими дубками, укреплялись своими могучими корнями о землю, радовались жизнью под лучами ласкового солнца..
Все живое подчинено законам природы. Не исключены были и Бобылевы. Их приемный сын Константин после школы выучился на хирурга. Татьяна и Николай радовались его успехам в жизни и в работе.
Законы природы неумолимы. Друг за другом ушли в мир иной сначала Николай, а следом за ним и Татьяна. Вскоре не стало и Соломеи.
В один из родительских дней, которые обычно бывают после Пасхи, на кладбищах собираются все люди, чтобы помянуть ушедших в иной мир. В этом нет ничего предосудительного, наоборот, приветствуется нашим народом, вековой традицией соблюдать память о покойных.
 В такой вот день к кладбищу подъехала блестящая черная машина. Из нее вышли с поседевшими волосами на голове мужчина и женщина с дорогими венками, которые несли мальчик и девочка. Сельчане, увидев идущих, сразу узнали.
- Приехал наш земляк, хирург Константин Николаевич Бобылев с женой и детьми на могилу отца и матери.
 Бобылевы подошли к могилам родителей. Мальчик прикрепил на крест свой венок с надписью золотыми буквами "Дедушке Николаю от сына, снохи и внуков"; на другой крест венок поместила девочка "Бабушке Тане от сына, снохи и внуков". Жена Константина Николаевича положила по букету живых цветов на могилы свекра и свекрови, а третий букетик на могилу Соломеи.
 Долг платежом красен, память не забыта.

Яков Неверов
ПОСЛЕ МИТИНГА
Митинг, посвященный Дню победы подходил к концу. Было сказано много хороших и правильных слов. Но эти два восьмидесятилетние фронтовика, каждый с приличным "иконостасом", стояли и скептически улыбались. Лица их посерьезнели и на глазах заблестели непрошенные слезы, когда заговорили дети. Звонкие голоса и от души сказанная правда так тронула их, что они не стеснялись ни людей, ни самих себя, начали вытирать ладонью глаза, и, не сговариваясь, тихонько развернулись и пошли от памятника, считая для себя митинг законченным. Им все уступали дорогу, многие глядели на них с пониманием: "Устали старики, пусть идут пока ноги носят". Но были и такие: "Не могли достоять, сейчас же кончится и иди, куда надо".
Ветераны шли степенно, слегка покачиваясь, не разговаривая. Каждый думал о своем. На площади села, которая в этот момент была пуста, остановились.
- О чем думаешь, Петр Андреевич?- нарушил тишину один из них.- День Победы, радоваться надо, а ты, как в рот воды набрал.
- Радоваться? А я и радуюсь. Вот идем. Дожили, солнце светит - разве это не радость?
-Тут ты прав, только это и радости. А вот послушаешь иных и солнце начинает не так светить. Ты же слышал, как тот в шляпе наши с тобой деньги считал? "Вон сколько деньжищ получают фронтовики". А вот не хватило у него мозгов пересчитать эти тыщи на сталинские рубли. И получится сто двадцать рублей. Вот мы с тобой разжирели. Понятно, у кого минималка - для тех мы богачи. Но меня бесят не такие болологи, а те что с трибуны: "Мы у вас в долгу, вы у нас самые уважаемые люди". По сему видать уважили. Ты дайче заметил у магазина, опершись на ограду стоял Бельских Валентин Степанович. У него орденов и боевых, и трудовых от плеча до пояса. И кто его уважил, подошел, пожал руку и пошутил: "Ты, что фронтовик до Берлина дополз, а до памятника не можешь дойти?" А если по доброму, Петр Андреевич, вот же перед вами Защитник Отечества, все пионеры должны отдать ему салют, а те, кто в погонах обязаны пройти мимо его строевым шагом и отдать честь. Вот почет и не денежный. А то с трибуны одно, а он как стоял, так и побрел домой не солоно хлебавши.
-Ну, это ты, Григорий Васильевич, замахнулся шибко широко.
- А что тут широкого? В самый раз - почет должен быть в делах, а не на словах. Словами баню не построишь, так и будешь ходить шелудивым.
За разговорами подошли к перекрестку, где их пути должны были разойтись. Остановились, посмотрели друг на друга.
-А что, Петр Андреевич, может, отметим День Победы?
- Если честно, я сегодня не собирался. Ты почему в центре не сказал, я бы бутылочку взял?
- А что ее брать? Она у меня давным-давно стоит и не одна. Пойдем, попробуем, может, не прокисла.
- Не знаю, что с тобой делать? Уж больно хорошо ты уговариваешь. Пожалуй, я соглашусь.
- Вот и молодец, а то другому нальешь сто грамм, а он тебе "ты что краев не видишь?"
- Ладно, "краев" как масть пойдет, а то я тебе напомню эти слова.
Пошли по улице, на которой жил Григорий Васильевич, Шли так же по-утиному, куда торопиться, решение принято.
Подошли к дому Григория Васильевича. У соседского дома, на лавочке, сидел незнакомый мужчина. Петр Андреевич спросил:
- Это кто тут у тебя поселился?
- Да поселился тут один, приехал из Ташкента. Сейчас же нашему брату нигде житья нет. Ничего мужик - нормальный, избу купил. Нас с бабкой на новоселье приглашал. Мы их в гости звали - дело соседское. Он чуток постарше нас с тобой. Медаль за взятие Берлина имеет. Но какой-то скрытный. Все больше молчит. Жена возле него просто позавидуешь.
- Не всем быть такими, как ты. Пластинки, как радиола, каждые пять минут меняешь.
-Приглашай соседа, что ему одному куковать.
- А ты, как я погляжу, на чужое щедрый, - заулыбался Григорий Васильевич.
- А я тебя за язык не тянул "Не одна стоит". Вдруг какая останется и будешь думать "как же так", а втроем мы тебя освободим от нагрузки.
Поравнялись с "Ташкенцем". Тот сидел в наглаженных брюках, почти новой рубашке, пиджаке и без фуражки. Поздоровались. Григорий Васильевич сел рядом с соседом и чуть наигранно:
-Ты что же, Пантелей Ильич, на парад не пошел? День Победы не каждый месяц бывает.
- Собрался. а потом думаю: "Кому я там нужен? Здесь все свои, а я буду, как в поле обсевок."
- Ну это ты зря, - Петр Андреевич присел с другой стороны. – Среди фронтовиков чужих не бывает, все ели одну и ту же кашу.
- Каша одна - это верно, но повара разные. Другой такой насолит, воды не успеваешь пить.
- Ладно вам, мужики, - Григорий Васильевич приподнялся.- Поваров их тоже можно понять. Только котел разожгет, "он" то бомбить, то мины начнет кидать. Забудешь где не солил, где дважды. Пойдем лучше попробуем как посолила моя Матрена Прокопьевна, зови свою Настасью Ивановну и пошли вместе.
- Мать, - повернувшись, крикнул Пантелей Ильич.- Нас в гости зовут.
- Иди, иди, - донеслось из веранды, - Да не долго там, если что, я приду за тобой.
Оба фронтовика возмутились.
- Как так: мы пойдем, а баба одна дома будет сидеть.
Новый сосед их успокоил:
-Оставьте ее, мужики. Она у меня всем бабкам бабка. Видите, приготовила меня на парад, а я не пошел. Она расстроилась. Теперь нашла какую-нибудь работу, пока не окончит, лучше ее не звать.
- Кто бы мог подумать,- шутя, сказал Григорий Васильевич. - Что она тебя держит в ежовых рукавицах. "иди, но недолго".
- Нет, мужики, она у меня бабка правильная. Оберегает, боится одной остаться, тогда ей худо будет.
-Одному любому плохо. Не будем ее неволить,- он взял каждого под руку и повел к своему дому. У крыльца сняли туфли, высоко поднимая ноги со ступеньки на ступеньку, застланные домоткаными половиками, вошли в дом.
- Мать, - открыв дверь, крикнул хозяин.- Я гостей привел.
Из дальней комнаты не вышла, а просто выкатилась кругленькая чистенькая с доброжелательной улыбкой хозяйка, всплеснула руками.
- Заходите, гости дорогие, заходите. Раздевайтесь и прямо к столу. У меня все готово, только в погреб за солониной сбегаю.
 Хозяин в большой комнате поставил три стула со спинками. На один повесил пиджак свой, расправив при этом борта, чтобы награды смотрелись лучше. Пригласил:
- Раздевайтесь.
Петр Андреевич сделал то же самое. Пантелей Ильич посмотрел на ордена и медали, блестевшие в лучах солнца, потоптался возле стульев и отнес свой пиджак на вешалку, сказав при этом:
-А мой и там повесит, ничего с ним не сделается.
Вошедшая хозяйка, увидев стоящих мужиков. заторопилась:
- Вы чего, как столбы? Гриша, в зале накроем или на кухне всем места хватит?
- Ты, Матрена Прокопьевна, собери нам на кухне, - сказал утвердительно Петр Андреевич. - Моя теперь не придет, а пятерым нам там будет поуютней.
  Хозяева посмотрели друг на друга - соглашаться или нет. Не найдя веских причин к возражению, хозяйка первой пошла на кухню, мужики за ней.
На кухне, не торопясь, но быстро, по привычке ставила на стол все, что было нужно и попутно рассаживала мужиков Матрена Прокопьевна. Получилось так: хозяин сел рядом с Пантелеем Ильичем, а Петр Андреевич напротив.
Кроме всяких закусок, хозяйка налила каждому по полной тарелке жирного наваристого супа, пояснив при этом:
- Не знаю, как вы, а мой после стопки любит погорячей.
- А нам,- пошутил Петр Андреевич.- Хоть что, лишь бы чужое.
- Так, - поднял стопку хозяин.- Хоть она и со слезами на глазах, но Победа. Поэтому прошу по всей,- и показал пример. Гости его поддержали.
- А я потом, -сказала хозяйка. -Настя придет, и мы с ней вместе. А пока пойду, посижу там, - показала она головой в другую комнату.
Теплота дома, водка, годы сделали свое дело. Фронтовики захмелели сразу. Потому сидели в полной тишине, не спеша пережевывали все, что приготовила хозяйка.
На стук нечаянно звякнувшей вилки или ложки обращали внимание и беспричинно улыбались.
Утолив первичный голод, Петр Андреевич под действием хмеля и нахлынувших воспоминаний открыл душу, слегка ударив при этом по кромке стола пальцем.
- Все ничего, мужики, но как вспомню команду " по паникерам и трусам огонь", замрет у меня душа и не знаешь, как себе ответить: так плохо, а если по другому было бы лучше.
При этих словах Пантелей Ильич протрезвел и с угрозой в голосе спросил:
- В каком месте и когда ты выполнял эту команду?
Петр Андреевич, не уловив угрозы в словах собеседника. с горечью продолжил:
-Было это весной сорок третьего года на севере Курской области. По замыслу начальства нужно было взять одну высотку. Пригнали для этого два взвода штрафников. А наш заградотряд расположили позади на пригорке.
- А эта высотка называлась не Егорушкина Горка? - так же с угрозой продолжал Пантелей Ильич.
- А ты откуда знаешь?
- А вот оттуда!_ Пантелей Ильич резко вскочил, от чего стол закачался и часть супа и закуски пролилась на стол, и хотел ударить в лицо бойцу заградотряда.
 Петр Андреевич, сказалась фронтовая закваска, на лету схватил нацеленный ему в лицо кулак и так крутанул, что обидчик оказался на полу и на рубашку ему, и на голову полилась пролитая снедь.
Григорий Иванович только успел крикнуть:
-Мужики, вы что сдурели. Прекратить.
 Вбежавшая на шум хозяйка заохала:
-Ой, ой, черти старые, хоть бы выпили, а то по стопке рассолу и пропустили и драку учинили, как маленькие.
В это время вошла жена разбушевавшегося фронтовика, подскочила к нему, подхватила под мышки, усадила на стул, прижала его голову к своей груди и громко зашептала:
-Пантюша, родненький, успокойся. Достала из кармана своей жилетки носовой платочек и начала вытирать ему голову, рубашку, приговаривая: -Ничего, ничего, сейчас все будет хорошо, успокойся.
Матрена Прокопьевна схватила чистое полотенце и к ней.
-Ты чего там платком, Настя, возьми вот полотенце чистое.
- Нет, нет. Мы своим, - все же она не отпускала его седую голову от груди.- Это ничего, это пройдет. Ну выпили маленько, ну и что.,- посмотрела на стоявших в замешательстве людей. - Вы на него не обижайтесь. Он у меня хороший. Он сейчас успокоится. Это у него после плена.
Пантелей Ильич от ласковых слов и рук жены притих, успокоился и легонько начал гладить ее руки своими , вкладывая в это только ей и ему понятное.
- Все. все, моя Настенька, можешь отпустить. Больше это не повторится.
- Вот и хорошо, - ответила она, чтобы все слышали. - Ты немного посиди, а я сбегаю принесу чистую рубашку и вы продолжите беседу. Он у меня хороший, - посмотрела она на мужиков и, как могла быстро, убежала.
-Вот давно говорят, - Григорий Васильевич начал помогать жене наводить порядок на столе.- Что власть женщины над мужчиной в ее ласке и слезах. Этим она всю жизнь правила мужским полом. А теперь некоторые их решили командовать непосредственно. Послушаешь такую и невольно подумаешь: "Неужели с тобой кто-то спит? Ты же не баба - монстр".
- Гриша, - перебила его жена. - Начерта они тебе нужны? Слово-то какое выкусил. Усаживай лучше мужиков.
- Чего их усаживать, они и так каждый на своем месте, - Григорий Васильевич ласково погладил плечи Пантелея Ильича, подошел к Петру Андреевичу,  взъерошил ему волосы, поправил:- Ничего, мужики, в нашей жизни всякое бывает. Главное, найти правильный выход.
Вошла Анастасия Ивановна, неся на руках нужные вещи. Подошла к мужу, и не спрашивая его, как это делают с малыми детьми, сняла рубашку, майку, которая была чистая, но в ней гнев, поэтому и ее заменила. На левой руке "буяна" фронтовики заметили сразу пулевое ранение и возможно подумали: "Чуть в сторону и руки могло не быть, а чуть в другую и косточки давнным-давно где-нибудь сопрели".
- Ладно, мужики,- Григорий Васильевич налил по второй.- Хоть и прошел у нас бой местного значения, давайте по второй. В той катавасии, в какой мы побывали, кто прав, кто виноват, понять трудно. все обиды, горести и трудности оправдываются одним - Победой. Вот сейчас начнут некоторые пиголки издеваться над приказом 227 и не договаривают или специально умалчивают. Для незнающих людей дело тогда решалось так: или стоять насмерть, или вприпрыжку до Урала, или еще куда. Умалчивают это потому, потери считают наши и немецкие. По их подсчетам выходит - наши командиры не того, а где потери на Восточном фронте румын, итальянцев, испанцев, вся же Европа на нас перла, а где их потери? А что касается заградотрядов, как наши войска в Германию вошли, их ставить не стали. Зато немцы своих поставили. Об этом ни гу-гу.
- Гриша, - остановила его жена.- Ты чего завелся? Они поди и без тебя все это знают. Вам было тяжело, а нам легче? План был по полторы овчины с одной овцы, а где их взять?
- Правильно, мать, шкуру с овцы и пол-шкуры с еще не родившегося ягненка - жестко. Всем было невпротимочь. Но я тебе на это отвечу так, как рассказывал мне Фефелов Иван из Абакана. Он говорил: "Нас собрали в Красноярске в начале октября. Полмесяца гоняли. Потом, как были в пилотках и гимнастерках. по вагонам и на Запад. Едем голые ни ружья, ни палки. Говорим между собой: "Куда нас везут голых в зиму?" Подъехали к станции "Тайга", пока паровозы менялись, три вагона в шубы, шапки, рукавицы, валенки и каждому по автомату. И таким фортом в Новосибирске, Омске и последних одели около Москвы. Пятого ноября вылезли из вагонов и сразу на позицию. А мороз. Мы в шубах, а немец в туфлях. Вот тебе, бабка, и полторы шкуры. А сейчас, не дай Бог, какая заваруха в чего солдат одеть? Тогда в деревне в каждом дворе пять, десять овец, а сейчас на всю деревню если десять. Вот тебе и полторы шкуры.
- Гриша, да хватит тебе, все одно и тоже, одно и тоже.
-Да нет, Матрена Прокопьевна, он правильно говорит,- вступил в разговор Пантелей Ильич.- Только мы в нашей канители, да в заботах не думаем об том. Я дайче вспылил, а его послушал и думаю. Зря я так. Но и меня надо понять.
Он, не пригласив никого, выпил свою стопку, поставил, посмотрел на жену, закусил, достал платок, вытер губы, руки, снова взгляд на жену. Получив молчаливый ответ "Да ладно тебе. Все хорошо. мы же с тобой вместе".
Компания последовала его примеру. Дождавшись, пока все немного пожевали, он продолжил.
- Кто из нас прав, кто виноват - теперь концов не найдешь. Вот возьми меня. Мы с Настей поженились в сороковом. Я как раз кончил курсы трактористов и начал выращивать хлопок. Вот война. Мне, как трактористу, бронь. Потом тут баб поучили. Ребятишек и меня в эшелон. До Москвы немного не доехали, меня часовым по вагону. Часовой, он кто такой? Топит печь и смотрит, чтобы ночью никто из вагона не выходил, в случае чего будить командира. Я топил, топил и уснул... утром хватились, одного нет. Кто часовой? Где был? Спал. Раз, два трибунал и за сон на посту пятнадцать суток штрафбата. Вот так и объявились под этой Егорушкиной Горушкой. Командир наш не командир - гражданин начальник- говорит: "Наша задача взять эту горушку. Предупреждаю, только вперед. Не дай Бог, кто побежит назад, дальше того пригорка не убежите, там пулеметы, они вдарят тоже по нам. Наше спасение только на той горе. Правда артиллерия лупила по той горе, мы думали в живых никого не осталось там. Команда "вперед", а впереди нас рожь. Пока путались в этой ржи, немцы очухались, и так по нашим вдарили, мы и заметались кто куда. Смотрю слева, справа побежали назад. Большинство же из нас необстрелянные. Командир мечется: "Стой, стой". Все назад и я тоже. Как по нам с пригорка саданули еще хуже, чем спереди. Мы и заметались. Командир "Вперед". Кого пинком, кому пистолет в зубы - Вперед там наше спасение. Пока пятились, я чувствую, мне руку обожгло. Сзади пулеметы, командир с пистолетом "Вперед, ура". Я про руку забыл. На гору забежали, а я руку поднять не могу, лопатку в правую руку взял, ох как я их лупил.
Заняли горку, окопались. Командир подходит ко мне.
- Что у тебя с рукой?
Говорю - не знаю. Он дал команду меня перевязать.
- У тебя такое ранение, нужно бы в тыл, но ты ведь пойдешь на своих ногах, тебя те, что на пригорке, как куропатку подстрелят, откуда они знают, ты ранен или так идешь. Будь здесь, бой кончится, разберемся. Сидим, ждем. когда немец пойдет в атаку. Дождались темноты. И тут как наши самолеты налетели, и давай по нам утюжить. Кто-то кому не сказал, что на горе свои.
Помню бомбы визжали и трах - очнулся часов в десять утра. Ноги немного засыпаны. а в голове, как черти табак толкли - гудит спасу нет. Ноги откопал, голову приподнял - никого нигде нет. Думаю, куда все подевались? Голос.
"Ты живой?". Подходит ко мне здоровый мужик. Я его во втором взводе видел. Я так головой покачал - гудит все. Он мне "Вставай, пойдем" Я встать не могу. Он подошел ко мне, нагнулся. "Да ты, однако, полные штаны наложил?". Я хвать рукой, как есть до самых обмоток. Как же я тут заплакал, как ребенок, со всхлипом. думаю, лучше бы меня убило, чем так. Как я теперь своей Насте скажу, что не знаю, как получилось. Поверит ли она, что это не со страху, а как-то само собой, вне зависимости от мозгов. Ведь я же тех рубил лопаткой, а как это получилось - не знаю.
Он мне "Хватит сопли мотать. Вон сколько убитых и своих и немцев, снимай с любого.
- Не могу с убитого на себя, - возразил я.
- Хлюпик. Спустись под горку, там ручей, замойся и побыстрее. Уходить надо.
 Я под горку. Увидел воду, наверное, с ведро выпил, вымылся, все перестирал, мокрое на себя надел и мы пошли.
- Куда идем? - спрашиваю его дорогой.
- К своим.
- Если к своим, вроде туда надо.
- Там минное поле, вот лесок обойдем и повернем.
Лужок прошли, хоп, за лесом деревенька.
- Ты тут посиди, я туда -узнаю, что и как, а потом решим что делать.
Он ушел, а я сел под березу и уснул.
Будит.
- В селе немцы, но нам придется к ним, больше некуда - хоть живы будем.
- Зачем в плен? Пойдем к своим.
- Каким своим? Придешь, тут же расстрел, где был?
- Почему под расстрел? Поди разберутся.
Встал хотел идти обратно. Он чем-то по шее меня ломанул - не знаю. Очухался, он тащит меня на горбу. Руки, ноги связаны моими обмотками. Глаз так скосил: немцы, домишки, собаки. Он подошел к ним, меня гадюка, как мешок с картошкой бряк на землю, аж челюсти звякнули. Слышу, он по ихнему лопочет. Вот думаю "Тварь". Он меня развязал, на землю поставил и говорит:
- Не будь дураком. Скажи, что идти не смог и попросил, чтобы я тебя донес.
- Донес связанного?
- Скажу ты память потерял и начал буянить. Ври как я тебе велю, иначе вон под тополь и дух из тебя вон.
Я молчу, а сам головой так, вроде соглашаюсь. Кому охота помирать за просто так.
Подходит немец, пинком под зад и "шнель, шнель". Автомат в спину. Иду. Подводят к большому амбару, дверь открыли, пинка под зад, и я лежу на полу. Огляделся: там наших человек двадцать, знакомых никого. все молчат и я тоже.
- А фронт-то куда девался?- спросил Григорий Васильевич.
- Куда? - буркнул Петр Андреевич. - Как только их утюжить начали, слышу наш командир кому-то звонит и с матом: "Ты у меня под трибунал пойдешь. Я тебя посажу на эту горку и твои по тебе будут поливать". Смотрим, два отбомбились, а третий отвалил в сторону. А немец тут утром не пошел, а справа и слева и мы двадцать километров еле ноги унесли.
- Значит ты не только нас погонял, но и сам со смертью наперегонки, - ухмыльнулся Пантелей Ильич.
- Да, что об этом говорить, - Петр Андреевич взял вилку и начал чертить какие-то круги по клеенке.
- Кто там не бывал, тот не знает, а кто побывал - всего повидал. Меня в том бою тоже ранило, но легко, в ногу. Кость цела осталась. Лежал в госпитале города Вологда. Отлежал четыре месяца, выписали на фронт. Лейтенант спрашивает: "Тебя в какую часть?" Думаю, только не туда, где был, не могу в своих стрелять. Хоть куда, но только не туда. Говорю: - Направьте меня в разведку."
Он на меня посмотрел и говорит:
- Будь по-твоему. Но годишься ли туда - решат на месте.
Приняли. Всю войну воевал в разведке. Восемь раз забрасывали в тыл. И столько же раз ходил, а Бог миловал - больше ни разу не царапнуло.
- У меня тоже кроме руки ничего не задело, а вот душу всю исковыряли в дыры, - Пантелей Ильич сжал свою голову обеими руками у висков и потряс ею.
- Из амбара я попал на лесозаготовки в Брянскую область. Куда-то немцам потребовался лес не тоньше двадцати и не толще тридцати сантиметров. Охрана - у царя такой не было. Через тридцать метров автоматчик с собакой. Убежать даже не мысли. Урабатывались там до невозможности. А этот благодетель, что меня в плен сдал, у них переводчиком и меня то туда, то сюда. Мой напарник Коля Черданцев земляк из Солонешного спрашивает:
-Он почему тебя пасет?
Я ему и рассказал, как было. Он мне:
-Ну, паря, долго живешь. Этот хрущ хоть где живым и сухим из воды выйдет. А ты свидетель. Это для него гибель. Так что готовься, он тебя так или иначе, а туда,- показал на землю.
 Осенью стало холодно, нас стали заставлять жечь костры для солдат. Брали сушняк, чтобы было меньше дыму. Я был личным костерожегом у этого гуся. Однажды Коля говорит: _Ты ему костер разложи, вон там побольше.
Я не пойму в чем дело, но сделал так, как велел земляк. Пилим. Николай мне: - За мной.
Пилу подхватил и за ним. Стоит лесина аккурат на тридцать. Коля мне:
-Быстрее, быстрее.
А как быстрее, у меня руки еле шевелятся. думаю, зачем ему это. Глядь, а мой благодетель задремал у костра. Лесину спилили, она хрясь и вершиной ему по башке - не копнуло. Немцы налетели и давай нас дубинами охаживать. Я молчу, а Коля на руках показывает, ветер не туда дунул. Уработали они нас и послали за лопатами. Мы его тут же закопали и землю притоптали. А на второй день немцы как забегали и на станцию. Лес-то мы по узкоколейке отправляли. Сели, только мы их и видели. Постояли, порядили и пошли по шпалам. Немного отошли, кукушка летит обратно. Мы в лес. Смотрим - партизаны. Нас помыли, откормили и по отрядам. Мы с Колей вместе попросились. Так и партизанили до января сорок пятого. По Белоруссии колесили, уже в Польше соединились с нашей армией.
Убило его второго мая в Берлине. Похоронил я его и второй раз за всю войну плакал, как ребенок. Так мне его было жалко. Семь дней не дожил. Пришел я с фронта, все своей Насте рассказал, ничего не утаил.
Думаю поверит, не поверит? Поверила. И вот теперь всю жизнь, как со мною, что случится, она меня обнимет, слышу я, как у нее сердце бьется и от ее теплых рук идет правда. Думаю, как бы я жил без нее.
Фронтовики слушали исповедь Пантелея Ильича, изредка покачивая головой и поглядывая друг на друга. Петр Андреевич так и не положил вилку и чертил замысловатые круги по клеенке. Бабы переглядывались между собой, смотрели на мужиков, вытирали нет-нет навернувшиеся слезы.
Григорий Васильевич посмотрел на жену, чтобы она остановила чертежника, а то еще клеенку порвет. Матрена Прокопьевна поняла мужа:
- Мужики, хватит вам,. выпейте еще и закусите, а то все остынет.
- Нет, пожалуй, - Пантелей Ильич посмотрел на жену.- Ее христовую всю не перепьешь.
- Да хватит тебе, - хозяйка погладила ее по спине. - Уж в такой-то день не строжся. Когда еще они соберутся, если соберутся. Этим по восемьдесят, а твоему наверное, еще пяток прибавить надо.
- Не пять, а скоро три будет, - она ласково посмотрела на мужа.- Он ушел в армию, а я с сыном осталась. Ушел и как пропал, ни письма, ни открытки. только в марте сорок пятого письмо. Как я орала. Думаю, хоть каким придет мой Пантюша, на руках носить буду, но чтобы у сына был отец. А он вернулся, мой соколик и целехонек.
Мужики посмотрели на своих жен, уткнувшихся к этому времени в плечо друг друга и завытирали непрошенные слезы - выпили по полной.
- Будь она проклята эта война, - после закуски заговорил Григорий Васильевич.- Сколько жизней она забрала и наделала калек, а сколько невидимых ран у каждого из нас и все только для того, для одной цели - не лезьте на нашу землю. Недаром говорят - земля-матушка. Вот есть твоя мать, ее и береги. а чужой пусть не тянет к ней свои паршивые лапы.
-Во!- Петр Андреевич уважительно посмотрел на бывшего командира батальона.- Ты, как перед боем.
- А в этом деле, друзья, мы должны быть всегда на посту. и нет тому прощения, кто помыкает своей Родиной, и нет тому забвения, кто стоял до конца. Возьми нашего Пантюху, всю войну полз на коленях и всю войну думал: "приду, все расскажу своей Насте, всю правду. Если поймет - простит, простит - нет мне более дорогой награды за мои муки. Даже мы с тобой, Петя, должны молиться вот на таких Пантюх.
Посидели, помолчали и , не сговариваясь зашевелились на расхожую. Пантелей подошел к Петру.
-Ты за это, давешнее, не взыщи.
-Да брось ты... Чего теперь об этом. Каждому досталось свое и никто не выбирал дорогу, носил галифе какие достались. Ты вот лучше скажи, как мне до дому добраться? Хорошо, у тебя есть опора, а мне самому самостоятельно.
Разговаривая, вышли за калитку. Григорий Васильевич, слышавший окончание разговора своих товарищей, хохотнул.
- А ты боишься, что с тобой случится, как с Паршиным Иваном Никитовичем. Он утром приходит на работу в мастерскую, а у него глаз и щека ободраны. У него спрашивают, кто тебя? Вчера выпил два четка, в свою улицу вошел, они и начали драться. Их двое, я один. Я этого держу, тот меня в забор. Другого схвачу, этот меня в плетень. Не смог я один с двумя справиться. А ты выпил три стопки, у тебя должно быть равновесие.
- А вообще "помирать нам рановато",- запел он с хрипотцой и закончил словами: "Поживем пока, потопчем землю, посмотрим, что будет дальше. Только я лично ничего хорошего не вижу.
 Закурили. Каждый ухмыльнулся своим и пьяным и трезвым мыслям, не прощаясь, разошлись по домам.

ПУШКОВА (УГЛОВА)ЮЛИЯ АЛЕКСАНДРОВНА, родилась  в г. Бийске в 1937 году. Освоила программу техникума, получила должность дежурного  электро-монтёра тяговой подстанции.  Допущена к работе с напряжением свыше 1000 В. цеха отдела энергослужбы в качестве оперативного дежурного персонала  IV группы допуска в электроустановках. Была  ответственным руководителем. Ветеран труда. Награждена медалью "За многолетний труд". В трудовой книжке всего две записи: принята и…  в 1992 г. уволена в связи с уходом на пенсию.
Любит и увлекается чтением литературы, пишет с детства. Посещала литературное объединение "Парус",  студию прозы "Гран".  Написала свою трудовую автобиографию, которая является  ее  характеристикой.

МАТЕРИНСКОЕ БЛАГОСЛОВЕНИЕ
В час усталый, вечером,
Перед юбилеем
Мать явилась к дочери
С ладаном, елеем.
 
И сказала с чувством
Тихие слова:
Успокойся, доченька,
Будь к себе добра.
 
Утро, день и вечер
Птичкой трепещи.
Бог тебе - навстречу.
Ну, а ночью - спи.
 
Ноченька утешит
Чаянья любви,
Ангел-Свет управит
Все мечты твои.
 
Бог тебе поможет,
Милая, во всём,
Разум твой приложит
К делу завтра днём.
 
На заре умоешься
Чистою водицей,
Горячо помолишься
И начнёшь трудиться.
 
Вот, увидишь, будет
Благо, хорошо.
Боженька нас любит.
И ты люби Его!
 
ПОЭТИЧЕСКИЕ СТРЕМЛЕНЬЯ
В теченье дня приходят мысли,
Стремлюсь их разумом объять.
Чтоб впечатленья не "зависли",
Спешу их срочно записать.
 
ВОСПОМИНАНИЯ О ДЕТСТВЕ
 
Я помню брата Николая.
Его я Коленькой звала
И нежила его, лаская.
Любовь та ангельской была.
 
Распорядилась так природа,
Мне было два и он "пришёл".
Рождён он позже на два года,
Но, как с ним в доме хорошо!
 
По старшинству я стала нянькой,
Следить обязана была
И называла Колю лялькой.
Он подрастал, и я росла.
 
Два года Коле, мне четыре.
За ручку я его брала,
Когда родители решили -
Помочь я братику должна.
 
По комнате его водила -
Учила братика ходить,
Хотя мне тоже трудно было
Чтоб удержать, не уронить.
 
За стол сажала я его,
Держать учила хлеб и ложку,
Мир познавать. Верней всего,
Нас жизнь учила понемножку.
 
Считала я, все трудности прошла,
Когда мы с Колей мало понимали.
Но в сорок первом грянула война,
Вот тут мы горести и трудности познали.
 
СИРОТСТВО
Убили папу на войне,
Не стало мамы в одночасье -
Конец пришёл нашей семье.
На нас обрушилось  несчастье.
 
Ходили с Колей "круг избы",
Своих родителей искали.
Хотелось плакать, есть, воды,
Но домик наш мы не бросали.
 
Поесть соседка принесла,
Солёных, крупных огурцов,
Я утром к ней сама пришла,
Она - ворота на засов.
 
Недели три так жили. Благо, было лето.
Ходили по усадьбе босиком,
Нас голод ел, разутых и раздетых,
Зато, хоть спать ложились в домике своём.
 
Соседи с горечью смотрели.
Кто крошку нам давал - спасибо им за то.
Но были и такие, что посмели
От нас тащить сиротское добро.
 
И через месяц домик опустел,
Осталась печь, кровать и стол.
Друзья, кто здесь когда-то пил и ел,
Чуть-чуть не растащили самый дом.
 
ДОБРАЯ ТЁТЯ
Был август, вторая декада,
К нам добрая тётя пришла:
- Я знаю, где ваша мама,
Она меня к вам прислала.
 
Ребятки, вам хочется кушать?
В шкафу у вас нет ничего.
Вы будете тётю слушать?
Вас буду кормить хорошо!
 
Я знаю, вы Юля и Коля,
Сейчас мы пойдём на базар.
Меня же зовут тётя Оля,
Мы ваш продадим самовар.
 
Ещё ваша мама просила,
Пальто выходное продать.
И платье мне взять разрешила
С той целью, чтоб вас поддержать.
 
Мы с братиком рады были.
Доверчивы дети войны.
Все мамины вещи сложили,
Втроём на базар понесли.
 
А что же потом? Вот как было:
В ворота базара вошли,
Нас тётенька усадила
На брёвнышко у стены.
 
НОСТАЛЬГИЯ ПО ДОБРОТЕ
Нас гложет тоска - ностальгия,
Тотально гнетущая грусть.
Когда воссияет Россия?!
Воспрянь, православная Русь!
 
Чиновники в креслах сидят
И взятки берут, и поборы,
Не правят, а зря хлеб едят
В "законе" преступники, воры.
 
Схватились за власть люди скверные,
За деньги убьют мать-отца.
Оставьте престол, изуверные!
Раскайтесь, ради Христа...
 
У дьявола вы под залогом,
На грани суда и тюрьмы.
Признайтесь во всём перед Богом,
Что ложные ваши шаги.
 
На Церковь и Кремль повсеместно
Интриги, неправды плетут,
А нам бюрократы известные
В глаза, принародно лгут.
 
И мэр - лицедей перед обществом:
- Уймитесь, - твердит. - Вам со мной ничего!
Судейская лига застенчиво топчется,
Хоть видит уловки его.
 
Достойной работы не стало,
Мы права на труд лишены
От этих страданий Душа устала,
И сироты-дети без всякой вины.
 
Орава чиновничья знает,
По нраву ей только раб,
Горожан превратить желает
В мужиков-алкашей и безграмотных баб.
 
Куда же бросаться знатным рабочим?
Толь в омут, а может, в петлю?
Внуков нечем кормить. А впрочем,
Наверное, проще - в тюрьму.
 
Молчат горожане бесправные.
Сказать напрямую - беда.
С любым сможет власть поквитаться,
Под киллером каждый чердак.
 
Селяне в город нахлынули
В надежде хоть "угол" найти.
Но и сельчане не минули
Ухабов кривого пути.
 
В стране ЖКК развалились,
Ремонт, что напрасный труд -
Ведь стены домов покосились,
Проржавели трубы, текут.
 
Квартплата, налоги, поборы,
Чиновников множится круг,
Решётки и жалюзи, шторы и шоры.
Фемида слепа, и отсутствует слух.
 
Кому же гадючьи клубки разматывать?
Кто в силах по кругу лишений ходить?
Простому народу, как хлеб зарабатывать,
Чем деток голодных кормить?
 
Устали до изнеможенья
Мы родину-Русь любить и лечить
В стране без войны разоренье.
В коррупцию, что ли, вступить?!
 
Вот так, не горим, а тлеем
На злом, безнадёжном огне.
Российские - жить не умеем
В великой Российской Стране.
 
Чтоб правду сыскать, мало быть
Финансистом,   учёным-юристом.
Бойцом надо стать. Кривду правдою бить.
Отчизне служить честно да истово.
 
Воссияет Право в стране.
И конец вору, мздоимцу, всякому сатане!
И воспрянет счастливый народ.
И Душа моя славу Христу воспоёт.
 
В МЕЧТАХ О ПРАВОСЛАВНОМ ХРАМЕ
В родословной свеча не померкнет,
До войны, когда жив был отец,
Часто чудилось мне, что церковь
Строим дружно мы, вчетвером.
 
Но страна стала жертвой фашизма,
Папа бился с врагом на войне,
Беспощадный режим сталинизма
Нашу маму упрятал в тюрьме.
 
Кто-то скажет: "Страдания те
Нам ниспосланы не случайно".
И меня с братишкой в суровой тайге
Приютило селение Тайна.
 
Брату Коле четыре года,
Мне шесть лет в середине войны,
В сорок третьем, потомки рода -
Оказались в детдоме мы.
 
Колю-брата любила сильно,
От обидчиков берегла
И следила за ним беспрерывно,
Не бросала нигде, никогда.
 
Прибегала к нему, обнимала,
Целовала, ласкала, любя,
И съедобную травку давала -
Угостить было нечем тогда.
 
В школе я начала учиться
И отличницей в классе была,
В жизнь успела по-детски влюбиться,
Маму с папой всё время ждала.
 
Годы шли. Отстрадав злую долю,
Выжил брат мой, и выжила я.
Вскоре мамочка вышла на волю,
Нас из детского дома взяла.
 
Наконец, мы счастливыми стали -
Согревало нас мамы тепло.
И мы с братиком ликовали:
- Нет богаче нас никого!
 
Клён у дома подрос и согнулся,
На меже постарела сосна,
Только папа с войны не вернулся,
Нам его не хватало всегда.
 
Фотография лишь подсказала,
Как он жил в молодые года,
Мама письма его доставала,
Дорогие читала слова.
 
Жизнь детей тяжела на поверку,
Мамы, брата не стало давно.
Только чудится мне, что церковь
Всё ж построили б мы втроём.
 
К концу мой век. Он прожит наспех,
Останется от жизни прах.
Свечу зажгу, и пусть не гаснет
В моих молитвах и стихах.
 
Из семейства одна я осталась
И на родине мамы живу,
В храме Дмитрия, в церкви Успенской
За Пушковых молебен служу.
 
В родословной свеча не меркнет,
Живы дети и внуки мои.
И всё чудится мне, строю церковь
Из дочерней, земной, материнской
И небесной, Христовой любви.



ЯНА РЯБИНА
(Глазырина Татьяна Павловна)
Родилась 5 апреля 1947 года в г. Бийске. Участник многих краевых семинаров. Закончила АПИ в Барнауле. Автор шести поэтических книжек, секретарь литературного объединения «Парус».  Пишет прозу и стихи. Член литературного объединения «Парус», автор 6-ти поэтических сборников.
12 АПРЕЛЯ 1961 ГОДА

День выдался солнечный. Редкие облака вспахивали небо, оставляя на нём перистые борозды. Снег растаял почти везде. Только под старой берёзой затаился около ствола. Издали казалось, что это белёсая берёзовая кора с тёмными пятнами-прожилками спустилась к земле, образуя единую систему жизни. Мы с отцом вскапывали грядки под морковь. Земля парила. Скворцы безбоязненно ходили по пахоте, выискивая корм. Моя небольшая грядочка почти готова. Осталось разровнять её граблями, разбить большие комья, сделать бороздки под семена.
И тут выбежал сосед из дома:
- Павел, Павел! Человек в космосе!
Отец оглянулся на него и продолжил копать.
- Да слышишь ли ты меня?! Человек в космосе!
Отец облокотился на лопату:
- Какой человек-то? Что балаболишь?
- Правду говорю! По радио передали, что человек в космос полетел – Юрий Гагарин.
- Гагарин, говоришь, - отец запрокинул голову к небу, - а я что-то никого там не вижу. Радио-то, поди, сарафанное?
- Федосья, - закричал сосед, - мне не верят! Иди, хоть ты скажи, что не вру я.
Маленькая, сухонькая Федосья Никитична вышла из сеней и прошепелявила:
- Два раза передавали. А, правда это или нет, кто его знает.
Соседа между собой мы называли дедом Морозом. Румяные щёки, кудлатая седая борода, басистый громкий голос, ростом Господь не обидел – чем не дед Мороз? Когда я была маленькая, а он по какой-нибудь надобности приходил к нам в дом, растопыривал пальцы  и басил: «Идёт коза, где егоза?» Душа моя уходила в пятки, и я мигом оказывалась под кроватью. Зимой сосед носил овчинный тулуп и шапку-ушанку. Любил он пошутить, посмеяться над кем-нибудь. Поэтому и верили ему не всегда. Но долгое время я думала, что дед Мороз живёт в соседнем доме.
Вечером мы тоже услышали сообщение о полёте Юрия Гагарина. Выходит, не обманул сосед.

ДРУГУ

Давай потолкуем с тобою, друг,
О небе и о земле.
Видишь, пашет небесный плуг
Мякоть земных полей.

Кто-то бросит туда семена.
Но что прорастёт потом?
Мир на земле или война,
Глядящая в спящий дом?

* * *

У друга ушла жена.
А он сказал: «Ну, и пусть!»
Только в холодильнике тишина
И в доме поселилась грусть.

Друг, конечно, пишет стихи,
А ещё неплохо поёт.
Он гуляет в мире стихий,
Хочет отыскать там своё.

Но жена вернётся опять –
Он её давно приручил.
Станут вместе жить-поживать
Да искать от счастья ключи.

Наталья Матафонова
НОВОГОДНЯЯ СТРИЖКА
Эта история произошла несколько лет назад накануне Нового года. Утром Иван сходил в лес и срубил небольшую красивую елку. Дети - Наташа и Надя шести и четырех лет стали наряжать ее, а родители ушли на работу. Кроме детей в доме осталась мать Ивана бабушка Аганя. Бабушка начала готовить новогодние блюда, так как вечером должны были подойти еще один сын Никита с женой Лизой и две семьи соседей на встречу Нового года.
И действительно, все приглашенные собрались нарядные, красивые, веселые. Начались поздравления, тосты, веселье... Запели задушевные песни...
Время прошло быстро, и гости собрались расходиться по домам. Анна, хозяйка дома, решила их проводить хотя бы до калитки, но не тут-то было. Хозяин сильно захмелел и не хотел, чтобы жена выходила на улицу.
Она его начала уговаривать, но бесполезно. Он не слушал ее доводов, схватил за воротник пальто, которое она успела одеть и потащил от дверей в комнату. Пальто на Анне было по тем временам модное; воротник спускался с плеч, и некстати, она успела его застегнуть, поэтому вырваться из рук мужа не могла. И тут ее осенило: она схватила Ивана обеими руками за волосы, надеясь, что ему будет больно, и он отпустит. Но не тут-то было. Он обеими руками зажал плотно воротник над головой, и хотя нос ее свободно дышал, он кричал ей:
-Задушу, вражина, чтоб не убегала от меня!
Анна молча рвала его волосы, надеясь все-таки на чудо.
Дети и бабушка Аганя охраняли нарядную елочку, в случае, если они слишком близко приближались к елке, бабушка с силой отталкивала их подальше.
И вот они упали на пол, но позиций своих не изменили, по-прежнему крепко держали друг друга. Вполголоса они умоляли друг друга отпустить, но никто на это не шел. Постепенно они закатились под кровать, и крик Ивана стал громче, он не только кричал, но и умолял:
- Отпусти, Нюсенька, меня, потом я тебя.
-Нет, ты мужчина, ты первым отпусти меня.
И он действительно отпустил ее. Она мгновенно выпорхнула из-под кровати и убежала. А он по-прежнему умолял, матерился и слезно просил отпустить его. Бабушка слушала-слушала его вопли, да и говорит:
-Да хватит тебе паразовать-то, как совхозному быку в загоне. Нет твоей женушки, ее давно уже след простыл.
И вдруг под кроватью наступила гробовая тишина. А через минуту испуганный шепот:
-Мама, а кто тогда держит мои кудри-то?
-Да ты кудрями-то намотался на крючки, которыми скреплена сетка.
- А как я отсюда выберусь? - опять спрашивает Иван.
- Я сейчас девчонок с ножницами к тебе пришлю.
Бабушка нашла двое ножниц, которыми когда-то стригли овец и послала внучек освобождать отца-героя.
Неискушенные в стрижке девочки мигом залезли под кровать. Долго длилась их "работа", и вот Иван первым вылезает из-под кровати.
Бабушка схватилась за голову и закрыла глаза платком, сотрясаясь от смеха. Затем собрав отцовы волосы в кучу, вылезли девочки.
Иван сразу же лег на кровать, закрылся с головой и затих. Девочки не видели свою работу на голове отца, но надоедать ему не стали. Вскоре пришла Анна и все тихонько улеглись спать.
Наутро, как всегда, женщины стали первыми, сготовили завтрак и стали звать всех к столу. Девочки первыми встали, умылись и сели за стол. Иван тоже вышел к столу...
Бабушка медленно стащила платок с головы и закатилась в смехе, девочки дружно завизжали от восторга, увидев стрижку у отца. А Анна ведь не знала, как освобождали мужа из такого "плена". Она обернулась, хотела налить чай, но чайник выпал из ее рук. Иван понял в чем дело, схватился за голову и в растерянности стоял не зная как отнестись к жуткому смеху своей семьи. Потом надел шубу, стал надевать шапку, но она не натягивалась на уши, так как он сильно натянул голову о сетку, а может Анна помогла.
- А ты, Вань, надень Анино пальто, а концы воротника мы тебе скрепим елочными игрушками, - посоветовала мать.
Иван резко хлопнул дверью и без шапки выскочил на мороз.

"ВЕСЁЛАЯ" ПОЕЗДКА
Это произошло перед Новым годом. Мы с сестрой Надей приехали в райцентр по делам. Пока сделали все дела, оказалось, что машина в наш поселок уже ушла. Постояв немного на дороге, решили идти пешком. Зимой темнеет рано, поэтому ускорили шаг.
На выходе из райцентра, увидели лошадь с санями, привязанную к забору. Пожалев лошадь, мы, недолго думая, отвязали ее и решили ехать до дому. По дороге придумаем, что потом с ней делать, то есть как вернуть ее обратно. Вот только бы она пошла в нашу сторону. Известно: от родной конюшни лошади идут неохотно.
К нашему полному изумлению, да и к радости, как только отвязали лошадь, она тут же развернулась и на полной рыси пошла по нашей дороге, без всякого понукания. Лошадь, видимо, застоялась и все норовила перейти в галоп. Но как только это случалось, задние копыта начинали задевать за передок саней. Приходилось натягивать поводья и сдерживать ее.
Подъезжаем к селу Березовка. Одна дорога идет вниз, другая - вокруг. Моя сестра не выдержала, выхватила вожжи и направила лошадь под спуск. тут и началось: от передка полетели щепки. Я упала вниз лицом на сани. Вскоре почувствовала какую-то тишину.
Тихонько села на санях, а когда сообразила, что случилось, испугалась. Не за себя, а за сестру, которой на санях не было. Соскочив с саней, побежала по направлению, где она должна находиться.
- Надя! Где ты? - кричу.
Она оказалась недалеко и не замедлила ответить.
Подбегаю к ней. Оказывается, оглобли из саней вывернулись и Надю, так как она вожжи намотала на руки, выдернуло через передок саней. При этом пуговки на пальто срезало как бритвой. А когда она освободилась от вожжей, то и лишилась варежек. Хорошо, что вожжи оказались длинными, иначе конь мог бы убить женщину задними копытами.
Мы решили ночевать у своей знакомой. Зашли. Она с руганью прикладывает мокрую тряпицу к глазам. Поинтересовались, что случилось.
- Только вышла с фермы, со свету-то на улице еще не осмотрелась, а какой-то бешеный конь мимо меня пролетел и оглоблей сшиб с ног.
Мы, хватаясь друг за друга, от смеха так и повалились у порога. Хозяйка сильно обиделась, что мы смеемся. Успокоив ее, рассказали в чем дело.
На другой день, как только мы вышли из села, нас догнала легковушка и посадила нас. В машине, кроме шофера сидел мужчина из нашего села - Миша. На окраине села, мы увидели Мишину жену. Машина остановилась.
Из нее вышел Миша. К нему подбежала жена со слезами на глазах.
- Слава, Богу, жив, а я уж не знала, что подумать. Ночью твой конь прибежал домой с оглоблями и упряжью, но без саней..
Через некоторое время выяснили. Оказывается, Миша в райцентре заехал к зазнобе, пока то, да се, лошадь-то мы и увели...

Мария Тазина
НАРОЧНО НЕ ПРИДУМАЕШЬ
Наверное, каждый, кто начинает понимать себя и ощущать жителем на земле, выделяет из четырех времен года то, которое особенно дорого ему. Алька с трепетом ждала всегда весну. Именно весной они, деревенские ребятишки, каждый раз как будто бы снова вылуплялись на свет божий из душных изб с замороженными окнами до самого верха.
В те годы, как она помнила себя, стояли долгие суровые зимы, и чем-то ассоциировались со словом война.
Сначала они босыми облепляли едва обсохшие, чуть пригретые солнцем завалинки и гомонили весь световой день, чем-то схожие со стайкой воробьев на кусту. Потом пробирались на оттаявшие на пригорках места со всевозможными деревенскими играми. А чуть позже их голоса слышались по всей окрестности деревни. Для них начиналась жизнь, полная свободы, открытий, а главное - они могли утолить "вечный голод" тем, что росло на земле и плавало в воде.
И хотя в мироощущение Альки все еще вплетались отголоски трудных военных и послевоенных лет, однако, весна для нее - это приход чего-то нового, непременно хорошего.
Новым в очередном наступлении весны оказалось то, что она впервые встречала ее в городе. Первая городская весна! И сегодня ее волновали не только весенние запахи, краски, а главное люди; много людей на улицах со светлыми лицами, ярко одетые. по причине приближавшихся майских праздников. Это так здорово - почувствовать себя одной из идущих на первомайскую демонстрацию! Весь день не умолкает музыка и веселые песни. А вечером - праздничный концерт и, конечно же, танцы.
Радость Альки еще удваивалась и тем, что на танцах она увидит Александра, и, может быть, он пригласит ее на танец, как тогда, на комсомольском празднике. Как ждала она этого дня, когда будет выглядеть совсем городской: новое модное платье, рукав - фонариком, подол - клеш, да к тому же туфли на высоком каблуке.
И если ее мечта сбудется, то она познакомит новую подружку с парнем своей мечты.
2. Еще полгода назад девушки были незнакомы, пока не оказались у дверей отдела кадров хлопчатобумажного комбината. Обе из деревень, они искали какую-либо работу, чтобы поступить на вечернее отделение техникума. Им предложили краткосрочные курсы на браковщиков готового товара при отделе технического контроля. Они согласились и тут же договорились о совместном проживании.
В этот же день они отправились на поиски жилья. В середине года не просто отыскать хоть какую-либо квартиру. Исходив полгорода, они устали и попросились в маленький домик на самой окраине. Пожилая женщина окинула их оценивающим взглядом и указала на единственную кровать, вздохнув, сказала:
-Не ночевать же на улице. Поживите пока не найдется другой. Располагайтесь, а я поставлю чайник, - добавила она, удаляясь за перегородку.
Положив сумку около кровати, Алька огляделась и поняла: туалет на улице и вышла. Вернувшись, она с жутким шипением шарахнулась к Верке.
-Быстро, уходим! Она ведьма! - хватая сумки, выталкивала к двери Верку.- Да бежим же. потом расскажу!
Они выскочили на улицу и побежали к трамвайной остановке. Отдышавшись, Алька рассказала, что в окно видела, как хозяйка вынула изо рта зубы и положила их в стакан.
Верка уставилась на подружку - верить или не верить! Удрученные таким поворотом, они поехали к Веркиной знакомой переночевать. Последующие три дня поисков квартиры увенчались неожиданным результатом – отдельная комната! Пусть она вмещала небольшой столик и кровать, но это превзошло все их ожидания. Хозяйка оказалась молодая, старше их на десять лет. Муж находился в длительной командировке, и она решила, что с ними ей будет веселее, да когда и с детьми побудут. все помощь.
Дети погодки - пять и четыре года девочке и мальчику.
Как же она смеялась, услышав рассказ о "ведьме" - одно слово - деревня!
Так и зажили все вместе, узнавая и привыкая друг к другу, а подружки – к городской жизни.
Верка была полной противоположностью Альки- коренастая, степенная, немногословная и казалась старшей сестрой Альки. Алька же - худощавая, ниже ростом, живая, вечно спешившая, с одинаковым интересом за все берущаяся, быстро взяла инициативу на себя: она буквально "таскала" подружку на всевозможные кружки, на концерты и комсомольские мероприятия, так как была "вечным" комсоргом. Скоро это надоело домоседке, и она частенько оставалась в роли няньки с детьми. И если учесть, что ей приходилось держать то сумочку, то пальто Альки, когда в очередной раз ее приглашали на танец, - можно понять и Верку: но Алька не понимала, почему выбирали ее, а не Верку. Она солиднее ее, и больше походила на взрослую девушку, нежели Алька, но это не мешало им сдружиться, тем более, спали они на одной кровати, на одной подушке, за неимением другой.
Первые дни совместного проживания по вечерам они много рассказывали о своей жизни в деревне, и Алька не удержалась, поведала свою тайну о знакомстве с городским парнем, приезжавшим в гости к родным.
Он был старше ее, собирался учиться в Москве на военного врача и звал ее тоже учиться в Москву, после того, как она окончит школу. Но Алька, хотя и обещала, заранее знала, не сможет она поехать, куда ей - ни обуть, ни одеть. До шестого класса - все с чужого плеча, да и денег на дорогу негде было взять: в колхозе работали за трудодни, на которые к осени выдавали зерно. Продать нечего- все уже продали во время войны. Парень ждал ее, писал часто. И чтобы он не ждал, она сама бросила писать ему.
Разоткровенничалась и Верка. У нее другая история: осенью в колхоз приехали городские, чтобы помочь в уборке урожая. Один из приезжих жил на квартире у ее тетки, при встрече с ней здоровался, а в клубе не замечал ее. Странный какой-то: придет один и уходил один – ненормальный какой-то, называл ее кумой. Какая она кума?- обиженно заключила она...
Скоро обе истории забылись, потому что теперь они стали сами городскими. Одна беда - одевались пока по-деревенски, да и то - выходными на двоих. Веркина блузка, розовая с крылышками, на Альке смотрелась не по росту. Алькина сиреневая юбка-татьянка совсем не налазила на Верку. Поэтому такой наряд чаще видели на Альке. Подружка с этим мирилась.
3. К весне девушки закончили обучение и стали работать самостоятельно. Нормы выработки хоть и были очень большими, но они справлялись. Тяжелее давалась третья смена - уж очень хотелось спать. С четырех часов утра наваливалась такая тяжесть на глаза, что они закрывались, хотя ноги терпели - всю смену необходимо простоять у стола, да не пропустить ни одной погрешности при определении сорта товара, за этим следили строго.
С наступлением теплых дней в цехах пооткрывали большие, но затемненные и запыленные окна - экономили электроэнергию. Вместе с ярким солнечным светом в цех проникли запахи черемухи, потом сирени из сквера, который окружал весь комбинат. В такие дни Алька все чаще вспоминала о деревне: как там родные. подружки, с которыми по вечерам ходили по улице и пели, пели до первых петухов. А в городе, на работе - никакой возможности петь, на улице - народ всюду. Все время молчать - это для нее пытка! Хорошо в деревне, пой где хочешь. Если кому и надоедала в доме, она уходила в огород или в забоку. Правда, соседский дед, вечно сидевший на крылечке, вредный и ворчал:
-Ну ни свет, ни заря, а она опять за свое, ночи ей мало. Воет и воет!
А она замолчит: на время и опять за свое. Хлебом ее не корми.
А недавно по радио услышала новую песню про целину. говорили. что и к ним в колхоз приехали целинники. Вот теперь и в деревне весело, наверное. Песня ей очень понравилась про них. Ее размышления прервались таким грохотом, что не было слышно рядом стоявшего человека. Оказалось, открыли окна в самом шумном цехе - ткацком. Не понравилось всем.
А Алька быстро смекнула:
-Если я, ну, хотя бы потихоньку стану петь, ведь меня не услышат.
Оглядевшись, негромко запела - никто в ее сторону не смотрит... Она погромче - никто... На третьей песне ей кто-то сзади положил руку на плечо. Оглянувшись, увидела подъехавшего, неслышно когда. возчика товара Анатолия.
-Что?..Мешаю?, - прокричала ему в лицо Алька с досадой.
- Да никому ты не мешаешь... Кому ты можешь мешать при таком шуме? А я давно за тобой наблюдаю. Слышал однажды, как ты в раздевалке пела. Хочу тебе посоветовать. Знаешь, я и сам бы хотел, да меня не возьмут, - прокричал ей Анатолий.
- Куда тебя не возьмут? - не поняла Алька.
- Да на прослушивание, - глазами показал на ногу, смутился. Он немного прихрамывал.
- А при чем тут нога? - удивилась Алька, но тут же замолчала, поняв в чем дело. Анатолий помолчал.
- А ты все-таки сходи, у тебя получится. Если три тура пройдешь, тебя возьмут на обучение петь. Может, артисткой станешь.
Альке стало жалко его. Он добрый, шутил всегда с ней, но она и не догадывалась, что он тоже хочет петь.
- А где эта, ну, филармония?- заинтересовалась Алька.
- Знаешь, где старый базар? Вот там, на углу, стоит двухэтажное здание. Сверху над дверями написано "Краевая филармония". Да ты найдешь ее легко, сходи...
 Алька кивнула ему, добавив:
- Схожу, вот завтра и схожу...
На следующий день, управившись с нормой, не сказав ничего даже Верке, выскользнула из цеха, побежала к проходной и на трамвай.
Она легко отыскала здание филармонии и открыла высокую дверь. В фойе толпились молодые люди. Немного постояв, спросила:
- А где здесь прослушивают?
Ей указали и предупредили, что надо сначала занять очередь, показали на крайнего.
Алька отошла к окну и стала смотреть на прохожих, чтобы не думать о предстоящем прослушивании. За дверью, куда только что вошел фэзэушник, через минуту послышалась знакомая мелодия. Алька узнала – арию "Варяжского гостя". Ее она выучила, когда по радио в деревне долгими вечерами всей семьей слушали "Театр у микрофона". Пел ее уверенный красивый голос. Алька замерла от неожиданности, когда увидела рыжего фэзэушника, только что исполнившего эту арию.
-Не может этого быть! Разве он мог так петь? Мне так не суметь!
В панике чуть не выбежала на улицу, но что-то остановило ее у самой двери.
- А...,будь, что будет. Не сможет, ну и пусть, она никому не скажет об этом.
И, когда подошла ее очередь заходить в зал прослушивания, она одеревеневшими ногами шагнула за порог и поразилась: сколько человек сидело за столами - все разглядывали ее, остолбеневшую. Алька вконец растерялась.
- ну что же вы? Смелее, смелее! Подойдите поближе ко мне. Чтобы вы хотели исполнить? - проговорил старичок, сидевший за инструментом.
- Господи, я и слова-то забыла все, - мелькнуло у нее. ей показалось, что она и оглохла и онемела...
-А вы назовите песню, и я вам помогу, - настаивал старичок. - Это... Успокойтесь и вспомните... Как называется песня?
-Она украинская, про месяц, - вспомнила Алька.-"Ой ни свити мисячинку".
-Хорошо, хорошо,- сказал он и тихонько проиграл.- Эта? - заиграл он громче, кивком головы приглашая вступить ее.
И как только в ней самой зазвучала музыка, она, забыв, где находится, запела чистым, высоким голосом, еще ничем не обремененным, кроме чувства к прекрасному... После исполненных ею двух куплетов, старичок сказал:
-Достаточно. Сейчас в фойе подождите результата прослушивания. И если комиссия сочтет нужным побеседовать с вами, то вас пригласят...
Она вышла не глядя ни на кого, прошла снова к окну. Через какое-то время в фойе вышел представитель от комиссии и объявил результаты первого тура. Оказалось, что его прошли только двое: фэзэушник и еще какой-то студент. Все стали выходить из здания, но Алька почему-то еще стояла и ждала... Как сквозь сон она услышала свою фамилию, вздрогнула и пошла на голос, не зная, зачем ее позвали. Комиссия расходилась, у стола стоял один старичок.
- Увы, вы не прошли первый тур. А пригласил я вас затем, чтобы помочь вам. Дело в том, что для обучения пению у вас есть все данные: чувство ритма, исключительный слух, голос. Но голос требует постановки, то есть вам необходимо позаниматься со специалистом. Если серьезно подойти к этому, то месяца три, думаю, будет достаточно. Только тогда вы можете снова прослушаться.
Алька улавливала какую-то надежду, но не могла понять, где она найдет такого специалиста, если о филармонии узнала только вчера.
Видя ее растерянность, старичок поспешил успокоить Альку:
-Вы не расстраивайтесь, я вам помогу, договорюсь со знакомым специалистом. Он работает руководителем народного хора при клубе меланжистов, слышали о таком?- имея в виду ДК меланжевого комбината. Алька молча кивнула головой. В горле совсем пересохло от волнения и радости.
- Вы уж, пожалуйста, не откладывайте, а я ему здесь все написал, - старичок подал вдвое сложенный лист и пожелал удачи. Алька. Вместо благодарности, выбегая крикнула:
- Я вас потом обязательно найду! До свиданья
4. На второй день. после ночной смены, крикнув Верке - Я по важному делу!- поехала в ДК меланжистов. Она и раньше знала этот дом культуры, иногда ходили в кино сюда. А в танцевальный она ходила в железнодорожный – он ближе.
На вопрос, где найти руководителя хора, ей ответили - на втором этаже.
Альке пришлось открывать каждую дверь из кабинетов, так как в зале никого не оказалось. пока не услышала:
-Кто там? Входите!.
- Вы Альберт? - запуталась Алька.
- Я Виктор Альбертович, - поправил ее руководитель хора.
Алька ворвалась в кабинет и сходу протянула листок, не успев поздороваться.
Виктор Альбертович, прочитав записку, внимательно посмотрел на нее и спросил:
-Что, очень, очень петь хочется, или как? - улыбнулся, садясь за инструмент. и пригласил Альку подойти поближе.
Алька не смогла сдержаться, захлопала в ладоши, как ребенок, совсем не испытывая страха, спросила, что ей петь.
Ее предупредили, что она должна повторять голосом все, что проиграет он на инструменте. Повторяя, она не почувствовала никакой трудности, ей было даже забавно.
 В дверь постучали. Не дождавшись разрешения войти, открылась дверь. Вошел человек, которого, видимо, хорошо знал Виктор Альбертович, молча присел у двери. Алька все еще повторяла упражнения в разных вариациях.
-Ну, на первый раз достаточно, сейчас должна начаться репетиция.
- Новенькая? Как вы ее находите?- спросил молодой человек, улыбаясь Альке.
-Думаю, справится. Александр, проводи ее в малый зал, пусть слушает и приобщается.
Перед ней стоял высокого роста, темноволосый молодой человек. Она не понимала, что вызывало у него улыбку - ее так называемое пение, или одежда. Она часто ловила недвусмысленные улыбки по поводу ее деревенской внешности.
-Идем приобщаться к прекрасному, - открывая дверь, снова улыбнулся он ей.
В малом зале уже сидело человек двадцать. Кто с удивлением, кто с улыбкой встретил новенькую. Алька села на место, куда показал ей Александр.
- Ну и где вы такую отыскали?- пошутил один из присутствующих.
- Не обращай внимания на них, привыкнешь, - поддержал он ее.
Как потом узнала Алька, он ее посадил в партию меццо сопрано, сам сел к тенорам. Вошел руководитель, все встали, приветствуя. Алька узнала, что каждую из партий, а их было пять, разучивали отдельно каждое слово на всем протяжении репетиции. И только в конце соединились все вместе. Звучала "песня" на известное ей стихотворение М. Лермонтова "Ночевала тучка золотая". Но она впервые услышала такое созвучие, которое вызвало какое-то запредельное чувство, ранее ей незнакомое. Она не могла объяснить, но понимала, что это и есть ее мечта, которая делает ее счастливой.
Окончилась репетиция. Она вышла на парадное крыльцо. Солнце село, но его присутствие ощущалось в сиреневом свете, в котором тонули все улицы, сквер и она сама. Все, что она переживала до этого дня, оказалось таким второстепенным, незначительным. Подошел Александр, предложил проводить до остановки автобуса,  по дороге спросил, где живет, чем занимается.
А когда узнал, что она работает на ХБК, пошутил, что они в каком-то роде коллеги. Оказалось, он тоже работает на комбинате мастером какого-то цеха. В ДК он давно уже аккомпанирует на аккордеоне и сам поет в капелле.
После такого дня, насыщенного новыми впечатлениями, она не чувствовала усталости, а напротив, ощутила прилив сил, необычайную легкость и уверенность: ее не только заметили, но и признали.
Дома она обо всем рассказала Верке. А еще не умолчала и о встрече с таким парнем, который ей и не снился. И пусть он никогда ей не скажет заветных слов - ей уже хватит того, что она будет видеть его, и каждая встреча - подарок. Верку, конечно, заинтриговал этот молодой человек, и она попросила подружку хотя бы показать его при встрече. Алька пообещала, скорее всего , на танцах, после праздничного концерта.
И вот он настал многообещающий вечер Первого мая! После торжественной части - праздничный концерт. На сводных репетициях праздничной программы Алька была знакома со всеми номерами. Она ждала своего номера - еще раз окунуться, как ей казалось, в волшебное состояние во время исполнения капеллой, без сопровождения, "Ночевала тучка золотая", когда забываешь обо всем на свете, хотя и по времени занимало немного времени. Закончился и этот номер. Зал молчал в оцепенении, и только потом разразился такими аплодисментами, что удивились сами исполнители.
Переодевшись, Алька пошла в зал, чтобы отыскать Верку и еще раз предстать перед зеркалом в женской комнате на втором этаже. Зазвучала музыка в колонном зале, все спешили на танцы. Поднимаясь по лестнице, Алька, как всегда в спешке запнулась и присела проверить - не поцарапала ли новые туфли.
-Ой, а ты откуда здесь взялся? - услышала она удивленный голос Верки. подняв голову, Алька увидела Александра, спускающегося в зал. Он улыбался, но кому? Альку он не мог видеть из-за снующих вверх и вниз людей, но ведь улыбалась и Верка. Несмотря на то, что об нее запинались и больно толкали, она продолжала сидеть, лихорадочно соображая, как ей быть. И, заподозрив что-то неладное, Алька волчком скатилась вниз и спряталась за колонну. Верка громко окликнула ее - Алька не отзывалась.
-Как это все понять? Они что, знакомы? Ведь это она должна сегодня познакомить их? Нет, она не покажется им ни за что! Но мое новое платье он не увидит. На голубом фоне - белые ромашки. Господи, что же делать? - мучилась Алька.
Прошмыгнув между танцующими, Алька выскочила на улицу, перебежала площадь и влетела в первый подъехавший автобус - домой! А в голове одно и тоже: кто мог познакомить Верку с Александром? Вот это сюрприз!
Вернувшись домой, она бросилась на кровать не раздеваясь, и не понимая ничего. Через какое-то время вернулась Верка и набросилась на подружку:
-Куда ты пропала, почему сбежала домой? Пока Верка распалялась, Алька придумала причину, по которой она ну никак не могла остаться на танцах.
- А я там, ни за что не поверишь, встретила знаешь кого? - возбужденно-радостно сообщила новость Верка.
- Кого? - напрягаясь, спросила Алька.
- А помнишь, я тебе рассказывала, ну про того ненормального? Он, оказывается, не забыл меня. Привет, говорит, кума! Надо же не забыл! А он, оказывается, живет и работает здесь.
Много чего можно было предположить, но только не это! Значит "Ненормальный" для нее был Александр?! Нарочно не придумаешь! Ну, как она признается Верке, что этот "ненормальный" и есть ее мечта? Но знала бы Верка, какое она обронила слово, что не только спасает Альку от всех сомнений, но и дает ей надежду, что Альку он никогда не назовет, как Верку ", кума" Алька надеялась, а надежда - категория постоянная в отличие от остального, временного. Засыпая, она улыбалась: все у нее еще впереди!..

Светлана КОСТИНА
Поэт, журналист, председатель литературного клуба "Повозочка". Живёт в с. Майма республики Алтай.
ПРОГУЛКА
Дворы и слоны домов,
А в небе луны печать,
Средь лиц, фонарей, зонтов
Мне слаще теперь скучать.
 
Ведь я обещала скучать,
Тебя провожая в путь,
И осень пришла, как мать,
И я к ней легла на грудь.
 
Слышен мат, телефоны скулят,
В луже медленно тает звезда,
Поцелуи на теле болят,
В память вбитые навсегда.
 
Асфальт под дождём блестит,
Как мокрый собачий нос,
Щекочет мне грудь бронхит,
И тянется дней обоз.
 
Фар игривые хрустали,
Светофоры, машин прибой.
За тобою на край земли
Не пустил меня город мой.

 
Юрий ДАДОЧКИН
Поэт, выпускник Педуниверситета. Живёт в Бийске.
ПЕЧАЛЬ
Я пальцы свои ломаю часами
В бессонные ночи, летящие в даль,
На мутном стекле вновь рисую штрихами
Наверное то, что зовётся "печаль".
 
Усталые стрелки всё ж полночь нагонят,
Считая осколки ненужных мгновений,
Над сердцем моим что-то ласково дрогнет -
Забытое, близкое тленье.
 
Твоих я пытаюсь коснуться волос,
Но руками ловлю только воздух -
Хрустальные крошки и яд чёрных роз,
Увы. Всё в прошлом. Так просто.
 
Но тень твоя дрогнет в далёком проёме
Распахнутой двери, залитой луной.
Тебя не вернёшь, не остановишь -
Не быть в этом мире с тобой.
 
Я пальцы свои ломаю часами
В бессонные ночи, летящие в даль,
На мутном стекле всё рисую штрихами
Наверное то, что зовётся "печаль".

Целищева Людмила Алексеевна- педагог Дома детского творчества №1, занимается с детьми поэзией и журналистикой. В городском литературном объединении «Парус» с 1976 года. Закончила филологический факультет Бийского пединститута и вечерний факультет журналистики. Автор пяти сборников стихов и песен. Почётный работник общего образования, член Союза журналистов России.
              А куст рябиновый горит
Накидку красную рябине
Осенний ветер подарил.
Давно вода в озёрах стынет,
А куст рябиновый горит.
Наступит ночь, и сном глубоким
Уснёт природа до зари.
Берёза дремлет одиноко,
А куст рябиновый горит.
На ёлках первый снег искрится,
Мороз с рекою говорит,
И клён застыл, пожухли листья,
А куст рябиновый горит.

Уходит лето
Прощальный луч в моей ладони стынет,
И заполняет душу тишина.
На берегу прозрачно и пустынно,
Лишь одиноко плещется волна.
Уходит лето – знойный полдень жизни,
Закат ложится тенью на песке.
Всё чаще небо хмурится капризно,
Да след солоноватый на щеке.


?
СОДЕРЖАНИЕ

О студии прозы «Гран»------------------------------------------------3-4
Зоя Десятова "ЗИМНЯЯ СКАЗКА В ЕВРОПЕ"-----------------------4-29
Георгий Рябченко  Стихи---------------------------------------------29-30
Дмитрий Шарабарин  Стихи ----------------------------------------30-31
Сергей Филатов Стихи-----------------------------------------------31-32
Любовь Казарцева ЕСЛИ ВЕРИТЬ Сказка для взрослых --------32-36
Мария РАЙНЕР статья СТРАХ В СКАЗКЕ "ЕСЛИ ВЕРИТЬ"--------36-47
Валерий ТИХОНОВ  Стихи------------------------------------------------48
Иван МОРДОВИН  Стихи------------------------------------------------- 49
Александр ВАЩЕНКО  Стихи--------------------------------------------51-52
ЕГОР АНОХИН Эдуард Рыбкин  Повесть---------------------------------------------55-61
Иван Королев Рассказы--------------------------------------------- 61-70
Александр Карташов  Стихи----------------------------------------70-82
Татьяна Быкова Рассказ----------------------------------------------82-86
Владимир Нургалиев Рассказы-------------------------------------87-90
Галина ШАТКОВСКАЯ  Повесть-------------------------------------90 -101
Анатолий Мальцев  Рассказ ---------------------------------------101-104
Юрий Пастухов Рассказ ---------------------------------------------104-105
Иван Татаренко  Рассказы ----------------------------------------  105-111
Яков Неверов Рассказ ---------------------------------------------------112-123
Юлия Пушкова(Углова  Стихи-------------------------------------123 -132
Наталья Матафонова Рассказы---------------------------------------132-135
Мария Тазина Рассказ -------------------------------------------------- 135-144
Светлана КОСТИНА Стихи ----------------------------------------------144
Светлана КОСТИНА Стихи ----------------------------------------------145
Целищева Людмила Стихи ----------------------------------------------145





?
Я РАССКАЖУ ВАМ О БИЙСКЕ


Сборник прозы и поэзии г. Бийска




На обложке – Бийск:
Центр научно- технического творчества
(фото В.Черкасова)

Главный редактор – З.Десятова
Корректор – Л.Казарцева.
Вёрстка – В.Нургалиев



Сдано в набор…
Подписано в печать….

Формат 60 90 Усл.печ.л…
Заказ… Тираж…


Отпечатано в ООО «Издательство Формат»
659333, Россия, Алтайский край, г. Бийск,
пер. Муромцевский, 2