У тётки был кот. Симпатичный такой — серо-гранитного цвета, упитанный, крупный и бесконечно преданный тётке. Кот тётку очень любил, будил по утрам, провожал на кухню и внимательно наблюдал за всеми её действиями… А поскольку тётке было 82 года и она давно не работала, среда её обитания обозначалась в основном кухней, где она и делала всё, что делают на кухне обыкновенные бабы. Здесь надо сделать одну маленькую поправку,— что тётка была не совсем обыкновенная. Она от рождения оказалась глухонемой, и кот был необходим и полезен ей вдвойне, поскольку всегда давал знать о приходивших к ней знакомых и гостях, о погодных условиях во дворе, когда надо было вывешивать для сушки свежевыстиранное бельё, ну и для других, не менее важных, обстоятельств.
Сама тётка, видно в компенсацию не дарованных ей слуха и речи, никогда не болела, энергии у неё хватило бы на пятерых точно таких же тёток, была страшная сплетница (на своём знаковом языке) и удивительной как физической, так и психической силы старуха. Несмотря на отсутствие фонетики, своими выразительными знаками она могла довести человека, что называется «до белого каления», после чего он просто плевался и быстро уходил… И несмотря на то, что потом обязательно узнавал от добрых людей, что старухина речь шла вовсе не о нём, а о неком аферисте-соседе, — больше никогда уже не решался навестить «бешеную старуху». Из всех существ в мире, диалог с тёткой мог выдержать только её кот да моя собственная жена (та же «порода»), хоть и приходила иной раз от неё, мягко говоря, «не в себе». Природным громоотводом для супруги являлся естественно самый близкий по жизни ей человек, то есть я. А я в свою очередь неимоверно «возлюбил» тётку, а заодно и её кота. Когда мы приходили к старушке, я демонстративно разворачивал газету и полностью углублялся в неё, а кот, пристально, подозрительно посмотрев на мои действия, гордо удалялся в противоположный угол или взбирался на сервант и уже оттуда продолжал наблюдение. Иногда у меня появлялось ощущение, что при любом резком движении с моей стороны, кот просто бросится на меня и задушит в своих когтистых объятиях.
Но однажды тёткин кот серьёзно заболел. По этому случаю, мы были срочно к ней вызваны и состоялся консилиум. Тётка решила (наши предложения не учитывались), что мы должны сейчас же везти кота на машине к ветеринару и довериться его заключению: «или лечить, или «усыпить». Не только жена, но даже и я был поражён тёткиным решением. Я ожидал любого распоряжения: «только лечить!», «без кота не возвращаться!», «готова потратить любые деньги,— только б он выздоровел!» и т.п., но чтоб такое?.. Конечно, кот был болен серьёзно: у него, как барабан, раздулся живот, он ничего не ел и не пил, осунулся, совсем не ходил в туалет, и в глазах была такая тоска, что вынести его взгляд было невозможно. Делать нечего, надо было отправляться в кошачью лечебницу.
К нашему сожалению «серьёзность» заболевания подтвердилась. У кота обнаружилась «водянка». А ветеринар поведал нам, что трагический исход неизбежен: все попытки «прокалывания» и удаления жидкости ни к чему, кроме как мучению животного не приведут. Болезнь будет возобновляться в ещё худшей форме («от прокола до прокола») и кот, в конце концов, помрёт в ужасных муках. Оставалось одно: избавить Божье создание от грядущих страданий, а проще говоря «усыпить».
Кот видимо догадался о диагнозе еще до проведения УЗИ и решения второго (с врачебным участием) консилиума. И, странное дело (он все время был у меня на руках), он сначала перестал дёргаться и вырываться. А потом, когда я его положил на операционный стол, не прекращая придерживать рукой, он стал, сначала потихоньку, а потом всё сильнее всем тельцем прижиматься ко мне. Когда сделали первый «усыпляющий» укол, кот так сильно прижался к моему животу, словно хотел слиться со мной воедино, и я будто бы услышал его плач — плач меньшего брата: «Вот все покинули меня — даже хозяйка предательски бросила и отвернулась от ничтожного, но верного ей создания! Будь хоть ты (а я не очень любил тебя), будь хоть ты добрым и милосердным ко мне хотя бы на несколько секунд…» Я уже не мог сдерживать слёз, как вдруг надо мной, словно громом ударило: «И он будет! И Я БУДУ!» И тут же кот весь как-то расслабился и уснул. Мгновенно рядом возник санитар со вторым «решающим» шприцем. Кот даже не почувствовал его и через несколько мгновений мелко-мелко задрожал всем телом и умер. Это душу Ангел забрал — своего же, Божьего создания — подумалось мне…
Когда мы приехали к тётке и сообщили печальное известие, она только рукой махнула, а через некоторое время завела себе нового кота. Новый кот оказался хитрым рыжим хулиганом — доводил хозяйку своими выходками до истерики и совсем не следил за порядком в доме. Зато тетка в нём души не чаяла и обещала всем назло завещать новому коту всё своё имущество.
«Серенький» же мне несколько раз снился, приветливо помахивал лапой и говорил человеческим голосом. Из всего запомнившегося, я сделал вывод, что коту живётся хорошо, что у него новая добрая хозяйка, и чтобы я о нём в земной жизни совсем не беспокоился. Потому что, все те, кто пролил хотя бы одну слезу о братике своём младшем, соберутся все в одном месте. И будет там любовь, радость и хвала Творцу за всех малых и великих. Там и встретимся — пообещал в последнем моём небесном сне «Серенький»…