День космонавтики. Юрий Гагарин. Чудесные воспоминания.
Мы только что защитили дипломы, получили направления на работу и разъезжались потихоньку. Накануне собрались у Мишки Крутикова, чтобы отметить его отъезд на работу куда-то в Сибирь. Отмечали естественно до утра, прямо из-за стола всей компанией отправились на Казанский вокзал, проводили и разбрелись по домам. Я в несколько заторможенном состоянии шел к себе на Горького,6, что напротив центрального телеграфа, шел по улице Кирова и не сразу заметил, что люди толпятся на углах и слушают что-то, раздающееся из громкоговорителей. Остановился, прислушался. Господи! Майор (или капитан, не помню точно, кажется вначале капитан, а потом уже майор) Юрий Гагарин...В космосе. Оборот вокруг земли. Впервые в мире... Сразу проснулся.
Пришел домой и по привычке воспринимать все скептически (я помню и первый спутник не оценил: подумаешь, через неделю и американцы запустят) и здесь не до конца проникся и даже кажется написал кому-то, сопоставив это с книгой какого-то английского автора «Герой-чудотворец», которую тогда читал. Потом постепенно под влиянием информации из газет, радио, телевидения и разговоров стал потихоньку понимать значение события. Но окончательно и полностью понял величие происшедшего через реакцию народа.
Несколько дней спустя, утром ко мне зашел мой институтский приятель Борька Вильге, тоже скептик тот еще. Посидели, поболтали и решили пройтись. А жил я, как уже сказано, на улице Горького, в самом центре, напротив центрального телеграфа, в двух кварталах от Манежной площади, то есть и от Кремля, ночью при открытом окне в моей комнате был слышен бой часов на Спасской башне. Как-то случилось, что мы, увлеченные своими проводами и сборами не очень слушали радио и телевизор (тогда он вообще не был так всепроникающь как сегодня) и поэтому ничего не знали или, может быть, не обратили внимания на информацию и не помнили о запланированном на этот день событии – встрече Гагарина. Поэтому, ничего не ожидая, спокойно вышли из дома и вдруг попали в праздник, водоворот огромных толп возбужденных радостных людей, которых оказывается по такому случаю отпустили с работы.
Толпа запрудила улицу Горького и направлялась, естественно к Красной площади. Чтобы остановить народ, улицу перегородили шеренги солдат, начиная от проезда Художественного театра (теперь, как и раньше, Камергерского переулка). Этих шеренг, держащихся за руки солдатиков было четыре или пять. Под напором толпы шеренги начинали выгибаться и в конце концов прорывались и толпа валила к следующей и ее тоже прорывала. Случались и несчастья, где-то при прорыве третьей или четвертой шеренг кто-то упал и по нему пронеслись люди, я видел двух или трех окровавленных, с помощью товарищей выбиравшихся из толпы. Таким образом эти четыре или пять заслонов из солдатиков были быстро прорваны. Но у Манежной улицы ждала шеренга уже здоровенных милиционеров, за и перед которой еще и гарцевала на великолепных конях конная милиция. Этих уже не прорвешь, народ это быстро оценил и растекся кто куда.
Мы с Борисом, как обитатели этих мест, наш геологоразведочный институт им. Серго Орджоникидзе находился в старом Университете, на Моховой, по которой и шла организованная демонстрация, не растерялись, повернули назад и по улице Огарева вышли в тыл университетского городка, свободно прошли в него и через него к выходу на Моховую рядом с корпусом «Е» нашего института. Но металлические решетчатые ворота оказались закрыты и перед ними конечно толпились такие же хитрецы, как мы. У забора рядом с воротами была будка, где в обычные дни что-то продавали или чинили, на крышу этой будки мы и взобрались и оттуда спрыгнули на улицу и влились в поток демонстрантов.
Главное, чем этот день отличался – это необыкновенно праздничное, приподнятое, возбужденное настроение и при этом опять же необыкновенно доброжелательная, дружеская атмосфера, все улыбались друг другу, обменивались шутливыми репликами, легко разговаривали с незнакомыми людьми . Уж на что я трудно схожусь и тем более открываюсь перед людьми, но тоже был захвачен этой невероятной атмосферой. Даже милиционеры, перебрасывавшие обратно тех, кто перелезал через ворота, делали это беззлобно, шутя и люди воспринимали это так же без обиды, со смехом, Нам с Борькой повезло, потому что мы перелезли чуть в стороне от ворот с крыши упомянутой будки.
И пошли мы в рядах нормальной законной демонстрации. Народ так же возбужден и все чему-то, удивляется мой скепсис, радуются, все веселые и доброжелательные. В проходе у Исторического музея так стиснулись, что я поджал ноги и меня вынесли на Красную площадь. Ну, здесь уже более-менее нормально и привычно, с восторгами и криками, на мой взгляд необыкновенно искренними, промаршировали перед Мавзолеем, увидели Гагарина в шинели и вылились на набережную. На всю жизнь осталось воспоминание об этом по настоящему всенародном Празднике. Всю жизнь два раза в год ходил на майские и октябрьские демонстрации, все было чудесно, но такого представить себе не мог. Настоящий, искренний энтузиазм, горы мог свернуть народ в таком состоянии, и ощущение единства, просто родства, симпатия ко всем, пронизавшая все общество, весь народ. И чему радовались вроде? А вот было. Единение, чувство родства со всеми, единый народ. Это была не толпа, Это был народ! Ощущающий себя единым.