- Да уж, приплыли гуси-лебеди., Туды твою раз так! – седой дедок, опершись на видавшего виды росинанта, стоял возле бурой локтей эдак двадцать в обхвате стелы и мрачно вглядывался в полуисшарканные письмена. И недовольно чертыхался, силясь углядеть в них какую-нибудь знакомую букву.
Когда то монументальная затейливая вязь теперь уже наполовину покрылась лишаем, кое-где откололась, а где то и вообще исчезла. Видимо, стёрлась от выветривания.
Росинант, понурив голову, мотнул ею, как бы сгоняя наваждение, и переставил задние копыта.
- Ну, шо, Бурушка! – вздохнул дед, поправляя портупею, на которой висела внушительного вида булава с яблоком, напоминавшим детскую головку. - Вот и прогулялись до первого столба. Теперь то куды?
Коняга фыркнул и… заговорил:
- А пёс его знает! Ты же у нас – добрый молодец. Давай хотя бы к красной девице.
- Да шо я?! Баб не тискал? А эта, говорят, – костлявая.
- Я тоже костлявый! – возразил конь, тряхнув сбруёю. – Ты же меня тискаешь.
- Ну, с тобой я могу поговорить по-человечески, - повёл плечами дедок. – А с бабами? С ними разве поговоришь?
- Во-о! – многозначительно фыркнул конь. - А почему мы здесь? Напомнить?!
- Да ладно тебе! – поморщился дед.
- Ну, я с конями на весь майдан разговоры не веду…
- Ну, я же типа… - перебил дед.
- А я – предурежда-ал! – перебил конь. - Пить надо меньше! А то, как маковки с церквей сшибать да ими за попойки расплачиваться, это мы умеем…
- Ну… - понурился дед.
- Я же тебя белым богом просил – не выдавай меня! Говорящий конь в городе!!! Где, ну где это видано-оу?! – патетично было вздёрнул гривой коняга, но, вероятно защемило сустав, и он только зафыркал. Дед поспешил другу на помощь…
Через некоторое время оба, оправившись каждый от своего недуга (у деда заныла былая рана), снова уставились на стелу.
- И шо во Христа Иисуса веруешь? - недоверчиво поинтересовался дед по прошествии некоторого времени.
- Верую! - убеждённо ответствовал конь...
- Не хочу богату быть! – заявил вдруг дед, распрямив окладистую бороду.
- С чего? – спросил конь.
- А оно мне надо?
- Слушай, какая тебе разница, от чего ты помрёшь?! – ворчливо проигогокал конь, позвякивая сбруей. – Вот три смерти: либо с голодухи, либо от ножа, либо…
- Вот последнее «либо» меня и смущат! – воскликнул дед. – С голодухи не хочу! Нет! Пусть она и трижды раскрасавица, и тощая, как моя жись… А баба она и есть – баба! Тьфу!
- Ну, давай от ножа! – вздохнул конь.
- А думаешь, получится? – с надеждой спросил дед, смахивая слюну с бороды.
- Нет! – скептически ответил конь. – Их там не так уж и много. К тому же, вряд ли они вообще умеют драться.
- Ну, да-а… Это мы с тобой – старые вояки! Ветераны фиговы.
- Не ворчи! – вздохнул конь и философски отметил. – По-всякому выходит богату быть!
- Эхе-хе! Выходит – так! – согласился дед и осунулся.
- Истинное сокровище в камень не спрячешь - нравоучительно продолжил конь. - Оно - на небесах!
- Это голова у тебя на небесах, - по-крутил у виска дед, выдавив кислюшшую мину. - Выискался мне религигиозный дятел.
- Не дятел, а деятель! - поправил конь, не уловив сарказма.
- Один шут, - махнул рукой дед.
- Да ладно тебе!.. – попытался приободрить друга конь. - Слушай! Ну, вот давай хотя бы напоследок покуражимся! Али мы не мужики? Баба – налево, мордобой – прямо… А потом и ларчик вскрыть не грех. И будь, что будет… Правильной дорогой пойдём, товарищ!
- А что? – распрямился вдруг дед. – Али я не добрый молодец?!
- Во-о!!! – согласно забряцал сбруей конь.
- А пошли налево! – задорно крякнул дед, делая первый шаг.
- А пошли налево! – потрусил за ним конь.
- А пошли!
- А пошли…
Вскоре, странная процессия скрылась в ближайшем леске. На камень с небес сиганул громадный чёрный воронище. Он тоскливо посмотрел вдаль, словно что-то ища зоркими блестящими глазами в бескрайней степи, и как то странно жалобно каркнул.
А где то далеко-далеко на другом краю этой вовсе не бескрайней степи в белой, богато убранной юрте старый хан, мощным пинком под зад наградил нерасторопного слугу. А потом с тоской посмотрел сквозь жерди шанырака на небо и промолвил:
- Ну, щто, покойнишки, кажись опять на нас рус пайдёт! Пагод щибко карош!