«Жизнь – дерьмо» – думал молодой парень, стоя на крыше десятиэтажного дома. «Девушка ушла к другому, сессию завалил, из института отчислили, машину разбил, проигрался в карты местному бандюгану, а тут еще и повестка из военкомата пришла. С меня хватит!» – сказал он и, собравшись духом, перемахнул через парапет. Ветер засвистел в ушах. Ощущение свободного полета стало его последним счастливым мгновением. Видя стремительно приближающийся асфальт, он закрыл глаза, чтобы не было так страшно. Еще чуть-чуть свободного полета и… белая вспышка ослепила мозг, после которой наступила глубокая тьма небытия.
Вскоре сквозь тьму туманной дымкой забрезжил мглистый свет. Самоубийца инстинктивно устремился туда. Это был свет в конце мифического тоннеля. Тоннель привел в огромный белый зал, в дальнем конце которого возвышались величественные ворота. Толпа людей длиной вереницей тянулась к ним. «Смерть это не конец?» – удивился парень, – «Загробный мир, действительно существует!». Но тут он вспомнил, что самоубийство вроде как считается грехом, а за грехи положен ад. Ему стало не по себе. «А почему это вдруг грех? Моя жизнь, что хочу с ней, то и делаю! Вот так и буду доказывать свою правоту, если понадобиться. Сам себе адвокат» – с этими позитивными мыслями беглец от жизни пристроился в очередь за какой-то бабулькой.
Сзади подошел старик:
– Молодой человек, а не отойти бы вам в сторонку, а?
– Это еще почему?
– А потому что вы мое место заняли.
– Разве? Ну хорошо. – парень перестроился за стариком.
Но тут к нему подошла какая-то старушенция:
– Молодой человек, а чего это вы без очереди лезете?
– Как это без очереди? Я вообще-то раньше сюда пришел.
– Посмотрите, каков нахал! Да тебя здесь вообще быть должно.
– Как это не должно? Я же умер.
– Рано тебе еще умирать. Я восемьдесят пять лет этого ждала.
– А я девяносто. – присоединился, подоспевший из тоннеля дед. – А этот сопляк вне очереди хочет проскочить. А ну пошел отсюда! – и дед угрожающе размахнулся своей клюкой.
– Ну что зеньки свои бесстыжие выпучил? – продолжила старушенция, – а ну пропусти пожилую женщину. Нечего тебе здесь делать.
– Иди, иди отсюда, самоубивец окаянный, не путайся под ногами у людей, честно дождавшихся своей очереди.
– И куда я должен идти?
– А куда хочешь туда и иди.
– А вот не пойду я никуда.
– А ну не борзей! – старик стукнул его клюкой по уху.
– Дед, ты чего, совсем оху….
– Это какой хам! – возмутилась бабенция.
– Ты мне тут еще поматерись в приемной господа, сопляк недоделанный! – и дед еще разок оттянул его клюкой по голове.
– Так его, так, чтоб знал свое место. – подержали вновьприбывшие старики и тоже принялись колошматить парня клюками и авоськами.
Из тоннеля появился парень лет тридцати в камуфляже и черном берете и встал в очередь, наблюдая за дракой. Самоубийца, отбиваясь от разъяренных старческих душ, увидел это и возмутился:
– А вон тоже молодой пришел, но его почему-то пропустили.
Черный берет подошел к самоубийце и, схватив его за грудки, вырвал из толпы стариков.
– Ты что же, гаденыш, меня с собой равнять вздумал? Я офицер спецназа, погиб при выполнении боевого задания. А ты что за чмо такое? Сам себя порешил, да?
– Ну что делать, если жизнь такая дерьмовая стала.
– Жизнь дерьмовая?! А тебе в чеченском плену бывать приходилось? Ты еще не знаешь, что такое дерьмовая жизнь, салага. Упал отжался! – и спецназовец боевым приемом швырнул его через колено на пол. Вид у военного был очень суровый, пришлось отжиматься.
– Так ему! – ликовала толпа. – Вот пусть так и отжимается, пока его очередь не подойдет, лет через семьдесят.
«Семьдесят лет отжиматься?! Ну это уже слишком!» – вознегодовал самоубивец и взмолился: «Господи, прости меня, грешного!».
– Что здесь происходит? – поинтересовался пришедший на шум святой Пётр. – А ну, тихо все! К порядку! Еще не хватало, чтобы из-за ваших разборок босс меня пасхальной премии лишил.
– Господи, услышь меня… – продолжал молиться самоубийца.
– Не отвлекай шефа по мелочам. По всем вопросам обращайся к уполномоченному лицу, то есть ко мне. Что у тебя за проблема?
– Да вот я …
– Ага, суицид! Ну и чего ты теперь хочешь, разве тебе не говорили, что это грех? Ибо нельзя вперед батьки в пекло лезть. Неуважаем старших, понимаешь.
– Но я же не знал…
– Незнание законов не освобождает от ответственности.
– Я попаду в ад?
– Да нет, в аду с такой мелочью возиться никто не будет, там реальными злодеями занимаются. Хотя здесь для тебя немногим лучше, чем в аду будет, не любит народ таких выскочек. А туда тебя все равно никто не пустит. – святой Пётр указал на величавые ворота. – Так что быть тебе изгоем.
– И куда же мне идти?
– Вот, что дружище, там, в дальнем конце зала организована резервация для самоубийц. – Пётр указал направление. – Иди туда.
– И что со мной там будет?
– Там тебе все расскажут.
– Я там останусь навсегда?
– Всё! Дуй к своим и не отвлекай меня от работы, итак уже из-за тебя график приема нарушился, смутьян ты этакий. – и святой Петр, наградив его подзатыльником, отправился на свой пост.