МОИ ПЕРВЫЕ РАССКАЗЫ
Все мы учились в школе. Кто-то лучше, кто-то хуже. И вот - последний звонок. Кто-то встретил его с радостью и огромным облегчением, а кто-то с грустью. Некоторым ещё долго будут сниться кошмары — будто его вызывают к доске, а уроки не выучены. И мы просыпаемся с сердцебиением и в холодном поту.
Но проходят годы, и осознаём, что оказывается школьные годы были самыми счастливыми в нашей жизни. Всё чаще и чаще ловим себя на мысли, как было бы здорово вернуться в те времена.
_____________
Тогда мне было лет десять. Учился я в третьем классе в большой кирпичной школе, которая находилась в квартале от нашего дома. Как и все дети того возраста, мы едва досиживали до звонка на переменку. Как только он раздавался, мы срывались с места и, толкая друг друга, сломя голову бежали в коридор, порой, не обращая внимания на замечания учительницы. А учительница у нас была строгая, но только на вид. Мы, её ученики, прекрасно это знали и широко пользовались её добротой. Звали нашу учительницу Анастасия Алексеевна.
Приближалось окончание первого полугодия, и настроение у всех было приподнятое; скоро наступит Новый год, а за ним весёлая пора – зимние каникулы. Незадолго до этого третьеклассникам разрешили пользоваться авторучками. Мы очень гордились этим, считали себя почти взрослыми. Носили их так, чтобы они чуточку выглядывали из кармана. Таким образом, мы показывали своё преимущество над теми, кто ещё писал простыми перьями.
Особенно своей авторучкой гордился я. Она была очень красивая: чёрная с белым ободком, а самое главное, с «золотым», «вечным» перо. Эту ручку приготовила для меня мама, когда я учился ещё в первом классе.
И вот однажды, когда звонок известил о начале нового урока, я, запыхавшись, вбежал в класс и не обнаружил своей авторучки. Заглянул в портфель, но и там её не оказалось. Я растерялся. В этот день мы должны писать последний в этой четверти диктант. Что делать? Пока так стоял, в класс вошла учительница, стала писать на доске. Все склонились над тетрадями. А мне ничего не оставалось делать, как поднять руку.
— Что тебе, Дима? — спросила Анастасия Алексеевна.
Я встал.
— У меня нет ручки… Лежала здесь и куда-то делась.
Отвечая так, я, конечно же, бросал тень на моих товарищей, но тогда этого не понимал. Просто сказал как есть. Но учительница прекрасно понимала, что ручка не может сама собой испариться.
— Дима, посмотри повнимательней, может быть, ты положил её в портфель? — сказала она.
Я ещё раз заглянул в сумку.
— Нет.
— Ну, так, — строгим голосом сказала Анастасия Алексеевна, обращаясь ко всему классу. — Мы не начнём урок, пока не найдётся Димина ручка.
Тут я начал что-то понимать. Жгучий стыд обжёг меня. Я покраснел до самых кончиков ушей. Учительница посадила меня на место. Старался ни на кого не смотреть, но боковым зрением все же видел некоторых моих одноклассников. Один из них с сочувствием поглядывали на меня, были и такие, которые откровенно радовались задержке урока.
Так просидели мы в полной тишине минут пять, а может и более. Наконец, Анастасия Алексеевна не выдержала. Видимо, у неё был свой план, нарушать коей она не имела права. Она положила передо мной свою авторучку, и диктант начался. Но весь урок я не мог сосредоточится, и за работу, кажется, получил двойку.
Когда после уроков пришёл домой и открыл портфель, первое, что увидел, была моя авторучка, та самая с «золотым», «вечным» пером. Я, ошеломлённый, застыл, а потом схватил ручку, переломил её пополам и, воровато оглядываясь, прошёл на кухню и выбросил её в ведро с мусором.