Отрывки из книги "Короткие истории длинной таксы". Сайт книги: www.dogtales.ru
* * *
Мама моя была женщиной необыкновенной. Она всегда пахла молоком. Я помню ее мягкую шерсть. Рыжую, в больших и маленьких пятнышках. Двуногие гордо называли это «мраморным окрасом».
Папу я не помню. Но знаю, что он был очень знатных кровей. Смугл и статен. Иностранец.
Сегодня я – состоявшийся, взрослый мужчина. Унаследовал отцовскую линию, безупречного телосложения брюнет. Разумеется, не без рыжих акцентов. Живу в столице. Веду светский образ жизни. Приглядываю за хозяином и хозяйкой. Мыслитель.
Все началось в тот день, когда пришли двуногие. Пахли они вполне прилично…
Двуногая взяла меня на руки и долго рассматривала. Она была милой.
Двуногий стоял рядом. Он был… неоднозначный.
Затем они тискали моего брата в пятнышках и долго о чем-то говорили. А я уже тогда знал: они – мои.
Дорогу в новый дом я проспал. Уезжал как Adonis Night King, а приехал как Чапа. Вот что бывает, если долго спать.
Меня ждал собственный домик из плетеной лозы. Чихать я на него хотел. Я собирался спать вместе с двуногими. Я был очень маленький. И очень красивый. Я не мог спать один, к тому же в домике.
Но двуногие сговорились...
* * *
ПЕРВЫЕ ДНИ
Казалось, будто на коротких ножках ему трудно ходить. Но он, как хвостик, повсюду бродил за мной и смотрел совсем глупенькими еще глазками. Этот маленький толстопузик обладал способностью проникать в самые непостижимые места квартиры! Каждый день он ползал под диваном, высовывая пыльную мордашку с паутиной на усах. Так щенок уличил меня в едва ли удовлетворительном качестве уборки. Зато он выудил давно потерянную, любимую заколку для волос, все так же вопросительно-глупенько поглядывая на меня.
Тогда я и предположить не могла, что ничего не смогу съесть без ведома этой усатой мордашки! Меня всегда будут сверлить два блестящих глаза, упрекающих в каждом съеденном куске.
Тогда я еще не понимала, что в моей жизни появился постоянный свидетель любого моего занятия. На кухню? – «Я с тобой!», за компьютер? – «Я с тобой!», в душ? – «Я с тобой!!!». Особенно Чапу озадачивало мое уединение в ванной комнате. Он заводил старую монотонную песню. И даже банные дела не остались скрытыми от этого нагленького, но очень симпатичного ушасто-усасто-носастого существа.
С первых месяцев стало понятно, что наш Чапа –сплюшка. Он спал, кряхтел, сопел и смешно потягивался, оттопыривая четыре коротеньких лапы. Ежели кто смел разбудить Его Щенячьество, маленький пес недовольно ворчал.
* * *
Носки – это счастье! Жаль, что у двуногих только по две ноги и по два носка. Счастья могло быть в два раза больше. Носки – это начало моих двуногих. С носков они начинаются и уходят куда-то далеко вверх (кстати, двуногие очень длинные).
Хороши те носки, которые носились долго. Чем дольше их носят, тем лучше носки. Они пахнут! Носки моего двуногого – это просто блаженство. Но и у двуногой тоже ничего.
Носки – это самое родное. Я люблю их грызть. Я люблю на них спать. Я люблю засунуть в них нос и просто быть. Потому что я люблю моих двуногих… а они начинаются с носков!
* * *
ХОЗЯЙСКИЕ НОСКИ
Щенок рос и бегал все быстрее. Очень нравились ему листья, собранные в кучи. Однако труд дворников он не особо ценил и кучи разметал по всей поляне.
В пять месяцев Чапа окончательно пришел к выводу, что задирать лапу – достойно уважения. Он более не пропускал ни одного столбика, ни кустика, ни деревца. И не важно, было ли ему чем писать. Важен был сам факт задранной лапы!
После прогулки совершался ритуал ухаживания: я вытирала щенку лапы, а он приносил мне носки. Хватал один и, растрепывая его, прибегал в ванную. Я приношение забирала. Тогда Чапа бежал за вторым.
Иногда он удирал вместе с добычей и прятался. В углу комнаты стояло кресло, из-за которого виднелся кончик таксячьего носа и… свисающий из пасти носок! Чапа меня не видел, значит, и я не могла видеть его.
На этом он, однако, не останавливался. Дожидался, пока я надену на ноги эти вязаные «игрушки». Тихонько подкрадывался, вгрызался зубками в самый кончик и короткими рывками стягивал их с меня. Стоило наклониться, как таксеныш с яростным рыком хватал добычу и удирал со всех лап.
Через месяц я начала вязать новую пару – первую наш проказник истерзал. Он упирался передними лапами в добытый трофей и самозабвенно потрошил нитки зубами.
Вскоре я и вовсе отказалась от вязаных носков!
Тогда Чапа перешел на обычные. Они исчезали еще быстрее.
Я стала ходить босиком!
Он начал воровать носки из шкафчика.
А также терзать мои ноги. Чапа любил уткнуться холодным мокрым носом в пятку, торчащую из теплой постели, а затем лизнуть в самом щекотливом месте ступни... Так у нас начиналось утро. В шесть часов утра Чапа решал, что хозяйка уже выспалась.
* * *
Двуногие говорят. Много, много слов. Непонятных даже для самих себя. Может быть от того, что у них только две ноги? В оправдание, так сказать. Никто из четверолапых столько не говорит – все и так ясно. На двух ногах, наверное, не ясно. Их мужчины более шерстистые. И говорят меньше. Они ближе к правде. Женщины говорят много. Моя – очень много. Надо делать вид, будто все понимаешь – это путь к тишине. Так делают их мужчины. Так делаем и мы, умные таксы.
Я не помню, какое из двух слов было первым. Они оба появились сразу. Два самых страшных слова. Нельзя и Место.
Место – это наказание. Место – это оскорбление. Место – это презрение. Меня, маленького и безупречного, лишают свободы, как будто я кому-то мешаю. Кому я могу мешать? Я же сама ненавязчивость. Конечно, можно сделать вид, что не услышал. Но чревато. К примеру, тапком по хвосту.
Место – это страдание в любом случае. Слушаешься, значит страдаешь на месте, не слушаешься – все равно страдаешь и все равно на месте. Место – это безысходность.
Нельзя – это другая форма страдания. Только найдешь хвост соленой рыбы или дохлую кошку, тут же из-за спины это тихое, скрипящее Нельзя. Двуногие не смыслят в благородных запахах. У них слишком короткие носы. Зато у них очень длинные руки. Лучше не прикидываться, будто не расслышал. Рискуешь получить тапком по носу. Это даже хуже, чем по хвосту. Нельзя – это страх унижения. Нельзя – это смерть свободы. Нельзя – это страдание в чистом виде.
Вывод тут один: я – страдалец.
* * *
ДРЕССИРОВКА
Существует мнение, что таксы очень плохо поддаются дрессировке. Не могу поспорить, вспоминая, как Чапа учился «давать лапу». На это ушло 7 дней и 1 килограмм сыра.
Уловив наконец связь между командой, действием и сыром, Чапа с большим энтузиазмом начал предлагать мне свою лапу. Стоило ему увидеть в моих руках что-то вкусное, он добровольно и без остановки раз 5-6 подряд вручал лапу, не отводя глаз от своей цели.
Когда же пес пришел и дал лапу хозяину, ожидая вещественного и съестного поощрения, хозяин сказал серьезным тоном: «Нечего телом торговать». И ничего не дал…
Чапа задумался и взгрустнул…
С тех пор он дает лапу только по команде. И только мне. И только за сыр. Он прекрасно знает, что я от него хочу, но если в руках нет ничего съестного, он из принципа лапу не даст.
Это был единственный секрет: вкусности. Первые месяцы воспитания сопровождались обязательным лакомством за каждую выполненную команду. У меня рос идеально послушный таксеныш. Я гордилась и считала себя состоявшимся дрессировщиком.
К семи месяцам Чапа отлично усвоил все команды и беспрекословно выполнял их с первого раза. Он мгновенно усаживал очаровательную попу. Послушно останавливался перед дорогой. Приходил ко мне по первому зову. Приносил и добровольно отдавал игрушки. Бросался в атаку на ворон и кошек. В общем, он знал все правила хорошего собачьего тона и умел произвести впечатление.
Единственное, что он категорически отказался выполнять, это – команду «лежать». Но разница между таксой сидящей и таксой лежащей не велика, так что я не стала с ним спорить.
Я окончательно убедилась, что Чапа успешно прошел школу воспитанной собаки. И начала оставлять заветный мешочек с лакомствами дома. В шкафчике. Полагаю, в том же шкафчике оставались слух, понимание и послушание Чапы. Но об этом я догадалась намного позже. Поначалу он удивлялся отсутствию награды, очень удивлялся. Однако вскоре принял печальный факт и сделал свои выводы.
Самый послушный в округе щенок вскоре превратился в самого упрямого пса. Который, к тому же, страдал короткими приступами полной глухоты. Эти приступы странным образом совпадали во времени с моими призывами.
С тех пор Чапа выполняет максимум пять команд и минимум с пятого раза. Он все слышит, прекрасно понимает и знает, что от него хотят. Но он – такса. И слушается только в двух случаях: если в кармане оказалось лакомство или, нужно отдать ему должное, в серьезных ситуациях.
Превращать Чапу в обезьянку, готовую за кусочек сахара выполнять любую команду, означало лишить его очарования таксьячей наглости. Мешочек так и остался в шкафу.
Мы научились договариваться. Чапа, как и любая такса, – эксперт в переговорах. Всегда убедит, что хозяин совсем не то имел в виду.
* * *
Я недоедал все детство. Я недоедал всю юность. Я недоедаю и сейчас. А они удивляются тому, ЧТО я могу съесть – я ВСЕ могу съесть!
Но больше всего я люблю сосиски. Когда в длинном животе длинной таксы лежит длинная сосиска – в мире наступает гармония.
Правда, хочется, чтобы рядом с первой лежала вторая… Но это мечты.
А двуногие – жадные. И это жизнь.
* * *
ЕДА
Что едят нормальные собаки? Мясо и кашу. Но такса, во-первых, не нормальная собака и, во-вторых, вовсе не собака. Поэтому она ест все.
Топ-5 любимых продуктов, при виде которых у Чапы с детства трясутся уши:
1. Сырой картофель (это особенность породы: известно семейство, где таксы выстраиваются в очередь за картофелем).
2. Соленый огурец (сказываются дурные наклонности).
3. Хурма (по непонятным причинам вызывает особенный трепет).
4. Консервированный горошек (можно нанизывать горошинку на клык и затем долго пытаться снять ее лапой).
5. Спагетти (щелкая челюстями, можно постепенно заглатывать каждую спагеттину, обязательно вытаращив при этом глаза).
Гастрономические интересы Чапы оказались широки. Шире, чем я могла предположить. В его рацион входят совершенно невообразимые деликатесы...
К примеру, он искренне верит, что уши у свиней растут для утешения такс :) Когда пес впервые распробовал сушеное ухо, то потерял интерес ко всему остальному миру. Затем были заячьи и говяжьи уши, вымя, губы и прочие «неприличные» части коровы :) Ох, до чего же они ароматны...
* * *
Кошки. Кошки – это беспокойно.
Мое отношение к ним долго было неопределенным.
Голос предков подсказывал мне, что кошки – существа противоестественные и глубоко ошибочные. Но самонадеянность юности заглушала его. Я был молод, беспечен и легкомыслен.
Повзрослев, я определился.
Сегодня я точно знаю: кошки не имеют права быть. Решительно никакого.
Если кошка не боится меня, тогда я ее боюсь.
Но в любом случае – ненавижу.
* * *
ЗЛОПОЛУЧНАЯ КОШКА
В жизни каждой собаки однажды встречается та самая единственная кошка… Она рушит привычный порядок вещей. Вместо того, чтобы убегать – с шипением бросается на пса и побеждает в неравном бою. Для собаки это заканчивается несколькими царапинами, уязвленным самолюбием и длительным стрессом.
Порой приводит к переоценке собачьих ценностей.
В жизни Чапы такая кошка – каждая вторая. Всему виной короткие лапы и детские травмы.
Из-за маленького роста ни одна серьезная кошка не воспринимает Чапу, как серьезную собаку. Чапа, в свою очередь, ни одной серьезной кошке не может доказать, что он – серьезная собака…
* * *
Я стал окончательно взросл и окончательно мудр!
За долгие годы жизни мне довелось многое познать. Незабываемое и практически недостигаемое чувство сытости. Непревзойденный вкус мяса… и даже пельменей.
Я познал все мыслимые страдания. И немыслимые тоже.
Пережил душевные муки одинокого узника.
Мировую печаль, рожденную моей мудростью.
Жгучие страдания ревности.
Боль разлуки.
Не могу не сказать о страданиях пустого желудка. И о тоске по лакомствам, недостижимым из-за моих коротких лап…
Не смотря на нелегкий жизненный путь, я состоялся как личность. Я познал настоящую дружбу, возвышенную любовь и злостную ненависть. Я стал опытен. Разумен. И прозорлив.
Я достиг зрелости.
* * *
Что такое такса? Ответ на этот вопрос знают все – от мала до велика. Вот что нам рассказывает новая книга «Короткие истории длинной таксы»:
Это тариф на ваше ежедневное счастье. Откровенно косолапый, низкорослый и очень длинный тариф.
Если вы спросите людей, хорошо знакомых с таксой: «Что это такое?», никто из них не скажет вам: «Такса – это собака». Потому что такса – не собака. Это первое, что скажет муж жене, когда она захочет купить таксеныша: «Разве это собака?!?». И только спустя несколько лет муж поймет, насколько он был прав.
Потому что такса – это все, что угодно, но только не собака.
Это 10 килограмм домашнего счастья, это 1 тонна сплава вредности и наглости. Это цоканье когтей по паркету и басистый храп средь бела дня. Это невыразимая словами преданность вам, чередующаяся с преданностью холодильнику. Это лукавая игривость, смешанная с откровенной жадностью. Это нежность и ласка.
Это постоянное внимание: если в вашем доме завелась такса, значит появилось два блестящих черных глаза, которые неотступно следят за вами, чтобы вы не делали…
Такса следит за вами даже тогда, когда спит. А спит она много. Она много ест, и много спит. В промежутках она пищит. Такса пищит всегда, когда ей что-то нужно!
А ей всегда что-то нужно, когда она не спит или не ест.
Если монотонного нытья окажется мало, такса начнет топтаться когтистыми лапами по вашим коленям. Арсенал средств, которые использует такса, чтобы добиться желаемого, – описанию не подлежит! В следствие своей бесконечности.
Такса – это единство противоположностей. На улице очень важная, серьезная и сосредоточенная, готовая любому дать отпор. А дома – это воплощение нежности и ласки. Она замирает, прижимается шерстяной мордашкой к вашей щеке, к вашим ногам, храпит, помяв нос, и умилительно укладывает 4 коротеньких лапки...
Кроме всего прочего, такса – это 3 в 1:
1. Портативная: легко умещается как на стуле, так и под стулом.
2. Интеллектуальная: даже находясь под стулом знает, что происходит на столе.
3. Обаятельная: завоевывают не только всеобщее внимание, но самые лакомые кусочки.
Такса – это лекарство №1 от одиночества с уникальным набором побочных эффектов!
Она целиком и безраздельно человеческая, каждую клеточку себя она отдает нам, каждую свою кровинку, каждую шерстинку, и полностью живет нами. Поэтому и привязанность ее безграничная...
Такса – это человек! По крайне мере, она очень хочет участвовать во всем человеческом. И по-человечески обижается, если ее прогоняют.
Когда вы начнете раскладывать одежду по ящичкам, полочкам и тумбочкам, в каждой из них побывает ее нос. Она будет вместе с вами убирать квартиру, яростно чихая на собранный мусор. И оставлять следы на свежевымытом полу. Если вы любите кулинарное дело, вы нашли друга по интересам – такса досконально знает содержимое каждой полки холодильника и каждого шкафчика на кухне.
Эта собака знает, когда нужно наступить лапой на вашу ногу, напоминая, кто в доме главный дегустатор.
Таксу невозможно не любить! Не умиляться ее кожаным носиком и тряпичными ушами. Этот смешной чебурашка всегда поднимает настроение видом косолапых лап и задумчивой мордашки. Такса всегда утешает тревожными чуткими глазками, когда вам грустно. Она так весело прыгает по утрам, что иного выбора не остается: только радоваться новому дню вместе с хвостатым комком счастья!
Поначалу, когда у вас заводится такса, вы только начинаете ее любить. А вскоре уже души в ней не чаете. Еще чуть-чуть, но вы улавливаете, что постепенно становитесь ненормальными… а другие остаются нормальными. Спустя какое-то время вы, как и сама такса, уже абсолютно уверены, что нормальные – это как раз вы, а остальные – просто ничего не смыслят в таксах!
Она может рассмешить вас, не прилагая особых усилий, – лечь на спину, растопырив все четыре лапы на все четыре стороны, и вытаращить безумные глаза.
Или прийти, по-утиному расставить передние кривые лапы и устремить на вас совершенно непроницаемый, но явно чего-то ожидающий взгляд.
Такса – это маленький клоун, которым невозможно не умиляться.
Несмотря на дурашливость, в одном вопросе это существо крайне серьезно: всем своим естеством оно любит вас, любит так сильно и так искренне, что его невозможно не любить в ответ.
Мы учим таксу командам, а такса учит нас – любить…
Сайт книги: www.dogtales.ru