На пятой оперативной эскадре встретили радужно. Там ещё помнили меня командиром "Ленинграда". Вице-адмирал Селиванов Валентин Егорович, добрый служака, интеллигент, педант и отъявленный спортсмен встретил меня радужно и с открытой душой. Будучи сам трудолюбивым человеком, он в первую очередь любил трудолюбивых, людей чести и дела. Но был совершенно беззащитен перед служебным хамством вышестоящих начальников, поэтому, будучи Начальником Главного штаба Военно-морского Флота, не раз был оскорблён и унижен новоиспечёнными демократическими генералами высшего эшелона военной власти.
Традиция честной службы на эскадре была незыблемой, а ещё - отеческая забота о людях. Но что мне больше всего нравилось, так это исключительное доверие к командирам всех рангов.
До Селиванова В. Е. командовал эскадрой Рябинский Николай Иванович, по-своему философ, грамотный ракетчик, человек волевой и слегка сентиментальный. По ударным крылатым ракетам специалистов равных ему в те времена можно было по пальцам пересчитать. Если он приказывал, значит, этому человеку он доверял до конца.
К слову нужно сказать, что ни случайных командующих, ни случайных членов Военного совета, первых заместителей и начальников штабов на эскадру не назначали, поэтому о командовании эскадры говорили: - "люди обречённые на продвижение по службе". До наступления демократических времён - это было непреложной истиной. Для меня составит большую честь, да, на мой взгляд, это будет здесь и уместным, перечислить всех командиров эскадры (командующих флотилией), первых заместителей, начальников штабов, начальников политотдела и заместителей по электромеханической части в воинских званиях на конец их службы в ВМФ.
Командиры (командующие): вице-адмирал Петров Борис Фёдорович (1967 – 1969), адмирал Леоненков Владимир Матвеевич (1969 – 1971), вице-адмирал Волобуев Евгений Иванович (1971 – 1974), вице-адмирал Акимов Владимир Ильич (1974-1977), вице-адмирал Рябинский Николай Иванович (1977 – 1981), адмирал Селиванов Валентин Егорович (1981 – 1985), вице-адмирал Клабин Владимир Иванович (1985 – 1987), адмирал Егоров Владимир Григорьевич) 1987 – 1988), адмирал Горбунов Александр Васильевич 1988 – 1990), вице-адмирал Святашов Пётр Григорьевич (1991 – 1992).
Первые заместители: контр-адмирал Рензаев Николай Фёдорович (1967 – 1969), контр-адмирал Проскунов Михаил Григорьевич (1969 – 1974), контр-адмирал Парамонов Василий Алексеевич (1974 – 1979), контр – адмирал Шалыгин Геннадий Иванович (1979 – 1982), контр-адмирал Горшков Николай Иванович (1982 – 1987), адмирал Горбунов Александр Васильевич (1987 – 1988), вице-адмирал Святашов Пётр Григорьевич (1988 – 1991), адмирал Сысуев Юрий Николаевич (1991 – 1992).
Начальники штаба: контр-адмирал Платонов Виталий Васильевич (1967 – 1970), адмирал флота Капитанец Иван Матвеевич (1970 – 1973), контр-адмирал Ушаков Александр Петрович (1973 – 1975), контр-адмирал Двинденко Лев Евгеньевич (1975 – 1978), адмирал Селиванов Валентин Егорович (1978 – 1981), вице-адмирал Ермаков Евгений Иванович (1981 – 1984), контр-адмирал Кулак Михаил Георгиевич (1984 – 1988), контр-адмирал Рыженко Алексей Алексеевич (1988 - 1991), вице-адмирал Фомин Виктор Васильевич (1991 – 1992).
Начальники политотдела: контр-адмирал Журавков Николай Никитович (1967 – 1979), контр-адмирал Кондрашов Иван Фёдорович (1970 – 1973), контр-адмирал Дубягин Павел Романович (1973 – 1976), контр-адмирал Рыбак Сергей Сергеевич (1976 – 1980), контр-адмирал Бичурин Амир Имамович (1980 – 1983), контр-адмирал Никулин Виктор Иванович (1984 – 1988), контр-адмирал Степанов Валентин Емельянович (1988 – 1992).
Заместители командира (командующего) по электромеханической части: контр – адмирал Кобцев Евгений Андреевич (1967 – 1970), капитан 1 ранга Болдырев Анатолий Фёдорович (1970 – 1973), капитан 1 ранга Фенютин Евгений Фёдорович (1973 – 1978), капитан 1 ранга Калистратов Борис Анатольевич (1978 – 1983), контр-адмирал Аладкин Александр Иванович (1983 – 1987), капитан 1 ранга Чебаков Евгений Михайлович (1987 – 1989), капитан 1 ранга Михайлов Валерий Григорьевич (1989 – 1992).
Разными были эти люди, но всех их объединяло главное – безупречное служение Отечеству, высокие интеллект и культура флотской службы, выносливость и преданность Державе. О каждом из них можно написать отдельную книгу, каждый из них этого заслужил и достоин. Но я могу сказать главное – Родина наша может гордиться такими её сыновьями. Их служба – пример для потомства.
В начале 90-ых годов оперативная эскадра стала ненужной, так как все потенциальные враги в одночасье стали лучшими друзьями России. Штаб эскадры тоже России оказался ненужным, поэтому практически в полном составе стал штабом Военно-морского Флота Украины. А штаб эскадры имел высочайшую морскую, тактическую, боевую и специальную подготовку, так что по подготовке и грамотности штаба своего Флота Украина оказалась на высоте!
Получил и я, однажды, приказ от Рябинского. Наш танкер тылового обеспечения потерял ход недалеко от территориальных вод Египта. Крейсер "Ленинград" работал недалеко по учебному плану с подводной лодкой, натаскивали лётчиков Ка-25пл держать с обнаруженной лодкой контакт, так как гидрологические условия для акустиков, в том числе и авиационных, всегда неблагоприятные, без опыта не навоюешь. Было приказано взять танкер на буксир и привести его на якорную стоянку в безопасное место на случай шторма. Получив телеграмму, я подумал, что шизофренией заболел наш командир эскадры. Как это авианесущий крейсер с его парусностью, у которого полётная палуба висит с двух бортов по пять метров, потянет на буксире танкер, а на буксир этот танкер взять как?! А если навалюсь на танкер, я же все надстройки снесу ему. Но на военно-морской службе одно дело думать, а другое - делать! А несколько вопросов задать мне хотелось, ситуация требовала. Но в природе жития умных вопросов не бывает! Умно поступают те начальники, которые внимательно вслушиваются в задаваемые вопросы. Не для того, что бы их тут же решать, а для того, что бы знать истинную цену своих подчинённых! Раз спрашивает о чём-то человек, значит, или не может, или не хочет, или боится, или не умеет. Зная эту аксиому жизни, и я не стал задавать вопросов. И не верно говорят те, которые думают, что военные люди не должны обсуждать приказы. Военный человек не то что должен, а обязан обсуждать приказ, но с одной целью - как лучше выполнить его!
Так и мы на крейсере, решив, что выхода у командира эскадры нет, начали обсуждать приказ, как же взять танкер на буксир. Вертолётом швартовные концы не затянешь, мешают надстройки и мачты. Стальных концов на крейсере нет. Решили баркасами заводить на танкер капроновые концы и тянуть самым малым ходом на коротком буксире. Так и сделали. Операция шла всю ночь, а к утру танкер стоял на якоре на безопасной глубине в безопасном месте.
Тем же утром я прибыл на плавбазу подводных лодок, где размещался штаб эскадры. Встретил вице-адмирал Н. Рябинский по-отечески. Поздоровался и говорит:
- Вчера отдал тебе приказ, а сам всё думал, как ты этот танкер потянешь, и парусность большая, и крейсер для такой работы не приспособлен. Ждал вопросов, думал, будете говорить, что не сможете. Но знаешь, Михаил (а называл он по имени командиров кораблей крайне редко, и только тех, кому как себе доверял) выхода не было, в том районе по прогнозу погода должна была испортиться, а посадить танкер на мелководье нам права никто не давал. Докладывай, как у тебя обстановка на крейсере.
Вот такая же добропорядочная, рабочая, деловая атмосфера была и при вице-адмирале В.Е. Селиванове.
Прошла первая неделя моей службы на эскадре в новой должности. С Северного Флота прибыла на боевую службу дизельная торпедная подводная лодка 641 проекта, как кратко называли такие лодки подводники - дизелюха. Три месяца шла эта подводная лодка в Средиземное море через Атлантический океан. А дальше её план работы (как и всех приходивших дизелюх) был такой: проверка штабом эскадры с выполнением боевых упражнений. Затем три месяца боевой службы под водой, заход в Сирию, передача сменному экипажу, отдых в составе экипажа на берегу Чёрного моря в военном санатории, возвращение в Сирию, приём своей подремонтированной лодки, опять проверка штабом эскадры, три месяца боевой службы и возвращение домой на Северный Флот. Переход домой тоже занимал порядка трёх месяцев.
Конечно, после санаториев иногда случались некоторые проблемы со здоровьем подводников, санаторские прелести всё-таки оставляли свой след. Но эти неожиданные болезни для штаба неожиданностью не являлись. У нас на боевой службе находилось огромнейшее госпитальное судно 1-го ранга типа "Енисей", в госпитале которого лечили всё! Заболевшего человека меняли кем-нибудь из резервного экипажа, а выздоровевшего потерпевшего сажали на другую лодки - и нет проблем, и боевая служба не страдала, и честь пострадавшего была спасена. Но такие случаи были крайне редкими, советский облик морали был довольно высоким, и это факт! В СССР на всё денег хватало!
Приглашает меня Валентин Егорович и говорит:
- Михаил Георгиевич! У нас вы настоящий противолодочный надводник, а нужно становится и подводником! Лодок приходит много, придётся и Вам выходить на лодках для проверок. Так что планируйте учение, берите два больших противолодочных корабля, которые будут работать за противника, садитесь на лодку и выходите в назначенный полигон для проверки с обязательным выполнением торпедной атаки. Желаю успехов.
- Всё ясно, товарищ командир! Буду подводником.
Собрал нужных людей штаба, нарезал полигон значительно севернее территориальных вод Египта, спланировал учение. Два наших корабля с северно-западного угла в 11.00 должны форсировать противолодочный рубеж. Подводная лодка погружается в центре района учения, обнаруживает главную цель, выходит в торпедную атаку и выполняет торпедную стрельбу по надводному кораблю, осадка которого семь метров, ограничение хода торпеды по верху - 12 метров, глубина погружения лодки - 40 метров, программа связи - 4 часа. Вот в программе связи я и допустил ошибку. Что такое 4 часа? А это значит, что опорный сеанс связи - только через четыре часа, раньше сигнал на лодку в непредвиденном случае можно и не получить. Так оно в последствии и случилось. Появился такой непредвиденный случай, что заставил вздрогнуть всех, вплоть до Главного штаба ВМФ. А теперь по порядку.
Перешёл я с моим походным штабом на лодку и вышел в район учения. В назначенное время произвели погружение на сорок метров. Чувствовал себя в первые минуты обречённым, я был моряком не робкого десятка, но плыть под водой по приборам, визуально не видя куда, для меня было пыткой. Виду, конечно, не показывал. Подходят ко мне командир лодки (капитан 2 ранга Николаев) с заместителем по политчасти (капитан-лейтенант Токарев) и докладывают:
- Товарищ капитан 1 ранга. Нами получено разрешение от Царя морей - Нептуна принять Вас в подводники.
- Спасибо! Раз есть добро - принимайте!
Я не сторонник всех этих чёртовых обрядов, но и нарушать морские традиции не мог, да и чего греха таить, ещё от сознания того, что я впервые в жизни под водой, тоже на сознание давило будь здоров!
Подносят мне плафон морской воды, в который нацедили с какого-то клапана, подвесили рядом с перископом обыкновенную кувалду воняющую соляром, и замполит подаёт мне этот плафон с водой.
- Товарищ капитан 1 ранга! Вы должны поцеловать кувалду и до конца выпить морскую воду. Можете начинать.
А я грешным делом подумал:
- Неужели нельзя воды было поменьше налить! Да и кувалду можно было бы
протереть.
К делу приступил решительно. Выпил всю воду, а средиземноморская водичка солёная, поцеловал кувалду, как жену любимую и поблагодарил Нептуна за доверие.
Командир лодки тут же мне вручил документ - удостоверение подводника Северного Флота с печатью подводной лодки - в/ч 31151, а произошло это важнейшее событие в моей морской службе 4 августа 1984 года. Прошло много лет, с какими только лодками за десятилетнюю службу на Камчатке я имел боевые дела, но первая дизелюха запомнилась до конца жизни. Именно на этой лодке, на первом моём погружении жизнь меня научила с подводниками и подводными лодками разговаривать только на "ВЫ!" А вот как это произошло.
- Спасибо, товарищ командир! Выходите в атаку!
Прошло минут 20, и мы получили доклад акустика:
- Эхо пеленг такой-то! Дистанция такая-то. Начали классификацию контакта.
Смотрю на часы, 11 часов 07 минут. Пеленг в направлении движения наших кораблей. Всё правильно! Так и должно быть!
- Эхо пеленг такой-то! Дистанция такая-то! Предполагаем контакт с
супертанкером, длина корабля около 400 метров, осадка 20 метров, шум одного винта.
При чём тут супертанкер, если по этому пеленгу и дистанции должно быть два наших корабля! Командую:
- Продолжить классификацию контакта!
Продолжили классификацию, уточнили, проверили, опять танкерюга получается. Выдаю командиру часть нашей военной тайны, которую, естественно, командир не знал:
- Товарищ командир! По нашему замыслу с этого направления идут два наших
противолодочных корабля. Пока вы их будете считать танкером, они вас обнаружат и "утопят"! А кто боевую службу будет нести?
Командир стоит на своём мнении! Надо же какой упрямый. Приказал командиру
позвать в центральный отсек старшину команды акустиков. Прибыл опрятный мичман, лет сорока. Спокойно, уверенно докладывает:
- Товарищ начальник штаба эскадры! Я своё дело знаю. Никаких надводных кораблей в районе нет! Обнаруженная цель - супертанкер с осадкой до 20 метров, если стрельнём по нём практической торпедой, то насквозь прошьём! Предлагаю стрельбу отменить!
- Вот так дела, подумал я.
- Радисты, есть ли какие-нибудь указания с КП эскадры?
- Указания можем получить через четыре часа согласно программе связи.
- Командир! Всплывайте!
- Не могу по мерам безопасности, нужно подождать, пока танкер отойдёт на
безопасную дистанцию.
- Хорошо, действуйте согласно инструкции.
А сам себе думаю, какая же стыдоба, на первом же выходе учение сам начальник штаба эскадры завалил! Но рисковать нельзя, не у себя дома, морские воды, хотя и международные, да не свои! Дождались безопасной дистанции. Всплыли на перископную глубину. Как глянул я в перископ, то от удивления волосы без парикмахера завиваться начали. Точно с планируемого направления движения наших двух кораблей шёл скоростью узлов 16-18 супертанкер, по всей видимости, в Суэцкий канал. Никаких надводных кораблей и в помине не было. С силуэтом корпуса танкера тут же увидел образ Командующего Черноморским Флотом - Алексея Михайловича! Как же вовремя он меня учил уму - разуму в отношении подводных лодок, какие же мудрые советы дал мне! На всю службу этого урока хватит!
Доложил тут же по УКВ на эскадру. А там уже все по тревоге сидели и ждали моей атаки по танкеру, так как наши корабли по небрежности командиров перепутали якорь-цепи и самостоятельно сняться с якорей не смогли. А передать мне под воду информацию не могли, сеанс связи четыре часа! Вот тебе и опыт, сын ошибок трудных!
Когда пришел на эскадру, встретили меня, как героя и действительно настоящего начальника штаба эскадры. И подводником стал, и танкер не покалечил, и лодку проверил, и к боевой службе допустил! Молодец, да и только!
Такие были тогда настоящие подводники, такие были специалисты высшего класса! А результаты боевой службы были визитной карточкой и для кораблей, и для соединений, и для объединений. Оценку давали мы на эскадре, но утверждал эту оценку лично Главком ВМФ! О "годковщине" и "дедовщине" никто и не говорил, да и матросов для такой службы каких в военкоматах подбирали! Богатырей и по духу, и по делам! Это теперь появились солдатские матери с безотцовщиной, когда сами семью создать не смогли, начинают научать и поучать. А обыватель соглашается. Какой-то всеобщий прорыв в пропасть, иначе не скажешь!