Вот и Средиземноморье. Вошли в Эгейское море. Скалистые острова и необыкновенная синева морской воды, то ли лазурная, то ли бирюзовая, даже трудно назвать эту воду каким-нибудь определённым цветом. Моё сознание было переполнено гордостью за себя, за Родину, за могущество СССР. Для кого-то Средиземноморье, а для меня - возможный театр боевых действий.
Четыре года назад в 1980 году я шёл этим морским путём в Севастополь с боевой службы, которую нёс мой любимый крейсер "Ленинград" в Атлантическом океане, на котором я был командиром, чем всегда необычайно гордился. На той боевой службе, после 3-х месячного плавания в Средиземном море, где мы проводили противолодочные учения по поиску и слежению за подводными лодками США, я получил распоряжение заскочить на пару дней в Севастополь сменить лётчиков вертолётной эскадрильи. По существующим тогда морским законам корабельные лётчики в море более 3-х месяцев находиться не могли.
Дальше нам предстояло выйти в северную Атлантику и заглянуть под кромку Арктических льдов, где по данным разведки могли прятаться субмарины США. А теперь, представьте себе, какого могущества достиг в те недалёкие времена Военно-морской Флот СССР, что субмаринам США нужно было подо льдами Арктики прятаться?! Для этого крейсер "Ленинград" обладал необходимой мощью для полноценной противолодочной борьбы. Была спроектирована специально для противолодочных крейсеров "Москва" и "Ленинград" подкильная опускаемая станция "Орион". Величина обтекателя станции равнялась морскому тральщику. В основе работы станции был пьезоэлектрический эффект, а мощность станции позволяла наблюдать за подводной обстановкой до 20 километров, на экране этой станции субмарины наблюдались, как на ладони. Так что обнаружить стратегическую подводную лодку вероятного противника, которая несла смерть не менее чем 10-15 промышленным центрам, электростанциям и городам СССР особой трудности для нас не представляло. Для такой работы требовалось необычайно много электроэнергии. На крейсере "Ленинград" было установлено 4 турбогенератора (4X1500 ТГ) и 2 дизель - генератора (2X1500 ДГ) мощностью в 1500 квт каждый! Всего - 9 000 квт! На ТАКРах "Киев", "Минск", "Новороссийск" и "Баку" - он же ("Адмирал Горшков") вырабатывалось электроэнергии - 15 000 квт. На ТАКРах "Тбилиси" - он же "Адмирал Кузнецов" и на "Риге"- он же "Варяг" - 22 500 квт. На недостроенном и порезанном на металлолом на Черноморском заводе седьмом атомном авианесущем корабле (фактически авианосце) водоизмещением в 75 000 тонн "Ульяновске" - должно было вырабатываться электроэнергии - 34 800 квт!
Столько электроэнергии было на наших авианесущих кораблях! Фантастика!
Когда лодка была обнаружена, то наблюдение за ней устанавливали корабельные вертолёты Ка-25пл и противолодочныё корабли. И вся эта противолодочная сила называлась КПУГ - корабельная противолодочная ударная группировка. А для удара на крейсере имелось тактическое ядерное оружие - противолодочные ракеты (1X2 РПК "Вихрь") и авиационные бомбы, которые подвешивались на вертолёты Ка-25пл. На крейсере базировалась эскадрилья из 16 противолодочных вертолётов Ка-25пл и 2 вертолётов Ка-25ДЦ, для выдачи целеуказания.
Решение на удар принимал командир КПУГ. Вот такая была у нас сила! Вот такое доверие было командирам противолодочных крейсеров! Но эта наша сила была настоящим страшилищем и головной болью для американцев, потому что было чего бояться, так как такая группировка обладала ещё и мощной ракетной противовоздушной обороной. Боевая устойчивость такой группировки была довольно высокой.
В Средиземном море мы не одну американскую субмарину загоняли до такой степени, когда лодки с баллистическими ракетами на борту были вынуждены выходить из назначенного района, так как акустические удары нашей станции "Орион" по корпусу лодки могли выдержать далеко не все подводники. Что бы понять, что это такое, нужно посадить человека в пустую бочку и бить по ней молотком, так что двумя - тремя такими ударами любого человека до крайней лютости можно довести. Американские подводники такого мытарства не выдерживали, и лодки выходили из района стрельбы, а такими районами, как правило, были Адриатическое, Ионическое или Тирренское моря (для обеспечения дальности полёта баллистических ракет по СССР). Выйдя из назначенного района, лодка с баллистическими ракетами на борту решить успешно поставленную задачу не могла, так как не обеспечивалась точность прибытия ракет к назначенной обеспечиваемой цели. Но и находиться под нашим слежением лодка тоже не могла, так как вероятность её уничтожения была близка к единице! Как не крути, а против лома - не было приёма, тем более, советского!
А ещё у нас были люди - профессионалы высшего класса! Все с высшим образованием, все с чистой Душой, для всех категории "Родина", "Честь", "Вера" и "Отечество" всегда были на первом месте. Не ровня нынешним наёмным "профессионалам", у которых в глазах "баксы", а в душе - только личный интерес!
Многие думают, что нам много платили. Нет, не много. Достаточно для нормальной жизни, но, наверное, маловато для вечно желаемых жизненных удовольствий. И не удивительно, страна только - только становилась на ноги, и деньги, прежде всего, тратились на оборону, на образование, на детские учреждения, на медицину. А цены-то на всё были - копеечными! И ещё жила в наших сердцах гордость за наше могущество, за наше Отечество, за наш народ! А то, что платили за наш тяжёлый труд, как и всем гражданам СССР, никого из нас не обижало. Да и, в конце концов, в природе голодный волк в обморок не падает, но любит свободу, а насилия и неволи не терпит! Поэтому за свою свободу дерётся до победного конца в любой ситуации.
С началом перестройки наши противолодочные крейсера незамедлительно были проданы на металлолом, так сказать, пионеры отечественного авианесущего кораблестроения были ликвидированы, а могли бы послужить ещё России минимум лет 15 - 20, не менее! Были так же проданы и ТАКРы "Киев", "Минск", "Баку" и "Новороссийск". Мне наиболее обидно за мой родной, боевой крейсер "Ленинград". Крейсера "Москва" и "Ленинград" рождались в муках. Никита Сергеевич Хрущёв (Никита Соломонович Перлмуттер) предпочитал ракеты. Были спроектированы ракетные крейсера типа "Головко" с крылатыми ракетами на борту П-6 с дальностью стрельбы до 250 километров. Но по размерам ракетный крейсер был намного меньше спроектированных противолодочных крейсеров. А, поэтому, шансов получить "добро" на строительство фактически не было. Тогда поступили так: макет противолодочного крейсера наоборот сделали в два раза меньше макета ракетного крейсера. Макеты будущих крейсеров показали дорогому Никите Сергеевичу, и проекты были утверждены. Но Никита Сергеевич свою корректуру в проект противолодочных крейсеров всё-таки внёс. Крейсер показался слишком длинным, а потому его приказано было укоротить, так крейсер оказался на 20 метров короче проекта. Выбросили в кормовой части целый отсек. Поэтому осадка носом крейсера стала больше осадки кормой почти на целый метр. В океане крейсер зарывался в волны, так как шёл с дифферентом до метра на нос, но все остальные качества противолодочнику конструкторы умудрились сохранить. А, что бы устранить дифферент на нос мы с механиком в корме корабля отвели одну топливную цистерну под котельную воду, и хранили постоянно в ней 500 тонн котельной воды, так сказать, резерв командира на непредвиденный случай.
Боевые корабли не просто сложное инженерное сооружение, способное плавать, нести на себе оружие, уничтожать врагов на море. Военные корабли, особенно большие, существа живые. Как в церквях, храмах и соборах не земными Духовными Силами собираются души усопших и живых, что бы сохранять и приумножать духовность предков для потомков, так и на военных боевых кораблях, служащими на них моряками формируется и создаётся особая сила Духа человека, особая Вера в святость выполняемого ратного дела. В своей основе эти две могучие силы опираются на безграничную любовь к Отечеству. Сила Духа и безграничная Вера в святость своего дела всегда были и будут основополагающими критериями для великих побед в настоящем и будущем. Такова непреложная Истина военной службы на море!
Крейсер "Ленинград" был верным защитником Родины, и служил ей с доблесть и честью. Его продали за копейки чужим людям в Индию, как вещь подносившуюся и больше ненужную. Вывели крейсер из Севастопольской бухты под буксирами ночью, под утро. Ветераны корабля ждали этого момента, что бы проводить свой любимый и родной крейсер в его последний путь, но проводить так и не смогли. Ночь скрыла от ветеранов это позорное деяние. Давно известно, что все тёмные сатанические дела делаются ночью, слева и сзади! Но это же не по-человечески! Никогда, никто и не в какие времена не допустил такого позора своего военного флота перед Богом и Людьми! Почему же крейсер не переплавили на металл, не использовали на новых стройках, или на постройку более мощных и современных кораблей?!
Верой и правдой прослужил "Ленинград" СССР 24 года (с 1967 года, когда начал отработку первых курсовых задач, до 1991 года, когда был выведен из состава ВМФ). За это время крейсер прошёл 279 035 мили, что соответствует 12,92 расстояний по экватору. Крейсер был на ходу 1842 дня - то есть 5 лет! Было израсходовано 400 000 тонн мазута. За 24 года службы лучшим людям крейсера было вручено 89 орденов и правительственных медалей СССР и других государств Мира, многие члены экипажа были награждены орденами дважды, в их числе заместитель командира по политчасти - капитан 2 ранга Цикало Алексей Николаевич - награждён двумя орденами "Красной Звезды". Четыре офицеров крейсера стали адмиралами. Редчайший случай! Но "новые" теоретики какой-то "новой" России определили наши военные стратегические задачи совершенно "по-новому", но так, что бы удовлетворить все требования по военным вопросам Запад. И это для того, что бы, обладая рабскими душами, платить этому Западу абсолютно неизвестно за что ?!, аж 40 ссудных процентов (как говорят специалисты) от всего валового дохода страны!
Имея задачу замены лётного экипажа, мне на всё про всё давалось целых три дня, когда зайду в Севастополь! Правда, фактически пробыли мы в Севастополе порядка двух недель. Кто-то сверху пожалел нас. Уже было лето 1980 года! Семьи, дети и верная пылкая любовь к любимым жёнам в расчёт тогда не принимались! А ещё в то прекрасное время слов "трудновато", "не сможем", "затруднительно" морские
военные офицеры практически нового Военно-морского Флота - не знали!
Вот и заскочили в Севастополь. Босфор пролетели мухой, за ночь пробежали Чёрное море, а с утра в Севастопольской бухте уже поджидали буксиры, помочь крейсеру развернуться и стать на якоря и бочки. "Старый" авиационный экипаж на корабельных вертолётах Ка-25пл улетел на свой береговой аэродром к месту постоянного базирования в посёлок Мирный, а "новый" экипаж прилетел на корабль на тех же машинах. Технари (все офицеры были с высшим образованием) остались на корабле, срок морской службы для них ограничения не имел. Корабельные офицеры и мичманы, а так же офицеры и прапорщики береговых технарей получили возможность побывать на берегу. Такая возможность представилась и мне со старпомом - Валентином Руденко, служаке первой гильдии, естественно первым на берег сошёл я, на второй день - старпом с механиком - Николаем Куделя, кавалером орденов АРЕ II степени и "За службу Родине в ВС СССР" III степени. В последний день - опять я с замполитом - Николаем Дмитриевичем Николаевым, воспитателем от Бога, любимцем матросов. Действовал (и ныне действует) ненаписанный не самый лучший, но и не самый обидный морской закон, который сводится к следующему, - командир говорит старпому:
- Значит, так старпом, чтобы Вас не обижать и всё было справедливо, думаю, поступим мы так - сегодня на берег сойду я, а Вы руководите на корабле, а завтра сделаем наоборот, Вы будете руководить кораблём, а я сойду на берег.
На нашем крейсере никто таких порядков не завёл, такой же опыт был внедрён и на всех введённых в строй последующих тяжёлых авианесущих кораблях. Чем сложнее жизнь, тем добрее и ближе люди друг к другу!
А, поскольку, в моё отсутствие мне дали трёхкомнатную квартиру и перевезли семью всего лишь на одной грузовой машине к новому месту жительства, я в последний день нашего пребывания в Севастополе пригласил на новоселье замполита и командира 78-го отдельного противолодочного авиационного полка из Мирного, полковника Виктора Савчука. Это был степенный человек чистейшей и добрейшей души, бывший командир третьей эскадрильи 78 полка, награждённый орденом "Красной Звезды" за спасение в 1972 году на крейсере "Ленинград" оставшихся в живых людей экипажа гибнущей подводной лодки К-19 в условиях жесточайшего шторма Атлантического океана.
Новоселье справили по высшей категории доброй выпивки. Первый тост был поднят за Командующего Флотом адмирала Ховрина Николая Ивановича! Квартиру-то он дал! Правда, после боевой отличной службы в 1979 году, находясь не в духах на ходовом мостике крейсера, за то, что подняли не глаженные стеньговые флаги моё представление к ордену "За службу Родине в ВС СССР" в моём присутствии не подписал. Много добрых слов сказано о Ховрине Н. И., но любовь и неоправданная требовательность к людям в душе Командующего жили рядом, да и к нему самому относилось высшее военное руководство так же, если не хуже. Второй тост был поднят за Родину любимую, третий - за наших в море, а дальше за любимых жён и детей. Против такого порядка торжественного пития никто не возражал. Переночевали тоже у меня.
На утро приехали в Артиллерийскую бухту, где нас поджидал катер. Смотрим на родной любимый крейсер и видим, труба задымила, якоря выбраны, крейсер висит на бриделях, которые заведены на якорные бочки, - значит, старпом с механиком готовят крейсер к съёмке и выходу в море - всё без проблем!
Вдруг видим, как с Южной бухты к крейсеру направляется белый штабной катер, на красном флаге - две белых звезды, значит, идёт вице-адмирал! А кто? Кого это чёрт понёс на крейсер? Вроде бы никто по плану не должен нас провожать! А, поскольку, замполит захватил три бутылочки свеженького пивка, мы, естественно, перед посадкой в крейсерский катер это пивко с величайшим смаком и выпили. Уходили-то мы в плаванье намного месяцев. Нам, естественно, хотелось постоять ещё немножечко на родной севастопольской земле. Кто же думал, что белый штабной катер с двумя белыми звездами на красном полотнище пойдёт в такой ранний час на крейсер. Шутя, говорю старшине катера:
- Криво руля, полный вперёд! И катер рванул с места, как резвый жеребец!
Подскочили к крейсеру, вахтенный офицер докладывает:
- Товарищ командир! На крейсер прибыл вице-адмирал Медведев Павел
Николаевич, проводить митинг по случаю выхода на боевую службу. Думаю про себя:
- Только митинга нам и не хватало! Ведь до съёмки с якорей и бочек 30 минут каких-то осталось!
Спрашиваю по громкоговорящей связи на ходовом мостике старпома:
- Как с приготовлением корабля к бою и походу? Старпом отвечает:
- Всё по плану, поднимаем давление в котлах, добро на съёмку от оперативного дежурного флота получено. Спрашиваю:
- На Флот доложили, что на борту Член Военного Совета?
- Доложили!
- Что в ответ?
- Гробовое молчание!
Всё, думаю, митинга, зная крутой партийный характер Пал Николаевича - не избежать!
Все трое, я, замполит и командир полка поднимаемся ко мне в каюту. Бодро здороваюсь:
- Здравия желаю, товарищ Член Военного Совета!
- Здравствуйте, товарищи! Я делал утреннюю зарядку! Смотрю, вы в боевой поход готовитесь, и подумал, что без митинга никак уходить в море нельзя!
- Товарищ Член Военного Совета, так нас же в этот поход три месяца назад уже провожали, и митинг был, и плавали без замечаний, а мы зашли в Севастополь только лётчиков сменить. Уже котлы под давлением, нужно сниматься с якорей и выполнять поставленные задачи!
- Как вы не понимаете главного, товарищ командир! Партийное слово победу куёт!
- Есть, товарищ Член Военного Совета. А по связи говорю старпому на ходовой мостик:
- Стройте людей свободных от вахты и приготовления корабля к бою и походу на полётной палубе в каре, доложите ОД Флота о задержке съёмки по причине проведения митинга.
Старпом дал команду на построение, доложил на Флот. Но никаких указаний от Флота не последовало. Отменить митинг никто! не рискнул, и не рискнул бы. Наблюдал за съёмкой крейсера и Командующий Флотом из своего рабочего кабинета, но он имел право только на волнение, и не более того! Партийный митинг - он и в Африке митинг, страшнее заклинания шамана!
Пока я докладывал свои соображения по поводу проведения митинга, на корабль прибыл капитан 1 ранга Касатонов Игорь Владимирович, начальник штаба 30 дивизии противолодочный кораблей, вездесущий и всё знающий офицер, морской штабист до корней волос. Он же и сын адмирала Флота Касатонова Владимира Афанасьевича (1910 - 1989 г.г.). Владимир Афанасьевич был Героем Советского Союза. Звание Героя получил за поход на знаменитой атомной подводной лодке К-181 подо льдами на Северный полюс в 1963 году. Он в должности Командующего Северным Флотом был старшим на походе, а до Северного Флота был Командующим Черноморского Флота. Окончил службу 1-ым Заместителем Главнокомандующего ВМФ. Кавалер 14 орденов, из них - 3 ордена Ленина. Сын был всегда достоин и славы, и чести отца. И далеко не случайно, что и сам вырос по службе до 1-го Заместителя Главнокомандующего ВМФ. Не случайно и то, что самый младший член семьи Касатоновых получил на Северном Флота уже в наше время в должности командира атомного ракетного крейсера звание контр-адмирала.
Начальник штаба 30 дивизии Игорь Владимирович Касатонов был не только добрым служакой, но и скромным человеком. Прослужив 4 года в названой должности, после окончания Военно-морской академии он опять был назначен начальником штаба 30 дивизии. И никакого ропота, никаких просьб и обид. Так что бытующее мнение, что дети маршала будут маршалами, а дети мичмана – мичманами, в наше время было не верное. В СССР в годы так называемого застоя, которые тайные злые силы превратили в годы нашего затмении, всё, или почти всё, в большей степени зависло от человека, его трудолюбия, его отношения к делу! У этого красивого человека всё по жизни абсолютно заслужено, всё справедливо.
Семья Касатоновых - это образец служения Отечеству, где Честь флотского офицера возложили как символ флотской династии на алтарь России, но никогда не отдавали её никому - ни Богу, ни Государю.
Адмиралы этой флотской семьи, как видно сегодня, всегда соблюдают главный принцип офицера Отечества: - Душу Богу, Жизнь - Государю, Сердце - жене, а Честь - никому.
Я любил, и до сих пор люблю адмирала Касатонова И. В. за тончайшее знание и флотской службы, и содержание души флотского офицера. Будучи старпомом на "Ленинграде" я получил от него урок на всю жизнь. За то, что один из мичманов крейсера прибыл на корабль не в трезвом виде, я в своей каюте ругал мичмана на чём свет стоит. Проходя мимо каюты, Игорь Владимирович заглянул ко мне, и, ничего не говоря, вышел. А во время обеда говорит:
- А я думал ты механика ругаешь за то, что турбогенератор вывели из строя, а ты на пьяного мичмана старпомовское время дорогое тратишь.
Потом я в службе не раз замечал, что даже большие начальники занимаются тем, что умеют делать, а не тем, чем положено заниматься.
Зная в совершенстве флотскую службу, Игорь Владимирович любил и пошутить, да так, что до некоторых его шутка через сутки доходила. Кто-то из штабных офицеров пожаловался, что нет возможности нормально отдохнуть во время обеденного перерыва, часок и подремать не мешает. А на флоте обеденный перерыв всегда оканчивается коротким сном команды корабля. И вот перед очередным обедом Игорь Владимирович делает объявление:
- Больше нарушать флотский распорядок дня не будем. Поэтому за ближайший час пообедаем, поспим, и без десяти минут до истечения этого часа прошу офицеров штаба быть в катере, пойдём проверять корабли, идущие на боевую службу.
Таким был этот офицер, но на проведение митинга и он повлиять никак не мог. Поэтому стал таким же участником митинга, как и все мы.
Вот и построены все свободные люди от вахт и приготовления корабля к бою и походу в каре. А это полусонные лётчики и авиационные технари (летать-то не скоро!), коки да хлебопёки. Человек 500 вышло на построение. Тут и корабельный оркестр в полном составе с сияющими на солнце духовыми трубами, сыгравший на этом построении злую шутку, и не по злому умыслу, а в результате высочайшей крейсерской дисциплины.
Начали митинг. Слово для доклада предоставили Члену Военного Совета вице-адмиралу Медведеву Павлу Николаевичу. Член говорил напористо, убедительно, с каким-то политическим азартом! Однако это никак не помешало задремать нашему замполиту, усталость после моих угощений взяла своё, тем более, что Член говорил довольно долго! Когда Член окончил помпезно-пламенную речь, мой Николай Дмитриевич уже спал, держась за мою руку. Видя неординарность ситуации, сопровождающий Члена капитан 1 ранга из политуправления буквально прыгнул к Николаю и ткнул того пальцем в бок. Мы с Колей командовали раньше эсминцем "Напористый", я очень хорошо знал этого трудягу моря, как человека ответственного и болеющего за дела на корабле. Сейчас эта ответственность и подвела. Николай встрепенулся, мгновенно отреагировал, строевым шагом подошёл к микрофону и громогласно произнёс:
- Товарищи! Разрешите митинг на этом считать закрытым.
Наш начальник оркестра в смысл митинга не вникал, но своё дело знал в совершенстве. Когда мы выделяли по приказанию коменданта гарнизона хоронить чью-нибудь военно-морскую тёщу - весь Севастополь рыдал, так душевно играл наш оркестр. Один раз мы с замом пошли посмотреть, за что так любят на похоронах наш оркестр, так забыли, зачем и пришли, шли вместе с процессией и как белуги на крючке плакали! Начальник оркестра лихо взмахнул рукой, и оркестр - грянул гимн! Офицеры взяли под козырёк, капитан 1 ранга из политуправления хватился за голову, наш замполит, опомнившись, побледнел, а Пал Николаевич начал бегать вокруг микрофона и искренне кричать:
- Товарищи! Товарищи! Товарищи!..
Но товарищам было всё это и непонятным, и уже затянувшимся процессом, поэтому они стояли молча плечо к плечу в монолитном строю, не шевелясь и ни на что не реагирую. Отгремел оркестр, опустили руки по швам, и наступила гробовая пауза. Тишину нарушил капитан 1 ранга из политуправления, как ни в чём не бывало, сказал:
- Товарищи! Продолжаем митинг. Слово для выступления представляется…
Окончили митинг, единогласно приняли очень важную для нас резолюцию, уже без особого энтузиазма сыграли гимн, потому что никто не знал, играть гимн второй раз или нет, и дали команду:
- Разойдись!
Пал Николаевич пораженческой походкой пошёл в каюту командира крейсера, мы (я и замполит), как его пленные плелись следом. Каждый ждал самого важного, что же после этой ситуации скажет Член! Зашли в каюту. Старпом по связи не говорил, а кричал, что котлы нельзя больше держать под парами, что они взорвутся, но Член думал думу. Подошел ко мне. Взялся за пуговицу. Начал крутить, открутил. Пуговиц на тужурке было шесть. Когда открутил последнюю пуговицу, заглянул мне в глаза и, почуяв, стойкий запах нашей вечерней трапезы как-то тихо, тихо спросил:
- Сынок, а ты Босфор переплывёшь?!
- Переплыву!
- Идите на ходовой мостик, а Вы, товарищ замполит проводите меня к катеру.
Сказать в глаза политработнику всё, что он думает о нём, Павел Николаевич не стеснялся. Так что выдал он нашему Николай Дмитриевичу такой заряд для бодрости, что тому на оставшиеся три месяца боевой службы воспоминаний хватило!
Снялись мы с бочек лихо и быстро. Все только ждали команды командира. По моей команде с ходового мостика:
- Отдать бриделя! Обе машины вперёд малый! Оркестр, играть "Славянку!".
Секунд через 40 корабль сдвинулся с места и начал набирать ход. Только я скомандовал:
- Обе вперёд средний! как вахтенный офицер у трапа докладывает:
- Катер с адмиралом под винты потянуло.
Мгновенно остановили правую машину, дал малый ход назад. Катер отбросило от корабля так, что тот чуть не опрокинулся. Убедившись, что ЧВС не утонул, мы благополучно поплыли дальше, но такие реверсы с паровыми котлами не допустимы, а когда котлы под парами высокого давления (до 40 атмосфер!) и корабль в узкости или бухте на ходу - тем более. Можно ход потерять! Пока мы ползли по рейду, как сытый судак по лиману, раздался внутри корабля глухой взрыв. Сердце у меня ёкнуло, мгновенно всю мою сущность пронизала мысль:
- Доминтинговались! Какой-то котёл взорвался.
Из трубы повалил устрашающий командирское сердце белый густой пар с котельным дымом.
Механик докладывает:
- Полетели трубки в четвёртом котле, прошу ограничить ход до 14 узлов.
А впереди проливы, хочешь, не хочешь, а пройти Босфор и Дарданеллы нужно за светлое время суток. Так требует наш договор с Турцией. Но самая большая опасность поджидает капитанов больших судов в Босфоре, так как в Босфоре действуют на корабли с большой осадкой два течения: поверхностное - из Чёрного моря в Мраморное море, и глубинное - из Мраморного моря в Чёрное море. Спасает ситуацию только скорость корабля, так как корабль более уверенно слушается руля. Минимальная скорость крейсера в Босфоре - 12 узлов, иначе можно потерять управление, а на поворотах иногда приходилось правой или левой машиной и больший ход давать.
Остановили котёл. Часа через два произвели первый более-менее детальный визуальный осмотр, оказалось, что 8 трубок разорвало избыточным паром и их нужно менять. Приняли решение, как только остынет котёл неисправные трубки заглушить, а утром котёл ввести в действие, что бы в полнагрузки работал для страховки. Входить в Босфор на трёх котлах крейсеру категорически запрещалось. Докладывать о происшествии на Флот не стали, иначе крейсер нужно было бы возвращать с боевой службы. Пригласил представителя особого отдела, посоветовался с ним, тот меня известил о том, что по своей линии такой доклад он уже сделал. Флот молчал. На рассвете ввели в действие аварийный котёл, и, перекрестясь, я начал входить в пролив. Через два часа вышли из Босфора, рубашка на спине была мокрой. Механик доложил, что потеряли 150 тонн котельной воды. Но у меня была "своя" цистерна с котельной водой про запас ёмкостью 500 тонн. На непредвиденный случай, так что обстановка по котельной воде была терпимой. Опять вывели котёл из действия, а Дарданеллы проходил под тремя котлами, выбился из планового графика движения на 3 часа, опаздывал, а это уже многовато на таком дальнем пути, как в северную Атлантику.
Только, пройдя Дарданеллы, доложил на Флот о проходе проливов, как тут же получил запрос:
- Срочно доложить, что случилось с котлом.
Да, думаю, доклад особиста сработал! Дали на Флот спокойную телеграмму:
- Следуем согласно плана перехода. Материальная часть в строю.
Замечаний нет. Начали заглушку потёкших трубок. Не стану же я докладывать, что из-за митинга, чуть было боевую службу не сорвали. Больше меня не трогали, а личный состав котельной команды совершал настоящий героизм, в котле с температурой под 70 градусов глушил взорвавшиеся трубки. На матросов надевали противопожарные костюмы, поливали со шлангов водой, меняли через несколько минут работы и продолжали аварийную работу по срочнейшему ремонту. Пройдя Сицилийский пролив, котёл был введён в действие, а дальше начали развивать самый полных ход, что бы вовремя пройти пролив Гибралтар. Крейсер Гибралтар прошёл в строго запланированное время. Вот что значила партийная сила митинга! А дальше мы провели в северной Атлантике запланированное учение, посетили славный город Ленинград, приняли на борту крейсера театральную труппу Товстоногова, побывали в Балтийске, там нас проверил Командующий Балтийским Флотом адмирал Владимир Васильевич Сидоров, дал нам время отдохнуть, и с победой без замечаний вернулись в родной Севастополь. Митингов не проводили, одного на весь поход хватило. А затем я уехал учиться в Военно-морскую академию в Ленинград.