– Спрошу на всякий случай, – произнёс Будман. – Жениться на Любе никто не желает?
После паузы, во время которой только слышен был скрип коленей Самуила Григорьевича и зубов сантехника, он продолжил:
– Ну что ж, я в этом и не сомневался. Тогда так. Каждый выплатит мне кучкой по пятьсот рублей за моральный ущерб, и с этого дня будет платить алименты. Размер обсудим с каждым в личной беседе. Что-то вы взбледнули, Сергей, э, Каюмович? Имеются возражения?
– Я в этом фарсе участвовать не желаю! – воскликнул Барский.
– Как супругу зовут? – вежливо поинтересовался Илья.
– Я попрошу! – дрогнувшим голосом пробормотал Самуил Григорьевич. – Маргариту Соломоновну я попрошу не беспокоить.
– Вот и славно, – хмыкнул Будман. – А если кто жены своей не боится, я напомню о группе рецидивистов быстрого реагирования, с нетерпением ждущих моего сигнала.
– Не много ли на себя берёшь? – произнёс электрик Виктор. – Этими понтами нас не запугаешь. Жене своей я и сам расскажу, она у меня любит такие истории, возбуждается сильнее. А сказку про рецидивистов лохам рассказывай, а не мне.
– Ладно, Витёк, – кивнул Илья, – рискни здоровьем, а мы потом посмотрим, где сказка, а где быль.
– Илико, дорогой, – сказал Ираклий, – мне идти нужно. Мария Николаевна вот-вот вернётся. Деньги занесу.
– А я больше никого не задерживаю,– улыбнулся Будман. – На сбор первого взноса вам неделя, можете заглядывать в любое время.
***
Люба, дождавшись, пока все покинули квартиру, вышла из комнаты. Илья довольно потянулся и произнёс:
– Вот видишь, из любой ситуации можно пользу извлечь. Осталось только с этим твоим боксёром пообщаться. Как с ним связаться?
– Очень просто, – сказала Люба и задёрнула занавеску на кухонном окне.
– Оп-ля! – весело воскликнул Будман. – Услышав зов хозяйки, верный пёс бросился на выручку!
***
Черед две минуты раздался звонок. В открытую Будманом дверь первым ворвался Михаил Наумович. В его правой руке была зажата половинка кирпича. За ним влетел Марик, сразу принявший боксёрскую стойку.
– Проходите, гости дорогие, – засмеялся Илья. – А где тёща?
– Что ты с ними сделал? – закричал тесть. – Люба, Лёвушка!
Дочь вышла из комнаты с ребёнком на руках.
– Аферист, – успокаиваясь, произнёс Михаил Наумович. – Он вышел, а мы вроде на его место сели.
– Ваши нервы, папаша, – хмыкнул Будман, – будто расположены прямо на коже. Нельзя так. На зоне у вас были бы регулярные извержения вулканов. А там этого не любят. Там как раз колючую проволоку воспринимают, как изоляцию от проблем снаружи. А внутри всё должно быть спокойно и размеренно. Обед, сон, игры, песни под гитару. А охранники как раз поставлены, чтобы ограждать почтенных людей от волнений. Там всё понятно. И каждый человек, как на ладони у смотрящего. Со всеми недостатками, проблемами и гнилыми мыслями. Всё, лекцию закончил.
– Я туда не собираюсь, – проворчал Михаил Наумович.
– Можно подумать, – улыбнулся Илья, – я по своей воле купил тот проездной билет.
– А кто тебя заставлял быть аферистом? – воскликнул тесть. – Жил бы честно, как… Марик, и не менял бы место прописки.
– Кто-то, мне помнится, – ухмыльнулся Будман, – шил костюмы из сэкономленной материи. Не знаете этого глубоко порядочного человека?
– Мало того, что ты аферист, так ещё и сволочь, – пробормотал Михаил Наумович.
– Ну, зачем же так, – вздохнул Илья. – Я вообще хотел с Мариком поговорить, а вас увидеть не ожидал. Но это хорошо, что и вы подскочили. Сразу все вопросы и обсудим. Может, уже положите куда-нибудь этот грязный кирпич? Неужели вы думали, что я могу чем-то навредить Любе?
– Бандит, – проворчал Михаил Наумович. – Весело ему. Пожилой человек три часа в детской песочнице просидел, а ему весело. Хорошо, хоть Розу домой отправил. Это у вас что на кухне? Коньяк? Мне нужно выпить, а то уже в горле першит. Не отравлен? Кто тебя знает, чем ты теперь на жизнь зарабатывать собрался.
– Пейте, – кивнул Илья. – Мне уже хватит на сегодня. И ты, Марик, проходи на кухню. Не пьёшь? Это хорошо. Моей жене как раз такой муж и нужен.
– Полегче, Будман, – сказал Марик. – Слова подбирай.
– А что? – улыбнулся Илья. – И ты не хочешь на любимой жениться? Сегодня прямо день откровений. Уже четверо отказались, и ты туда же.
– Я этого не говорил, – серьёзно произнёс Марик. – И потом, это же не только от меня зависит.
– Правильно, сынок, – кивнул Михаил Наумович. – Требуется благословение родителей невесты. Так ты считай, что оно уже у тебя есть. Я тут даже потихоньку пью уже за здоровье молодых, их родителей и детей, настоящих и будущих.
– А меня кто-нибудь спросит? – всхлипнула Люба.
– Суп остался? – откликнулся Михаил Наумович.
– Папа! – обиделась дочь.
– Хорошо, я буду серьёзен, как при сдаче анализов, – произнёс папа. – Будман, ты что затеял? Собрался развестись, так на здоровье. Никто возражать не будет. Мы Любу с Лёвчиком ещё днём забрать хотели. А замуж её выдавать не надо. Сами как-нибудь разберёмся.
– Так я ж, как его, – хмыкнул Илья, – кую железо, пока горячо. Как там поётся, хочешь ку й, а хочешь сей, хочешь, кушай карасей. Взял всех полюбовничков тёпленькими и к стенке приставил. Как оказалось, не так уж они мою жену любят, хоть она и Любовь. А вот жён своих они сильно боятся. И этот факт я использую по полной концертной программе.
– Я больше замуж не пойду, – заявила Люба. – Папа, завтра поедем домой.
– Может, прямо сегодня? – предложил Марик. – Ты вещи собирай, а я машину поймаю и подгоню.
– Не надо торопиться куда-то ехать, – загадочно пробормотал Илья.
***
Раздался звонок в дверь. Илья открыл. На площадке стояли лейтенант и сержант милиции.
– Здесь проживает гражданин Будман Илья Семёнович? – спросил лейтенант.
– Я же говорил, что не надо торопиться, – сказал Илья, глядя на Любу. – Буквально первый день проживаю, гражданин начальник, а уже снова вижу родные лица.
– На вас заявление поступило, – строго заявил офицер, – о вымогательстве и угрозах. Пройти можно?
(окончание следует)