В пятницу мои два зуба, не выдержав насилия над ними ,раскрошились. На их месте остались красоваться два пенёчка и с ними один - последний целый ядреный зуб. Остатки моей давно увядшей молодости приказали долго жить. Предстояла борьба с нестерпимой болью в течение двух суток, мучительно долго дожидаясь понедельника и открытия поликлиники.
В понедельник, с раннего утра я стала собираться на экзекуцию в стоматологическую поликлинику: начистила единственный целый зуб, отполировала его ,зубочисткой порылась в глубинах пеньков и свершилось чудо : острая боль исчезла. Я стала вспоминать истории удаления своих зубов. Первая из них такова. Работала в школе, где был зубной кабинет и при нем восьмидесятилетний врач: опытный, толковый, отличный детский психолог. На всех переменах и после уроков двери кабинета были открыты настежь ,дети толпилась у входа, смеясь над шутками –прибаутками лекаря ,не замечая его манипуляций с зубами. Велико же было наше удивление, когда в ежегодных сочинениях «Кем я хочу быть» школьная детвора в своем большинстве заявила: « Стоматологом!»
Вот к этому гению зубного дела я и направила свои стопы, имея в наличии раскрошившийся коренной зуб, который-то и не болел - просто мешал, о чем в очень скором времени горько пожалела. Не учла возраст лекаря и крепость молодого корня своего зуба. Нетвёрдая старческая рука благополучно сняла вершки, оставив в глубинах десны, остатки крепеньких корешков. Через час боль стала невыносима, глаза «лезли на лоб»- продолжалось это светопреставление месяц, пока здоровые ткани десны не вытолкнули инородные тела в виде осколков корней , и я вздохнула с облегчением. С тех пор ужас перед зубными эскулапами ,приводил тому, что мои больные зубы становились постепенно пеньками , и только тогда я вынуждена была обреченно идти на голгофу в зубной кабинет.
Вспомнив этот печальный факт, не ощутив острой боли, я подумала: «Сегодня понедельник, наверняка в поликлинике очередь, пойду лучше завтра, жаждущих больных людей рвать зубы будет поменьше». Сказано - сделано.
Наступил вторник. Утро началось с натирки единственного зуба и очищения двух пеньков. Снова всплыла в памяти очередная встреча с тем, кто давал когда- то клятву Гиппократа. Рухнул СССР, и на смену ему пришла Россия с матерью порядка - анархией. Исчезли очереди в стоматологических поликлиниках, так как открылись платные кабинеты. В обеденный перерыв я решила быстренько посетить ближайшего новоиспеченного коммерсанта ,надеясь на его квалифицированную помощь в добровольном лишении меня образовавшихся во рту очередных пеньков, наивно решив, что за деньги эта услуга будет более качественной и не такой уж болезненной … Н-да! Красавица- хирург, вся уверенная в себе дама, со своими помощницами приняла меня с распростертыми объятиями. Подозреваю, что я у них была в тот день единственной пациенткой . Долго она изучала мой случай, а я терпеливо ожидая своей участи , стойко вынесла довольно болезненный обезболивающий укол. Как полагается ,через двадцать минут наступил момент икс. Я, веря в капитализм, ни на минуту не сомневающаяся в его качественных услугах, с готовностью открыла рот и подставила красавице свои пеньки. В ту же минуту десну, лицевую кость и голову пронзила дикая боль. Моя луженая глотка, закаленная в школьных коридорах, издала та-А-кой крик... Две девчушки , щебечущие у окна о своем девичьем, вихрем пронеслись через кабинет, превратившись в уродливых и злобных гарпий , упали на меня и прижали к дыбе ,чтобы дать возможность своей кормилице закончить процесс изгнания дьявола из моего рта. Красавица превратилась в злобную фурию, зарычав на меня не менее зло и громко: «Женщина, почему вы кричите , я вам хорошо заморозила десну !» Холодный пот и тошнота требовали свежего воздуха, я подошла к окну. На улице уже скопилась толпа зевак ,готовая спасать человека от катастрофы, но прочтя вывеску на фасаде здания , разбрелась в разные стороны, поняв ,что это всего- навсего издержки капиталистического обслуживания. Ничего не соображая, я брела восвояси. Голову ломило от боли, замороженный нос не мог дышать и оттаял только через несколько часов . Действительно, обезболивание совсем не нуждающегося в этой процедуре носа, получилось качественным. После этих воспоминаний, заглотав очередную порцию анальгина, я решила ,что и во вторник в поликлинике будет большая очередь, можно потерпеть до среды.
Среда началась все с той же процедуры прихорашивания единственного зубика и последней пары пеньков. Услужливая не по возрасту память тут же подсунула еще одно воспоминание. Случилось очередное светопреставление как всегда в воскресный день. Торчащий пенек воспалился, и пришлось через весь город ехать к дежурному зубному хирургу, им оказалась женщина - врач маленького росточка и с не очень сильными, почти девичьими нежными руками. Увидев мой воспаленный пень, она расстроилась не меньше моего. Пень в её ручонках обломился, а корень остался где-то там, в глубинах верхней челюсти. В ход пошли огромный молоток типа кувалды и сверкающее хромированное зубило . Я называю эти приборы так, потому что не ведаю, как эти инструменты называют стоматологи- хирурги. После часа манипуляций этими пыточными орудиями хирург выпустила меня на свежий воздух, я тут же рухнула всем своим центнером веса на тротуар. А воскресенье! И почти нет прохожих . На моё счастье корейцы-гастарбайтеры, непонятно каким ветром занесенные к зубопротезной поликлинике в этот час , с трудом привели меня в чувство ,проводили к трамваю и впихнули в него. Остальное помню смутно. Пришла в себя через неделю.
Так и прошла неделя в воспоминаньях и уходе за зубиком, который тоже напомнил телерекламу зубной пасты, в которой после её применения у бобра осталось всего два зуба, но белоснежных. Точь-в –точь, как у меня. Наступила пятница – ссудный день. Надо идти. Пеньки стали подавать болевые сигналы. Наступал канун выходных дней. Соседка приободрила меня тем, что посоветовала записаться к молодому ,сильному мужчине – хирургу.
В маленьком городке, влачащем свое незавидное существование ,оказалась неплохая зубопротезная поликлиника. Судорожно вздыхая ,почти всхлипывая, с дрожью в коленях, переступила её порог: чистота и спокойствие, не слышно стонов ,криков, даже в детском отделении, персонал в чистейшей спецодежде, не заляпанной кровью пациентов. А вот и нужная мне комната - пыточная с вывеской «Хирургический кабинет». Мужчина-хирург есть, но записи к нему на сегодня нет. Три раз я уходила и три возвращалась, так как мысль-заноза точила меня: «Впереди выходные дни». Феи из регистратуры, сжалившись над старухой с пеньками вместо зубов, отнесли медицинскую карточку в кабинет. Перед кабинетом сидели очередники. Никто не истерил и не бесновался, все спокойно ждали своей очереди. Вот вышел из кабинета посетитель. Внимательно наблюдаю за ним: явно его не пытали на дыбе. Следом показался хирург: высокий красавец, с сильными изящными руками, в белоснежном костюме и таких же белоснежных полуботинках, с доброжелательным выражением лица. Окинул внимательным взглядом очередь, безошибочно выбрал того, чья очередь подошла, и пригласил в кабинет. На меня снизошло спокойствие: я выпрямилась, дрожь в коленях прекратилась, челюсть перестала подрагивать. Спокойно ,друг за другом входили страждущие вырвать зубы вслед за приглашением хирурга посетить его чертоги и выходили оттуда через пять минут все также, молча , с прояснившимися глазами, без обмороков и плачей. Вот «капитан»,- мысленно такую я ему дала кличку – напомнил он мне в этом белоснежном наряде капитана круизного ,океанского лайнера,- в очередной раз появился в дверях и внимательно вопросительно глянул мне в глаза. Я также, молча, повела своими бесцветными глазками , показывая на себя. Он, утвердительно кивнул и прошел в кабинет ,я боязливо на непослушных ногах прошмыгнула за ним и попала в светлую операционную комнату. К моему удивлению там же находились и две помощницы. Все они сидели за столом и что- то строчили в медицинских картах. Хирург предложил мне устраиваться в кресле, что с моей больной ногой было несколько проблематично, пришлось сделать несколько пируэтов , чтобы взгромоздиться на него. Никто меня не торопил, не кричал ,все сделали вид , что не замечают моих неуклюжих попыток. Успокоенная и умиротворенная я наконец-то угнездилась на троне операционной зубного кабинета , почувствовала себя принцессой этого миниатюрного государства и послушно открыла рот, предварительно, попросив врача, не использовать по возможности молоток. Он ответил с достоинством , что в его практике не приходилось этого делать никогда. Первый раз в жизни, в кресле зубного врача, я еще до принятия средства обезболивания, почувствовала эйфорию и ликование, поняв ,что здесь мне не грозят кары небесные. Ровно через две минуты я через марлевый тампон прошепелявила, а вернее промычала: «М-м –м- ужели ф-ф-фсе? Наверно это было комично. Он кивнул. Такой счастливой после выхода от зубного хирурга мне еще никогда не приходилось быть, и всплыли из глубин памяти ликующие слова русского классика: « Кричали женщины : «Ура!» и в воздух чепчики бросали!».Оказывается, есть еще на этой земле такие уникумы – Профессионалы с большой буквы , работающие виртуозно, на совесть, приносящие людям радость в микромире отдельно взятой стоматологической поликлиники.