БОЛЬ
С Егоровыми мы договорились встретиться на кладбище в условленное время , чтобы почтить память тёщи и тестя , заодно привести в порядок цветники , порвать сорняки , полить и всем нам снова вместе побыть , подумать , поговорить как нам дальше жить . Мы с Толей свояки , то есть женаты на сёстрах и считаем что им здорово повезло , потому что они замужем за нами , а мы –это известно всем – сугубо положительные люди и они этого несомненно заслуживают . Уход родителей – это , конечно , всегдашняя боль — острая от первого известия и понимания до глухой отдалённой с течением времени и чем старше становишься , тем яснее понимаешь неизбежность ухода — коли какое-то событие имеет своё начало , то оно должно иметь и окончание и чем значительнее было это событие , тем дольше в нас живёт память об этом , а для нас всех живущих самым главным событием являются родители , благодаря которым мы есть .
После кладбища мы договорились поехать на базу , чтобы выпить печальные поминальные граммы , повспоминать родителей не только наших жён , но и своих , да и не только родителей , уже много наших ушло туда братьев , сестёр , друзей , да и мы уже стоим одни из первых в этой скорбной очереди , только кого когда выберут неизвестно .
База — это городок геофизиков в Подмосковье , где была не только материально-техническая база института , но и десяток другой бараков куда поселяли молодых специалистов , которые с течением времени должны были получить нормальное жильё – это те , которые выдержат испытание временем , работой , политикой , коллективом , голодом и холодом – сколько ждать манны небесной неизвестно , нападёшь ли на золотую жилу по работе тоже, нужно быть политически активным , зарплата не ахти какая , а в бараке только отопление и холодная вода , остальные все удобства на улице .
После распада Союза начало распадаться всё что может и что не может тоже распадалось , помогали этому процессу заинтересованные в этом люди . Раскололась страна , расторглись договоры , пришла приватизация и воры , всему народу пришлось туго , а особенно молодым неустроенным – теперь уже без всякой перспективы – специалистам , институт распадался целых десять лет , теперь его уже нет , а люди кто куда – в строители шабашить , на автозаправки , играть на бирже , некоторые за границу . В то время разрешили ( очевидно от безисходности ) приватизировать бараки , но для этого их как-то нужно было разгородить и получить какое-то подобие двух- трёхкомнатных квартир . Разгородили—получили и некоторые даже приватизировали и установили там водонагреватели , и устроили септики и остались в разрушающихся бараках без всякой надежды на светлое будущее . Самые слабые уже на кладбище и таких не мало , да и кто много работал – не выдерживало сердце . После девяностого года город выделил огромное поле для нового кладбища , которое спустя пятнадцать лет было практически заполнено и создаётся такое впечатление , что по городу в вялотекущем режиме прокатывается чума .
При подъезде к нашему бараку мы увидели , что около нашего входа – а у нас один вход на две «квартиры»-- стоит лет тридцати пяти выше среднего роста , светловолосый с большими серо-голубыми глазами , худощавый с левой рукой на перевязи человек и представился нам как наш новый сосед . Для нас это было новостью , так как последнее время здесь никто не жил , Рожецкие после каких-то особо благоприятных обстоятельств переехали в Москву , он там получил не только должность заместителя директора института , но и трёхкомнатную квартиру и это после его должности заместителя начальника отдела . Надо же так крупно повезти ему , вот яркий пример , что не всем было так плохо .
Новый сосед спросил не будем ли мы против если они с женой будут здесь в небольшом количестве разводить собак , напротив своих окон построят маленький вольер . Что толку против мы или нет , наши окна с одной стороны , а их с другой – это их дело . На наш вопрос что у него с рукой , он ответил , что это Чечня пометила , а до этого был Афганистан и что он теперь офицер запаса .
Мой свояк Толя – по специальности врач – сказал , что кажется мы влипли , судя по внешним признакам он алкоголик , к тому же какой нормальный человек будет в наше время продавать квартиру в Москве , где много всякой работы , чтобы купить это наше экзотическое жильё . Я тогда не согласился с Толей , но он оказался прав и скоро ли долго ли здесь , то есть у соседей начались пьяные оргии , скандалы , драки , вызовы милиции , собаки множились , появились покусанные соседи . Кто-то грозился перестрелять то ли собак , то ли новеньких .
Корм для собак они хранили на веранде . По чердаку и подполью стали перемещаться полчища крыс , появились они и у нас , пришлось купить «игрушку» , отпугивающую их цветом и звуком , но они перегрызли электропровод ценой жизни одной из них и в отместку перегрызли резиновый шланг ведущий холодную воду к стиральной машине и поэтому помещение оказалось залито водой . Так продолжалось года три , а потом он выгнал свою гражданскую жену , остались у него всего две собаки , нашёл себе женщину из местных , стало спокойнее , если не считать , что вот уже полгода он делает у себя ремонт – что-то стучит , гремит и к нему заглядывают дружки – приятели разных национальностей , всё равно стало несравненно спокойней . Нужно сказать , что мы здесь не живём , а только наведываемся иногда в выходные , чтобы проверить состояние.
Несколько недель назад я собрался в магазин и уже вышел в свой коридорчик как услышал звук открывающейся двери нашей общей веранды и задержался , чтобы лишний раз не встречаться с соседом и услышал , что он кому-то говорит , что вот мол сейчас я поломаю косточки , потом послышались ещё чьи-то шаги и повизгивание собаки . Я замер перед своей выходной дверью , выходить в данный момент не решился и поскольку слышимость сквозь тонкие перегородки предостаточная , потихоньку вернулся к себе , чтобы выйти попозже . Несколько минут спустя раздался до самых высоких нот крик боли , боли живого существа , которой нет предела и потом пошли вариации , в которых слышалось – за что мне это , почему , в чём я виноват, и мне в этот момент не слышалось принадлежности горестной боли к существу , а только исторгнутая боль . Спустя несколько секунд послышался бешенный лай , перемежаемый криком , стоном с жалобной тоской и мольбой . Потом крик от боли снова поднялся до самых высоких нот и всё опять повторилось . Через несколько минут за стеной всё затихло . Так я стал невольным участником преступления . Наверно надо было выйти , но когда ? Вначале , в самом начале , тогда бы это всё произошло без меня , я бы всего этого не услышал , но оно бы всё равно произошло . А во время экзекуции было уже поздно . В тот день я на улицу не выходил .
На следующее утро я проснулся от боли в сердце – яркая , острая ,колющая иглами . Было восемь утра , я попытался , потихоньку перемещаясь – перекатываясь , найти какое-то безболезненное или мало болезненное положение тела , но боль не проходила . Сумрачные мысли полезли в голову – вчерашние события , моё бездействие и вот сегодняшнее воздаяние . Я начал у кого-то просить прощения , взмолился и молился , Через полчаса боль перестала ,я попытался потихоньку дышать полной грудью , вроде получается . Как хорошо , когда ничего не болит ! Спустя минут 10-15 боль снова пришла и я снова боялся пошевелиться и вот с такой периодичностью продолжалось почти двенадцать часов . С такой болью ехал я домой . Жена дома дала мне волокардин – он не помогал , она сходила в аптеку и купила нитроглицерин – он не помогал , она предложила вызвать скорую помощь , я отказался , так как ухудшения не было , да и сегодня воскресение , завтра с утра , если не будет ухудшения пойду в поликлинику . Тут я вспомнил , что где-то в рассказах у Чехова встречалось выражение , что кто-то там страдал «грудной жабой» - это было как-то мерзковато , я конечно не думал , что он ( кто-то ) проглотил жабу , а теперь стало понятно – вот оно « грудная жаба» или по другому , как подсказал нам Интернет , это называется стенокардия .
Утром я пошёл в поликлинику , к врачу попасть невозможно , потому что талоны на приём разбирают за две недели до посещения , что делать с такими как я неизвестно и я пошёл , чтобы записаться на вызов врача на дом . Мир не без добрых людей , когда врач – регистратор выслушала меня , покинула своё рабочее место и устроила где-то там взбучку и меня приняли . В конечном счёте я пробыл две недели на больничном с неустановленным диагнозом .
Боль физическая прошла , а на душе остался шрам .
База , 22 апреля 2012 года