В судьбе каждого человека встречаются люди, способные своим существованием изменить жизнь, планы и по-новому спланировать будущее.
Такую роль в моей жизни суждено было сыграть лектору по эстетике Елене Георгиевне Шапатава.
Эта женщина – явление редкое и удивительное. Насколько неоднозначна была она сама, настолько непроста и притягательна была ее деятельность
Нам студентам политехникам, погруженным в высшую математику, в сложные химические и физические процессы, посещение лекций по эстетике поначалу казалось делом неcерьезным, пустяковым, чем-то вроде просмотра фильма. Изучать эстетику в политехническом институте казалась нелепостью. Ни до, ни после нашего курса такого не было.
Возможно, ректор был большим оригиналом или по дружбе помогал заработать на жизнь этой удивительной женщине.
В благословенные Брежневские времена все было возможно!
Она вошла в аудиторию легкая, красивая, таинственная, не от мира сего. И покорила нас.
С первой лекции завороженные красотой и оригинальными манерами лектора, мы с удовольствие погрузились в историю театрального искусства. Eе интеллигентность, внутренняя готовность к свободе, готовность защищать эту свободу от покушения ханжества, внутренних пороков, от превращения свободы во вседозволенность, совершенствовали наши души.
Как известно, отношения не строятся сами по себе. Они требуют активного участия задействованных сторон. Искренность, и уважение были основы, скреплявшие наши отношения.
Дружба крепла с каждой новой встречей и скоро группа студентов во главе со мной, старостой, стала завсегдаями подвальчика.
Так она называла свою квартиру на нижнем этаже Театрального института. Сюда приходили знаменитые актеры, писатели, композиторы, – люди составлявшие цвет нации.
Приходили как к доброму, ценному другу, пили чай, и просиживали до глубокой ночи, увлеченные ее рассказами. Нам студентам представить себе было невозможно такую форму общении и оттого особенно очаровывало.
Со школьной скамьи мы усвоили почтенную дистанцию между небожителем педагогом и червем учеником. И никакой фамилиарности! Строгое и беспрекословное послушание, а тут совершенно иное качество отношений. Не холодное, безучастное обсуждение темы, а теплое, искреннее, сердечное желание разобраться в сложных житейских перипетиях. Мы высказывали ей свои просьбы, похвалы, благодарность, и готовы были на любой поступок, чтобы заслужить одобрение.
Эти незабываемые вечера длились год, но след прошел через всю жизнь. Иногда мне кажется, она незримо присутствовала на всех ступенях моих побед, и, непременно радовалась.
После окончания института, я уехала, но связь не прервалась. Письма поддерживали нашу теплую привязанность.
Неизлечимая болезнь настигла ее неожиданно, на взлете. Она знала о скором конце, но держалась спокойно, сдержанно, до последнего часа сохраняла трепетный интерес к друзьям. Молодая, веселая, полная творческих ушла из жизни в неполные 50 лет.
Удар был сильным. Не стало человека, на которого ровнялись многие. Что-то в городе исчезло, как исчезают памятники старины, особняки, редкие деревья. И эта непостижимо и очень горько. Я не успела порадовать ее ни своими литературными публикациями, ни членством в Cоюзе художников. Однако, надеюсь, оттуда сверху она все видит.
Прошли годы, знакомая встретила на Сухом мосту (так называется в Тбилиси блошиный рынок) небольшую книжку о Грибоедовском театре, написанную Еленой Шапатава, и принесла ее в «Арион».
Встреча с любимым человеком, так я восприняла эту книгу. Как привет, как потребность души Елены напомнить о себе.
Держу в руках потрепанную книжицу и мысль о том, что написано она Еленой переполняет душу нежностью и восторгом.
Чувствую, оттуда, с небес ее светлая энергия посылала мне импульс написать о ней и об ее любимом Грибоедовском театре.
В книге история театра, описанная подробно, начиная с1845 года, когда в Тбилиси возникает первый русский профессиональный драматический театр.
Русский театр в Грузии мог бы стать эффективным средством для русификаторных целей считал царский наместник Воронцов.
Первый сезон прошел неудачно, а потому к следующему сезону были приглашены актеры из Москвы и Петербурга с участием Щепкина.
С этого времени театр становится, по отзывам прессы, «одним из лучших».
В 1858 году труппа была ликвидирована как не отвечающая замыслам царского правительства, и только в 1866году театр возобновил свою деятельность. Здесь работают Немирович-Данченко, Сумбатов-Южин, Комиссаржевская и многие другие.
Елена Шапатава захватываще описывает все взлеты и падения театра, спектакли с участием знаменитых актеров, их репертуар и отзывы восхищенной публики.
Репертуар театра был обширен и многообразен. Тут и пьесы русского классического наследия и социальные трагедии советской драматургии, повествующие о первых годах революции и о годах войны. Ставились и пьесы грузинских драматургов.
В репертуаре отражена специфика театра – поборника взаимосвязей
русской и грузинской театральных культур.
Недавно отмечали 165 лет театру.
Сегодня это реконструированное здание, находится на проспекте Шота Руставели, является одним из украшений главной улицы Тбилиси.
Репертуар, в связи с политическими событиями изменился до неузнаваемости
Пьесы с агрессивной антироссийской тематикой подбираются не без активного участия правящей партии. Такой репертуар не мог не отразиться на истинных поклонниках театра. Несмотря на великолепные внешние формы, чувствуется театр, как таковой умер, остался фантом. Пепелище некогда бурной, захватывающе интересной жизни.
Остается радоваться, что Елена не дожила до бесславных дней любимого театра.
В наши дни, когда многовековые связи между грузинской и русской культурами заметно ослабли, особенно чувствуется незаменимая роль людей, подобных ей.