ГЛАВА IV. Вера. Действие закона бытия.
Кровать в очередной раз жалобно всхлипнула: Вера отчаянно боролась с бессонницей, теребящей душу мыслями о дочери. Прошло еще два часа, обессилев, она откинула одеяло и села. Ночной фонарь, бросая свет на стену, рисовал в её воображении уродливые картины будущего. Тревога нарастала в такт тикающей стрелке будильника.
Нащупав свечу, она чиркнула спичкой и зажгла огонь. Мягкий желтый свет погружая в атмосферу уюта и безопасности, заполнил комнату.
Обращая свои мысли к небу, она горячо просила о даровании терпения и вразумления, как поступить.
***
Стук каблуков эхом разлетался по двору. Вера торопилась увидеть дочь. Преодолев на одном дыхании четыре лестничных площадки, она нажала выцветшую засаленную кнопку звонка. Звука не последовало. Вера постучала в дверь. Тишина. Взволнованная, она отчаянно рванула ручку — дверь жалобно скрипнула и распахнулась. Не решаясь войти, Вера тихо позвала дочь.
Сквозь пьяную завесу Ася слышала шум, сливающийся с шумом в голове. Она натянула одеяло, как это делала каждый раз, когда мама будила её в школу.
- Ася!.. - Глухо донесся до боли знакомый голос и, проваливаясь в дрему, увидела маму. В ее видении она стояла в домашнем халате и улыбалась. Влекущий запах оладушек манил на кухню.
Оторвав гудящую голову от подушки, Ася села, опустила ноги на пол и, отрезвленная холодной действительностью, проснулась.
— Ася, ты тут?.. — повторила Вера.
— Мамочка! — Ася кинулась в объятия Веры. — Мамочка!.. — не найдя слов, чтобы рассказать о том что случилось, она судорожно глотала воздух.
— Девочка моя! — глаза Веры блестели, она крепко прижала дочь.
В дверном проеме появилась фигура Марка: закисшие глаза, трехдневная щетина, трясущиеся руки, - он вызывал отвращение. Ася смущенно отстранилась от матери.
Довольный произведенным впечатлением, Марк скрылся так же тихо как появился.
— Мам, — холодно начала Ася.
— Я знаю что произошло, Асенька, — прервала её Вера и опустилась на колени. — Забери малыша и возвращайся домой. Вместе мы справимся…
Глаза Аси потемнели.
— Я его ненавижу! — прошипела она в ответ и эти слова хлесткой «пощечиной» прошлись по сердцу Веры. Она поднялась и, едва сдерживая рыдания, направилась к двери.
— Напиши официальный отказ от ребенка, дрожащим голосом проговорила она и выбежала из квартиры.
***
Шёл ливень. Редкие прохожие, ища глазами укрытия, сиротливо втягивали шеи. Вера не ощущала ничего: ни холода, пробиравшего сквозь мокрую одежду, ни слез, смешавшихся с каплями дождя. Всё её существо пронзало глубокое чувство горечи и утраты.
Неожиданно, перед ней предстала картина резвящихся малышей то и дело высовывающихся из-под грибка песочницы. Молодые мамаши, словно птицы кружили над своими «желторотиками», пытающимися выпорхнуть из сухого и теплого гнезда.
«Хоть ты и выросла, а всё еще моя маленькая девочка, я тебе помогу, доченька», — подумала Вера и ускорила шаг.
Дождь закончился так же неожиданно, как начался. Солнце, пробиваясь сквозь тучи, просеивало косые полоски света. Увлеченная зрелищем, Вера не заметила, как добралась до остановки. Едва она отжала подол мокрого платья, как скрипнув тормозами, подъехала маршрутка.
Был воскресный день, пропустив свою остановку, она вышла у храма.
***
Служба закончилась, но двери храма были открыты.
Прикрыв волосы косынкой, висевшей в притворе, она тихо вошла в храм и насторожилась, — ей казалось, откуда-то с купола, доносилось тихое, непрерывное пение - будто ангелы небесные пели чистыми, мягкими голосами хвалебную песню жизни.
Просвечивая красочные витражи, солнечный свет жизнерадостно устилал деревянный пол.
Чувствуя тягу к общению с Богом, Вера всё же представляла собой тот род людей, что можно охарактеризовать, как «ни то, ни сё». Верить верила, а молитвы читала от случая к случаю, непрестанного обращения не совершала и в сердце своём не держала. Приходила в храм от случая к случая, когда помощи было ждать не от кого.
Сейчас, смиренно всматриваясь в пречистые лики святых, она безудержно рыдала и искренне молилась о прощении грехов дочери, благополучии внука и благоразумии матери.
***
Непривычно кивая в ответ, Инесса слушала Веру.
— Мам, что с тобой? ты на себя не похожа, как ты себя чувствуешь? — не скрывая удивления, спросила Вера.
— Все хорошо, если так вообще можно говорить, учитывая моё состояние. Я вспомнила свои студенческие годы. Знаешь, до сих пор не могу забыть, историю Киры. На пятом курсе она «удачно» выскочила замуж и забеременела. Малыш родился альбиносом. По словам мужа, такой ребенок не вписывался в рамки идеальной преуспевающей семьи и они приняли безапелляционное решение оставить ребенка в роддоме. А когда спустя пять лет бездетного брака, муж собрал Кире чемодан, она попыталась вернуть ребёнка, но было поздно — его усыновили. У меня есть небольшие сбережения, застекли лоджию и пересели в нее Артёма, так тебе с малышом будет проще.
Трогательно обняв мать, Вера поцеловала её морщинистый, теплый лоб и, войдя к себе, зажгла свечу.