Ворона и гранатовые бусы. Фрагмент первый

Таша Прозорова
Замок не значится ни на одной туристической карте. Нет к нему  указателей на просёлочных дорогах, петляющих от одного виноградника к другому, мимо деревушек с круглой площадью в центре и обязательным магазинчиком с одной - двумя комнатами в наём на втором этаже. Старики в деревянных сабо и соломенных шляпах потягивают неторопливо стаканчик за стаканчиком с розовым молодым вином, недоверчиво всматриваясь в нетерпеливые лица за стёклами случайных заблудившихся автомобилей.  Не сразу отвечают на вопросы, обдумывают каждое слово, будто роняют со звуками голоса золотые монетки. Иным  проговариваются о спрятанном меж деревьев маленьком замке. Старики чувствуют, кому непременно нужно пройтись по старинным мозаичным полам,  а кому – проехать мимо.

Замок стар и уютен, обвит зеленью плюща  так плотно, что едва проглядывают серые каменные стены. Сквозь узкие высокие окна едва слышны звуки клавесина. Пожилая пара – единственные хранители и экскурсоводы маленького безымянного замка. Впрочем, никаких экскурсий: посетители предоставлены сами себе.

Комнат немного: спальня с широкой резной кроватью под пышным балдахином, в будуаре столик с путыми флакончиками и овальным зеркалом, кое-где покрытым сеточкой трещинок.  Две-три  гостиных с шахматными столиками, пяльцами с незаконченной вышивкой, резными шкафчиками. Людские на первом этаже, тесноватые, низкие, придавленные каменной кладкой башенок и переходов. Самая просторная и светлая – детская, похоже,  девичья.

Фарфоровые куклы, полосатый мяч - бычий пузырь, обтянутый тканью, в центре – мольберт, на низком столике стопка рисунков на хрупкой от времени, ломкой бумаге. Принцессы и рыцари, небо и цветущая клумба, и – неожиданно – фрегат с натянутыми ветром парусами, цепочка засыпанных почти песком следов, оставленных едва приметным на горизонте уходящим  караваном. Есть среди рисунков восточные пагоды с загибающейся резной кровлей, рубленые избы с соломенными крышами, гигантские обтёсанные каменные глыбы, сложенные в жилище великанов, множество пещер, выбитых в скалах и похожих более на птичьи гнёзда.

Но наибольшее удивление вызывает портрет обычной серой вороны. Он висит в тронном зале на самом почётном месте. Картина словно написана двумя художниками, настолько резок контраст между тщательным, пёрышко к пёрышку, обликом птицы и небрежным исполнением фона, более похожим на детские каракули. На шее – тёмно-красные гранатовые бусы в два ряда. В глазах явное ожидание, настороженная  внимательность.

Туристы надолго замирают напротив странного изображения, пытаясь отгадать тайну. Некоторые возвращаются сюда снова, если удаётся найти дорогу к странному замку. Им кажется, что портрет выглядит по-другому, но в точности утверждать не могут. А ощущение недоумения стойко держится в памяти. Они щёлкают фотоаппаратами, но вместо снимка – бледное красноватое сияние.

Каждый вечер служительница обходит помещения, предупреждает задержавшихся неторопливых гостей, гасит свет. Проверяет, оставлена ли едва притворённой одна из форточек. Муж её запирает двери на обыкновенный английский замок. Темнота и тишина сочится из-под цепкой зелени. Наступает ночь, время волшебства и таинственных превращений, скрытое от человеческих любопытных глаз…