Простившись с Анурадхапурой, рано утром мы выехали в Сигирию.
Сигирия в переводе с сингальского «Львиная скала». Представляет собой, возвышающееся на 370 метров плато в самом центре острова.
Как утверждает история, у одного царя было две жены. Сын от первой, по правилам, должен стать наследником, но царь почему-то решил наследником сделать сына от второй жены, что не понравилось первому сыну. И сынишка, на всякий случай, порешил папашу, провозгласив себя царем Касапой. А вот это уже очень не понравилось второму сыну и народу. Касапа, опасаясь гнева народного и мщения братского, бежал и на плато Сигирия построил удивительный дворец, в котором укрывался восемнадцать лет, утопая в неге и роскоши.
Как бы ни была прекрасна жизнь, отцеубийца не мог освободиться от тревоги и страха. Он приказал окружить скалу рвами, наполненными водой и крокодилами.
За рвами были разбиты бескрайние сады и били, как утверждал наш гид, первые в мире фонтаны.
Экскурсия начинается от рвов, там до сих пор вода. Наполняются они во время муссонов. Касапа умер, но муссоны никто не отменил, поэтому водоемы заполняются ежегодно. Крокодилов, к счастью нет, а то вряд ли я писала бы эти заметки.
Остались сады, но, думаю, они мало похожи на те, что существовали при Касапе.
Сохранились сады камней.
На скалу ведут бесчисленные ступени. Аборигены предлагают туристам услуги по оказанию помощи при подъёме вверх. Как предупредил гид, это стоит очень дорого. Впоследствии стало понятно почему. Оказывается, на вершину хотят подняться все, независимо от возраста и состояния здоровья. А эти шустрые ребята готовы дотащить к желанной цели даже полуобморочных и полуживых, по принципу: за ваши деньги любой каприз.
Акаш остался внизу, с нами пошел сигирийский гид, очень приятный человек средних лет, хорошо владеющий русским и английским языками.
Восхождение началось.
Гид обратил наше внимание на углубления в скале. Здесь размещались постовые, охраняющие подступы к дворцу и спускались они в углубления-гнёзда сверху, с помощью веревок. У подножия и в самой скале немало разнокалиберных пещер, при Касапе там дежурили воины-охранники. После смерти самозванца, буддийские монахи жили в этих пещерах, погружаясь в нирвану и вознося молитвы Будде.
На разных уровнях располагались залы заседаний министров, залы отдыха и личные покои, стало интересно, а сам-то Касапа, как преодолевал расстояния, неужели по лестницам бегал? Оказалось – нет. Его слуги носили.
Продвигаться вперед становилось все труднее, но мы не теряли присутствия духа и мужественно, след в след, шли за гидом. Впереди «зеркальный зал», осталось преодолеть подъем по железной винтовой лестнице, в свое время, построенной для удобства туристов англичанами. Я посмотрела вниз, голова закружилась. Чтобы не потерять сознание, выпила глоток воды и, как балерина, крутящая фуэте, выбрала спасительную точку, пятки гида. Впившись глазами в эти пятки, я, можно сказать, во вменяемом состоянии добралась до террасы, ведущей в «зеркальный зал».
Обливаясь потом и тяжело дыша, мы, не испустившие дух при восхождении туристы, обменялись ободряюще понимающими улыбками. А приобретя адекватность, с удовольствием стали рассматривать мир, лежащий далеко под нашими ногами.
А вот и «зеркальный зал». Конечно, никаких зеркал там нет. Зеркальным называется потому, что стены пропитаны особым составом, благодаря, которому, при попадании солнечных лучей, фрески отражаются на противоположной стороне галереи. Сюжет фресок, почти плэйбойский: полуобнаженные танцовщицы. Кое-где видны ошибки художника, танцовщица с лишней грудью, например. Оказывается, пропитка стен не позволяла делать исправления. И прежние ошибки, спустя века, стали достоянием.
Покидали «зеркальный зал» тоже по винтовой лестнице, но это был спуск.
Хочу заметить, что основная масса туристов только вначале пути внимательно слушает гидов и с интересом смотрит по сторонам, где-то с середины маршрута народ озабочен проблемой выживания и решением вопроса: «А за каким лешим я вообще сюда полез?!»
Уж и не помню, как пред нашим взором предстала площадь с лапами льва. Пасть этого льва некогда служила входом во дворец, но до наших дней сохранились только лапы.
На этой, как я прозвала её, Лапной площади сидели, лежали, почти не дышали, но все, как один, фотографировались неугомонные туристы. Продавалась вода, и даже мороженое. Мой муж решил, что в пасть не пойдет и остался на площади, а я пошла!
И снова ступени, ступени, ступени…
Жизненные ресурсы приближались к нулю. Я сказала гиду, что идти не могу и хочу вернуться! Он начал уговаривать, убеждая, что осталось совсем немного, ещё небольшое усилие, и мы будем наверху. В ответ, голосом павшей лошади, я попросила: «Добей меня, комиссар!» Гид впал в некоторую задумчивость. На челе отражалась внутренняя борьба: может, действительно, помочь женщине и откликнуться на просьбу? Но вслух он произнес: «Мадам, я не точно знаю, что такое комиссар… Надо идти!»
Если бы знал точно, развязка была бы совсем другой. От этой мысли мое лицо украсилось улыбкой дауна, проходящие мимо туристы, бросали понимающие взгляды и испуганно ускорялись…
Но до вершины я дошла!
Фото на память, стоя в позе победителя на последней ступеньке. Вот он фундамент царского дворца! Вниз страшно смотреть. Но я посмотрела. И была по-настоящему счастлива, потому что в этот раз уровень притязаний совпал с уровнем возможностей.
Далеко внизу панорама с водоёмами, изумрудными садами, скала, похожая на кобру, скала, похожая на слона и бесконечные ступени с вереницей жадных до новых впечатлений туристов.
На обратном пути ко мне присоединился отдохнувший и пришедший в себя, муж.
Во время спуска, выяснилось, что есть еще одна дорога. Совершенно не проблемная, по которой спокойно дефилируют индийские женщины в длинных юбках и в туфельках на каблучке. Мы спросили гида, почему не повел нас этой дорогой. Гид, виновато опустив глаза, ответил, что тогда мы не увидели бы «зеркального зала» и многого из того, что увидели. Может быть он прав, а может, можно было обойтись и без «зеркального зала», но мы, ни о чём не жалели.
Уникальный окружающий мир снова удивлял нас. Недотрога мимоза жеманно сворачивала лепестки при малейшем прикосновении. Откуда-то выскочил зверёк с красным носом и пушистым хвостом, чем-то напоминающий мутировавшую откормленную норку. У них он почему-то белка. Обезьяны, радостно хватающие на лету бананы, привычно вписывались в пейзаж. Мы простились с гидом и упали в салон машины.
Возвратившись в отель, после невыносимого калейдоскопа впечатлений долго и с огромным удовольствием купались в бассейне. Потом пригласили на ужин Акаша. Пили шампанское и смеялись, смеялись…Наверное, подсознательно радовались, что выжили.