Иерархия зла. Главы 1-2

Глава 1.

Все события, действия и лица являются вымышленными. Любое случайное сходство с реальными - совпадение. Места являются как настоящими, так и вымышленными, но первые могут быть частично изменены.

        Громов.

Лето. Началось долгожданное лето. Пляжи, жара, дачи, шашлыки, отдых на море - о чем еще может мечтать человек? Но все это только не для студентов, выпускников школ и преподавателей: сессия. В июне проходят экзамены, в июле - практика. Про правоохранительные органы и службы можно вообще молчать.
 И вот в этот день, третьего июня, в академии ФСБ студенты третьего курса, обучающиеся по специальности следователей, должны сдавать дисциплину. Называется она криминалистика. В основном здесь все учились хорошо, ведь стипендия была самой высокой в вузах страны, плюс отпуска на море и страны, не входящие в НАТО.
 Группа молодых людей, ожидавшая в коридоре команды преподавателя, либо читали свои конспекты, либо болтали на разные темы. Экзамен должен проходить так: преподаватель зовет к себе троих человек, собирает телефоны и прочие шпаргалки (если не сдать этого, то вопросы будут сложнее во время ответа), дает пятнадцать минут на подготовку одного вопроса, а затем проверяет и задает дополнительные вопросы по своему предмету. Списать у него никак не удастся - во время одной из контрольных он заметил даже самые хорошо припрятанные шпаргалки у студентов. В результате в аудитории из двадцати трех остались семь человек. Жестоко, но справедливо. Это с учетом того, что никаких курсовых преподаватель не давал, не задавал домашнего задания, да и вообще зачитывал лекции по учебнику. Но для допуска необходимы были следующие критерии: написанная контрольная, посещаемость (можно пропустить лишь две лекции без уважительной причины) и без проблем с самим преподавателем.
 С последним ни у кого проблем не было, как и с посещаемостью. А вот с контрольной пришлось повозиться, потому что выгнанные в тот день студенты обычно не пересдавали с первого раза. Однако в день экзамена вся группа оказалось допущенной. Экзамен должен начаться в двенадцать часов.
 Обычно криминалистику вел подполковник Сахаров, но после Нового года здоровье сильно ухудшилось из-за повышенного давления. Долго искать замену не пришлось: по просьбе начальника следственного отдела по особо важным делам полковника Панкратова, на это месте был назначен молодой следователь, который в свое время окончил данную специальность, но в данный момент не способный участвовать в расследованиях из-за травм осенью прошлого года. Этим следователем оказался двадцатишестилетний лейтенант Громов Максим Александрович.
 Громов очень просил вернуть его обратно в отдел, но следственная комиссия решила дать небольшой отпуск молодому лейтенанту, чтобы тот окончательно поправился и вновь прошел проверку весной. Сначала он не очень-то хотел преподавать, но не из-за незнания самого предмета (по нему Максим получил "отлично" пару лет назад), а из-за своего возраста. Он вспоминал рассказы своих других из других институтов, в которых местами вели аспиранты. Таких людей не очень-то уважали из-за их возраста и неумения преподавать.
 Другого выбора нет: Максим хоть и любил проводить время со своей девушкой, с которой он и познакомился в своем последнем деле, но ведь она работала каждые будни, а лежать часами на диване не хотелось. По закону следователь не может даже подработать. Дело не в деньгах: и выплата больничного приличная, и зарплата жены более чем высокая. И вот Громов стал вести третьему курсу "следаков" криминалистику. Но, к удивлению молодого человека, никаких косых взглядов и непослушания со стороны студентов не было, кроме случая со списыванием на контрольной.
 "Повезло еще, что группу одну дали", - думал Громов. С одной стороны он прекрасно понимал студентов, ведь сам им был пару лет назад: каждый преподаватель будет утверждать, что его предмет главный, завалит заданиями на неделю, и выкручивайся со всеми предметами. По этим причинам Громов и не хотел "валить" студентов заданиями. Решение, как ему казалось, было самым оптимальным: на лекциях он будет давать все определения, краткие и ясные объяснения, иногда приводить примеры (в том числе из личного опыта следователя), даст вопросы на контрольную и экзамен. Студенты согласились на такие условия.
 Громов сидел в кабинете и заваривал себе чай. После бурной ночи он проспал на сорок минут - времени не завтрак не было, хотя мог бы и успеть. Но как чувствовал: по пути попал в пробку, но в академию приехал как обычно. На столе еще лежали пару пирожков с картошкой и с луком и яйцом. Этим не наешься, но и на короткое время желудок не будет урчать. Уже хоть что-то.
 Солнечного света в аудитории было довольно много, поэтому Громов предпочел не снимать зеркальные солнцезащитные очки. Да он в солнечную погоду (кроме зимы и осени, конечно) вообще едва ли не повсюду ходил в них, так как не любил, когда люди смотрят в глаза. Кто знает, что некоторым придет в голову от этого. Едва ли кто мог бы отличить Громова от обычного студента (не считая того, что в академии ФСБ ходят в форме постоянно): кожаные берцы, светлые джинсы, черная футболка с черепами.
 "Если зайдет кто-то из старших, будет мне лекцию читать. Только не криминалистику, а по поводу внешнего вида", - думал Громов. Чай наконец-то заварился, теперь нужно, чтобы остыл. Максим думал, почему эту группу оставили сдавать экзамены в июне? Обычно в академии сессия сдается куда раньше. Странно. Может, чем провинились? Ну да ладно, не лейтенанту сейчас решать этот вопрос. Его дело - принять экзамен по криминалистике. И скоро он начнется.
 В дверь постучали:
 - Разрешите?
 - Да, - сказал Громов, взглянув на часы. Стрелки показывали десять часов и пятнадцать минут.
 - Экзамен начался? - спросил зашедший студент.
 - Да, это я тут задумался что-то. Так, позови-ка мне... Черт, как их фамилии?
 Лейтенант начал искать в файле лист со списком группы. В нем Громов отметил семь человек, которые сдали с первого раза контрольную. Но из них лишь четверо заслуживали "автомат", однако больше "четырех" он поставить не мог. Остальным трем студентам он сделает маленькую поблажку. Если только они хоть что-то напишут в ответе на билет.
 - Позови Андропова, Владимирова, Ефремова и Птицына, - найдя список, сказал преподаватель.
 Через секунду в аудиторию зашли четверо студентов с зачетками в руках. Жестом Громов указал на первые парты, а сам отпил немного чаю. Тот еще был горячим, а такой Максим не мог пить. Как только студенты сели, лейтенант заговорил:
 - Ну что, парни. Скажу вам честно: не знаю, учитесь ли вы так же по другим дисциплинам, но из всей группы вы больше всех работали. Тем более сдали контрольную с первого раза, даже не воспользовавшись всякими шпаргалками. Сделаем так: кто хочет "автомат", тот дает мне зачетки, а я ставлю "хорошо". Если хотите получить "отлично", придется сдавать экзамен, соответственно, выложив все телефоны и шпаргалки, если они у вас есть.
 Двое положили зачетки перед преподавателем, двое других - сотовые телефоны. Вытянув билеты, студенты продиктовали лейтенанту номера и сели готовиться на соседний ряд. Проставив "хорошо" в две зачетки, Громов приказал, чтобы зашли еще трое студентов. В аудиторию зашли три парня.
 - Значит так, уважаемые Дятлов, Карпов и Петухов, выкладывайте свой "мобилы", тяните билет, говорите мне номер и идите готовиться. Вам сделаю небольшие поблажки, так как вы с первого раза сдали контрольную.
 - А какие именно? - поинтересовался Дятлов.
 - Через пятнадцать минут узнаешь.
 За пятнадцать минут Громов допил чай и съел пирожки. Настроение поднялось. Лейтенант надеялся, что никто из студентов сегодня не испортит его. Собрав листы с билетами, лейтенант бегло просмотрел ответы. Первым двум сдававшим в зачетки выставил "отлично", не задавая других вопросов. С тремя последними несколько иначе: задал самые первые определения, они же самые легкие. Правильно на все ответив, Громов выставил два "отлично" и одно "хорошо" (у Дятлова кое-что было неправильно в ответе на вопрос билета).
 - Вот это и была поблажка, - улыбнулся преподаватель. - Теперь пускай трое заходят по желанию. Телефончики, кстати, не забудьте, товарищи студенты.
 Теперь самое сложное: задавать дополнительные вопросы студенты. Очередная тройка проделала ту же процедуру, что и предыдущие. Через пятнадцать минут подошел первый студент.
 - С билетом вы справились, - сказал лейтенант, отложив лист в сторону. - Скажите мне вот что, Гвоздев: что такое объекты криминалистической деятельности?
 - Это... это, - запинался студент. - Это фактические данные... имеющие значения...
 - Говорите вы правильно, только, прошу вас, поувереннее. Вы же будущий следователь!
 Видимо, слова подействовали:
 - Это фактические данные, имеющие значения для расследования.
 - Какие, например?
 - Люди, время, вещества...
 - Достаточно. Неплохо, - похвалил студента Громов. - Итак, последний вопрос: на что подразделяются следы от вопросов взлома?
 Гвоздев не знал ответа на данный вопрос. Вернее знал, но не помнил дословно. При этом пытался всем видом показать, что пытается вспомнить. Громов его прекрасно понимал: сам когда-то сидел на его месте в таком же положении, только это был четвертый курс предмет был философия. "Хорошо" преподаватель ему тогда поставил лишь из-за хороших оценок в зачетной книжке.
 Преподаватель собирался поставить в зачетку "удовлетворительно", как в дверь кабинета вошли двое мужчин в форме. Студенты поднялись, но по команде сели обратно на места.
 Громов узнал одного из офицеров: полковник Шмелев из территориальных органов безопасности. Последний раз с ним лейтенант виделся два года назад, когда расследовал свое первое дело. Шмелев имел короткую седую стрижку, лицо треугольной формы, покрыто морщинами, узкие скулы, низко посаженные глаза голубого цвета, сломанный в свое время нос, тело слегка полноватое. Второй больше походил на гражданского в форме: овальный тип лица, выпуклые глаза синего цвета, темноволосый, спортивное телосложение, хромает на правую ногу.
 Шмелев подозвал тихо к себе:
 - Привет, Максим. Как успехи?
 - Уже семь человек сдали. Пока что "пятерки" да "четверки", - доложил Громов.
 - Это хорошо. Знакомься: майор Белов, преподаватель нашей кафедры.
 Лейтенант и майор, поздоровавшись, пожали друг другу руки.
 - Сегодня он тебя заменит на экзамене, - продолжил Шмелев.
 - Как? - удивленно спросил Громов. - Что-то случилось?
 - Боюсь, что да. Звонил Панкратов, и у него был взволнованный голос. Мне приказано передать твой новый пропуск.
 Громов, немного помолчав, вернулся к столу и поставил отвечавшему недавно студенту Гвоздеву "отлично". Лейтенант понимал, что ответ годится на "четверку" от силы, но новый преподаватель явно проведет экзамен куда строже Громова. Лейтенант забрал нужные документы, попрощался с присутствующими и быстро зашагал к выходу. В коридоре с ним прощались ожидавшие студенты. Мысленно пожелав им удачи, лейтенант забрал новый пропуск у полковника и спустился к своей машине. Если звонил сам Панкратов, то случилось что-то важное.

 Чего-чего, а этого лейтенант ожидать никак не мог. Тем более в ближайшем времени. Ведь он теперь даже не лейтенант...
 Громова официально повысили в звании до старшего лейтенанта. Но это еще ничего: Максим также назначен начальником спецгруппы и должен расследовать одно дело. Какое - скажет сам Панкратов, когда соберет совещание.
 Кабинет подполковника Галкина никак не изменился после смерти, разве что портрета вождя революции не было видно, да и атмосфера стала менее нагнетающей. В кабинете, помимо Панкратова и Громова, в кабинете сидели еще трое человек.
 Первым был молодой паренек в совершенно новой форме и с лейтенантскими погонами. Бледное лицо, вытянутый нос, зеленые глаза, ямочка на подбородке - как видно, только-только из академии.
 Второй человек был старше первого. Стрижка "ежик", смуглое лицо, карие глаза, шрам на правой щеке - матерый опер.
 Третий кардинально отличался от всех присутствующих: мускулистое тело, "каменное" лицо, маленькие глазки, порезы по всему лицу. "Спецназ", - подумал Громов. Спустя пару минут вошли еще четверо. После того, как все сели за стол, Панкратов устроился в своем кресле поудобнее и начал:
 - Как вы поняли, собрание срочное. В связи с этим делом пришлось нескольких человек вернуть на должности: лейтенант нашего отдела Громов и капитан Лаптев из отряда "Альфа-Антитеррор". Вас собрали здесь для формирования отряда для расследования особо важного дела. Итак, ваше подразделение было принято назвать "Тайфун", его командиром назначается старший лейтенант Максим Громов. Надеюсь, ни у кого из присутствующих нет возражений, особенно из-за звания?
 Присутствующие промолчали, а на лице Громова появилось изумление. Почему именно он должен возглавить отряд? Ведь он никогда раньше не был командиром.
 - Дело более, чем серьезное, - продолжил начальник следственного отдела. - Поэтому прошу отнестись к нему очень ответственно. С утра поступило сообщение о жестоком убийстве в селе Перхушково, что находится в Одинцовской области. Местные органы внутренних дел попросили отправить на место преступления своих специалистов: с такими преступлениями они сталкиваются впервые. Итак, сейчас я представлю командиру "Тайфуна", старшему лейтенанту Громову, его новую группу. Правда, на данный момент здесь отсутствуют медицинский и инженерно-технический судебные эксперты. Они присоединятся к вам чуть позже.
 Громов ждал ответа на свой вопрос: что такого произошло в области, что в Москве следственный отдел по особо важным делам вернул его раньше срока без предварительных результатов молодого следователя, попавшего в аварию при таинственных обстоятельствах? И почему полиция обратилась именно в ФСБ? На памяти старшего лейтенанта были единицы случаев с жестокими убийствами. В основном такие дела достаются МВД. Только не в этот раз.
 Платонов начал представлять Громову членов команды. Молодым оказался Антон Суворов, недавний выпускник следственного факультета АФСБ. Чем-то малый напоминал Громова два года назад: такой же молодой лейтенант в первые дни на Лубянке. Человек постарше был старшим лейтенантом Тимуром Кошелевым, "закаленный" опер с приличным стажем работы. Мускулистый человек, как и Громов, находился в отпуске, но вернулся по вызову, сам же служил в группе спецназа "Альфа", имел звание капитана, звали его Михаилом Лаптевым. "Для чего в следственную группу добавили бойца?" - задал себе вопрос Громов.
 Все трое были выездной группой, сопровождающей своего командира на место преступления. Остальные четверо были вспомогательной частью отряда. В нее входили Макаров Сергей, специалист по связи, Комаров Игорь, судебный криминалистический эксперт, капитан Авдеев Кирилл, в прошлом раскрыл два похожих дела, и Ивлев Олег, помощник судебных экспертов. Отсутствовали только Горшков Илья и Гусев Александр, о которых предупредил заранее начальник отдела.
 - Теперь слушайте приказ, - перечислив состав "Тайфуна", продолжил полковник. - Судебные эксперты работают на третьем этаже, в лабораториях, Макаров и капитан Авдеев останутся здесь, в специальном кабинете, куда привезли нужное оборудование. Вам, капитан, разрешен допуск в наш архив. Будете собирать информацию и консультировать вашего командира. Все докладывать прямиком к Громову или Авдееву, в крайнем случае - лично мне. Теперь занимайте свои кабинеты и лаборатории и ждите указаний, а Суворов, Кошелев и Лаптев подождите в коридоре. Вас, товарищ старший лейтенант, попрошу задержаться.
 Когда все вышли из кабинета, начальник следственного отдела объяснил причину собрания "Тайфуна" и причину отбора этих людей. В том числе и самого Громова.

        Волков.

 С утра день не задался у Волкова: разбил чашку, кофе впитался в ковер, поссорился с женой из-за пустых бутылок в ванне, горячую воду отключили, в подъезде испачкался в только что покрашенную дверь. Все мысли сходились в сплошные ругательства и мат. За час майор из "убойного" выкурил три сигареты, хотя и собирался бросить. Но эти обещания длились уже три месяца, и каждый раз при плохом настроении он закуривал. Это тоже было поводом частых в последнее время ссор с женой Ольгой.
 Погода была невыносимая для майора: духота, ветра практически не было. Ко всему этому добавилась головная боль, взявшаяся непонятно откуда. Волков пытался остановить ее с помощью стакана с холодной водой и прохладным ветерком, исходившим от кондиционера в кабинете, но ни один из методов не помогал.
 В десять утра майор в очередной раз стоял в курилке, затягиваясь "Парламентом". Он все думал о разговоре с начальником управления. "Странно, обычно нашего полковника ничем не запугаешь, а тут... Что же такого в этом деле?" - думал Волков, делая большие затяжки. От табака першило в горле и хотелось пить, но под рукой не оказалось никаких напитков. Затушив сигарету об урну, майор собирался подняться к себе в кабинет, но голос коллеги остановил его:
 - Здравствуйте, Валерий Константинович. Так мы едем?
 Из новенькой белой "Ауди" вышел коллега Волкова, капитан Крылов. Опер был одним из тех, кто доверял интуиции майора, которая порой, как сперва могло показаться, не имела ничего общего с преступлениями, но в большинстве случаев давала верное направление в расследованиях. Так, за четыре года Крылов с Волковым раскрыли не менее пятидесяти пяти преступлений. Были и ограбления, и кражи с взломом, и наркоторговля, и перевозки оружия, и террористы, но такого ни у одного из них не было. Убийство с особой жестокостью. И если верить начальнику управления, то даже он поражен этим преступлением.
 - А далеко ехать-то? - пожав руку капитану, спросил Волков.
 - Где-то час. Вы уже знаете об этом деле что-нибудь?
 - Не больше тебя.
 Когда оба сели в салон и захлопнули дверцы, автомобиль поехал в сторону деревни Шаганино. По дороге майор наблюдал в окно за деревьями леса. Вспоминалось время, когда Валерий был юным студентом бауманского университета: с одногруппниками они часто ездили друг к другу на дачи, в электричке наблюдали такой же лес, а потом жарили шашлыки и купались в речке. Дни летели незаметно, но гуляния были постоянными. Именно это и стало причиной несделанных домашних заданий и курсовых по прикладной механике, да и на военной кафедре отчислили за прогулы. Вылетев из института, Волков попал в десант, после армии восстановился и окончил университет имени Баумана (в те годы он назывался МВТУ - Московское Высшее Техническое училище). По специальности ракетостроение трудно было найти работу с хорошей зарплатой, но в итоге Волков в возрасте тридцати одного года поступил в СОБР. Однако на четвертом году службы пришлось оставить отряд. Начальник предложил Валерию перевестись в "убойный отдел", потому что Волков на месте штурма проводил расследование, что не входило в обязанности сотрудников СОБР. Если бы не плохое отношение сослуживцев, то Валерий ни за что бы не перевелся.
 В отдел Волков перевелся в звании старшего лейтенанта, где по сей день раскрывал преступления и ловил убийц, в том числе серийных. Задерживать удавалось многих, нераскрытых дел фактически не было, на работе получил множество благодарностей и уважения среди коллег. Крылов был одним из первых, кто работал в команде с ним, поэтому всегда старался держаться рядом.
 Крылов был высокого роста, с черными кудрявыми волосами, низко посаженными карими глазами, кривым носом и большими губами, смуглой кожей и двухдневной щетиной на лице. Он был единственным, не считаю начальника управления, у кого была иномарка, из-за которой у многих сотрудников возникали мысли насчет взяток. Но, к их удивлению, за восемь лет Крылов ни разу не брал взяток, не поддавался угрозам. Автомобиль же достался в подарок от старшего брата, когда последний купил себе новенький "Мерседес". Но этому, само собой, никто не верил. Кроме Волкова.
 Когда опера приехали на место преступления, был полдень. Стало только жарче, и это раздражало майора.
 - Обидно, - сказал Волков, закрыв дверцу.
 - Что именно? - спросил Крылов.
 - Речка рядом. Сейчас бы искупаться, но вот труп обнаружили в ней.
 - Боишься подцепить что-нибудь?
 - Да кто знает, что вообще в реке водится. Москва все-таки. Ладно, идем.
 В нескольких шагах впереди стояли пару полицейских и врачей. Тело убитого лежало у берега реки Пахра, накрыто белое покрывало. Правее был мост, ведущий через реку в сторону поселка дома отдыха Пахра. Волков снял покрывало - стоящие рядом резко отвернулись или пытались сдерживать рвоту. Теперь майор "убойного отдела" понимал, что имел в виду начальник управления под особым случаем. Тело оказалось изуродованным: бледная кожа, само тело местами синее, раны от холодного оружия, синяки на уровне груди, пальцы и ступни отрезаны, причем на месте пальцев следы ожогов.
 - Кто это мог сделать? - первым не выдержал Крылов, отвернувшись от трупа. - И зачем?
 - Выясним, Сема, - сказал Волков, накрывая тело покрывалом. - Кто и когда его обнаружил?
 - Два часа назад, - ответил участковый, читая свои бумаги, - обнаружили местные рыбаки из Шаганино. Говорят, что тело несло течением недалеко от берега, вот они его и вытащили.
 - Врачи и кто-нибудь еще осматривали тело?
 - Наш дежурный врач осмотрел тело, однако попросил прислать нескольких экспертов из города.
 - Почему?
 - У нас, как вы понимаете, не очень много специалистов, да и оборудование допотопное.
 - Что-нибудь сказали о трупе? Хотя бы примерно.
 - Отрезанные пальцы чем-то прижигали, раны нанесены чем-то острым, время смерти установить не удалось. Как говорят наши врачи, тело провело в воде несколько дней. Точнее скажут после вскрытия.
 Волков отошел от трупа и осмотрела. Ширина реки была не меньше пятидесяти метров, течение приличное - вряд ли убитый пытался переплыть, да еще и с такими увечьями. Значит, его сбросили. Может быть даже пытали.
 - Личность установлена? - спросил Волков.
 - Пока нет, - вздохнул участковый. - Одежду с него сняли и положили к вещдокам. Но при себе у него не было никаких документов.
 В этом случае опознать убитого будет трудно: крови мало, без пальцев не будет отпечатков. Можно разослать фотографии, но только куда? Река наверняка была большой и проходила через несколько населенных пунктов. Да и не факт, что жертва жила где-то поблизости от Пахры. Может быть, что он вообще не с этой области.
 Майор вытер пот со лба и отозвал Крылова в сторону:
 - Что думаешь?
 - Не знаю, - ответил Семен. - Дело серьезное, возможно даже, что тут поработал серийный убийца. Только, как я считаю, поиски по базе данных ничего не дадут.
 - И я так думаю. Только меня интересует наш убитый. Опознать будет трудно.
 Через минуту подъехала машина скорой помощи. Это те самые эксперты из города, которых вызывали местные медики. Майор узнал одного из них: им оказался судмедэксперт из управления, которого однажды вызвали для расследования убийства три года назад.
 - И вы здесь? - пожал руку эксперт Волкову.
 - Да, Дима. Знакомьтесь: капитан Крылов, мой помощник. А это - Дятлов Дмитрий, судебный медицинский эксперт.
 Крылов и Дятлов пожали друг другу руки.
 - В общем так, - предложил Дмитрий, - мы осмотрим тело и отвезем в местный морг для вскрытия. Ваш номер у меня остался, так что позвоню, как только выясню. Удачи!
 Дятлов, попрощавшись с операми, направился к трупу, который уже осматривали трое человек в белых халатах.
 - Вот что мы сделаем, Семен, - сказал Волков, - езжай в поселок дома отдыха, а я - в деревню Шаганино. Нужно опросить свидетелей. Может они нам что-то подскажут.

        Филатов.

 - Фамилия, имя и отчество, - грозным голосом произнес следователь, приготовившись делать записи.
 Капитан Филатов сидел в кабинете заместителя командира воинской части с сержантом, которого подозревали в убийстве командира взвода. Следователь военной прокуратуры попросил выйти хозяина кабинета, так как опасался, что офицер может оказывать давление на солдата. А где давление, там и ложные показания.
 - Жданов Вадим Владимирович, - ответил сержант.
 - Звание и рота.
 - Сержант четвертой роты.
 - В какой части служите?
 - В этой...
 - Отвечайте! - Филатов еле сдерживался, чтобы не закричать.
 Глубоко вздохнув, Жданов ответил:
 - Воинская часть номер одиннадцать-двадцать. Инженерные войска.
 Записав показания, Филатов посмотрел на сидевшего напротив парня. Вел себя спокойно, аресту не сопротивлялся. Следователь понимал, что такому человеку не в первой врать.
 - Вы знаете, в чем вас обвиняют?
 - Никак нет.
 - Вам предъявляется обвинения в самовольном оставлении воинской части, хранении наркотиков и убийство с особой жестокостью. Что скажите, товарищ сержант?
 - Я не виновен.
 Этого ответа Филатов и ожидал. Само собой, что этот сержант ни в чем не признается. Хотя вряд ли он будет отрицать, что был в "самоволке": в пять утра солдата схватил военный патруль, проезжавший по Минскому шоссе в тот момент. Лейтенант, задержавший беглеца, доставил его сначала в прокуратуру, но Филатов настоял на возвращении в часть, где служил Жданов. Как правило, следователь экономил время и получал больше информации в одном месте, чем разъезжая часами по разным местам.
 Труп обнаружил грибник из села Перхушково, сообщил в полицию. На месте почему-то прибыл молодой опер из "убойного". Филатов на всю жизнь запомнил место, где нашли жертву, еще в таком виде...

С утра, не успев зайти в собственный кабинет, старший прокурор вызвал к себе. В Одинцовской области, в поселке Жаворонки найден изуродованный труп. На месте работает группа из "убойного", но труп оказался лейтенантом инженерных войск в соседней части. Патруль нашел сержанта, который самовольно покинул ту самую часть, из которой оказался убитый лейтенант. Филатов приказал доставить беглеца в часть, посадить под стражу, сам собрал нужные вещи в кейс и направился в сторону железнодорожной станции.
 Больше всего капитан не любил электрички больше, чем метро и автомобили: слишком много народу, стоять приходится часами, прежде чем освободится место. Но сегодня ситуация была благоприятнее, чем обычно. В вагоне было не больше десятка человек, контролеров не было за все время поездки. Нет, капитан имел при себе билет, просто не любил, когда его проверяют. Обычно Филатов сам допрашивает людей, в основном военных, включая офицеров.
 Все бы ничего, но летняя жара не давала покоя, а не открывающееся окно только усугубило положение. Еще по поезду за час дважды прошелся военный патруль, проверяющий документы у всех военных. Оказывается, что из-за утреннего инцидента "на уши" подняли фактически все прокуратуры по Москве и ее области. Вернув документы, проверяющий офицер и два солдата отдали честь Филатову и удалились.
 Прибыв на станцию "Жаворонки", капитан подошел к ожидавшей "Ниве" синего цвета. За рулем сидел молодой опер, представился лейтенантом Сапожниковым, работавшим в "убойном отделе". По пути рассказал о случившемся: жертву нашли почти обнаженным, тело висело на большой трубе. Тело сильно изувечено, нашел и узнал его сосед.
 Приехав на место, Филатов от страха стоял на месте и не мог пошевелиться: тело в буквальном смысле прилипло к трубе на высоте трех с половиной метров, волос на голове не было, а на их месте кровавые следы, на теле четыре больших шва, на подбородке запекшаяся кровь. Неподалеку стояла пожарная машина с коленчатым подъемником, только на нем стояли не пожарные, а двое человек в белых комбинезонах с арматурами пытались отодрать тело. Но тело прилипло так сильно, что "людям в белом" это не сильно помогало.
 На земле стояли санитары с носилками и медэксперт, отличавшийся от всех гражданской одеждой. Увидев Филатова, человек подошел к нему и поздоровался:
 - Здравствуйте. Вы из военной прокуратуры?
 - Капитан Филатов.
 Следователь развернул удостоверение.
 - Что здесь произошло?
 - Никогда такого не видел, - стирая пот с лица, ответил эксперт. - На такой высоте осмотреть тело довольно трудно, но кое-что могу сообщить: тело явно оперировали, волосы вырывали с большой силой, и, кажется, отрезан язык.
 - Отрезан? - удивился молодой опер.
 - Да. Но не думаю, что он умер от этого.
 - Как он туда попал, доктор? - спросил Филатов.
 - Трудно сказан. Тело приклеили к трубе, но без экспертизы не могу сказать чем именно. Наверное, какой-то промышленный клей. Вещество нанесено на уровне лопаток и предплечий. Должен сказать, что еще жара сделала свое дело.
 - Поэтому те двое пытаются отодрать тело арматурами?
 - В общем-то, да. Пытались лопатами и ломами, но вещество не поддавалась. Главное, чтобы вещество не сильно повредило тело.
 Филатов с Сапожниковым отошли в сторону. Ни один, ни другой за свою жизнь не видели ничего подобного. Как попасть наверх трубы понятно: слева находится небольшая пристройка, на крыше голубятня. Но как убийца смог поднять тело? Да еще и приклеить его? Следов от веревок и альпинистского снаряжения не видно. И для чего нужно вырывать волосы?
 - Мы нашли его одежду в кустах рядом той пристройкой, - опер вытащил из кармана документы. - Захаров Аристарх Матвеевич, семьдесят первого года рождения, местный житель. Служит... вернее, служил в части, которая находится по дороге в село Перхушково. Живет неподалеку.
 - Вы уже опрашивали его семью? - спросил Филатов, проверяя паспорт и служебное удостоверение.
 - Еще нет. Приказали дождаться вас. Сейчас у дома его жены дежурит отряд полиции.
 Филатов вернулся к судмедэксперту и попросил с ним связаться, как только будет проведено вскрытие трупа. Записав номер капитана и оставив свой, человек в гражданском отошел к санитарам. Филатов с Сапожниковым пошли по песчаной дороге в сторону дома покойного. По правой стороне был луг, за которым стоял лес. Капитан рассуждал о том, где мог быть убит Захаров. Следов крови рядом с трубой нет - его убили в другом месте, а сюда лишь привезли. Но для чего выставлять труп напоказ, а не запрятать его? Судя по всему, смерть наступила ранним утром, поэтому не сразу заметили.
 У первых домов дорога сменилась с песчаной на каменистую. Здания выглядели более-менее, где-то даже совершенно новыми: большие ворота, трехэтажный коттедж из белого кирпича, камеры наблюдения, дорогие внедорожники. Однако дом семьи погибшего выглядел несколько по иному. Один дом разделяли два участка. То есть две семьи жили в двух половинах дома. Филатов как-то в юности был в подобном месте: внутри была только кухня да спальня. Остальная часть дома огорожена стеной.
 Дежуривший у калитки полицейский, проверив документы следователя, отворил ее и впустил на участок. Справа был огород, на котором выращивали картошку, морковь, капусту и свеклу, вдоль забора находились кусты с черной и красной смородиной и малиной. На задней стороне стояли уличный туалет, душевая и сарай. На пороге стояли еще двое полицейских и курили. Отдав честь Филатову, оба ушли с прохода. Поднимаясь на террасу, следователь заметил среди кустов собачью будку. Видимо, собаки у них уже давно нет.
 Внутри, как и предполагал Филатов, оказалось не так много свободного места: черные шторы одернуты, справа от входа стоял стол с двумя стульями, после двери в спальню находилась печь, за ней - кухонная плита, ведра с водой и обогреватель. В спальне стояли три кровати, одна из них была двуместной. На полу лежал старый ковер с непонятными узорами. В дальнем правом углу стоял большой старый шкаф, на нем две коробки. Посередине стоял собирающийся стол. Рядом с окнами стояла тумбочка с телевизором.
 Жена погибшего сидела на одноместной кровати и плакала, вокруг нее лежали мокрые одноразовые салфетки. Они не обратила внимания на вошедших людей - новость о смерти мужа так шокировала женщину, что та сначала упала в обморок. Лишь когда Филатов взял с кухни стул и сел напротив вдовы, женщина, высморкавшись, поздоровалась.
 - Здравствуйте, - начал Филатов, показывая удостоверение и доставая листы бумаги с ручкой. - Меня зовут капитан Филатов Иван Владимирович, я из военной прокуратуры. Примите мои соболезнования по поводу вашего мужа.
 - Спасибо, - вдова все еще не могла прийти в себя и соображать трезво. - Вы что-нибудь узнали? А то меня даже к телу не подпускали...
 Филатов посмотрел на стоящего в дверях молодого опера - тот лишь пожал плечами.
 - Я сам-то подъехал на полчаса раньше вас, а потом мне приказали вас встретить, - ответил Сапожников.
 Капитан перевел взгляд на Захарову:
 - Без заключения экспертов я не могу вам ничего сказать, но эта смерть действительно ужасная.
 - Когда я смогу его увидеть?
 Следователь понял, что разговор только и будет заходить на эту тему. Но он так же прекрасно понимал, что как только вдова увидит тело покойного мужа, то может не скоро дать показания. Если вообще даст.
 - Послушайте, - заговорил Филатов, - как вас зовут?
 - Елена Павловна, - ответила Захарова.
 - Елена Павловна, своего мужа вы увидите, как только его осмотрят медэксперты. А пока я хочу задать вам несколько вопросов.
 - Но я...
 - Любая мелочь может помочь найти нам убийцу.
 На минуту в доме стало тихо. Женщина, перестав плакать, сидела и смотрела на следователя.
 - Хорошо, - спокойно сказала она. - Воды принесите только. Можете черпануть кружкой из ведра.
 Сапожников на кухне нашел металлическую кружку бежевого цвета, наполнил водой и подал Елена. Сделав несколько глотков, женщина вернула кружку и платком, который лежал под подушкой, вытерла слезы.
 - Елена Павловна, ваш муж был военным? - задал вопрос капитан.
 - Да, он служил в инженерных войсках. Аристарх был лейтенантом и был взводным в какой-то роте. Вы простите, но не могу вспомнить какой именно.
 - Ничего страшного. Продолжайте.
 - Он большую часть времени проводил в части, домой возвращался поздно. Лишь по выходным возвращался к шести вечера.
 - Вы не знаете, были ли у вашего мужа враги?
 - Враги? - Елена задумалась. - Нет, он всегда говорил, что у них дружный коллектив.
 - А его подчиненные?
 - Вы знаете, он особо-то никогда не говорил со мной про свою службу. Так, иногда упоминал про какие-то банкеты, мероприятия и выезды на полигон.
 Капитан понял, что от жены он не узнает ничего дельного о части, в которой служил покойный. Для этого проще приехать в саму часть и допросить нескольких человек. Больше всего Филатова интересовал сбежавший сержант из той же части, которого "принял" военный патруль. Что он делал здесь? Не похоже, чтобы он был убийцей.
 - Скажите, - продолжил допрос Филатов, - к вашему мужу в последнее время никто со службы не приходил?
 - Нет. К нам даже соседи редко заходят.
 - В свободное время он проводил время дома?
 - В общем, да. Хотя иногда и уходил погулять или в магазин за продуктами. А так он даже пил дома.
 - Он много пил?
 - В последнее время очень часто, но Аристарх мне не говорил, в чем была причина.
 - А почему у вас такие занавески? - вмешался в диалог Сапожников.
 И тут следователь заметил, что молодой опер попал в самую точку: Елена снова заплакала. Теперь и Филатов заметил странное в занавесках: карниз был у самого потолка, сами шторы черного цвета, очень плотная ткань, свисали до потолка и были намного шире окна. "Вероятнее всего, они от кого-то прятались", - подумал капитан. Вдове снова принесли воду, а также салфетки, но пить женщина отказывалась. Стало ясно, что вдова заговорит только после того, как наплачется.
 Филатов с Сапожниковым вышли на улицу. Один из полицейских подошел и спросил:
 - Ну как она?
 - Чего-то боится, но не говорит чего именно, - ответил Филатов, платком стирая пот с лица. - Скажите, сержант, вы их хорошо знали?
 - Не слишком. Приезжали пару раз к ним.
 - Были жалобы?
 - Да. Соседи говорили, что слышат по ночам какой-то шум и крики. Ночью они не открывали, так как принимали вечером снотворное.
 - Аристарх и Елена?
 - Еще и Михаил.
 - Кто такой Михаил?
 - Их сын, - ответил рядом стоящий лейтенант, поправляя ремень автомата на груди. - Он учился с моим племянником в местной школе. Вроде отличник, хороший собеседник, в драку не лез, только ходил бледный и запуганный какой-то весь.
 - И где он сейчас?
 - Не знаем. Мы обыскали весь поселок, но...
 Из дома послышался женский крик. Все четверо вбежали внутрь. Женщина с испуганным лицом сидела перед стопкой бумаг и рамками из-под фотографий. На полу лежал пузырек снотворного. Захарова сидела в углу с выпученными глазами, смотрела в окно.
 - Елена Павловна, что с вами? - спросил Филатов.
 - Вызовите "скорую"! - скомандовал Сапожников полицейским.
 Выйдя из дома, сержант стал вызывать по рации. Женщина продолжала смотреть в окно. Опер посмотрел туда же - ничего. Один огород. Когда Филатов приблизился к Захаровой, та крепко схватила за рукав военной формы и прошептала:
 - Он все забрал! И он вернется сегодня ночью за мной!
 - О ком вы говорите? - спросил капитан, пытаясь освободиться от руки вдовы.
 - Пообещайте, что никому не скажите и поверите мне на слово!
 Кивнув головой, капитан подал знак оперу удалиться из дома. Как только Сапожников вышел из террасы, Елена отпустила руку следователя и откинулась на кровати. Глаза полны испуга, но Филатов заметил в них небольшую долю безумия. Такой взгляд следователь ранее встречал у безумцев и наркоманов. На последнюю вдова не похожа, а вот на безумного человека... Тут может быть много причин: большая доза снотворного, бессонница, стресс, потеря мужа. Но следователь чуял, что тут что-то иное.
 - Он забрал наше лекарство и наши фотографии, - наконец произнесла Захарова.
 - Кто он? И зачем ему ваши вещи? - Филатов на всякий случай включил диктофон.
 - Я не знаю его. Правда, я не знаю, кто он такой. Я даже никогда не видела.
 - Хорошо, вы не знаете его. Но что ему от вас нужно?
 - Наши жизни!
 - Вас пытаются убить?
 - И ему это удалось. Сначала наш сын, теперь муж. Он придет и за мной!
 - С чего вы взяли, что ваш сын мертв?
 Захарова молчала, глядя в потолок. Филатову нужно закончить допрос до того, как приедут врачи. Скорее всего, у вдовы могут быть галлюцинации, но даже в них может быть ценная информация.
 - Вы можете рассказать что-то конкретное? - задал другой вопрос капитан.
 - Все началось месяц назад: мы переехали из общежития, когда мой брат переписал на нас с мужем и сыном этот дом. Первые пару дней все было хорошо. Но после по ночам мы стали слушать странные звуки: шелест травы, лязг металла, чье-то дыхание, топот рядом с окнами. Мы никак не могли поймать это, а в одну ночь муж решил выйти на улицу, когда за окном раздались чьи-то шаги. Это было странным, потому что калитку мы запирали за засов и замок на цепи, а если бы кто-то перебрался через забор, то его бы услышали. Так вот, вышел мой муж на террасу - закричал и упал без сознания. Мы с сыном упали на пол, будто почувствовали, как кто-то смотрит на нас через окно. Так и оказалось: что-то тяжело дышало, а окно от него потело. На утро все прошло. После этого муж решил предпринять следующее: повесить темные плотные шторы, после захода солнца выключить свет во всем доме и не издавать ни единого звука.
 - И что было потом?
 - Это существо не успокоилось: оно начало стучать нам в окна, колотить в дверь, выть, копаться в огороде, разбрасывало землю по всему участку. Несколько раз посреди ночи приезжала полиция, но кроме странных следов ничего не нашла. Вот после этого мы и начали принимать снотворное после захода солнца. Но даже это не помогло. Наш сын, Миша, пропал ночью, а мы даже не видели и не слышали этого. И тогда Аристарх решил в двенадцать ночи пойти на поиски. Последнее, что я видела - красные точки у нас на участке и тяжелое сопение. Дальше вы знаете.
 В дверь постучали: прибыли двое врачей, один из которых держал в руках оранжевый чемоданчик с белым кругом и красным крестом внутри него. Второй осмотрел вдову, что-то прошептал коллеге и начал искать нужный шприц с успокоительным. Врач уже собирался сделать укол, но Филатов остановил его:
 - Елена Павловна, у вас есть родственники или друзья, у которых вы можете пожить?
 - Нет. Есть брат, но он уехал за границу.
 Отключив диктофон, следователь из военной прокуратуры поблагодарил женщину за показания и вышел из дома. Таких историй он давно не слышал. Были, конечно, парочка случаев, но не до такой степени. Может, кто-то пугал семью погибшего. Но для чего? Через десять минут вышел врач.
 - Как она?
 - Сделали укол - уснула, - сказал пожилой врач. - Похоже на шизофрению. Но не волнуйтесь, никакой угрозы она не представляет для окружающих.
 - Будем надеяться. Но все же ей кто-то еще будет угрожать.
 Филатов подошел к огороду и начал его внимательно рассматривать. Он заметил три небольших углубления около забора. Если это и след, то, скорее всего, какого-нибудь животного. Ну, или здесь поработал совсем маленький ребенок. Но капитан сомневался, что малыш способен напугать до обморока лейтенанта армии.
 - Кто у вас главный? - спросил Филатов и стоящего неподалеку от калитки полицейского.
 - Майор Фролов. Позвать его?
 - Нет. Но передайте, чтобы поставил караул у этого дома. Менять смену не позже, чем через шесть часов.
 Отдав распоряжение, следователь вышел через калитку и вновь оказался на каменистой дороги. Справа стоял большой дуб, вокруг которого летала туча комаров. Филатову стало совсем душно: солнце зашло в зенит. Полдень.
 Из соседнего участка вышел Сапожников с листом в руках. Это были показания соседа, который обнаружил тело Захарова. В показаниях говорилось, что сосед Птицын Валентин Аркадьевич один раз услышал крик Захарова, а затем звук чего-то падающего внутри дома. Когда Птицын вышел на крыльцо, от света с соседнего участка отбрасывалась тень с рогами. И эта тень, почуяв незваного гостя, начала приближаться. В панике Птицын закрыл дверь и заперся у себя в комнате с ружьем в руках. Сначала послышались шаги на крыльце, затем стук в окно, а потом начали сильно колотить в дверь. Сам Птицын уснул, но не помнит как, зато утром обнаружил, что в его дверь несколько раз ударили чем-то острым.
 - Это нам что-то дает? - спросил Сапожников.
 - Это частично подтверждает, что кто-то пугал семью Захаровых, - положив в кейс показания, ответил Филатов. - Елена Павловна утверждает, что кто-то неоднократно попадал на участок. И еще, их сын, по ее словам, пропал среди ночи.
 - Думаете, врет?
 - Не похоже. Ладно, здесь мы больше ничего не узнаем. Отвези меня в часть эту.
 До части машина доехала за сорок минут. С каждой минутой жара нарастала. Плюс на Можайском шоссе "Нива" попала в пробку на десять минут. Не так долго, как может показаться сначала, но с учетом закрытых окон (дышать выхлопными газами от десятка машин не хотелось) в салон превращался в настоящее пекло. Когда автомобиль остановился у КПП, на котором, смоля сигарету, стоял рядовой солдат. Филатов сообщил свой номер Сапожникову, записал телефон опера и направился к входу.

Глава 2.

        Филатов.

 - Так что, сержант, - следователь сел на место и продолжил допрос, - будете говорить?
 - А есть смысл?
 Задержанный оказался непробиваемым и нахальным человеком. Никто из сослуживцев, само собой, не признался в том, что сержант никогда не воровал, не пил, не употреблял наркотики во время службы, не бил "духов". У семерых рядовых обнаружили синяки и гематомы, причину которых те объясняли падениями с койки или лестницы, травмами на рукопашном бою или наступили на швабру. Всех семерых капитан отправил на срочное медицинское обследование в больницу при военной прокуратуре, дабы не было очередных "липовых" справок со стороны начальства. Ясное дело, что такие "моменты"плохо отразятся на зарплате и погонах вышестоящих офицеров, да и на престиже части отразится. Обычно офицеры используют "дедовщину", чтобы был порядок в строю, но это также приводит и к гибели молодых людей, не прослужив и половину срока.
 - Думаешь, этими тремя обвинениями отделаешься?
 - Вы мне угрожаете, товарищ капитан? - огрызнулся Жданов.
 - Вовсе нет. Помимо всего прочего, я могу доказать ваше в роте рукоприкладство: у семерых молодых бойцов обнаружены характерные для побоев следы - кровоподтеки и синяки. Мы можем проверить кулаки у тебя и твоих дружков. Если мы найдем хоть что-то, что укажет на молодых...
 Филатов специально не закончил фразу, чтобы проследить за реакцией обвиняемого. Видимо, сержанту это говорили не раз: он даже не отвернул взгляд. Однако следователь заметил, что левый глаз Жданова пару раз нервно дергался. Уже хоть что-то. Значит, не такой уж и крепкий орешек этот "дед".
 - И на что вы рассчитываете?
 - Даже если рядовые будут молчать, - начал свою "атаку" Филатов, - следы скажут сами за себя. А чтобы вдруг не оказалась, что местные врачи определят другой диагноз, их отвезут в нашу больницу для обследования. А теперь представь, что с тобой будет, когда из-за твоего молчания в часть приедет еще группа из нашей прокуратуры и проверит всех солдат. Посмотрим, что тебе скажут твои "деды".
 С каждым разом Жданов больше, хоть и немного, нервничал: чаще моргал и отводил взгляд в сторону. Но до сих пор стоял на своем.
 - Я никого не трогал!
 - Ладно, поговорим о "самоволке". Как покинул часть?
 - Через забор.
 - А поподробнее?
 - Не помню.
 - Хорошо, для чего убежал и куда?
 - В Жаворонки, к моему другу. Хотел увидеться.
 - Адрес и имя друга.
 - Не помню.
 "Ну и дурак", - подумал Филатов, отложив ручку в сторону. Бесполезно. Он ни в чем не признается. Единственный вариант расколоть сержанта - отправить его обратно в прокуратуру. Там им займется прокурор Ястребов. Фамилия, к слову, оправдывает этого человека: ему всегда удалось разговорить даже самого матерого "деда".
 - Понимаю, ты и о наркотиках, найденных в твоем кармане, ничего не знаешь?
 - Мне подкинули этот пакетик ваш патруль, когда задерживал меня.
 - Смелое заявление, - усмехнулся капитан. - И твоего взводного не убивал?
 - И как же я смог его повесить на ту трубу?
 - Во-первых, его приклеили. Во-вторых, пытали, причем жестоко. И в-третьих, вы сами признались, что были на месте убийства. Следовательно, вы будете главным подозреваемым...
 - Я не убивал Захарова! - заорал Жданов и вскочил с места.
 В кабинет ворвались двое военных с автоматами. Увидев их, сержант немного успокоился и сел обратно. Филатов приказал проводить допрашиваемого до машины, а затем отвезти в прокуратуру и передать Ястребову. Теперь следователь сидел в полном одиночестве. За окном он видел, как какая-то рота уходила с обеда. И теперь думал, что делать дальше. Сержантом пусть займется прокурор, а Филатову необходимо пообщаться с несколькими людьми из этой части. В частности, с сослуживцами сержанта и ротным командиром. Замполит и командир части подождут.
 Казарму следователь нашел быстро.

        Громов.

 На памяти старшего лейтенанта было две дороги, по которым можно было попасть в большие пробки: МКАД и Минское шоссе. Было, конечно, больше дорог с пробками, но в эти Громов попадал больше всего. И вот сейчас, когда группа "Тайфун" двигалась в село Перхушково, трижды попали в пробку. Жара становилось невыносимой, но, к счастью, во внедорожнике работал кондиционер.
 Состав, мягко говоря, не особо нравился Громову: юный опер Суворов постоянно болтал о чем-то постороннем, Кошелев время от времени вспоминал о старых делах, а спецназовец Лаптев молча глядел в окно. Сам Громов то молчал, то коротко что-то говорил на разговоры, но на самом деле нервная система готова была вот-вот пошатнуться. Хоть он и понимал, что курение не поможет успокоить, но другого занятия он найти не мог. Уже не тот возраст, чтобы заткнуть уши наушниками или играться в телефоне. Да к тому же командир отряда был за рулем.
 С той аварии, произошедшей несколько месяцев назад, следственный отдел отдал вместо разбитого "BMW X5" новый "Dodge Nitro". В отличии от своих друзей, Максим никогда не увлекался автомобилями, поэтому принял новый внедорожник без каких-либо претензий (хотя "бумер" выбрал из-за того, что такая марка нравилась больше всего).
 Разговор с Панкратовым тоже ничего не дал: начальник следственного отдела по особо важным делам не сообщил ничего по поводу убийства. Только попросил приглядеть за Лаптевым: не так давно семью спецназовца убили. Комиссия опасается, что Лаптев не сможет пережить душевную травму. Однако Панкратов считал обратное: в этом человеке он видел не только спецназовца, но и хорошего следователя. Такое сочетание редко где встречается, поэтому Лаптев, в основном, должен прикрывать группу, заодно помогая расследовать преступление.
 В какой-то степени он с Громовым был чем-то похож: серьезный подход к делу, немногословность, переживание за команду. Все-таки Суворов и Кошелев не так сильно подходили на эти роли.
 Село, как видно, раньше жило лучше: большая часть домов была в полуразваленном состоянии, трава заросла по колено, вдоль дороги валялся приличный слой мусора. Проехав церковь и одноименную автобусную остановку, "Додж" проехал мост через реку Медвенка и повернул направо. Правда, рекой было трудно назвать: под мостом ширина в пару шагов и глубина от силы чуть выше колена. На стороне церкви река казалась болотом с камышами, а на противоположной выглядела как большой бассейн. Глубина не меньше трех метров, на дне росли водоросли, вода мутного цвета, уровень воды почти поднялся до верха крутых спусков. Ручей под мостом впадал в этот самый водоем. Ручей окружал ров, через которую был перекинут железный лист. Дальше по дороге, в сторону кладбища, был полуразрушенный бетонный мост.
 Припарковав внедорожник (у водоема было два места, достаточного для парковки двух машин), четверо человек вышли из машины и осмотрелись. Позади стояли несколько домов. По правой стороне стоял одноэтажный дом, готовый вот-вот рухнуть, на соседнем участке был такой же, близко расположенный к шоссе, а на середине стоял недостроенный двухэтажный дом из красного кирпича. По левой стороне находился приличный участок: свежевыкрашенный забор высотой в два с половиной метра, дом одноэтажный, но в хорошем состоянии, место для шашлыков и сауна (за забором это видели, когда хозяин дома вышел за водой к колодцу и не запер дверь). Слева от водоема было поле, заросшее не то сухой травой, не то чем-то вроде зерновых культур с человеческий рост. Поле было больших размеров и тянулось на запад вдоль участков и леса. У конца берега водоема была развилка: первая вела вперед, на кладбище, вторая - налево, имею вид извивающейся кривой. По сторонам дороги валялись кучи хлама: свалка. У места, где был бетонный мост, снова река переходила в ручей и текла вдоль кладбища. Вдоль берегов росли березки, кроме места, где сейчас остановилась группа. Вдалеке виделись несколько домов и проезжающие машины.
 На месте стояли труповозка, миниавтобус и белые "Жигули" с полицейскими сиренами. Вдоль берега ходили двое полицейских, два человека в белых халатах, один в гражданской одежде и солнцезащитных очках, а также двое в белых комбинезонах. Последние черпали пробирками воду и что-то замеряли.
 - Это все? - удивленно спросил Суворов.
 - А что ты ожидал здесь увидеть? - усмехнувшись, ответил Кошелев. - В селе ведь находимся. Тут местных-то от силы сотни две-три.
 - Так, оставьте претензии по населению на потом, - резко сказал Громов. - Суворов и Кошелев, опросите соседей, только не уходите далеко. А мы с Лаптевым осмотрим труп и все вокруг, пообщаемся с местными внутренними органами.
 Услышав новые голоса, один из полицейских, помощник начальника отделения, сказал что-то напоследок коллеге и зашагал к Громову.
 - Помощник начальники отделения полиции по селу Перхушково майор Коновалов, - представился полицейский.
 На вид ему было лет пятьдесят, если не больше. Лысая голова, вытянутый сломанный нос, маленькие глазки, обветренные губы, глубокие морщины, рост полтора метра, худое телосложение.
 - Старший лейтенант Громов, следователь по особо важным делам ФСБ, - представился в ответ Громов.
 - Ваша группа уже как час на месте.
 - Мы в пробку попали. Кстати, кто здесь присутствует?
 - Поименно, сами понимаете...
 - Не нужно, просто скажите кто по профессии.
 - Значит так: я и участковый, судмедэксперт, наши санитары, пара экологов и криминалист ваш.
 - Наш? Мне казалось, что тут один судмедэксперт работает.
 - Ну, это уже не мне решать. Вам подробности об убитом нужны?
 - Одну минуту.
 Громов отошел на пару шагов в сторону от старого полицейского и набрал номер кабинета Панкратова. Экологи вообще не входили в отряд, а криминалист должен быть в лаборатории на Лубянке. Через пять гудков полковник снял трубку:
 - Слушаю.
 - Товарищ полковник, это старший лейтенант Громов беспокоит.
 - Что-то случилось, Максим?
 - Вообще-то да. Тут из наших на месте еще криминалист один...
 - А-а, да-да-да. Прости, забыл совсем: судмедэксперт попросил помощника. Ну не связиста же мне с ним отправлять. Что-то еще?
 - Тут экологи что-то измеряют.
 - Какие экологи?
 - Да сам не знаю - мы только приехали, - ответил Громов.
 - Ты, главное, "волну не поднимай" раньше времени. Поспрашивай местных и своих. Может, кто из них вызвал.
 Извинившись за беспокойство, Громов положил телефон назад и огляделся. Почему Коновалов не упомянул криминалиста? И где он? В "гражданке" человек возится с трупом - мед. Только через минуту на противоположном берегу из кустов вышел человек в черной рубашке и светлых джинсах.
 - Что здесь произошло? - перешел к делу Максим.
 - В первые такое вижу, товарищ старший лейтенант, - перекрестившись, докладывал полицейский. - Труп сильно изувечен. Подробности спросите у вашего эксперта. Одно могу сказать точно: убийство и попытка скрыть тело.
 - Тело сбросили в воду?
 - Да, но только заметили труп не сразу.
 - Почему?
 - Ноги были скованы цепью, прикрепленный к чему-то здоровому. Думаю, это бетон.
 - Почему так решили? Разве в воду никто не залезал?
 Коновалов тяжело вздохнул, поправляя фуражку:
 - Никак нет. Ваш криминалист запретил к воде подходить. Говорит, что с ней что-то не так. Отвечу сразу: тело достали, бросив на него веревки с крюками. Долго мучались, но минут за пять до вашего приезда мы его вытащили.
 - Так почему никто не видел труп?
 - Я не специалист, но, кажется, тело просто в первый день не всплывало. Поговорите лучше со своими людьми. У них больше информации.
 Лаптев и Громов подошли к трупу. Даже спецназовец не смог отвернуть взгляд от увиденного: синее тело, уши отрезаны, со ступней содрана кожа, это место чем-то разъело, выколоты глаза, в горле что-то застряло, на животе отверстие. Накинув покрывало на тело, следователь подошел к судмедэксперту. Тот, на удивление, тоже был шокирован убийством:
 - Никогда такого не видел. За пятнадцать лет ничего подобного.
 - Что-то конкретное скажете? - спросил Громов. - Или потребуется вскрытие?
 - Я только осмотрел тело наружно. Думаю, что причина смерти утопление или потеря крови. Тело пробыло под водой долгое время, скорее всего сутки.
 - Наш майор сказал, что тело обнаружили не сразу.
 - Да, я разговаривал с ним, пока вы добирались сюда. Он сказал, что вчера они приезжали сюда, чтобы разогнать пьяную компанию. Ни полиция, ни гражданские тела не видели. Оно всплыло только, по моим подсчетам, не меньше двух часов назад. Мы еще не знаем, что удерживало его на дне, но убитый был прикован цепью. Пока не знаю как, но несколько часов назад частично труп начал всплывать. Когда мы приехали, на середине водоема виднелась часть головы. Вернее, до лба.
 - А зачем тут экологи? - вмешался Лаптев. - Что-то не так с водой?
 - Пока не знаю, но наш криминалист что-то уронил в воду, и через минуту предмет начало разъедать.
 - Хотите сказать, что в воде что-то...
 Диалог прервал громкий крик одного из экологов. Этот крик сливался к руганью и матом, сам же человек одной ногой угодил в воду и, цепляясь за траву, отползал от берега. Санитары помогли оттащить эколога на пару метров, а затем сами в спешке отошли: в резиновый сапог, который уже начало разъедать, вцепилась какая-то рыба. Эколог в спешке снял с себя комбинезон и со страхом в глазах смотрел на странное существо.
 Лаптев кнут палкой в рыбу.
 - Мертва, - заключил он.
 - Что это за тварь? - спросил эколог.
 Коновалов удивленно глядел то на рыбу, то на Громова. Видимо, он сам не ожидал увидеть это существо в водоеме. Старший лейтенант не был биологом и не хорошо знал про водных обитателей, но такой вид не водится не только в этом селе, но и вообще в России. Вот только что она делает здесь? Судя по всему, рыба не вцепилась зубами в сапог, а словно прилипла к нему. Подбежавший криминалист положил сапог с рыбой в полиэтиленовый пакет и отдал судмедэксперту, попросив отвезти в лабораторию.
 - Вы наш новый командир? - спросил криминалист. - Лейтенант Громов?
 - Старший лейтенант, - резко ответил Громов. - Вы, если не ошибаюсь, Комаров?
 - Да, нас с Горшковым отправил сюда Панкратов.
 - Как же вы добрались сюда так быстро?
 - Повезло с электричкой: она проехала мимо семь остановок, включая Одинцово. А на станции нас уже встретили сотрудники полиции.
 - Труп вытащили вы?
 - Да. Мы достали его с помощью веревок и крюков, но цепь, не спрашивайте как, порвалась, что помогло телу всплыть.
 - Что-нибудь нашли еще?
 - На том берегу, возле кустов у дерева, я нашел несколько каких-то отметин. Вероятно, следы, но слишком маленькие даже для новорожденного ребенка. Если я не ошибаюсь, то это могла быть трость. Еще нашел какое-то застывшее вещество на стволе дерева, еще что-то не так с травой у кустов. Точно все скажу после экспертизы. Если не возражаете, мы вернемся обратно.
 Получив согласие командира, Комаров и Горшков сели в машины. Судмедэксперт сказал, что свяжется сразу после вскрытия. На месте остались майор Коновалов, его помощник, экологи, Лаптев и Громов.
 - Майор, вы знали убитого?
 - Его зовут Грязнов Борис. Сам родом из Одинцово, но в том доме жил его брат, - майор указал на недостроенный кирпичный дом. - Несколько лет назад произошел инцидент, а теперь вот убит старший брат.
 - Вы можете для меня кое-что сделать?
 - Конечно.
 - Если вы тут все закончили, то езжайте к себе и найдите документы об этом деле.
 Громов даже не заметил, как Лаптев отошел к экологам и о чем-то разговаривал с ними. Попрощавшись, экологи убрали образцы воды в черный кейс и подошли к "Жигулям" полиции. Коновалов объяснил, что у тех двоих по пути сюда сломалась машина, а их подбросил сюда сам майор. Оставив свой номер, Громов провожал взглядом уезжавший "Жигуль".
 На всякий случай двое из "Тайфуна" еще раз проверили все вокруг берега. Ничего нового. Трава действительно была странная: выглядела как сожженная, только не черного, а красного цвета. Но это не кровь, так как она не превращается в мелкие частицы. Вещество, о котором говорил криминалист, крепко затвердело на стволе. Как видно, даже взять маленький образец было трудно. Маленькие следы стало фактически не видно. Жара только больше усилилась.
 Когда Громов и Лаптев закончили, к "Доджу" вернулись опера.
 - Опросили четверых человек, - начал Суворов, - никто не видел убийства. Из них только один узнал погибшего...
 - Как и наш майор из полиции, - перебил Громов. - Борис Грязнов.
 - В общем, да - сказал Кошелев. - Труп обнаружил местный, Самсонов Леонид. Он же является соседом брата утопленника.
 - Брат, на сколько я помню, тоже погиб?
 - При странных обстоятельствах, если верить Самсонову: десять лет назад взял зерноуборочный комбайн у одного соседа, выехал в поле и погиб. Сосед узнал в тогдашней милиции, что перед смертью младший брат Грязнова вышел из транспорта, заглушив двигатель, однако по неизвестным причинам комбайн заработал. И поехал, понятное дело, на водителя, который попал в молотилку. Самсонов обнаружил труп в пятом часу дня: весь комбайн был в крови и внутренностях, тело разбросало метров на двадцать. Самсонов собирался вызвать милицию, но из неоткуда появилась огромная стая волков. Она стояла вокруг машины, некоторые волки ели кровавое пиршество. Самсонов побежал домой, вызвал милицию и стал наблюдать. Но на вызов приехала одна машина с тремя милиционерами, которые толком ничего сделать не успели: от выстрелов в воздух стая лишь набросилась на прибывших людей. Двое погибли на месте, последний вызвал по рации помощь, закрывшись в машине. Минут через десять прибыло два грузовика с солдатами. Вот только тогда стая и отступила. Выстрелы были слышны почти на все село, так как помимо "калашей" у солдат были три ручных пулемета и две снайперские винтовки.
 - Это все?
 - На следующий день приехали какие-то люди из ФСБ и выясняли обстоятельства. В них, как понимаете, нашего соседа никто не посвящал.
 Командир "Тайфуна" взглянул на часы: почти два. Максим удивился, почему никто из полиции не повесил оградительные ленты. Связано ли это дело с тем, о котором рассказывал Кошелев? Погибли два брата, причем поблизости друг от друга. Вряд ли это совпадения. Тем более оба погибли не быстрой и не простой смертью: младшего порубил комбайн, старшего кто-то уродует и топит в болоте.
 Да еще и вода в водоеме. Что в него такого сбрасывали, что при контакте все начинает разъедать? И что за рыба такая водится в краях?
 - Сделаем вот что, - скомандовал старший лейтенант. - Суворов и Кошелев, обыщите эти два дома на участке, где жил брат покойного. Лаптев, по рации в моей машине свяжись с Макаровым. Передай следующее: нужны сводки по подобным преступлениям за последние пять лет, нужны имена владельцев экзотических рыб, проживающие в радиусе двадцати километров отсюда, пусть найдут бумаги по делу погибшего брата, и на всякий случай пусть разузнают про людей, убивавших людей такими методами. А я еще раз наведаюсь к этому Самсонову и постараюсь узнать номер части, из которой прибыли солдаты.
 На самом деле Громов просто хотел поскорее вернуться в кабинет или домой, лишь бы нарастающая жара не беспокоила.

        Филатов.

 Небольшой автобус уехал в больницу при прокуратуре, увозя с собой семерых солдат, на которых были синяки от побоев "дедов". Филатов опросил всех старослужащих четвертой роты - все в один голос твердили, что своих солдат они и пальцем не трогали, а синяки у них получены во время отработок рукопашного боя. Также никто не признался, что видел, как ночью Сержант покинул самовольно казармы. Рядовому, в тот момент спавшему на тумбочке, досталось больше всех, ибо всю вину повесели на него. С одной стороны офицеры правы: солдат спал во время несения службы. Но уже перебор, когда ему грозят привлечением к уголовной статье за наркотики и соучастие в убийстве. Если сержант Жданов еще был большим любителем "помахать кулаками", то этот салага едва ли смог бы штангу поднять.
 Филатову необходимо допросить следующих лиц: командира роты, младшего сержанта Матвеева (он был другом Жданова) и командира части. С заместителем по воспитательной работе, в кабинете которого велся допрос, разговаривать бесполезно: такие люди используют "дедов" в своих целях. Офицеры разрешают рукоприкладство старослужащих к новичкам и закрывают на это глаза, чтобы навести свой порядок в ротах. И такие люди будут держать язык за зубами.
 Сначала капитан решил навестить роту, в которой служили погибший Захаров и обвиняемый Жданов служили. "Дежурный по роте, на выход!" - громко произнес дневальный, и через секунду из кладовки выбежал рядовой с красной повязкой на руке и значком дежурного. Солдат, отдав честь и сообщив, что никаких происшествий не произошло, сказал, что ротного сейчас нет на месте.
 Такой чистоты Филатов не видел даже в военной прокуратуре: полы блестели, койки аккуратно застелены, окна протерты. Следователь увидел Матвеева, сидящего на стуле и смотрящего какой-то фильм по телевизору. Подойдя к парню, он вошел в кабинет покойного взводного. Дверь не была запечатана: по словам дежурного, не было приказа. Офицер сел за стол Захарова, младший сержант - напротив.
 - Итак, Матвеев, - начал Филатов, - ничего не хочешь мне рассказать?
 - Никак нет, товарищ капитан, - нервничая, ответил "дед".
 - Правда? И про "самоволку", в которой вы были вместе со Ждановым?
 - Мы никуда не выходили.
 Капитан рассмеялся. Давно он не слышал подобных идиотских отмазок. Этот солдат не такой крепкий орешек, как его друг. Следовательно, расколоть будет не сложно. И теперь настал тот самый момент, чтобы узнать правду.
 - На подошве ваших ботинок мы обнаружили такую же землю, что и у вашего друга Жданова. Уверен, что экспертиза докажет идентичность. А так же докажет, что эта земля либо с территории, либо поблизости от вашей части. Более того, вас привлекут за соучастие в побоях над молодыми, наркотиками и убийством.
 Насчет экспертизы земли следователь наврал, но результат в буквальном смысле на лицо: младший сержант вспотел, глаза наполнились страхом, глаза бегали по кабинету. Хоть какой-то результат за все утро, а то одни догадки да страшные истории. Ну и труп, само собой.
 - Я... я... не, - начал заикаться Матвеев.
 - Я уже говорил твоему товарищу упрямому, что всей части будет: как только врачи определят, что на ваших семерых солдатах синяки от ударов, то наша следственная группа проверит всю часть. Смекаешь, на кого повесят собак?
 - Что вам нужно?
 Филатов удовлетворенно улыбнулся:
 - Расскажи, что произошло на самом деле.
 - В общем, что-то начало пугать Жданова. Не знаю, что именно, но по ночам он становился лунатиком или кричал, а один раз схватил табурет и пытался вскрыть замок в оружейной.
 - Зачем?
 - Говорю же: его что-то пугало. Из-за кошмаров сержант даже спал днем. Жданов все твердил, что кто-то по ночам следит за ним с улицы, за стенами казармы. Все рассказывал про человека в черном плаще и красными глазами, которые светятся в темноте.
 - Ты его видел?
 - Однажды, - голос и руки Матвеева дрожали. - Где-то недели две назад. Я проснулся от странных звуков, будто кто-то тяжело дышал за окном. Когда открыл глаза, то увидел, что наше стекло запотело. Я сперва подумал, что все это галлюцинации: наша рота размещена на втором этаже, а высота этажа примерно три метра. И только собирался спать, как за окном что-то зашевелилось. Сначала увидел рога, а затем две красные точки.
 - Что было потом?
 - Я потерял сознание. Очнулся утром, а тут влетел майор и начал допрашивать о случившемся ночью. У нас утром в туалете нашли лежавшего на полу Жданова, а еще кто-то намазал чем-то стену штаба. Не знаю что именно, но отодрать так просто не получилось, словно это вещество превратилось в булыжник.
 "Как все запутано", - подумал Филатов. Подобную историю рассказала супруга покойного Захарова. Только тогда неизвестный колотил двери, стучал в окна и разбрасывал землю, а теперь он превращается в вандала, намазав непонятным веществом стену штаба. Следователь понял, что незнакомца и Жданова что-то связывает. Вот только что именно? Не хватало, чтобы сержант был причастен к похищению сына своего командира взвода.
 В кабинет зашел капитан Пахомов, командир четвертой роты.

        Громов.

 Самсонов и оказался владельцем того самого участка, который выглядел особняком на фоне остальных. Конечно, Громов видел дома и роскошнее, но вряд ли в этой глуши кто-то будет строить дом мечты.
 Самсонов сидел во дворе на красном стуле и смотрел к себе по ноги. Видимо, сильно дружил с братом погибшего, иначе для чего такие переживания. Старшему лейтенанту хотелось как можно быстрее вернуться в Москву. Там хотя бы можно вернуться домой, принять холодный душ и на пару часиков проваляться в постели. С девушкой или нет - не важно, лишь бы отдохнуть.
 Самсонов наконец-то обратил внимание на следователя:
 - Что-то еще?
 - Вы не помните, к кому приезжали из ФСБ? - спросил Максим.
 - Помню. Я с ним потом пару раз виделся. Не знаю, правда, кто он сейчас в звании, если не уволен или сидит.
 - Имя, пожалуйста.
 - Захаров Аристарх. Тогда он был младшим сержантом.
 - Часть, в которой он служил? Где она?
 - Езжайте дальше по Минскому шоссе. Минут через пятнадцать-двадцать найдете воинскую часть. Инженеры, кажется.
 Лаптев, передав сообщения связисту, стоял около автомобиля, осматриваясь. Что-то подсказывало Громову, что со спецназовцем необходимо поговорить "по душам", пока два опера ищут по домам. Вряд ли они что-то найдут, но должно же быть хоть что-то, способное помочь расследованию.
 - Хочешь поговорить? - спросил Лаптев.
 - Если ты не против.
 - Если я расскажу тебе про свою историю, расскажешь твою? Про эту аварию.
 - Возможно, - к такому командир "Тайфуна" готов не был. - Полагаю, лучше отложим на потом.
 Спецназовец кивнул в ответ. Он и не рассчитывал, что разговор зайдет о прошлом в первый же день. По крайней мере Громов знал, что Лаптев не призирает его из-за возраста и звания. Однажды он сам испытал на себе: юного следователя, который проходил седьмой месяц службы, назначили в команду к одному капитану УБОП'а. Характер и методы работы желали оставлять лучшего: никому ничего не докладывал, распоряжения ФСБ игнорировал, его команда небрежно работала с местом преступления, в том числе заметая следы. Еще этот капитан пристрелил подозреваемого, когда тот полез в пиджак за иконой, и арестовал свидетеля потому, что он выглядел как албанец.
 Теперь следователь надеялся, что с теперешним капитаном такое же произойдет. Может, это последний раз в жизни, когда старший лейтенант работает с адекватной командой профессионалов. Даже тот же Суворов, молодой болтливый опер. Всего лишь молодость.
 Стоило вспомнить про "Тайфун", как двое оперов вернулись с пакетиками в руках.
 - В старом доме нашли такую же траву, как у водоема, - сказал Кошелев. - А вот мой напарник обнаружил какой-то клочок бумаги. Не факт, что поможет, но кто знает.
 - Больше ничего не нашли? - спросил капитан Лаптев.
 - А что можно найти в пустом доме? - усмехнулся Суворов. - Первый дом заброшен, второй не достроен. Повезло еще, что это удалось найти среди пыли и песков.
 - Ладно, поехали в эту часть, - сказал Громов, заводя двигатель "Доджа".

        Волков.

 На той допрос свидетелей майор никак не ожидал: семеро ничего толком не видели, четверо несли какую-то чушь про ворованные ящики с водкой, еще двадцать отказались сотрудничать. Стало ясно, что местные жители ничего не видели или мало чем помогут. Волков больше склонялся к своей теории, что труп занесло течением. В этом случае местные могли просто не знать. Если даже кто-то и знал, то вероятность один на миллион. И за эту вероятность пытался зацепиться Волков.
 Население Шаганино составляло, есть верить переписи, составляло не более трехсот человек. Но найдется ли среди них тот самый, который поможет следствию? Волков бродил еще целых два часа по населенному пункту, опрашивая даже бездомных и пьяниц. Результат тот же: большинство молчали либо ничего не знали, некоторые говорили о своих проблемах, а пятеро едва не набросились на следователя. Однако Валерию Константиновичу повезло.
 Рядом с дачным участком, расположенном на другом конце деревни, за свежевыкрашенным в зеленый цвет столиком сидели двое сорокалетних мужиков и играли в домино. Игра затянула их так, что игроки не сразу заметили подошедшего человека из"убойного". Лишь когда партия подошла к концу, они заговорили:
 - Чем можем помочь?
 - Я расследую убийство, которое произошло не так далеко отсюда.
 - А-а, по поводу этого... Местные вам вряд ли что-то дельное скажут.
 - А вы?
 - Не знаю, поможет ли вам это, - сказал второй, сделав глоток из бутылки пива "Арсенального". - Я вчера видел что-то: возле моста несколько часов стоял черный... как же его... У вас его называют... внезаконник что ли.
 - Внедорожник, - поправил Волков.
 - Ну да, простите. В марках я, сами понимаете, не разбираюсь, да и номер не запомнил. Скажу одно: этот ваш внедорожник был черного цвета с затемненными окнами.
 - С тонированными стеклами, если точнее.
 - Товарищ следователь. Мы городские вещи не знаем толком.
 - Продолжайте.
 Майор закурил сигарету. Он хотел задать вопрос по поводу мертвого, но и без этого понял, что мужики не знали его. Выходит, что они и обнаружили труп. Участковый сказал, что рыбаки сообщили.
 - Ну, мы вдвоем, - продолжил мужик, - пошли с утра на рыбалку. Понятное дело, взяли водки с собой. Говорю сразу: всего одна пол-литровая бутылка была, и то слабая. Так вот, я видел ваш автомобиль трижды: когда мы шли к реке через мост, когда я ходил по нужде и на обратном пути.
 - А где место, где вы рыбачили?
 - В километре где-то. В сторону поселка дома отдыха.
 - Когда вы обнаружили труп?
 От этих слов игроки домино вздрогнули. Неужели не они? Тогда кто?
 - Можно узнать ваши фамилии? - доставая блокнот, спросил Волков.
 - Рюмин и Козлов.
 - Спасибо. С вами еще свяжутся.
 Следователь быстрым шагом направился обратно. Не на такую "иголку в стоге сена" он рассчитывал: прозвище убитого, его профессия, слухи, местная репутация, дальние родственники, а вместо этого неизвестный внедорожник. Зацепка еще меньше, чем нужно. Следов шин не останется, а окурки или мусор от еды могут и не предлежать предполагаемому подозреваемому. В "убойном" уже были "висяки", даже у Волкова имелась парочка таких, но в этот раз нельзя допустить, чтобы дело зашло в тупик.
 На месте преступления не было врачей и судмедэксперта, зато участковый был на месте, заполнял какие-то бумаги. Заметив следователя, подал жест, чтобы подождать, пока не закончит. Жара усилилась, и Валерию захотелось больше окунуться в реку, не смотря на возможные инфекции в воде. Все что угодно, лишь бы избавиться от духоты. Пот лился градом с лица Волкова. Через пару минут полицейский, сунув бумагу в свой кожаный планшет, спросил у "убойника":
 - Нашли кого-нибудь из свидетелей?
 - Нашел того, кто видел стоявший довольно долго у моста черный внедорожник. Кстати, какие фамилии у ваших рыбаков, обнаруживших труп?
 - Соколов и Щукин, товарищ майор.
 - А Рюмин и Козлов? Кто они такие?
 - Эти двое скорее любители выпить на рыбалке. А свидетели, говорю сразу, ничего толком не видели: заметили, как тело вынесло течением на берег. После этого они заявили нам.
 В это время подъехала машина Крылова. У второго следователя вышло куда хуже, чем у майора: никто из местных ничего не слышал про убийство, убитого никто не знал (Крылов тайком сфотографировал лицо на мобильный телефон).
 Оставался один выход: поехать к судмедэксперту и дождаться результатов вскрытия. Иного выхода опознать погибшего. С этими надеждами Волков сел в иномарку, на полную включив кондиционер. Чем дальше шло расследование, тем становилось жарче. В буквальном смысле.

        Филатов.

 Все произошло так, как и должно было произойти: Пахомов, командир роты, приказал младшему сержанту немедленно удалиться из кабинета, а сам сел на стул отвечал на вопросы. Филатов ожидал, что ротный будет отрицать "дедовщину", наркотики и прочие подозрения. Единственное, о чем правдиво говорил ротный, что покойный Захаров пытался покончить с беспределом старослужащих и застившим веществом на стене штаба. Насчет таинственного человека, который незаметно разгуливал по территории воинской части, никто не видел ни его, ни следов вокруг казармы.
 Выйдя из казармы, следователь зашагал в сторону штаба. Вещества, которое сильно въелось в стену, не было видно. Зато сама стена была закрашена краской и заделана от дыр. У штаба стоял какой-то старший лейтенант, курил сигарету и наблюдал за Филатовым. Как позже выяснилось, офицер должен был проводить капитана в кабинет командира части. Правда, пришлось подождать десять минут, пока не закончится экстренное совещание. По крайней мере в коридоре было не так жарко и не душно. Из кабинета доносились выкрики. Видимо, командир обсуждал убийство Захарова или увоз солдат в прокуратуру.
 Через двадцать минут в спешке из кабинета вышли восемь офицеров. Лица выходивших говорили о том, что разговор прошел не совсем хорошо. Командир части сидел в своем кожаном кресле из светлой коже, докуривая сигарету и расстегивая воротничок рубашки. Постучавшись, Филатов заглянул внутрь кабинета. Потушив сигарету, полковник пригласил следователя присесть. Сколько капитан раз был в кабинетах начальников частей, но такого видеть еще не приходилось: стены выкрашены в бледно-зеленый цвет, пол покрыт плитками коричневого цвета, столам и стульям не меньше пяти лет, шкафы переполнены папками с бумагами, на подоконнике стоял поднос с графином, наполненным водой, и пара стаканов, потолок покрыт весь в трещинах (недалеко от стола лежала часть осыпавшейся штукатурки). Довольно странный выбор для такого человека, как полковник Купреев.
 - Полковник Купреев, - представился хозяин кабинета. - Командир это части.
 - Капитан Филатов, - ответил следователь, доставая бумаги и ручку и папки. - Военная прокуратура.
 - Позвольте узнать: почему вы сначала держали сержанта Жданова в нашей части, а затем вывезли несколько солдат?
 - Сержанта я тут продержал, чтобы не ездить туда-сюда. А рядовых вывезли в больницу при прокуратуре для обследования на наличие побоев.
 - Это относится к убийству лейтенанта Захарова?
 - Не исключено. Расскажите мне о погибшем.
 - К нам он попал давно, в первый раз по призыву. В общей сложности прослужил пятнадцать лет. Никаких выговоров, нарушений, противозаконных действий. Лейтенант даже боролся с так называемой "дедовщиной".
 - Какими методами?
 - В основном наряды да лишения званий.
 - А аресты и дисбаты?
 - Всего пару раз, и не от него.
 Филатов временно прекратил спрашивать, делая вид, что думает. На самом деле нужно было осознать, что Купреев врет прямо в лицо военной прокуратуре. Значит, следователь правильно мыслил насчет утаивания "дедов". Не удивительно, что Захаров за столько времени не смог посадить ни одного старослужащего, который любил воспитывать "духов" силой.
 Сколько же на свободе оказывалось "дедов", в буквальном смысле сломав жизнь молодым солдатам лишь ради своей забавы? А лейтенанту наверняка после этих дел угрожали либо замполит, либо командир части. Не исключено, что содействовал и ротный. Напоследок капитан решил, что проверит все документы об уголовных делах и заявления в военную прокуратуру. А пока придется выслушивать лжепоказания полковника.
 - У Захарова в последнее время были враги или неприятности? - спросил Филатов.
 - Насколько мне известно, нет. Мы, конечно, должны заботиться о наших офицерах и солдатах, но особо в личную жизнь не лезли.
 - А что со стеной? Которая у вашего штаба.
 - Кто-то ее чем-то измазал. Мы до сих пор не понимаем чем: застыло так, что ее с трудом даже отбойником удалось отделить. Простите, капитан, вы что-то хотите узнать конкретное?
 Разговор перебил внезапный стук в дверь. В кабинет почти вбежал вспотевший солдат и доложил, что на КПП прибыл следователь по особо важным делам из ФСБ. Полковник вытаращил глаза на солдата, пытаясь что-то сказать. Филатов понял, что сейчас разговор с ним прекратиться, поэтому убрал записи в папку и вышел в коридор. Купреев дал согласие на прием.
 Сам же капитан стоял на лестнице и ждал, пока "важняк" поднимется к командиру части. Навряд ли он будет разговаривать, но попытаться стоит. Внизу послышались шаги...

        Громов.

 Подъехав к КПП, старший лейтенант попросил дежурного связаться с командиром части и доложить о своем прибытии. Через минуту ефрейтор вышел из помещения и сказал, что полковник готов принять к себе. Капитан Лаптев собирался пройти с Громовым, но командир "Тайфуна" настоял на том, чтобы спецназовец остался в машине с двумя операми и слушал рацию, если кто-то захочет с ними связаться. Но про себя понимал, что оставаться с той "парочкой" не так-то просто, как может показаться в первый раз: они снова всю дорогу болтали о своем, как в первый раз, пока ехали в Перхушково.
 Дойдя до штаба, следователь решил остановиться на пару минут в курилке, чтобы закурить.
 Заодно и можно обдумать, что спрашивать у командира. Не факт, что именно он занимал должность главного десять лет назад. А сколько человек осталось из той роты? Нужно проверить все документы. Докурить сигарету старший лейтенант: от жары в горле жгло. Кинув бычок в урну, он зашел в здание, на котором справа от двери висела табличка "Штаб".
 Ефрейтор на КПП сказал, что кабинет командира части находится на третьем этаже. Но следователь остановился на втором: причиной стал человек в форме с нашивкой "Военная прокуратура". Неизвестный выглядел несколько молодо для капитана: прическа в стиле "Теннис", волосы каштановые, глаза зеленые, треугольный тип лица, по росту чуть выше Максима. И смотрел этот человек на поднимавшегося к командиру части "важняка". Похоже, он знал, кто перед ним. Не похоже, что его так просто можно испугать высшими чинами или людьми из правительства, но начать разговор первым не решился. Без сомнения: капитан знал, откуда прибыл человек в гражданском.
 - Полагаю, вы хотите о чем-то переговорить со мной? - спросил Громов, осознав, что офицер из прокуратуры не спросит первым.
 - Так точно, товарищ старший лейтенант, - ответил капитан. - Я капитан Филатов из военной прокуратуры. И мне нужно поговорить с вами.
 - Простите, но у меня...
 - Вы по поводу Захарова?
 Что можно услышать от офицера, ожидающего "важняка" на лестничном проходе? Сообщения о "дедовщине", угрозы, контрабанда, незаконная торговля оружием и наркотиками, скрытие улик с места преступления, заговор - обычно просят помочь в этом. Но откуда он знает, что ФСБ ищет офицера именно в этой части? Получается, что следователь тоже ищет этого человека.
 - Вы его в чем-то подозреваете? - спросил старший лейтенант.
 - Он убит, - вздохнув, ответил Филатов.
 Теперь все концы от версий следствия оборвались, но при этом появились новые: Захарова могли убить из-за того дела десятилетней давности. Вероятно, кто-то заметает следы прошлых дел. Может, покойный подозреваемый тоже имел к этому отношение?
 - У вас с собой документы по этому делу?
 - Конечно, - удивленно ответил Филатов.
 - Изъять документы мы, конечно, можем, но мне лишь нужны копии всех бумаг с этого дела.
 Капитан хотел было возразить, но "важняк" уже быстрым шагом поднимался по лестнице на третий этаж. Филатов хотел догнать его, но понял, что больше разговора не будет. И отказывать ему не стоит тоже. Один раз прокурор отказал молодому лейтенанту в предоставлении информации по поводу одного старого дела - с тех пор не видели прокурора с высокой самооценкой. А ведь всего лишь нужно было оказать содействие человеку с Лубянки.

 - Говорю вам, - покраснев от жары, сказал полковник, - я уже ответил вам на все вопросы, касающиеся о лейтенанте Захарове. Прокуратура нам даже не сообщила причину его смерти.
 - Мне нужны кое-какие бумаги, - хладнокровно произнес Громов, будто ему безразлично.
 - Какие именно вас интересуют?
 - Личные дела его подчиненных и офицеров роты, в которой служил, документы, которые вы отправляли в прокуратуру и штаб округа, а также выезды за 2002 и 2003 года.
 - Это же буквально гора, и не одна, бумаг. Вы понимаете, что мы не можем вам отдать их без письменного согласия...
 - Я хочу всего лишь ознакомиться с ними, - ухмыльнулся следователь. - И не волнуйтесь насчет времени: у нас оно есть.
 У Купреева забегали глаза по кабинету, на лбу появились капли пота, не сидел спокойно в кресле - Громов шел в верном направлении, пытаясь найти зацепку в прошлом покойного лейтенанта. По всей видимости, полковник пытался что-то скрыть, но своим беспокойством он лишь выдал этот факт. Тяжело вздыхая, трясущимися руками командир части набрал какой-то номер и дал распоряжение предоставить старшему лейтенанту необходимые для него документы.
 Максим собирался встать и, попрощавшись с Купреевым, остановился в дверном проеме от голоса:
 - Товарищ старший лейтенант, тут до вас следователь был из военной прокуратуры. И он приказал вывезти семерых солдат и подозреваемого в убийстве Захарова, при этом он не соизволил поставить меня в известность. Могу ли я подать рапорт в ваш отдел об этом?
 - Не стоит, - закрывая дверь, улыбнулся дверь. - У них работа такая. Но теперь это еще и наша забота.
 Как только следователь вышел из кабинета, его встретил рядовой и проводил в комнату с картотекой и архивом. Купреев, едва сдерживая свою ярость, набрал номер в четвертую роту и приказал дежурному зайти ротного в штаб.

 В картотеке "важняк" снова встретил капитана. Тот стоял возле принтера и распечатывал отсканированные копии всех бумаг, которые относились к убийству Захарова. Капитан также сказал, что имеется запись разговора с женой покойного, но здесь нет возможности предоставить копию разговора. Тем временем двое солдат положили на стол около тридцати папок, из них три были толстые от большого количества бумаги. Отдав честь, двое и сопровождающие покинули картотеку, оставив наедине двух следователь.
 - Готово, - Филатов отдал молодому парню в руки несколько распечатанных листов.
 - Полагаю, что вы хотите объединить дела? - спросил Громов, доставая сотовый.
 - Не настаиваю, но следствие пошло бы быстрее.
 И тут Громов понял, что совершает ошибку: Купреев попытается замести какие-то следы в кабинете покойного. Вероятно, что в нем ранее побывал этот человек из прокуратуры, но тогда здешним офицерам было нечего бояться: у капитана не было разрешения на опечатывание и обыск личного кабинета, а вот с ФСБ они вряд ли захотят иметь проблемы. Поэтому Громов набрал номер Панкратова и попросил разрешение на обыск кабинета Захарова. Через минуту Панкратов сообщил, что выслал ордер на обыск по факсу командиру части, и что Максим может запросить повторную отправку в случае проблем. Поблагодарив своего начальника, "важняк" обратился к Филатову:
 - Пока не вижу причин для основания совмещения этих дел. Не мне решать - сами понимаете. Но сейчас вы можете помочь нам обоим: поищите в этих папках что-нибудь интересное. Особенно уделите внимание на выезды за 2002-2003 годы в село Перхушково.
 - Это может быть связано с убийством?
 - Не знаю, - честно ответил Громов. - Но по моему делу это очень важная зацепка. Вы, как видно из ваших записей, человек умный и находчивый, поэтому я не сомневаюсь, что вы найдете все необходимое.
 Филатов удивленно смотрел на старшего лейтенанта: таких людей из ФСБ он еще ни разу не встречал. Парень умеет работать, внушает доверие, всегда старается довести правильно дело до конца. Поэтому капитан без лишних слов сел за стол и открыл первую папку.
 Сам Громов вернулся в кабинет командира части.
 - Товарищ полковник, - начал "важняк", - мне нужно, чтобы вы помогли в двух просьбах.
 - Я вас слушаю.
 - Нужны пропуска на капитана Лаптева и старшего лейтенанта Кошелева. И еще я должен провести обыск в кабинете покойного.
 - А разрешение у вас есть? - встрял в разговор капитан Пахомов.
 - Если товарищу полковнику не пришел факс, я могу позвонить к себе в отдел и попросить выслать еще один.
 Два офицера переглянулись. "Заметают следы", - подумал Громов. Если нечего скрывать, откуда такое беспокойство? В итоге сдался Купреев:
 - Вас проводит капитан Пахомов. Он же командир роты, в которой служил Захаров.
 Громов удовлетворенно кивнул и набрал номер спецназовца. Дав распоряжение встретиться на плацу, он вышел с ротным командиром. Через минуту подошли Лаптев с Кошелевым.
 - Кошелев, - начал командир "Тайфуна", - иди в штаб и найду картотеку, там вместе с капитаном военной прокуратуры работай с бумагами. Лаптев, поможешь мне в обыске.

 Обыск, если его так можно назвать, проходил очень медленно: капитан Пахомов мешался под ногами, пытался взять какие-то вещи из кабинета, отвлекал ненужными разговорами. Если бы не Лаптев, ротный сумел что забрать или подкинуть ложные вещи. В столе было много бумаг и канцелярских принадлежностей. В основном были записи о мероприятиях, проводившихся в части за последние три года, однако Громов нашел кое-что интересное. Между страницами книги устава вооруженных сил РФ лежали два вырванных блокнотных листа с записями, а так же в нижнем ящике что-то вроде ежедневника в кожаном переплете, на котором видел небольшой замок.
 Сунув два вещдока в пакеты, которые Лаптев прихватил с собой из машины, "Тайфун" продолжил обыск кабинета. Но через тридцать минут закончили его - в помещении не нашли ничего существенного. Однако оставался еще личный сейф. Понятное дело, что он закрыт на ключ, но где его найти. Командир роты как раз стоял у сейфа, облокотившись на него, и регулярно дотрагивался до какой-то вещи, висевшей на шее.
 - Что у вас на шее, товарищ капитан? - спросил Лаптев, подходя к Пахомову.
 - Ключ от моего кабинета, - сдерживая волнение, ответил командир роты.
 - Предоставьте его нам, пожалуйста.
 - У вас ордер на обыск кабинета Захарова, поэтому я вам его не дам.
 - Если он не подойдет к сейфу, мы вам его вернем.
 Но Пахомов всячески старался ссылаться на закон, чтобы не отдавать ключ. "Важняк" удивился манере разговора спецназовца: у них, как в большинстве случаев, характер очень жесткий. Даже похлеще, чем у матерых следователей. Но старший лейтенант понимал, что этот ключ именно от сейфа покойного командира взвода. Что он делает у капитана? Поняв, что обычными и цивилизованными методами проблему не решить, Громов перешел к агрессивному ходу:
 - Капитан, если вы не предоставите следствию этот самый ключ, то я вынужден буду арестовать вас за укрывательство улик, препятствие следствия и мотив для покушения на жизнь лейтенанта Захарова! И это, как вы выражались не так давно, следуя законам. Решать вам.
 Теперь ротного прижали окончательно: со злобой на лице он отдал ключ спецназовцу, после чего удалился из кабинета, хлопнув дверью.
 - Вот урод! - сказал Лаптев, открыв сейф Захарова.
 - Это точно, - вздохнув, ответил Громов. - Что с сейфе?
 - Небольшая папка, пара бумаг, какие-то часы, фотография и карандаш.
 - Кто на фотографии?
 - Странно... правая половина оторвана. Но могу поспорить, что это то самое место, где мы были с утра.
 - Ладно, собери все в пакет и пошли назад. Только мне еще нужно дождаться этого капитана из прокуратуры.
 - Зачем?
 - Нашего лейтенанта кто-то убил не так давно.

        Филатов.

 Филатов стоял у КПП и ожидал "важняка". За полтора часа, что он просидел в бумагах, полезной информации удалось мало найти. Но и ее вполне хватило, чтобы доказать причастность к укрывательству начальства от "дедовщины": за последние пятнадцать лет были лишь семнадцать случаев избиения, и то новобранцы били старослужащих. Обвиняемые говорили, что защищались от "дедов", но их отправляли в дисциплинарный батальон из-за отсутствия доказательств. "Деды" же выходили "сухими" из этих дел. В штаб дивизии было лишь два заявления: кража личных вещей для гигиены и порча имущества ротного командира.
 От этих бумаг капитан рассмеялся: за все время работы в прокуратуре большинство побоев совершались старослужащими, а тут выходит, что "духи" наводят свои порядки в части. Если даже так и было, то в это очень трудно поверить. А Филатов в это не верил.
 Громов вышел с напарником через десять минут.
 - Товарищ следователь, - протягивая бумаги, позвал капитан прокуратуры, - вот все, что удалось найти. В частности был один выезд, о котором вы просили: второго июня две тысячи третьего года был выезд четвертой роты. Но отсюда пропали сведения о том, зачем они туда ездили, что там было и чем все кончилось.
 - Спасибо, - поблагодарил "важняк". - Я правильно понял, что в документах фактически нет сведений о "дедовщине"?
 - Да, здешние офицеры скрывают эти факты. Я отсканировал все нужные вам документы. Кстати, мне потребуется ваша помощь.
 - Какая же?
 - Нужны вещдоки, которые вы забрали из кабинета.
 В разговор хотел вмешаться капитан Лаптев, но Громов его остановил:
 - Сами понимаете, что мы не можем.
 - Но ведь я веду дело погибшего, которого вы искали. Мы можем ускорить дело, если будем сотрудничать.
 - Вы правы, не буду спорить. Сделаем так: результаты и копии я пришлю к вам прямо в прокуратуру. Не возражаете, капитан Филатов?
 - Нет. А как мне вас найти?
 "Важняк" записал на карточке свой телефон и фамилию, потом отдал ее следователю. "Додж", в котором сидели четверо человека из команды "Тайфун", быстро удалялся в сторону Москвы. Филатов вызвал себе такси - в электричке он больше сегодня ездить не хотел. Тем более в такую жару.