(воспоминания об отце)
Благодаря демократической открытости в нашей стране в последние годы всплыли реалии прошлых лет, откровениям очевидцев и историческим документам, лежащим до сей поры на полках архивов под грифом секретности.
Одним из таких откровений был показанный многосерийный телевизионный фильм "Штрафбат".
Для кого-то это кино было просто сенсацией с очередным разоблачением бывшего строя,для молодого поколения - неплохой российский боевик.
У меня от этого фильма, как от нашатырного спирта, прояснилась память, и я с великим огорчением угадывал в кадрах своего отца, ушедшего раньше времени из жизни от ран, полученных в Великой Отечественной... Я до боли в сердце понимаю его сегодня, почему многие факты из своей фронтовой биографии он не мог рассказать мне.
Поведать правду о войне тогда было равносильно подписать себе смертный приговор. Хотя этих приговоров во время ВОВ для отца было предостаточно...
7апреля 1941года Валентина Петровича Летуновского призвали в армию. Дома осталась жена с тремя маленькими детьми. Как бы там не говорили, на рубежах страны готовились к возможному нападению врага. Он попал служить в Литву в город Кейдяйнай на строительство военного аэродрома.
Достроить его не успели - началась война. Встречали врага с саперными лопатами и ломами. Пришлось своими средствами овладеть оружием и отразить первую атаку гитлеровцев. Ждать вторую атаку не было смысла и возможностей. Все, кто остался в живых, маленькими группами укрылись в лесу, в надежде в скором времени найти военные соединения, базирующиеся в Литве. Только в ночное время продвигались по лесным массивам.
Но дойти до своих было не суждено, ведь, как известно, немцы в начале войны продвигались вглубь страны уверенно и быстро. И однажды, уже обессиленных, оборванных и голодных, фашисты взяли их в плен.
"Сортировка материала" - как называли немцы период расспределения пленных - заключалась в следующем: проверяя перед строем документы, "выбраковывали" больных, слабых и коммунистов. Их отводили в сторону и тут же расстреливали на глазах у оставшихся в строю. Этот предсмертный момент отец помнил всю жизнь и, наверное, часто видел во сне ту страшную картину.
Но по воле судьбы, а, может, по воле Бога, как потом говорила мать, отец не был коммунистом, а был мастеровым мужиком. Но самое главное обстоятельство, которое спасло его от смерти, было то, что в его документах немцы обнаружили крестик и живые помощи (молитвы о спасении...), вложенные матерью перед их расставанием.
Всех оставшихся направили на работы. Каждый день - изнурительный труд в карьерах, где с помощью тяжелых молотков монолитные глыбы превращались в мелкий гравий. Постоянные унижения и побои,травля собаками доводили людей до изнеможения. И многие умирали на ходу, падая на камни. Некоторые, не находя в себе уже никаких сил, бились головами о камни в надежде умереть. Но смерть к ним не приходила - их добивали немцы. Для фашистов нехватки в рабочей силе не было. Пленные поступали в лагерь ежедневно большими партиями.
Более выносливые и практичные, уже втянутые в работу, стали незаметно от врага группироваться - в одиночку выжить в тех условиях было невозможно. К тому же для русского человека безвыходных ситуаций не бывает. И как только появляется хоть малейшая возможность найти выход - ее не упускают.
В одной из таких групп оказался мой отец. Короткими урывками пленные обменивались информацией, благодаря которой вырисовывалась картина будущего побега. То, что он удастся, уверенности было мало, но шанс, хоть один из тысячи, устраивал всех. Терять нечего, а ждать истощения, упуская последнюю надежду на избавление и в итоге быть пристреленным - никого не устраивало.
Но их планы не сбылись. Однажды утром в лагерь приехали литовские паны, по-нынешнему те же фермеры, которые с согласия немецкого командования должны были из числа военнопленных выбрать для хозяйственных работ себе батраков. "Рабство в новой форме" - так определили товарищи отца эти торги"...
Но они представить себе не могли, что в недалеком будущем будут вспоминать этот день, как начало их освобождения из плена, а еще, немного попозже, будут сравнивать один плен с другим, не находя ответов на многие вопросы...
Требовались различные категории работников: плотники, каменщики, уходчики за скотиной. Отца и его товарищей выбрала овдовевшая паночка. Понятно, что без мужчины хозяйство приходило в упадок, и требовались мужские руки. Но было одно условие со стороны немцев. Оно заключалось в том, что военнопленных нельзя было использовать более трех суток. Паночке русские мужички понравились, и она больше не выбирала новых. Раз от разу отношения между ней и пленными становились более доброжелательными. Однажды, как это показалось не странным, она рассказала про партизан и даже предложила добраться до них. Естественно, ей поначалу не поверили, но, все же, убедившись в ее искренности, решили использовать шанс. То ли из-за сострадания, то ли из-за веры в Бога (она была очень верующая католичка), паночка дала лошадь с подводой, корзину съестного и, как только могла, объяснила безопасную и более короткую дорогу от хутора до партизан.
Что было потом с этой паночкой после их исчезновения, только оставалось догадываться. Уже в партизанском отряде дошли слухи о том, как зверствовали фашисты, прочесывая близлежащие хутора и дороги. Соваться в лес немцы не решились - партизан они уже побаивались...
В партизанском отряде отец прошел хорошую школу в приобретении военного опыта. Научился владеть оружием. В рейдах по боевым расположениям противника он приобрел необходимые навыки в бою. Стал спокоен и рассудителен, ничего не делал наспех, предварительно обдумав и посоветовавшись с товарищами и командирами.
После соединения с наступающими частями Красной Армии, личным составом партизанского отряда занялся особый отдел. Многие, кто был без документов и в плену, направлялись в штрафной батальон. Попал в шрафбат и мой отец. Богу одному известно, как остался жив, постоянно находясь на передней линии огня.
Солдаты штрафбата были "пушечным мясом" в начале каждого наступления. Их посылали первыми под огонь и на минные поля. Стреляли в них с обеих сторон - немцы в лицо, а свои в спину. "Из огня да в полымя" - судьба многих русских солдат. Им не приходилось выбирать, потому что выбора, как такового, не было. Что страшнее: плен или штрафбат? Ответить трудно.
Получив осколочное ранение грудной клетки и правой руки, лечился в медсанбате.(Пролил кровь...). После отца взяли в полковую разведку, как опытного и обстрелянного. Бои шли перед Восточной Пруссией. Немцы не то, что в начале войны - были бдительны и осторожны. Чтобы разведчикам взять "языка", то есть гитлеровца, иногда приходилось караулить в засаде по несколько суток, скрываясь в лесных зарослях, в воронках от разрывов бомб, а то и по шею в болоте.
Уходя в разведку, солдатам давали спецпаек, в который в обязательном порядке входил сахар- рафинад. В разведке без него было просто нельзя. Сколько разведгрупп погибло от неосторожно сломанной ветки в лесу и от кашля... Ведь кашель, оказывается, может быть не только от простуды, но и от нервной перегрузки. Сахар был необходим не только для чая, но и, как успокоительное средство.
Однажды по весне взяли немца, да такого грузного, что на обратном пути чуть руки не оторвали. Волоком тащили по раскисшему мартовскому полю и только начали "вползать" в сосновый лес, как их начали бомбить "юнкерсы". Так было всегда, когда обнаружив "пропажу", немцы не давали возможности уйти, тем более, если "язык" был в чине и знал ценную информацию.
Начали бомбить, да так, что сосны выворачивало с корнем. И одна бомба разорвалась в ветках дерева, под которым находилась группа разведчиков. Как лежали лицом к земле солдаты, так всех и "пригвоздило" осколками. Отца, истекающего кровью, но еще живого, обнаружила медсестра.
Она потом рассказывала ему, что лежал он в луже собственной крови, перемешанной со снегом. Выжить посчастливилось только двоим из всей группы. "Язык" тоже погиб.
При операции у отца хирургу удалось достать шесть осколков, а с седьмым в легких он так и прожил оставшуюся жизнь.
После госпиталя, уже в Восточной Пруссии, рядовой Летуновский был направлен в седьмую прорывную Армию Василевского. Готовились к взятию Кенигсберга, города - крепости. При штурме вновь получил осколочное ранение грудной клетки. Благодаря тому, что рана была не проникающей, отец быстро поправился и вернулся в строй.
Бои были кровопролитными., затяжными и выжить в этом аду было мало шансов. Немцы держались за каждое укрепление, каждый дзот, а этого в Восточной Пруссии было предостаточно.
В начале 1945года при взятии очередного укрепрайона, отец получил осколочное ранение грудной клетки и шеи с повреждением позвоночника. Это было его последнее ранение в этой страшной войне. Пролежав в медсанбате шесть месяцев, он встретил Победу на больничной койке.
Валентин Петрович Летуновский был награжден медалями "За отвагу", "За боевые заслуги", орденами Славы 2 и 3 степеней, а также юбилейными медалями и медалью "Победы над Германией в Великой Отечественной войне".
С осколком в легких и с деформированным позвоночником он прожил до 1985 года. Воспитал и поставил на ноги восьмерых детей. Последним из них, по счастливой случайности, оказался автор этих строк.