Очередь в магазине двигалась очень медленно, но мне это было безразлично. Раньше очереди меня раздражали. Я не мог понять, почему для того чтобы добыть себе еду, надо тереться друг об дружку одеждой в унизительном ожидании… Мне хотелось всех пропустить вперед, лишь бы это помогло ускорить процесс.
Но наступили другие времена…. Очереди редкость и ассортимент не в пример былому унынию прилавков.
Продавали мандарины. Марокканские, как любит мама. Очередь меня не замечала, пристально следя за оранжевыми пахучими шариками, перекочевывающими из легкомысленных ящиков на весы.
Купить мандарины я не мог, как не мог уже многое, что раньше казалось сущим пустяком.… Жаль… Мама очень бы обрадовалась.
Время значения не имело, и я постоял немного в пахучем аромате далеких тропиков, наслаждаясь и впитывая, сколько смогу, чтобы хоть как-то порадовать маму, которая в последние дни совсем перестала выходить из дома. Продукты ей приносит Оксана, моя девушка… бывшая.… Никак не могу привыкнуть к этому слову.
Приносит и, приготовив обед, сразу уходит.… Уходит к себе в общежитие. Уходит, чтобы плакать.
Я вышел из магазина и пахнущий цитрусами, перешел улицу нарушая правила дорожного движения. Дом был через квартал, почти на набережной. Я нес лето вокруг себя. И люди улыбались, принюхиваясь к окутывающему меня облаку.
Кошка прыснула с дороги в почти неосвещенном подъезде. Сколько раз я поднимался по этим ступеням! И вприпрыжку, с пятеркой по пению.… И размазывая кровь из разбитого носа…. И пьяный от счастья, после первого Оксаниного поцелуя.… Третий этаж, квартира 19. Звонок, оторванный еще до того, как я ушел в Армию, жалко болтался на проводе и давно не работал. Войдя в коридор, не включая свет, прошел на ощупь, как я это делал всегда, желая сделать сюрприз маме.… На кухне, Оксана жарила котлеты, и я аккуратно, стараясь не потревожить священнодействие, прошел в большую комнату. Неудержимый запах мандаринов разлился по квартире. Почти видимым туманом он поплыл от меня в разные стороны, обтекая преграды и гладя предметы. Следуя по пятам, я прошел за невидимой струйкой. Мама сидела на диване, поджав ноги. Она читала. Выйдя, на середину комнаты, я остановился. Аромат заполнил комнату. Пока шел он слегка выветрился и перестал быть навязчивым.
Недоуменный взгляд, оторванный от книги, уперся в меня…. На кухне что-то грохнуло, как будто упало на пол, и в дверях показалась Оксана.
- Я рада, что ты напоминаешь о себе даже запахом мандаринов, - сказала мне мама и отложила книгу.
Оксана подошла к маме, опустилась на колени и заплакала.
Мама смотрела сквозь меня. Я обернулся и понял, на что она смотрела. Моя фотография на книжной полке. Обычная фотография, до армии…. Только черная ленточка, в нижнем, правом углу, наклеенная сверху, закрывала книгу в моей руке. Эту книгу сейчас читала мама.
27 декабря 1999 года. Чечня. Блокпост. Ящик мандаринов. Кто его выменял на коробку тушенки? И не помню уже…. Но это был настоящий праздник! Ребята веселились, как в Новогоднюю ночь. Мне и есть не надо было. Запах кружил голову воспоминаниями детства…
Пуля снайпера заставила, недочищенный мандарин выкатился из руки…
Оксана ушла. Я стоял и прощался с рыдающей в подушку мамой. Сегодня я пришел в последний раз. Завтра сорок дней…. Завтра я уйду окончательно, но… Я знаю, что вернусь. Я не могу их здесь оставить…одних!
Маме я принес запах мандаринов, а Оксанке пойду, покачаю бутонами цветов…. Она с ними разговаривает… как со мной…