Время иллюзий часть вторая

"Время иллюзий" 
Роман без стрельбы и убийств.

Часть вторая

                1

Русская природа изменчива и на переломе сезона всегда немного коварна. В конце августа вдруг ласковое тихое лето сменяется неожиданной прохладой. За окном уже шумит ветер, раскачивая верхушки деревьев,  а то и зарядит ненастье, льют беспрерывные дожди.  Становиться сумрачно и тоскливо.
Как ни странно, но, несмотря на кажущееся забвение радости тепла, в этом есть свой неотъемлемый русский шарм проникновения в душу печали, мыслей о несовершенстве жизни и смысла существования.
В эти дни хочется уединения и одиночества.
Жизнь Всеволода катилась по заданному маршруту, дни бежали быстро и скучно, а желаемого позитива все не было. Дома по-прежнему оставалось напряженно и положительных сдвигов повышения благосостояния не происходило. Имея теперь чуть больше средств, он продолжал время от времени свои занятия музыкой. Домой приходил также поздно, ссылаясь на работу, а Вика все больше молчала и уже чаще выказывала недовольство, что он не уделяет должного внимание ей и сыну.
На работе также все было размеренно и без прогресса. Римма держала его «на крюке» и одновременно сохраняла дистанцию. После совместной командировки она приблизила его к себе и сделала своим доверенным лицом, и он теперь готов был не только к служебным подвигам, а, как преданный пес, к выполнению всех ее прихотей.

Именно в это время Всеволод вез  по поручению Риммы документы на дочернюю производственную фирму, которую Альберт Иосифович через «Базовую фирму» Александра Михайловича в свое время выкупил, перепрофилировал для своих нужд и использовал, как он полагал, более эффективно.
Приняли его на этой фирме, будто посыльного, документы взяли на проходной и даже не пригласили к руководству.
В неважном настроении он поехал обратно в головной офис.
Для доставки документов Римма дала ему ключи своей великолепной служебной «Ауди». От шофера Всеволод отказался и теперь приятно ощущал себя за рулем сильной машины.
В окно стучал дождь, щетки быстро смывали набегающие капли. Скорость движения, ощущение власти над сильной машиной теперь его расслабляли.  Он съехал с магистрального шоссе, пересек несколько кварталов и дождь внезапно прекратился, тучи расползлись, и выглянуло солнце.
Всеволод заметил, что проезжает мимо района, где он жил в юности. Увидев забор школы, сбросил скорость и стал смотреть вокруг.
Знакомые места неожиданно навеяли ностальгию родных чертогов юности, которые незаметно так быстро ушли в прошлое.
Он остановил машину около школы и решил немного пройтись. Цвет ее здания не изменился и только, как изъеденное слизняками гриб-боровик, оно стояло слегка помрачневшее, обрамленное прозрачным школьным забором. Учебный год еще не начался, вокруг было необычно пустынно и тихо. Всеволод вошел на территорию.
Там, где раньше «на кортах» играли в футбол, стоял сверкающий краской, как розовая сыроежка, новый школьный корпус. Наполненная ранее множеством кустов акации и лип, внешняя территория за счет этого здания заметно сузилась. Не было того знакомого уюта утопающего в зелени двора с асфальтовыми дорожками для прогулок.
Выйдя на улицу, Всеволод огляделся.
А вот там, на ближайшей улице жил его бывший школьный приятель Игорь. После окончания  школы их дороги круто разошлись.
Как странно, но тогда казалось, что их закадычная привязанность не умолкнет никогда.
Он интуитивно пошел к знакомому дому. По улице беззаботно и равнодушно шли спешащие куда-то люди. Из известного ему подъезда вышла красивая девушка. Ему что-то показалось, он не придал значение и прошел мимо, приближаясь к двери.
-Сева!... Неужто это ты? - неожиданно вскрикнул девичий голос.
Всеволод повернулся и по каким-то едва уловимым чертам догадался:
-Света…да тебя не узнать!
-А сам-то такой важный…и красивый…
-Ну, уж если последнее, так это о только тебе…
-Спасибо…Что же тебя привело сюда?
-Именно, что привело, …ехал на машине…вдруг увидел школу…ноги сами и
 привели, - смущаясь собственной искренности, тихо произнес Всеволод.
-Хочешь зайти?...  Игорь будет рад.
-А он дома?
-Да…Идем!
-Но ты же куда-то шла?
-Да…ерунда!...Это так неожиданно.
- А вы по-прежнему живете здесь? - продолжал он  удивляться  встречи.
- А где же еще?…Правда, обещают скоро сломать эти «хрущебы»…
-Ну что же… веди, - открывая дверь подъезда, согласился Всеволод.
Он помнил этот второй этаж, где пропадал после школы почти все свободное время. Но сейчас все это казалось, как из сказки, каким-то подземным царством.
Вот и эта дверь с огромной кнопкой звонка. Казалось, он стал на минутку тем самым беззаботным мальчишкой.
Света шла сзади и улыбалась. Перед дверью она забежала вперед и быстро открыла своим ключом.
Всеволод продолжал окунаться в прошлое. Интерьер прихожей, в которой раньше стоял огромный красный шкаф, был обновлен уже новой мебелью, но радовала глаз знакомая резная тумбочка.
-Светка, ты, что так быстро?  - услышал Всеволод знакомый голос из другой комнаты.
-Ты даже не представляешь, кто к нам пришел, - ответила Света.
Послышались шаги из комнаты, и появился почти сорокалетний мужчина.
В этом небритом, неважно одетом и  уже начинающем стареть  человеке Всеволод едва узнал своего приятеля по школе.
- Неужели?…Севка!
-Узнал?
- Привет!...Какими судьбами?
-Да вот случайно оказался в этом районе…Все так знакомо…Вдруг голос Светы…Она и уговорила зайти...
-Светка часто тебя вспоминала…
Было видно, что Игорь искренне рад встрече, но натянутость присутствовала.
Всеволод рассматривал бывшего друга. Игорь тоже прищурил глаза:
- Весь ты такой из себя…упакованный…Так куда же ты пропал?
-Через год после школы наш дом попал под снос…
-Да,…построили торговый центр,…я знаю.
-Нас пересилили на Проспект мира,… а сейчас живу на Ленинском.
-Все проспекты. А наш вот переулок…остался невредим…И мы вот как жили, так и живем…хлеб жуем.
-Дело случая.
-Свет, - Игорь крикнул, чтобы сестра слышала в другой комнате, - Где у нас дежурная бутылка?
-Нет, я за рулем, - заволновался Всеволод.
-Значит упакованный и за рулем…Светка!...Он как всегда красиво выглядит…Так сколь ж мы не виделись?
-Да, уж многовато…лет 15.
- И каких лет!…Хотя…в принципе, конечно, небольшой срок, - заходил по комнате Игорь.
Всеволод заметил, что Игорь прихрамывает.
-Ты же почти из школы «загремел» в армию.
-Да, в 94-том… Было дело…
-Ну и как наши доблестные вооруженные силы?
-…Обосрались…по полной…
-Ну,…насколько я знаю…все не так уж плохо.
-А что ты собственно знаешь?…Из картинок по ящику?
-Наверное… А откуда еще?
-Вот-вот…там многое показывали,… только все это были картинки, а в жизни…
-Так расскажи…
- Да, не хочу я про это…
-Ну, вообще-то мне интересно.
-Сейчас успокоился, а когда вернулся на «гражданку»…все время трясло от нервных срывов…
-Видно, досталось тебе…
-Не в этом дело…Просто кругом…как будто ничего не происходит…война для многих картинки из боевиков… И все жируют…или презирают, что мол дурак…сам туда угодил…
Игорь подошел к окну:
-Так что тебе повезло…Вовремя тебя «отмазали»
-Бабушка … сделала справку для военкомата.
-Помню,…она же у тебя врачом работала…Молодец! За тебя всегда горой…А меня, почему-то всегда недолюбливала.
-Я не замечал.
-Бабка у тебя, что надо!
-Я знаю…Она и сейчас…боевая, несмотря на свои восемьдесят,…правда, уехала жить в деревню.
-При случае, передавай привет!
-Обязательно передам.
- А мне батя сказал: «Иди сын… я никогда не уклонялся от того, что требовала страна,…да и служба не во вред…», - Запомнил я,… но сейчас своему сыну такое бы не сказал…
-Понимаю…
-Ничего ты не понимаешь,…отец был прав!
-Так в чем же дело?
-Просто ту страну… захватили… проходимцы!
-Ну, уж прямо и проходимцы?
-А ты посмотри повнимательней вокруг: слабые стали попрошайками, более сильные - завистниками, желающими стать самостоятельными - лизоблюдами, а сильные стали наглецами и сразу забыли, кто рядом  и кто создал основные ценности.
- Мне интересно твое мнение… Но, я думаю, ты преувеличиваешь… А Кавказ вообще - какая-то загадка для многих.
-Не какая это не загадка…Они знали и…знают, что хотят…И будут жить лучше нас, несмотря на потери.
-Интересно почему?
-Потому что сами и те, кто вверху…у них не такие продажные…
-Как мы что ли?
-Правильно мыслишь…Не думаю, что все…Но большинство продали себя…и за что?…За какие-то посулы…Не знаю как объяснить…Все равно ты не поймешь…
-Почему?
-Многие из таких, как я… вообще ничего не скажут никогда… Мне повезло… в первых боях…уцелел…
-А погибло много?
-Много… Потом научился…привык и к их восточным хитростям…они же в принципе примитивные…И не такие они уж храбрые, скорее трусливые… Храбрые… когда их намного больше…
-Почему же несли потери?
-Но ты не представляешь, какое воровство было в армии… У нас-то ничего не было…ни хорошего оружия…обмундирования, а если добудешь в бою, отбирали…Этот бизнес российский достал, блин…И главное…не гнушались людьми…
-Да мы слышали.
-Именно, что слышали… кое что..
Игорь явно разволновался, - Давай прекращать эту тему…
-Хорошо…А когда вернулся?
-Демобилизовали в конце 96-го…вот из-за нее, - Игорь показал на несгибаемую правую ногу…, - Полгода потом еще в госпитале…
-Это как же тебя угораздило?
-…Еще хорошо отделался…Может и не вернулся бы…
-А где работаешь сейчас?
-В охране на одной фирме.
-А как же завод?
- Токари и лекальщики сейчас никому не нужны… Легче купить в Турции…Китае…Так что моя специальность не в моде…да и теперь отвык я… Работал поначалу немного на заводской фирме, но со временем ее преобразовали в Торговый дом, а людей, занимающихся производством, уволили…
-Но это бизнес.
-Это воровство, а не бизнес…просто никому до этого нет дела…Так что для меня
 теперь только охрана…И самое интересное кого охранять?
-Кого же ?
-Вот охраняю рыночных быдл.
-А почему не пошел учиться дальше?
-…Видно, я свои университеты прошел в армии… А по большому счету…хотел в геологический…и даже пытался, но провалился… второй раз было боязно поступать…многое забыл…да ты знаешь, что и учился то я …не ахти как…
-Да…Тогда учеба не была в моде…Меня мать просто силком уговорила, она же физфак закончила… помогли ее друзья… подготовили…
-Ну и закончил?...Теперь небось кандидат наук?...
-Диплом получил, но работать по специальности не было интереса…
-Так 5 лет просто так?...Все-таки МГУ…Это здорово…Не очень понимаю.
- А что тут понимать?…На науке много не заработаешь.
-Дело же не в деньгах…Главное, что есть возможности с интересом работать...
-А как поживает Василий Семенович? –перевел разговор Всеволод.
-…Не поживает уже…Не смог он смотреть спокойно на все это…Рак заработал…Сгорел за год.
-Да ты что?…Искренне соболезную…Хороший был человек…и главное жизнерадостный такой, вселял оптимизм…
-За соболезнования спасибо. Я тоже переживаю за него.
-Помню говорил: «Вы счастливые ребята,…нам досталась только работа,  у вас будет уже… творчество…»
-Многое он хорошего говорил…Только сегодня… обмана творческого хоть отбавляй…
-Мне кажется, у тебя совершенно отсутствует оптимизм…
-Кончился оптимизм… и у отца.
-А  Марья Николаевна?
- Мать, слава Богу, жива…скорого придет…в поликлинику ушла…А твоя...
-Моя тоже…здравствует…
-Мне все таки интересно…были друзьями и вот…не виделись столько  лет и такие разные…
-Да, многое пролетело.
-А может не были мы одинаковыми?... Я иногда там вспоминал о тебе.
-Да?
-…Вспоминал…сравнивал с ребятами, которые были рядом…
-И как?
- И понял, что предавать никогда нельзя…
-Ты о чем?
- Да так… не о чем…Проехали…Но я искренне рад нашей встрече… Думаю ты найдешь себя…и все у тебя впереди.
-Да и у тебя немало впереди…не надо списывать себя раньше времени.
-Я не списываю…это так просто накипело.
-С кем сейчас общаешься?
-Друзья остались со службы….иногда собираемся…, - Игорь задумчиво отвел глаза.
- Да, ладно…ты слишком навалился на него своим пессимизмом, - отпарировала вошедшая в комнату Света.
-А вот Светка, у нас герой…учится, работает…на ней мы все и держимся…наша надежда…, - Игорь с нескрываем удовольствием рассказывал о сестре.
Света, которая  слушала разговор из другой комнаты, успела надеть новую блузку и вошла в комнату брату.
-Буд-то и не расставались никогда, - сказала она, глядя на Всеволода.
-…Мы и не расставались… Просто были в разных районах…, - сказал тихо Игорь.
-Какая же Света ты стала красивая! - с восхищением отметил Всеволод, - Не хочется уходить, но уже пора…
-Чай уже готов, сейчас приготовлю что-нибудь, - рванулась на кухню девушка.
-Нет нет, ребята, правда, не могу. Пора!
-Давай, приходи еще, - миролюбиво отозвался Игорь.
-Спасибо, ребята,.. обязательно будем контактировать…Игорь дай твой телефон…Правда, надо возвращаться на работу.
-Хорошо…Приходи послезавтра вечером…будут мои друганы.
-Обязательно приду…вот мой телефон.
-Светка тебя проводит…Вижу… не сводит с тебя глаз…
-Ладно тебе, - заулыбалась девушка.
Игорь демонстративно проводил обоих и вышел на лестничную площадку.
При расставании мужчины крепко пожали друг другу руки.

От дома Игоря до машины можно было пройти по улице или через небольшой парк.
Света пошла через парк,  который теперь разросся красивыми липами и акацией, обрамляющие широкие дорожки. Всеволод вспомнил, как в детстве они сажали здесь эти молодые деревца и кусты.
Неожиданно заиграла приятная лирическая музыка. Светлана как будто ожила, ощущая рядом забытую любовь, сердце ее таяло от нахлынувших чувств.
- Прям…Будто в детстве идем в школу, - радостно взглянула на него Света.
-Да…
Всеволод немного по-другому воспринимал лирику песни, он уже давно разучился не только ее понимать, но и слушать такие мелодии.
-Хорошо, что вы пообщались с Игорем.
-Да…но все так неожиданно.
-Дело в том, что он сначала хотел этой встречи, а потом…уже нет, - робко объяснила девушка.
-Почему так?
- Он гордый…
-Мне было действительно интересно.
-Я думаю, что он понял это…Ты придешь еще?
-А почему ты спрашиваешь?...Я же обещал…
-Ну, хорошо…
-Даже для того, чтобы еще раз увидеть тебя.
-Я случайно сегодня дома… Взяла отгул, нужно было поехать в центр…на Солянку.
- Ну вот видишь…это судьба…Я сейчас тоже еду в центр… Давай подвезу.
-Я не против.
Они сели в машину. Шикарный салон явно понравился Свете.
-Твоя, - спросила она.
-Да, - соврал Всеволод.
-Ты не плохо водишь.
Всеволод посмотрел на девушку.
-А хочешь, пообедаем вместе.
Света засияла от предложения, но потом смутилась.
-Нет…Ты ведь и так уже опаздываешь.
-Хорошо…в другой раз…Может завтра?
- Не возражаю…Лучше послезавтра…а потом зайдем к нам домой.
-Можно…
-Просто Игорь стал какой-то одинокий…
-А сама как?
-Что ты имеешь ввиду?
-Ну, как на личном фронте?
-Почти никак.
-Не может быть …такая интересная девушка…Пора бы и замуж…
-Так…Есть друг,…но чтобы замуж… не знаю…
-И что же за друг?
-Друг Игоря…можем тебя познакомить…, - засмущалась девушка.
-Тогда уж обязательно приду…Как звать?
-Степан.
-Сейчас редкое имя.
-Когда увидела тебя, все это показалось таким неинтересным и скучным.
Машин было немного, и Всеволод быстро доехал до Солянки. Перед выходом из машины он поцеловал ее в щечку:
-Света…я рад нашей встрече…Так было буднично с утра да еще лил дождь … и ты, как солнышко,…сразу столько впечатлений, - сам того не ожидая, произнес Всеволод.
-До встречи,- ласково улыбнулась девушка.

                2

Когда Света выпорхнула из машины, Всеволод махнул ей приветливо рукой и поехал в офис, который был не очень далеко. Но мысли еще оставались там вблизи его детства и юности. В течение дня он надолго окунался в воспоминания: в свою прошлую школьную жизнь, дружбу с Игорем.
Своим воспитанием и заботой в детстве и в школьные годы Сева был, конечно, обязан бабушке, которая его обожала с ранних лет. Мальчик он был стройный, симпатичный, такой «складный», как она говорила, очень послушный, не хулиганил, как многие дети, друзей в дом часто не приводил и вообще не жаловал их большим вниманием.
Мать Севу тоже очень любила и многое прощала. Но ей постоянно не хватало времени на воспитание: то она пропадала на работе, то писала диссертацию.
Отец считал его слишком маленьким для серьезных разговоров. Он вообще к мужскому воспитанию в этом возрасте относился скептически. Как и жена, он был увлечен своими взрослыми делами, часто бывал в командировках и, глядя на сюсюканье тещи с сыном, только отводил глаза, и искренне возмущался. А когда Сева пошел в школу, отец вовсе неожиданно ушел из семьи. Мальчик изредка видел и слышал неприятные перепалки отца с матерью, но никаких особых отеческих чувств не испытывал и потому развод родителей у него не вызвал особого негодования.
Он знал из рассказов старших, что отец приехал в Москву из провинции. Родители познакомились при поступлении в университет и поженились сразу на первом курсе. Мать всегда была активной и способной, она помогла отцу поступить в университет и положила немало усилий для того, чтобы он его закончил. После учебы она через три года стала кандидатом наук и отдавала много времени своей работе. И только бабушка оставалась всегда рядом с внуком.
В школе Сева не проявлял ярких способностей, не являлся лидером или отличником, скоре скромным середнячком, хотя учителя отмечали его способности.
Учеба давалась ему легко, относился он к ней как к необходимости, ни одному предмету серьезного внимания не уделял, но создавал впечатление прилежного ученика. На самом же деле ему нравилось быть созерцателем своих учителей, сверстников, и даже родителей. Он как бы видел себя отстраненным от окружающего мира. Не то, чтобы он считал себя выше других, вовсе нет, скорее ему нравилось быть незримым и видеть весь этот театр, как говорил Шекспир, со стороны. И именно этим он выделял себя среди других и даже в глубине души порой ощущал свою значимость в этом мире. Он рано заметил, что нравится девочкам, но также не спешил кинуться в объятья дружбы и осторожно относился к своим первым чувствам.
У него не сразу, но появился в школе закадычный друг. С этого времени Сева изменился в противоположную сторону: ему стало нравиться быть лидером в этой дружбе. Игорь, так звали его сверстника, заядлый лентяй и «троечник», до этого казался замкнутым и не проявлял способностей в школе. Ему особенно трудно давались гуманитарные предметы, в которых Сева чувствовал себя довольно уверенно.
А сблизило их то, что Игорь был очень податлив на фантазии Севы, в которых и сам проявлял определенные способности. Надо заметить, что фантазии и умение красиво врать у Севы развилось именно во взаимоотношениях с бабушкой, которая всему, что исходило от внука, самозабвенно верила и даже сама ждала этого при очередном оправдании некрасивого поступка.  Сева с Игорем сидели за одной партой, постоянно отвлекая внимание учителей, и при каждом удобном случае шкодили.
В памяти осталось уж не так много таких случаев, но именно эти воспоминания были сейчас очень близки. Благодаря этим шалостям дружба надолго сблизила их, и каждый по-своему находил в них определенное удовлетворение.
Однажды они сорвали урок пения, который проходил в пионерской комнате. Друзья спрятались за штору, дабы пожилая Юлия Абрамовна, учитель пения, имела хороший слух, но не зрение. Скоро им надоело сидеть за пыльной шторой, Севка дотянулся до пионерских инструментов и в разгар урока они вышли из засады под барабанный бой.
Мария Ивановна от ужаса ничего сначала не могла сказать, но потом удалила их в коридор, сама же очень расстроилась и едва закончила урок.
Естественно, эта выходка не прошла без наказания и осуждения со стороны учителей, и родителей, которых вызывали в школу. Дома Игоря за это лупил отец, а Севе все сошло с рук, так как на вызов явилась бабушка. Она не могла себе представить, что это сделал ее родной внук, и потому отнесла все эти проказы на второго зачинщика  и «хулигана». 
Когда в актовом зале проходил слет пионеров, друзья выпустили накануне пойманного воробья, который сначала метался по потолку зала, привлекая общее внимание, а потом полетел на сцену и, наконец, вовсе сел на древко знамени, чем вызвал неописуемый смех.
Виновников не обнаружили, и тем приятней была выходка.
После победы соседнего класса в соревнованиях по баскетболу они поспорили «на пирожки» с одним из лидеров этой команды, высокой девочкой Зиной, что та со штрафного броска не попадет в кольцо с пяти попыток. По условиям спора  Зина - отличница и «очкарик», должна была выполнять броски на уличной площадке обязательно с отскока от щита. Предварительно Игорь натянул на это самое кольцо тонкую проволоку из нержавейки. Беспроигрышный для друзей вариант продолжался несколько раз и был обнаружен однажды проходящей случайно подругой. Зина была возмущена, но друзья только посмеялись и пирожков, конечно, потерпевшей никто не вернул. А самое обидное для девочки было то, что Сева, который ей нравился, обозвал еще ее при этом чокнутой дурой.
Будучи постарше уровень хохм немного изменился: подшучивали уже над учителями.
В химическом кабинете заменили портрет Менделеева фотографией директора школы Ивана Ильича, дабы сходство немного просматривалось. Причем портрет висел достаточно долго, так  как он был за головой Анны Андреевны, которая искренне радовалась улыбкам своих учеников, приписывая их желанию глубже охватить предмет.
Бывали случаи, когда друзья, совершая ту или иную выходку, были застигнуты учителями врасплох. При разборе «полетов» и вызове по одному в учительскую Сева иногда, как бы случайно, сваливал вину на Игоря, последний же стоял «намертво» за своего друга и даже, узнавая порой о предательстве, не верил измене.
Дружба с Севой давала Игорю некую уверенность в себе, он стал тянуться за ним в учебе, и она оказывала благотворное влияние на его развитие. От Севы он многое узнавал об истории, литературе и даже музыке, любовь к которым прививала бабушка друга. Родителям Игоря, Сева искренне очень нравился. В силу того, что они много работали, Игорь был больше предоставлен самому себе, а окружали его не только школа, где он не чувствовал себя уверенно, но и дворовые компании, скандальные соседи. И посему применяемые родителями общепринятые тогда методы воспитания не гнушались отцовскими порками или наставительными угрозами. Интуитивно они понимали, что его школьный друг, возможно, оберегает их сына от более серьезных дурных поступков.
В семье была еще младшая дочь и ей, естественно, уделялось больше внимания и ласки. Она росла подобно дикому цветку, но была более послушной, впитывала только все положительное, попусту не капризничала, и так же, как и ее брат, часто становилась непреклонной и умела за себя постоять.
Сева часто бывал в  семье своего друга, ему нравились его родители, с твердыми жизненными позициями и уверенные «по жизни». В этом была какая-то своя справедливость и своеобразная философия того времени. К Севе в этой семье относились искренно, как к собственному сыну.
Светлана, сестра Игоря, не подавая вида, всегда радовалась, когда приходил Сева. Он вносил некую романтику в ее воображение. Она слушала, о чем говорят мальчики, но в их играх и разговорах демонстративно не участвовала. Да и они на нее обыкновенно вообще не обращали внимание.
В старших классах накал общих выдумок несколько спал, скорее интересы друзей начали расходиться: Сева стал подумывать о поступлении в институт, а Игорь, не желая продолжать учебу, по инициативе своего отца планировал идти работать лекальщиком на завод.
Подобно родителям Игорь становился более уверенным, самостоятельным и значительно взрослее Севы в своей жизненной позиции. Дружба продолжала существовать, хотя интересы на будущее каждый строил сам и объединяющая с детства нить признания друг друга укрепляла характеры обоих.
Однако после одного случая Игорь обиделся на своего друга надолго.
Размолвка была возрастная и достаточно банальная: Игорь влюбился в свою одноклассницу, был при этом застенчив со своей пассией и молчалив даже с Севой.
Наташа, так звали возлюбленную, совершенно холодно воспринимала Игоря. Девушка же напротив симпатизировала Севе, который не жаловал ее вниманием. После того, как Игорь случайно признался другу о своих чувствах, вместо поддержки Сева демонстративно начал насмехаться и даже уделять внимание Наташе.
Игорь замкнулся, перестал разговаривать и делиться своими переживаниями.
Надо отметить еще один случай, о котором Всеволод не хотел вспоминать. Однажды они играли в карты на улице, что было тогда не правозаконным.  Компанию молодых людей «накрыл» милиционер. Все разбежались, но Всеволод не успел скрыться и попал в милицию. Там его быстро «раскололи» и он назвал всех участников игры. Когда их, и в том числе Игоря, вызывали по одиночке в милицию, «подозрение» о виновнике информации было явным. Игорь своим авторитетом среди дворовой шпаны всячески защищал друга, которого хотели наказать. К счастью, наступили каникулы, многие разъехались, и со временем все забылось и обошлось без последствий. После этого Сева уже чувствовал, что потерял некое лидерство в дружбе, и с некоторых пор оно даже стало его тяготить. 
По окончании школы Сева решил несколько осмотреться и посвятить себя возможностям малого бизнеса, о котором мало что понимал.  Но, как и многие, не подготовленные, а только воодушевленные духом времени стать в одночасье миллионером, быстро разочаровался, потеряв скромные денежные накопления матери.
Когда встал вопрос службы в армии, Сева за счет связей работающей врачом бабушки легко уклонился от нее, получив справку о неблагополучии здоровья.   Игорь же, напротив, «загремел» без сожаления и резко окунулся в суровую военную действительность. 
По настоянию матери Всеволод все же поступил в университет. При этом мама проявила героические усилия для наведения мостов со студенческими профессорами, бывшими в свое время ее однокурсниками и друзьями в 70-тые годы.
Как и следовало ожидать, новые заботы учебы и университетские друзья Севы окончательно предали забвению дружбу детства.

                3

Через день Всеволод со Светой, весело разговаривая, вновь входили в ту самую квартиру детства. Они немного запаздывали на намеченную встречу. Друзья Игоря  регулярно собирались именно в этот день. Света знала, что они общались  довольно часто и встречи друзей стали для них необходимой потребностью, но именно в этот день произошло что-то остро незабываемое и очень важное для их душ.
Встретила их Марья Николаевна, искренне улыбаясь и радостно глядя на Всеволода:
-Наслышана…Рада, что ты снова у нас. Выглядишь хорошо.
-Ничего особенного, - немного смутился Всеволод.
Он заметил, что Марья Николаевна заметно постарела, но ее живой и ласковый взгляд остался прежним.
-Как мама?
-Спасибо, все нормально.
-Ну, не буду вас беспокоить, - пошла она на кухню.
Из комнаты вышел Игорь:
-Ну, наконец-то… Проходите.
Молодые люди прошли в комнату. Двое друзей сидели за столом. Один, невысокий и коренастый стоял у окна. По накрытому столу было видно, что друзья выпили, но ели не много. Два места у стола пустовали в ожидании входящих.
-Мой школьный приятель, Всеволод, - представил гостя Игорь., - А это мои побратимы – Иван, - продолжал он, показывая на сухопарого с редкими русыми волосами и голубыми глазами парня,  - …Вячеслав, - указал он на второго, плотного, расплывшегося в доброй улыбке.
Тот, что стоял у окна, подошел сам:
-Степан…Добрый день, Света, - кивнул он одновременно девушке.
Всеволод тоже представился и ощутил пожатие трех крепких рук.
Вошедшие заняли места за столом. Света весело оглядела всех и села между Всеволодом и Игорем:
-Что же вы ничего не едите? – лукаво заметила она.
-Ждали тебя, - отозвался Степан.
-Ах, вот так, - Света продолжала улыбаться.
О том, что они только что пообедали вместе с Всеволодом, она не стала говорить.
Игорь наполнил рюмки:
-Выпьем за встречу.
-И … за знакомство, - добавила Света.
Всеволод чувствовал некоторую напряженность из-за своего присутствия:
-Я слышал от Игоря, что вам досталось…на войне.
-Досталось…это не то слово, - слегка потупился Степан.
-Про войну говорить сложно…Понять ее можно только своей шкурой, - добавил Иван.
Игорь тоже задумался:
-Пожалуй, ты прав, Иван,…о войне можно рассказывать много, но все равно получится что-то вроде кино.
-Просто это другой мир…если и кино…, то с дьявольским режиссером, - добавил Степан.
-Давайте не будем о трагичном, - вставила Светлана.
-Света права…мы уже пили за ребят, которые не вернулись, - поддержал Иван.
Игорь посмотрел укоризненно на сестру:
-Ты хочешь сказать, что нам не о чем больше говорить?
-Я вовсе об этом не говорю…Просто надо жить сегодняшним днем.
-Только ты можешь нас радовать в сегодняшнем дне, - весело подхватил Степан.
-Почему только я?
-Ну, может твой сосед…
-Пока ничем не могу похвастаться…Но я надеюсь.
-Вот он надеется…А вы как будто еще там…, - продолжала Светлана.
-На что же ты, Сева, надеешься? – поднял глаза Степан.
-На карьеру…Я работаю в солидной фирме.
-А кем ты работаешь? – продолжал Степан.
-Менеджером.
-Значит не на производстве…Думаю, надежды твои не имеют больших перспектив.
-Ты научился красиво говорить, Степан, - возразила Света.
-Тут дело не в словах…Я не верю в карьеру на чужом предприятии в наше время.
-Почему? – удивился Всеволод.
-Потому что поставят на высшую должность своего…либо слабого и преданного их интересам, либо родственника, …либо такого же богатого…На производстве другое дело…Там надо по настоящему работать…А в управлении свои законы…Твои качества их не интересуют… Выдвижение и продвижение по службе очень редко здесь соответствует профессиональным качествам человека.
-Немного непонятно…Я ведь предлагаю свои услуги…
-Услуги можно продавать по-разному… Либо гордо брать своими заслугами, либо согнувшись пресмыкаться.
-Не все же такие несгибаемые, как ты, - отрезала Светлана.
-Я это говорю для Севы… Ребята знают, что я вернулся позже, был офицером, надеялся послужить стране, но эти крысы не платили, что положено и даже, сидя в тылу, «гробовыми» спекулировали. И набил я морду такому лису, потом написал рапорт и ушел на «гражданку»…Они только радовались - Не надо платить, - усмехнулся Степан.
-Наверно, это обидно – потерять все, - заинтересованно посмотрел на него Всеволод.
-Потом нашел неплохую работу…Строительно-монтажная организация, которая имела ресурсы и работала и за рубежом, тогда еще государственная… Началась приватизация, …генеральный директор и его дети стали хозяевами… С этого все и началось…
-Что именно? – удивился Всеволод.
-Дело в том, что корпоративные интересы далеко не государственные…Началось с того, что генеральный поставил своего несведущего сына руководить строительством …начались промахи и ошибки…потом, чтобы повысить финансовую составляющую привлекли банк, который захотел быть акционером…ему продали акции…началась борьба за власть на фирме…в итоге потеряло качество…поползли сроки…потом и неудовлетворительные результаты строительства…в итоге срыв контракта.
-Наверно, так бывает, - отозвался Всеволод.
-Бывает…Но, если бы это была государственная фирма, развалить ее не дали бы…, Степан встал и подошел к окну, - Но главное даже не в этом. В этой ситуации подвели заказчика строительства, который потерял объект…и самое главное, как скот разогнали рабочих и служащих, которые многие работали по 20 - 30 лет на этом предприятии.
-Так сразу и выгнали? - продолжал Всеволод.
-Не сразу, конечно…Продали фирму проходимцам, которые перегнали по подложному контракту средства производства, включая громадный объем техники, на Украину…Работающие ранее люди оказались просто лишними при этом раскладе.
-Но есть же у нас фирмы, которые работают…и не плохо, - опять вмешалась Света.
-Есть, не спорю, но если присмотреться… Это те же монопольные сырьевые организации, которые всегда кормили страну, а малый и средний бизнес упирается в нашу непродуманную непробиваемую систему, где процветают, как правило,… только мошенники.
-И я должен тратить свою жизнь, чтобы охранять этих мошенников? – насупился Игорь.
-Ну, ты сразу в крайности…, отозвалась Света.
-Я же дежурю и ночью…Смотрю иногда на них…изнутри.
-Уходи с работы этой.
-Куда?...Вот ничего не могу…Из-за нее, - показывая на ногу, продолжал Игорь.
-Не ужели нет другого способа заработать.
-Почему есть…Ходить по вагонам с шапкой…Сейчас уже приезжие из СНГ низкой квалификации наводнили город…и они объединились в кланы, …а  теперешнему государству это даже на руку.
-Все это отчасти верно,… но что же ты предлагаешь? – не выдержал Всеволод.
-Мы то с ребятами знаем, что никто уже не отдаст захваченных благ и, как говориться, место под солнцем.
-И что же теперь?
-За все надо бороться…и не предавать друг друга в этой борьбе.
-Ох! Как патетически звучит! – опять вступилась Света.
-Борьба это незаметный каждодневный труд …и убежденность в своей правоте.
-Ну, а конкретно?
-Нам осталось только голосовать за новых людей в руководстве страны, но…мы знаем, что власть любит подтасовки…да и не все понимают в каком они тупике…А государственные люди не хотят признать свои неправильные действия.
-А как выйти из этого тупика?
-Прежде всего говорить правду, а не играть в словоблудие… Что это за реформаторы,  которые постоянно разрушают…Необходимо признать официально ошибки…перестроиться и пойти своим путем, который пробивали нам отцы и деды…А то, что унижено все предыдущее поколение, - это вообще трусость…Ведь правда все равно выйдет наружу…
Степан продолжал:
-Зарплата не соответствует вложенному труду всем обществом…Тем более, кто непосредственно производит далеки от денежных потоков… Банковский сектор так разросся, а реальных кредитов обеспечить не могут.
-Потому, что воруют, - вставил Иван.
-Вот именно, - Степан посмотрел в сторону, - Расслоение невообразимое. Они заняли все ключевые посты, разница в оплате …А там, где на порядок выше зарплата, в основном мошенничество…
-Но это не совсем так, - возражал Всеволод.
Степан его не слушал.
-Играем в красивые слова, а на самом деле никакой экономической мысли…одни капиталистические повторялки, которые выгодны только западу…Такой рынок рабов получили…
-С рабами-то ты слишком, - вставила Света.
-А значит, я всегда буду второй сорт…если не третий, - вставил Игорь.
Потом Степан добавил:
-Может, и неправильно было все и раньше…и перегибали, но было главное…Не были люди врагами…
Степан многозначительно замолчал.
-Но союз развалился! – настаивал Всеволод.
-Ты глубоко неправ!...Союз не развалился, а его развали, - убежденно заключил Степан.
-Что же вы предлагаете? – Всеволод посмотрел опять на Степана.
-Мы пойдем на демонстрацию «Марш миллионов» вот в сентябре. Мы ходили и в декабре…было много народа…протестное движение шириться, - добавил Иван.
-Какое-то непонятное это протестное движение, - отреагировал Всеволод.
-А ты приходи тоже…посмотришь.
-А что…мне интересно.
-Хотя бы из-за удовлетворения своего интереса.
-Вот у вас появился еще один…друг, - улыбнулась Света.
-Друзья это всегда хорошо! – добавил Вячеслав, - Давайте выпьем за это!
Все дружно наполнили бокалы. Игорь встал:
-Я рад, что наша дружба имеет продолжение…А так просто сплошная тоска и безысходность.
Все выпили. Игорь в раздумье продолжал:
-Все-таки странно, все те же люди, а страна совсем другая…Особенно непонятно было, когда вернулись…
-Всегда возникал вопрос - как  это могло так быстро случиться? - добавил  Виталий.
Степан подытожил:
-Конечно, перемены назревали…Но почему-то погнались за легким богатством и предали так быстро старое, которое имело много хорошего…
-Это верно, - Иван взглянул на Свету, - Предашь друга, …его не будет,…потом и тебя уж не вернуть.
Молчание разрядила Света:
-Виталий лучше спой что-нибудь.
Виталий взял гитару. Она казалась не подходила к его рукам, но когда он заиграл и запел, преображение было неописуемо: его сочный голос на это время возвысил его среди друзей, слова и разговоры ушли куда-то вдаль, зато проникновенно обострились музыкальные образы, обнажавшие чувства. Все сразу смолкли, и даже Всеволод, который уже давно отвык от такой лирики, внимательно и одобрительно слушал, невольно окунувшись в волну романтизма.
Рядом оказались тревожные горы, наполненное солнцем бездонное небо, сумрачная загадочная луна, дающий полнокровно дышать сочный воздух. Проникновенно звучали слова об опасности и незащищенности жизни, безответной любви и печали о погибших.
Именно сейчас стало ясно, как было трудно там без этих песен, которые помогали ребятам выразить свои чувства и спасти свою душу.
-Спой Виталий любимую Василия и Ильи, - произнес Степан.
Только те, кто был там, помнили, что эти ребята спасли их взвод ценою своей жизни.  Они возвращались с разведки и случайно заметили, что подразделение наглухо окружают. Ребята начали стрелять с тыла, обнаружив себя, давая возможность объявить тревогу, подготовиться и сорвать атаку врага. Василий и Илья погибли, не сомневаясь в правильности принятого решения.
Песня оказалась наивной и дурашливой, но для оставшихся в этой жизни ребят она была любима и грела душу.
И сегодняшний день был памятен тем, что трое сидящих за столом ребят уцелели, как и еще пятеро из Самары. Спасение пришло с пришедшим на подмогу взводом, которым командовал Степан.
Самарские звонили несколько часов назад: они тоже сегодня сидели вместе.
После песен еще выпивали за дружбу, и каждый из друзей Игоря воспринимал это, как необходимое общение ради тех, кто не вернулся домой.
Около одиннадцати ребята стали собираться домой. У Ивана и Виталия дома ждали жены и маленькие дети. Всеволод тоже направился к выходу. Света заметила, что Степан хотел подойти к ней, и тихо сказала Всеволоду:
-Зайдем в мою комнату. Я тебе что-то покажу.
Комната Светы раньше была отдана для их ребячьих игр, и Всеволод с благоговением отметил, что она теперь стала просторней и уютней. Опять он окунулся в детство, и глаза Светланы такие же чистые и непосредственные завораживали его.
-Подожди немного. Сейчас ребята уйдут. Посиди со мной.
-Я заметил, что Степан не равнодушен к тебе.
-Именно поэтому я не хочу индивидуальных прощаний.
-Так он тебе не нравиться?
-По правде говоря, Сева, я устала от его пессимизма.
-Я тоже думаю, что это все это наивно и  даже немного наиграно.
-Может и не наиграно…Но ты прав…Пригласи меня на выходные покататься на твоей машине.
-Как раз в выходные я хотел отдать ее в сервис на профилактику, - напряженно придумывал Всеволод причину отказа.
-Жаль…Ну да ладно.
-Если хочешь поедем на неделе…Я отпрошусь.
-Давай…У меня тоже есть отгулы.
Глаза Светланы светились, и Всеволод не удержался и нежно поцеловал ее в лоб.
Света приняла поцелуй и быстро побежала к шкафу, вынула альбом и радостно его раскрыла. Старые фотографии его просто поразили: он и не помнил, чтобы так часто фотографировался.
-Я совсем и не помню…Кто это фотографировал?
-Не трудно догадаться, …но это я.
-Ты?...Ты же была совсем маленькая.
-Маленькая и не маленькая... Я попросила отца купить мне «Смену»…Он же помогал мне проявлять снимки.
-Ты всегда была тихоней.
Они весело смотрели семейный альбом.
-Тебе нравятся снимки?
-Очень…Особенно вот сидим с Игорем за столом…А твоих фоток с нами нет.
-А ты не догадываешься почему?...Я ведь снимала.
-Ты, оказывается, была не только тихоней, но и молодцом.
-Хорошо, что ты так считаешь…Ну ладно…Теперь можешь идти.
Всеволод вышел в парадное.
На лестничной клетке, прощаясь, Игорь взял за рукав Всеволода:
-Знаешь, Севка,…не надо тебе часто встречаться со Светкой…
-Почему?
-Потому что ты ее не знаешь…Это с виду кажется, что она маленькая малышка.
-Я так и не думаю,
-Но ты не знаешь, что она очень чистая… и не для тебя.
-Ну, вот этого я уж … не пойму.
-И не поймешь… И если не хочешь серьезных отношений…
-Я не пойму…Что ты имеешь…под серьезными отношениями.
-Прошу тебя … Я ведь чувствую… И вижу, как она на тебя смотрит.
-Может тебе неприятно, что я становлюсь на пути твоего фронтового друга.
-Смотри Севка… Не буду тебе ничего говорить.

                4

Появление Всеволода в размеренной жизни Светланы ждало своего часа. Оно подобно встрече Татьяны с Онегиным было запрограммировано судьбой. Это как весна, которая обязательно должна появиться после затяжной холодной и заснеженной зимы.
При всей консервативности домашнего воспитания Света росла одиноким «диким утенком», набираясь собственными мыслями и чувствами.
Характер Светы, в меру строптивый и настойчивый, трудолюбивый и ищущий, отвергающий разноликую мишуру соблазнов, искал жизнеутверждающего выхода и позитива в трудно понимаемой окружающей действительности.
Она хорошо училась в школе, была прилежна и аккуратна, чем привлекала к себе взгляды учителей, которые старались всевозможными способами усилить ее внимание к учебе, добру и просветительской культуре. Многие среди них даже видели в ее лице будущего педагога.
После школы, которую Света закончила очень хорошо и только совсем немного не дотянула до серебряной медали, она, получившая воспитание в трудовой рабочей семье, хотела жить самостоятельно, зарабатывать собственным трудом и чувствовать себя уверенно. Бывшие тогда в моде специальности юриста, экономиста и финансиста не очень увлекали ее. Но именно случай решил ее судьбу в выборе профессии.
Подруга решила поступать в финансовый институт и попросила сначала помочь, а потом и составить ей компанию при поступлении. И Света из солидарности подала документы и пошла с ней на экзамены, которые в отличие от подруги успешно сдала и была зачислена на первый курс. Начав учебу, для обретения самостоятельности она искала подработку. Ей предложили работу оператором в банке, и она перешла на вечернее отделение института.
Работа в банке ей понравилась. В офисе было приятно чисто, уютно. Клиенты были  довольны ее внимательностью и врожденной чуткостью. Руководство банка и коллектив к ней относился тоже доброжелательно. Учеба по специальности способствовала ее финансовому росту и повышению по службе.
И сегодня в свои двадцать шесть Светлана –заместитель начальника отдела весьма представительного и успешного банка. Не было у нее и завистливых подруг и подталкивающих к близким отношениям начальников. Она, как и в детстве, была независима и предпочитала гордое одиночество.
Несмотря на непонимание ее устремлений окружающими, она была рада своим мечтам и грезам. Но до сегодняшнего дня единственно, что не сходилось в ее жизни – это ее личное.
Нельзя сказать, что на нее не обращали внимания молодые мужчины банковской среды, но по ее меркам они были слишком развращены либо недостаточно серьезны.
Друзья Игоря несомненно нравились девушке и были ближе ей по духу, но она не понимала до конца глубины их переживаний, а их социальный негатив исходил как бы из другого мира и непонятной ей среды. Ведь она проводила большую часть своей жизни теперь в далеке от их чаяний и забот. Поэтому и друзья брата не находили должного внимания ее души. Степан, который ухаживал за ней, был достоин, конечно, хорошей любви, но пока она не видела себя рядом с ним.
Ухаживания Степана она принимала и даже допускала, что возможно со временем  могла бы найти с ним свое счастье. Сама она пока этого не хотела, что-то мешало сближению, звало ее дальше.
И вот неожиданно появился Всеволод. Он сразу придал всем ее мечтам яркую романтическую окраску. Девичьи чувства юности заиграли с новой силой, она почувствовала в себе двойной прилив сил.
К тому же Всеволод был из успешного мира. Его голубые глаза были неповторимы для нее и впитали все то небо таинственной неизвестности и надежды, которое бывает только в детстве и юности. Все это не оставляло сомнений, что это он, для кого она себя готовила и жила все это время.
Всеволод, общаясь со Светой, тоже попадал в мир детских безмятежных грез, которые отстраняли его от неуютной и надоедающей действительности. С ней он был, как в юности, весь в надеждах на положительный успех, который был где-то вдалеке от сегодняшнего дня. Ему не хотелось говорить с ней о своих проблемах, о своей жене, о сложностях на работе.
Она так естественно улыбалась, глядя на него, что Всеволод ощущал только тепло юной девы. В самой юности из-за своей излишней осторожности, холодности или определенного страха быть не понятым он упустил этот необыкновенный момент юношеского влечения. А теперь все это было так просто, и ответ он читал в открытых глазах девушки. И он окунулся, как в теплую воду лазурного чистого моря и грелся на песке золотого песка.
Она растворила все трудности будничных сложностей его жизни, где светлого для него была раньше только, возможно, одна рок-музыка. Сейчас он забыл и о ней.
Он пытался ей говорить о музыке, которая его захватывала. Но странно, что сейчас он сам находил противоречия в своих музыкальных сочинениях. Тогда он закрывал глаза и замолкал.
Она слушала и не очень понимала. Но то, что исходило от него, казалось ей теперь увлекательно таинственным. Он приносил ей свои диски, она слушала их иногда наедине. Доверие и желание ощутить радость скорее вызывали в ней фантастические образы. Эту музыку она не знала, но теперь доверяла ей.
Она приняла его совершенно не сопротивляясь и не сопоставляя своего избранника с кем либо другим. Она приняла его как саму жизнь.
Она ни о чем его не спрашивала, и Всеволод на первых порах молчал о своей личной жизни. Когда он видел ее радостно идущую навстречу, ему казалось, что кто-то сверху послал ему эту данность в виде чистого ангела любви.
Она так естественно сама поцеловала его на первом свидании, и он уже не сомневался, что судьба сама сделала выбор и покорился ей в сладостном порыве.
Он чувствовал свое превосходство ее выбора и хотел любыми способами его закрепить. И тогда он решил отвлечь Свету от бывших друзей, семьи и поразить ее своим современным восприятием жизни и необычным достатком. Он взял кредит и бросал деньги направо и налево, как бы играя в беззаботное детство и юность. Он видел, как это приятно ей, как и любой женщине, ощущающей покровительство. И хотя она к этому не очень привыкла, он добился своего, угождая любой ее прихоти, и с удовольствием чувствовал свою значимость.
Они часто ездили на машине в рабочее время и бывали дома у нее, когда квартира была пуста. Света сама не хотела показывать своей связи. Она знала, что Игорь не очень был бы доволен этому. Брата она очень любила, до появления Всеволода он был частью ее личной жизни.
Всеволод был доволен что вернулся в юность душой и телом. Даже Римма со своей гламурностью ушла далеко на второй план. Он держался с ней теперь более сдержано, но брал ее машину довольно регулярно.
Влюбленные говорили между собой не так много: их души понимали друг друга без слов.
- Ты стал молчаливый, - тихо говорила она.
- Мне с тобой хорошо и без слов, - отвечал он и видел, что она ждала этого ответа.
Однажды они поехали купаться на малолюдное место Москвы-реки. У воды вдруг накатила туча, и пошел дождь. Они молча глядели на стекающие по стеклам капли и  уже хотели уезжать, но дождь также неожиданно прекратился. Деревья у реки стояли, окутанные тонким запахом листвы и свежей капели. Вокруг не было ни души.
-Хочу купаться, -  смело первой побежала к воде Света.
Она входила в воду, весело плескаясь. Всеволод шел медленно, любуясь ее красивым станом.
Насладившись прохладой, они выходили из воды. Она игриво обрызгала его, и он увидел в ее глазах разноликую синеву водной ряби. Они побежали к машине и в поцелуе забыли обо всем. На их ресницах, как алмазы, заискрились едва заметные капли. Когда вновь пошли к теплой ласкающей воде, Всеволод нечаянно задел ветку березы и ее глаза и волосы вновь засветились от бисера осыпающейся влаги.
Они сидели долго на берегу и радовались пурпурному солнцу и прохладе воды.
Всеволод был в эйфории любовной гармонии. Влияние бескорыстной ответной любви могло иметь определенный поворот в его жизни и мировоззрении. Нужно было только решиться, но слишком много было проблем вокруг. Они кружили вокруг него как назойливые мухи, когда он оставался один сам с собой. Рядом же со Светой ему было хорошо и не надо было глубоко задумываться.

                5

Виктория неожиданно ощутила себя одной. Она сразу почувствовала, и это было чисто женское ощущение.
Как это приходит в голову одному Богу известно, но Вика вдруг поняла присутствие другой женщины во взаимоотношениях с мужем.
Это бывает незримо: неожиданный неизвестный запах духов, другой цвет волос на одежде, задумчивый безразлично чужой взгляд при разговоре с ней – все это вдруг выстроилось, как парад планет.
Она уже знала характер мужа, что у него нет понятия ответственности за семью, скорее он презирал ограничение своей свободы. Оба они по Зодиакальному знаку были  Весами, но она по восточному календарю преданная Собака, а он независимый и надменный Дракон.
«Почему мне это никогда не приходило в голову раньше?» - вдруг всплыло в ее голове.
Она знала, что для Весов очень важным объектом являются друзья – вот это прямая линия для понимания. Она и сама была дружелюбная, общительная и доверяла людям.
«Но в отрыве от семьи… это всего лишь завистливые разговоры, шумные компании и ничего более…» - продолжала вдумываться она.
Первый раз Вика почувствовала это отторжение, когда ехала домой после посещения своей подруги.  Она остро почувствовала клетку, в которой она оказалась и, к сожалению, отметила, что эта клетка была далеко не золотой, как у подруги.
Порой после долгого молчания с мужем она неожиданно с тревогой ощущала, что и ребенок были определенным фетишем, престижным инструментом для многочисленных друзей и знакомых мужа. Ей и раньше приходили страшные мысли, что Всеволод просто самовлюбленный эгоист, своеобразно использует ее в качестве красивой куклы. Мысли эти она сразу же отгоняла, но теперь прозрение пришло, и своей ясностью отрезвляли окончательно.
Вика отчетливо поняла, что опираться в жизни на мужа бесполезно.
Он в свое время приучил ее пользоваться кредитными карточками.
-Откуда эти карточки?...Где ты их берешь? – однажды обратилась она к нему.
-По ним выгодней расплачиваться…они без процентов на месяц, отреагировал он.
-А если не успеешь возвратить долг?
Всеволод молчал.
- Взял кредит!...Тоже мне крутой…А расплачиваться … будет жена и сын?
Всеволод оторопел, он не видел раньше подобных реакций.
-Забери свои карточки…Я пойду на работу…Или в крайнем случае возьму в долг у родителей, - поняв денежную западню, резко бросила она.
С этого дня она смотрела на все через свое пробуждение и отрешенно начинала заниматься собой. Ребенка она передала на время родителям, и сама восстановилась на работе. У нее уже был четкий план наперед: ясли, потом садик для сына, через год она твердо должна стоять на ногах.
Через два месяца она перешла в новый отдел и стала экспертом по оценке драгоценных камней. Теперь она участвовала в конкурсах повышения квалификации, ее окружали интересные люди, жизнь становилась интереснее и более значимой.
Теперь уже прошлая жизнь с мужем казалась скучной и однообразной, бывшая любовь случайным увлечением.
Она сама инициировала развод, чем вызвала удивление и даже негодование мужа, который сделал вид, что сопротивляется этому.
С момента получения свидетельства о разводе, она даже с каким-то ожесточением наверстывала потери времени своего самосовершенствования. Работа направила ее на курсы английского языка, по результатам тестирования она заняла неплохое место в рейтинге на повышение по службе.
Несмотря на возможные успехи на душе было не легко, так как реальные продвижения сотрудников наблюдались очень редко.
Многие ее сослуживцы даже удивлялись ее желанию повысить свои знания и добиться нового в жизни. Ее учеба на курсах языка, которое отнимала уйму времени, давалось немалым трудом, которое, конечно, хотелось использовать на отдых и развлечения.
-Все равно это бестолку,…вряд ли будут продвигать по службе без блата и заинтересованности, - говорили ей все наперебой.
Но Вика с непонятным даже для нее упорством продолжала надеяться на лучшее.
В жизни вокруг нее было мало примеров, а скорее их не было, положительной самоотдачи и самореализации. Многие подруги добились чего-то, но благодаря замужеству или родственным связям.
От своего мужа она уже ничего не ждала и настороженно относилась вообще к мужской особи.
И все же она внутренним чувством надежды понимала, что выход есть, и все зависит от нее и впереди еще может быть много нового. Прежде всего, она молода и любовь еще может ее коснуться не раз. Она понимала, что даже зацикливаться на возможных успехах тоже не разумно и бесперспективно.
«Надо не оглядываться и жить своей молодой независимой жизнью, и главное у меня есть любимый взрослеющий сын, заботы о котором насытят эту непонятную окружающую действительность» - была уверена она.

                6

Наступающая осень всегда обостряет чувства. Все чаще небо заволакивают неожиданно надвигающиеся темные тучи, довольно редкими становятся теплые дни. Чувствующие уходящее лето, собираются в стаи перелетные птицы. Первые опадавшие листья разлетаются от ветра, засоряя улицы и переулки своими хаотичными неопрятными кучами.
Всеволод забыл, что дал обещание сходить с ребятами на «Марш миллионов», но после напоминания Светы ему уже было неудобно отказываться.  А ей было интересно посмотреть необычное шествие и она заранее радовалась, что будет рядом со Всеволодом.
Марш от Пушкинской площади был запланирован на 14 часов. 
Еще в метро, ожидая Светлану, Всеволод чувствовал внутреннее напряжение. Оно ощущалось из-за волнения заполнивших станцию таких же ожидающих встречи людей. Народ собирался самый разный, но у каждого в глазах читалось общее радостное ожидание необычной и определенной разрядки протеста. У некоторых в руках были тубусы с флагами. Многие с небольшими полотнами. Видно было, что среди них были и приезжие. Но в основном это были москвичи, которые оказались по разным причинам недовольными сегодняшней действительностью. Многие стояли группами и ожидали «своих», устремляя внимание на выходящих из вагоном людей.
Света появилась внезапно из распахнутой двери вагона, приветливо улыбнулась, взяла его за руку и повела наверх.
Вышли на Пушкинскую, наполненную людом. Народу было много. Все разбиты по кучкам, в большинстве из которых своя печатная продукция с разными политическими позициями, которую распространяли и при необходимости разъясняли. Особое место среди них заняли два оппозиционера, которые давали интервью журналистам. Народ облепил их, и подойти ближе было практически невозможно.
Бросался в глаза громадный плакат «Долой президентское самодержавие».
Всеволод со Светой походили по площади: здесь было много людей с плакатами, призывами, знаменами, которые также раздавали печатные издания:
-«Свободная речь» партии «Демократический выбор» с ее спокойной оценкой сегодняшнего момента вышеназванного президентского самодержавия и призывом активно работать на выборах в регионах и муниципалитетах,
-«Левый фронт» с его призывом «Власть миллионам, а не миллионерам!»,
-движение «Светлые силы» с его предложением передачи власти народному референдуму,
-движение «Набат против технотронной диктатуры и Единой Универсальной электронной карты»,
-движение «Сопротивление» с ее ответственной гражданской позицией против произвола созданных властью кланов противоречащих интересам граждан,
-разъясняющие свою, как оказалось, отнюдь не экстремистскую программу националисты,
-и, наконец, открыто выступающие против созданного тоталитарного капитализма социалистические движения, в том числе КПРФ с ее конкретной программой выхода из создавшегося тупика. 
Особое место занимали группы военных, тут были и люди под военно-морским Андреевским флагом и с символами ВДВ и просто отрядов, прошедших Афган и Чечню.   
На площади присутствовала и полиция, но вели они себя как-то отрешенно и безразлично к людям.   
-Наши, наверняка, уже строяться в колоны, - весело обьявила Света, уводя Всеволода к бульвару.
Перед Страстным стояли ряды пропускных ворот с металлоискателями.
После проверки народ разбился на две колонны по левой и правой сторонам бульвара.
Построение колонн демонстрантов практически растянулось до конца Страстного бульвара. Всеволод со Светой зашли почти до середины, но «своих» не нашли.
Здесь было много студентов и молодежи всех слоев общества. Все с пытливыми и раскованными взглядами. Пришедшие люди определялись в группы и стройные колоны.
Среди них выделялись активисты, которые больше передвигались, заботились о стройности колонн и равномерном распределении людей. Было заметно, что многие пришли парами, как и Всеволод  со Светой «посмотреть», но в основном подготовленная к митингам публика со своей символьной атрибутикой, флагами и транспарантами.
Небольшой ветерок весело трепал бело-зеленые, красные, голубые знамена и плакаты.
Неожиданно в небе над бульваром появился вертолет.
Было непонятно причины его появления. Он долго висел, замирая на несколько минут над бульваром, как бы рассматривая собравшихся.
Люди подымали голову, глядя с удивлением на непонятные маневры воздушного судна.
 Но через 10 минут все весело начали смеяться.
-Летай, летай…белый журавль, - покрикивали стоящие люди, имея ввиду последнюю телепередачу с полетом Путина на дельтаплане, сопровождающего белых редких журавлей.
Время уже давно перевалило за 14 часов, но колонны еще стояли наготове к движению.
И вот они двинулись, зашевелились плакаты, транспаранты и люди с приятным чувством первого движения после долгого стояния. Процессия устремилась вперед. Тут же появились видеокамеры корреспондентов и просто стоящих на тротуарах «зевак», которые снимали атрибутику  или отдельные лица в колоннах.
Всеволод и Света пошли сначала по правой части, пристроившись к красивой колонне с черно-желто-белым полотнищем российско-имперского флага. Впереди были знамена зелено-белых «Яблочников», а также необычного желтоколесного «Коловрата».
На Покровке перешли на левую часть марша, увидев друзей, и примкнули к колонне военных.  Игорь, Иван и Виталий были в форме. Степан в гражданском шел с ними в колонне. Среди них были и десантники и моряки.
Военные группы шли в колоннах свободно, но чувствовалось, что они  могут легко сомкнуться в монолитный строй.
Фоторепортеры с камерами наши и иностранные внимательно снимали движение.
На протяжении всего Петровского бульвара именно к этой части марша были приковано внимание.
Военные с удовольствием приняли красивую девушку в свой строй, и Света улыбалась ребятам и своему брату. Ей было приятно быть рядом. Всеволод же напротив чувствовал определенную скованность и немного приотстал. Она поворачивалась и махала ему изредка рукой.
Всеволод делал вид, что продвигается к ней.
Он шел в толпе, впереди кричали:
-Лучше журавль в небе, чем дятел в кремле!
-Путин улетай!
-Тля вон из кремля!
И в завершении, резко.
-Путин – вор!
Неожиданно для себя Всеволод тоже начал произносить эти слова, но внутренне был далек от понимания их смысла. Ему объяснили, что из-за административного ресурса, которым были пропитаны выборы, было украдено множество голосов избирателей на предыдущих выборах.
Всеволод, выкрикивая лозунги вместе с толпой, как-то странно ощутил себя ее неотъемлемой частью. И это теперь был вовсе не обычный человек приятной наружности, немного робкий и неуверенный. Теперь он был готов на многое вместе с этой образовавшей рядом с ним массой людей.
Многие в толпе рассказывали, что прошлая декабрьская демонстрация была более многочисленной, но из-за боязни репрессий и безысходности поменять власть демократическим путем, многие остались дома.
Сам же Всеволод никогда на выборы не ходил, считая это бесполезным занятием, но теперь понял, что тем самым он принес свой голос именно за партию власти и ее лидера.
На Трубной площади колонны объединились и тут же опять разошлись на подъеме вверх на Рождественский бульвар.  Снизу Трубной была видна мощь демонстрации.
«Левый фронт» проходил по площади под крики ниженазванных лозунгов.
Опять над колоннами появился все тот же вертолет и продолжал кружить.               
Перед Сретенкой движение замедлилось из-за периодического пропуска рядов автомобилей по улице. Колонна военных ушла намного вперед.
Зато на Сретенском бульваре все были опять объединены единым порывом и смело кричали «заготовки» антиправительственных лозунгов.
На повороте с бульвара на проспект Сахарова образовался небольшой затор, который выдавил немногочисленную партию людей за оцепление полиции.
Всеволод попал в число этих выброшенных скоростью движения и оказался за пределами шествия демонстрантов.
Он выделялся своим спокойствием из недовольных от этого маневра людей. К нему подошел офицер полиции:
-Молодой человек,… что вас связывает с этой грубой толпой?
-Почему грубой? - спокойно произнес Всеволод, - я вовсе не считаю ее таковой.
Полицейский внимательно посмотрел на него.
-Вы наверно, безработный? - задумчиво произнес офицер.
Всеволод не без удовольствия назвал свою фирму и должность.
-А можно вашу фамилию? – полицейский вынул блокнот.
Всеволод смело и даже надменно назвался.
«Этот офицеришка строит тут из себя» - с усмешкой подумал он.
Офицер записал.
-Странно…Что вам надо здесь… с этими?
-Это не мои…это так…
-А вы можете назвать …Как вы выразились …этих…так.
-Да легко… могу, - смело отозвался Всеволод.
Он назвал Игоря и Степана
-Идите, гражданин…метро вот почти рядом.
Немного опомнившись, он понял, что благодаря своим эмоциям и надменному бахвальству погорячился дать интересующие полицию комментарии.
Он, конечно, не пошел к метро, а с усилием пробрался через оцепление опять в строй демонстрантов и начал продвигаться вперед, чтобы догнать Светлану.
На проспекте Сахарова обе колонны выступали уже единым фронтом.
Руководители колонн ровняли людей в соответствии с направляющими плакатами.
Здесь уже вдоль движения были расставлены полицейские, особенно выделялись в месте пересечения с Садово-Спасской: военные в черных касках в несколько рядов.
Все это время продолжал летать один и тот же вертолет. Теперь уж было ясно, что он отслеживает движение и считает демонстрантов.
Вдалеке показалась трибуна. Всеволод пошел быстрее, опережая все подходящие колонны.  Скоро он ее увидел впереди в метрах двадцати от себя знакомую колонну военных. Света стояла рядом с Игорем и Степаном и вглядывалась назад, ища глазами Всеволода.  Он видел ее и продолжал протискиваться через толпу и скоро уже был рядом.
Колонны останавливались у трибуны. Последующие колонны все прибывали. Всеволод посмотрел назад. От бульвара до трибуны была монолитная толпа демонстрантов.
Лидеры, вышедшие из колонн и приехавшие долго собирались и через минут двадцать начались выступления. Все они ярко критиковали настоящую власть, призвали к объединению всех демократических сил. Многие отмечали, что сегодняшнее молчание усугубит положение в будущем и встанет необходимость резких перемен, которые опять, как и в который раз, приведут к тяжелым последствиям. Среди выступающих были не только молодые политики. Всеволод узнал, что около 20-ти человек сидят в тюрьме после предыдущего митинга протеста. И все эти рядовые граждане являлись пострадавшими от репрессий  власти.
Почти все выступающие солидаризировались с этими пострадавшими гражданами, арестованными за участие митинга «на Болотной».
Когда назвались конкретные фамилии арестованных, Всеволод не без опасения вспомнил о своем разговоре с полицейским. Ребятам он ничего не сказал.
Были выступления посвященные Pussy Riot. Всеволод к этой группе относился как к надуманной проблеме, но здесь он узнал, что само выступление было адресовано против главы государства. И то, что оно произошло в Храме Христа Спасителя было для того, чтобы привлечь больше внимания к сути этого протеста.
Перерывы между выступлениями лидеров занимали группы музыкантов.
Впечатление от многочисленных выступлений осталось необычно познавательным для Всеволода. И главное в них было то, что наше общество постепенно просыпается от безнадежности перестроечного забвения и застоя. Движение это немного шершавое  и даже грубое, но необходимое для ростков совершенства сегодняшней власти.
Часа через два Всеволод со Светой решили покинуть собрание.  Они пошли через вокзал в метро. Ребята еще остались.
-Как тебе демонстрация? – спросила Света.
-Интересно…Я многое узнал.
-Ну, вот …Значит не зря пошли?
-Конечно, - улыбнулся Всеволод, - Зайдем к тебе?
-Да, - согласилась она.
Они знали, что Игорь с ребятами еще долго будет около трибун.

                7

Римма Леонидовна своими активными действиями не сразу, но добилась внесения необходимых изменений в условия того злосчастного договора, минимизировала потери фирмы и даже добилась небольшой компенсации за предыдущие некачественные поставки. Через три месяца поставки в части качества стали безупречными.
Всеволод, понимая, что от положительного решения этого вопроса зависит его дальнейшая судьба, и активно ей помогал, ездил в Красноярск и как говориться, «рыл землю» под контрагентом. Он же и выяснил причины неприятного инцидента: у поставщика скопилось определенное количество некачественной продукции, которую он хотел незаметно реализовать, зная о непредвиденных потребностях заказчика. Под давлением возможности разрыва договора Римма Леонидовна нашла выход своего промаха и компромиссное решение для всех.
Она сначала пыталась найти контакт с приложившим немало усилий к подписанию договора Арсением Львовичем. И каково было ее изумление, когда она узнала, что 
он, этот холеный холостяк, только казался провинциалом, на самом деле был обычным мошенником, востребованным сполна нашим временем. Его биография и формирование характера была результатом постоянного поиска продажи себя в нашем потерянном мире.
Римма Леонидовна сейчас с презрением вспоминала о встрече с ним, как странный и неприятный сон.
Она даже не знала, что он не имел настоящей специальности. Начинал наш герой с того, что увлекся театральной жизнью, даже проучился полтора года в театральной школе, не брезгующим дешевыми пьесками и водевилями, но быстро в связи с перестроечными переменами охладел к этому занятию и проникся желанием срубить в легкую побольше денег. Потом заразился этим желанием настолько, что свернуть с этого пути не представлялось возможным из-за полного отсутствия моральных и профессиональных навыков. Тогда он прирабатывал в редакции небольшими статейками или стишками на угодные власти темы. В период рассвета горбачевских соплей его нашла и сделала своим представителем малоизвестная бельгийская фирма, которая собирала информацию о состоянии бизнеса в России и приторговывала дешевым ширпотребом. Арсений Львович стал красиво одеваться, следить за своими ногтями. Он стал приметен на людях. Быстро входил в доверие, так как артистические навыки всегда были сродни изобретательному предательству и шпионажу.
Примечательно, что умение врать и лукавить всегда было редким качеством для русского, но последнее время подобные качества распространяются подобно непобедимому вирусу. Когда фирма развалилась, Арсений Львович, искушенный в мошенничестве, немного пообтрепался, но приобретенные навыки время от времени оказывались востребованы.
В нужный момент он предлагал свои услуги, и «срывов», было не так уж много. Случайно оказавшись на сырьевой фирме, он смело за небольшое вознаграждение предложил свои услуги по снижению цены.
Как это ни странно звучит, но непотопляемые способности Арсения Львовича давали ему достаточно обеспеченную жизнь и добропорядочное отношение окружающих.

Римма Леонидовна при всей своей женственности была продуктом своего времени и человеком далеко не посредственным, смелым и даже жестким в отношениях с людьми. По большому счету она доверяла людям, но при потере доверия резко презирала и старалась ограничить себя в общении с ними.
Отношения Риммы Леонидовны к Всеволоду развивались доброжелательно, и она постепенно привыкала к нему. Она ему доверяла, ездила вместе с ним на переговоры, но реальный бизнес он перенимал слабо, не был еще внимательным к мелочам, которые очень важны в стратегии и, к сожалению, большой поддержки в делах от его участия пока не ощущала, но продолжала надеяться на лучшее. Она часто давала ему свою машину в рабочее время для мелких поручений, как по работе, так и по личной надобности.
Она поощряла его инициативные предложения, старалась откликаться на просьбы, прощала его личные слабости, хотя порой и чувствовала возможность мелочного злоупотребления. Она нисколько не удивилась его просьбам и помнила, что они появились, когда она сама первая предложила ему свою машину.
-Римма Леонидовна, я звонил на фирму,…куда я отвозил документы, они просили заехать…там какие-то вопросы.
-Ну и какие предложения?
-С вашего разрешения…я съезжу после обеда…и возьму вашу машину.
-Хорошо…Если будут сложности, звоните…Но к шести машина должна быть у входа.
-Спасибо, Римма Леонидовна.
Однажды она обратила внимание на темный волос на сидении и небольшую пуговку явно от женской одежды. Она спросила об этом Всеволода, как бы случайно. Реакция ее насторожила:
-Да, подвозил одну девушку.
-Извоз не приемлем вашему статусу, - не очень жестко отреагировала она.
-Она очень спешила,…стало жалко.
«А мальчик-то не простой,…но лжет правдоподобно» - промолчала она.
Возвращаясь однажды вечером домой, Римма Леонидовна попала в пробку, взяла сумку, чтобы достать носовой платок, включила свет в салоне, и взгляд ее упал на недорогую сережку. Такую бижутерию не носили ее друзья, тем более она сама.
-А этот мальчик – не промах! А с виду кажется смирным ягненком, - вырвалось у Риммы Леонидовны.
« А нужно ли мне все это?» - подумала она про себя.
- Вот Всеволод Петрович, вы сами подписали себе приговор…И не случайно меня что-то все время сдерживало…Пожалуй, разбираться подробно я не буду, - раздумывала вслух Римма Леонидовна.
Она вдруг вспомнила прочитанную когда-то мысль, что серо-голубые глаза признак определенной скрытности и даже ущербности генетического однообразия.
Она так же, как Альберт Иосифович, никогда не опускалась до мелочей.
Придя домой в несколько расстроенных чувствах, она с особой лаской  гладила своего
любимого кота. Ему была отдана вся ее нерастраченная любовь.
Кот воспринимал как должное внимание хозяйки, был горд таким отношением, но мечтал только о вкусном вечернем ужине. И причиной его равнодушия к ласке была та же хозяйка, которая из-за собственного спокойствия кастрировала его еще в раннем возрасте.

Утром Римма Леонидовна, чтобы лишний раз не напоминать руководству, позвонила Николаю Константиновичу и, напирая на отсутствие должной квалификации и нежелание ее повышать, попросила кадровика начать компанию по увольнению Всеволода.
-Хорошо, Римма Леонидовна. Я понял…Тем более Альберт Иосифович просил решить этот вопрос самостоятельно…И я его не буду ставить в известность.
-Вот и прекрасно, - была рада Римма Леонидовна.
Николай Константинович задолго до этого чувствовал и почти с полной уверенностью знал, что такой сигнал обязательно поступит.

Подготовить обоснование для увольнения не представлялось большого труда для Николая Константиновича. Обычно такого рода информация собиралась достаточно быстро и выявлялась по четко отработанной схеме через постоянное видео наблюдение и службу слежения. Для сбора компромата использовались опоздания, необоснованный уход с места работы, несоблюдение режима и даже косвенно высказывания против руководства. С учетом имеющегося  предупреждения необходимо было еще одно замечание и максимум две недели чтобы «по собственному желанию» больше не видеть сотрудника в стенах фирмы.
Но неожиданное обстоятельство значительно ускорило этот процесс.
В службу безопасности пришла информация из полиции о том, что сотрудник фирмы посещает «Марши протеста» против власти. Там же была директива о проведении соответствующей профилактической работы среди персонала и требования исключить подобные случаи впредь.
Каково же было изумление Николая Константиновича, когда этим сотрудником оказался его «крестник» - Всеволод.
Это упрощало дело с увольнением, но по инструкции надо было доложить об этом  Альберту Иосифовичу, что было очень неприятно, так как косвенно опасная тень падала и на него самого.
Николай Николаевич был сильно обеспокоен этим обстоятельством, которое сильно дискредитировало его перед директором. Он не мог понять, как он мог совсем не заметить в характере Всеволода возможности протеста.
И он, этот протест, настораживал и даже вызывал страх.
«Чего-то я еще не понимаю в этой, казалось бы, незамысловатой жизни», - думал он.
Николай Константинович не мог отделаться телефонным звонком, так как это была строго закрытая информация.
К его радости Альберт Иосифович воспринял сообщение из полиции без последствий для кадровика и довольно спокойно:
-Странная молодежь…Непонятная… Какая глупость и безрассудство – Марш протеста!…Не понимают молодые люди смысла денег…Все хотят сразу…
-Вы совершенно правы… Мне тоже не понятны эти действия…
-Ну вот, видите,…и вы такого же мнения.
-Я должен сказать, что Римма Леонидовна еще неделю назад просила готовить документы для его увольнения.
Альберт Иосифович про себя улыбнулся:
«Все-таки… не подошел ей…», - в глубине души он испытывал удовлетворение.
-Надеюсь, что вы знаете, что надо делать?
-Конечно, Альберт Иосифович…Через две недели его не будет в стенах нашей фирмы.
Николай Константинович быстро вышел, радуясь, что мысли начальника не вышли за пределы полученной информации.

                8

Николай Константинович утром отдал руководству подготовленный приказ на увольнение Всеволода, и уже к обеду получил его обратно с подписью Альберта Иосифовича.
Он оформил увольнение Всеволода не по «собственному», а с дисциплинарным взысканием за нарушения трудовой дисциплины и знал о последствиях этого, хотя и сочувствовал молодому человеку. Но таков был результат всех событий, связанных с его «крестником». Тем не менее, при всей жесткости этого решения он испытывал какую-то неприятную безысходность.
«Не завидую я современной молодежи» - думал он про себя, - «Раньше стремились к знаниям,…они открывали перспективы …Ведь у молодых должны быть идеалы…иначе все пустое…»
Николай Константинович мысленно представил всех влиятельных лиц фирмы, и на лице твердо сформировалась ухмылка.
«Идеалов, действительно, найти трудно…»
Он хорошо знал, что амбициозные высокообразованные специалисты сегодня не очень востребованы: они быстро становятся конкурентами. И потому их вытесняют удобные бессловесные исполнители.
«А что дальше?» - размышлял он.
Николай Константинович чувствовал свою ответственность за несостоявшегося работника и к тому же не мог забыть резкие слова Альберта Иосифовича в свой адрес. Внутри скребли кошки, будто сам он получил  «от ворот поворот».
«А что…полагаю, что это тоже возможно…» - подумал спокойно он.
Он прекрасно знал непреложное правило - если ты необходим, то и востребован.
«Но остается очень важный вопрос, …кому ты нужен и зачем …Как это не прискорбно, но ведь именно для этого я и работаю здесь, зная что нужно им,…значит, работаю в сущности, как бессловесный раб…»
Николай Константинович получил в свое время неплохое техническое образование, мысли его были часто рядом с передовыми идеями науки. Например, теория большого взрыва, объясняющая расширение вселенского космического пространства, наполненного галактической материей и реликтовым светом.
Непревзойденное по гениальности уравнение Эйнштейна подтверждает факт, что дающая нам жизнь энергия зависит от массы и скорости света, причем последняя находится в квадратичной зависимости. Являющееся частью пространства время здесь косвенно связано лишь со скоростью света.
До большого взрыва пространство было заключено в нечто, что физики определили и назвали всепоглощающей черной дырой. Трудно представить эту самую черную дыру, которая уничтожает все, в том числе и время. Все замирает, никакого движения.
Даже идея божественного создания вселенной при этом напрочь разрушается, дабы у Бога не было ни капли времени, чтобы произнести хотя бы: «Да будет свет!»
Загадка зарождения и смерти человека очень близка к этому научному описанию мироздания. Рождение и взросление человека или расширение и размножение клеток организма, накопление энергии, старение и вплоть до смерти казалось бы обязательно должны сопровождаться свечением или, как говорит нам религия, святым духом.
Так вот это свечение и интересовало Николая Константиновича.
«Может быть, вся суть жизни, о причинах зарождения которой не могут так долго договориться философы, лежит в простой истине, что материя и дух или свет души по существу не могут существовать друг без друга» - думал он, - «Вот Эйнштейн… Тоже Альберт…С виду шкодник и проказник, с усмешкой относящийся к серьезным вещам, а по восприятию жизни - гений …  И Альберт Иосифович, невеселый, молчаливый,  резкий в оценках, хотя в общем тоже не лишен достоинств, но жизни не чувствует, плодит рабов для своего обогащения,…а богатства то эти накоплены предыдущими поколениями…»

Николай Константинович позвонил Всеволоду и сообщил, что подписан приказ об его увольнении и просил зайти.
Всеволод был предупрежден задолго до этого, но все надеялся, что все образуется и в глубине души считал это недоразумением. Он говорил об этом со своей начальницей. После того, как Римма Леонидовна спокойно и почти ласково объяснила, что она не в курсе и это решение руководства, связанное с выявленными нарушениями режима службой безопасности, он даже успокоился.
Но после звонка кадровика Всеволод был необычно растерян. Он, еще не понимая до конца, что произошло, спустился на второй этаж и вошел в кабинет к кадровику.
Почувствовав его волнение, Николай Константинович был немногословен.
-Проходите, Всеволод Петрович.
Всеволод безропотно сел, с надеждой смотря на кадровика.
-Николай Константинович, для меня все-таки осталось непонятным решение об увольнении.
 Кадровик попытался еще раз  объяснить:
-Пожалуй, надо было вам согласиться со мной…и перейти в производственный отдел.
-Но я не думал, что Римма Леонидовна сможет меня защитить.
-Странный вы человек, Всеволод Петрович, …работаете у нас совсем немного,…советы не слушаете,…людей совсем не знаете,…здешних взаимоотношений не понимаете.
Всеволод поднял глаза.
-Что же вы посоветуете мне теперь делать?
Николай Константинович проникся сочувствием - так много в них было наивного разочарования.
-Но вы же не хотели меня слушать…А сейчас уже…советы не помогут…
 «Что же мне ему посоветовать?...Быть осторожней, …но это в мои пятьдесят с хвостиком будут понятны…А в тридцать? …А ведь он слабый и …и не самостоятельный»
Николай Константинович сухо произнес:
-Вот распишитесь в приказе.
Всеволод расписался, не глядя.
-Вы даже не читаете…по каким причинам вас увольняют.
-А какая разница?
-Просто надо быть внимательней к себе…к своей жизни.
-А что можно изменить, если приказ подписан?
-Вы правы…сейчас ничего уже сделать нельзя…Хочу вам объяснить…В течение испытательного срока вы получили предупреждение…потом нарушали дисциплину…Отсутствовали не раз на работе более 4х часов.
Всеволод вспомнил о поездках в рабочее время.
-Но это же с согласия Риммы Леонидовны, - тихо произнес он.
«Совсем как маленький» - подумал кадровик.
-Вы знаете, Всеволод Петрович,…Меня интересует один вопрос… Зачем вы посещали митинги протеста?
-Откуда вам известно? - спросил он и тут же вспомнил прищуренные глаза полицейского офицера.
-Зачем вам все это? - продолжал Николай Николаевич.
-Да это просто так…
-Просто?
«До чего же он не серьезен…Как же я просмотрел» - кадровик отвернулся к окну.
«Хотя можно было заметить…амбициозный, умеренный в поиске, слабой воли и не способный реально оценивать ситуацию. И вовсе не случайно его музыкальное пристрастие к рок-музыке».
Кадровик знал, что лирическая музыка воспитывает романтизм и реальную самооценку, а любовь к классике ведет к широкомасштабному мышлению, усиливает глубину мысли и силу характера. И логика его была предельно проста: во времена классики, в которой осталось лучшее, люди были чище, честнее, сильней. Со временем появился джаз, рок и, наконец, попса.
Не менее интересна была его своеобразная оценка человека по пристрастиям к живописи и архитектуре. Помимо эмансипации тут важно разграничить чувственные ассоциации в понимании света и разноликой тени или тепла и тонкой прохлады.
В свое время он проникся сочувствием к молодому человеку, но после сегодняшнего разговора он стал ему совершенно безразличен.
-Всеволод Петрович, мне очень жаль,… я искренне сочувствую вам.
-Спасибо.
-Трудовую книжку получите через час и … расчет в любое время в бухгалтерии…, - посмотрел на Всеволода кадровик, - А пока свободны.
-Хорошо.
Всеволод вышел из кабинета.
Через пару часов он навсегда покинул офис. В кармане были последние после расчета деньги.
Всеволод зашел в бар. И сидел там уже не меньше часа. Настроение было прескверное. Жизнь повернулась тыльной стороной. Он еще и не ощутил до конца весь трагизм своего положения.
«Что делать с кредитом?... Коллекторы всегда настороже» - вдруг всплыло в его голове.
Зазвонил телефон.
-Да, Света…Почему, я помню…Давай встретимся.               

                9

Женщины любят цветы. Ежедневно миллионы этих растений срезают, чтобы украсить жизнь прекрасной  половины человечества и доставить им удовольствие. Особенно красивы срезанные почти под корень с длинными стеблями розы или белые калы, стоящие в высоких оригинальных вазах. Цветы эти самозабвенно радуются восторженным женским взглядам, не забывая издавать сладкие запахи ожидания любви.
Но через два-три дня они начинают увядать, не чувствуя корней, и только тогда начинают понимать, как жестоко с ними поступили люди.

Света была счастлива, она будто родилась заново. Живя почти всю свою жизнь в одиночестве, она теперь не представляла себя одной без Всеволода. Она не только не восхищалась, она верила в него. Света неожиданно спокойно восприняла известие, что ее любимый женат. Всеволод при этом старался поверхностно касаться этой темы в разговорах. Да и сама эта информация появилась как-то незаметно случайно, объясняя невозможность быть вместе много времени. Всеволод этим как бы оставлял  дистанцию, но не очень большую, так как Света еще не отвыкла быть часто одной. Он, конечно, говорил ей, что никогда до этого не любил и не хотел жениться. Просто обстоятельства, связанные с рождением ребенка, заставили его сделать это, что было отчасти и правдой.
Всеволод не делал ей много подарков, хотя она их не требовала и даже не очень любила. После работы они обедали почти всегда в красивых кафе и ресторанах или шли в кино или театр, что очень нравилось Свете. Она уже не спешила, как всегда домой в свой спальный район, а с удовольствием прогуливалась около красивых витрин. Как гласит китайская мудрость «Музыка и яства останавливают проходящих странников».
За ужином Всеволод любил подчеркнуть, что здесь он завсегдатай, рекомендовал разные незнакомые блюда. И эти новые необычные впечатления вызывали у нее восторг. Света мечтала, что будет готовить эти блюда, когда они будут жить вместе.
Поздно вечером Всеволод провожал ее и потом возвращался домой. То, о чем говорил он со своей женой, тоже как-то не очень волновало Свету, так как она была совершенно уверена, что любит он только ее.
Более того, когда речь заходила о будущем, Всеволод приучил ее к мысли, что когда они будут жить вместе, то обязательно возьмут его сына у жены. Это обстоятельство любящего и преданного отца очень возвышало Всеволода в ее глазах. Она уже незримо считала, что у нее маленький трехлетний сын и заранее его беззаветно любила.
Естественно, ослепленная любовью она не замечала его слабостей, его непостоянство, непоследовательность и в некоторых случаях противоречивость. В этом был свой резон, так как уж слишком в своей жизни она привыкла к определенности, а Всеволод был мастак находить неожиданные решения по открывающимся противоречиям, выкручиваться и красиво говорить воображаемую неправду, да к тому же так удивительно романтично.
Жена давно забрала у него ключи от квартиры, и он уже ночевал у друзей или у мамы, но, тем не менее, не решался сказать об том Свете. Сказать для него значило принять окончательного решение и связать свою жизнь со Светланой. 
Игорь, чувствуя характер своего друга, не мог не заметить бурно развивающегося романа своей сестры, видел ее зашореную влюбленность и пытался несколько раз серьезно разговаривать с ней, но Света принимала все это на свой счет с неподдельной обидой и только отдалялась в мыслях от брата.
Разговоры же влюбленных и не касались пока тем глубоких взаимоотношений. Света воспринимала его через свои детские ощущения, девичьи мысли о беззаветной любви, а Всеволод, как правило, все обращал в шутку и не придавал большого значениям размышлениям «Малыша», как он ее теперь звал.
Света же помнила знаменитый фильм «Зимняя вишня», и хотела очень походить на красивую актрису.
- А когда мы с тобой опять поедем на природу, - говорила задиристо она.
- Зачем, Малыш, лучше в Таиланд или на Мальдивы.
-А я хочу обязательно на нашу природу, с рекой и лесом.
-Вот построю собственную дачу, - отшучивался Всеволод.
-А где ты строишь дачу? – приставала она.
- …На вешняковских прудах.
- Поедем посмотрим.
- Пока нечего смотреть…только думаю.
-Я могла бы помочь…У меня есть накопления.
- Спасибо, … еще не пришло время.
Света не настаивала. Она знала, что пока он не один, вопрос их общей собственности пока нес свою неопределенность.
Недели две назад она заметила необычное состояние в своем теле и решила зайти к врачу. Врач, приятная молодая женщина в рассвете сил, после осмотра и процедур посмотрела на нее одобрительным взглядом: она понимала взгляды девушек, которые любимы и сам влюблены.
-Можете обрадовать своего возлюбленного, скоро вас будет трое, - положила она свою мягкую руку на  плечо девушке.
Новость, что у нее будет ребенок, неожиданно придала ей еще больше сил. Как-то странно пришла радость доселе неизведанная. Ей ужасно захотелось сообщить об этом своему любимому. В порыве этого необычного чувства она набрала его номер.
Не помня себя она бежала на встречу со Всеволодом. Еще издалека она увидела знакомую фигуру, но он стоял в задумчивой растерянности, смотря отрешенно в сторону.
«Вот сейчас он будет совсем другой» - подумала она.
Света быстро подбежала.
-Куда сегодня ты меня поведешь? – игриво она взяла его за рукав.
-Куда… пойдем, посидим в кафе…, - медленно отозвался Всеволод.
Светлана заметила, что он, в каком-то необычном состоянии.
-Ты что выпил, Сева?
-Есть немного.
-У вас на работе был корпоратив?
-Да нет.
-У тебя неприятности?
-Нет, - соврал Всеволод.
-Тогда в чем же дело?
-Ни в чем…просто так…Куда ты хочешь пойти?
Света немного задумалась. Они были на Славянской площади и медленно шли вверх к Политехническому.  Она увидела здание Детского мира.
-Хочу в Детский мир! - капризно воскликнула она.
-Почему Детский мир? - улыбнулся Всеволод.
-Ну вот хорошо, ты уже улыбаешься…Пойдем, посмотрим какими игрушками балуют детей.
-Пойдем, - взял ее под руку Всеволод.
Идя по бульвару, Светлана пыталась его развеселить, но Всеволод даже не отшучивался, как обычно. Они были очень удивлены, что знаменитый магазин уже два года находился на реконструкции.
-Я то понятно, но ты, видно, давно игрушек не покупал? – возмутилась Света.
Всеволод молчал. Света даже немного растерялась.
-Что бы ты сейчас купил своему сыну?
-Не знаю…Сейчас то зачем?
-Просто сделать приятное ребенку…
-Я приду поздно, он будет спать, - сухо отозвался Всеволод.
Этот довод успокоил девушку.
-Никогда не забуду, что отец купил мне здесь фотоаппарат…А что бы ты купил своей дочери? - тихо игриво произнесла Света.
-Какой еще дочери?
-А вдруг бы у тебя родилась еще и дочь? - заглянула ему в глаза девушка.
-Не говори ерунды! - резко оборвал Всеволод.
-Ерунды? - заволновалась Света.
-Малыш, сегодня не время для шуток.
-Ты ведь прекрасно знаешь, что это вполне возможно, - напирала Света.
-Но, слава Богу, не пришло время…Сейчас это было бы просто ни к чему…
-А при чем тут время…Дети рождаются от любви, - ласково посмотрела она на него.
-Свет, перестать! Мне не нравиться твой язвительный тон.
-Он вовсе не язвительный…Мне сегодня сказали, что у меня будет…маленький.
Всеволод побледнел.
-Ты ничего не перепутала?
-А что ты так испугался? – глядя на него, вспыхнула она.
-Ты понимаешь, что сейчас это невозможно!
-Почему…У тебя будет повод быстрей развестись с женой, - попыталась она сгладить его возмущение.
-Только не сейчас…
-И что мы будем ждать, когда мне стукнет тридцать? – раздраженно продолжала она.
Всеволод ничего не соображал. Все перемешалось в его голове, потеря работы, требующая на ребенка денег жена, почти бездомная жизнь и теперь…еще это.
Света заметила его замешательство, у нее, может быть в первый раз, росло возмущение.
- Выходит,…вспышка любви закончилась, - неожиданно вырвалось у нее.
-Прекрати! – почти прокричал Всеволод.
-Я думала, что ты сегодня просто какой-то деревянный…А ты…, - она не договорила и отвернувшись пошла он него.
Всеволод догнал ее.
- Скажи, Малыш, ты все это придумала?
- Да придумала…Только не провожай меня.
- Почему?
- Мне надо побыть одной, - она твердо пошла к метро.
Всеволод остановился и в это момент понял, что Света говорила чистую правду. Он попытался догнать ее, но она повернулась и с ненавистью посмотрела на него. Ослепленный ее взглядом он стоял, как вкопанный, и видел, как она, не оборачиваясь, скрылась в переходе метро.
В это день он ночевал у Владимира, который, не придавая значения его беспокойству, с улыбкой передал ему адрес своего знакомого гинеколога.
-Кончай сопеть, Севка!...Их еще таких будет,…знаешь сколько?
-Но она меня любит.
Всеволод все время видел обиженные глаза Светы.
-Слушай, ты хуже Виталия…Будь мужиком, - наливая виски, приговаривал друг.
Всеволод пил и потихоньку пропитывался червем самооправдания.
Весь следующий день он переживал разрыв, к обеду набрал номер Светы.
-Что ты хочешь мне сказать? – резко ответила она.
-Малыш, давай подумаем, что делать, - примирительно заговорил Всеволод.
Света никогда не могла себе представить, что окажется в такой ситуации. Сначала она, может в первый раз в жизни, готова была расплакаться, но собралась и надежда не покидала ее. Прошел день, и с каждым часом казавшееся ей яркое непередаваемое чувство безвозвратно таяло от ее сухих слез и переживаний. Зная себя, она уже чувствовала, точка невозврата может наступить.
-Я тебе не Малыш…Пожалуй, не звони мне больше, - отключила она телефон.
Всеволод опять пошел в бар и сидел там до вечера. Мир постепенно терял почву.
Он понимал, что надо продолжать разговор, но только не по телефону.
Но ехать к ней домой, встречаться с Игорем, его друзьями, смотреть в глаза Степану было сверх его раздраженного самолюбия.
Из бара он вышел никакой и пошел в неопределенном направлении.

                10

 Как-то быстро ушли из нашей жизни лирические песни, которые будили романтику и заставляли обнажать чувства. Николаю Константиновичу неожиданно вспомнилось, как, будучи еще в молодости на заснеженном Крайнем Севере, он случайно услышал по радио песню о майских ландышах. Слова были примитивны, но выразительность свежести весны была неповторима, и на фоне метели и белых сугробов он почувствовал близость нежных цветов. Сейчас он вспомнил тот неповторимый миг.
Он ощущал, как жизненная энергия рождалась в нем с новой силой.
Николай Константинович лежал на столе общей терапии отделения тибетской медицины и ощущал расслабление и ласковые объятия приходящего здоровья. По всем членам разлилось тепло от теплых камней, которые лежали у него на груди и животе. Он практически не ощутил боли, когда ему вставили несколько игл уши.
Николай Константинович имел неплохое для своих лет здоровье и любил посещать необычные лечебницы, которые неожиданно открывали ответы на малозаметные от суеты вопросы и побуждали к высоким мыслям.
Врач, пожилой монгол с короткими теплыми пальцами, начал процедуру по прогреву конечностей дымящимися сигарами. Тепло разливалось по всем его членам, сначала через каждый палец на ноге, потом через пятки, пальцы рук и ладони. Проникновение тепла было медленным и спокойным. Теперь он ощущал его и внутренними органами.
-Почему вы делаете это именно сигарами? – поинтересовался он.
Ответ сразил его своей простотой:
-Этот метод проверен веками, ему не менее 2000 лет.
Чтобы представить отделяющий период, ему достаточно было сравнить, что Петр Первый построил Санкт-Петербург всего 300 лет назад.
Врач-монгол вышел из кабинета, это было предусмотрено процедурой сеанса, когда пациент предавался высокими мыслями и напитывался энергией. Приятно было себя ощущать в глубоком понимании мироздания и природных сил.
Николай Константинович знал, что энергия человека пополняется через питание, дыхание и мало заметное космическое воздействие.
Теперь лежа на столе «в чем мама родила», он чувствовал, что силы могут черпаться от чувства гармонии открытого для оздоровления тела и простирающегося из глубины веков понимания мира.
«Видимо, это как раз космическое воздействие. Оно одновременно и черпает информацию об изменяющемся мире через каждую личность» - думал он.
Он вспомнил, как в жарких странах неоднократно видел разнообразной формы термитники и удивлялся сложности и неповторимости этих сооружений. Было понятно, что сами муравьи представляют собой далеко не интеллектуальные существа, хотя каждый из них пытливо строил это жилище по какой-то общей программе. Возможно, через воздействие необычной энергии каждое насекомое понимало свою конкретную задачу в общем проекте.
В основе жизни заложено здоровье и глубокая эволюция от простейших существ.
Но человек меняется, а изменения совпадают не со всеми космическими задачами. «Организмы отмирают, когда теряют свои опорные точки» - пришло ему в голову.
Николай Константинович вспомнил себя мальчиком, собирающим марки и застенчиво мечтавшим о дальних странах.
Как будто луч солнца ворвался в его душу. Перед глазами встала кроткая преданная и ушедшая в небытие несколько лет назад мама с ее теплым ласковым взглядом. Как он любил и боготворил ее в детстве, потом уехал учиться и, увидев через несколько лет, не узнал ее, все понимающую маму. Она уже не пела с отцом и подругами задушевных поэтических песен, а все больше молчала и даже, как ему показалось, немного побаивалась его. Настороженно смотрели на него и близкие.
И все то время было пропитано запахом полыни, которого он давно уже не чувствовал вокруг.
А какие были песни детства! Только сейчас он вспомнил их неповторимый аромат, пели их в праздничные застолья во времена душевного подъема. Когда он приезжал позже, никто уже не пел за столом, стесняясь того былого единства. Почему-то все это так быстро и наглухо забылось.
Незримая тень тех времен постоянно присутствовала в его жизни, но видел он ее все реже и реже, почти не различая предметов, как через запотевшее стекло.
Но сейчас он чувствовал и ощущал своими органами эту тень или едва сохранившуюся волю почти уже ушедшего поколения.
Вспомнил он свою страстную любовь где-то в 35 лет. Она была яркая с ответным чувством, будто сама природа или силы сверху участвовали в этом. Но Николай Николаевич не выдержал ее бурного напора, начал притормаживать, остерегаться, уходить от необычно нахлынувших эмоций и постепенно она затухла.  Потом захотелось тепла, уюта, но это уже была другая любовь.
Вспомнил он размолвку и уход жены, начало своей холостой жизни, а потом, как следствие, и некоторое противление понимать женский пол. По-существу он привык к одиночеству, и это было теперь его смыслом жизни.
Сейчас трудно было понять, что он ждал от жизни.
Николай Константинович где-то читал, что человек очень похож на черный ящик с датчиками в виде своих ощущений. Улавливая определенные воздействие извне, он обрабатывает реакцию своих сенсоров и выстраивает для себя картину реального окружающего мира.
И эта картина реальности зависит от внутреннего восприятия, является весьма субъективной и зависит от определенных наработанных моделей. Поэтому каждое новое и необычное явление часто бывает просто незамеченным и неоцененным.
Он где-то читал, что весь окружающий нас мир просто выстроенная  иллюзия.
«Главное сохранять любопытство к жизни» - осенило его.
И это была живая и вполне здоровая мысль.

                11

Всеволод шел «куда глаза глядят». Он помнил, что минут двадцать вышел из конечной станции метро, шел по светлой широкой улице, потом что-то его заставило свернуть в переулок, и теперь он впереди видел только свет, перемежающийся тенями. В голове была пустота и начинающаяся беспокоить боль.
При приближении свет оказался небольшим костром. Он подошел ближе. На ящике сидел заросший бородой с длинными руками и отсутствующим взглядом человек в облезлой куртке. Он казался колдуном на фоне этого огня, черных теней и свежего воздуха. Рядом стояли еще ящики, которые, видимо, были пищей для огня.
Всеволод сел на противоположный ящик будто был знаком с этим странным существом и садился здесь каждый вечер.
Он также как неизвестный бородач молчал и смотрел на яркие языки пламени.
Место для костра было выбрано удачно, оно отгораживало двор невысокой стеной и создавало замкнутое пространство.
Только сейчас Всеволод увидел в огне что-то вроде шампура, на котором висел кусок мяса, формой похожей на общипанную птицу. Он также как и его сосед стал смотреть на этот предмет.
-Что?...Тоже будешь жрать? – прохрипел бородач.
Всеволоду не хотелось отвечать.
-Впрочем,…как хочешь, - колдун неожиданно проникся к пришельцу. Он давно уже сидел один,  и компания явно ему импонировала.
Огонь объединял и вносил тепло общения.
-Кто вы? – неожиданно обратился Всеволод.
-Видимо, такой же, как и вы…, не сразу выдавил бородач.
Уверенным движением почерневших сильных рук он разломал близлежащий ящик и подбросил в костер.
-Я вас глубоко понимаю и сочувствую, - продолжал создатель очага.
Всеволод был удивлен: «Как этот получеловек мог его глубоко чувствовать и понимать?»
Он испытующе посмотрел на собеседника.
-А откуда вы-то сами взялись?- настойчиво продолжал интервьюировать пришелец.
-Да какая разница?... А то, что обращаетесь на «вы»…Вовсе не обязательно.
-Почему?
-Как говорили, раньше…По кочану.
-Зачем так грубо?
-У меня давно все грубо…И кстати…Это не всегда плохо.
-Ну, допустим.
-Ты пришел ко мне…Я не против компании…Но… здесь мои законы.
-Твои законы?
-Ты пришел сюда и… уже не уйдешь.
-Ты шутишь?
-Вовсе нет,…я вижу …кто ты и… что ты.
-И что я?
-Ты пришел правильно…Пришел к себе.
- Да брось, дурить!
-Вижу я тебя насквозь…И здесь тебе тоже не будет хорошо.
-Почему?
-Я уже отвечал на подобный твой вопрос…
Всеволод уставился на бородача.
-Не смотри на меня так… Ты слаб для такой жизни…
-А ты сильный?
-Знаешь…Расскажу тебе притчу.
-Валяй!
-Однажды сильный медведь подружился с водяной крысой - нутрией… Жалея маленького зверька, он подкармливал ее.
-Этим что ли? – указал Всеволод на импровизированный шампур.
-Она, как и медведь, была всеядна.
-Ну-ну.
-Крыса стала игрива, благожелательна и с удовольствием воспринимала помощь и дружбу. Она доверялась силе и, как ей теперь казалось, понимала доброту…От природы она была очень живуча и пережила медведя… Когда его не стало, она удивилась тому, что ее некому кормить.
Волосатый бородач вынул поджаренную птицу и протянул приятелю:
-Попробуй.
-Не буду я есть, твою гадость!
-Это пока…ты брезгуешь.
Бородач оторвал кусок для Всеволода и положил на ящик. Другую половину с аппетитом стал поглощать:
-Слушай конец … Освободившись от дружбы, она стала неопрятна, шерсть ее поблекла и топорщилась. Она уже не хотела жить у воды и ушла в стаю к городским крысам. Крыса казалась добрее остальных. Но, как и вся стая, она жила рядом с человеческими отбросами и восхищалась отсутствием морали…Так что бери и ешь!
-Да ну тебя. Не хочу я твоих щедрот.
Всеволод встал и опять пошел, теперь уже от этого костра.
Он вышел на пустырь.
Бородач догнал его:
-Да не уходи… Ты мне нужен.
-Для чего? – недовольно буркнул Всеволод.
-Есть у меня идея…
-А при чем тут я?
-Просто мы поможем друг другу…
Бородач неожиданно продекламировал:
-Кто ты, усталый, злой,
                Путник печальный?
Друг ли грядущий мой?
                Враг ли мой дальний?
-Ты сам что ли написал? – удивился Всеволод.
-Не сам,… но это не важно.
-Так ты меня считаешь другом? - насмешливо процедил Всеволод.
-Считаю, не считаю…Я же не спрашиваю что тебя привело сюда.
-Что за чушь ты говоришь?...Я и не скажу!
-Это не чушь…Я вижу.
-Что ты там… видишь?
-Тогда слушай план…Все очень просто…Здесь недалеко рынок. Идем!
-Так он разве не закрыт?
-Закрыт, конечно…Я знаю, где торгаши хранят деньги, которые не успели вывезти в банк.
Они пошли в сторону окраины. Рынок был между лесом и стройкой. Было уже темно. Миновали ворота и через закрытую доской дырку проникли на территорию рынка.
Бородач сделал знак, чтобы двигаться осторожно и тихо.
-Охрана есть,… правда, в это время она принимает на грудь, - шепнул с усмешкой Бородач.
Бородач нашел  небольшой вагончик с железной дверью.
-Я давно присматриваюсь к этому месту, и неоднократно видел, как туда носят деньги, - тихо произнес он.
Стало совсем темно, и только узкий серп луны давал возможность видеть отражение стекла за железной решеткой.
-Вот видишь верхнее небольшое окно не зарешечено, - указал наверх бородач, - оно одинарное и, удалив полоску уплотнения, можно выставить стекло.
Всеволод едва увидел стеклянный проем и мало что соображал.
-Все это можно проделать только вдвоем: сначала я заберусь на твои плечи и обработаю окно, - пояснил шепотом Бородач, - …Потом передам тебе стекло и залезу во внутрь…Понял?
-А где же инструменты? – удивился Всеволод.
-Вот они под вагончиком,  -  вынул он из под фундамента целлофановый пакет.
Всеволод понял, что его подельник подготовился и заточен давно этим продуманным планом. Бородач быстро встал на плечи его куртки, скоро они начали затекать от его обтрепанных грязных ботинок. Всеволод терпел, представляя, что без них грязные ноги напарника дали бы немыслимо омерзительный эффект.
-Ну, как там у тебя? – прошипел он.
-Почти снял стекло, сейчас спущу его тебе… Осторожно держи … потом поставлю его на место, - ответил едва слышимый голос.
Через секунду зазвенел резкий звонок. Бородач спрыгнул с плеч. Стекло упало и разбилось у его ног.
-Вот, суки, поставили сигнализацию… Бежим! – он рванулся к забору. Всеволод едва поспевал за ним, боясь потерять из виду. Спасительная дырка в заборе была уже близка, когда они заметили яркий фонарь, направленный в их сторону.
Бородач откинул доску и ловко проскочил забор, Всеволод от испуга немного не рассчитал и ударился о железный прут, но быстро собрался и тоже проскочил препятствие. Фонарь светил им вслед.
Они уже бежали от рынка, Бородач был впереди и вдруг крупный булыжник ударил Всеволода в ногу. Он на секунду остановился от сильной нестерпимой боли, но страх быть пойманным заставил его продолжать бежать почти с той же скоростью. Он уже достаточно отстал от Бородача. К счастью, преследователи, видимо, поостыли от импровизированного забега. Крики стихли, фонарь потух.
Всеволод замедлил бег и чувствовал только сильную боль. Бородач, оценив ситуацию, вернулся к нему.
-Пойдем на стройку… Я знаю место, где можно переночевать, - успокаивал он, - Повезло, что обошлись без собак.
Всеволод, прихрамывая, молча пошел за ним. Идти пришлось не долго. На стройке едва просматривался первый этаж. Бородач быстро нашел небольшой закуток с отвесной наклонной стеной, она напоминала подобие крыши и защищала от ветра.
Всеволод понял, что его напарник бывал здесь раньше по тому, как он готовился к ночлегу.
Серп луны давал немного света. В углу просматривалось какие-то остатки одежды, рулоны теплоизоляции и даже что-то вроде тюфяка.
-Ляжешь здесь, указав на него, - посоветовал Бородач, глядя на его раненую ногу.
Сам он соорудил себе что-то подобное из имеющегося материала.
-Пойдем, опорожнимся, и спать, - сказал он, уводя его за угол.
Погода была теплой. Они постояли, отправляя по разные стороны две струи, и вернулись в свое импровизированное жилище.
Всеволод оценил заботу соседа:
«Благородный мужик», - подумал он, накрывая себя куском какого-то рулона.
-Слушай, как тебя звать?
-Зачем тебе это?
«Действительно» - подумал он.
- Если бы не эта сигнализация…, - сам заговорил Бородач.
-И что теперь? – поинтересовался Всеволод.
-Все нормально…Не кипишуй… Придумаем что-нибудь…
-И тебе нравиться такая жизнь?
-Кому она понравиться… Меня кинули по пьяни на собственную квартиру…
-И что впереди?
-Я думал, что ты ботаник …а ты… Не надо меня жалеть…
-Да я так.
-Пожалей лучше себя.
Всеволод тупо молчал.
-Знаешь, тебе надо найти богатую бабу…с квартирой, а лучше с несколькими квартирами, чтобы сдавать…, засмеялся Бородач.
-Что ты обо мне знаешь?
Бородач не обиделся и продолжал смеяться
-И поможешь родить этой богатой бабе дебила, вроде тебя,…
чтобы она мучилась всю оставшуюся жизнь.
Бородач неожиданно замолк, испугавшись своих страшных слов.
- Да пошел ты в жопу,…черная борода, - осек его Всеволод.
- Каждая сосиска себя считает колбасой, - отпарировала Черная борода.
- Заткнись ты, козел вонючий,
-Ладно, спи…, примирительно произнес Бородач.
-И прости меня, - добавил он через минуту.
Молодой человек успокоился, закрыл глаза и моментально заснул.

Всеволод с усилием открыл заспанные глаза. Сквозь слипшиеся ресницы он ощутил едва заметное сияние рассвета. Вдали просматривалось очертания дороги. Будто бы в забытьи он едва различил около себя остатки строительного мусора и  торчащий из земли кусок арматуры. Неприятная ноющая боль в ноге напомнила о вчерашнем.
Он закрыл снова глаза и пролежал еще несколько минут . Сна не было.
Всеволод тяжело вздохнул и осторожно, опираясь рукой о пыльную землю, попытался встать.
Странно, но Бородача нигде не было.
Ноги едва слушались, и боль не утихала, однако желание встать все же пересилило.
Весь в пыли и испачканной одежде, волоча ногу, он медленно пошел в сторону дороги.
Когда Всеволод ступил на асфальтное полотно, боль стала немного отпускать. Он огляделся и начал отряхивать одежду. Было немного грустно. Он чувствовал, что костюм и рубашка пропиталась чем-то неприятным и доселе ему неизвестным.
Неожиданно вдалеке появилась легковая машина.
Всеволод поднял руку. Машина приближалась. Водитель, видимо, заметил потенциального пассажира.
-Сегодня явно … везет, - подумал Всеволод, заметив старые «жигули».
Уже немолодой «бомбила» открыл дверь, и Всеволод радостно двинулся к машине.
-Сколько? - услышал он настойчивый голос.
Всеволод полез в карман, кошелька не было: он даже не задавал себе вопрос, кто его украл.
-Отец, довези до города,… ограбили до нитки… - доверительно объяснял он.
-Не могу… командир…
-Видишь… еле живой, - настаивал проситель, показывая на едва сгибающуюся ногу.
-Денег нет… Тогда пешком…
-Войди в положение, дружище!
-Жизнь – это движение… До метро километра два - оборвал «бамбила».
Машина резко двинулась, и Всеволод едва успел убрать руку с двери.
Она удалялась на глазах, оставляя пыль от порывов ветра.
Молодой человек, прихрамывая, медленно поплелся по дороге.

                12

  Однажды Николая Константиновича сразила удивительная мысль – миссия Иисуса Христа внесла определенный социалистический вектор в развитие человечества. Сама гуманистическая идея жертвенности возвышает духовное начало над материальным. Она же объединяет людей независимо от национальной принадлежности, отвергая смысл «избранности».
Библия четко ориентирует нас на присутствие Святого Духа при рождении Христа. Причем факты подтверждают, что мать его была не иудейского происхождения, Иосиф намного ее старше и не причастен к зачатию. Само имя Христос греческого происхождения.
«Но вот Иуда был иудеем»,- ухмылялся Николай Константинович.
Известно, что миссия общался в основном с людьми из народа.
Его слова были хорошо понимаемы простолюдинами, минуя элиту. Сегодня подобный способ общения - Интернет все шире используется в мире.
Казалось бы, и основы Нового Завета не несли принципиальных новшеств перед Ветхим, но самые главные слова, внесенные в обиход верования: «Да возлюбите, друг друга!» отвергали суть насилия и агрессии. Эта истина явилась и следствием семи главных смертных грехов человечества, которые разрушают душу человека: гордыня, скупость, блуд, зависть, чревоугодье, лень, уныние.
Верования различных конфессий в прошлом сдерживали их разрушительный рост, но сегодня это уже греховный поток, прогрессирующий с молниеносной быстротой.
Николай Константинович был подвержен самоанализу и критическому восприятию действительности, но был грешен и вовсе не искал пути раскаяния. Оно только на первый взгляд кажется простым.
«А что бы я сказал на исповеди?» - все-таки задумывался он иногда.
Человеку свойственно прикрыть себя защитной скорлупой. После этого становится относительно спокойно, но в какой-то неожиданный момент эта защита оказывается тормозом или разрушителем.
Если Николаю Константиновичу был непонятен какой-нибудь поступок, он всегда приглядывался, как это происходит в природе, которая живет миллионы лет.
Природа мудра и жестока, требует постоянного труда и не допускает больших имущественных и физических накоплений и тем более излишеств, которые чреваты застоем и вымиранием.
В настоящее время церковью обозначены и, так называемые, социальные грехи, главнейшими из которых являются социальное неравенство, несправедливое обогащение меньшинства и обнищание большинства.
Известно, что полученные в одночасье чрезмерные богатства, произведенные прошлыми поколениями, не приносили счастья.
Примером может служить поднятый со дна моря знаменитым кладоискателем Фишером испанский галеон с полумиллиардом украденных конкистадорами у инков золотых драгоценностей. Несмотря на большие усилия и необычное упорство Фишера при поиске, ряд стран предъявило свои права на найденные сокровища. Борьба его по защите прав собственности найденного богатства закончилась смертельной болезнью кладоискателя.
Подобной была и участь большинства ученых, нашедших сокровища Тутанхамона.
Богатство, которое достается, как правило, меньшинству, окружено ореолом таинственности и всегда несет элементы несправедливости. Это меньшинство должно изощряться и применять далеко не добрые методы для сохранения накоплений. Среди меньшинства много и честных людей, но это большое искушение.  Главное здесь не потерять ощущение греха и искать пути социальных пожертвований.
К примеру, православные русские купцы жертвовали на это до 30% своей прибыли.
Придуманные для обмена предметов труда деньги в настоящее время являются условным и даже виртуальным экономическим инструментом. Они вовсе не несут элементы прогресса. Совершенно очевидно, что движение денежных средств по схеме «товар-деньги-товар» должны превалировать в обществе над предпочитаемыми сегодня - «деньги-товар-деньги».
Поэтому-то денежная масса сегодня сродни мыльному пузырю, поскольку в ней заложены не только реальные ценности, но и много необеспеченных ресурсами условностей, включая и ростовщические кредиты, векселя, страховые бумаги и тд.
 «Деньги должны быть легкими и… честными» - думал Николай Константинович, - «А Иванушка Дурачок или Служивый Солдатик из сказки - самые мудрые люди на земле».
Последнее время Николай Константинович видел много очевидных стратегических ошибок в стране и глубоко сомневался в правильности выбранного курса.
«Вот мы, предали прошлое поколение и ринулись назад в капитализм…А китайцы вобрали все лучшее…и пошли вперед…» - пытался осмыслить он события, припоминая поражавшую своей глубиной китайскую мудрость:
-нет красоты в правдивом слове, нет правды, в сказанном красиво.
Кто-то ему однажды сказал то ли в шутку, то ли с сарказмом, что китайцы единственная нация, где не прижились евреи.
Николай Николаевич совсем недавно «по путевке» посетил остров Свободы и унес оттуда, как ни странно, чувство радости жизни. Он был поражен, что живущие там небогато забытые нашим государством кубинцы очень спокойные и уверенные. Их главные приоритеты – дети, здоровье и любовь. Социальные гарантии в этой стране достаточно высокие, оттого и лица людей лишены гордыни, совершенно не завистливые и без малейшей капли уныния.

Неожиданный звонок из проходной заставил Николая Николаевича отвлечься от нахлынувших мыслей. В трубке он услышал уверенный молодой женский голос.
Прозвучавшая фамилия сразу заставила вспомнить своего недавнего подопечного.
Он не любил этих  вечно просящих жен, но сейчас ему захотелось посмотреть на женщину, которая готова была связать свою жизнь с «героем» утраченных иллюзий.
«Скорее… осколком разбросанных камней» - улыбнулся он, думая и о себе.
Заказав пропуск, он открыл дверь кабинета.
Через минуту вошла стройная красивая девушка с зелеными глазами и настойчивым взглядом.
-Проходите, Виктория Александровна …Меня зовут Николай Константинович…Я начальник отдела по работе с персоналом.
-Спасибо, … Николай Константинович, что приняли меня.
-Не знаю цели вашего визита, - нарочито вкрадчиво произнес он.
-Мой бывший муж работает у вас,…я хотела бы получить справку для оформления алиментов на сына.
Николай Константинович дипломатично молчал.
«Пожалуй, такая добьется…» - задумался на минуту кадровик, - «Слава Богу, что он бывший для тебя,… девочка»
-К сожалению, Виктория Александровна, это вопрос не ко мне…эти справки выдает бухгалтерия, и я с удовольствием бы туда вас проводил, - он опять замолчал, - Но должен вам сказать, что Всеволод Петрович уже более месяца, как у нас не работает.
Виктория не ожидала последней фразы, было заметно, как она напряглась, но промолчала.
-Тогда извините, - тихо произнесла она.
Кадровик оценил это молчание на фоне внутреннего возмущения.
«Держится прекрасно…не в пример своему…»
-Ничего…Рад всегда помочь…
-Еще раз извините за беспокойство.
-Такая уж у нас работа, - опустил глаза кадровик.
Николай Константинович расписался в пропуске и посмотрел вслед девушке.
«Не много сегодня ответственных мужиков…» - невольно промелькнуло в голове.
Он встал, прошелся по кабинету.
«А если бы мы его не уволили,…можно было ждать и других посетительниц…» - усмешка вновь появилась на его лице.
Николай Константинович пошире отодвинул штору и посмотрел в окно. На улице было пасмурно, после ночных заморозков шел первый едва заметный снег.
«Вот и подкралась зима…» - задумчиво рассматривал улицу кадровик.

 

                Март 2013 год