Лев Николаевич Худяков поставил точку и понял, что, наконец-то, дописал свою книгу. Своим рассказом он был недоволен. Хотя те редкие читатели из числа друзей Льва Николаевича говорили, что это совсем неплохо, а даже в некоторых местах гениально.
Лев Николаевич понимал, что все врут. И даже он врет самому себе, когда где-то глубоко внутри себя слышался невнятный голос: «Это же здорово! Это нечто совсем новое, живое и увлекательное!»
Рассказ Льва Николаевича разворачивался в маленьком городе С. и крутился вокруг городской конференции. В рассказе попадались случайные люди, которые совершенно сбивали весь темп повествования. Но без них, почему то ничего не получалось. В рассказе мелькала какая-то Оленька, юное Томское дарование, ее занудливая биография, ее тихое сумасшествие и ее сложно-составная дружба, которая была завязана на чувстве любви и зависти с ее далекой подругой из города С. Над именем этой подруги Лев Николаевич долго бился. И Дусей ее называл, и Валерией, и Машей, и Леной, но ничто из этих имен не подходило. Образ не появлялся. И только остановившись на имени Света, Лев Николаевич успокоился и даже начал опять курить.
Случайно затесавшаяся в рассказ Оленька из Томска никогда правды о себе никому не рассказывала. А для других людей сочинила другое прошлое. В этом прошлом она выдавала себя за выпускницу филологического факультета Томского Университета, на последних курсах которого якобы перешла на заочное обучение, встречалась с Окуджавой, который хвалил ее творчество и «благословил юное сибирское дарование». И с ее кошачьей приспосабливаемостью ей это легко было сочинить.
Была Оленька из породы маленьких беззащитниц, которым так и хочется помочь. И ее подруга Света помогала, чем могла: высылала деньги, лекарства и прочие необходимости. Льва Николавича Света этим очень нервировала, он никак не мог понять, куда она суется со своей несовременной сердечностью и, тем более, уморительной чуткостью. Он фыркал и даже пытался стереть Свету ластиком, но ничего не получалось - она упорно вылезала на каждой странице его рассказа. Позднее он смирился со Светой и даже немного полюбил, она стала как-то примирять его с суровой реальностью.
А героиня Оленька очень хорошо усвоила две вещи в жизни, с которыми не пропадешь: литературно лгать, казаться нежной и ранимой.
Лев Николаевич Худяков гнал и Оленьку из рассказа, и пером, и чернилами, и промокашкой, но она все вылезала в каждой запятушечке и в каждой главе.
Оленька была безумным романтиком и видела проявления любви во всем. В рассказе Льва Николаевича Оленька вела бурную переписку с одним престарелым любителем детей и отчасти «героем» - любовником, который тоже жил в городе С. И Оленька, и «герой» очень не любили Свету и решили ей сделать подлейшую гадость в городской Сети, в которой разворачивался рассказ Льва Николаевича. Своего «героя» Лев Николаевич назвал простым именем Гриша и ходил этот литературный герой в городской конференции под еще более простым ником “I”.
Уж кто-то, а Лев Николаевич хорошо знал, что скандал в маленьком городе делается просто по углам, шепотком все планируется и в нужное время, и час вытаскивается на широкую аудиторию.
Поэтому финальная часть рассказа на его взгляд удалась блестяще.
«Герой» рассказа Гриша обсудил все тонкости предстоящего скандала с нужными людьми, которые будут появляться каждый, в строго положенное ему время с нужной репликой, а кусачая мелочь и так присоединится.
Оленька уже внутренне ликовала, понимая, что попала «в яблоко» предвкушаемой мишени. Этот скандал ей был нужен для разгона, для взлета, для полной и окончательной победы над своей болезнью, передав и заклеймив им другого.
Гриша обещал ей помогать во всем, что и делал, когда писал то под своим «ником» “I”, то под вымышленным, злорадные и злые сообщения, которые могли бы удержать публику, как можно дольше, у мониторов, пожирающих мысли и душу человека.
Первой на «сцену» городской конференции города С. вышла “mallory”, которая язвительно утонченно поблагодарила Свету за стихи, которые она пропостила. “mallory” дала ссылки на странички, где Оленька под своим именем размещала Светино творчество и творчество других авторов. Под каждой ссылкой “mallory” писала: «и за эти стихи вам спасибо, и за эти…».
Сразу выступил с обвинительной речью о грязном плагиате очень смешной герой и председатель местного ЛИТО Шура Лихин. Только было не совсем понятно, что его больше беспокоит: поруганная плагиатом поэзия или Светина личность.
Большинство конференц-общественности города С. с удовольствием и причмокиванием подключилось ко всеобщему нарастающему шуму.
Слегка бесноватая Анна Адалина так исстрадалась, читая всю эту грязь, что у нее началась мигрень, она забросила свой батик и подстроилась к жаждущей правды и истины Интернет - общественности, которая выходила из себя, как тесто из квашни.
Весь шепоток, вся скандальность этой грязной истории доставляли неописуемую радость и Грише, и Оленьке.
Попутно, во время всей этой безумной вакханалии, формировалось общественное мнение: Оленьку жалели, ей сочувствовали, Свету ненавидели и презирали.
Прошло время, которое все изменяет, исчезла из городской конференции Оленька, потому что никому там была не нужна. Гришу посадили в тюрьму за растление малолеток «Вконтакте».
За время написания рассказа, большинство героев так приелись Льву Николаевичу, что он почти всех похоронил (с почестями или без оных), а маловажные герои заболели какими-то странными неизлечимыми болезнями. А вот Свету, по непонятным для писателя причинам, он отправил в далекую Америку, хотя зачем? Он сам не понимал.
Прочитав рассказ, Лев Николаевич Худяков нажал Enter и все удалилось.
Через несколько дней он уехал к своему другу в Санкт-Петербург и никогда уже не возвращался в город серых дождей и грустного снега.
Перфи восстановил рассказ, отнес его Эльге, а та, смеясь, все воплотила в жизнь…
(Заключение читать здесь: http://www.proza.ru/2013/04/08/1823)