Запах востока. бек-2. спецпредставитель

Глава № 1

Вы, товарищ Шабров, хорошо зарекомендовали себя на Востоке, - Сталин говорил не торопясь, держа незажженную трубку в согнутой руке. Он все медлил с тем, чтобы поднести ее ко рту. - Но теперь мы хотим поручить Вам очень ответственное дело: стать в Америке нашими глазами и ушами.
Не секрет, что война уже близится к концу. Советский народ вынес на себе этот непомерный груз и спас весь мир от фашистской заразы. Теперь наши союзники, окончательно убедившись, что мы побеждаем врага, ринулись в Европу.
Победа в мировой войне неизбежно принесет нашей стране невиданный авторитет в мире, и правительства Великобритании и Соединенных Штатов спешат разделить с нами плоды нашего триумфа!
Трубка, наконец, попала в рот, и Сталин прервался, раскуривая ее. Выпустив в воздух  несколько пахучих струек, он продолжал с характерным акцентом, пристально глядя на стоящего Шаброва:
- Мы сегодня располагаем сведениями о том, что наши союзники по антигитлеровской коалиции договорились за нашей спиной о создании нового оружия небывалой силы - ядерного, и стараются завершить работы уже к лету следующего года. Для этого, скорее всего, ими будут предприняты попытки разыскать и вывезти за океан наиболее известных немецких ученых, работающих в этой области.
Верховный сделал паузу и взглянул на Шаброва:
- Если такое оружие попадет в руки США и Англии, те, скорее всего, постараются воспользоваться временным преимуществом перед другими странами и пересмотреть итоги Второй мировой войны в свою пользу, установив в мире новый порядок через создание некоего мирового правительства. Предпосылки к этому уже имеются.
Сталин вновь сделал паузу, поглядев поочередно сначала на Молотова, а затем на Берию, который невольно кивнул головой, блеснув стеклами очков, как бы в подтверждение сказанного Верховным. И снова продолжил, обращаясь к Шаброву:
- Ваша задача будет состоять в том, чтобы, используя возможности всех наших резидентур на Американском континенте - соответствующие указания в отношении Вас они получат, - постараться выяснить намерения США и Англии по применению этого оружия, если оно, конечно, будет произведено и испытано в ближайшие годы.
Кроме того, на Вас ложится задание по координации усилий советской разведки в Канаде, с целью скорейшей передачи нашим ученым всех необходимых сведений и материалов по созданию атомного оружия в Советском Союзе. Но это не все.
Сталин встал и вышел из-за стола, сделав несколько шагов по длинной ковровой дорожке, задумчиво глядя себе под ноги. В кабинете воцарилась гулкая тишина, которая бывает лишь тогда, когда открывается нечто особенно важное.
Шабров замер, стараясь не пропустить ни одного слова. Наконец Сталин тихо произнес:
- Дальнейшая информация совершенно секретна и касается лишь тех, кто находится в этом кабинете, - у разведчика, чувствовавшего на себе пристальные, изучающие взгляды трех главных политических фигур государства, учащенно забилось сердце. Он понял, что то, что он должен услышать, - не просто государственная тайна, а тайна избранного круга, и обладающий ею - рискует всем!
- Еще до Октябрьской революции два монарха: русский и немецкий, находясь в близком родстве, договорились о совместной разработке Южного полюса Земли - Антарктиды, - вождь смотрел прямо в глаза разведчика. - И после революции совместные научные исследования были продолжены, не останавливаясь ни на минуту вплоть до самой войны.
Мы и немцы, сотрудничая, создали на шестом континенте, в Аргентине и на Огненной Земле свои базы и коммуникации для военно-морских, военно-воздушных и иных сил, не принимавших участия в войне!
Шаброву показалось, что он ослышался - так невероятна была информация: существуют вооруженные формирования, не принимавшие участия в войне?! Но тогда, каково их предназначение?!
Между тем Сталин продолжал повествование:
- В Антарктиде, под многокилометровой толщей льда, есть пустоты в земной коре, оазисы с теплой водой, пригодной для питья и обогрева, плодородная земля, которую можно использовать для сельского хозяйства. А природные богатства значительно превышают все разведанные ранее запасы Земли!
Там уже давно живут не только полярники, но работают целые заводы и научные коллективы, сумевшие создать новейшие технологии для различных направлений науки и техники и сохранить между собой исторически добрые отношения!
Русский и немецкий народы столкнули лбами именно те силы, которые рвутся сегодня к мировому господству. Им нужна была эта бойня для наживы: продажи оружия и продовольствия воюющим сторонам, а также экспансии национальной валюты.
Главные представители этих скрытых сил находятся за океаном!
Шабров почувствовал, что теперь он - часть грандиозной тайны. То, что он услыхал, - было фантастикой! Но какое задание скрывается за словами вождя?
- Война Германией проиграна! Но фашистские главари, погрязшие в ней, - не должны уйти от наказания народов! Их попытки укрыться от справедливого возмездия и создать новый рейх будут, по нашему мнению, именно в этой части земли, которую они называют Новой Швабией! Больше негде!
Сталин вплотную подошел к молодому человеку. Так близко, что тот видел все оспины и глубокие морщины на его лице, осунувшемся и постаревшем за годы нечеловеческого напряжения.
Несколько месяцев назад (декабрь 1943 года) Верховному исполнилось 64 года. За его плечами были невероятные потрясения начального периода войны, утрата громадных западных территорий страны, экономических центров и людских ресурсов. Но и великие победы под Москвой и Ленинградом, Сталинградом и Курском! А также невероятная по своему накалу политическая схватка, которую Сталин вел в одиночку против двух величайших в истории политических личностей: Рузвельта и Черчилля, каждый из которых «тянул одеяло» послевоенного мироустройства на себя.
- На Вас ложится ответственность информировать нас о происходящем в этом регионе. Для этого, после завершения Вашей миссии  в Канаде и, возможно, Соединенных Штатах, Вам предстоит отправиться в Бразилию либо Аргентину.
Собирайте любую информацию о перемещениях фашистов, их флотов и авиации, появлении на Американском континенте известных германских беглецов, о любых загадочных фактах и аномальных явлениях. Пусть они Вас не смущают!
А главное, информируйте о попытках США использовать против нас наиболее известных профессионалов фашистской разведки, науки, техники.
Я думаю, что вскоре наши союзники по антигитлеровской коалиции могут перестать быть таковыми! Американский и английский народы, скорее всего вновь будут обмануты кучкой ростовщиков-банкиров, которые ради своих сверхприбылей готовы толкнуть их на новое противостояние с нами. И тогда появится новый фюрер! Либо целая группа заговорщиков!
Вы получите все необходимые сведения и контакты здесь и в Америке, а также более полный инструктаж в моем секретариате. Все ли Вам понятно, товарищ Шабров?
- Так точно, товарищ Сталин! - отрапортовал молодой человек, у которого от полученной информации кружилась голова.
- Ну, вот и хорошо, - улыбнулся Иосиф Виссарионович, которому не были характерны столь пространные речи. - И помните, никто не должен знать о том, что Вы здесь сегодня услыхали и еще услышите, кроме тех, кто посвящен в эту проблему!
Сейчас мой личный секретарь Поскребышев проводит Вас к тем людям, с которыми Вы будете в постоянном контакте, независимо от того, в какой точке мира Вам придется находиться!
Ничему не удивляйтесь, особенно мистике, которая окружает этот скрытый от глаз мировой общественности тайный мир, и помните: мы Вам доверяем!
Желаю удачи, товарищ Шабров!

***

Когда Бек вернулся в приемную вождя и закрыл за собой дверь кабинета, Поскребышев молча встал со стула и направился к двери, сделав разведчику знак рукой следовать за собой.
Они довольно долго шли по кремлевским коридорам и бесконечным переходам из здания в здание, и Шабров, вначале следивший за нумерацией комнат, затем совсем запутался в их постоянно меняющейся последовательности.
Пройдя еще один короткий переход и поднявшись выше на один этаж, они наконец вышли в тупик, который оканчивался большим окном. Слева и справа от окна было по две двери без всяких обозначений.
Секретарь Сталина постучался в одну из них, затем, не дожидаясь ответа, распахнул дверь перед Шабровым, впуская его внутрь помещения, и также, не обронив ни слова, удалился.
За массивным столом, спиной к окну, сидел хозяин кабинета, коренастый черноволосый мужчина, с напомаженной бриолином шикарной волной густых волос, в штатском. А сбоку от него поднялся со своего места, чтобы уйти, очень знакомый Шаброву человек в генеральской форме.
Когда они поравнялись у выхода, генерал кивнул разведчику, прощаясь, и Виктор тут же узнал его. Это был известный на весь мир знаменитый полярник, Герой Советского Союза - Папанин!
«Так вот кто они - доверенные лица товарища Сталина - известнейшие люди и герои эпохи!» - догадка пронзила мозг разведчика.
Генерал вышел за дверь, оставив после себя резкий запах одеколона.
- Ну, проходите, садитесь! - предложил незнакомец, указывая на стул, который только что покинул его собеседник.
Бек опустился на освободившееся место у стола, разглядывая висевшие на стене странные карты Южного и Северного полюсов. Оба изображения были представлены в виде континентов. Кроме того, полюса обычно изображают во льдах. Здесь же ледяной панцирь отсутствовал, обнаруживая четкую конфигурацию побережья. Бросалась в глаза и их абсолютная схожесть, при определенном смещении по оси координат одного относительно другого.
А еще на картах были нанесены какие-то обозначения с воткнутыми в них разноцветными флажками.
- Позвольте представиться: референт товарища Сталина, адмирал... - и мужчина назвал свою фамилию.
Бек понял, что перед ним шеф личной (партийной) разведки вождя. Звонкая фамилия этого человека была на слуху в разведцентре, но видеть его, а тем более общаться в личном порядке, разведчику ранее не приходилось.
- То, что Вы оказались в этом кабинете, - негромко сказал адмирал, - свидетельствует о высоком доверии товарища Сталина к Вашей персоне, поэтому я предлагаю, не теряя времени даром, сразу же приступить к главному. Тем более Вы - человек подготовленный, прошедший восточную школу агентурной работы. Боюсь, что и на западном направлении нам не удастся избежать мистических проявлений. Но Вы, насколько мне известно, магов не боитесь! - белозубо улыбнулся хозяин кабинета, и Бек понял, что вся его предыдущая жизнь наверняка известна этому человеку.
- Кроме того, маги и волшебники - люди, бесспорно, неординарные, с удивительными возможностями. Для них, порой, не существует условных границ. Довольно часто именно они являются информаторами спецслужб. Не исключение и - наша структура. Думаю, что с кем-то из этой публики Вам, возможно, придется иметь дело. Использовать этих людей нужно по большей степени там, где не следует рисковать самому!
Личность товарища Сталина столь велика в мире, что в наших интересах действуют не только представители официальной разведки, но и, в недавнем прошлом, российской имперской резидентуры, разбросанной по всему свету.
А также руководители ряда современных спецслужб ведущих иностранных государств и даже главы правительств!
Итак, слушайте и постарайтесь ничему не удивляться! Хотя, я, конечно, понимаю, что это вряд ли возможно! - вновь улыбнулся шеф сверхсекретной службы.
- Вы прошли неплохую подготовку священнослужителя на Востоке. Величайший разведчик всех времен и народов, впервые создавший спецслужбу в том виде, в котором она существует и по сей день, сэр Фрэнсис Уолсингем служил английской короне на рубеже 16-17-го веков. Он также широко использовал в своей деятельности религиозные методы, маскируясь то под протестанта, то под католика.
Это именно он отправил на эшафот шотландскую королеву Марию Стюарт, втянув ее в сфабрикованный им же самим придворный заговор. И английской королеве ничего не оставалось, как только подписать смертный приговор милой женщине. Ну да бог с ним, с сэром Фрэнсисом!
Я вспомнил об этом ловкаче лишь для того, чтобы подчеркнуть, что и сегодня религиозные взгляды людей являются эффективным оружием нашей деятельности. И все же, разговор не об этом, - адмирал задумчиво провел рукою по безупречной волне темных волос и продолжал, пристально глядя на собеседника: - Вы, конечно, знаете, что любая разведка мира стремится всеми силами и средствами добыть  достоверную информацию, для ее последующего всестороннего анализа и эффективного использования.
Иногда информация - не самоцель. А целью являются - агенты, которых отправляют ее добывать, чтобы проверить их на устойчивость и надежность. Но это не о Вас. Вы уже достаточно проверены. Поэтому и разговор на эту тему вести не будем. А сразу перейдем к главному.
Шеф тайной разведки вновь сделал паузу. Было заметно, что он собирается с мыслями. Его рука нырнула в стол и извлекла металлическую банку с леденцами.
- Угощайтесь, - протянул он банку с конфетами Беку.
- Благодарю! - Шабров взял из уважения к собеседнику пару сахарных леденцов.
«Наверное, недавно бросил курить? А может быть, так держит паузу?» - подумал о загадочном собеседнике разведчик.
- Сегодня, как и прежде, в центре всей нашей работы стоит информация. Иметь информацию - значит обладать всем! Но за последние десятилетия изменилась методика ее использования. Введены новые понятия, такие как: общественное сознание, манипуляция информацией, воздействие информацией на сознание масс и т. д.
Это - не безобидные словеса, а средства ведения современной, невидимой, но очень эффективной борьбы! Эта работа велась и ведется против нас нашими «союзниками» все годы войны. А с ее окончанием только усилится.
То, что говорил адмирал, было откровением для Шаброва. Ему приходилось ранее иметь дело с более «приземленными» вещами, проще говоря, с добыванием информации. Сейчас же речь шла об абсолютно новом слове в разведке: методах и целях ее использования. Теперь сама информация становилась оружием. Между тем его новый шеф продолжал:
- Если умело воздействовать на умы и сердца людей, то можно добиться удивительных результатов. Например, пересмотреть итоги Второй мировой войны! Для этого нужно лишь в течение определенного времени дозированно подавать нужную информацию, и народ поверит в нее, какой бы нелепой она ни была! Например, что войну с фашизмом выиграли наши союзники, а вовсе не мы.
Можно даже доказать, при желании, что победу над германским фашизмом одержала оккупированная Франция! Или что главную роль в победе сыграл западный ленд-лиз, занимающий лишь несколько процентов от промышленного производства СССР. Это и есть - манипуляция сознанием! Штука чудовищная, понимаете?!
Но, зачем это делать и кто этим занимается? Казалось бы - все очевидно: фашизм - это зло, принесшее тяжкие страдания народам всего мира! Мы - союзники в общей борьбе со злом и жертвуем жизнями, чтобы его сокрушить. Однако, это справедливо лишь для сегодняшнего дня. Мы же в разведке обязаны мыслить на перспективу. А она - не столь безоблачна!
Нам известно, что по заданию американского и английского правительств их ученые, инженеры и конструкторы «брошены» на создание нового сверхмощного оружия - ядерного. Одностороннее обладание этим средством войны, несомненно, приведет к опасному доминированию одной страны либо группы стран над всем остальным миром.
Между союзниками, каковыми пока являются СССР, США и Англия, всегда шло незримое, тайное соперничество. Сегодня оно перемещается в область создания сверхмощного оружия. Обратите внимание: не мы являемся инициаторами в этом вопросе, а наши «союзники» по антигитлеровской коалиции.
В конце концов, смею предположить, создадут это оружие массового истребления людей обе противоборствующие стороны: мы и они. И наступит временный паритет. Но надолго ли?
Те, кто занят сегодня разработкой проблем манипулирования сознанием больших масс людей, глядят намного дальше, чем те, кто просто создают очередное, пусть даже и сверхсекретное и сверхмощное, оружие!
- Как же это понимать? - Шабров озадаченно перебил собеседника. - Значит, альтернативы войне нет?
- Я бы сказал не так, - улыбнулся адмирал, - нет альтернативы историческому соперничеству между Россией и Западом! И дело вовсе не в господствующей идеологии, а в ресурсах и территориях нашей Родины! И в этой борьбе, ведущейся против нас Западом, все средства хороши. Я вовсе не имею в виду только действия официальных правительств, от которых далеко не всегда зависят решения, принимаемые государствами.
В Англии, и особенно в США, уже давно действуют неофициальные надгосударственные структуры, которых вовсе не смущала нравственная сторона вопроса, когда они помогали Гитлеру деньгами и ресурсами, а порой и оружием, притом что их собственные правительства вели и ведут с ним непримиримую войну.
В этих странах работают целые научные центры, изучающие проблемы воздействия на массы такими средствами, как радио, пресса и развивающийся кинематограф. Вообще, речь идет об использовании всех доступных средств массовой культуры. Музыки, например.
Эти хорошо законспирированные под всякие благовидные проекты западные структуры стремятся заполучить соответствующие разработки фашистской Германии, особенно тайного общества «Аненербе», как совершенно секретной и самостоятельной составной части СС. Трудно даже представить себе объем интересов этого тайного фашистского ордена, особенно в деле воздействия на массы.
Долгие годы эмиссары СС изучали тайные сведения и ритуалы, колеся по всему свету. Они накопили сакральные знания и продвинулись далеко вперед по сравнению с другими. Им доподлинно известно, как достичь всеобщего психоза масс, необъяснимой спонтанной радости или иных сильных чувств. В тайных лабораториях «Аненербе» годами проходили опыты над людьми, никак не сообразуясь с понятиями морали.
Вот что занимает сегодня умы западных господ и их спецслужб. Это оружие посильнее ядерного и ведет к мировому господству без потери территорий, природных ресурсов, уничтожения экологии и больших человеческих жертв!
В 1928 году некий Эдвард Бернейзом, племянник знаменитого Зигмунда Фрейда, написал прелюбопытнейшую книгу под названием «Пропаганда». В ней автор утверждает, что «продуманная манипуляция привычками и мнениями масс» есть не что иное, как элемент демократического общества, и те, кто этим занимаются, «образуют невидимое правительство, которое и является - настоящей правящей силой»!
Этот молодой человек, правда, делает знак равенства между понятиями «пропаганда» и «идеология». С этим можно еще поспорить, но с остальным.
В окружении американского президента Рузвельта действует известный психолог Альберт Х. Кэнтрил, который давно специализируется на феномене воздействия на общественное сознание. Разработками, которые ведет его команда, состоящая из видных ученых-социологов: Д. Хардинга, Д. Брунера, Д. Гэллапа и др., он постоянно «потчует» своего шефа.
Финансовые круги Соединенных Штатов эти опыты на людях с охотой оплачивают. Это те же «старые знакомые», которые привели к власти в Германии фюрера и оплатили его затраты на ведение войны: Рокфеллеры, Морганы, известный американский финансовый воротила Сидней Уорбург и его международная финансовая группа «Мендельсон и Ко», а также их партнеры в Европе.
Половина всех финансовых средств, которые «крутились» в экономике Германии в 19251934 годах, прибыли из-за океана и Англии. Так что у нас нет сомнений в том, кто именно привел к власти Гитлера. Но вернемся к вопросу воздействия на массы.
Кэнтрил - талантливый ученый, который и ввел понятие «воздействия» на массы в социологии, опубликовав в 1935 году свой нашумевший в определенных кругах труд «Психология радио». Суть этого труда в изучении мира, создаваемого радио, т. е. мира нерукотворного, мира иллюзии.
Народы хотят утопить в иллюзиях и, притупив их сознание, одновременно вершить свои собственные планы!
Человек - существо социальное и способен существовать лишь в обществе себе подобных. Кроме мира физического, в котором он реально существует, рождаясь, болея и умирая, он создает еще и некий собственный воображаемый мир, одновременно существуя в этих двух состояниях. Вот на этот-то духовный внутренний мир и направлено воздействие «инженеров» человеческих душ.
Адмирал впервые как-то по-новому взглянул на своего собеседника:
- Я говорил Вам сейчас вещи, возможно, не связанные напрямую с ближайшими задачами Вашей командировки. Хотя если говорить о факирах и магах, то социологи, психологи и социальные инженеры, стремящиеся управлять людьми через мир иллюзий, не иначе как - современные колдуны, только еще более опасные, чем колдуны прошлого. Манипуляция сознанием всегда пагубна, ибо истинные ее цели закрыты и известны лишь небольшому кругу избранных.
Конечно, самое главное сейчас - победоносное завершение войны, суд над фашистскими главарями и получение гарантий послевоенного мира. А для этого необходимо обладать всеми новейшими вооружениями, и в этом, на первом этапе командировки, - главная Ваша задача.
Но то, что я Вам сегодня рассказал, должно сформировать Ваше общее мировоззрение и отношение к сегодняшнему дню и дню будущему.
Если не удастся обуздать эти тайные силы - они развяжут еще не одну мировую катастрофу! А современные сверхмощные средства ведения войны, если не создать коллективного органа контроля над их использованием, будут способны покончить с цивилизацией. Ни много, ни мало!
Ну что же, будем прощаться. Впрочем, если появятся еще какие-нибудь вопросы до Вашего убытия - милости прошу! А сейчас пройдите в соседнюю комнату для согласования технических вопросов связи с нашим Центром.
- Простите, а можно задать один вопрос? - попросил, уже поднявшись со своего места, Шабров.
- Да, задавайте.
- Почему на картах, висящих на этой стене, оба полюса Земли изображены в виде континентов без ледяного панциря? Разве Северный полюс континент? И как удалось так досконально нанести конфигурацию суши?
- Это уже три вопроса, - усмехнулся адмирал. В следующий момент он лукаво взглянул на молодого человека и произнес: - Человечество существует на Земле около 8 тысяч лет. За это время всякое случалось, и полюса не всегда были во льдах. Можете мне поверить!
- ?!

Глава № 2

- Что есть у Вас, Скрипс, на нового русского, прибывшего в миссию? - спросил своего агента генерал Эшли Гамильтон (фамилия изменена), шеф Королевской канадской конной полиции, мужчина лет 55-60-ти.
Генерал был рыжим, мосластым и худым - типичный представитель англосаксов. Его волосы, постриженные под бобрик, больше напоминали моток проволоки.
О нем было известно, что его предки - выходцы из Шотландии. Сам же он родился где-то на канадских островах еще в прошлом веке.
Эшли слыл знатоком шотландского виски и любил употреблять его в неразбавленном виде, и по этому поводу был обладателем потрескавшегося бурого носа, напоминавшего своей формой сформировавшийся средней величины баклажан.
- Темная лошадка, шеф! Он нигде не засвечен. - Скрипс, долговязый, ушастый парень, лет 30-33-х, вскочил со своего места, поедая глазами начальника.

***

Агент пришел в разведслужбу из полиции два года назад, и коллеги посмеивались над его «деревенскими» манерами. Впрочем, семья парня: отец, мать и три старших сестры со своими мужьями - и правда, проживали в сельскохозяйственной провинции Манитоба (внутренняя Канада). Здесь его родственники имели свое ранчо и около пяти акров пахотной земли, на которых они и трудились в поте лица, добывая свое пропитание.
В Канаду семья крестьян-батраков Скрипченко перебралась из Одесской губернии, еще до революционных потрясений в России, сразу после возвращения главы семейства с «германской» в далеком теперь уже 1915 году.
Тогда все обошлось, и Михайло Семэныч вернулся домой на своих двоих, живой и невредимый. А его грудь украшали два солдатских креста. О войне он не рассказывал и всегда внутренне замыкался, если его просили поделиться невеселыми воспоминаниями.
Скрипченко-старший покинул Малороссию в поисках лучшей жизни, но не только.
Еще - из-за своей христианской веры баптистского толка, которую на православной родине справедливо считали сектой. Его сторонились земляки - сплошь православные миряне, и семья жила замкнуто, в вакууме общения.
Здесь же никому до вопросов веры не было дела. Да и вообще, в многоликой Канаде людей, «ходивших перед Богом», нужно было еще поискать! Духовность с успехом заменяли иные ценности: деньги, карьерный рост и проч.
Самое ценное из того, что везла с собою в неведомое многодетная семья, покидая Родину, были три мешка отборного зерна украинской пшеницы, да малые дети!
В 19-м, уже проживая в Канаде, Скрипченко попал под влияние известного в те годы по всей Америке миссионера-пятидесятника Ивана Воронаева, выходца из Сибири, и примкнул к новому христианскому учению, приняв его всем настрадавшимся от земных забот сердцем.
Чуть позже новое течение евангельской веры получило широкое распространение и на территории Южной и Восточной Украины, куда в 20-е годы уехал метущийся проповедник.
Верующими были все члены семьи, включая самого агента тайной службы Джереми Скрипса (Жоры Скрипченко), который, правда, всячески скрывал свои религиозные взгляды, в большей степени из-за того, чтобы не давать лишний повод для насмешек своим, не верящим ни во что, кроме наличных, сослуживцам.

***

- Обратитесь к коллегам из УСС (Управление стратегических служб - предшественница ЦРУ, главной разведки США. - Примеч. авт.) или ФБР, - посоветовал своему офицеру генерал.
- У них на него также ничего нет, сэр! Я уже проверял!
- М-да... - неопределенно протянул Эшли, - Вы хотите сказать, что у старины Гувера нет никаких данных на новичка?
СПРАВКА:
Дж. Гувер Эдгар - стал в 29 лет (в 1923 году) шефом Бюро расследований США, переименованного в 1935 году в ФБР. Прославился наличием секретной картотеки - крупной базы данным на руководителей и агентов спецслужб и политических деятелей разным стран.
После Второй мировой войны сосредоточил все свое внимание на борьбе с коммунизмом. Занимал место шефа ФБР около 50 лет, что является абсолютным рекордом «выживания» руководителя спецслужбы не только для Соединенных Штатов.
- Кстати, русский прибыл с красавицей-женой! - продолжал генерал. - Видели ее, Скрипс?
- О да, шеф, женщина - хороша!
- Она как будто бы плохо говорит по-русски?
- Она - азербайджанка, сэр. Так у нее написано в паспорте.
- Значит, сведения на мужа нужно искать в Азии. Обратитесь к коллегам из азиатского отдела МИ-6 (британская разведка). Ведь как-то он с ней познакомился?!
- Да, сэр. Мы уже сделали запрос.
- Ну-ну. Скорее надо работать, Скрипс. Это Вам не полиция! - пожурил своего подчиненного генерал.
В зале раздались смешки.
- Да, сэр, но.
- Что Вас смущает, Скрипс?
- Русские, ведь, - наши союзники.
- Мы с Вами в разведке, мой друг. А это значит, что нам следует заглядывать далеко в будущее поверх чужих голов! - Эшли, не торопясь, встал со своего места и, разминая затекшие от долгого сидения ноги, прошелся по залу в направлении широкого окна. Собравшиеся на совещание офицеры молча наблюдали за своим начальником.
В помещение вливался тусклый свет душного пасмурного утра. Генерал выглянул наружу.
Прямо у здания три волонтера из молодежной организации содействия полиции отчаянно мели асфальтированные дорожки, поднимая густые клубы пыли. Один из молодых людей в форменной рубахе с символикой и закатанными по локоть рукавами успевал при этом еще и курить.
«Скорей бы уже началась эта проклятая гроза, что ли!» - весьма своеобразно, в характерной для себя манере, взмолился Эшли, взглянув на сгущающиеся в небе тучи. У него с самого утра назойливо ныло, как при мигрени, в одной точке левого виска. Генерал катастрофически не высыпался последние дни: было много срочной работы, и он, как всегда, держался на виски и крепком чае. Кофе он, как напиток, не понимал.
Отвернувшись от окна и не меняя выражения лица, шеф канадской разведки продолжил свою мысль:
- Скоро окончится война с Германией и начнется другая: с коммунизмом, - он сделал паузу.
- Вы хотите сказать, сэр, что...
- Да, да, Скрипс, вот именно! - недовольно перебил все еще стоящего перед ним недогадливого агента начальник. - Западный мир не согласится с расползанием коммунизма в Европе, и мы будем первыми, кто этому помешает!
- Тогда что же, снова - вооруженное столкновение? - спросил изумленный агент. - Но кто сможет одолеть мощную армию русских, которая сегодня явно побеждает Германию?!
По залу, в котором сидело еще человек 20-25 офицеров ведомства, пробежал приглушенный шумок. Шеф впервые за время войны высказался столь недвусмысленно в отношении будущего.
А генерал тем временем сделал паузу, во время которой внимательно оглядел присутствующих, будто бы видя своих подчиненных впервые, и продолжал, не обращая внимания на эмоции Скрипса:
- Война между Западом и Востоком ни на минуту не прекращалась. Борьба с фашизмом должна максимально ослабить Советы, после чего мы продиктуем им наши условия послевоенного мира!
А если Москва не примет их, то не исключены и открытые боевые действия с русскими коалиции западных стран.
- Значит, мы помогаем воюющим, чтобы максимально продлить взаимное уничтожение немцев и русских?! - лицо Скрипса вытянулось в недоуменной мине.
Агенту ранее приходилось слышать подобные заявления известного американского сенатора Трумэна, но он не считал их общим мнением политиков США и, уж тем более, политической элиты своей новой родины - Канады!
- Можно сказать и так, - кивнул в знак согласия Эшли. - Поэтому Второй фронт в Европе и открывается только сейчас. Будущее столкновение скорее всего будет носить характер нанесения ряда устрашающих ударов оружием гигантской силы, над созданием которого полным ходом трудятся ученые умы в Великобритании, Соединенных Штатах и здесь у нас. И хочу сообщить Вам, что их работа близка к завершению!
После полного краха Германии нам, т. е. Западу, достанутся все немецкие научные головы и их разработки в атомной области, где они являются несомненными пионерами. Во всяком случае мы с вами должны будем этому поспособствовать!
Как только оно, это новейшее оружие, которое оказалось не по зубам немцам, будет испытано и опробовано, коалиция западных стран получит бесспорное преимущество над русскими и непременно навяжет им свою волю!
- Садитесь, Скрипс, что Вы стоите, как перст! - посадил наконец на место своего подчиненного разговорившийся генерал.
Агент опустился на стул и прислонился к стене. В следующий момент он отодвинулся от нее - спина оказалась мокрой. Под потолком работали два винтокрылых вентилятора, гоняя по помещению теплый воздух, и Джереми недовольно покосился на жужжащих металлических «мух» , от которых не было никакого толку.
Из его головы никак не выходили только что сказанные шефом грозные в своей простоте слова: «...ядерное оружие будет испытано и опробовано...» Когда испытано, на ком опробовано?!
Скрипс был хорошо осведомлен о скором открытии Второго фронта против Германии и готовящейся высадке союзных России англо-американских войск в Нормандии. Об участии в этой операции трех канадских дивизий, сведенных в армейскую группу. Их служба вовсю работала над спецобеспечением операции последние несколько недель.
Но как же все это не вязалось с тем, что он только что услыхал из уст своего непосредственного начальника!

***

- Ну вот, родная, здесь мы и будем жить! - ласково обнял за плечи свою жену третий секретарь советского посольства и спецпредставитель разведцентра СССР в Канаде Виктор Шабров.
Чета Шабровых только что прибыла в Оттаву и теперь стояла в прихожей просторного посольского особняка. Лучи яркого солнца слепили глаза, проникая внутрь через громадные «французские окна», чертя в весеннем воздухе веселые пыльные трассы.
Молодые люди еще не совсем оправились от долгого перелета и резкой смены климата: в ушах позванивало и немного резало глаза. Впрочем, молодость брала свое, и в целом оба чувствовали себя хоть и уставшими, но - вполне прилично.
За стеклом зеленела лужайка и постриженные, будто бы чьи-то головы, кроны неведомых кустов, лакированные листья которых отливали фиолетом.
- Это, наверное, сон, любимый. Столько событий за несколько последних месяцев!
Аудиенция с молодым шахом и его обещание помочь. Бесконечное ожидание и тягостное путешествие в Россию. Наконец, долгожданная встреча с тобой! Знакомство с бабушкой Лэлих и твоим отцом!
Грозная, ледяная Москва. Зима, снег, метель, лютые морозы. Одетые во все темное спешащие люди. Голодные обмороки и многочасовые очереди у пунктов снабжения.
Оборонительные сооружения в городе и полупустые трамваи. А рядом, совсем близко, - Красная площадь и Кремль! Потом долгий полет за океан. И теперь вот, мы уже в Канаде! - произнесла, оглядывая гулкое пространство пустого помещения, Гелшат. - А здесь светит солнце, и нет никакой войны!
- Привыкай, моя хорошая. Твой муж, Виктор Шабров, заядлый непоседа и теперь уже - советский дипломат!
- Мне все равно, кто ты. Вот только...
- Что только?
- Я все еще в мыслях зову тебя по-прежнему: Азат. Сколько раз я повторяла это имя бессонными ночами! - призналась Гелшат, и в ее прекрасных глазах заблестели счастливые слезы.
Виктор порывисто обнял свою любимую, и они слились в долгом и страстном поцелуе молодых, любящих друг друга людей.
Пара долго так и стояла, обнявшись в прихожей, наслаждаясь своей близостью и крепко прижавшись друг к другу.
В этот момент Виктор невольно вспомнил о драгоценном пророческом подарке своей милой Лели и благодарно подумал: «Теперь она может быть спокойной: ее ворожба на счастье ненаглядного внука - сбылась, и фамильные перстни соединили любящие сердца. Точь в точь, как и было предсказано в красивой персидской сказке его детства. А может быть, самой судьбой?»

***

Дипломатические отношения между СССР и Канадой, входящей в Британское Содружество, были установлены лишь 12 июня 1942 года, хотя задолго до этого (еще 24 марта 1924 года) она признала СССР де-юре.
Первым полномочным представителем Советов в Оттаве был назначен мало кому известный в то время молодой дипломат Ф.Т. Гусев, который руководил советской дипмиссией в ранге Чрезвычайного и Полномочного Посланника, с июля 1942 года по август 1943-го.
Федор Тарасович сменил многоопытного советского посла в Великобритании Майского, после решения Сталина отозвать своих дипломатических представителей из Англии и Соединенных Штатов в ответ на нежелание открыть Второй фронт западными союзниками. Хозяин Кремля посчитал тогда, что «засидевшиеся» в этих странах советские полпреды приняли «правила игры» англосаксов.
Это произошло во время второго кризиса в отношениях Москвы с Вашингтоном и Лондоном, который пришелся на лето 1943 года.
Первый же период сталинского гнева - лето 1942 года.
В июне США посетил Молотов и провел переговоры с американским президентом, который заверил его, что Второй фронт будет непременно открыт в текущем году. Встречи между Рузвельтом и Молотовым состоялись дважды. И дважды советский нарком услыхал твердое обещание американской стороны.
Словам своего президента вторил начальник Штаба Сухопутных сил Дж. Маршалл, заявляя, что у США есть для этого «достаточно возможностей».
12 июля 1942 года в американской прессе появилось официальное коммюнике по поводу результатов переговорного процесса и достигнутых договоренностей. Но вмешалась Англия.
Тогда, почувствовав, что советский руководитель на гране срыва, премьер Великобритании Черчилль, вначале воспринявший смену посла как личное оскорбление, сам запросился в Москву.
Несомненно, английский гость находился в весьма щекотливом положении. С одной стороны, Великобритания была крайне заинтересована в затягивании советско-германского столкновения, так как понимала, что следующей жертвой станет сама. С другой стороны, желая выстоять перед немецким напором, никоим образом не желала Москве окончательной победы над противником.
Иными словами, идеальным раскладом для английского премьера был бы вариант, когда бы «Германия находилась в могиле, а Россия - на операционном столе».
Впервые вопрос об открытии Второго фронта в Европе был поставлен советским руководителем перед западными союзниками еще в 1941-м, в самый разгар Смоленского сражения.
Однако Черчилль сделал все, чтобы затянуть сроки акции союзников под самым благовидным предлогом.
На самом деле глава правительства Великобритании искренне считал, что дни Советов сочтены и до полного разгрома русских осталось максимум несколько недель.
Прибытию английского премьера в Москву предшествовала его тайная встреча с президентом Соединенных Штатов Рузвельтом, где они вновь решили не открывать Второй фронт в текущем году.
Впрочем, позиции Рузвельта и Черчилля расходились кардинально. Если американский президент призывал своих генералов начать высадку крупного десанта во Франции уже в 1942 году, не боясь потерять 100-120 тысяч человек в операции на европейском театре боевых действий, то англичанин был вообще против всякой десантной операции в Европе.
Вместо этого Черчилль предлагал провести операцию в Северной Африке якобы для того, чтобы окружить Германию «и взять ее измором». Но тогда «измору» подвергался бы и Советский Союз, которому не приходилось уповать на скорую помощь союзников.
Хитрость Лондона была на поверхности, но, в конечном счете, Черчилль уговорил Рузвельта перенести сроки открытия Второго фронта на 1943 год.
Тогда, с трудом согласившийся на условия английского партнера президент США Рузвельт принял для себя решение «обойтись без англичан» в случае, если они и в следующем году захотят отложить вторжение.
Но, одно дело решение, а другое - сложившиеся обстоятельства, и до открытия Второго фронта пройдут еще долгих два года!
Два года кровопролитной жертвенной войны, унесшей миллионы человеческих жизней, с одной стороны. А с другой - циничного политического маневрирования и расчета.
Внешняя разведка донесла Сталину суть состоявшихся договоренностей западных союзников, и он был рассержен всерьез.

***

Сказать, что переговоры между главами государств в Москве были трудными, - значит, не сказать ничего. Они были мучительными!
После дневной битвы политических гигантов Сталин пригласил измочаленного английского гостя на ужин в свою квартиру в Кремле. Тот немедленно согласился.
За столом, сервированным на четыре персоны, кроме глав государств присутствовал переводчик Сталина В.Н. Павлов, который впоследствии писал, вспоминая тот ужин: «Каким-то образом разговор начался с рассказа о дочерях. Черчилль сказал о своей дочери Саре, что у нее рыжие волосы. Сталин заметил, что и его дочь Светлана тоже рыжая, и велел позвать ее.
...Так разговор о детях снял напряжение, накопившееся в ходе официального заседания» (автобиографические заметки переводчика Сталина В.Н. Павлова).

***

Прибывший в Канаду в конце марта 1944 года Шабров представлялся уже новому Посланнику
СССР Георгию Николаевичу Зарубину, однофамильцу главного резидента советской внешней разведки в Соединенных Штатах.

***

Охотой за «атомными» секретами занимались: 1-е Управление НКВД-НКГБ СССР (начальник - Фитин Павел Михайлович) и Главное разведывательное управление Генштаба РККА - ГРУ Наркомата обороны. В соответствии с постановлением ГКО от июля 1943 года главная роль в атомной разведке отводилась 1-му Управлению НКГБ.
Советское руководство имело агентурные данные о сворачивании работ по созданию ядерного оружия в Третьем рейхе. Это явилось непростым решением для Германии, трезво оценившей свои возможности по созданию атомной бомбы к концу войны. Финансовые затраты были слишком велики для ведущей затяжную войну страны. С ними могли справиться на тот момент только не пострадавшие в мировом столкновении Соединенные Штаты.
Вместе с тем, если Лубянка всегда была хорошо информирована в отношении урановых работ, ведущихся на территории США и Великобритании, то по Третьему рейху, где эти работы активно продолжались вплоть до 1942 года, картина была иной. Резидентура ГРУ (армейская разведка), имевшая непосредственное соприкосновение с противником на фронте и в тылу врага, и будучи более разветвленной, чем внешняя разведка, знала о нем (рейхе) больше.
Руководил советским атомным проектом - Лаврентий Берия, сменивший для пользы дела на этом посту первого «атомного куратора» ГКО В. Молотова.
Вся же информация (секретная переписка заинтересованных сторон) стекалась в Специальное бюро № 1, созданное в недрах СНК СССР.
Бюро, в составе пяти человек, действовало под руководством скромного чиновника ведомства А.И. Васина, знавшего о взаимодействии разведок больше, чем любой политический деятель. Поэтому за ним самим, на всякий случай, велось круглосуточное наблюдение чекистами по указанию всемогущего «куратора».
СПРАВКА:
Фитин Павел Михайлович (1907-1971), генерал- лейтенант, руководитель внешней разведки СССР. Под его непосредственным руководством разведка получила необходимые Кремлю разведданные, позволившие в кратчайшие сроки ликвидировать ядерную угрозу СССР со стороны США.
После хрущевского переворота в 1953 году был уволен из органов по «служебному несоответствию».

***

ИСТОРИЯ ВОПРОСА:
Ядерная физика начала активно развиваться после открытия нейтрона в 1932 году.
В 1939 году, в Германии, немецкие ученые Фриц Штрассман и Отто Ган открыли распад урана-235.
Однако работа ученых шла замедленным темпом во многом из-за нелюбви Гитлера к физике как к «еврейской науке».
Кроме того, фюрер считал, что в скоротечных блицкригах, крайне выгодных для Германии экономически, вполне можно побеждать и обычным оружием. И поэтому немецкая ядерная программа не получила перед войной и на первом ее этапе статуса приоритетной.
Главари рейха вскоре пожалеют об этом, увязнув на Востоке в долгосрочной войне с непредсказуемым результатом, но будет уже поздно. Потребуется максимальная экономия сил и средств.

***

Узнав об успехе немецких коллег, великий Альберт Эйнштейн, бежавший от нацизма за океан, как и многие его соотечественники, ученые физики-ядерщики еврейского происхождения, написал тревожное письмо американскому президенту Рузвельту, датированное 2 августа 1939 года.
В нем он рассказал о грозящей человечеству опасности, которая таилась в продолжении нацистами исследований, связанных с проблемой цепной реакции урана.
В преамбуле письма ученый предрекает вероятное создание в скором времени «чрезвычайно мощной бомбы нового типа», если такую реакцию смогут запустить.
Единственное, в чем ошибался Эйнштейн, так это в том, что, по его мнению, атомные бомбы будут слишком громоздки, и перемещать их станет возможным только морскими судами.
Уже через год после этого утверждения ученые-беженцы Отто Р. Фриш и Рудольф Пейерлс - немцы еврейского происхождения, работавшие в Англии, пришли к выводу, что на самом деле урана для бомбы потребуется не слишком много и средством доставки нового оружия вполне сможет служить самолет.
Впоследствии именно с воздуха будут сброшены американские атомные заряды на Хиросиму и Нагасаки.
Однако в первое время американское правительство отреагировало на проблему с недоверием, считая, что ядерное оружие можно будет создать лишь только в отдаленном будущем. Не помогала даже настойчивость Эйнштейна, который, используя свой непререкаемый в мире науки авторитет, вторично обратился с личным посланием к американскому президенту накануне войны Германии с СССР.
Но лишь официально вступив в войну (декабрь 1941 года. - Примеч. авт.), Америка отказалась от урановых исследований в мирных целях и приступила к созданию ядерного оружия.
Ситуация в корне изменилась, когда ядерной темой заинтересовался Инженерный корпус армии США. В недрах корпуса была создана новая служба, которая, маскируя характер своей деятельности, присвоила работам по созданию атомной бомбы мало что означавшее наименование - «Манхэттенский проект».
Руководить проектом назначили сверхталантливого организатора и умного, требовательного офицера полковника (в дальнейшем генерала) Лесли Гровса.
Его научным вдохновителем и партнером стал Роберт Оппенгеймер, блестящий физик- теоретик, сумевший в короткие сроки создать Лос-Аламосскую лабораторию в безлюдном штате Нью-Мексико, где впоследствии и будет создано атомное оружие.
Оппенгеймер не был советским агентом, но симпатизировал идеям социализма. В его окружении были разные люди, в том числе и те, кто по личным политическим либо альтруистским воззрениям поможет впоследствии советской разведке ликвидировать опасное отставание в ядерном вопросе.
После своего назначения куратором проекта Гровс потребовал от ученого создать ядерную бомбу к лету 1945 года. И справедливости ради нужно признать, что Оппенгеймер задачу выполнил!
Но не только он праздновал триумф победы.
Свою задачу выполнила и советская разведка, сумевшая к концу войны обеспечить ученых ядерщиков СССР всеми необходимыми материалами и совсекретными сведениями о самых сокровенных тайнах сверхмощного атомного оружия, создаваемого за океаном.
В СССР:
Уже в 30-е годы в СССР велись научные изыскания в области атомной энергии. В 1933 году состоялась 1 Всесоюзная конференция по этой тематике. В ее работе приняли участие иностранные ученые (в том числе и немецкие).
А1939 году советские физики Ю. Харитон, А. Лейпунский и Я. Френкель научно обосновали возможность протекания в уране цепной ядерной реакции. Параллельно Ю. Харитон и Я. Зельдович занялись работами по определению величины критической массы.
Для Научно-технической разведки 1-го Управления НКВД (руководитель Л. Р. Квасников), непосредственно занимавшейся добыванием иностранных научных секретов, стало очевидным фактом: мир стоит перед созданием атомного оружия колоссальной мощности.
От советских разведчиков не ускользнул и тот факт, что информация о работах с ураном, ранее публиковавшаяся открыто в научных журналах Запада, неожиданно, как по команде, исчезла со страниц исследовательских изданий.
В 1940 году Леонид Романович Квасников, по своей инициативе и с санкции начальника внешней разведки Фитина, рассылает задание в основные резидентуры за рубежом определить те научные центры, где ведутся работы с ураном по созданию оружия массового поражения (ОМП). В ряду стран наибольшего внимания советской разведки, конечно же: США и Великобритания.
Как показало время - ориентировка Квасникова оказалась весьма своевременной.
СПРАВКА:
Л. Р. Квасников - 1905-1993, полковник. Окончил с отличием Московский институт химического машиностроения в 1934 году. В сентябре 1938-го призван на службу в органы госбезопасности.
С февраля 1941 года - начальник Научно-технической разведки (НТР) НКГБ СССР. С октября 1942-го - начальник 3-го отделения 1-го Управления НКВД-НКГБ: англо-американского.
Прекрасный инженер и профессионал разведки, Л.Р. Квасников глубоко разбирался в ядерной физике и научных разработках по созданию атомного оружия.

***

Уже осенью 1941 года от советской резидентуры в Лондоне поступили сведения о докладе ведущими учеными-ядерщиками Великобритании (Фриш и Пейерлс) Урановому комитету, из которого следовало, что Англия планирует создать атомную бомбу большой разрушительной силы в кратчайшие сроки (в течение двух ближайших лет).
Однако нарком Берия скептически отнесся к полученной ценнейшей информации, считая, что такое оружие - дело далекого будущего. Справедливости ради следует сказать, что сформировать отрицательное отношение к проблеме наркому помогли «советчики» из его собственного ведомства.
К тому же, начавшаяся война требовала решения краткосрочных либо немедленных задач. Не хватало обычных видов вооружений, вплоть до стрелкового, особенно винтовок, безвозвратно утерянных в связи с захватом немцами складов оружия и арсеналов в результате их стремительного продвижения на западном театре военных действий. И время было упущено.
Лишь 28 сентября 1942 года И. Сталин подписал распоряжение о возобновлении ядерных изысканий. Это произошло после встречи вождя с академиками В.И. Вернадским и А.И. Иоффе на его ближней даче в Кунцево перед самой Сталинградской битвой!
Работы было решено продолжить в Казани, на базе эвакуированного туда Ленинградского физико-технического института. Речь шла о создании ядерного оружия.
Зимой 1943 года решением ГКО был вновь развернут урановый проект и создана Лаборатория № 2 - ныне РКЦ. А 10 марта того же года руководителем всех научных работ в области использования атомной энергии (по настоянию академика Иоффе) назначается И.В. Курчатов.
В СССР атомным оружием занимались 50 человек. В США - 700. Вся внешняя разведка СССР перед войной и в начальный период войны - около 150 сотрудников, из них лишь единицы: Квасников, Яцков, Барковский и Феклисов, имели отношение к Научно-технической разведке.
Задачи, стоявшие перед советской стороной, были грандиозны, и люди работали на износ.
Особенно трудно приходилось резидентуре в Англии и Америке, ликвидированной почти полностью по обвинению в шпионаже к 1939 году. За решением «законсервировать» агентурную сеть и отозвать агентов стоял, конечно же, сам Лаврентий Берия.
Теперь дело следовало исправлять в срочном порядке. Но дыры пришлось затыкать вчерашними стажерами, а не проверенными, как в прежние времена, профессионалами, многие из которых были незаслуженно репрессированы.

***

До войны агентурная сеть в Канаде практически отсутствовала, и всю работу по ней советские разведчики вели с территории США. Ситуация стала меняться с началом Второй мировой войны.
Канада, действуя в составе антигитлеровской коалиции, поставляла в СССР оружие, продовольствие и некоторое промышленное оборудование.
Официальным представителем советской стороны, инспектором на канадских предприятиях, задействованных на выпуске предназначенной для СССР продукции, был майор В.С. Соколов (Дэви), выполнявший обязанности резидента ГРУ.
В оперативной работе ему помогал первый секретарь Посольства СССР в Оттаве С.М. Кудрявцев (Леон).
В 1943 году Москва решила усилить резидентуру ГРУ в Канаде, и вскоре там была создана группа «Гиацинт», которую возглавил советский военный атташе полковник Н.И. Заботин (Грант), получивший статус официального резидента.
Группа выяснила, что Канада принимает участие в научных работах по созданию атомной бомбы. Кроме того, были определены и места их (работ) проведения. Центр отдал приказ Заботину и его агентам внедриться в канадский Национальный исследовательский совет и исследовательский отдел Министерства обороны Канады.
Москва уже была проинформирована лондонской резидентурой внешней разведки о секретном соглашении Рузвельта и Черчилля (их встреча проходила поздней осенью 1943-го в Квебеке - территория Канады), суть которого сводилась к совместным усилиям по разработке атомного оружия. Стороны взяли на себя обязательство не применять это оружие друг против друга и не разглашать тайну его создания третьей стороне.
Следует отметить, что инициатором встречи в верхах был сам сэр Уинстон Черчилль. Английская разведка донесла премьеру о том, что американская сторона «прикрыла» информирование своего союзника (Англию) по вопросам, непосредственно связанным с созданием атомного оружия. И это в дополнение к тому, что американцы обеспечили себе документально право на долгие годы закупать очищенный оксид урана в Канаде.
Кроме того, английский премьер вдруг обнаружил, что между Вашингтоном и Оттавой существует контракт на поставку тяжелой воды с завода канадской провинции Британская Колумбия. Этого англичанин понять не мог: ведь Канада - часть Британского Содружества?!
Черчилль бросился за объяснениями к госсекретарю Рузвельта Гарри Гопкинсу, отправив ему срочную телеграмму. Но реакции не последовало.
Одновременно британцы стали понимать, что без Америки создать бомбу они не смогут. Сказались не столько просчеты в научных изысканиях, сколько недостаток финансовых средств для дальнейших весьма дорогостоящих работ.
К 1944 году стало окончательно ясно, что Англия, подвергшаяся воздушным атакам Люфтваффе и другим тяготам войны, теряет лидерство в ядерных изысканиях, и основной интерес советской разведки концентрируется вокруг ядерных центров США, где велись все основные работы по созданию бомбы, и Канады - основной кладовой урана.

***

Прибывший в Оттаву Шабров должен был включиться в работу легальной и нелегальной резидентуры в качестве спецпредставителя Центра, имея особые полномочия по координации работы советских спецслужб на территории Канады. Ведь вопрос стоял о жизни и смерти: быть или не быть! Сложно было предугадать поведение страны, пусть даже и в лагере союзников, получившей ядерный приоритет в одностороннем порядке.
Из рассекреченных позднее западных документов станет известно о готовившемся, уже после Второй мировой войны, американском ядерном ударе по территории СССР.
В ноябре 1948 года президент Трумэн утвердил план Комитета начальников штабов Вооруженных сил США, который предусматривал нанесение ядерного удара первоначально по 20, затем по 50, в дальнейшем по 70 и 100 городам Советского Союза, в которых, по американским разведданным, было сконцентрировано до 8590% основного военно-промышленного потенциала СССР.
В списке этих городов назывались: Москва, Ленинград, Омск, Новосибирск, Баку, Челябинск, Ташкент, Тбилиси и т. д.
Время «Ч» сверхсекретного плана Пентагона («Чариотир»), которому так и не суждено было сбыться, приходилось на 1 января 1950 года! Его осуществлению помешали лишь успешно завершившиеся накануне ядерные испытания в СССР и осознание Вашингтоном того факта, что ядерная провокация против бывшего союзника не останется безнаказанной.
В течение первых трех месяцев войны предполагалось сбросить на мирные города около 300 ядерных бомб и 250 тысяч тонн обычных авиабомб! Из них 8 атомных бомб предназначалось для Москвы и 7 - для Ленинграда.
Для выполнения планов новой войны должна была быть задействована вся американская и английская стратегическая авиация.
В дальнейшем американское ядерное безумие не отменялось. Сроки нанесения атомного удара лишь корректировались, передвигаясь из года в год! А названия планов-сценариев ядерной атаки против бывшего союзника менялись одно за другим: «Халфмун», «Бройлер», «Флитвуд», «Дропшот» и т. д.
Вслед за ядерным дождем должна была последовать оккупация СССР (секретная директива № 20/1 от 18 августа 1948 года), с целью установления марионеточного режима, который бы беспрекословно выполнял все указания из-за океана, а также:
- не располагал бы большой военной мощью;
- сильно зависел от США и Запада экономически;
- не имел бы большой власти над главными национальными меньшинствами, населявшими СССР;
- был бы не в состоянии создать на своих границах «железный занавес» или что-то похожее на него.

Глава № 3

Принцесса Нидерландов Юлиана и ее супруг его светлость принц Бернхард, прибывший из Великобритании, организовали фуршет в своем роскошном особняке в Роклифе, пригороде Оттавы, для представителей дипмиссий стран антигитлеровской коалиции.
Он был приурочен к радостному для Голландской короны событию: празднованию
первого года со дня рождения третьей дочери в их семье - крошки Маргарет, которая, в отличие от двух ее первых сестер, появилась на свет в Канаде.
Забавная девчушка, одетая по столь торжественному случаю в милое белое платьице с рюшами и розовыми бантиками-завязками на рукавах, мирно сидела на руках у своей матери и, благодушно причмокивая губками, принимала первые в своей жизни поздравления.
В это же самое время ее старшие сестры, над которыми на несколько минут утратили контроль взрослые, отчаянно визжа отрывались по полной в многочисленных закоулках исторического строения.
Наконец, их, перепачкавшихся мороженым и шоколадными конфетами, отловила прислуга, и они были отправлены в жилую часть особняка для умывания и переодевания.
Иностранные послы и военные представители дипломатических миссий постепенно заполняли зал для приемов, где к моменту прибытия советских дипломатов уже стоял гул голосов и звон бокалов. В воздухе витал сладковатый дух кубинских сигар и дорогого парфюма.

***

В сентябре 1939 года, сразу после событий в Польше, Нидерланды официально заявили о своем нейтралитете в войне, но это их не спасло.
Не стало спасительным и то обстоятельство, что действия Гитлера в Европе активно финансировались Роттердамским банковским консорциумом. Джин уже был выпущен из бутылки!
Войска Третьего рейха предприняли агрессию против Нидерландов и Бельгии, атаковав их территории 10 мая 1940 года.
Вооруженные силы Нидерландов, не имевшие тяжелого вооружения, танков и самолетов, попытались оказать захватчикам сопротивление. Это разозлило фашистское командование вторжения, и оно отдало приказ бомбить Роттердам. В результате варварского налета на мирный город 14 мая погибло до 800 человек, а число раненых и контуженых втрое превысило эту скорбную цифру. Около 80 тысяч человек в одночасье превратились в беженцев, оставшись без крова.
Чтобы прекратить дальнейшее бессмысленное кровопролитие, Нидерланды капитулировали перед агрессором уже на следующий за бомбардировкой день.
Королевская семья перебралась в Великобританию. Туда же были эвакуированы: корабли и командование военно-морского и, частично, торгового флота страны, некоторые уцелевшие воинские подразделения; перевезены значительные ценности, принадлежавшие Голландской короне.
А уже через месяц принцесса Юлиана с двумя дочерями прибыла в Канаду, радушно приютившую их. Здесь наследница Нидерландского трона была вынуждена оставаться все долгие годы войны, вплоть до самого мая 1945 года.
Неуклюжее наступление союзников: американских и английских войск при поддержке польских подразделений - осенью 1944 года, в рамках армейской наступательной операции под кодовым названием «Market Garden», не повлекло за собой освобождения всей территории Голландии. Большая часть страны так и осталась под контролем оккупационных войск.
И только общий стратегический успех советских войск заставил Германию подписать капитуляцию Нидерландам 5 мая 1945 года.
Не пройдет и десяти лет, как корона Нидерландов, униженная и оскорбленная фашизмом, «отблагодарит» своего освободителя Советский Союз, создав под своим покровительством и при прямой финансовой поддержке клана Рокфеллеров Бильдербергский клуб - закрытое тайное объединение самых влиятельных людей мира, который начнет тайное наступление на СССР и весь мир. Цель - создать единый глобальный рынок и захватить весь мир, лишив народы и страны их самобытности и суверенитета.
Супруг принцессы, оставшийся в Англии вместе с королевой Вильгельминой, периодически навещал свою жену и детей в Оттаве. Отпрыски королевской семьи старались участвовать в светской жизни и, находясь вдали от родины, время от времени устраивали дипломатические приемы и рауты. И, конечно же, вели бесконечные «консультации» со своими покровителями на берегах Темзы и Потомака в отношении перспектив Европы и мира.

***

В этот раз дипломаты были приглашены на фуршет с женами.
Дамы в открытых вечерних туалетах, сбившись в яркий кружок, завистливо разглядывали драгоценности соперниц, слушая в пол-уха то, что им говорят.
Мужчины, одетые во фраки и парадные военные мундиры с наградами и аксельбантами, оживленно беседовавшие за аперитивом, как по команде повернули головы в сторону вошедшей в зал четы Шабровых, сопровождавшей советского Посланника с супругой. Все их внимание было приковано к жене третьего секретаря советского посольства.
Яркая и ослепительно юная Гелшат, в элегантном лиловом платье с восточным орнаментом и искусным шитьем по нему золотой нитью, невольно приковала внимание всех находящихся в зале мужчин.
Впрочем, и женщины не остались в стороне, разглядывая необычный наряд и диковинное, старинной работы, колье на длинной шее молодой женщины, проследовавшей мимо них с прямой, гордой осанкой. Все в незнакомке: походка, осанка и умение себя преподнести - выдавало явное аристократическое происхождение.
Вслед за Посланником и его супругой пара приблизилась к представителям королевской семьи.
- Приветствую вас, Ваши Высочества! Мы с супругой сердечно поздравляем вас с первым юбилеем вашей милой крошки! - галантно наклонил голову советский Посланник Зарубин, подойдя к монаршим особам. - Позвольте представить вам недавно прибывшего в советскую миссию третьего секретаря Посольства СССР Виктора Шаброва и его супругу! - Георгий Николаевич, свободно говоривший по-английски, сделал широкий жест рукой в сторону сопровождавшей его пары.
Виктор поцеловал протянутую ему руку принцессы, которую в следующий момент уже пожимала Гелшат.
- Ваша супруга - невиданная красавица! - искренно, с сердцем, произнес принц, обращаясь к Шаброву и немного ломая устоявшийся дипломатический этикет.
- Благодарю Вас, Ваша светлость! Я и сам так считаю, - улыбнулся советский дипломат, весело взглянув на жену и также, вслед за Посланником, переходя на английский.
С нескрываемым восхищением глядела на Гелшат и принцесса.
- Скажите, дорогая, какой Вы национальности? - поинтересовалась она.
- Я - азербайджанка! - последовал краткий ответ.
- О, Россия - великая страна, в которой проживает много наций и народов и так много красавиц!
- Да еще и свободно владеющих иностранным языком! - добавил принц.
- Благодарю вас, Ваши Высочества! - скромно наклонила голову Гелшат. - Однако истинная звезда сегодняшнего вечера - ваша дочурка!
В следующий момент советские пары проследовали в зал, освобождая место для приветствия монарших особ вновь прибывшим иностранным гостям. Здесь они разошлись: дипломаты присоединились к мужскому обществу за аперитивом, а женщины приблизились к дамскому кругу.
- Рад приветствовать Вас, господин посол! Господа! - расплывшись в улыбке и держа стакан с виски в одной руке, а сигару в другой, обратился к советским дипломатам высокий, худой, как шест, генерал, одетый в парадный мундир Королевской канадской конной полиции. Мужчина был обладателем большого сизого носа, который выдавал в нем пагубную наклонность к спиртному.
Еще бросилось в глаза то, что генерал находился в помещении в тонких шелковых перчатках, которые не снимал с рук, даже приветствуя своих знакомых и коллег.
«Эстет! А может быть, что-то с руками? Вряд ли так положено по армейскому этикету», - подумал о генерале Шабров.
Рядом с ним стояли: представитель английской королевы - генерал-губернатор Канады, и еще несколько военных в форме союзных армий, среди которых советский разведчик сразу выделил для себя прибывшего раньше них советского военного атташе полковника Заботина.
Он беседовал с высоким, лопоухим молодым человеком в штатском. Выбритый затылок незнакомца выдавал в нем человека, имевшего отношение к воинской службе.
Николай Иванович, также в парадной военной форме с наградами, стоял среди офицеров, по-видимому своих коллег. Он, как и остальные за фуршетным столом, держал в руке фужер со спиртным, шутил и улыбался. Но его глаза оставались серьезными, выдавая внутреннее напряжение разведчика.
- Надеюсь, господин Зарубин познакомит нас со своим спутником? - обратился к советскому Посланнику генерал.
- Непременно, уважаемый господин генерал! - отозвался Георгий Николаевич. - Позвольте представить Вам нового секретаря нашего посольства Шаброва Виктора Платоновича. Прошу любить и жаловать!
- Генерал-майор Эшли Гамильтон, шеф Королевской конной полиции! - коротко представился обладатель сизого носа, пожимая руку русского гостя.
- Виктор Шабров, третий секретарь посольства, - в свою очередь приветствовал канадского генерала Бек. Он хорошо знал, что перед ним шеф канадской разведслужбы, связанной с подобными структурами США и Великобритании.
Пожимая в приветствии руки остальным мужчинам в военном и гражданском платье, советский разведчик краем глаза уловил на себе пристальный взгляд «лопоухого», который будто бы старался в нем что-то разглядеть.
Да и сам Эшли не отпускал Шаброва из виду, наблюдая тяжелым взглядом за тем, как тот приветствует собравшихся гостей и одновременно знакомится с ними. При этом генерал не забывал постоянно пополнять содержимое своего бокала.
«Надо будет узнать у Заботина, что это за молодой человек, с которым он так живо беседовал»,- мысленно решил Бек, продолжая улыбаться шефу канадской спецслужбы, который настойчиво задавал интересующие его вопросы новому дипломату.
- А где Вы служили прежде, господин Шабров? - поинтересовался генерал, и его глаза приняли серьезное выражение.
- О, я - аппаратный работник! - ответил советский разведчик как можно более беззаботно. - Мне больше понятна сила документа, чем работа дипломата!
И после небольшой паузы, беря в руку предложенный официантом аперитив, продолжил излагать заготовленную еще в Москве легенду:
- Сразу после окончания языкового вуза в Туркестане, где ранее проживала моя семья, был откомандирован в Москву на дипломатическую работу.
В Наркомате иностранных дел - с 1938 года. А за рубежом впервые!
Эшли молчал, сверля глазами советского дипломата, как видно соображая: можно ли верить сказанному.
Бек неожиданно повернул голову в сторону «лопоухого», который все время его разговора с шефом спецслужбы внимательно вслушивался в каждое слово и теперь не успел отвести глаз.
«Так, понятно, - решил для себя разведчик. - Вы, ребята, судя по всему, из одной конторы!»
- Уважаемые господа! Предлагаю поднять бокалы за наше боевое содружество и скорую победу! - предложил тост генерал Эшли, и все собравшиеся на фуршете бурно его поддержали, звеня бокалами и чокаясь друг с другом.

***

- Ну как тебе прием? - спросил свою жену Шабров, когда они возвращались домой. Виктор управлял машиной. Ехать было недолго - всего минут двадцать.
- Довольно скучное мероприятие: дам больше всего интересовали мои драгоценности, чем кто я и откуда.
- Зато мужчин интересовала только ты!
- Ты за мной шпионил!
- Не шпионил, а поглядывал!
- А ну-ка, останови машину!
- Зачем?
- Останови, останови.
Шабров затормозил и прижал авто к обочине.
В следующий момент Гелшат крепко обхватила мужа за шею и жарко, порывисто поцеловала в губы. А потом, когда молодые люди едва отдышались, опьянев от любви, смешно, с милой угрозой в голосе, заявила:
- Заводи машину и поехали скорей. Я тебе дома объясню, кто кого и как интересует!
В помещении Посольства СССР в Оттаве, с тщательно задернутыми окнами, совещались руководители советской резидентуры в Канаде.
- Уважаемые коллеги, я думаю, что вы уже получили подтверждение моих полномочий из Центра?!
Сидевшие за столом разведчики закивали головами.
Бек, внимательно взглянув на них, продолжал:
- Я хочу заверить вас в том, что в целом вашей работой Центр доволен. Вместе с тем, мы вступили в решающую фазу войны и стоим на пороге открытия Второго фронта в Европе.
Не секрет, что мы ждали этого события долгие три года, ведя войну с фашизмом в одиночестве. Теперь же, когда стало очевидным, что войну мы можем закончить и сами, наши западные союзники заторопились, планируя летнюю операцию. И она еще в стадии подготовки, хотя все мы знаем, что, по итогам Тегеранской конференции, высадка англо-американских войск во Франции первоначально планировалась на май этого года. Будет удачей, если, все же, она состоится в течение лета!
И первая задача, стоящая перед нами в этой связи, - ответить на вопрос: почему союзники так торопятся именно сейчас? Какие цели преследуют? Что ждет нас после победы над врагом? Останемся ли мы в добрых отношениях с Соединенными Штатами и Британским Содружеством в долгосрочной перспективе?
Задача вторая: совместные скоординированные действия в интересах НТР и, прежде всего, по выполнению плана «энормоз» (так в оперативной переписке с Москвой именовались операции по добыванию атомных секретов за рубежом).
Согласно постановлению ГКО, военная разведка обязана передать мне, как представителю Центра, всю агентуру, работающую по данному проекту. Однако я понимаю, что наши военные коллеги на территории Канады работают дольше, имеют разветвленную агентурную сеть и значительно продвинулись вперед. Мешать делу я не намерен. А лишь хочу ознакомиться с тем, как продвигается работа, и напомнить вам, что главную роль в проекте играют агенты-документалисты (Бек имел в виду лиц, имевших возможность добывать важную военно-техническую документацию).
Мы с вами должны расценивать ситуацию как чрезвычайную - новое оружие может повлиять на исход войны и строительство послевоенного мира в целом. Поэтому нам - представителям так называемых «чистых операций», предстоит оказать всемерную помощь нелегальному центру.
Мы не имеем право вступать с ним в прямой контакт и действуем параллельно. Однако все вы хорошо осведомлены, что слабым звеном любой нелегальной сети является передача информации. Как правило, эта функция лежит на тех, кто непосредственно выходит на агентов, и на радистах. Пеленгация радиопередатчика означает - провал.
Нам нужно помочь нелегалам, организовав для них дополнительные каналы передачи шифровок, используя для этого возможности посольства. Предлагаю всем подумать и выдать свои предложения о том, чем мы можем помочь нелегалам. О своих соображениях доложить через три дня, максимум - пять!
А также мы с вами займемся разработкой раз- вед плана. Меня удивляет его отсутствие. Это - просчет, который нужно будет ликвидировать в самое скорое время!
Хочу еще раз напомнить, что главным лицом в посольстве является Посланник, и наш с вами долг - информировать его по всему кругу вопросов максимально достоверными сведениями. При этом ни в коем случае не вскрывая источников их получения!
Начиная с этого дня наши совещания будут проходить регулярно, в том же составе. Каждому руководителю быть готовым кратко, «без воды», доложить ситуацию по порученному участку работы.
Прошу вас помнить о строгой конфиденциальности наших встреч! Желаю удачи!
Совещание было окончено и разведчики стали расходиться, оценив краткость и деловой подход представителя Центра. Было очевидно - перед ними профессионал, которому нужен конкретный результат.
- А кто тот лопоухий парень, с которым Вы стояли вместе во время фуршета? - Бек задержал своим вопросом советского военного атташе полковника Заботина, уже подходившего к входной двери.
- Это агент Скрипс, подчиненный генерала Эшли.
«Значит, я не ошибся», - мысленно заключил Шабров.
- А что о нем известно?
- Его отец - иммигрант с Украины. Семья проживала в Одессе и перебралась в Канаду до революции. Все ее члены, включая Джереми Скрипса, - люди верующие. По-моему, они - евангелисты, члены секты пятидесятников, - сообщил военный атташе.
- Очень любопытно! - Бек на минуту задумался. - Его кто-нибудь разрабатывает?
- Нет, он ведь - фанатик! В этой его вере нужно еще разбираться, а таких специалистов среди нас нет. К тому же он - контрразведчик, человек подготовленный, и сам приставлен для работы с нами.
- А как звучит его фамилия по-украински? - вдруг поинтересовался Шабров.
- Скрыпченко. А зовут Жорой, - лукаво усмехнулся Заботин, смачно и с удовольствием утрируя фамилию представителя Малороссии.

***

В середине апреля в Оттаве уже припекает веселое солнце, и температура воздуха держится на отметке около 20 градусов выше нуля. Но, погода изменчива - все может в одночасье изменить холодный арктический ветер. Ведь полюс рядом!
Но в сегодняшний выходной день по-весеннему тепло и тихо. Полный штиль!
Шабров припарковал у обочины свой служебный автомобиль марки «Форд», и они вместе с супругой, пройдя по длинному мосту, на котором было запрещено автомобильное движение, вошли в городской лесопарк Гатино.
Парк расположился в живописнейшем месте у реки Оттавы, на том ее берегу, который вел к Квебеку, и занимал громадную, по городским меркам, площадь. Дышалось легко. В воздухе витали свежие запахи.
Лесопарковый комплекс находился в идеальном порядке. Весь сушняк был срезан и собран в аккуратные, перехваченные шпагатом, охапки. Под кронами гигантских деревьев располагались специально оборудованные места для семейного отдыха, столы и лавки. А рядом контейнеры для мусора, накрытые темной клеенкой. Молодые люди с удовольствием и любопытством разглядывали все вокруг.
Виктор часто отсутствовал по делам службы, а Гелшат в основном коротала дни одна, не выходя из посольства, иногда посещая жен других дипломатов.
Отношение к советским людям в Канаде было хорошим, но, учитывая характер своей деятельности, Шабров просил любимую быть максимально осторожной и не выходить никуда без сопровождения.
Кроме того, у Бека уже были неопровержимые доказательства появления в Канаде первых фашистских беглецов, спасающихся от справедливого возмездия. Среди них были офицеры СС и гестапо - отпетые головорезы, способные на любые преступления. Кто знает, как они поведут себя в следующий момент, зная, что перед ними советские люди?
О каждом таком беглеце шло регулярное информирование Центра. Но все это была пока мелочь, на которую Москва не обращала своего внимания, ожидая фигур покрупнее.
Играл духовой оркестр, и пахло распускающейся зеленью. В парке не торопясь гуляли семейные пары и бегала, тренируясь, молодежь. На лавочках со спинками из кованого металла расселись, беседуя, люди постарше.
- Мне, порой, кажется, милый, что я сплю, и все, что я вижу, - не существует наяву, а лишь мерещится мне во сне! - Гелшат прижимается к мужу, и они идут совсем рядом по кленовой аллее, замедляя шаг. - Здесь тишина и покой, мир и никакого напоминания о войне! А ведь она идет, страшная и жестокая! Люди голодают и гибнут тысячами!
- Я рядом, родная, и это - не сон! - Виктор глядит в глаза своей любимой, и ей хочется плакать от радости: в его взгляде - любовь. - Не думай сейчас ни о чем. Мы - вместе! И это - самое главное!
Гелшат - беременна, молодые люди недавно узнали об этом и, в ожидании радостного события, стали еще ближе и роднее друг другу.
Они подходят к небольшой площадке в самом центре парка. Здесь расположился военный оркестр, человек десять, во всем белом, с инструментами и нотами на металлических подставках.
Среди оркестрантов двое темнокожих мужчин, и цвет их лиц резко контрастирует с белоснежной форменной одеждой.
Оркестр играет джаз и ритмичную латиноамериканскую музыку. Блестят на солнце музыкальные духовые инструменты и металлические части нарядной форменной одежды исполнителей, слепя глаза.
Вокруг толпятся люди, благодарно аплодируя всякий раз, когда музыканты заканчивают очередное произведение. В их руках маленькие флажочки с красным кленовым листом - символом Канады и бутылочки с кленовым же сиропом, очень популярным среди аборигенов, который продается повсюду. В воздухе разлита атмосфера праздника жизни.
Женщины и мужчины одеты нарядно, хоть и просто. Головы дам аккуратно причесаны. А некоторые из отдыхающих - в широкополых шляпах, похожих на те, которые носят американские ковбои. С ними их дети в чистых платьицах и костюмчиках.
Темнокожий толстяк играет на трубе, и на его потном от напряжения круглом лице резко вздуваются и опадают щеки. Он сидит на стуле в коротких белых брюках, а его тонкая нога в массивном армейском ботинке будто бы сама по себе танцует, отбивая веселый ритм. Вокруг толстяка разбросаны маленькие платочки, которыми он в моменты коротких пауз вытирает мундштук трубы, а заодно и свой собственный лоб. Когда толстяк берет высокие ноты, его глаза, как при базедовой болезни, смешно вылезают из орбит.
- Как ты думаешь, этому толстяку выдают платки для очередного выступления на армейском складе или он сам должен позаботиться о себе? - хулигански шепчет на ухо Гелшат ее любимый.
Молодожены, хихикая, еще некоторое время смотрят на него, такого колоритного, не похожего на других музыкантов, и им весело и хочется смеяться!
Немного постояв на пятачке у оркестра и послушав музыку, молодые люди продолжают прогулку: теперь, в новом для нее положении, будущая мама должна больше гулять пешком, дыша свежим воздухом. И Виктор дает себе слово неуклонно следить за этим.
Широкая аллея выводит Шабровых к выходу из парка, прямо к оштукатуренному белому строению, на крыше которого примостился маленький металлический крест.
- Что это - церковь? - Гелшат смотрит на мужа.
- Скорее костел или молельный дом, - делает свое предположение тот: вид храма необычен.
Гуляя, они еще более приблизились к модерновому строению, и в этот момент из него вышел знакомый молодой человек. Долговязый и лопоухий, мужчина кланяется и коротко, поспешно крестится на выходе из храма.
В следующий момент он быстрой походкой удаляется, не заметив гуляющей пары. Нырнул от нее прочь, на одну их боковых дорожек громадного парка.
Подойдя ближе к молельне, Шабров прочитал надпись на темной бронзовой табличке, сделанную на английском и русском языках. Надпись гласила: «Церковь "Благая Весть”».
«Мир - тесен! Скоро, совсем скоро я буду готов к разговору с тобой!» - мысленно пообещал вслед уходившему вдаль молодому мужчине Бек.
- Давай посидим немного на лавочке, - вывела своего супруга из задумчивости Гелшат, - я что-то устала!
- Да, конечно, дорогая, - заволновался супруг: последнее время Гелшат частенько тошнит.

***

- Христос Воскресе!
- Воистину Воскресе! - автоматически пробормотал агент Скрипс в ответ на христианское приветствие.
Он только что вышел из церкви после пасхального богослужения и изумленно таращит глаза на стоящего перед ним нового русского дипломата, прибывшего в советское посольство. У него в руках завернутый в белый платок кулич.
- Сердечно поздравляю Вас с праздником Светлой Пасхи!
- Вы разве не коммунист? - Скрипс явно растерян и не знает, как себя вести.
- В 1937 году в СССР проходила предвоенная перепись населения. В опросник, по настоянию руководителя нашей страны Иосифа Виссарионовича Сталина, был включен также пункт о вероисповедании. Так вот, 50% опрошенных людей, несмотря на ситуацию в стране, подтвердили тот факт, что являются верующими. Были и такие, кто уклонился от прямого ответа, боясь преследования. Но их число составило - подавляющее меньшинство.
- Вы хотите сказать, что власти в России не преследуют церковь?!
- Преследовали и наделали много ошибок, - кивнул головой в знак согласия Бек. - Христианство на Руси ведь не только религия, но и глубинная традиция народа. Но сейчас все в корне изменилось: Сталин встречался в Кремле с иерархами Русской православной церкви и разрешил открытые богослужения в храмах.
По всей России открываются старые и новые приходы. Верующие разных религиозных конфессий молятся Богу о даровании победы над общим для всех злом - фашизмом, и спасении их общей Родины.
А на фронте все: и верующие, и коммунисты, и христиане, и мусульмане, и иудеи - весь народ сплотился и встал на защиту Отечества!

***

Бек говорил чистую правду. Осенью 1943 года Сталин встретился в Кремле с тремя митрополитами: Сергием Московским - будущим патриархом, Алексием - митрополитом Ленинградским и Николаем - митрополитом Киевским.
На встрече, в присутствии Молотова, бывший Тифлисский семинарист сообщил изумленному священству о решении советского правительства восстановить патриаршество в СССР.
Этому решению предшествовала мучительная внутренняя борьба, которая поставила на чашу весов прошлые коммунистические наваждения и истинную ценность - свободу и независимость страны. Перевесило второе, о чем свидетельствовал и следующий решительный шаг - роспуск Интернационала, в котором уже не было никакого смысла!
5 сентября газета «Известия» сообщила о предстоящем Соборе Русской православной церкви для избрания патриарха.
В октябре того же года в Ташкенте было создано Центральное управление мусульман России. Создан Еврейский антифашистский комитет.
С этого момента Сталин становится признанным лидером всего народа великой страны.
А в новогоднюю ночь на 1 января 1944 года впервые в Гимне СССР страна услыхала долгожданные слова: «Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки Великая Русь»!
Несомненно, это была - установка вождя, и страна вздохнула с радостью и надеждой.
Скрипс молча слушал, по-видимому не зная еще, как себя вести с русским, говорящим такие странные вещи!
Видя замешательство собеседника, советский разведчик продолжал, стараясь не упустить инициативу:
- Я хочу выполнить просьбу известного Вашей семье человека, Ивана Ефимовича Воронаева, и передать от него письмо Вашему отцу и еще одно письмо для передачи его сыну, проживающему в Соединенных Штатах, - Бек протянул молодому человеку два запечатанных конверта.
- Вы знакомы с Воронаевым?! - изумлению Скрипса не было конца.
- Не совсем так, - просто ответил Шабров. - На меня вышел мой сосед по дому в Москве, у которого остановился прибывший из Одессы Иван Ефимович.
Воронаев просил моего содействия в его выезде в США (Шабров скрыл от Скрипса тот факт, что на самом деле проповедник еще в 42 году был арестован за свою сектантскую деятельность - движение пятидесятников не было официально признано в СССР, и в данный момент находился в Лубянской тюрьме). Однако помочь я не смог - у нас ведь война, и выезд за рубеж ограничен.
- Где же он сейчас?
- Точно не знаю, - вынужденно солгал Бек. - Наверное, вернулся на Вашу общую малую родину - в Одессу?
- Откуда Вы знаете, что моя семья родом из Одессы? - Скрипс подозрительно покосился на собеседника.
- Ну, во-первых, об этом рассказал сам Воронаев.
- А во-вторых?
- Я должен был навести справки. Ведь я - дипломат!
- Вы хотите меня завербовать?! - Во взгляде агента блеснули стальные искры.
- А зачем, Георгий Семенович, разве мы с Вами - не союзники, и фашизм - не наш общий враг? - Бек перешел на русский язык и со спокойной решимостью глядел прямо в глаза молодого человека.
Наступила долгая пауза. От удивления раскрыв рот, Скрипс уставился на Бека. Некоторое время он ошалело смотрел на своего собеседника.
Наконец, не выдержав взгляда советского разведчика, молодой человек отвернулся. А затем ответил также по-русски, с еле уловимым южным акцентом:
- Меня так никто еще не называл, - глухой голос его дрожал, выдавая крайнее волнение.
- Это хорошо, что Вы сохраняете свой родной язык, - похвалил молодого человека Бек. - Просто здесь, на чужбине, нет отчеств!
- Канада - не чужбина! Это - моя родина! - вскинулся Скрипс.
- Ваши корни на Украине, мой друг, и там сейчас война! Льется кровь, и тысячами гибнут наши соотечественники!
- Что же Вы хотите?
- Чтобы и после войны наши страны оставались союзниками, а мы с Вами - добрыми друзьями!

Глава № 4

- Доброе утро, любимая! - тихо шепчет Виктор. Он, как всегда, проснулся с рассветом и, оставаясь в кровати еще несколько минут, осторожно выключает будильник, чтобы не разбудить Гелшат.
Он сладко тянется, не в силах оторваться от своей милой. Молодые люди спят обнявшись. Они снова сгорели в ночи от любви и страсти.
Гелшат тихо дышит во сне, доверчиво прижавшись к мужу. Ее шикарная, черная как смоль копна волос тяжело упала на подушки. Бархатистая кожа молодой женщины источает тонкий волнующий запах. Он пьянит и притягивает.
«Жаль, что я не художник!» - искренне сокрушается молодой человек, глядя на бронзовое, без изъяна тело жены.
Приходя домой, он всякий раз растворяется в любимых глазах, и они спасают его от забот и проблем. Так думает Виктор.
Ему вдруг вспомнилась их первая фантастическая ночь в Иране. Он вновь и вновь переживает ее минуту за минутой, секунду за секундой! За это можно все отдать! Даже жизнь!
«Сколько же мужества в тебе, милая, сколько отваги! - мысленно обращается он к Гелшат. - Поверить своему чувству и бросить все: страну, семью, богатство, и несмотря ни на какие преграды идти за любовью в неведомое, до конца!»
Виктор бережно, еще крепче прижимает к себе свою любовь.
«Что было бы с нами, если бы ты не прилетела ко мне?» - в следующий момент с ужасом думает Шабров, мысленно обращаясь к жене.
- О чем ты там размышляешь? - тихо, не открывая глаз, спросила Гелшат.
- Ты за мной шпионишь?! - рассмеялся молодой человек.
- Просто ты о чем-то очень задумался.
- Я так люблю тебя, родная, что ни о чем, кроме нашей любви, и ни о ком, кроме тебя одной, думать не могу!
- Ну, за такие слова я, конечно же, немедленно встану и пойду варить твой любимый кофе! - радостно заявила Гелшат, открывая глаза.
- Не нужно, дорогая, полежи еще. Ведь на улице совсем темно!
- Ты же знаешь, милый, что я должна проводить тебя на работу! Мне без тебя все равно не спится!

***

Вплоть до лета 1944 года союзники избегали участия в крупномасштабных операциях против германских войск в Европе. Вместо этого проводились частные операции в интересах национальных и транснациональных монополий западных стран:
- операция англо-американских войск в Северной Африке под кодовым наименованием «Торч» в 1942 году;
- операции в Сицилии - «Хаски» и Южной Италии - «Эвеланш» - в 1943 году и проч.
Эти частные операции были столь незначительны, что отвлекали на себя лишь малую часть сил вермахта. Было совершенно очевидно, что союзники не очень торопились сломать германскую военную машину.
Ключом к пониманию их замысла было стремление премьер-министра Великобритании защитить свои нефтяные интересы в Средиземноморье и на Ближнем Востоке, а также начать общее движение союзных войск на Балканы с тем, чтобы вытеснить Советы из стран Восточной Европы.
В позициях западных партнеров были серьезные разногласия. Соединенные Штаты не интересовали имперские амбиции Лондона. Рузвельт хотел, в конечном счете, добиться победы над Германией и Японией и настаивал на проведении операции в Европе.
Несмотря на объявленный им самим лозунг «активной обороны», уже осенью 1941-го в Атлантике шла необъявленная война с военными судами и подводными лодками противника. При этом Рузвельт санкционировал открытие огня не только по немецким, но и итальянским морским целям, зашедшим в «зону безопасности США».
И все-таки Англия и США выступали единым лагерем. Их объединенное командование во время войны находилось на территории Соединенных Штатов (Вашингтон), а английские войска, действовавшие в Европе, подчинялись американскому Европейскому командованию.
Единодушны западные союзники были и в вопросе ленд-лиза. Сколько ни просила Москва стратегических бомбардировщиков, тягачей для тяжелой артиллерии, новых образцов радиотехнической техники и вообще наступательного вооружения - получала решительный отказ. В Союз приходила тщательно отобранная техника, которую можно было использовать лишь исключительно в оборонительных целях.
Помощь по ленд-лизу получала и сама Великобритания. За годы Второй мировой войны народ этой страны получил в совокупном исчислении в три раза больше помощи, чем народ воюющего Советского Союза.

***

6 июня 1944 года англо-американские войска начали высадку в Нормандии. Общая численность войск составляла 65 полнокровных дивизий: американских, канадских, английских, французских, польских. Их превосходство над немецкими войсками, измотанными в ходе непрерывных боев на советском фронте, части и соединения которых были укомплектованы едва ли на треть от штатных сил и средств, было подавляющим.
Однако мнение немецкой стороны о храбрости союзников было далеко от лестного. Захваченный в плен разведкой 1-го Белорусского фронта командир 423-й дивизии вермахта генерал-лейтенант Ф. Люббе сказал на допросе буквально следующее: «Американцы никуда не годятся... Сражаются слишком осторожно… Хотят дешево выиграть войну...»
Англо-американские стратеги планировали завершить операцию за месяц-полтора, а потому даже не подумали о теплом обмундировании для войск и технике, способной действовать в условиях бездорожья.
Когда же они поняли, что сроки завершения операции затягиваются, то решили не торопить события, переждав холодное время года на зимних квартирах.
Германское командование использовало паузу в наступательных действиях союзных войск и нанесло им сокрушительный удар в Арденнах, при этом даже не снимая своих сил с Восточного фронта.
Рузвельт и Черчилль бросились к Сталину.

***

Чтобы оказать помощь в проведении операции под кодовым наименованием «Оверлорд» по высадке союзников, советские войска, по решению Ставки ГКО, предприняли стратегическое наступление по всему Восточному фронту. Оно началось намного раньше запланированного срока: 10 июня - наступательная Ленинградская операция; 21 июня - наступательная операция Карельского фронта; 23 июня - наступательная Белорусская операция («Багратион») - одна из крупнейших во Второй мировой войне.
Все указанные операции фронтов позже войдут в летопись войны как знаменитые «десять Сталинских ударов» по врагу на завершающем этапе Второй мировой.
После успешного осуществления операции в Белоруссии и освобождения Минска, Москва впервые за тяжкие годы войны салютовала войскам-победителям! Такова была воля вождя - И. Сталина.
Москвичи, высыпавшие на улицы, не сразу поняли, что это не обстрел, а салют. В темное небо выплескивались фонтанчики небоевого огня, и жители города плакали, вспоминая счастливую довоенную жизнь и тех, кто уже никогда не будет рядом.

***

Окончательное решение об открытии Второго фронта в Европе 1 мая 1944 года было подтверждено на Тегеранской конференции «Трех».
Черчилль, как всегда, изо всех сил противился принятию конкретного решения, предлагая то провести операции в Средиземноморском бассейне и на Балканах, то перенести срок открытия фронта на более поздний период.
При этом мастер переговоров, каковым, несомненно, являлся английский премьер, то проявлял сдержанность и гибкость, то твердо настаивал, не поддаваясь никаким аргументам.
Тогда, пытаясь предотвратить нежелательное развитие ситуации, советский руководитель справедливо заметил, что если операцию не провести в мае, то уже в августе, с учетом погодных условий Нормандии, она обречена на провал.
Когда уже на втором заседании выяснилось, что еще не ясно, кто вообще несет ответственность за подготовку и проведение операции «Оверлорд», И. Сталин заявил о готовности СССР разгромить Японию, но только после капитуляции Германии.
Это был последний козырь советской стороны.
Но именно этих слов больше всего ожидал американский президент, для которого проблема Японии оставалась приоритетной. Он занял солидарную с Москвой позицию на дальнейших переговорах в Тегеране. И вопрос о Втором фронте был однозначно решен.
Вспоминая свое дипломатическое фиаско в Иране, Черчилль писал: «Впервые в жизни я понял, какая мы маленькая нация. Я сидел с огромным русским медведем по одну сторону от меня и с огромным американским бизоном по другую. Между этими двумя гигантами сидел маленький английский осел».
Сталин никогда не доверял английскому премьеру, считая его империалистом и политическим крохобором, который «...если не следить за ним, вытащит у тебя из кармана копейку...» (Д. Данн. Между Рузвельтом и Сталиным. Американские послы в Москве. М. С. 207).
А вот с Рузвельтом у советского руководителя сложилось дружеское взаимопонимание, которым дорожил советский вождь, хотя в памяти Сталина были еще свежи планы американского президента Вильсона по разделу России в годы гражданской войны и иностранной интервенции.
Тогда Америка стремилась отрезать от центральной части бывшей Российской империи Дальний Восток, Сибирь и Кавказ, бассейны Каспийского и Черного морей, другие территории, отодвинув Россию вглубь континента.
Именно на этих основаниях и была оказана помощь адмиралу Колчаку, на которого сделала ставку Антанта!
Рузвельт рассматривал советского руководителя своим союзником в послевоенном переустройстве мира, противостоя неуклонно возрастающей роли враждебно настроенного в отношении СССР промышленно-политического лобби в США.
Парируя его выпады, американский президент призывал горячие головы считаться со страной, которая имела самые мощные в мире сухопутные силы, сокрушившие германскую военную машину.
А вот Черчилля Рузвельт не считал послевоенным партнером вовсе, обвиняя его в колониальных амбициях, которые, по его мнению, и приводят к бесконечным войнам и конфликтам. Кроме того, американский президент вовсе не стремился к усилению Великобритании, хорошо помня уроки истории (попытку Англии силой захватить весь Американский Север и ее неприкрытую агрессию против первых американских колонистов. - Примеч. авт.).
Во многом именно этим соображением объясняется дружеский жест Рузвельта в самый сложный для СССР начальный период войны - выделить Сталину американский беспроцентный кредит в 1 миллиард долларов!
Впрочем, американский президент хорошо понимал, что после войны Советский Союз, понесший колоссальные экономические потери, будет еще долго нуждаться в финансовой и материальной помощи из-за океана. Экономическая «привязанность» бывшего военного союзника могла сулить долгосрочные политические дивиденды.

***

Уже в марте 1943 года корпуса атомной лаборатории в Лос-Аламосе, построенные на месте бывшего детского приюта, были готовы принять первых «жильцов».
Роберт Оппенгеймер, рассчитывавший изначально на сто научных сотрудников, понял, что их число должно увеличиться в разы. И жилой комплекс лаборатории все разрастался, принимая новых и новых ученых со всего мира. Все «новички» автоматически вливались в хорошо отлаженный однажды трудовой механизм, занимаясь каждый своим делом по специальности.
В лаборатории параллельно проходили самостоятельные работы, которые, при сложении их результатов, выводили весь коллектив на создание атомной бомбы. Такая организация дела диктовалась интересами безопасности: исполнители знали лишь ограниченный объем информации и никогда не владели ею полностью.
Ученые не были ограничены в денежных средствах, но сроки окончания работ были жесткими: создать атомную бомбу к лету 1945 года!
СПРАВКА:
Роберт Оппенгеймер (1904-1967) - блестящий физик-теоретик, профессор Калифорнийского университета и Калифорнийского технологического института, доктор Геттингенского университета (Великобритания).
С июня 1942 года научный руководитель проекта в Лос-Аламосе. В 1953 году (по политическим мотивам?) был лишен допуска к секретным работам.

***

В качестве специалистов к Манхэттенскому проекту, кроме знаменитых на весь мир ученых- физиков, были привлечены и инженеры Вооруженных сил США.
А в 1944 году их ряды пополнили и основные ядерщики Великобритании: Отто Фриш, Рудольф Пейерлс, Клаус Фукс и другие ученые, по тем или иным причинам бежавшие за океан.
Таким образом, был создан уникальный творческий коллектив - 12 нобелевских лауреатов трудились бок о бок!
Куратор проекта Гровс, получивший широкие полномочия и свободу действий, подключил к работам по его обеспечению ведущие корпорации Соединенных Штатов. А уран привозили из Канады, где его добывали на шахтах в Порт-Радиуме, в тундре, у Большого Медвежьего озера.
К моменту создания американской атомной бомбы здесь было добыто более 1500 тонн урановой руды!

***

- Зайдите ко мне, Роберт, - в голосе Гровса было явное недовольство. - Вы снова наговорили этому писаке из газеты слишком много секретных сведений!
Руководитель проекта имел в виду Уильяма Лоуренса, репортера крупнейшей американской газеты «Нью-Йорк таймс», допущенного к официальному освещению «исторического события» - создания сверхоружия США, «способного изменить ход истории человечества».
- Мне некогда думать о том, что можно говорить, а что нет! - огрызнулся Оппенгеймер. - Это Ваша забота, генерал!
- Роберт, Вы, наверное, забыли, что наше правительство выделяет на проект по 100 миллионов долларов ежемесячно и готово платить еще больше - лишь бы был результат, а его все нет!
- Сроки еще не вышли! К тому же у нас разработки для создания сразу трех бомб: атомной, плутониевой и водородной!
- Мне наплевать на разработки! - вспылил Гровс. - Мне нужна одна, но реальная бомба, которую можно будет пощупать руками, слышите, Роберт?!
- Слышу, конечно, - спокойно, и тем самым еще более распаляя руководителя проекта, ответил ученый. - Однако одна бомба ничего не изменит. Во всяком случае, не сыграет никакой роли в деле завершения войны!
- Какой войны, профессор? Разве Вам не понятно, что бомба создается не против Германии или Японии, а против русского наступления в Европе и мире?! Главная задача - остановить русских!
- Вам прекрасно известно, чем мы сейчас заняты. После того, как будет завершена отливка взрывчатки, мы немедленно перейдем к завершающему этапу конструирования бомбы! А пока потерпите и постарайтесь держать себя в руках! - парировал Оппенгеймер.
- Когда мы будем готовы говорить о непосредственном производстве бомбы? Назовите хотя бы ориентировочные сроки! - потребовал багровый от внутреннего напряжения генерал.
- Думаю: февраль-март следующего года, - бросил уже на ходу абсолютно издерганный, но не подающий вида научный руководитель. - Мне нужно еще кое-что проверить!
Он торопился в лабораторию: слишком много еще предстояло сделать, отработать и перепробовать.
На самом деле главный ученый проекта не был до конца убежден в том, что работы по созданию ядерного оружия удастся завершить к концу выдыхающейся войны. Но он не привык останавливаться на полпути и упрямо шел к своей цели.

***

- В составе действующих в Нормандии сил союзников есть спецотряд под руководством полковника Бориса Паша. Он движется за наступающими войсками и должен похитить все атомные секреты немцев, достигнув их центра исследований в Страсбурге. - Скрипс сделал паузу и, поднеся чашку чая к губам, осторожно огляделся по сторонам.
Скрипс и Бек сидели в полупустом дорожном кафе у подножия небольшого, но шумного водопада, заглушавшего голоса людей.
Их встреча была краткой. Джереми только что передал советскому разведчику мини-пенал с пленкой, на которой находились секретные сведения об ученых американской атомной лаборатории и направлениях их научных изысканий. А также карту расположения спецобъектов на территории Канады.
- А кто он, этот Борис Паш, - ученый?
- Он просто военный из службы безопасности, обеспечивающей работу секретной лаборатории. Его должность звучит так: начальник особого отдела. Впрочем, более интересен он сам.
- Что Вы имеете в виду?
- Паш родился в Сан-Франциско и является экспертом по России. Когда-то, в конце 19-го века, его отца - Федора Пашковского, православного священника, русская церковь отправила служить в Калифорнию. Их семья вернулась в Россию перед самой революцией. В гражданскую войну Борис сражался на стороне белых, и ему чудом удалось бежать снова в Америку в 1921 году.
Говорят, что главная его задача - следить за руководителем научной части проекта Оппенгейме- ром, который слывет человеком левых убеждений.
- Понятно. Георгий, возьмите деньги, прошу Вас, - тихо предложил Бек.
- Я рискую не за деньги! Мой шеф как-то проговорился, что как только у США появится атомная бомба, ее тут же используют для давления на СССР. Причем он не исключает и открытых боевых действий объединенной коалиции.
И, прошу Вас, называйте меня - Джереми, на всякий случай! - молодой человек опасливо обернулся.
Ранним утром в кафе совсем нет посетителей, и никто не мог услышать разговора двух мужчин, завтракавших в одиночестве на тенистой террасе. Да и в метре от их столика ничего из сказанного было бы не разобрать - все слова заглушал водопад.
Шабров, в свою очередь, также незаметно огляделся по сторонам: кафе было абсолютно безлюдным, лишь у стойки бара лениво беседовал с молоденькой официанткой хозяин заведения, бритоголовый, похожий на индейца, мулат.
Первым ушел Скрипс. А еще через несколько минут Бек уже ехал в своем автомобиле, изо всех сил стараясь не гнать, чтобы не нарушить тем самым правила дорожного движения сонной Канады и избежать нежелательной встречи с дорожной полицией.
Весь путь от кафе до посольства советский разведчик тревожно вглядывался в зеркало заднего вида. Но ни слежки, ни погони - не было.

***

- Товарищ Сталин, наша резидентура в Канаде передала в Центр информацию о том, что в составе союзных войск в Нормандии действует сверхсекретный отряд. Его цель захватить научные ядерные разработки нацистов и вывезти плененных немецких физиков-ядерщиков из центра исследований в Страсбурге в Соединенные Штаты, - сделал паузу в своем докладе руководитель внешней разведки П. Фитин.
В кремлевском кабинете Сталина находились нарком Л. Берия, В. Молотов, курировавший атомный проект в 1944 году, и шеф внешней разведки Фитин.
- Кроме того, в его донесении содержатся имена всех ведущих атомщиков Великобритании, которые прибыли для продолжения научных исследований в Лос-Аламос. Среди них есть и наши информаторы, которых мы ведем еще с 1941 года!
В Канаде, полностью на средства Великобритании, строится английский ядерный реактор. На объекте также есть наши агенты.
- Значит ли это, товарищ Фитин, что основные работы по созданию атомной бомбы перенесены в США и Канаду? - поинтересовался Сталин.
- Это сообщение полностью совпадает с донесениями наших резидентур в Лондоне и Нью-Йорке, - подтвердил вывод вождя шеф советской внешней разведки.
- Пусть Ваши люди ответят на вопрос: сколько времени потребуется американцам для создания ядерного оружия? Успеют ли до конца войны - к лету 45-го? А пока, нам нужно доделать кое-что в первую очередь.
Сталин имел в виду - разгром Германии, без которого он уже не мыслил своего настоящего и будущего, жизни своего народа, не ставшего на колени перед страшным врагом. Народа великой страны!
- Вячеслав, а как продвигаются дела у Курчатова? - обернулся он к Молотову.
Молотов поднялся со своего места:
- Люди работают не покладая рук. Многое сделано, но до конечного результата еще далеко!
- Плохо, что далеко. Надо работать быстрее!
Молотов ничего не ответил и лишь взглянул
на Берию, сохранявшего молчание в течение всего совещания у Сталина.
Ядерный проект был, конечно, важен. Но важнее всех проектов для него, да и для всех, живших в тот период времени, была - долгожданная победа над Германией, ради которой - все, и даже еще больше! А потом... потом - будет потом!

***

К середине осени 1944 года в советском Генштабе уже разрабатывались завершающие войну стратегические операции. В начале следующего года Ставка Верховного главнокомандования, рассмотрев многочисленные возможные варианты действий, решила провести серию наступательных операций по трем основным направлениям, выделив главным из них варшавско-берлинское, где должен был развивать наступление 1-й Белорусский фронт во главе с новым командующим, маршалом Г.К. Жуковым. Конечная задача - овладение Берлином и капитуляция Германии.
Иные задачи ставили перед собой западные союзники, которых больше всего интересовал вопрос доминирования в послевоенном мире, полным ходом шла работа по созданию ядерного оружия и средств его доставки, делались и другие «заделы» на будущее.
Несмотря на то, что новое сверхмощное оружие еще не было создано, планирование его боевого применения уже началось. В этом вопросе одно из ключевых мест принадлежало созданию средств доставки ядерной бомбы. И к концу 1943 года американская военная верхушка пришла к мнению, что таким средством может служить бомбардировщик дальнего действия В-29 «Superfortress» («Суперкрепость») , построенный авиационной фирмой «Боинг».
Первый его опытный образец появился в сентябре 1942 года. А к осени 1944-го самолетов В-29 в ВВС США насчитывалось уже более 600 единиц.
Из них 65 самолетов было переделано с учетом выполнения задачи по доставке ядерной бомбы!
Бомбардировщик имел огромную по тем временам нагрузку - до 9 тонн и максимальную дальность действия - более 8 тысяч километров. Несмотря на то, что ядерная бомба еще не была готова, ее размеры уже были известны, и бомболюк В-29 считался, после незначительной переделки, вполне пригодным для ее транспортировки.
Естественно, что разместить эту ударную силу ВВС США было решено на Дальнем Востоке (Индия и Китай), поближе к Японии. Однако оттуда В-29 «доставал» лишь до южной оконечности страны - острова Кюсю.
Поэтому в июне 1944 года силы морской пехоты и ВМС США провели операцию по захвату японских островов: Сайпан, Гуам и Тиниан (Марианские острова).
Японский флот попытался воспрепятствовать этому, но потерпел сокрушительное поражение. Число погибших в вооруженном столкновении с обеих сторон было значительным (29 тысяч японцев и 16,5 тысяч американцев).
Теперь, после захвата Марианских островов и строительства на них баз американских ВВС, принадлежащих 21-му бомбардировочному командованию, В-29 получил возможность бомбить всю территорию Японии, включая Токио.
Самолет начинают строить не только на самой фирме «Боинг», но также на заводах других американских компаний, среди которых: «Гленн Мартин», «Белл Эйркрафт», «Норт Америкен Эвиэйшн», - практически по всей стране, придав акции национальный характер.
Заключительным аккордом, подчеркнувшим значимость проекта, явилось переподчинение Воздушного корпуса армии США Генеральному штабу ВВС.

***

- Какая красота! - Гелшат держится за металлические поручни смотровой площадки над Ниагарским водопадом. На ней белый непромокаемый плащ, заботливо выданный служителем заповедника.
Пара смотрит вниз на два прогулочных катерка с людьми, которые приближаются к месту падения воды с огромной высоты.
- Знаешь, говорят, что знаменитый американский писатель Эрнест Хэмингуэй, на спор, несколько раз срываясь вниз, все же прошел Ниагару по верхней ее кромке!
Гелшат со страхом смотрит на мощный поток воды, с ревом срывающейся вниз.
- Зачем же так рисковать самым дорогим, что у тебя есть?! Его, наверное, никто не любил, раз он так бездумно рисковал собой!
Виктор, улыбаясь, бережно обнимает супругу, уютно уткнувшись в густую копну ее волос на затылке: «Какая же ты у меня чистая девочка!»
Через три месяца у них должен родиться ребенок, наверное, мальчик! Гелшат совсем не портит ее теперешнее положение. Наоборот - она стала еще красивее! А это - главная народная примета! Девочка всегда отбирает мамину красоту!
На корабликах видны маленькие фигурки людей. На одном судне, стартовавшем с американской стороны, все в синих непромокаемых плащах. А на другом пароходике, отошедшем от канадского берега, - в точно таких же, но желтых.
Вообще, понятие границы в канадском экскурсионном городке «Ниагарские водопады» - весьма относительно!
Виктор давно приметил, как по мосту, соединяющему два соседних государства, резво снуют в обе стороны гуляющие группы людей.
«Идеальное место для встреч», - отметил разведчик, молча разглядывая экскурсантов.
Брызги от водопада висят в воздухе, и если долго находиться у парапета, то можно совсем промокнуть, несмотря на влагостойкую одежду, и Шабров заботливо торопится увести подальше от водяного душа свою любимую.
Они возвращают влажные плащи любезному служителю водопада и удаляются под полосатые зонтики ближайшего кафе. Тут много посетителей, но и свободных мест достаточно. Молодые люди присаживаются невдалеке от изумрудной кроны аккуратно постриженных кустов. На их листве блестят капельки водной взвеси. Повсюду свежо и сыро. Воздух источает запах трав, пучки которых подвешены под решетчатым деревянным навесом.
- Может, нам уйти куда-нибудь в другое место, где не будет так свежо? - беспокоится о любимой Шабров.
- Мне совсем не холодно, ведь я - хорошо одета!
- Давай я тебя покормлю!
- Я еще не голодна. Закажи мне только чашку чая. А поедим где-нибудь позже, ладно? - в голосе Гелшат звучит просьба. - Тут так хорошо!
Как ни старается Виктор, но все же уделить достаточно времени своей жене - не получается: слишком много забот! Ему и его коллегам приходится работать по 14-16 часов в сутки, забывая о сне и пище!
Но сегодня - редкая возможность посвятить Гелшат свои выходные два дня, которые он сам для себя выделил, чувствуя, что совсем выбился из сил. Бек, мысленно, поклялся сам себе, что так и поступит. Ведь она в Канаде - совсем одна, без знакомых и друзей. И днями не выходит из дому!
Среди посетителей кафе выделяется высокий седовласый мужчина с выправкой военного. Он сидит, с прямой спиной, один за круглым столиком, на котором стоят фарфоровый чайничек с напитком и такая же фарфоровая чашка, и неторопливо пьет чай.
В левой, свободной, руке незнакомец держит большую деревянную трость с набалдашником из кости. Он сжимает ее, задумчиво глядя куда-то за дальний горизонт. Крупные черты его лица сосредоточенны и серьезны.
«Похоже, из "бывших", - решает про себя Бек, - уж слишком колоритен для простого канадца. А еще смахивает на породистого англичанина или польского пана. Кто его разберет!»
На руке у мужчины синий кружок татуировки. Но она расплывчата, и разглядеть, что на ней изображено, издали - не получается.
После кафе молодые люди не торопясь прогуливаются вдоль главной улочки туристического городка Ниагара-Фолс, рассматривая витрины многочисленных магазинчиков. У одноэтажных строений из красного кирпича, построенных в английском колониальном стиле, выставлены дубовые бочки с канадскими винами. Их предлагают для дегустации праздно гуляющим иностранцам.
Удивительно, что так далеко, на севере, успевает вызревать виноград, из которого затем приготавливают прекрасное легкое вино. Онтарио - центр канадского виноделия.
Однако идет война, а здесь будто бы не знают об этом: настолько размеренна и спокойна жизнь местного населения.
Бек думает об этом, следуя за женой по магазинчикам тургородка, и удивляется тому, что людей, похоже, больше интересуют новости биржи или где приобрести сувениры, чем сводки с далекой войны.
Впрочем, местное радио довольно подробно освещает ход боевых действий в Европе. Но отсюда, из-за океана, они кажутся какими-то призрачными. Во всяком случае, уж очень далекими!
У очередной витрины он замечает знакомого старика с тростью, внимательно разглядывающего кубинские сигары. Бек непроизвольно опускает глаза на его левую кисть, где у незнакомца должна быть татуировка. Он замечает ее, почти стертую, у большого пальца. Это - синий морской якорь, перепоясанный цепью.
«Точь в точь, как у наших моряков, - подумалось Беку. - Но, наверное, такие татуировки интернациональны. Ведь во всех флотах мира существуют корабельные якоря!»
Незнакомец оборачивается, и глаза мужчин на мгновение встречаются.
«Странно, мне кажется, что где-то я уже видел этот взгляд?» - Бек не уверен. Но странное ощущение еще долго не покидает разведчика.

***

Особым вниманием у советских спецслужб, действовавших в Канаде, пользовались два ученых-информатора: Алан Мэй, англичанин, и еврей итальянского происхождения Бруно Понтекорво, бежавший от нацистских гонений Муссолини.
Уже после войны Понтекорво со своей семьей бежит в Советский Союз, спасаясь от судебного преследования в США, развязавших «охоту на ведьм» в годы «холодной войны». Его разместят на одной из подмосковных «закрытых» дач, создав для выдающегося ученого все условия для жизни и работы.
Другого важнейшего агента К. Фукса советская разведка вела еще с Великобритании, где он ранее работал. Но, и попав в Лос-Аламос, британец не прервал связи с Москвой, из идейных соображений, продолжая снабжать ее ценнейшей информацией.
Алан Мэй и Понтекорво работали над созданием английского реактора, возводимого в местечке Чолк-Ривер, в провинции Онтарио (Верхняя Канада), а затем также перебрались в сверхсекретную американскую лабораторию.
От них, во многом, советская резидентура в стране черпала свои сведения о ведущихся работах и научных исследованиях, как в самой Канаде, так и в Соединенных Штатах. Через них, в частности, стало известно о разработке урановой бомбы «Малыш» и более мощной плутониевой «Толстяк» в сверхсекретной лаборатории в Лос-Аламосе.
Ученые делились имеющимися у них уникальными сведениями не за деньги, а из идейных соображений, считая, что сверхмощное ядерное оружие не должно оставаться в одних руках и, тем самым, создавать новую угрозу миру.
Учитывая крайнюю важность агентов, Виктор и его коллеги принимали все необходимые меры, чтобы отвести от них любые подозрения, стараясь лишний раз не беспокоить ученых. Кроме того, было организовано прикрытие агентов, работавших с ними, и разработан тщательный сценарий встреч.
Для того чтобы общаться по ядерной тематике со специалистами в этой области, Бек, не имевший инженерного образования, попросил коллег, чтобы ему купили учебники по физике, а также достали, по возможности, все имевшиеся в наличии печатные материалы по теме на английском языке.
И началась кропотливая самоподготовка, которая завершилась через несколько месяцев. Результат был очевиден - ядерная тема стала являться во сне.
Тогда Бек понял, что по-настоящему вник в тему и готов к общению с физиками. Но агентов, выходящих на связь с информаторами и имевших с ними давние отношения, старался собой не подменять.
В начале 1945 года английский ученый Алан Мэй, работавший в монреальской группе исследователей (английский атомный проект) под руководством Кокрофта, передал сотруднику советской резидентуры ГРУ в Оттаве Павлу Николаевичу Ангелову образцы урана U-233 и U-235. Последний был обогащен и находился в небольшой стеклянной ампуле.
Кроме того, ученый передал подробный доклад о ходе ядерных исследований.
Все эти бесценные сведения и образцы было решено отправить в Москву с нарочным. Им оказался другой советский разведчик Мотинов, срок спецкомандировки которого в Канаде заканчивался.
Разведчик вез драгоценную ампулу с радиоактивным ураном, поместив ее у себя на поясе, рискуя собственным здоровьем и даже самой жизнью! Ведь в ампуле шла реакция распада! Это был подвиг!
На аэродроме в Москве его встречал лично директор ГРУ Ф. Кузнецов, который, взяв из рук Мотинова драгоценный груз, тут же поспешил к стоявшей чуть в отдалении машине, куда и передал ампулу.
На удивленный вопрос своего подчиненного, кому он ее отнес, шеф военной разведки, вытирая пот со своего лба, еле слышно сказал:
- В той машине - Берия.
СПРАВКА:
Кузнецов Федор Федорович (1904-1979), генерал-полковник, начальник военной разведки - замначальника Генерального штаба с 1943 по 1947 год. До войны - на партийной работе.
До назначения в разведку - активный участник Великой Отечественной войны: член Военного совета 6о-й армии (июль-октябрь 1942 года), ЧВС Воронежского фронта (октябрь 1942 года - апрель 1943-го).
Похоронен на Новодевичьем кладбище.

***

Бек пока безрезультатно пытался связаться с агентом партийной разведки в Канаде. Для этого у него был специально предусмотренный позывной, который он транслировал в эфир уже трижды, используя чудо техники - доставленный специально для него из Центра портативный радиопередатчик.
Разведчик проявлял крайнюю осторожность, стараясь никого более не посвящать в свои планы. Работал на передатчике самостоятельно, всякий раз оставаясь в эфире не более 15-20 секунд.
Даже если бы контрразведке и удалось засечь его радиопередатчик, то за столь малый промежуток времени уж вряд ли бы она смогла установить место его нахождения.
Однако эфир упорно молчал.
Бек остановил машину и, выйдя из нее, направился к стальному парапету столичной набережной канала Ридо. Агент в очередной раз не вышел на связь.
В сгущающихся синих сумерках его внимание привлек прогулочный, почти безлюдный катерок, беззвучно плывущий по воде. На его мачте горели три тусклых огонька и полоскался на ветру маленький флажок.
«Ну, просто как кленовый листок на ветру, - подумалось Беку про флажок. - И хочется же кому-то ходить по воде в такую погоду?»
Сырость проникала под плащ, холодя тело, и мужчина поднял воротник. Дул пронизывающий атлантический ветер, гоня по воде серо-свинцовую рябь.
- Вы хотели меня видеть? - раздался чей-то голос по-русски за его спиной.
Бек резко обернулся. Перед ним стоял знакомый старик в темном пальто и перчатках, сжимая в руке увесистую трость. Вновь волевой взгляд незнакомца шевельнул необъяснимо тревожное чувство в сердце разведчика: «Неужели мы встречались, но где, когда могла состояться эта встреча?»
- Вам не следует более использовать передатчик, - спокойно сказал незнакомец, как будто бы говорил о чем-то обыденном. - Достаточно просто мысленно пригласить меня на встречу.
- ?!
- Вы что же - ничего не слышали о телепатическом внушении? О работах русских ученых Бехтерева и Леонтовича начала века? - с удивлением и укоризной в голосе поинтересовался старик. - Мне казалось, что Советы давно уже и с успехом пользуются их наработками.
Кроме того, я по вторникам и четвергам пью чай в местном шотландском баре «Бигглз». В семнадцать часов, - уточнил незнакомец. - Впрочем, позвольте представиться - князь Иван Владимирович Гамонтов, резидент тайного сыска Его Императорского Величества Николая II в Северной Америке.
Моя прабабка, Мария Гамонтова, - представительница древнего шотландского рода Гамильтон, вышла замуж и переехала в Россию. Служила камер-фрейлиной при дворе Петра Великого. А мой отец, отставной подполковник гвардии, был другом еще батюшки последнего российского императора Александра III!
Таким образом, пред Вами - бывший российский подданный князь Гамонтов, собственной персоной!
Бек глядел в глаза незнакомца, не зная, как себя вести с этим странным человеком. В его душе боролись противоречивые чувства. В следующий момент незнакомец спохватился:
- Ах, простите меня, я, кажется, не назвал пароль. Что ж, извольте.
После того как все формальности были соблюдены, князь сделал предложение советскому разведчику прогуляться по безлюдной набережной.
- Так что же Вас интересует? - поинтересовался собеседник, мерно постукивая тростью по каменной мостовой.
- Вы, конечно, знаете об интенсивных работах по созданию атомного оружия, ведущихся в Соединенных Штатах?
- Да. И они близки к завершению!
- Нас интересуют планы США и Великобритании по его боевому применению.
Старик взял небольшую паузу, во время которой было лишь слышно постукивание его трости по камню. Затем он задумчиво произнес:
- Многое будет зависеть от того, сколько единиц этих проклятых бомб удастся произвести в ближайшее время, т. е. сколько обогащенного урана на них пойдет.
Затем вновь наступила пауза, после которой собеседник Шаброва, как бы решив что-то для себя, сообщил:
- Вы наверняка знаете о Квебекской встрече Рузвельта и Черчилля в 1943 году?
Бек утвердительно кивнул головой.
- Так вот, тогда, если помните, обсуждался вопрос об открытии Второго фронта в Европе в рамках плана «Оверлорд», озвученного на конференции в Тегеране. Но на этом тема переговоров исчерпана не была. В Квебеке было принято секретное соглашение о ведении войны против СССР.
- Какой войны?! - Бек не поверил своим ушам.
- Новой, бывших союзников против России, - спокойно ответил старик. - Вы что-нибудь знаете о сверхсекретном плане «Рэнкин»?
- Нет, - честно признался Бек.
- План «Рэнкин» был разработан там же, в Квебеке, в августе и уточнен в октябре того же года. Его суть в том, чтобы сконцентрировать против России все усилия Германии, которая «договаривается» с Западом, распуская свой фронт против объединенных союзнических войск во Франции. Затем Германия оказывает всяческое содействие их продвижению на Восток, пропуская через свои боевые порядки, и они «всем миром» наваливаются на Красную армию.
Этот план, разработанный английским генералом Морганом и поддержанный американской разведкой, лично шефом УСС Донованом, включал еще и организацию покушения на Гитлера, которым должен был руководить фельдмаршал Роммель. И все бы могло состояться еще год назад, если бы не досадное ранение фельдмаршала накануне предполагаемых действий.
Чем окончилась попытка покушения, Вы, конечно, помните: «убраны» все заговорщики, включая
Роммеля, которому предложили почетную смерть самоубийством, да и самого шефа германской военной разведки адмирала Канариса Гитлер казнил!
- Значит, реализации плана нападения на СССР помешали только лишь обстоятельства! - Бек чувствовал глубокое потрясение. Словам, сказанным только что удивительным незнакомцем, было множество подтверждений: ликвидация шефа Абвера, ряда высших военных руководителей рейха, а главное, перехваченные советской разведкой интенсивные переговоры в Швейцарии германского князя Гогенлоэ с руководителем УСС в Европе Алленом Даллесом.
Теперь для Бека все сложилось в логическую цепочку.
- Но почему Вы, князь, представитель высшего общества, помогаете советской власти, перевернувшей всю жизнь в России и Вашу собственную? - спросил обмякший от потрясающих откровений разведчик.
Собеседник, приостановившись, измерил Шаброва долгим изучающим взглядом, от которого молодому человеку стало не по себе. Он вновь почувствовал, что когда-то ему уже приходилось ощущать на себе холодный блеск этих глаз.
- Не думайте, что я полюбил большевиков и масонскую шайку, разорившую Россию. Только война идет не против идеологий, какими бы ненавистными они ни были, а против моей Родины. Противник пытается захватить ее земли и недра, лишить ее суверенитета, отобрав у всех нас последнюю надежду!
Бек завороженно слушал пожилого человека, и вдруг неожиданная догадка молнией поразила его разгоряченный мозг. Да, эти глаза, сухость фигуры, голос и перчатки, скрывающие татуировку, - ошибки быть не могло!
- Господин генерал, это. Вы?! - выдохнул пораженный своей догадкой разведчик.
- Я знал, что рано или поздно Вы должны догадаться! - усмехнулся Эшли. - Впрочем, прошу извинить меня за вынужденный маскарад. Он предназначен не для Вас.
Бек был серьезно ошарашен в очередной раз, не зная, как себя вести.
В следующий момент генерал, заговорщически глядя на него и широко улыбаясь, понимая внутреннее состояние разведчика, тихо поинтересовался:
- Разве Вас не предупредили в Москве, чтобы Вы ничему не удивлялись?
- ?!
После небольшой паузы, глядя Беку прямо в глаза, шеф Канадской конной полиции произнес серьезным ровным голосом:
- Я бы не стал помогать Вам, если б однажды один благородный юноша не спас от позора и голодной смерти детей моего старого друга, три христианских души! Умирая от ран в Лондоне в начале 30-х, старый вояка полковник Смагин просил разыскать и помочь его детям, и я, верный слову, обещал выполнить его просьбу. Старик не благословил в свое время брак единственной дочери. А та, обладая характером своего папаши, также не уступила.
Я искал их повсюду: в Европе, Азии и Африке, на Среднем и Ближнем Востоке, пока наконец не напал на их след. А найдя, стал свидетелем высокого поступка, как мне казалось, иноверца!
- О ком Вы говорите, генерал? - все еще не веря своим ушам, в крайнем изумлении, Бек поднял глаза на Эшли.
- О Вас, мой друг, о молодом мусульманском послушнике, и о семье - трех несчастных наших соотечественниках, которым Вы так вовремя и бескорыстно протянули руку помощи в 1936-м в средиземноморском порту Искандерун.
- Что?!
- Ну-ну. Я ведь все-таки - резидент Его Величества Императорского тайного сыска! - улыбнулся генерал, и его глаза потеплели. - Вы, как частенько бывает в нашей профессии, куда-то внезапно тогда исчезли. А гоняться за Вами по всему белому свету, чтобы вернуть свой долг, у меня уже не было ни возможностей, ни сил. Но надеюсь, что теперь мы сочтемся сполна!
Кстати, должен поздравить Вас как профессионал профессионала: на Вас ни у МИ-6, ни в ФБР, ни в УСС - ничего нет! А это уже - высший пилотаж для тех, кто начинал еще в 30-х!
Ну что же, мой дорогой друг, будем прощаться! Но теперь ненадолго.
Ветер к ночи усилился, раскачивая уличные фонари. Те уныло скулили на металлических крюках. В их зыбком свете летела поземка. Стало по-настоящему холодно. Но советский разведчик не чувствовал изменений в погоде - слишком много всего произошло за какие-то десять-пятнадцать минут!
«Может быть, все это мне только померещилось? И не было ничего вовсе? А только ветер принес старые воспоминания?»
Бек стоял и смотрел в спину уходившего от него прочь по мостовой странного старика, мерно стучавшего по камням увесистой деревянной тростью. И был не в силах тронуться с места.
«Кто же Вы на самом деле, князь, - гений сыска или жертва обстоятельств? Как же получилось, что мы с Вами, соотечественники, по разные стороны баррикад?»
В его памяти всплыли картины былого: красивая белокурая женщина с желтой лентой в волосах и ее грустный попутчик в потрепанном военном мундире идут с неописуемым достоинством вдоль торговых рядов шумного азиатского рынка.
Колокольный звон далекого православного храма, и маленький вихрастый мальчик с просфорой в худенькой руке спускается по лестнице после воскресной молитвы.
Убогое жилище русской семьи на окраине Богом забытого городка, и глухое одиночество молодого советского разведчика:
- Господи Иисусе Христе, помилуй мя, грешного! - прошептал Бек и вдруг почувствовал, как все его тело сотрясает ледяная дрожь. Запахнув поплотнее полы плаща и поправив воротник, он заторопился к машине.
В начале ноября в Оттаве еще нет снега, но холодно из-за резких порывов ледяного арктического ветра.
Шабров торопится, обгоняя посетителей детского католического приюта Святого Патрика. Ему позвонили ночью и сообщили о рождении сына. Он теперь - отец! Это невероятное событие!
«Скорее, скорее, только бы поскорее увидеть их, моих любимых и родных!»
Виктор взлетел по широкой каменной лестнице, держа в руке букет чайных роз и задыхаясь от бега, пролетел мимо гардероба. Но его вернули. Обслуживающий персонал, в основном женщины, улыбаются, понимая его волнение.
Наверху его встречают. Виктор отметил про себя, что на всех женщинах - длинные темные одежды и белые колпаки, как у католических монашек. И вообще, клиника, расположенная в старом историческом здании, больше напоминает монастырь, нежели медицинское учреждение. В глаза бросается чистота и почти армейский порядок, строго поддерживаемый персоналом.
- Мистер Шабров?
- Ес!
- Не волнуйтесь, у Вашей жены и ребенка все хорошо! - улыбается сухонькая, в годах, медсестра-монашка. - Пойдемте, я провожу Вас. И, будьте добры, передайте мне Ваши цветы: их в палату нельзя!
Шабров волнуется так, как уже давно не волновался. Наконец открывается дверь бокса. Они входят в небольшой стеклянный предбанник.
За стеклом небольшая светлая комната, где на кровати, привалившись к высокой подушке, лежит Гелшат - его любовь и... мать его ребенка! Она приподнялась в постели навстречу мужу и смотрит на него утомленными, счастливыми глазами, и улыбается.
Во взгляде Гелшат что-то новое, какой-то незнакомый свет.
Медсестра входит в палату одна, оставляя Виктора за стеклом. Затем, что-то спросив у Гелшат, подходит к детской кроватке, стоящей неподалеку, и поднимает вверх маленький запеленатый сверточек. Это - его сын!
Лицо мальчика сосредоточенно. Он спит так, будто делает какую-то важную работу! Медсестра держит ребенка на руках, развернув его в сторону Шаброва, и улыбается.
Виктор ошеломленно глядит на ребенка, потом на жену. Их глаза встречаются, и от счастья горячий ком подкатывает к горлу.

Глава № 5

Маршал Советского Союза Жуков принял командование 1-м Белорусским фронтом 16 ноября 1944 года.
Бывший комфронта К. К. Рокоссовский был переведен на 2-й Белорусский и тоже привлечен к участию в Висло-Одерской операции, как составной части общего рывка на Берлин.
Назначению маршала предшествовала его поездка, в качестве представителя Ставки, в расположение соединений фронта, в район Варшавы.
Здесь, на равнинной местности, неся большие неоправданные потери, продолжали наступление вымотанные до крайности войска 47-й и 70-й армий 1-го Белорусского. Ставка требовала от них выхода на Вислу.
Жуков сразу понял, что дальнейшее наступление бессмысленно и кроме новых потерь ни к чему не приведет. Он связался по телефону со Сталиным и попросил его отдать приказ о прекращении наступления.
Но вместо ответа Верховный вызвал его и Рокоссовского в Москву.
В кабинете, куда пригласили обоих военачальников, кроме самого Верховного находились еще В. Молотов и начальник Генерального штаба генерал армии А. Антонов.
Жуков едва успел переступить порог, как на него с упреками накинулся Молотов, обвиняя маршала, настаивавшего на прекращении наступления, в «политической близорукости».
- Погоди, Вячеслав, - устало прервал его Сталин и, коротко поздоровавшись, приказал докладывать.
Докладывая по карте, Жуков боковым зрением видел, как нервничает Верховный, отложив в сторону любимую трубку, что являлось признаком того, что он теряет хладнокровие. И все же маршал твердо высказался за прекращение наступления.
Его выводы поддержал и Рокоссовский, также принявший окончательное решение о бессмысленности продолжать наступательные действия.
- Идите и еще раз подумайте, а мы здесь посоветуемся, - предложил военачальникам Сталин ледяным голосом.
Те вышли в комнату отдыха, где вновь развернули заученную наизусть опостылевшую карту наступления фронта.
Через некоторое время их пригласили вернуться, и Верховный объявил о своем решении: «Мы тут посоветовались и решили согласиться на переход к обороне наших войск». (Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления. Москва, 1969. С. 585.)
На следующий день Верховный вновь пригласил к себе Жукова: «1-й Белорусский фронт находится на берлинском направлении. Мы думаем поставить Вас на это направление». (Там же. С. 586.)

***

Всю войну взаимоотношения Верховного и Жукова подвергались серьезным испытаниям. Маршал неоднократно был на волоске от сталинского гнева. Его снимали с высших должностей в руководстве Вооруженными Силами, перемещали и перебрасывали на самые трудные участки фронтов, забывая награждать после одержанных побед.
Достаточно вспомнить тот факт, что Сталин лично вычеркнул фамилию маршала из списка награжденных военачальников после разгрома фашистских армий под Москвой! И дело было вовсе не в том, что у Ставки не оказалось на тот момент достойной награды Жукову, твердо обещавшему Верховному отстоять Москву.
Причиной этому послужил жаркий разговор между ними по телефону в самый разгар подготовки стратегического контрнаступления. Жуков, чувствуя высокую личную ответственность перед Ставкой и будучи абсолютно задерганным, вспылил тогда, наговорив много лишнего Сталину, попытавшемуся давать советы по подготовке к предстоящему сражению в самый неподходящий момент, и бросил трубку.
Но последствий его поступок не имел. А вполне мог бы.
Только ему позволял Верховный главнокомандующий отстаивать свое собственное мнение и делил только с ним бремя руководства войной. Верховный знал, что Жуков справится с любой задачей.
Безгранично доверяя маршалу, злился на него, кляня схожий со своим, упертый характер, и все же признавал за Жуковым превосходство в военных вопросах.

***

- Ой, здравствуйте! Я и моя супруга хотим поздравить Вас с рождением сына и с наступлением
Нового года! Это Вам, - прямо с порога Гузенко протягивает букет красных роз.
Гелшат удивлена поздравлению - молодой человек едва ей знаком.
- Простите, но я не ждала гостей: ребенок спит.
- Нет, нет. Не нужно беспокоиться! Я лишь хотел сказать два слова, если позволите.
- Ну, прошу Вас, входите. Что же говорить у порога?
Гузенко сделал шаг в прихожую и стоит, переминаясь с ноги на ногу. В руках он держит снятую с головы шапку и, нервничая, мнет ее пальцами.
- Мы с супругой хотели просить Вас поговорить с Вашим мужем.
- О чем? - не понимает Гелшат.
- Видите ли, - лицо Гузенко покрывает испарина, - из Москвы пришел запрос на меня. Хотят отозвать и, возможно, отправить на фронт. А у нас ребенок, и жена беременна вторым, - лепечет лейтенант.
- Понятно. Но почему бы Вам самому не поговорить с Виктором Платоновичем? Если Вы незаменимы по службе, он, скорее всего, будет ходатайствовать о том, чтобы Вас оставили в Канаде.
- Нет, он этого делать не будет, а вот если попросите Вы.
- Но я не вмешиваюсь в служебные дела мужа!
- Вы просто не хотите помочь! - голос Гузенко окреп.
- Простите, но я не смогу быть Вам полезна. И, прошу Вас, заберите цветы.

***

По приказу маршала войска фронта закончили все подготовительные мероприятия, предшествующие наступлению, к середине января 1945 года.
В результате проведенных крупномасштабных перебросок и перегруппировок громадной массы войск на главном направлении наступления советских фронтов (1-го Белорусского и 1-го Украинского) удалось создать многократное (более чем в четыре раза!) превосходство над противником в живой силе и технике. Да, теперь в войсках техники было достаточно: 45-й - не 41-й! Но не она решала исход войны.
Русский солдат, прошедший все ступени ада, выживший только из лютой ненависти к врагу, дышал ожиданием долгожданной расплаты. Расплаты за горе, за смерть близких, за пот и кровь, за ледяные ночи в окопах, за голод и холод. За все, что принесла в его дом, отняв самое чувство жизни, проклятая война!
Ах, как хотелось жить! Слушать ночного соловья и верить в сладкий обман глупой кукушки. Но, жить нельзя, никак невозможно, пока не свершится благородная месть. А за это можно и умереть. Только бы жила она - Россия!
На очередном докладе фюреру в январе 1945 года начальник Генштаба фашистского рейха Гудериан назвал создавшееся положение критическим. Он особо указал на самый слабый участок фронта, который обороняли венгры, румыны и итальянцы.
Гитлер же повел себя неадекватно: истерично кричал и бросался карандашами, картами и разведдонесениями, которые принес с собою для доклада фельдмаршал, обозвав их «абсолютно идиотскими». Германские военачальники, присутствовавшие при «разносе», старались не глядеть друг другу в глаза.
Гудериан понял, что надеяться больше не на что.
Ему уже не раз приходилось быть на волоске от разжалования, а возможно, и военного трибунала, и даже расстрела за «пораженческие настроения». Первый раз это случилось под Москвой в декабре 41-го, в жуткий мороз.
Тогда Гудериан попытался убедить фюрера отдать приказ об отступлении, сохранив жизни солдат, не готовых вести боевые действия в условиях суровой русской зимы. Но это ему не удалось. Выслушав своего полководца, Гитлер спокойным голосом сказал: «Холод - это мое дело. Атакуйте!»
Сейчас, в конце войны, перед лицом неминуемой катастрофы фюрер повел себя также, упрямо настаивая на своем. Разница была лишь в тоне, а проще говоря, истерике.
«Это - агония!» - сделал для себя невеселый вывод фашистский фельдмаршал. Теперь уже ничто не могло спасти рейх.
«Это - катастрофа!» - еще раз, мысленно, повторил Гудериан и отрешился от происходящего, больше ничего не предлагая и не прося у фюрера.

***

Операция советских войск началась 12 января и окончилась 3 февраля 1945 года. Именно на том участке, о котором говорил Гудериан, маршал Жуков сконцентрировал основные усилия наступавших войск.
В результате совокупности успешно проведенных боев войска 1-го Белорусского фронта, поддержанные соседними фронтами, продвинулись на глубину до 500 км и вышли к реке Одер, остановившись в 60-70 км от Берлина для перегруппировки и подготовки последнего удара по врагу.
Над рейхом нависла реальная перспектива неминуемого краха!

***

К началу 1945 года лаборатория под руководством Оппенгеймера смогла создать лишь один работоспособный проект ядерной бомбы с урановым зарядом. Зато у ученых уже была полная уверенность в том, что она сработает. К тому же, как оказалось, добытого урана было вполне достаточно для производства нескольких бомб.
Прорывным моментом в создании «Малыша» (так, за относительно малые размеры, окрестили бомбу, позднее сброшенную на Хиросиму) явилось предложение молодого ученого Неддермейера использовать в бомбе обычное взрывчатое вещество для запуска цепной реакции. Конструкция «Малыша» представляла собой практически мощную пушку.
Выбор Хиросимы в качестве первой мишени атомной бомбардировки определялся во многом из-за того, что большинство строений в этом японском городе были деревянными. Все еще сказывались сомнения в отношении мощности предстоящего ядерного налета. Хотя и военные объекты города сыграли свою роковую роль.
А в декабре 1944 года началось сооружение объектов полигона в безлюдной пустынной местности под названием «Дорога смерти» для испытания ядерного оружия. Полигон находился на расстоянии около дня езды от Лос-Аламоса на автомобиле (чуть более 300 км), что соответствовало принятым нормам безопасности.
Для подрыва ядерного заряда «Тринити» была выбрана площадка внутри полигона, размером примерно 30 х 40 км. А уже внутри этого пятачка - точка зеро.
Первоначальная дата испытания атомной бомбы была приурочена к 4 июля - Дню независимости США.
Вместе с тем, в результате проведенных расчетов, удалось выяснить, что заряд плутониевой бомбы примерно в 1,7 раза мощнее урановой. И усилия конструкторов и ученых Лос-Аламоса с начала 1945 года концентрируются вокруг создания «Толстяка», плутониевой бомбы, сброшенной без предварительных испытаний на Нагасаки. (Испытания «Толстяка» пройдут только в 1946 году на атолле Бикини.)

***

Рузвельт умер внезапно. Его хватил удар в тот момент, когда он позировал художнику.
Все знали, что он - человек нездоровый, переболевший полиомиелитом еще в 20-е годы и в последнее время вынужденный перемещаться в инвалидном кресле, и все же.
13 апреля 45-го, на следующий день после его кончины, советская делегация во главе с Посланником побывала в Посольстве Соединенных Штатов в Оттаве, где дипломаты выразили искренние чувства соболезнования семье президента и всему американскому народу, сделав соответствующую запись в Книге скорби.
- Теперь следует внимательно оценить обстановку, - озабоченно бросил Зарубин, когда дипломаты - члены советской делегации возвращались в посольство в лимузине Посланника, - как поведет себя Трумэн? Думаю, все выяснится уже в самое ближайшее время! Отслеживайте все его выступления и высказывания.
- Да, это Вам - не Рузвельт, - задумчиво протянул глава советской дипмиссии.
Дипломаты, среди которых находился и Шабров, выслушали тираду Зарубина молча. Всем было и так ясно, что к власти в США приходят «ястребы».

***

33-й президент Соединенных Штатов Гарри Трумэн вне себя от ярости оглядел своих генералов, прибывших в Белый дом на первое совещание с вновь избранным президентом.
- Хватит, мы не заинтересованы больше в союзе с русскими, а стало быть, можем и не выполнять договоренностей с ними. Проблему Японии решим и без их помощи! - запальчиво заявил, почти прокричал, глава Белого дома в ответ на выступление начальника Генерального штаба генерала армии Маршалла, суть речи которого сводилась к необходимости сохранения военного союза с Советским Союзом на ближайшую перспективу.
Наступила тяжелая пауза. Не было слышно ни звука.
«Что же они молчат? Жаль, что Паттон (генерал, командующий бронетанковыми войсками США в Европе, - единственный представитель Главного командования, полностью разделявший мнение нового президента. - Примеч. авт.) не смог вырваться из Германии», - мрачно обводя взглядом собравшихся, думал оставшийся в одиночестве Трумэн.
- Предлагаю высказываться! - президент едва сдерживался от негодования. Его взгляд остановился, наконец, на военном министре Генри Стимсоне. Трумэн считал этого человека весьма опытным руководителем ведомства и вполне лояльным себе.
- Господин президент, - встал со своего места министр, - мы не можем отрицать, в случае если откажемся от наземной операции русских, возможной высадки Квантунской армии на острова. Если это произойдет, то мы не гарантированы от второй Окинавы!
В зале послышались возгласы одобрения и выкрики с мест: «Пусть русские начнут наступление на суше!»; «Без русских мы можем быть втянуты в длительную войну и понести большие потери в живой силе и технике!»; «Пусть русские воюют с японцами!».
«Трусы, жалкие трусы!» - с ненавистью подумал о своих генералах американский президент и до боли в суставах сжал под столом кулаки.

***

- Мы никогда не узнаем, каков он на самом деле, пока не увидим его в условиях давления исторических обстоятельств, - сказал военному министру Генри Стимсону генерал Джордж Маршалл, когда они возвращались из Белого дома.
- Никто не знает, что представляют собой взгляды нового президента, - со вздохом отозвался Стимсон.
Оба генерала проявляли осторожность и осмотрительность, и даже некоторую толику недоверия ко вчерашнему «либералу из глубинки», выражая тем самым общий настрой высшего командования Вооруженных сил США.
А как могло быть иначе? Ведь Трумэн не так давно служил простым гвардейцем в штате Миссури, а затем, не бог весть какими путями, выбился в сенаторы!
Генералы еще помнили прежнего «хозяина» Белого дома и его осторожные, взвешенные решения в области внешней политики, принесшие США долгие годы мира и благоденствия.
Но уже через месяц военный министр круто поменяет свою точку зрения под воздействием американских ядерных испытаний и открывающихся в связи с этим новых перспектив Соединенных Штатов в мире, написав в своем дневнике: «...экономическая мощь и атомная бомба - две самые крупные козырные карты в руках Америки. Нужно быть дураком, чтобы не выиграть при таких картах!»

***

- Создание авиационной атомной группировки поручено молодому подполковнику Полу Тиббетсу, - Скрипс прервался на минуту, чтобы сделать глоток чая.
Бек и агент Скрипс встретились впервые после кончины Рузвельта в том же кафе на гористом склоне у водопада.
Место для их встреч, по мнению советского разведчика, было выбрано идеально. К кафе вела только одна асфальтированная дорога, и с приподнятой над землей веранды хорошо просматривалась вся округа. Кроме того, посетителей в кафе всегда мало - ведь рядом нет ни одного населенного пункта.
Скрипс поставил чашку на стол и продолжил:
- Он, несмотря на свою молодость, участник боев в небе Европы и Северной Африки. Имеет боевые награды. Кроме того, обладает определенными организаторскими способностями и прошел тщательную проверку.
Секретное подразделение создано на базе 393-й бомбардировочной эскадрильи, которая базируется на аэродроме «Уэндовер» в северо-западной части штата Юта. Теперь это 509-й авиаполк центрального подчинения. В его составе, кроме боевой группы, специальная эскадрилья для сборки и технического обслуживания атомных авиабомб.
К сожалению, на сегодняшний день более точными координатами нахождения аэродрома не располагаю. Известно только, что ранее он использовался в качестве тренировочной базы истребительной авиации. Истребители Р-47 «Тандерболт», - уточнил Скрипс.
- Спасибо, Джереми! Сведений вполне достаточно, - поблагодарил своего информатора Бек.
Перед ним также стояла чашка чая, который он не пил, а цедил из уважения к собеседнику, не любя в принципе этот напиток.
Место, где готовят достойный внимания кофе, в Оттаве советский разведчик так и не нашел. Повсюду предлагали лишь американо, проще говоря - безвкусную «бурду», как нелестно называл этот кофе Шабров. Только его любимая супруга продолжала семейную традицию, начатую когда-то милой Лелей, готовя ему вкуснейший из всех напитков в мире в медной, сработанной руками ремесленников Персии, турке.
Эти минуты напоминали Виктору детство, старенькую ширму и их дом в Москве, близкий и, одновременно, - такой далекий!
Полученные данные были крайне важны для Центра. Все говорило о том, что американцы вплотную приблизились к ядерным испытаниям. А может быть - к ядерной войне?!
Ах, как хотел посоветоваться с Эшли советский разведчик, но тот предостерег его от лишних контактов, сказав, что, когда потребует ситуация, он сам выйдет на него.

***

Победа, победа, победа! Боже мой, какая радость!
В советское посольство с утра длиннющая очередь. Среди посетителей: официальные делегации и простые граждане Канады. А также соотечественники, которые волей судеб все долгие годы войны были оторваны от Родины, но в своем сердце всегда были рядом с ней, искренне желая России скорейшей победы над врагом.
Среди русских посетителей дипломатической миссии люди разные: графы и князья - представители элиты Российской империи, бывшие офицеры и люди гражданские. Многие пришли с прошением предоставить возможность вернуться на Родину, чтобы участвовать в ее восстановлении. Но, это вопрос сложный: Москва согласия не дает и приходится отказывать в визах.
Люди несут цветы, море цветов. На их глазах слезы радости.
В Оттаве салют, музыка, восторженные толпы забывших о повседневных заботах граждан.
Прохожих в военной форме обнимают и целуют, качают на руках. Повсюду радость и ликование.
Впервые в Оттаве бушуют тюльпаны. Их тысячи, десятки и сотни тысяч пестрых, необыкновенных! Они живым ковром покрыли столицу.
Это подарок городу и стране от благодарного королевского двора Нидерландов за приют во время военного лихолетья - целый миллион луковиц необыкновенного цветка!
Взрыв эмоций дополняет флористический салют!

***

На приеме в советском посольстве по случаю великого события большое скопление людей. Мужчины в военной форме, мундирах и френчах с аксельбантами и наградами, послы в официальных дипломатических одеждах.
Впервые, по распоряжению советского Посланника, весь дипломатический корпус Посольства СССР в Канаде - с орденскими планками на груди.
Бек, в строгом черном смокинге с лентами ордена Боевого Красного Знамени и только что полученной Красной Звезды, сидит за большим праздничным столом, слушая приветственную речь Зарубина к собравшимся иностранным гостям.
Речь окончена, и все встают в едином порыве союзников выпить за общую победу.
«Ах, как здорово! - думает Шабров. - Только вот, как долго мы будем вместе?»
Все садятся и приступают к еде, весело и непринужденно галдя.
Бек ловит на себе взгляд Эшли, сидящего напротив него и немного наискосок, и впервые читает в глазах генерала неподдельное восхищение.
«А ведь он прекрасно разбирается в наградах!» - понимает Шабров и чуть заметно приподнимает бокал, приветствуя своего канадского коллегу.

***

В конце марта, перед самым наступлением на Берлин, Жукова пригласили в Ставку.
После доклада Сталину уточненного замысла операции с учетом выхода экспедиционных сил союзников на Рейн, Георгий Константинович со всей определенностью доложил о намерениях англо-американских войск захватить Берлин раньше, чем туда придет Красная армия. При этом он сослался на неоднократные высказывания по этому поводу генерала Дуайта Эйзенхауэра, не скрывавшего своих намерений.
Такое поведение союзников было прямым нарушением договоренностей Ялтинской конференции, где были четко определены задачи всех наступающих сторон, а также рубежи и разграничительные линии между ними. Тем более что к концу марта советские войска уже находились на Одере и Нейсе в готовности начать последнее в войне решительное наступление.
- Немцы фактически прекратили сопротивление на Западном фронте, - сообщил маршал. - Союзники форсируют водные преграды сходу. По ним почти не ведется огонь. Мы же, верные своим обязательствам, сохраняем все разграничительные линии и не входим в зоны ответственности союзников.
Сталин, хорошо знавший, что за последнее время фашистское руководство активизировало поиски сепаратного соглашения с английским и американским правительствами, устало, со вздохом протянул Жукову письмо:
- Читайте!
В письме от одного из иностранных источников сообщалось о закулисных переговорах гитлеровских эмиссаров с представителями союзников.
«Ну, что вы об этом скажете? - спросил И. В. Сталин и, не дожидаясь ответа, тут же заметил: - Думаю, Рузвельт не нарушит ялтинской договоренности, но вот Черчилль - этот может пойти на все» (Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления. Москва, 1969. С. 624).

***

Берлинская операция началась 16 апреля, а к 15 часам 2 мая с врагом было покончено полностью.
Стремительный рывок Красной армии не оставил никаких шансов англо-американскому командованию привести свои войска в Берлин первыми.
7 мая 1945 года представители фашистского командования подписали акт безоговорочной капитуляции в городе Реймсе перед командованием Западных объединенных сил.
Советская сторона, не присутствовавшая на церемонии подписания капитуляции, не согласилась считать этот акт окончательным и предложила объявить его предварительным протоколом капитуляции.
Окончательный Акт безоговорочной капитуляции фашистской Германии был подписан в Берлине в 0 часов 43 минуты 9 мая 1945 года.
Первый пункт акта гласил: «Мы, нижеподписавшиеся, действуя от имени германского верховного командования, соглашаемся на безоговорочную капитуляцию всех наших вооруженных сил на суше, на море и в воздухе, а также всех сил, находящихся в настоящее время под немецким командованием, Верховному Главнокомандованию Красной армии и одновременно Верховному командованию союзных экспедиционных сил».
Вот и настало время долгожданной расплаты и справедливости!

***

Эшли сам вышел на связь и назначил Беку встречу в середине мая в уединенном месте за пределами Оттавы. Это был старый, почерневший от времени монастырь, расположенный на возвышенности за небольшой, мощеной булыжником террасой.
С тыла его подпирала заросшая серым кустарником и колючкой каменистая горка. К самому же монастырю вела единственная, узкая и пыльная дорога, которую только что преодолел на своем авто Бек, спешно задраив все щели и окна - пыль от езды поднималась до самих небес!
Припарковав машину на мощеной площадке и выйдя из нее, разведчик задержался у входа в храм, рассматривая его причудливую готическую архитектуру. В этот момент к нему неслышно приблизился молодой монах и жестом пригласил следовать за собой. На монахе был надет черный балахон с капюшоном, почти полностью скрывавшим его лицо.
Под сенью резных балюстрад было тихо и прохладно. Монах беззвучно проследовал в дальнюю часть костела и распахнул перед разведчиком малоприметную металлическую дверцу.
За ней располагалось просторное помещение в форме вытянутого прямоугольника. На стенах горели факелы с живым огнем.
За большим деревянным столом сидел высокий кюре в черной мантии и капюшоне. Лица его также не было видно из-за тени от большого деревянного распятия, расположенного над самой его головой.
Впустив посетителя в комнату, монах тихо удалился, поклонившись кюре и закрыв за собою дверь.
- Проходите к столу, садитесь, - голосом Эшли произнес величественный незнакомец.
- Ну, Вы просто мастер мистификации! - искренне поразился Бек.
- Мне по службе положено, - ничуть не смутился генерал. - Впрочем, время не терпит. Здесь нас никто не услышит, а причина, ради которой я пригласил Вас, выйдя на связь, - более чем серьезная! К моему великому огорчению, все движется по наихудшему сценарию развития дальнейших событий.
- Что Вы имеете в виду? - сердце Бека застучало тревожно.
- В то время как ваши войска развивали наступление на Берлин, премьер Черчилль отдал приказание о подготовке сверхсекретной операции под кодовым названием «Unthinkable» («Немыслимое»). А точнее, работа по ее практической разработке началась в конце апреля.
Речь идет о внезапном нападении на СССР. Фактическое начало операции - 1 июля этого года. Для осуществления плана выделены 47 англо-американских сухопутных дивизий, наступление которых должны поддержать еще до 12 немецких дивизий, полностью укомплектованных по штатам военного времени, из района Шлезвиг-Гольштейне. Их не разоружали, как объявлялось официальными лицами, а вместо этого тренировали на территории Южной Дании, натаскивая на ведение наступательных действий. Эти тренировки длятся уже более месяца!
Намечено, что операцию поддержит громадное объединение стратегической авиации - американской и английской. Планируется использовать бомбардировщики «волнами» для уничтожения практически всех крупных городов России. Сейчас идет процесс концентрации авиационных соединений на территории Англии.
Операция предполагает постепенное втягивание в конфликт на стороне «союзников» таких государств, как Польша, Венгрия, Румыния и Болгария.
Конечная цель - захватить территории Советского Союза, дойдя до рубежа - Архангельск - Сталинград. Одним словом - повторить «подвиг» фюрера, только с успешным финалом.
Не в силах что-либо сказать, Бек, молча опустившись на стул, смотрел на своего собеседника.
- Скажите, а какова вероятность использования в этой атаке на советские войска атомного оружия? - наконец спросил он генерала.
- Минимальна. Во-первых, атомные испытания еще не состоялись. А во-вторых, никто еще не знает последствий использования сверхмощного оружия. На потери в живой силе своих войск ни американцы, ни, тем более, англичане не пойдут.
- Что можно сделать силами разведки для предотвращения наступления «союзников»?
- Передайте Центру, что со своей стороны наша резидентура готова провести выверенную по времени акцию по распространению пораженческих настроений и слухов о неминуемой гибели англосаксов в войне против России в кругах, близких к правительству и среди военных.
Она будет запущена по согласованию с Центром одновременно в Лондоне и Вашингтоне.
Мы можем также поиграть на разнице во взглядах в стане союзников по японскому вопросу. Пока остается этот гнойник на Востоке, в Соединенных Штатах покоя не будет.
А Сталин обещал разгромить Японию после капитуляции Германии! Не так ли?
- Да, вступление СССР в войну с Японией должно состояться по прошествии трех месяцев с момента разгрома Германии, т. е. в первой декаде августа.
- Думаю, с началом операции против самураев следует поторопиться. Или уж если не с ней, то, во всяком случае, с объявлением примерных сроков ее проведения.
Но, как Вы сами понимаете, этих мер может оказаться недостаточно. Должны быть предприняты срочные контрмеры. Пусть думают в Москве. До начала операции еще осталось полтора месяца!
Кстати, копию плана Вы найдете под ковриком у водительского сиденья. Автомобиль нужно закрывать на ключ, мой друг! - с деланым упреком весело усмехнулся русский князь, он же канадский генерал, он же кюре и проч., и проч.
- И не беспокойтесь: до посольства Ваш автомобиль будут сопровождать мои люди. И вот еще что, - Эшли несколько помедлил, собираясь с мыслями, - ФБР раскрыла шифры японцев, и теперь вся переписка между Токио и Москвой читается. Пока Вашингтон удовлетворен тем, как себя в отношении союзников ведет Россия. Но, будьте осторожны!
Какой бы ошеломительной ни была полученная информация, Бек, давно отработавший в себе привычку доделывать все до конца, все-таки задал долго мучавший его вопрос:
- Скажите, а почему на Вашей руке татуировка: якорь и цепь? Вы ранее служили на флоте?
- Нет, но в начале жизни грезил морем, как и любой мальчишка города на Неве. Много раз пытался вывести ее, но так до конца и не получилось. Татуировка - ошибка молодости: на теле разведчика не должно быть никаких отметин! - вполне серьезно пояснил Эшли.

Глава № 6

В кабинете Верховного совещалось лишь два человека: сам хозяин кабинета и шеф партийной разведки - загадочная личность и адмирал невидимого флота.
- Так, значит, время «Ч» операции - 1 июля? - Сталин остановился у окна и, не обращаясь ни к кому, размышлял вслух: - Какое вероломство! Эх, жалко нет Рузвельта! А Трумэн, похоже, такая же свинья, как и Черчилль! Снюхались, господа «союзники». Ну, что же, еще поглядим, чья возьмет! Видно, падение Берлина кого-то ничему не научило! Нужно немедленно собрать всех. Вызвать Жукова!
Затем он надолго замолчал, глядя куда-то поверх зубчатой стены. Трубка, к которой «хозяин» даже не притронулся, осталась лежать на столе, рядом с листками сверхсекретного плана, который он еще некоторое время назад внимательно изучал.
«Что стоит за этим планом: попытка воспользоваться моментом для решения своих территориальных притязаний или страх перед нашим присутствием в Европе? - размышлял Сталин. - В любом случае союзники так себя вести не должны! Или мы уже - не союзники? Нужно послать Вячеслава (Молотова. - Примеч. авт.) в Америку. Пусть пообщается с Трумэном, посмотрит, что это за "фрукт"!»
- Какие меры можно предпринять по линии разведки? - наконец обернулся Верховный к своему собеседнику, который все это время, молча, наблюдал за своим шефом.
Было видно, что Сталин окончательно взял себя в руки.
- Наиболее эффективным действием было бы, по нашему мнению, посеять чувство неуверенности и сомнения в успехе операции в среде высшего военного руководства Англии и США, а также ближайшего окружения английского премьера. Ведь инициатива разработки секретного плана принадлежит именно ему! Думаю, таким образом Черчилль пытается сохранить за собой кресло премьер-министра. Спецоперацию наша разведка сможет провести согласованно с мерами политического и военного воздействия, - ответил собеседник Сталина.
- Что Вы имеете в виду? - поинтересовался Верховный.
- Форсированную подготовку к наступлению на Дальнем Востоке и информирование о скором начале фронтовой операции глав стран Западной коалиции. Особенно Соединенных Штатов, без которых Англия на риск не пойдет!
- Когда конкретно сможете доложить о готовности к проведению резидентурами спецоперации за рубежом, ее содержании и этапах более подробно? - спросил Сталин.
- Через три дня! - последовал четкий ответ.
- Даю Вам неделю срока!

***

Генерал Энт был представителем спецслужбы ВВС США, занятой разработкой атомного удара по Японии. Беседуя с Тиббетсом о боевом применении ядерного заряда, он, глядя в глаза пилота, сообщил:
- Ядерный заряд, который предстоит доставить и сбросить на объект, - непредсказуемой мощности. Вам следует подумать о безопасности дальнейшего полета. По всем расчетам, в момент подрыва боеприпаса самолет должен находиться на удалении не менее 8 миль от эпицентра!
Ударная волна от ядерного взрыва распространяется со скоростью звука. Если самолет будет возвращаться по прямой траектории, то Вы не успеете удалиться на безопасное расстояние и будете настигнуты ею. Подумайте о маневре и начинайте его отрабатывать прямо сейчас, не дожидаясь конца испытаний!
Долгое время Тиббетсу никак не удавалось приблизиться к желаемому нормативу. Но наконец он придумал спасительный вираж, который позволял ему вырваться из зоны поражения. Он состоял в следующем: самолет после сброса бомбы резко пикировал, набирая скорость, и разворачивался на 155 градусов, уходя по наклонной линии, и тем самым вырывался за 8-мильную черту безопасности.
Кроме того, самолет серьезно облегчили, сняв с него практически все пушечное вооружение. Уменьшение веса дало увеличение скорости полета.
Для виража, придуманного Тиббетсом, потребовалось собрать команду из лучших боевых летчиков, и началась их интенсивная каждодневная тренировка. Отрабатывался не только вираж, но и полеты на большие расстояния над водным пространством.
Стратегические бомбардировщики совершали дальние тренировочные перелеты, в составе авиагрупп по несколько машин в каждой, к маленьким островкам в районе Кубы. Тем самым отрабатывались упражнения по навигации.

***

С конца 1944 года ВВС США начали планомерные массированные бомбежки японских городов, с применением новейших по тем временам бомбардировщиков Б-29, зажигательными и фугасными бомбами.
Бомбардировки «на уничтожение» вело 21-е бомбардировочное командование под руководством генерала Кэртиса Лемэя, к осени 45-го сровняв с землей более 60 японских городов, где погибли не менее полумиллиона человек! Это была слепая месть за Перл-Харбор. Только в пламени американских бомбардировок гибли старики, женщины и дети, а не военнослужащие Японской императорской армии.
Воздушные налеты «на уничтожение» станут визитной карточкой американских стратегов и их союзников в грядущих вооруженных конфликтах, которые развяжет Вашингтон в будущем на территориях далеких от Америки государств. Трусливо избегая наземных операций, в которых можно понести потери в живой силе, бомбардировочная авиация будет безнаказанно и без разбора: где военный объект, а где нет, - забрасывать мирные города и села бомбами с недосягаемых высот.
Американские самолеты будут поливать рисовые поля и посевы напалмом и химическими отравляющими веществами, лишая и без того небогатые народы Азии, Дальнего, Среднего и Ближнего Востока последнего пропитания.
Но, все это будет потом. А пока.
В сороковые годы бомбардировщик Б-29 являлся новейшим стратегическим оружием и в нем крайне нуждались наступавшие на Германию советские войска. Применение стратегической авиации в войне против фашистских войск могло бы серьезно уменьшить потери Красной Армии. Но по ленд-лизу самолет не поступал. Не поступали и английские бомбардировщики дальнего действия.
Применить свою стратегическую авиацию на Восточном фронте, по согласованию с советским командованием, союзники по антигитлеровской коалиции категорически отказались, ссылаясь на отсутствие достаточного количества бомбардировщиков и необходимость их использования для защиты своих территорий (?!).
А тем временем, в период с осени 1944 по май 1945 года они провели совместную секретную операцию под кодовым названием «Кейдзи Джонс» с целью сплошного аэрофотографирования территорий Европы (в т. ч. Советского Союза), Северной Африки и Скандинавии.
При этом для выполнения задач операции, имевшей дальний временной прицел, было задействовано не менее полутора десятка эскадрилий американских и английских бомбардировщиков!
В середине мая 1945-го Маршал Советского Союза Жуков был вызван к Сталину. В этом не было ничего необычного - в течение войны его вызывали в Ставку не раз. Только теперь, по окончании боевых действий, такой вызов мог иметь под собой особый смысл.
Приехав в Москву, Георгий Константинович по обыкновению направился в Генштаб, чтобы оттуда доложить Верховному о своем прибытии.
Он зашел к начальнику ГШ генералу А. Антонову, который сообщил маршалу, что уже полным ходом идет подготовка операции на Дальнем Востоке, которую намечено начать ориентировочно через три месяца.
- Думаешь, Алексей Иннокентьевич, он (Сталин) меня по этому поводу вызвал? - спросил у Антонова Жуков.
- Нет, не похоже. Командовать нашими войсками в войне с Японией поручено Мерецкову (Маршал Советского Союза). А представителем Ставки назначен Василевский (Маршал Советского Союза). Тут что-то еще...
- Позволь воспользоваться твоим телефоном, - попросил Жуков.

***

Светило ласковое майское солнце. Георгий Константинович вышел из здания Генштаба на улицу Фрунзе и, вдохнув весенний воздух полной грудью, не спеша направился пешком в сторону Кремля, радуясь возможности прогуляться по утренней столице.
Воздух мира был прозрачным и свежим, и смертельно уставший за годы войны полководец никак не мог им надышаться!
Прохожие узнавали маршала и в изумлении, пятясь и останавливаясь, уступали ему дорогу, не найдя ничего лучше.
«Как, это же сам Жуков! - удивлялись они. - Великий победитель немцев! Один, без охраны, вот так, просто, идет по городу вместе с нами!»
Люди разворачивались и в оцепенении восторга, забыв о своих делах, сопровождали маршала до самого Кремля. А когда дальше уже идти было никак невозможно - не пускала охрана, - маршал, обернувшись, улыбнулся своему добровольному эскорту, а затем посерьезнел и, сняв фуражку, поклонился москвичам. А те устроили своему любимцу бурную овацию искреннего признания и уважения.

***

В кремлевском кабинете Верховного находились все члены ГКО, нарком ВМФ адмирал Н. Кузнецов, начальник ГШ А. Антонов и другие военачальники.
Когда Жуков входил в кабинет, генерал армии Антонов докладывал замысел и расчеты Генштаба на предстоящую Дальневосточную операцию, стоя с указкой у громадной карты, подвешенной на стене.
Сталин, не прерывая доклада генерала, кивком головы указал Жукову на свободный стул, приглашая тем самым присоединиться к совещавшимся.
После того, как доклад был окончен, Сталин неожиданно спросил присутствующих: «Не следует ли нам в ознаменование победы над фашистской Германией провести в Москве Парад Победы...» (Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления. С. 689).
Послышались возгласы горячего одобрения и, даже, практические предложения по поводу порядка его проведения.
Буквально на следующий день началась форсированная подготовка к параду. Соответствующее указание на разработку приказа получил начальник ГШ генерал армии Антонов.

***

- Что мы можем противопоставить удару англо-американских войск? - с тревогой в голосе спросил у Георгия Константиновича Сталин. - Особенно с воздуха? - Их беседа проходила с глазу на глаз сразу по окончании совещания.
- У нас достаточно войск, чтобы разгромить любого сухопутного противника, а вот стратегическая авиация США и Англии, а также их военно-морские силы, которые на порядок превышают наши, действительно представляют серьезную угрозу.
Нужно подумать о выделении дополнительных средств ПВО для прикрытия Западного направления, расположив их скрытно во втором эшелоне. Подтянуть свежие силы истребительной авиации.
Однако одними бомбежками с воздуха войны не выиграть! Накануне наступления Западной коалиции, я думаю, мы проведем широкомасштабную перегруппировку войск, и противник, если решится все-таки наступать, будет дезориентирован в отношении нашего местоположения. Мы же разобьем их наземные силы одним массированным ударом с новых позиций.
- Вы допускаете, что «союзники» могут не решиться на наступление? - с надеждой в голосе поинтересовался Сталин.
- Думаю, именно так. Ведь в противном случае они неизбежно получат войну на два фронта. И все же, особое внимание потребуется уделить прикрытию городов на Западном направлении. А также подумать о том, как сделать участие англо-американского флота малоэффективным при вероятном вторжении в воды Балтики.
План операции и характер дальнейших действий я буду готов доложить Вам через несколько дней.
- Мы поддержим Ваши действия техникой. - Верховный, в который уже раз за долгие годы войны, почувствовал глубокое облегчение от спокойной уверенности в успехе в словах своего полководца. - В ближайшее время в Ваше распоряжение поступят 100 тяжелых новейших танков «ИС» («Иосиф Сталин». - Примеч. авт.) и самоходные артиллерийские установки большого калибра под предлогом их участия в Параде Победы союзных войск, который мы предложим провести в Берлине в августе-сентябре этого года.
Кроме того, будут использованы широкомасштабные политические акции и секретная операция нашей разведки в высших кругах США и Великобритании с целью посеять сомнение в успехе предполагаемого наступления бывших наших союзников, и даже страх перед предстоящим столкновением с нами.
Наши бывшие союзники считали нас еще в апреле совершенно измотанными и неспособными наступать на Берлин. Думаю, что не открою Вам тайну, если скажу, что Берлинская операция, показавшая мощь наших войск, стала для них неприятным откровением!
Но прошу Вас раньше времени не горячиться и не начинать боевых действий первыми.
Сталин медленно встал из-за стола и вплотную подошел к маршалу.
- Для введения бывших союзников в заблуждение относительно наших знаний вести себя с ними по-прежнему. Подготовку штабов и войск проводить в строжайшей тайне, лучше в ночное время, не раскрывая никому, кроме ближайшего окружения, истинных намерений. Вывод войск из Германии приостановить под предлогом проведения парада союзников.
Кроме того, думаю поручить Вам, для пущей убедительности, принимать Парад Победы на Красной площади ориентировочно 24 июня. Ваше участие в параде еще больше запутает противника. Успеете все организовать в Германии до этого срока?
- Успеем, и благодарю Вас за оказанное доверие, но принимать Парад Победы в Москве лучше Вам как Верховному Главнокомандующему! - возразил маршал.
- Я уже стар принимать парады. Принимайте Вы. Кстати, Вы еще не разучились ездить на лошади? - лукаво глядя на маршала, впервые за время их беседы улыбнулся Сталин.
- Пока нет.
- Ну, вот и хорошо! А командовать парадом назначим Рокоссовского! Есть возражения?
- Никаких, товарищ Сталин!
- Тогда так и решим! Наступает момент истины не только для нас, но и для всего мира! - Верховный глядел в глаза маршалу, и в его взгляде Жуков увидел нечто новое, чего не видел, а может, просто не замечал раньше.
В следующий момент Сталин тихо произнес:
- Ты у меня один, Георгий. Георгий Победоносец!
И черные глаза генералиссимуса наполнились влагой.

***

- Задержитесь, пожалуйста, Виктор Платонович, - обратился к Шаброву Зарубин после окончания служебного совещания.
Выждав, когда за последним дипломатом закроется дверь кабинета, Георгий Николаевич вновь обратился к Беку:
- Виктор Платонович, меня забрасывают анонимками, которые содержат всякую дрянь на Вашу супругу и, что уж совсем печально, клевету на Вас. Аноним приводит якобы достоверные сведения о том, что Вы «сливаете» информацию секретного характера врагу. - Посланник сделал небольшую паузу и продолжил вновь: - Думаю, что мне не стоит тратить время на то, чтобы высказывать Вам лишний раз свое полное доверие и поддержку. Но ведь эта грязь может дойти до Центра. Вы кого-нибудь подозреваете? Кто, а главное почему, занимается клеветой на Вас и Вашу супругу?
Бек в изумлении глядел на Зарубина:
- Мне трудно кого-либо подозревать хотя бы потому, что и думать на подобные темы некогда. Впрочем, я абсолютно доверяю своей жене. Мы живем в посольстве на глазах у всех.
Ну, а обо мне Вы сами все знаете. Наши отношения носят искренний, недвусмысленный характер.
- Да, да, конечно, - поторопился поддержать своего подчиненного Посланник, - Я лишь хочу обратить Ваше внимание на то, что этот пасквиль сочинил кто-то из Вашего ближнего круга. Кто-то, кто знает детали.
- Что Вы имеете в виду? - Шабров удивленно вскинул брови.
В следующий момент Зарубин достал из стола ворох бумаги и предложил собеседнику:
- А вот, полюбопытствуйте!
Бек потянулся к листкам.
«Что ж, как я и предполагал, все "послания" написаны женским почерком и при этом - левой рукой», - сделал для себя неутешительный вывод разведчик.

***

- Что с тобой? На тебе лица нет! - голубая бездна глядела в самое сердце.
- Ничего, просто устал, - Шабров попытался отвести взгляд.
- Раньше ты никогда не говорил мне неправды! - в голосе любимой послышалась обида.
- Прости меня. Просто какой-то подлец строчит на нас анонимки Зарубину, используя для этого женщину.
После минутного молчания Гелшат произнесла тихим голосом:
- Я не хотела тебе рассказывать, но накануне Нового года сюда к нам, в твое отсутствие, приходил лейтенант Гузенко. Он просил меня прямо с порога поговорить с тобой, чтобы ты помог ему избежать возвращения в СССР и его возможной отправки на фронт. Я, естественно, отказала.
- Ну что ж, теперь, кажется, все понятно! Почему же ты не говорила мне об этом раньше?
- Не хотела расстраивать. Да и сама эта история - гадкая.
- Ядерные испытания переносятся ориентировочно на 10 июля, что-то там еще нужно доделать, - сообщил агент Скрипс.
- Вы не представляете, Джереми, насколько это хорошая информация, - мгновенно отреагировал Бек. - А о каком испытании конкретно идет речь?
Оба разведчика прогуливались в безлюдном пригороде Оттавы, оставив на дороге, ведущей к столице, свои служебные автомобили. Они отошли далеко от того места, где припарковали своих железных коней и теперь в полном одиночестве медленно продвигались по твердому каменистому грунту проселка.
Бек встречался с агентом не чаще одного раза в месяц. Во-первых, чтобы не привлекать излишнего внимания к Джереми. А во-вторых, потому, что тот и сам был весьма подготовленным разведчиком: все материалы приносил всегда в виде непроявленных пленок, на которых содержался большой объем ценнейшей достоверной информации. Для того чтобы ее обработать и подготовить соответствующие донесения в Центр - требовалось время.
- Должен состояться подрыв только одного ядерно-уранового заряда. Это предполагаемая бомба «Малыш». А плутониевая бомба «Толстяк» еще не готова.
Кстати, поговаривают, что американцы всерьез планируют испытать бомбу, сбросив ее на Японию.
- Джереми, в Москве полным ходом идет подготовка к наземной операции Красной армии на Дальнем Востоке, - усомнился Бек. - Я думаю, что в этих условиях применять сверхмощное оружие с отравляющим эффектом вряд ли целесообразно!
- Ну да, ну да, - задумчиво согласился Скрипс. - Между прочим, из своего похода вернулся Паш. Вывод один: немцы навсегда отстали в своих разработках по созданию «оружия возмездия» от англичан и американцев! Но все оборудование и оставшихся ученых уже доставили в США.
- Вы сказали - оставшихся ученых?
- К великому удивлению экспедиции, большинство ведущих немецких исследователей бесследно исчезло! Говорят, что еще в марте-апреле их скрытно вывезли в неизвестном направлении.
А еще есть информация об исчезновении около ста немецких подводных лодок, которые скрылись с людьми в масках в водах Атлантики. Кстати, среди пассажиров в никуда были и женщины!
- Вот как! А не может быть такого, что все эти беглецы нашли свое пристанище в Соединенных Штатах? - поинтересовался Бек.
- Тогда не понятно, к чему нужна была экспедиция Бориса Паша. Кроме того, информация о беглецах отсутствует.
- И то правда, - согласился советский разведчик задумчиво.
«Значит ли это, что беглецов следует искать на юге Америки? А может - еще дальше?» - вспомнил наставления Сталина Бек.
- А есть ли какая-нибудь информация о Бормане, Мюллере, Шеленберге и других главных преступниках? - спросил он вслух своего собеседника.
- Шеленберг арестован американской разведкой в Швейцарии, куда он успел улизнуть. Сейчас он там под домашним арестом. О других ничего не известно. Исчезли, как крысы с тонущего корабля! - отозвался агент.

***

Утро 24 июня 1945 года выдалось пасмурным. Но на Красной площади, не замечая небесной мороси, застыли в ожидании своего боевого начальника овеянные неувядаемой ратной славой войска Победы - сводные полки всех фронтов Великой Отечественной войны. В строю самые достойные, наиболее отличившиеся в боях генералы, маршалы, офицеры и бойцы. Те, кому посчастливилось выжить и победить.
Ветер полощет боевые знамена и штандарты. Позвякивают при его порывах награды. С козырьков новеньких форменных фуражек струйками стекает вода, но никому до этого нет дела. Все внимание воинов сосредоточено на Спасской башне.
Без з минут 10 часов, и Маршал Советского Союза Г. К. Жуков уже на коне у Спасских ворот. Белоснежный ухоженный конь молод и норовист, но сейчас даже он присмирел, застыв в ожидании сигнала. Время от времени животное поворачивает голову и смотрит на маршала голубоватым умным глазом, будто бы спрашивая: «Ну что, пора?»
«Погоди, дружок, погоди. Ах, как колотится сердце! Нужно успокоиться, - маршал поправляет пристегнутую к поясу шашку. - И что это со мной? В бою так не нервничал!»
В следующий момент до его слуха доносится команда, поданная волевым голосом: «Парад, смирно!»
«Это Рокоссовский, - догадался Георгий Константинович, - наверное, тоже волнуется, бедняга! Ну, с Богом!» - Жуков крестится на глазах у изумленной кремлевской охраны и трогает послушного коня.
В следующую минуту лихой скакун, играя на ходу, выносит своего седока к войскам под гул неумолкающих аплодисментов многотысячного скопления народа. Маршал сидит в седле так уверенно, будто бы все годы войны только и ездил верхом на своем верном боевом коне.
Грянули мощные звуки оркестра, исполнявшего «Славься!» Глинки. Затем все внезапно смолкло, и в гулкой тишине застывшей в ожидании площади прозвучал четкий рапорт командующего Парадом Маршала Советского Союза К.К. Рокоссовского, который полностью поглотил все внимание Георгия - «Победоносца», попавшего в свою родную стихию и наконец ставшего успокаиваться.
Пройдут десятилетия, наступят другие времена, и бронзовый маршал навсегда заступит на боевое дежурство на своем лихом коне у стен седого Кремля.
А приходящие к монументу ветераны великих сражений будут снимать головные уборы перед величием памяти своего славного командира.

***

- Видите ли, сэр, у русских значительное превосходство над нами в живой силе. Кроме того, по нашим разведданным, к ним в войска за последнее время пришло значительное подкрепление в боевой технике и вооружении. Это, прежде всего: тяжелые танки, пикирующие бомбардировщики и самоходная артиллерия большого калибра. Наши сухопутные войска не идут ни в какое сравнение с мощными сухопутными силами русских. К тому же, на их стороне четырехлетний опыт ведения войны.
Кроме того, только лишь за прошедшее полугодие у них удвоилась численность истребительной авиации. Я полагаю, что при наличии дальневосточного противника вступить в войну с мощной военной машиной русских означает для нас - верную смерть!
По нашим агентурным данным, премьер-министр Японии уже дважды посетил Москву за прошедший месяц. А вдруг это попытка договориться за нашей спиной?! Вдруг эти силы объединятся против нас?! Тогда нам не избежать действий на два фронта! Вам это никого не напоминает? - тонко намекнул на ситуацию с Гитлером генерал Эшли.
Шеф канадской разведслужбы, прибывший в Лондон для консультаций, беседовал за чаем с начальником британского Имперского генерального штаба фельдмаршалом Аланом Бруком. Они знали и взаимно уважали друг друга уже много лет, познакомившись однажды в австрийском штабе еще во время Первой мировой войны.
Оба, тогда молодых человека, выполняли каждый свою миссию, однако начиная с того времени чувствовали неподдельное уважение друг к другу.
Алан Брук - опытный военачальник из знатного аристократического рода, человек с интеллигентными манерами и тактом в обращении с окружающими, считал премьера Черчилля выдающимся политиком и, одновременно, никудышным спецом в военных вопросах. А Сталина, как раз наоборот, не только жестким и прагматичным лидером, но и толковым главнокомандующим, сумевшим «свалить» Гитлера.
Фельдмаршал не любил оголтелых, крикливых политиков и всегда стоял на позициях принятия неспешных, взвешенных решений, проявляя при этом завидную гибкость и терпение в отношениях с начальством.
- Ну, а что американцы думают по этому поводу? - поинтересовался Брук.
- Им-то, вообще, вся эта затея ни к чему. Пока СССР не разобьет на Дальнем Востоке Квантун- скую армию, Вашингтон не будет считать войну оконченной.
На служебном совещании с новым президентом руководство Вооруженных сил США высказалось на этот счет вполне определенно. Трумэн, ратовавший за разрыв отношений с русскими, не получил поддержки. Он, фактически, остался со своей позицией в одиночестве.
- Я постараюсь доказать очевидное премьеру, - пообещал британский фельдмаршал, ставя на стол чашку допитого чая. - Впрочем, скоро у нас, судя по всему, будет новый премьер-министр!
- Что Вы говорите?! - заинтригованно протянул шеф канадской разведки.
Он, как никто другой, знал ситуацию в Лондоне, да и во всем Британском Содружестве, но решил подыграть военачальнику из уважения к его личности.

***

29 июня 1945 года, всего лишь за день до предполагаемого наступления новой западной коалиции, советские войска скрытно от противника совершили стремительные перестроения и поменяли свою дислокацию на западном театре войны. Миллионные фронтовые группировки с боевой техникой и вооружением бесследно исчезли из поля зрения пораженных англосаксов, оставив занимаемые прежде районы и позиции.
Маршал Победы в очередной раз «переиграл» противника, в качестве которого теперь выступили бывшие союзники, оставив их в состоянии шока и благоговейного страха перед непобедимыми русскими.
Вероломный план «Немыслимое» отправился в архив истории. Туда же вслед за ним отправился и сам его идейный вдохновитель и «заклятый друг» России британский премьер Черчилль, буквально через несколько дней потерявший свой пост на выборах.
Английский народ, в подавляющем большинстве глубоко уважавший Россию, не простил своему премьеру нового заговора против победителей.

Глава № 7

Ядерный взрыв заряда под кодовым названием «Тринити» силой в 18,6 килотонн прогремел на полигоне в половине шестого утра 16 июля 1945 года.
Земля вздрогнула (взрыв оказался значительно мощнее ожидаемого), и те, кто находился в укрытии: военные и гражданские лица, - увидели стремительно поднимающийся из земли бледно-зеленый шар, похожий по форме и цвету на ядовитый гриб.
Постепенно возрастая, радиоактивная поганка, поднявшаяся сначала над землей на 2,5 километра, засияла адским, раскаленным добела светом. А затем раздался звук - рокот могучего грома, раскаты которого услыхали за сотни километров от места испытаний.
«Я становлюсь Смертью, сокрушительницей миров», - сухими губами прошептал Оппенгеймер вспомнившийся вдруг отрывок из индийского эпоса «Бхагавад-Гита».
Странно, но радости от достигнутого успеха он не испытывал. Украдкой оглядываясь по сторонам, он начал с любопытством изучать реакцию присутствовавших на командном пункте.
Кто-то из его команды ученых, без отрыва, будто находясь под гипнозом, глядел на уходящий все выше через облака светящийся раскаленный столб, кто-то шептал какие-то слова, а кто-то откровенно беззвучно рыдал.
«Поздно, - подумал научный руководитель проекта, мысленно обращаясь ко всем сразу, - теперь нам всем вместе жариться в аду!»
Лишь военные откровенно радовались случившемуся. Оппенгеймер прислушался к их разговору.
- Ну вот, война и кончилась! - подошел к Гровсу его заместитель бригадный генерал Фаррел.
- Она окончится лишь тогда, когда мы сбросим две такие штуки на Японию! - ответил ему «главный виновник торжества», - «верхушка» желает, чтобы мы сделали это как можно скорее!
Фаррел с удивлением поглядел на шефа. Он явно не был в курсе относительно ядерного налета на Японию.
«Яйцеголовые кретины!» - брезгливо подумал о них ученый и отвернулся, будучи не в силах более следить за происходящим.
Неожиданно он почувствовал приступ дурноты и, присев на стул, стоявший далеко в стороне от обзорной рамы, обнял разгоряченную голову руками.
Позднее в эпицентре взрыва обнаружат громадную воронку глубиной в 7,5 метров и диаметром в 360 метров, покрытую толстым слоем радиоактивного стекла, в который превратился песок пустыни.

***

- Я уполномочен передать Вам личную благодарность руководителя Центра! То, что Вы сделали для России, - бесценно! - Советский разведчик намеренно не сказал: СССР.
Бек и князь Гамонтов не спеша прогуливались по тенистой аллее сквера в пригороде Онтарио. Они только что сытно пообедали в недорогом уютном ресторане, куда советского разведчика пригласил шеф Канадской конной полиции.
- Я очень люблю бывать в этом парке: он чем-то незримо напоминает мне Пушкино, - будто не слыша слов Бека, задумчиво произнес генерал. - Скажите, а Петроград сильно пострадал в войну?
- Основные достопримечательности города удалось сберечь!
- Да, да... Ваш маршал Жуков просто - Марс, бог войны! - в следующий момент оживился генерал. - Говорят, что Эйзенхауэр со своим другом Монтгомери чуть не тронулись рассудком, когда увидели на рассвете покинутые русскими позиции. А и правда, с богами связываться - себе дороже! - хохотнул князь.
Наступила пауза, и некоторое время собеседники шли молча, прислушиваясь к щебету птиц.
Бек краем глаза видел, что их сопровождают агенты генерала, которые держались от пары на почтительном расстоянии.
«Наверное, меры предосторожности не случайны!» - подумалось советскому разведчику.
В следующий момент, будто читая его мысли, Эшли сказал:
- Я хотел серьезно предупредить Вас о том, что на этом война не окончилась. Как раз напротив, она - только разгорается с новой силой. Во всяком случае, для нас с Вами. Разведки Соединенных Штатов, Великобритании, а значит, и наша, начинают «охоту на ведьм». Время союзов и компромиссов окончено, теперь у Запада есть ядерное оружие. И пока Россия им не обладает и в мире нет паритета сил, нужно ждать скачка напряженности в наших отношениях. Печально, но это - реальность.
Генерал на время умолк, о чем-то раздумывая, а затем продолжил делиться своими мыслями вслух:
- В Соединенных Штатах есть решение о создании новой разведслужбы, которая заменит в скором будущем УСС. Собственно, одно это решение говорит о многом. Ведь ранее любая разведка в Соединенных Штатах создавалась для решения задач войны, да и состояла в основном из военных. А после выполнения задачи непременно распускалась за ненадобностью. Теперь же все обстоит иначе.
Еще в 43-м шеф Управления стратегических служб генерал-майор Уильям Донован по прозвищу Дикий Билл, бывший юрист из Нью-Йорка, хотел вывести свое ведомство на уровень некоего «четвертого рода войск» и даже писал официальный рапорт на имя начальника штаба Эйзенхауэра, заранее предвидя послевоенное развитие ситуации в мире. Но не получил ответа. Позднее генерала уволили, обвинив в том, что он хочет создать нечто похожее на гестапо, но только в Америке.
Суть же его предложения состояла в том, чтобы объединить все наличествующие разрозненные разведки США под единой крышей. Теперь, судя по всему, этой идее дают «зеленую» улицу.
Предположительно, новая служба будет подчинена напрямую президенту, а конгрессу - лишь формально. Это говорит только о том, что она получит более широкие полномочия по сравнению со всеми предыдущими разведслужбами. Нетрудно догадаться, против кого теперь будут нацелены основные усилия нового спецобъединения.
Прошу Вас, в связи с наступлением нового этапа в отношениях между Востоком и Западом, быть предельно осмотрительным. Думаю, Вам не стоит объяснять, почему? - Эшли пристально взглянул на советского разведчика.
Бек энергично отреагировал:
- Да, да, конечно!
Генерал остановился и посмотрел в глаза молодого человека.
- Я хочу, чтобы Вы знали, что США планирует уже в следующем месяце нанесение двух ядерных ударов по японским городам. Один из них Хиросима, второй - под вопросом. Это, несомненно, акт мести, но более, все-таки, демонстрация силы Советскому Союзу. Ситуация становится непредсказуемой и будет таковой до тех пор, пока Россия не преодолеет отставание в ядерной области. Трумэн - не Рузвельт! Хотя президент в данном случае не играет главенствующей роли.
- А кто же тогда играет эту роль? - удивился
Бек.
- Рокфеллеры, Морганы, Буши и, прежде всего, американские корпорации: «Форд», «ИБМ» и «Дженерал Моторз».
- А почему Вы назвали именно эти корпорации? Насколько мне известно, в Америке их намного больше. Во всяком случае к крупным относятся более пятидесяти.
- Более шестидесяти, - поправил молодого человека собеседник.
После некоторой паузы генерал пояснил:
- Эти корпорации еще до войны начали активно работать на два фронта, поставляя технику и вооружение Советскому Союзу, армии США, Великобритании и. Гитлеру!
- ?!
- Да, да. Например, «Дженерал Моторз» собирал для фюрера бомбардировщики «Юн- керс-88», а также производил скоростные авиамоторы для «мессершмитов». Фирма «Форд» поставляла в Германию армейские грузовики, а также совместно с «Дженерал Моторз» и танки, которые заправлялись бензином нефтяных корпораций Рокфеллера: «Тексако» и «Стандард Ойл».
Форд также принимал участие в производстве турбин для фашистских ракет V-2, которые использовались для обстрела Лондона.
Что же до «ИБМ» и его отделения в Германии, то оно полностью оснастило средствами связи германские штабы, а также поставило сигнальное оборудование для немецкого флота. Эта фирма работала также и по оснащению аппаратурой слежения многочисленные концлагеря. Так что холокост и на ее совести!
Все руководители вышеупомянутых фирм и концернов получили высшие фашистские награды из рук самого фюрера! Еще накануне войны! И во время войны они не прекратили, а лишь активизировали свою деятельность!
Никогда прежде на душе у Бека не было так скверно. Впервые ему захотелось заткнуть уши и больше не слушать своего просвещенного собеседника.
«Боже мой, и мы называем их своими союзниками!» - внутренне ужасался советский разведчик.
- И наконец, последнее, - генерал незаметно огляделся, - меня больше не ищите. Для дальнейшей работы я дам Вам человека, который и будет впредь нашим связным. Он сам найдет Вас, куда бы Вам ни пришлось уехать, и покажет вот это.
Старый разведчик сунул руку в карман. Когда он разжал ладонь, Бек увидел инкрустированный эмалевый медальон, в центре которого на темно-зеленом фоне благородным огнем горел искусно выполненный молодой месяц с маленькой алмазной звездочкой. Мусульманский след драгоценной вещицы не оставлял никакого сомнения.
Увидев удивленное выражение лица советского разведчика, Эшли, усмехнувшись, спросил:
- Такие штуки Вам, несомненно, приходилось видеть в своей жизни, не правда ли? Это подарок эмира Бухары, - пояснил он. - Я ведь тоже начинал на Востоке, только намного раньше Вас, мой дорогой коллега!
Затем лицо генерала вновь приобрело озабоченный вид, и он продолжил:
- Мой человек может Вам очень пригодиться. Он предан мне лично. Когда-то я дважды спас его от неминуемой гибели.
В 20-е годы на него, выходца из Сицилии, обратили внимание эмиссары начальника спецотдела НКВД Бокия. Слышали о таком чекисте?
Бек молча кивнул головой в знак согласия.
- Так вот, Бокия по всему свету разыскивал людей с паранормальными способностями. Они были нужны ему прежде всего для ликвидации неугодных лиц в партийной верхушке. А у моего сицилийца отец одним взглядом мог убить человека. Слава Богу, что этот дар в полной мере не перешел к сыну!
После двух-трех операций, успешно проведенных НКВД с его помощью, он и сам подлежал ликвидации. Этого требовала необходимость сохранения государственной тайны. А мне удалось спасти итальянца и вывезти его из страны.
Итак, теперь он будет Вашей тенью. Но, хочу предостеречь от частого личного общения с ним. Этот человек, по имени Василий, на самом деле никакой не Василий, а Басыль - араб, его корни где-то в Ливане. К тому же, он самый настоящий - василиск!
- ?!
- Неужели Вы, с Вашим опытом работы на Востоке, не слышали прежде про змеиного царя Василиска, который мог заворожить любого, или даже убить, одним взглядом? Эх, молодежь, молодежь! - делано вздохнул Эшли. - Впрочем, если говорить серьезно, поменьше заглядывайте в глаза этому чародею! Убить взглядом он не сможет, но навести хаос в голове - это запросто! Гипноз - это его специальность.
К тому же, как у бывшего жителя Сицилии, у него есть свои связи с коза ностра. Вы, наверное, слышали об участии мафии в операциях спецслужб союзников на Аппенинах? Да и не только там! За деньги эти ребята способны на многое!
Но, будьте предельно осторожны: кланы живут по своим законам и иначе глядят на происходящее.
Ну что же, будем прощаться. Вы даже не представляете, как я хочу обнять Вас на прощание! По возрасту Вы вполне могли бы быть моим сыном!
- А где же Ваш сын? - отважился спросить советский разведчик.
- Он и его мать погибли в гражданскую при эвакуации из Крыма. Их пароход затонул в шторм из-за большого перегруза.
В следующую минуту генерал уже шел прочь, в сторону служебного автомобиля и крепких молодых людей, услужливо открывших дверцу авто перед своим начальником.
Бек молча глядел вслед уходящему пожилому человеку, и его глаза застил туман.

***

Президент США Рузвельт определил безоговорочную капитуляцию Японии как национальную цель страны еще в 1943 году. Вместе с тем, ни у кого в военном ведомстве не возникало иллюзий о том, какую цену за это придется заплатить Америке.
В боях за Окинаву было убито и пропало без вести 12 500 американских солдат. (При этом потери японцев составили около 100 тысяч человек убитыми, но это обстоятельство, по понятным причинам, американскими стратегами в расчет не бралось.)
Операция вторжения на японские острова «Даунфол» была намечена на 1 ноября 1945 года и имела целью - захват одного из пяти крупнейших островов Кюсю на юго-западе Японии. В дальнейшем планировалось использовать этот остров как плацдарм для ведения наступления на Токио.
Планы Америки приняли иной характер после того, как в ее арсенале появилось атомное оружие.
По мнению госсекретаря США Бирнса, атомная бомба позволяла закончить войну с Японией до момента вступления в нее СССР, что расстраивало планы аннексии Советами ряда восточных территорий (по которым ранее была достигнута трехсторонняя договоренность - Потсдамская конференция. - Примеч. авт.).
Трумэну и его секретарю виделось логичным принять такое решение. Ведь на разработку атомного оружия было выброшено 2 миллиарда долларов! А вдруг второго такого случая применить его больше не предвидится?! Тогда ради чего были траты?
Даже тогда, когда на одной чаше весов лежали судьбы сотен тысяч людей, а на другой - деньги, Белый дом, не задумываясь, выбирал второе!
25 июля президент США Трумэн писал в своем дневнике: «Я приказал военному министру, мистеру Стимсону, использовать это оружие таким образом, чтобы оно поразило военные цели, солдат и матросов, но не женщин и детей. Миру определенно пошло на пользу, что атомную бомбу изобрели не представители окружения Гитлера или Сталина...»

***

В Берлине еще продолжала работу Потсдамская конференция, а на остров Тиниан, находящийся в Тихом океане вблизи Японского архипелага, уже прибыл американский военный корабль «Индианаполис» с тяжелым деревянным ящиком на борту. В нем находились две части урановой бомбы «Малыш».
Груз был сверхсекретным. Для всех особо интересующихся шутники-эксперты сочинили байку, что внутри ящика прибыло нижнее белье популярной в то время в Америке актрисы Риты Хейворт.
Сюда же, на 20-километровый по протяженности остров разными группами добирались и все остальные участники «невиданного эксперимента»: военные, ученые, политики.
31 июля 1945 года подготовка «Малыша» к боевому заданию была практически завершена, и первую атомную бомбу не сбросили на Японию уже 1 августа лишь по погодным условиям.

***

Тиббетс нервничал перед выполнением боевой задачи.
Он попросил ученого-физика Сциларда, не принимавшего участия в ядерных испытаниях, еще раз проверить безопасность придуманного им маневра и, получив заверения последнего в абсолютной его эффективности, приступил к постановке задач экипажам.
2 августа три бомбардировщика В-29 доставили на Тиниан части второй ядерной бомбы «Толстяк».
Последнее совещание перед вылетом на задание состоялось в ночь с 5 на 6 августа.
На самолете, выбранном в качестве носителя атомной бомбы, Тиббетс прилюдно написал имя своей матери - Enola Gay. Помнил о ней.
Какая трогательная история! Любви или фарисейства?
Можно ли искренно любить свою мать, одновременно готовясь убить десятки тысяч других матерей и их детей, беззащитных и ни в чем не повинных? Ведь удар наносился не по военным формированиям или объектам, а по мирному городу! И пилот об этом знал, цинично полагая, что он всего лишь исполнитель, а приказ - не обсуждают.
Самолет долетел до Хиросимы без инцидентов. Бомбардир Тиббетса, майор Томас Фереби, выбрал цель - мост в центре города, и бомба полетела вниз.
Она взорвалась через 43 секунды после сброса на высоте 500 метров над городом. Температура в эпицентре взрыва составила 60 миллионов градусов, что в несколько раз превышает температуру на поверхности солнца!
От людей, оказавшихся поблизости от эпицентра взрыва, - остались лишь тени. Они попросту испарились в адском огне.
За вспышкой последовала ударная волна силой до 7 тонн на квадратный метр.
Первые 80 тысяч человек умерли сразу. Многие погибли потом.

***

Когда немецкий ученый Отто Ган, открывший деление ядерного ядра, находясь вместе со своими коллегами физиками-ядерщиками в английском плену, впервые услыхал о ядерной бомбардировке Хиросимы из вечерней передачи британской Би-би-си, то не мог заснуть от сильнейшего шока. Совесть ученого не выдержала громадного потрясения.
Его коллеги по очереди дежурили у кровати профессора, всерьез опасаясь за его жизнь. И не случайно, ведь речь шла о гибели 300-тысячного города!
Весь ужас состоял в том, что последствия ядерного удара не могли оценить даже по прошествии нескольких часов после него: город был окутан плотными клубами радиактивной пыли и грязи.

***

9 августа пилот другого американского стратегического бомбардировщика В-29 майор Чарльз Суини убил еще 70 тысяч человек, сбросив бомбу «Толстяк» на Нагасаки.
Самолет майора Bock's Car должен был сбросить свой смертоносный груз на арсенал города Кокура. Но город оказался затянут туманом. Тогда пилот, преследуемый истребителями японских ВВС, повернул на Нагасаки и, найдя в тучах над городом небольшой просвет, сбросил бомбу на мирных людей.
Окрыленный «успехом» Гровс готовил к отправке на Тиниан третью атомную бомбу, но президент Трумэн уже потерял интерес к дальнейшему атомному безумию.
- Скажите, Вы полностью доверяете лейтенанту Гузенко? - Бек и резидент ГРУ полковник Заботин только что закончили обсуждение нового разведплана и собирались идти домой.
- Игорь (Гузенко) - человек скрытный. Однако к нему, как к шифровальщику, у меня претензий нет, - отозвался военный атташе.
- Николай Иванович, дело здесь не только в уровне профессиональной подготовки этого молодого офицера, но и в его человеческих качествах. Он и его жена ни с кем из своих коллег и посольского персонала не общаются. Лейтенант скрытен и высокомерен. Никогда не смотрит в глаза, даже когда здоровается.
К тому же отнюдь не из смелого десятка. Помните, когда пришел запрос на него из Москвы для возможной отправки на фронт в действующую армию, как он метался здесь, ища покровительства и защиты? Просто не был похож на себя! А после американских атомных испытаний в августе и вовсе как-то сник и заметно потускнел. Вам так не кажется?
- Виктор Платонович, я и сам невысокого мнения о Гузенко, и некоторое время назад отправил в Москву очередной письменный запрос о его замене. Но, ведь Вы сами знаете, что пока ему не найдут сменщика, придется еще использовать его какое-то время.
Шифровальщики - редкость, особенно во время войны. Их, одних и тех же, обычно используют годами в разных разведках. Это практика не только нашей резидентуры.
- Согласен, но прошу Вас обратить больше внимания на поведение лейтенанта в быту, не только как на специалиста, но более как на человека, его контакты и отношения внутри нашей колонии и за ее пределами.

***

- Милая, начинай потихоньку собираться, меня переводят на должность второго секретаря в наше посольство в Соединенных Штатах! - Шабров только что переступил порог своего дома и обнял жену.
Платон совсем недавно начал ходить и теперь, обернувшись на знакомый голос, широко улыбался беззубым ротиком, в котором едва наметились два первых молочных зуба.
Виктор обнял малыша, бережно взяв его на руки из манежа, в котором играл ребенок.
- Какой же ты сладкий, - прижал он к своей щеке пахнувший молоком гукающий родной комочек.
- Как жалко уезжать отсюда, - огорчилась Гелшат, также прижимаясь к мужу, - здесь нам было так хорошо, так спокойно!
- Что ж делать, милая! Мы должны помнить, ради чего нас сюда послали.
Бек только сегодня получил радиограмму из Москвы, в которой его обязанности уточнялись. И сам был немало озадачен.
Центр был осведомлен об укрывательстве американским госдепом нацистских преступников на территории США, а также о планах их использования против СССР. Особенно в разведке.
Организация действий по их «нейтрализации» возлагалась на Бека.
Кроме того, Москву интересовал ход работ по созданию психотропного оружия с участием английских и немецких ученых, вывезенных в качестве трофея страной-победительницей. А также перспектива его боевого и «мирного» использования с целью манипулирования сознанием масс.
На первый план теперь выходили разработки в области «тихой войны» и формирования «новой личности». А проще говоря - пересмотр итогов Второй мировой войны, когда она представлялась современными «инженерами» человеческих душ не как мировая катастрофа человечества, а лишь отдельный «гражданский конфликт» европейских народов.
Это были нелегкие, и даже опасные, задачи, и теперь Шабров точно знал, что ему немало предстоит сделать, чтобы оградить свою семью от возможной беды. Иллюзий в отношении США как бывшего союзника Бек более не питал.
«Только ничего не говорить Гелшат, чтобы не напугать ее! - думал советский разведчик. - Как было бы хорошо отправить их, хотя бы на время, в Москву, к отцу и Леле. Только ведь она ни за что не согласится оставить его одного! Впрочем, нужно будет как-нибудь попытаться поговорить с ней!»
- Ты что такой задумчивый? Может, что-то случилось? - в голосе Гелшат послышались нотки тревоги. Она глядела на мужа безбрежным бирюзовым взглядом, от которого Бек всегда испытывал легкое головокружение.
- Нет, нет! Ну что ты, родная! - поспешил успокоить ее Шабров. - Ну, подумаешь, - уезжаем в Америку. Главное, что мы вместе! Ведь правда?
- А когда нужно ехать?
- Через два дня вылетаем самолетом до Нью-Йорка, а затем - на машине в Вашингтон.

***

- Исчез лейтенант Гузенко! - докладывал прибывшему в Канаду неделю назад новому Временному поверенному Н.Д. Белохвостикову растерянный военный атташе. - Он не явился сегодня на службу! А у него дома, куда я послал своих людей, оказались два констебля!
- Может быть, его похитили и где-то держат насильно? - предположил Николай Дмитриевич. - Вы расспросили полицейских о цели их прибытия или его жену?
- Жены Гузенко и их сына также не оказалось дома. А полицейские от объяснений отказались.
- Так что же это - провокация против работника советского посольства?
- Боюсь, что это не так, - вмешался в разговор Бек, пришедший на доклад вместе с Заботиным. - В Канаде нет открыто действующих экстремистских организаций, и отношение к советским людям со стороны населения всегда характеризовалось как самое доброе.
Кроме того, к Гузенко с нашей стороны были претензии: он и его жена сторонились коллег. Ранее имел место факт проявленной Гузенко трусости, который опасался отправки на фронт в действующую армию.
- Почему же Вы до сих пор его терпели? - справедливо заметил дипломат.
- Мы поставили вопрос перед Центром о его замене, но были вынуждены пока пользоваться его услугами. Ведь он - единственный шифровальщик! - пояснил Заботин. - Замена прилетает уже завтра!
- Если в течение текущего дня Вы не найдете своего подчиненного, - с металлом в голосе, глядя на военного атташе, произнес поверенный, - мне придется доложить о ЧП в Москву!

***

- Ваш офицер у нас, - сразу же, вместо приветствия, сообщил Джереми. - Попросил политического убежища для себя и своей семьи.
У Бека все оборвалось внутри. Надежды на чудо уже не оставалось. Советский разведчик попросил Скрипса прибыть в условленное место в чрезвычайном порядке, и предчувствие его не подвело.
«Предательство, предательство», - эта мысль, повторяясь в разгоряченном мозгу, душила, не давая вздохнуть полной грудью. - Спокойно, спокойно. Надо взять себя в руки!»
- Он дает признательные показания? - в волнении спросил агента Шабров.
- Да, но меня просили передать, что у Вас есть две недели, максимум - три, на то, чтобы предупредить всех, кого нужно, о предательстве и постараться вывести их из игры. Все это время агента будут использовать неэффективно.
Любая информация перебежчика лично о Вас будет заблокирована. Но, все-таки, Вам лучше уехать!
- Благодарю тебя, Георгий! - с сердцем поблагодарил его Бек, нарушив однажды данное Скрипсу обещание не называть его имени на родном языке. - Завтра я улетаю в Соединенные Штаты, и мы, возможно, больше не увидимся! Я хотел.
- Не надо ничего говорить, - прервал его Джереми, - лучше пожмем друг другу руки и пообещаем остаться друзьями в любой ситуации!

***

Бек покидал Канаду с тяжелым сердцем. Сколько всего произошло здесь за какие-то полтора года! Какие удивительные встречи ждали его в этой стране. Какие откровения!
Но предательство сотрудника ГРУ жгло сердце разведчика.
«Как же все-таки странно складывается порой? С одной стороны, помощь истинных патриотов, служащих в иностранной разведке, а с другой - предательство в собственных рядах», - грустно размышлял Бек, сидя в натужно гудящем «дугласе», уносящем его и родных ему людей в чужую, неизвестную Америку.
«Благо, что нас успели предупредить, и многое удалось поправить, выведя основных фигурантов атомного проекта из-под удара. Правда, это касалось прежде всего представителей советской резидентуры. А вот с учеными, особенно в Америке, все обстоит намного сложнее: как можно за столь короткий период организовать их спасение?!
К тому же, требуется время для того, чтобы определить, какие именно документы удалось похитить и скопировать предателю! Кого из осведомителей он мог знать, и какие доказательства имеет против них? Но, была ли в целом удачной его командировка в Канаду?» - эта мысль свербила в мозгу, не давая спокойно расслабиться в полете.
«Москва получила все необходимые материалы и научные сведения для успешного завершения работ по созданию ядерного оружия. В СССР, по линии выстроенной с нуля разветвленной сети советских резидентур, действующих в Канаде, отправлено много тысяч листов сверхсекретных материалов. И даже лабораторные образцы! И он, Бек, имеет к этому непосредственное отношение!
Установлено документально, что правительства Северной Америки и Англии в нарушение ялтинских договоренностей разрабатывают планы пересмотра результатов войны, вмешательства во внутренние дела СССР, укрывают нацистских преступников, намереваясь использовать их против своего бывшего союзника.
И все же, удачной или нет была его миссия, - не ему решать!»

***

В салоне самолета прохладно, и Шабров бережно поправляет шерстяное одеяло, в которое заботливо укутал свою любовь, мирно заснувшую с маленьким сыном на руках. Некоторое время он смотрит на своих «малышей», родных и таких беззащитных! Как бы ему хотелось заботиться только о них!
Но впереди снова борьба и риск. И по-другому нельзя! И снова вечное: быть или не быть!
«Война только начинается!» - вспомнил Бек пророческие слова князя. Он вновь смотрит на свою семью и его губы шепчут: «Боже мой, какое счастье, что у меня есть вы!»
Беку грустно: накануне пришло скорбное сообщение о смерти его любимой Лели. Ей было много лет, почти 90! Человек не может жить вечно. Но разве в этом дело?!
Она навсегда останется в его сердце!
Москва, сентябрь, 2011 год;