«ПАПА КАРЛО ИЗ ТЮМЕНИ»
ТАДЖИКИСТАН.
Два месяца спустя.
На фоне гор.
Пункт Временной Дислокации.
Заметное оживление.
Горы вещевых мешков и другой амуниции.
Всё! Суета, беготня, чемоданное настроение. Сводный отряд сдает приданную технику и вооружение. Домой!
Кто-то, из солдат на грязном борту УРАЛА-хозяйки, изловчился написать «Война капут! – Идём на хаус!»
И среди всей этой суеты, безучастно к окружающему веселью, перед танком на корточках, сидит Андрюха Ковырзин. Андрей командир танкового усиления, из единственного танка, приданного к сводному отряду.
Рядом с танком, на корточках, сидит в черном комбинезоне танкист.
Барсуков, с перевязанной левой рукой, которая придерживается марлевой повязкой, присаживается рядом с ним на корточки.
- Привет мазута? Есть проблемы?
Танкист вздыхает:
- Не проблемы, а жопа с двумя «П» .
- Сегодня за нами машины приходят, а завтра все проблемы забудутся.
Старший лейтенант – танкист прикуривает сигарету, выпускает кольцами дым:
- Я неисправный танк не смогу передать зеленым.
Барсуков поднимаясь с корточек, усмехается:
- Да брось ты, они же деревянные по каблуки, и в технике ни бум-бум, примут, как миленькие примут.
- Обрыв ствола. Понимаешь? Это Ч.П. Такое не спрячешь.
Олег понимает глаза на башню танка с изуродованным стволом у пушки:
- Где умудрились-то?
- Да, еще на Мургабе в ствол глина попала, может за дувал какой задели, и
черпанули. А вчера лишний снаряд хотели отстрелять, и вот результат.
- Андрюха, где наводчик-то твой был? Ствол-то чистить иногда надо.
Танкист тушит бычок о подошву ботинка:
- Наберут баранов в танковые войска, потом майся с ними.
Олег сочувственно хлопает по плечу старшего лейтенанта. И вдруг показывает пальцем на привязанное проволокой бревно к броне танка:
- А ты, в огрызок ствола, вот это бревно, заколоти и покрась, в темноте не
увидят.
Барсуков идет по расположению сводного отряда.
Везде суета. Беготня. Погрузка ящиков и имущества.
Солдаты цепляют к хозяйкам полевые кухни.
Мне грудь истрепала судьба-непогода,
Лицо опалил суховей.
И жизнь моя просто дорога, а годы,
Столбы километров на ней…
Подрывы, обстрелы, мосты ,полигоны
Военных моих трудодней
Дорога, ухабы, подъемы, погоны
Просветы и звезды на ней
Олег проходя между УРАЛАМИ, видит, как четверо солдат выкапывают памятник у дороги.
Памятник погибшему водителю.
А нынче у нас за окном непогода,
Курю, вспоминая парней,
А значит, приснилась дорога и много,
Друзей-обелисков на ней.
Бойцы несут памятник к одной из машин. Открывают борт и аккуратно кладут в кузов.
Одно лишь хочу, как бы не было больно,
Когда-то вернуться домой,
Не ночью, кривою тропинкой окольной,
А светлой дорогой прямой.
Бойцы. Уложив памятник, закрывают борт УРАЛА.
А коль суждено мне к родному порогу
не выйти в пылу наших дней,
считайте, запнувшись, упал на дорогу,
и встал обелиском на ней.
Олег подходит к своим солдатам. Они, выполнив работу, отдыхают около техники. Рядом лежат огромные оленьи рога. Бойцы, увидев Барсукова, зашевелились. Но капитан дал знак рукой: – сидите, сидите.
Муми сидит на камне неподалеку. С повязкой на голове, он смотрится как басмач в чалме.
- Куда рога положить?- увидев командира, спрашивает сержант.
- Привяжи их к башне БТР. Красиво будет.
- А чем привязать?
- Сгоняй к связистам, попроси изоленту.
- Не дадут. Хохлы! У них снега не выпросишь на перевале.
- На, возьми тетрадь. Зайдешь с умным видом, фамилии, имена
и отчество у связистов перепишешь. Они спросят: - Зачем?
Скажешь, не знаю, Барсуков послал. Тут тебе ящик и дадут изоленты. Только не смейся, а то побьют.
- А если не дадут?
- Дадут. Но на всякий случай принеси-ка сюда две переносных радиостанции из БТР.
Саламатшоев идет к БТРу и вытаскивает из бокового люка две радиостанции Р-105. Приносит к Барсукову. Барсуков берет две гарнитуры и начинает эфирную игру. Выходя на связь то по одной, то по второй радиостанции.
Первая радиостанция: - Москва, Москва, я Душанбе. Приём.
Вторая радиостанция: - Душанбе, Душанбе, Москва на связи.
В Будке КШМ (Командно Штабной Машины) сидят четверо солдат -украинцев. Говорят на Украинском языке. Обсуждают, кто, когда домой поедет. У кого какой значок есть. Кого ждет девчонка, кого нет. Они пьют чай.
На ящике из-под противогазов расстелена газета.
На ней Хлеб и нарезанное сало.
Работает радиостанция.
- Москва, я Душанбе. Поясните. Сколько связистов представить к званию героя
Советского Союза? Как меня слышите? Прием.
- Душанбе, слышу Вас хорошо! Связистов представить обязательно. Особенно тех,
кто призывался из Украины и выполнял задачу в Горном Бадахшане. Как понял? Прием.
Связисты перестают пить чай, и, прибавив громкости, все четверо утыкаются лбом в радиостанцию.
Внимательно слушают.
- Москва, Москва, я Душанбе. А фамилию, имя, отчество, полностью?
- Душанбе, я Москва. Полностью.
- Понял. А почему Украинцев? Прием.
- Душанбе, я Москва! Потому, что Ельцин туда едет с дружественным
визитом. Так надо!
- Я Душанбе Вас понял! До связи!
- Я Москва! Слушай, И синей изоленты вышли, рулончика два в Москву. А то у нас в столице с ней напряженка.
- Да где же я её возьму? Тут горы одни!
- Передай, своим кто найдет изоленту, тому еще и орден Красной звезды положен.
- До связи!
Эфир замолкает.
Все четверо бросаются к ремонтному ящику. Открывают крышку.
Там валяются два рулона синей изоленты.
Толкая друг друга, запускают руки в ящик. Рулончики падают на пол. Начинается свалка. Дерут друг друга за волосы. Борются за право обладать заветными наградами.
Открывается дверь в будке.
В проеме Саламатшоев, он минуты две наблюдает за борьбой. И держа в руках раскрытую тетрадку, командует.
- Привет орденоносцы! Фамилия, имя, отчество? Быстро!
Драка резко прекращается. Хохлы, замерев на коленках, смотрят на сержанта.
- Сидоренко!
- Петренко!
- Нестеренко!
- Чумаченко!
- У нас и изолента есть! И синяя, и черная! И даже красная!
***
Технику передавали на скоряк.
Темнело.
Передавали в спешке.
Можно сказать, хотели, как положено, а получилось, как всегда.
Вскоре в горах послышался рокот моторов. Из Душанбе пришли машины в сопровождении бронетехники.
Утром сводный отряд, погрузив вещи и табельное вооружение, двинулся в путь.
***
Колонна спускается с гор. Медленно идет по серпантину. Два вертолета сопровождения сопровождают пехоту. Барсуков едет в кабине УРАЛА. Впереди движется БТР с оленьими рогами на башне. Рога примотаны к люку синей изолентой.
Колонна останавливается.
На каменистом грунте «разулась» БМД идущая в голове колонны.
Механик водитель и стрелок пытаются надеть гусянку.
Бойцы занимают оборону.
На данном участке уже не скалы, а горы, покрытые густой растительностью.
Барсуков подходит к знакомому танкисту и спрашивает:
- Ну, что командир танкового корпуса? Сдал свой окурок?
- Ка-не-чна! Твоя шутка помогла. Бревно нашли и кувалдой в ствол забили, а
поверх чехол брезентовый натянули.
- И что? Прокатило?
- Их специалист в танк нырнул, затвор открыл и кричит из башни:
- Эй! Брадор, чехол синимай-да! - А я ему - Так сняли уже, просто темно на
улице! Ха-ха-ха! Вот и приняли они «Саксаул Бачу», по-русски, Буратино,
значит, будет.
- А ты получается Папа Карло из Тюмени?
Олег достает пачку сигарет «Нищий в горах» - «Памир», протягивает товарищу.
Андрей принимает сигаретку и прикуривает.
- Что, Андрюха, делать-то будешь? Планы какие?
- В Тюмень поеду. Я же пиджак. Меня ведь только на два года призвали.
- Служить дальше не собираешься?
- Ни за какие деньги. Хватит, наслужился!
- А я дальше буду. Хочу в генералы выйти.
- У тебя кто отец по профессии?
- Электрик.
- У генералов свои дети есть.
Барсуков смеётся:
- Ничего, ты же дослужился, без папы генерала, за два года до полковничьей
должности.
- Не понял?
- Ну, не скажи! Ты у нас командир танкового корпуса! Это же полковничий
потолок!
- Почему корпуса? Я вообще-то взводный с утра был.
- А что? Пушку сломал, мотор пропил! Один только корпус и остался. Так
что с повышением тебя братишка! Командир корпуса!
Внезапно прогремела автоматная очередь. По БТРу рикошетом звякнули пули. Рога на башне подпрыгнули, и одна ветвь отбитая пулей, отпала. Барсуков и Андрюха упали на землю.
Дозор перебежками выдвинулся в придорожные кусты.
Солдаты, возившиеся с гусянкой, нырнули за БМД.
Началась беспорядочная стрельба.
- Прекратить стрельбу! Не стрелять! Охранение работает!
Через минут десять, из зеленки, бойцы боевого охранения выводят духа. Духу лет пятнадцать.
Нос разбит.
Плачет.
Выводит его Саламатшоев.
- Ты! Внук носорога! Зачем стрелял?- возмущается Барсуков.
- Аля ак бар!
- Щенок еще, а все туда же.
Обращается к сержанту:
- Муми, автомат забери, кинь в БТР, а ему дай пинка под жопу и рога на
память примотай. Сученок, такую вешалку испортил!
Саламатшоев влезает на броню, снимает с башни рога, и, спрыгнув, подходит к пленному.
Прикрутив их изолентой к голове, сержант, отойдя на два шага любуясь своей работой, добавляет:
- Так вот ты, какой северный олень!
- По машинам!!!
Саламатшоев разворачивает пленного в сторону зеленки. (Говорят на таджикском языке) - Понимаешь?
Бабай кивает рогами, рыдая:
- Да.
- Если убежишь пока не кончился счет, то тебе повезло!
Бача, как олень, вновь обреченно кивнул своей плоской головой.
- Як! Ду! Си! Чер! Панч! Шаш!....
Таджиченок , с рогами на голове, как антилопа Гну, ломанулся в сторону гор.
.
-Езда! Двозда! Сизда! Черда!... продолжал считать Саламатшоев.
До кустов, где юныйдушман мог укрыться, оставалось метров двадцать.
Нуда! Бист!... и, окончив считать, сержант, как на учебных стрельбах крикнул во все горло:
-Цель!...Бегущий олень!...Огонь!.
Саламатшоев смеясь, дает очередь вверх из автомата. По склону несется бешенный олень. Ныряет в кусты.
Бойцы, хохоча, разбегаются по машинам. Не смеется один – прапорщик группы связи. Он что-то быстро карандашом записывает в блокнотик.
***
- Муми, а где это ты черную изоленту взял?
-А, это связисты дали! Я им же еще медали «За Отвагу» пообещал.
Так их прапор даже кусок сала мне на радостях подогнал. Угостить?
- Дома пообедаем! Прыгай в машину! Тоже мне, начальник наградного
отдела нашелся!
Колонна трогается.
Барсуков сидит в кабине УРАЛА.
Впереди едет БТР без рогов. В открытое окно автомобиля слышно как поют в кузове солдаты.
Мы сядем завтра в эшело-оны,
Нам путь далекий предстоит,
Мы снимем лы-ычки и пого-оны,
Нас не накажет замполит,
Прощай страна всем чужа-яя,
прощай наш ротный старшина,
Ведь ты мне больше не прика-ажешь,
И исполнять не стану я...
Водитель ведет машину.
Барсуков дремлет.
Снится ему далекая Женька. Счастливая и веселая. Девушка заливисто смеется. На руках у нее Гоша. Ежик подмигивает Барсукову и, улыбаясь пищит:
- Папа, мы, тебя, ждем с мамой Женей! Приезжай скорее! - И ежик мокрым носиком целует в губы капитана.
Барсуков просыпается.
Сплевывает в окно: - Тьфу, блин!
Смотрит по сторонам и опять начинает дремать.
***
Они покидали суверенную страну.
Страну, которой долгие годы мешали приобрести независимость.
Выполнив свой воинский долг, оставляя за спиной войну, воспоминания, и грозный танковый корпус с деревянной пушкой...
Солдаты России ехали домой, на свою родину.
Родину, которую любили.
Родина, их ждала. Молодых и здоровых.
Для того чтобы вновь сунуть в очередное пекло.
продолжение следует:
http://proza.ru/2013/04/07/309